Калгари 88. Том 11

Глава 13 Важный семинар

Тренерский семинар в Федерации фигурного катания СССР проводился в начале каждого сезона, в первых числах июля. Так как Федерация была членом Международного союза конькобежцев, то, естественно, подчинялась международным правилам и требованиям к фигурному катанию, диктуемым ISU. На повестке дня обычно стояли изменения в правилах, которые могли быть и значительными и незначительными: по-всякому. Но даже незначительные изменения в правилах фигурного катания, которые незаметны зрителям, могли влиять на конечный результат, поэтому новая информация должна быть донесена до каждого тренера, вплоть до самых мелких спортивных школ на окраинах страны.

Также на семинарах тренерам раздавались списки запрещённых Международным олимпийским комитетом лекарств, которые признали допингом. Это было очень важно, особенно для тех спортсменов, которые завоевали право участвовать в международных соревнованиях.

Состав семинара не менялся годами, а иногда и десятилетиями: в нём участвовали председатели региональных федераций фигурного катания и члены тренерского совета и центрального комитета федерацией фигурного катания СССР, в который входили уважаемые заслуженные тренеры и судьи. На семинаре 1986 года произошло изменение в составе приглашённых на это мероприятие: впервые в нём участвовал Владислав Сергеевич Левковцев, тренер секции фигурного катания ДЮСШОР-1 города Екатинска, и одновременно старший тренер сборной по фигурному катанию СССР. Неслыханно!

Когда Левковцев, одетый в модный вельветовый пиджак и синие джинсы, вошёл в актовый зал Федерации фигурного катания на Лужнецкой набережной 8, и осмотрелся, солидные тренеры, одетые в строгие костюмы чёрного цвета, с недоумением посмотрели на новое лицо. Левковцев сразу же прошёл в зал и сел в первый ряд, где по негласным правилам располагались самые уважаемые люди в мире фигурного катания страны. В этом же ряду сидел Ксенофонтов, поэтому ничего удивительного тут не было.

В президиуме знакомые все лица: председатель центрального комитета федерации Валентин Игоревич Шеховцов, председатель судейской коллегии Алла Ивановна Писеева и Татьяна Петровна Тарасова, секретарь технического комитета. Когда Шеховцов увидел, что пришли все приглашенные лица, включил микрофон и начал говорить.

— Здравствуйте, товарищи. Хочу поздравить вас с началом нового соревновательного сезона 1986–1987 годов. Прошлый сезон у нас получился результативным, как во взрослом разряде, в парном катании, танцах на льду, так и… Мы сильно продвинулись в женском одиночном катании, в юниорском разряде, чего у нас не было никогда. Наша спортсменка Людмила Хмельницкая стала чемпионкой мира среди юниоров, впервые в истории СССР. Это огромное достижение, и оно даёт нам уверенность в том, что советское женское одиночное катание выходит на новый, более высокий уровень.

В этом месте торжественной речи Шеховцова раздались аплодисменты в зале. Через некоторое время они стихли, и глава федерации продолжил свою речь.

— Теперь о планах, которые партия и комитет по физкультуре и спорту СССР поставили перед нами. Как вы знаете, наступающий сезон 1986–1987 года является предолимпийским. Вы понимаете всю важность этого слова? Предолимпийский сезон! Это значит, в течение этого сезона судьи, журналисты, зрители, представители международного Олимпийского комитета будут присматриваться к спортсменам, в том числе и нашим. Именно в этом сезоне будет происходить весомый задел на следующий, олимпийский сезон. То, что мы покажем в текущем сезоне, даст результат в следующем, в том числе и на Олимпиаде в Калгари. Поэтому этот сезон мы не можем просто так отпустить, в надежде, что нагоним результаты в олимпийском сезоне. Как вы знаете, уважаемые друзья, так не получится никогда: задел должен быть сделан здесь и сейчас. Наши спортсмены должны вступить в Олимпийский сезон 1987–1988 года уже с определённым авторитетом и с определённой репутацией среди международного судейства и чиновничества. Только так. Поэтому задача перед вами стоит сложная. А именно: начиная с начала сезона, с сентября, выдавать хорошие результаты, которые будут влиять на позицию спортсмена в мировом рейтинге. Как этого достичь, мы и узнаем в ходе этого семинара. Будем делиться опытом друг с другом и со своими коллегами. А сейчас, уважаемые друзья, хочу представить вам нового члена нашего сообщества: старший тренер сборной, главный тренер секции фигурного катания ДЮСШОР-1 из города Екатинска, тренер чемпионки мира среди юниоров Людмилы Хмельницкой, Владислав Сергеевич Левковцев. Прошу любить и жаловать.

Раздались аплодисменты. Левковцев встал, слегка поклонился во все стороны и сел на место. Вот и разрешилось недоумение уважаемых тренеров, что за человек пришёл на семинар. Безусловно, Левковцев имел полное право здесь присутствовать.

Сам Левковцев впервые участвовал в этом мероприятии и, как человек, искренне увлечённый своим делом, надеялся узнать здесь много нового. Однако мог ли он предположить, что многие присутствующие тренеры, наоборот, хотели бы узнать у него секрет подготовки фигуристки такого высокого уровня, как Хмельницкая?

Плюс у Левковцева была ещё одна важная задача, решение которой он пообещал Люде: пробить для своей ученицы импортные коньки. Для него это сейчас стало задачей номер один…

…Пока в такой уважаемой организации, как Федерация фигурного катания СССР, начали обсуждать животрепещущие вопросы фигурного катания, в квартире на девятом этаже на улице Кирова 72, города Екатинска, происходило не менее увлекательное действо: Анна Фролова, ученица шестого класса А школы номер два, рисовала Людмилу Хмельницкую, ученицу восьмого класса А этой же школы и по совместительству чемпионку мира по фигурному катанию среди юниоров. Правда, рисовала — это мягко сказано, точнее, пыталась рисовать.

— Люська! — с отчаяния крикнула Анька и чуть не бросила кисточку на пол. — Ничего не выходит! В голове ничего не возникает!

На письменном столе Арины был расстелен большой лист ватмана, по краям прижатый книгами. Над листом стояла Анька, а рядом на тумбочке лежали большие импортные гуашевые краски. Арина в платье для произвольной программы расположилась напротив Аньки.

— Что такое? В чём причина тряски? — с недоумением спросила Арина.

— Я не вижу тебя! — с досадой сказала будущая маман. — Не могу сообразить, как рисовать! Это будет похоже на фотографию, а я так не люблю. В картине должен быть смысл и должна быть идея.

— Ну давай подумаем, — предложила Арина. — Представь себе, как заканчивается жаркий день в Северной Африке, и на оазис посреди пустыни падает ночь. Красное солнце садится за пирамиды, рядом с которыми находятся какие-то циклопические то ли храмы, то ли громадные здания с монументальными колоннами и какими-то непонятными статуями на фронтонах, то ли людей, то ли животных, то ли каких-то чудовищ. Свет меркнет, меркнет, прохлада разливается над оазисом. А в большом дворце горит свет. Он бьёт прямо через громадный проём дверей, по бокам которого в ряд стоят воины в набедренных повязках. В руках у них оружие: причудливо изогнутые мечи и короткие копья. Внутри дворца звучит нежная, мелодичная музыка. Но неожиданно она сменяется на более агрессивную, более живую. И внезапно на балкон под портиком быстро выбегает царица. Да, это царица в чёрной тунике, расшитой золотом. Её чёрные волосы перевиты золотыми нитями, а глаза накрашены так, что смотрятся бездонными колодцами. Она притягательна, но в то же время очень опасна! И она танцует, а взгляд её пронзает сумрак за дворцом, в котором царят гули и пустынные вампиры. Но даже великие ночные дэвы, которые вылетают из тёмных гробниц, боятся её огненного взгляда, пронзающего тьму, и улетают прочь. Она выглядит как властительница не только этой страны, но и всего ночного мира. Она коварна и умна. Она вот такая!

Арина неожиданно сделала резкий пируэт, чуть не сшибив люстру над своей головой и не задев ногой шкаф. Резкий порыв воздуха качнул волосы на голове удивлённой Аньки. Она на минуту замерла, потом шмыгнула носом, подобрав сопли, и сделала непонятный жест рукой. И начала рисовать! Глаза её при этом горели вдохновением! Определённо, сейчас должен был родиться шедевр, не меньше… И за этот шедевр Арине не было жалко ни пупсика, ни кольца, ни кулона, ни жвачки Педро…

… Время шло… Первая неделя тренировок выдалась для Арины очень тяжёлой. Так тяжело ей было редко когда в жизни. Попав сюда в феврале 1986 года, она кое-как приспособила свой разум к Люськиному телу, не предназначенному для фигурного катания высокого уровня. Упорными тренировками и филигранной работой с хореографией, борясь с непривычными пищевыми реалиями, она добилась определённых успехов. Вышла на хороший уровень результатов для этого времени. Однако за время летнего отдыха и отсутствия ледовых тренировок опять наступил полный раздрай. Вдобавок выросла на 2 см, а это по меркам сложнокоординационных видов спорта очень много.

Ну хотя бы не потерялись базовые навыки. Это уже хорошо. За пятницу-субботу восстановила все двойные прыжки, вернувшись по навыкам к середине февраля. Прогресс налицо! Если в начале недели не получался даже полуторный аксель, то в субботу, когда Виктория провела контрольную тренировку полученных за неделю навыков, Арина обнаружила, что получается все двойные прыжки, от дупеля до риттбергера. Были в течении недели и падения, но ничего особо травматичного: обычные синяки.

Вращения пока не получались на требуемом уровне, но Арина начала исполнять обычные вращения первого уровня с одной позицией: сначала восстановила либелу, потом прицепила к ней кольцо. На этом пока затормозились. Вращения подтянуть решили на следующей неделе. Однако для Виктории даже такой прогресс был в радость. Тем более, остальные ученики, глядя на Люську, тоже начали идти вперёд. Если бы Левковцев присутствовал на тренировках, он бы порадовался и удивился: такого быстрого восстановления базовых навыков даже он не мог припомнить в работе со своей группой.

В конце тренировки каток навестили директор школы Владимир Иванович Каганцев и товарищ Редькин, председатель Екатинского комитета по физкультуре и спорту. Уважаемые люди стояли и смотрели, как шустрые фигуристы режут лёд, разбрасывая снежную крошку по сторонам и на проведённый ремонт.

— Я гляжу, пошёл на пользу ремонт, проведённый здесь, — с удовольствием сказал Фёдор Никитич Редькин, глядя на эту милоту. — Вы знаете, Владимир Иванович, у меня такое ощущение, словно мы в каком-то столичном клубе находимся. Прекрасно!

— Прекрасно, — согласился Каганцев. — Надо признать, здесь главная причина всего этого тренируется.

— А как вторая девочка, Марина Соколовская? — неожиданно спросил Редькин. — У вас нет никаких известий из ЦСКА?

— Она уже не наша, — изменив голос, сказал Каганцев. — Я бывших учеников не отслеживаю. Пусть идут куда хотят и живут как хотят.

Редькин хотел что-то сказать, но в разговор вмешался посторонний. Вернее, не совсем посторонний.

— Здравствуйте, можно с вами поговорить? — раздался рядом девичий голос.

Уважаемые люди обернулись и увидели ту самую Хмельницкую, о которой только что говорили. Люда стояла в двух метрах, немного сбоку, отчего они сразу её не увидели. Одета в спортивный костюм Adidas, на руках матерчатые перчатки, на голове забавная налобная повязка с кошачьими ушами. Чёрные волосы выбиваются из-под повязки, зелёные глаза смотрят слегка настороженно, по белоснежным щекам разлился розовый румянец.

— Да, конечно, говори, Люда, что ты хотела? — сразу отреагировал Редькин.

— Это, конечно, не моё дело, прошу извинить, но у нас в подсобке, где стоит машина для заливки льда, находится точно такой же плакат, что висит здесь с моим изображением, — осторожно сказала Арина. — На нём очень красиво нарисована Марина Соколовская, с серебряной медалью первенства СССР. Наверное, этот плакат хотели тоже сюда повесить, ну почему-то не повесили. Я думаю, Марина вполне достойна тоже находиться на этой стене. Она внесла огромный вклад в то, что о нашей спортивной школе узнал весь мир.

— Люда, я могу вообще не разговаривать с тобой на эту тему, ты понимаешь это? — неожиданно с недовольством спросил Каганцев. — Но, отвечу. Соколовская приняла решение покинуть нашу спортивную школу. Я не считаю это предательством, но не хочу, чтобы такой исход стал примером для наших учеников. Понимаешь это? Это сугубо воспитательный момент для будущих спортсменов.

— Владимир Иванович, я не понимаю этого, — призналась Арина. — Марина стала чемпионкой города, потом завоевала серебряную медаль на чемпионате Свердловской области, стала серебряным призёром первенства СССР, и только очень сильные соперницы и слепой случай не дали ей завоевать медаль на чемпионате мира. Она очень сильная спортсменка и прекрасный человек. Я всё-таки считаю, её портрет достоин того, чтобы быть примером для наших ребят.

— Владимир Иванович, а почему ты так категорически против Соколовской? — неожиданно спросил Редькин, как будто соглашаясь с Ариной. — Люда правильно говорит. Почему мы должны разбрасываться нашими учениками? Мы никого и никогда из своих не бросаем и не сдаём! Это традиция! Пусть Соколовская сейчас выступает за ЦСКА, но кто знает, вдруг она надумает вернуться к нам? Не сейчас, так через год, через два. В жизни, знаете, всё бывает. Не нужно нам бороться со своими учениками. Я, конечно, понимаю вас как директора школы, но всё-таки, мне кажется, это более вопрос государственный, чем наш личный. Так что давайте сделаем так, как велит нам сердце.

Каганцев скептически покачал головой и пожал плечами, как будто говоря: «Делайте вы что хотите». Судя по всему, своё мнение он не переменил и переменять не собирался, что говорило об упрямом характере бывшего мастера спорта по боксу… Однако ничего поделать было нельзя: раз начальник сказал, значит, так надо сделать…

… Вечером этого же дня в семье Хмельницкой состоялось семейное собрание. И вопрос на нём обсуждался один: что делать с летним отдыхом. Мама пошла в отпуск и хотела съездить на море: похоже, у Хмельницких это уже был ритуал.

— Саша, ты сейчас будешь работать, тебе отпуск дадут по закону только через год, это я тебе как бухгалтер говорю, — заметила мама. — Если ты сейчас, после своих полярных экзекуций не отдохнёшь, что потом будешь делать, когда через полтора месяца начнётся затяжная осень, а потом суровая зима?

— А что я буду делать? — как будто в раздумье спросил папа. — Работать буду, как и все. С ребятами, на заводе. Дашка, если ты хочешь отдохнуть, я разве против? Поехали, съездим на море, но как мы оставим одну Люду? Мы же хотели ехать вместе с ней.

— Вы знаете, я уже говорила, — терпеливо сказала Арина. — Я очень хочу съездить на море. Я в этом времени ещё не знаю, что такое морской отдых. Но поймите, я не могу позволить себе сделать такой перерыв. За прошедшую неделю, когда я начала заниматься ледовыми тренировками, я начала приходить в себя и значительно прокачала свой скилл. Если я сейчас брошу, я за неделю солью все результаты такой упорной работы. Я спортсменка. И человек, ответственный за свою судьбу и за судьбы других людей. Если нужно остаться без поездки на море, я останусь. Так надо.

— Ты опять говоришь какими-то непонятными словами? Если ты останешься одна, как мы будем спокойно отдыхать? — спросила мама. — Мы постоянно будем думать, как и что с тобой. Кто тебе будет готовить кушать?

— То, что вы будете там вдвоём, это же, наоборот, хорошо, — коварно сказала Арина. — У вас будет романтическая обстановка, можно смоделировать ситуацию, что вы только что начали отношения и у вас это первая романтическая поездка в медовый месяц на юга. Это же классно! Это же мечта любых родителей! Вы представьте себе, как вы оденетесь в красивую одежду, сядете на самолёт, полетите в Сочи. Как со стороны это будет выглядеть красиво, если папа будет ухаживать за тобой. Это же вторая молодость!

Мама с папой переглянулись и замолчали. Похоже, такой довод не приходил им в голову. Арина опять оказалась в выигрыше: надо признать, словами жонглировать она умела. Родители неожиданно засмеялись.

— Ну ты уделала нас, Люся, — смеясь, сказала мама. — От таких аргументов очень трудно отказаться. Пожалуй что, мы так и сделаем, поедем вдвоём и красиво проведём эту неделю на море. Но знай, никакой вольницы тебе не будет, будем звонить вечером каждый день и контролировать тебя.

Арина пожала плечами и засмеялась в ответ, пожалуй что, она была и не против…