Калгари 88. Том 11

Глава 12 Плакаты. Везде плакаты…

Да, вечер четверга надолго запомнится Хмельницким: такой бывает только несколько раз в жизни, а у некоторых людей и раз в жизни. Сидели в зале, что-то болтал телевизор, а они ели деликатесы и обсуждали сегодняшний день, так как впечатлений была масса. И по покупке машины, которую отец вечером поставил в гараж, и по получению чековой книжки, и по вещам, которые продавались в магазине, да и в целом по организации торговли в «Берёзке» было много впечатлений. А ведь ещё предстояло осваивать купленное.

Однако усталость брала своё. Арина в 23:00, как всегда, оставила родителей делиться переживаниями, а сама пошла в свою комнату, где немного позанималась вечерней растяжкой. На полу стояли коробки с аудиотехникой, а на вешалке висели кожаная куртка и джинсы. И это было по-настоящему круто! В своём времени Арина не носила такую одежду, так как она не считалась модной, но здесь она пользовалась у молодежи большой популярностью.

А завтра… Завтра предстояла тренировка, и уже без Левковцева, который должен был полететь в Москву на тренерский семинар в федерацию фигурного катания…

… Арина, естественно, своим одногруппницам не сказала, что будет отсутствовать в четверг на тренировке, поэтому её отсутствие, а потом неожиданное появление в пятницу вызвали интерес у девчонок.

— Где была? — спросила Муравьёва в раздевалке.

— Ничего особенного, — важно сказала Арина. — С родителями ездили в Свердловск, купили кое-чего.

— Понятно, — кивнула головой Зоя. — Сегодня одна Виктория будет. С Горинским.

Люда вспомнила, что Артур согласился быть помощником тренера в группе. Честно сказать, она думала, что со спортивной карьерой у Артура будет на этом всё закончено. Помощниками тренеров в её время тоже шли работать фигуристы в возрасте и у которых не было или больше не было успехов в спорте. Они не знали, куда девать себя в изменившейся обстановке, когда сильная конкуренция не позволяла им претендовать на что-либо весомое. В сборную попасть ребята уже не могли, естественно, на государственное финансирование рассчитывать тоже не приходилось. А спорт за свой счёт — это дело дорогое. Устраивались на каток, к своему же тренеру, помощниками на минимальную ставку: всё-таки в 20–25 лет сидеть на шее у родителей слегка неприлично. Но со стороны дело выглядело так, что и в спорте ничего не получается, и в тренерстве пока ещё тоже ноль. Это был как бы промежуточный вариант между спортивной карьерой и тренерской. Судя по всему, Горинский как раз вступил в эту фазу своей жизни. Рассчитывать на высокие спортивные результаты он уже не мог, а в тренерство как раз путь был открыт.

Конечно, Артур мог тешить себя иллюзорной надеждой, что всё ещё образуется, сезон только начался, что он сможет совмещать полноценные тренировки и помощь в тренировании других фигуристов группы, но реальность была такова, что птица спортивного счастья покинула берега его судьбы…

Впрочем, роль Артура в тренировочном процессе была чисто номинальная: пока Виктория занималась младшей группой в хореографическом зале, он присматривал за старшей группой.

— Так! — распорядился Горинский. — Начинаем тренировку с общефизической подготовки! Что делать, вы знаете! Каждый на свой тренажёр!

— А ты что будешь делать? — насмешливо спросила Жанна Авдеева, к которой Артур испытывал какую-то непонятную робость, вызывавшую у Арины неизменную усмешку.

— Я… — смутился Артур. — Я буду сам тоже заниматься и одновременно контролировать вас.

— А ты знаешь, сколько подходов каждому надо? — неожиданно спросила Авдеева. — Сколько и чего делать мне, Люське, Зойке, Анжелке, пацанам?

Похоже, одногруппница попала в точку: как раз этого-то Артур и не знал и знать не мог, такая информация была доступна лишь тренеру. Впрочем, большая общая тетрадь, которую вел Левковцев и в которой он записывал тренировочные планы для каждого воспитанника, лежала здесь же, в тренажёрном зале, на тренерском столе.

Арина сразу же подумала, что самому Артуру заниматься общефизической подготовкой не получится. Он постоянно заглядывал в тетрадь, в которой смотрел, кому и на какой снаряд нужно вставать, сколько делать подходов, чередовать время занятий и время отдыха. Лишь в конце тренировки он сумел немного покрутить педали на велодорожке, что, конечно, не было полноценным тренировочным занятием. Эта ситуация только подтвердила предположение Арины, что Горинский — ВСЁ: на двух стульях усидеть ещё никому не удавалось…

…На занятии по хореографии Горинский наверстал упущенное на общефизической подготовке: всё-таки опыт у него был, да и особо сложных упражнений от группы Артур не требовал, фигуристы делали привычные вещи: тянули руки и ноги, корпус, выворачивали ступни. Потом исполняли статичные положения арабесок, от первой до пятой, потом пируэты фуэте, после них разбегались через весь зал и прыгали прыжки жете, соте, антраша. Закончили занятие по хореографии, тренируя выворотность стоп и коленей с помощью приседаний плие и батманов, с переступаниями в разных направлениях.

В целом, эта тренировка оказалась очень результативной как для фигуристов, так и для Горинского, который делал то же самое, что и одногруппники, стоя перед ними. Арина во время занятия не смотрела, что делают другие, была полностью поглощена собой. Занималась упорно, но не фанатично. На определённом этапе почувствовала удовольствие от того, что она делает. Наконец-то! Оторвалась! Закончились все сомнения последнего времени! Осталось только идти вперёд!

После тренировки почувствовала лёгкую боль и тяжесть в суставах. По опыту знала, что это очень хорошо: процесс пошёл!

По-хорошему удивили одногруппники. Если раньше девчонки и мальчишки старались пошланговать, что-то делать похуже, где-то стараться не доработать, сейчас такого не было: все тренировались с большим усердием, постоянно смотрели, что делает Горинский и Люська. И судя по всему, для них она выглядела более высоким авторитетом, чем помощник тренера!

Наконец Горинский скомандовал, чтобы заканчивали тренировку.

— Время 9:50, — сказала Артур. — Все на обед!

— Мы ещё не хотим! — неожиданно сказала Авдеева.

— Жанна, с сегодняшнего дня действует строгое расписание обеденного перерыва, — мягко сказал Горинский. — Наше время назначено на с 10:00 до 10:30. Это сделано для того, чтобы избежать больших очередей в столовой. Иначе не получится. Так что объявляю получасовой обед. После обеда ледовая тренировка.

Похоже, администрация приняла предложение Арины о чётком расписании перерыва на обед. Оно оказалось напечатано на листке бумаги и вывешено перед входом в столовую на доске объявлений, где обычно вывешивали дневное меню.

Действительно, эта мера регулирования пошла всем на пользу: сейчас в столовой футбольной команды уже не было, их обед был назначен на полчаса позже, на 10:30. Да и в целом, в столовой было очень и очень немноголюдно. Странно, что никто до неё не догадался о такой простой вещи…

…Ледовую тренировку в этот раз проводила, естественно, Виктория, уже освободившаяся от работы с младшей группой.

— Ребята, всем привет! — молодая тренер встретила воспитанников у бортика. Была она опять на коньках, чем, кстати, очень отличалась от Левковцева, который в очень редких случаях выходил на лёд: обычно главный тренер предпочитал руководить, стоя за бортиком.

На приветствие молодого тренера старшая группа ответила невнятным мычанием, которое должно было означать ответное приветствие, и только Арина вежливо сказала:

— Здравствуйте!

— План тренировки стандартный! — заявила Виктория. — Сначала разминаетесь, как всегда: сначала езда простыми шагами, потом более сложными разворотами, потом, через два круга, начинаем тренировать прыжки. С одинарных до двойных. Всё поняли?

Воспитанники опять ответили невнятным мычанием и один за другим стали выходить на лёд. Арина вышла на лёд самой последней, и только сейчас она поняла, чего ей не хватает сейчас: ей не хватает Марины Соколовской! Не хватает конкуренции с ней и желания сделать какой-нибудь элемент лучше её. Ведь они при тренировках, бывало, подстёгивали друг друга и вместе шли вперёд. Сейчас эта мотивация была безвозвратно утеряна. Арина оказалась однозначно самой лучшей в группе, даже лучше парней, у которых, за исключением Савосина, не было никаких медалей, кроме чемпионата Екатинска. И с кем ей сейчас конкурировать? Муравьёва, Авдеева? Они на полгода моложе, да и в мастерстве сильно уступают. Но самое главное, и Жанна, и Зоя, с очень большим уважением относились к ней и практически постоянно заглядывались на неё, считая Хмельницкую абсолютным авторитетом. Какая уж тут с ней конкуренция, если они заранее поставили Арину выше себя… В будущем конкуренцию могла бы составить Анжелика Барышникова, но сейчас ей лишь 10 лет, и даже до юниоров как до Парижа пешком. К этому времени уже можно Олимпиаду не только восемьдесят восьмого, но и девяносто второго года или выиграть или продуть…

Ненужные мысли мелькнули в голове и тут же ушли. Арина неожиданно обратила внимание, что у девчонок прыжки получаются точно так же, как и у неё: разницы никакой не было ни в качестве, ни в количестве. Все так же начали прыгать обычные перекидные, потом переключились на полуторные аксели, с которых кто-то падал, а кто-то нет. Егор Савосин первый дошёл до акселя в два с половиной оборота, который прыгнул очень успешно. Потом Арина решилась прыгнуть после перекидных полуторку, и она получилась очень хорошо, с первого раза. Потом тут же разогналась и прыгнула аксель в два с половиной оборота. И хотя чуть не упала с него, но была очень довольна. Довольна в первую очередь тем, что центр тяжести никуда не ушёл, хотя, судя по медицинским данным, тело Люськи за последние 4 месяца выросло на 2 сантиметра.

После удачно сделанного дупеля она зашла на двойной сальхов и прыгнула его с небольшой ошибкой и грязью в виде степ-аута, но прыгнула: не упала. Потом сделала ещё несколько двойных прыжков, подкатила к Виктории и остановилась в ожидании того, что она скажет. Сама она сейчас не могла сообразить, что делать дальше: то ли идти на тройной, что было большим риском, то ли начать накатывать макет программы, который частично уже забылся. А может, потренировать вращения или, например, попробовать проехать красивыми спиралями, сразу же воплотив в реальность занятия по хореографии? Для ответа на эти вопросы как раз и нужно было высшее тренерское образование. Каким бы мастеровитым и опытным ни был фигурист, сам себе он организовать правильный тренировочный процесс мог с большим трудом.

Виктория стояла и наблюдала за тем, что делают воспитанники. У большинства дела с двойными прыжками тоже более-менее наладилось.

— Что дальше делать? — поинтересовалась Арина.

— Я вижу, двойные прыжки у тебя относительно хорошо стали получаться! — заметила тренер. — Сейчас попробуй вращения. Начни с заклона.

Арина согласно кивнула головой, покатила к правому короткому борту, в двух метрах от него раскрутилась пируэтами и зашла в либелу. Зашла в этот раз очень грамотно, учтя все ошибки. И вращение в этот раз получилось. Из либелы зашла в кольцо, а из кольца в заклон. Получилось! Хоть и с небольшим смещением, но вращение получилось явно намного лучше, чем вчера. Это сразу подняло настроение, так как ощущался ещё один небольшой шажок вперёд…

…После ледовой тренировки Арина с девчонками любопытства ради зашли в помещение, где стояла заливочная машина и лежал всякий инвентарь, вроде прозрачных защитных щитов на бортики, хоккейных ворот, вёдер для ручной заливки льда, швабр, тряпок и тому подобного хлама. В самом углу стоял большой, аккуратно свёрнутый лист холста, судя по всему, крашенного краской.

Любопытная Авдеева немного развернула его и удивилась:

— Тут, кажется, что-то нарисовано! Давайте посмотрим, что там!

Арина и Зоя помогли развернуть свёрнутый холст. Это был рисунок! На огромном холсте был портрет Марины Соколовской с серебряной медалью на шее. Фото было сделано на первенстве СССР, где она заняла второе место. Ниже портрета была надпись, сделанная абсолютно таким же шрифтом, что и под портретом Арины: «Марина Соколовская, мастер спорта, серебряная медалистка первенства СССР среди юниоров 1986 года. ДЮСШОР №1. Мы лучшие».

Вот как! При ремонте арены Москвой было изготовлено два плаката! Один Хмельницкой, другой Соколовской. Но повесили только один. Портрет чемпионки мира. Соколовская покинула ДЮСШОР, и плакат оказался без надобности. Наверное, так решило руководство…

— Это неправильно! — неожиданно громко сказала Арина, глядя на чистые голубые глаза Соколовской, на её улыбку, сияющую искренней, незамутнённой ничем радостью. Марина искренне радовалась, что она заняла второе место, и фотограф умело схватил этот момент!

— Что неправильно? — с удивлением спросила Муравьёва.

— Марина полностью заслужила, чтобы её плакат висел рядом с моим! — решительно заявила Арина. — Она приложила очень много сил для того, чтобы занять это место. И наша школа, наш тренер очень помогли ей в этом. Связь Марины и ДЮСШОР-1 навечно вплетена в историю, где бы она теперь ни выступала, и кого бы не представляла.

Одногруппницы с большим удивлением посмотрели на Люську и неожиданно подумали, что, кажется, она полностью права. В спорте на первом месте должны стоять человечность и поддержка близких людей и родной школы. Без этого не будет ничего…

Пожалуй, стоило бы вынести перед руководством вопрос о водружении плаката с Соколовской на предназначенное для него место…

…В этот день за плакатами оказалось вообще закреплено много времени. Когда Арина, уставшая, тащилась с тренировки, то у соседнего подъезда встретила Аньку, которая с малолетней подружкой сидела на лавочке, разложив игрушечную посуду и рассадив за ней кукол. Девчонки играли в игрушечное чаепитие. Стыдно признаться, но Арина неожиданно ощутила внезапный порыв подойти, посмотреть, что они делают, и тоже поиграть в куклы с Анькой. Эх, давно не рассаживала кукол не спеша, с расстановкой, как положено, не поила их чаем, а потом укладывала спать. Тут же чуть не рассмеялась от этой мысли. Бред какой-то… Какие куклы? Однако Анька была иного мнения.

Будущая маман была глазастая! Увидела Арину издалека, и вскочила с лавки, замахав рукой.

— Люська! Иди к нам! В куклы будем играться! У нас как раз обед настал в пионерлагере!

Арина чуть не рассмеялась от такой детской непосредственности, но вовремя сдержалась. Однако всё-таки подошла посмотреть, что они там делают и заценить кукол и посудос. Видок конечно, был так себе… Никаких Барби! На лавочке у подъезда, прислонившись к спинке, сидели две советские пластиковые куклы в самодельной тщательно сшитой одежде и волосами как пластиковая мочалка, а перед ними была расставлена игрушечная алюминиевая посуда, в которой были разложены мелкие зелёные ранетки, имитирующие наверное, яблоки.

— Это, конечно, увлекательное занятие, — усмехнулась Арина. — Но всё же нет. Ты мне, кстати, кое-что обещала. Помнишь это?

— Не-а, — мотнула головой Анька. — А что я тебе обещала? Денег у меня нет сейчас!

— Ты мне обещала нарисовать плакаты с моим изображением, — напомнила Арина.

— Ах, это, — с облегчением вздохнула Анька и с сожалением посмотрела на так хорошо рассаженных кукол. — Так это надо, чтобы ты в платье была.

— Я и буду в платье, — заявила Арина. — Пошли ко мне домой, бери свои холсты и краски.

— К тебе домой? Правда?

Анька вскочила на ноги, запрыгав от восторга.

— Пошли сейчас. Я сбегаю домой, а ты меня подожди. А ты… Случаем, не хочешь мне подарить пупсика, которого выиграла в Луна-парке? — Анька застенчиво посмотрела на Арину.

— Посмотрю на твоё поведение! — пообещала Арина. — Всё возможно…

Анька, проигнорировав завистливый взгляд подружки по игре, схватила свою куклу и побежала домой за красками и ватманом. Люська пообещала пупсика за рисунок! А вдруг с неё ещё можно стрясти колечко, кулончик и жвачку «Педро»??? За такие призы Анька могла нарисовать хоть что!