Калгари 88. Том 11

Глава 9 Первый лед и платья

Пацаны, естественно, собирались на ледовую тренировку намного быстрее, чем девчонки: Горинский с компанией из юниоров уже рассекал по льду, когда фигуристки вошли на каток. Левковцев стоял рядом с бортиком, облокотившись на него, и внимательно наблюдал за группой, рядом с ним стояла Виктория и о чём-то тихо переговаривалась с главным тренером.

Арина внимательно осмотрела каток: на нём произошли удивительные большие изменения, которые были заметны сразу. Им не говорили, что на их арене будет проведён такой основательный ремонт! В её времени о таком вовсю писали бы в газетах и в интернете, хотя, возможно, и здесь писали, ведь она оказалась на три недели выключена из жизни, когда поехала в спортивный лагерь.

Во-первых, заменили бортики. Обшарпанные фанерные борта ушли в небытие. Вместо них проложили новые современные борта, которые сияли белизной. Через каждый пролёт на бортике была надпись «Федерация фигурного катания СССР». Блин, да как так? Неужели это всё появилось из-за неё, Людмилы Хмельницкой? Крошечная зрительская трибуна, находившаяся с противоположной стороны от входа, над судейской зоной, была расширена ещё на два ряда вверх и на сектор в стороны. Сейчас она вмещала уже около 500 человек, а это уже прилично для провинциального тренировочного катка, на котором лишь учатся кататься, а из соревнований проводятся только чемпионаты города по фигурному катанию и конькобежному спорту.

Сразу же бросалось в глаза, что свет стал очень ярким: старые светильники заменили на новые, более мощные. Сейчас на арене стало светло, как днём. Судейская зона оказалась значительно расширена: появились дополнительные места для судей и технической бригады. Девять судейских мест означали что в теории, чемпионат Екатинска по фигурному катанию мог теперь иметь статус квалификационного, и даже получить статус регионального! «Турнир на призы Людмилы Хмельницкой»!

«Ха-ха-ха! А что??? Звучит!» — с усмешкой подумала Арина и чуть не рассмеялась вслух.

Но самое главное находилось на правой стене катка, за правым коротким бортом, и оно отчасти подтверждало её слова. В центре стены висел громадный плакат размером не меньше чем 2×3 метра. На плакате цветная фотография улыбающейся Арины, стоявшей на пьедестале с золотой медалью чемпионата мира. Под фотографией надпись: «Чемпионка мира по фигурному катанию среди юниоров 1986 года Людмила Хмельницкая». А ещё ниже крупная надпись: «ДЮСШОР № 1 города Екатинска. МЫ ЛУЧШИЕ!»

«МЫ ЛУЧШИЕ!» было написано большими жирными красными буквами, и, скорее всего, эту фразу можно было считать нынешним девизом спортивной школы. Арина с восторгом и небольшим смущением смотрела на плакат и понимала… Что ниже заданной высокой планки она теперь просто не имеет права выступать.

…На арене играла негромкая советская эстрадная музыка, кажется, группа «Верасы». Похоже, заменили и аудиоаппаратуру, так как сейчас качество воспроизведения стало ощутимо лучше, чем раньше: высокие частоты звучали более ярко, а низкие имели тугой бас, который отчётливо слышно даже при небольшой громкости.

— Ни фига себе! — удивилась Арина, подойдя к Левковцеву. — Это что, за 2 месяца так сделали?

— Вот именно! — улыбнулся тренер. — Я сам узнал лишь неделю назад, когда вышел на работу. Говорят, постарался центр. Директор сказал, профинансировали из Москвы, и главные специалисты приезжали тоже московские. Так что вот такая новая реальность, Люда…

Для Людмилы не было никакого сомнения, что это постарался кто-то из власть имущих. А кто именно, не имело никакого значения. Скорее всего, начальная идея была Шеховцова, председателя центрального комитета Федерации фигурного катания СССР. Глава федерации знал, в каких условиях тренируется чемпионка мира и мог попробовать хотя бы частично исправить ситуацию. А кто был реализатором? Да кто угодно! Ельцин, Рыжков, Горбачёв… Могут же, когда захотят!

— Ну иди, Люда, попробуй свой новый родной лёд! — улыбнулся Левковцев и показал на калитку.

Людмила осторожно сняла чехлы, положила их на бортик и ступила на лёд. Тут же нагнулась и пощупала его: лёд был, естественно, хоккейным, так как здесь занималась и хоккейная команда. Ну что ж, способ бороться с твёрдостью хоккейного льда у неё был, в этом не виделось никакой проблемы.

— Покатайся пока, разомнись, ощути лёд, движение, — велел Левковцев. — Потом попробуем прыгать. Первым делом восстанавливаем прыжки.

Людмила кивнула головой и покатила против часовой стрелке вдоль борта. Сначала осторожно, а потом всё более набирая скорость. Ехалось, честно сказать, сначала неуверенно. Долго не каталась, уже отвыкла. Но уже через 5 минут привыкла и начала исполнять простые шаги: перебежки, кросс-роллы, ёлочки, фонарики. Почувствовав, что уверенно стоит на ногах, исполнила несколько пируэтов, потом моухок, чоктау, крюк-выкрюк, параграф. Потом покатила поперёк арены, стараясь не попадаться никому под ноги, и стала делать простые перекидные прыжки с ноги на ногу, готовясь к основным. Сделав несколько перекидных, прыгнула аксель в два с половиной оборота и тут же свалилась на лёд, не удержавшись на ребре. Всё-таки лёд был жестковат, требовалось к нему привыкнуть.

— Люда! Начинай с двойных! — крикнул Левковцев. — К тройным не вздумай приступать!

«Какие тут тройные, тут с двойных-то навернуться очень легко», — мрачно подумала Арина.

После того как задницей отшлифовала лёд после неудавшегося полуторного акселя, встала на ноги, сделала несколько пируэтов, моухок и снова начала заходить, в этот раз на полуторный аксель. Покатила к центру арены, скобкой развернулась на ход вперёд, переступила на левую ногу, притормозила, махнула правой ногой назад, потом вперёд, и прыгнула полуторку. В этот раз не упала, но приземление всё равно получилось нехорошим, что называется, в степ-аут. Резко остановившись, Арина клюнула носом и чуть не свалилась на лёд. Так ещё и зубы тут оставишь… Вот что не получается? Почему?

Казалось, занимаешься этим видом спорта уже 12 лет, должна прекрасно знать, что после летнего отдыха всегда получается такая ерунда. И также прекрасно знаешь, что бороться с этим можно только упорной тренировкой, терпеливо, через набитую задницу и синяки на ней.

Арина опять решила начать с самых азов: с обычного перекидного, а потом постепенно повышать количество оборотов в прыжке. Слегка разогнавшись, поменяла направление движения на ход вперёд, махнула правой ногой, оттолкнулась левой, сделала половину оборота в воздухе и приземлилась на правую ногу. Вот хорошо же! Арина сделала несколько перекидных прыжков, и все они получились очень хорошо. Даже смотрелись зрелищными!

Напрыгав перекидные, Арина опять пошла на полуторный аксель. В этот раз скрутила полтора оборота и приземлилась чётко на правую ногу, мягко отработав коленом. Получилось! Сделав по пути несколько пируэтов, Арина снова разогналась, на этот раз уже к левому короткому борту, и, получив свободный лёд, прыгнула ещё один полуторный аксель. Получился и этот. И другой, и третий, и четвёртый. Увидев, что аксели стали получаться, Арина немного сбавила пыл и начала тренировать вращения.

Однако и в этом не преуспела. Далёким от спорта и фигурного катания людям, которые сейчас теоретически смотрели бы на тренировку чемпионки мира, могло бы показаться очень удивительным, что всего 3 месяца назад эта девушка блистала в спорте: о ней писали газеты, показывало телевидение и очень много говорили. Сейчас, если бы эти люди посмотрели на то, как она катается, ни за что бы не поверили, что она чемпионка мира и завоевательница сердец тысяч и миллионов, настолько разобранными казались все исполняемые ей элементы, кроме очень простых, которыми мучают детей в 6 лет.

Вот и вращения: даже не стала сейчас покушаться на прыжок во вращение или в комбинированное со сменой ноги, решила исполнить заклон в трёх положениях. Не получился и он. Арина начала вращаться в либеле на левой ноге, но чувствовала, что скорость маленькая, нога постоянно гуляет то вверх, то вниз, центровки нет, сразу же начала смещаться в сторону. Когда сделала попытку ухватить себя в кольцо, взявшись левой рукой за правое лезвие, то потеряла скорость и начала вращаться очень медленно, а когда сделала заклон, то вообще перестала вращаться: изобразив невнятную кракозябру, остановилась, и тут же пришлось ставить правую ногу на лёд, так как потеряла равновесие и был риск падения.

Такое вращение в короткой программе судьи вообще не засчитали бы, потому что вращение в заклоне было базовой позицией, а она вместо него сделала кракозябру.

Из-за того, что многое не получается, сразу же испортилось настроение, и вопреки всему, появились мысли, что она уже никогда не вернётся на свой прежний уровень, не сможет собрать себя воедино, и так и останется в роли вечной догоняющей, у которой летит то это, то то, то пятое, то десятое. С этим нужно было бороться. И бороться только упорными тренировками именно на льду. Никаких нафиг ОФП и хореографий! Сейчас Арина вдруг подумала, на море у неё времени уже нет. Как ни хотелось разочаровывать родителей, но если она, начиная со следующей недели, выкинет из тренировочного процесса ещё 10 дней как минимум, к сезону она просто не успеет подготовиться…

…Однако Арина сегодня одинокой не была: падали, валяли и срывали элементы все без исключения в этот день. Падучесть не обошла стороной никого, что лишь подтвердило поговорку, что первый блин комом. Однако худо-бедно тренировку закончили.

Левковцев в ходе её почти не вмешивался в тренировочный процесс, лишь изредка подзывал к себе некоторых фигуристов, и если видел, что у них что-то не получается, переключал внимание ребят на другой, более лёгкий элемент. Виктория была на подхвате, точно так же, как в её времени Дудин у Брангауза. Она занималась более техническими вещами. Видя, что срывается ребро или не получается что-то по технике, она выезжала на лёд и показывала фигуристу, как надо делать. И это реально работало.

Наконец, мучительная ледовая тренировка закончилась, и надо признаться, далеко не на позитивной ноте.

— Ребята, время вышло! — хлопнул в ладоши тренер и свистнул в свисток. — Все ко мне!

Уставшие спортсмены один за другим подъехали к тренеру и остановились. Почти все тяжело дышали, потирали набитые задницы, и руки с ногами: тренировка получилась тяжелая.

— Ребята, вы большие молодцы, — тем не менее похвалил тренер. — Позанимались мы очень плодотворно, всем вам огромное спасибо. Сейчас напоминаю, что я уезжаю на неделю в командировку и приеду только через 10 дней. Будете заниматься с Викторией Анатольевной. Вика, кстати, хорошо, что я вспомнил, завтра Хмельницкой на тренировке не будет, она взяла день. Ну а сейчас до свидания, спасибо за труд, счастливого отдыха.

Фигуристы зааплодировали, поблагодарили тренера и пошли в раздевалку. Всё-таки этот трудный день завершился…

… Кому куда, а Арине сейчас предстояло очень увлекательное дело: ехать в Универбыт мерить новые платья. Исходя из своего опыта, она не думала, что швеи с первого раза попали в размер и нужный дизайн. В её времени Милана Горинская-то попадала не сразу в то, что было задумано, а ведь у ней в распоряжении была лазерная техника и компьютерные машины, которыми она кроила и сшивала ткань.

Всё же Милане надо отдать должное, Арина не помнила, чтобы после первой примерки приходилось что-то распарывать, добавлять размер или, наоборот, ушивать платье. Обычно на первой примерке всё сводилось к какому-либо незначительному изменению, либо украшению уже готового платья. Но тем не менее, так было всегда: с первого раза сшить годноту не получалось даже у Миланы. Хотя… Возможно, это была слишком требовательна сама Арина, которая подспудно догадывалась что хочет и что понимает зритель фигурного катания? Может быть и так… Здесь же… Всё может быть…

Настроение, если честно, было аховое, когда шла в ателье. Во-первых, сильно утомилась на тренировке, во-вторых, тренировку эту она посчитала неудачной, так как многое не получилось. А ещё и платья… За них тоже было тревожно. Какие они получатся в этом времени и с таким низким уровнем развития технологий?

Когда добралась до универбыта, решила немного посидеть и отдохнуть на скамейке, привести себя в позитивную форму. Перед этим купила ванильное мороженое за 15 копеек в передвижном прилавке под навесом. Не торопясь съела его и, кажется, получила очень хороший заряд дофаминов. Негатив постепенно ушёл. В самом деле, что тут горевать и греть голову? Уже сколько раз была такая ситуация. Сколько раз тренеры подгоняли, ругали и гнали на контрольные прокаты в конце августа, уже пора бы привыкнуть. Сейчас самое главное — не загоняться и самой составить нужный график подготовки. Тренеры — это хорошо, но она-то лучше знает свои возможности, не только здесь, но и в прошлой жизни.

На этой позитивной ноте отдохнувшая и посвежевшая Арина направилась в ателье «Белоснежка». Поднялась на второй этаж, вошла в помещение приёмки заказов и сказала, что пришла на примерку. Женщина, сидевшая на приёмке и выдаче заказов, тут же позвала Соколовскую.

— Здравствуй, здравствуй, чемпионка! Прошу за мной! — радостно улыбнулась Елизавета Константиновна, вошедшая в помещение. Была она, как всегда, одета в лёгкое в летнее платье, свежа и красива.

Арина прошла в примерочную и сразу же увидела на длинной вешалке два отдельно висевших коротких платья, накрытых полиэтиленовой плёнкой.

— Вот это платье для короткой программы! — Соколовская сняла чехол и положила платье на стол. Арина подошла поближе и внимательно начала рассматривать его. Что сказать… Платье получилось почти таким, как она хотела.

Косая юбка, с правой стороны тела доходившая до длины чуть выше колена. С левой стороны юбка поднималась до середины бедра и имела два разреза по бёдрам, идущих почти до пояса.

Верх сделан в виде сарафана на двойных лямках, соединявшихся на плече. Правая была розовая, а левая серебристого цвета, сшита из какой-то красивой импортной ткани, похожей на тягучий бифлекс. Серебристые лямки не заканчивались, соединившись с платьем, они дальше продолжались сплошной полосой, переходили на грудь и дальше на живот, пересекая тело слева направо. Блин! Всё так, как она хотела, это же филигранная работа!

Цвет платья получился очень красивым: вверху, на груди, он был розовый, в середине вставлен красный участок, а юбка получилась оранжевого цвета. Сбоку, на левом бедре, была вшита серебристая вставка в виде прямоугольника. Через всё платье, на груди и животе, в разных направлениях идут пришитые серебристые полоски разной ширины, пересекающиеся в разных местах, уходящие по бокам за спину и сходящиеся в одну точку на спине, на уровне нижнего края лопаток. Как классно-то!

Однако кое-чего не было, что Анька изобразила на своих эскизах: помнится, на груди она оранжевыми штрихами и точками нарисовала на розовом фоне половину оранжевого круга, ниже него волнистые оранжевые чёрточки, означающие морскую волну, и сбоку кусочек пальмовой ветки. Этот рисунок должен был означать вечернее закатное солнце, заходящее за океан и бросающее огненную дорожку на водную гладь, слегка тревожимую мелкой волной. А сбоку ветка пальмы, означающая тропики. И вот этого коллажа не было.

— Тут должен быть рисунок, — заметила Арина.

Честно сказать, платье без рисунка смотрелось слегка пустоватым. Нет, оно было очень красивым и оригинальным, но Арина уже привыкла к тому дизайну, который набросала Анька.

— Это сложная вышивочная работа, — словно оправдываясь, сказала Елизавета Константиновна. — Здесь придётся вышивать на машине. Мы это сделаем, ты самон главное, проверь размер и как сидит на теле.

Арина всегда с особым трепетом относилась к новому соревновательному платью. Это была как бы не просто одежда, а одежда, которая должна вызывать отклик у людей, отклик в их сердцах. Поэтому она бережно взяла платье, прошла в кабинку и аккуратно надела его. Потом вышла, не надев кроссовки, в одних носках, и встала перед длинным зеркалом во весь рост. Ну что сказать… Платье сидело прекрасно. Шарм ему придавала открытость верхней части. Белоснежная кожа, плечи и руки Арины очень выгодно смотрелись с розовым и оранжевым цветом. А ещё чёрные волосы! Арина сняла резинку, взбила свои длинные кудри, падавшие на плечи. Потом сделала изящное аллонже, подняв правую руку ладонью в сторону и вверх, а левую руку плавно опустив вниз, и поднявшись на пальцы правой ноги, левую отставив в аттитюде. Сделала стремительный пируэт фуэте, на пальцах ноги, как балерина, остановилась и замерла в такой же красивой позе. Было великолепно! Было настолько великолепно, что Соколовская захлопала в ладоши.

— Это классно! — воскликнула женщина. — Не поддаётся никакому описанию!

— Да, это не поддаётся никакому описанию! — согласилась Арина. — Вы проделали великолепную работу. Осталось только нанести финальный рисунок. Платье идеально подходит мне. Сейчас я померю платье для произвольной.

Елизавета Константиновна сняла со второго платья чехол и показала Арине. Это была туника прямого кроя, чёрного цвета, достаточно свободная и простая. С короткими рукавами, такими, которые например, бывают у женских летних платьев. Длиной туника была до середины бедра. Спереди по центру от верха до низа шёл вертикальный ряд квадратных спиралей количеством четыре штуки. Спирали были сделаны из золотистой ткани и очень аккуратно пришиты на чёрную основу. Арина перевернула тунику и увидела, что сзади по спине, как и планировалось, шла широкая золотистая полоса из сверкающего бифлекса, проходящая снизу вверх. Тема платья была очень простая: чёрный цвет — волнующая чудесами египетская ночь, а золотистый цвет: песок утренней пустыни. Снизу, по юбке туники, шли вырезы чуть не до пояса.

— Это прекрасно, — с удивлением сказала Арина. — Неужели здесь есть золотистый бифлекс?

— Где здесь? — рассмеялась Елизавета Константиновна. — Эта ткань импортная, но у нас она есть в наличии, как ни странно. Она очень яркая и используется не так часто, как хотелось бы…

Арина прошла в примерочную и надела тунику. Удивительно, но она тоже сидела идеально. Конечно, это платье было свободным, не таким прилегающим, как сарафан для короткой программы. Однако именно свободная туника и планировалась для произвольной.

Арина вышла из кабинки, опять встала перед зеркалом, подняла руки вверх, стала красиво извиваться всем телом, изобразив восточный танец, и опять у неё получилось очень красиво. Соколовская никогда в жизни не видела на очень близком расстоянии таких красивых профессиональных танцоров. Для неё зрелище танцующей Хмельницкой стало большим откровением. Женщина опять от восторга вскрикнула и зааплодировала.

— Люда, это великолепно! Я первый раз вижу, чтобы так красиво изображали самые обычные вещи, привычные нам.

— Спасибо, — смущённо сказала Арина. — И вообще, Елизавета Константиновна, вы огромный талант. Спасибо вам огромное. Я очень довольна, что так удачно попала к вам. Платье для произвольной я возьму прямо сейчас. А для короткой оставлю, чтобы вы сделали на нём запланированный узор…