Велик и могуч русский язык, а рифма к слову ЗВЕЗДА всегда лезет в голову одна и та же…
Я развалился на траве поудобнее и продолжил разговор.
— Спрашивать тебя Схог о том, пойдешь ли ты дальше с нами бесполезно. Ты — не пойдешь?
— Да, — он подбросил какую-то веточку в воздух, играясь.
— А пожелания есть?
— Вы очень странные. Совсем другие. Особенно ты.
— Это почему?
— Ты странно пахнешь.
Мысленная речь вообще очень информативна. Идет не только «звук», но и «картинка» и «запах»… и даже чувство. Блин, как это объяснить? А-а! Это все равно, что слепому рассказывать о преимуществе 3D-телевидения перед цветным. В общем, при желании ты как бы проговариваешь все… только сразу.
— Странно это как?
Вот тут-то я и увидел… какие-то странные сооружения… ряды «домов» — созданных явно нечеловеческой логикой и геометрией, сильно тронутых бесконечностью веков — под зеленым небом… кучу разбитых, сплавленных и покореженных звездолетов огромную вечность кружащихся в черной пустоте под светом незнакомой звезды вдали…
— Что это?
— Это оттенок мыслезапаха — как у тебя.
— М-м… И что у меня… общего с этим…?
— Не знаю. В сооружениях древних иногда бывает такой запах.
— Древние?
— Ты называешь их Предтечами. Мы тоже не знаем, кто они… и как выглядели. Но я думаю, они были чем-то похожи на вас.
Я усмехнулся: — Так ты так и не ответил — насчет желания. Я могу тебе чем-нибудь помочь?
— Свобода многих из нас ограничена. Нас тут считают животными. А для потомства нужны трое.
— Будет — обещаю. Что-то ещё?
— Ты знаешь — мы очень мирная раса.
— Да, знаю.
— Я хочу… Если придет наш корабль, чтобы ты — пропустил его к нам.
— А что я могу? — я удивлённо вздернул брови. — Я и сам тут на птичьих правах. На испытании.
В голове прокатились камешки смеха:
— На орбите висит ваш ударный крейсер или рейдер.
Я моментально сделал себе зарубку в памяти. Значит, не ушли — наблюдают. И о том, что мы тут беседуем, и я уже знаю о них — они не знают. И никаких упоминаний о телепатии — нигде не было.
— А ещё на планете есть сеть спящих порталов, — продолжая играть веточкой, сообщил Схог. — Мы не смогли узнать, куда они ведут. Это незнакомые порталы. «Другие» чужие…
В моей голове появилась картинка пирамид скрытых зеленью.
— Местные про них не знают. Они не подчиняются нам, и мы не смогли их активировать. Но «пахнут» они похоже на вас. Вы ведь тоже гости тут. А мы хотим уйти. Давно хотим уйти. Я уже стар… и всем нам надоело ждать. Сигнал бедствия ушел уже очень давно. Нас осталось очень мало.
В этот момент мою руку заколол вызов, я ткнул пальцем в браслет — Юлька. Её лицо на голограмме было весьма разгневанным и обеспокоенным.
— Ну?
— Терновский, ты там в порядке? Уже столько времени сидишь там и молчишь. И этот твой волосатый молчит. Все беспокоятся. Тебя… то — трясет, то ты — молчишь и смотришь на него? Мы ждем.
— М-да… — Ничто так не утомляет как ожидание поезда. Особенно если ты лежишь на рельсах, — ослепительно улыбаясь, я ответил чьим-то, очень кстати всплывшим в моей голове, афоризмом.
— Клоун! — она поджала губы, и моментально сменив тон, сухо и официально обратилась. — Когда выдвигаемся, господин капитан?
— Седлайте коней, кавалерия. Ну, или чего там — телеги запрягайте что ли. Сейчас буду,— я отключился.
— Пойдем Схог. Труба зовет.
— Вы странные — люди. Вы убиваете друг друга.
В ответ на эту эскападу я только усмехнулся. Я твердо знал, что Бодгу убивали, только защищаясь и то очень немногие.
— Вы обречены Схог. Все. Вся ваша цивилизация. Столкнувшись с людьми — вы проиграете. Станете рабами.
— Теперь уже нет.
— Это почему?
— Теперь у меня есть знание. Знание — как вам противостоять. И ты помог нам. Невольно. Я не буду тебе ничего говорить — прости. И ещё. Ты… будешь нам другом. И мы тебе. Ты понял нас. И принял нас.
Я криво ухмыльнулся: — А если б нет?
— Я смог бы убить тебя, а потом себя. Как враг — ты самая большая опасность для нашей цивилизации. Я очень рад, что ты другой.
— Да ты кровожаден Схог, — подколол я его, поднимаясь.
— В твоём разуме это звучит похвалой.
Мы пошли обратно к дому, где за меня порядком беспокоились. Я шел и крутил ситуацию в голове.
Как я относился к произошедшему? Трудно сказать. «Это открытие мирового масштаба!!!». Ага, только вот такого дерьма мне и не хватало. То, что мне сильно модернизировали тело — это большой плюс. Это просто офигенно. И в этом я имел возможность убедиться уже не раз. Мозги слегка модернизировали, тоже плюс. А вот то, что мне «поправили» мозги Бодгу? Не знаю… Пока не знаю. Схог обмолвился, что понадобится несколько дней для адаптации. Он гарантировал, что я смогу слышать животных. Плюс? Несомненно. Но вот то, что он не знает всех последствий — минус. Но он гарантировал, что его вмешательство ТОЧНО не нанесет никакого ущерба здоровью и психике. Ещё он обнаружил имплантаты и смог их «перепрошить». Пользоваться терминами Бодгу это маленький мазохизм. Понятия соответствуют, но… вот «звучание» или «озвучка» — совершенно дикие. Мой «имперский апгрейд» мозга для него э… как ламповый приемник по сравнению с компьютером. Да и спец он чуть другого профиля. Озвучил он и то, что у меня в голове есть что-то — «совсем непонятное»… и «оно очень страшное». Большего от него добиться не удалось.
Ну, по крайней мере, это плюс. Дал он и координаты ближайшего портала. Далековато конечно, но потом съезжу, посмотрю. Обещал он ещё кое-какие плюсы, но это сильно под вопросом. Дал общую информацию о своей цивилизации… Как только я вспомнил об ощущениях при этом — вздрогнул. (Нунах ещё раз повторить это добровольно).
Но самое главное он подарил мне свободу. Свободу умереть — когда я захочу. Шпакам не понять. Тебя могут опоить, захватить раненого, сдать… да много чего. А вот возможность вовремя уйти… и достойно уйти. Это очень и очень много. Просто поверьте на слово.
Рисковал я? Да, наверное. Но и выигрыш солиден. Даже если я просто смогу слышать или чувствовать живых — это… это - джек-пот. Да и не думал я по большому счету об опасности. Игрок я. И этим все сказано.
Подводя итог своим размышлениям, можно кратко резюмировать: «Лучше нырять с парашютом, чем прыгать с аквалангом». Как-то так.
Ну конечно, про присягу и казнь я как-то и забыл. Едва войдя во двор, я испытал практически атаку. Возглавляла её Юлька. Меня ощупали и опросили. Вернее попытались, но были посланы.
Пехота кучковалась в углу — «конно и оружно». Ожидали. Это понятно, что им ещё делать-то. Тагировы накрыли «поляну». Во двор вытащили столы и выставили угощение. Ага. А вот это показатель. Накрыли от души. Надо потом не забыть отблагодарить. И даже мне кажется, я знаю как.
— Строиться!
Построились. Все. И наши и… наши. Теперь тоже наши.
Я встал перед куцым строем и толкнул речь.
— Клятва, которую вы дадите — проста. Пока Вы верны Империи — Империя верна вам. Просто помните: Империя — это вы. Меньше слов — больше дела. Многие из вас умрут… а может быть и нет. Но те, кто останется, будут достойно вознаграждены. Империя умеет ценить своих воинов. Понятно?!
— Да, — не очень стройно отозвался строй.
— А теперь повторяйте за мной. Я…
— Я…
— Клянусь быть верным Империи и Императору…
— Клянусь быть верным Империи и Императору!
— Я клянусь защищать её с оружием в руках…
— Я клянусь защищать её с оружием в руках!
— И если понадобиться отдам за нее свою жизнь…
— И если понадобиться отдам за нее свою жизнь!
— ….
— Вольно! Разойдись!
Церемония прошла без лишней помпезности. Налили всем по такому случаю. Это была приятная часть предстоящих дел.
Ну а потом приведение приговора в исполнение. Опять построили воинов, местные закучковались отдельно. Вывели бойцов бывшего барона и подвели к виселице — её установили около леса. Зачитали приговор. Дали помолиться. Потом поставили на скамеечку, веревку на шею и… Дош выбил скамеечку. Все.
Не доставила мне процедура никакого удовольствия. Бывшего барона — Голена, обезглавили. Как положено. Палач махнул мечом... Пришлось использовать для процедуры меч самого барона. Хорошо хоть барон вел себя более-менее достойно — почти не истерил. А-то двое его бывших «гвардейцев» все норовили упасть в пыль и вымаливали жизнь. Противно. Как самим вешать да рубить — так ничего. А как отвечать — так не очень. Рассказали местные про жизнь и обычаи, да про сборы налогов. Беспредельщики они тут все жуткие — охреневшие от безнаказанности.
Юлька, было, отказалась присутствовать на процедуре казни, но я настоял. Да уж, суровая правда жизнь весьма сильно действует на неокрепшую психику — Чика сомлел, на бароне. Я приказал отлить его водой. Старший сын Тагира с удовольствием выполнил приказание. Хотя я почему-то думал, что отливать придется Юльку.
Как не странно, но никто особо не возражал против казни. Ни до, ни после. Пока они на нее не посмотрели.
Противное дело, но нужное. И палач пригодился. Правда, вот не совсем так, как рассчитывал его бывший хозяин. Да ладно, чего тут думать. Ехать пора.
На прощанье я отдал приказ о том, что «Отныне и навсегда «Погонщики» — неприкосновенны. Это личные друзья Империи. И если захотят, то доставлять их куда укажут». А на вопрос — «Как узнать?», я ответил, что «Куда рукой покажут — туда и отвести!». Их и так не трогали, но всё-таки их передвижение было ограниченно. Они кое-как изъяснялись знаками.
Построились и поехали. Воины на конях. Рыцарь, «Отче» и Дживс тоже привычно устроились в седлах. Чика с «Юккой» временно уселись на телеге. А я, начал осваивать искусство верховой езды. Да уж, процедура ещё та. Впечатлений масса. Потом меня сменил Чика. А за ним Юлька.
Разведка ускакала вперед. А вот остальными командовать стал Баярд. Это дело для него насквозь привычное — пусть и рулит. Выглядел я на коне… «как собака на заборе». Всю справедливость ранее читаного выражения я постиг, когда на лошадь забрался Чика. Вот тут я тоже не мог сдержать смеха. Представил, насколько трудно было всем остальным — пока я «был на коне». Видел я с трудом сдерживаемые ухмылки на рожах.
Вот так весело, с шуточками и прибауточками шестеро умственно отсталых и двинулись завоевывать ни много, ни мало — планету.
А вот тому, что я прав — казнив барона, я получил весьма странное подтверждение. Как только обезглавили барона, как меня подозвал Дош.
— Господин Наместник, прошу вас — подойдите, — догнал меня в спину почтительный голос палача.
Я подошел. Да уж, запашок ещё тот. Густо пахло кровью и дерьмом.
— Вот… — палач, тыкал себе за спину, показывая на обезглавленное тело.
— Что вот?
— Вот у барона в руке. Там ничего не было — я проверял… а потом как блеснуло. Думаю, не иначе как вас надо позвать.
Меня ударило как током. Связанные сзади руки обезглавленного тела распрямились, и на ладони у барона лежала МОЯ серьга. Та, которую я оставил на Земле, в пещере. Не узнать я её не мог — моя. Но как?!
Я смотрел на две на цифру семь. Белая шестерка и черная единица. Смерть — ведущая к удаче. Вот и думай теперь. Кто их и как перебросил мне обратно?! Я не суеверный, но без каких-то высших сил, тут явно не обошлось. Я оглянулся — не видит ли кто и, взяв кости, торопливо сунул их в карман. «— Всё страньше и страньше! - вскричала Алиса».
— Правильно… Ты правильно сделал. И помалкивай об этом, если жить хочешь.
А со Схогом мы попрощались вообще феерично. Я почему-то погладил его по голове и мысленно сказал:
— Ну что… бывай, исправитель чужих мозгов.
На что получил очень странное «досвидос»:
— Прощай странный человек…
— А почему странный? — не выдержал я.
— Ты странный… как будто кладбище за твой спиной.
Я отвернулся и в ответ только горьковато хмыкнул: «Своих покойников — мы похороним сами…».