Калгари 88. Том 11

Глава 29 Последние тренировки

Третий тренировочный день закончился на позитивной ноте: наконец-то фигуристки начали заниматься своим делом. Правда, тренировка произвела на Арину двойственное впечатление. В первую очередь потому, что она ничего нового для себя не узнала. Да и что могла узнать олимпийская чемпионка из 2022 года, катаясь вместе с фигуристками, которые прыгают тройные тулупы и сальховы и по техничности катания сильно уступают ей? Только шустрые юниорки вроде Соколовской и Малининой, поварившись в одном котле с мастеровитой Люськой, начали показывать более современное, более зрелищное фигурное катание.

Вообще, всё как-то было по-старинке. Из трёх часов, отпущенных на ледовую тренировку, примерно час неспешно разминались, причём Арина у себя на катке давно бы размялась и за это время наштамповала не только прыжков, но и вращений и даже красивых спиралей. Потом Жук дал задание на обязательные фигуры, которые в этом сезоне стали уже другими: если в прошлом сезоне это были крюк-выкрюк-параграф, то в этом сезоне тройка-скобка-круг… Час ушёл на тренировку обязательных фигур. Потом, в течении часа, тренировали прыжки, сначала одинарные, потом двойные. А в сухом остатке получалось, что за 3 часа тренировки не научились почти ничему. Бронгауз за это время учил трикселя и квады, плюс ставили сложнейшие программы. Арина реально начала беспокоиться, что сборы пройдут впустую. Это касалось именно ледовой подготовки…

…Дни сменяли друг друга, наполненные поначалу однообразными тренировками. Много времени уделяли обязательным фигурам, особенно тем, что нужны для соревнований. Остальные фигуры, игнорировались, будто их и не существовало. Арина невольно вспомнила подготовку к ОГЭ полтора года назад. Тогда все дополнительные занятия тоже были сосредоточены только на успешной сдаче экзамена, а остальные предметы и знания отошли на второй план.

Впрочем, через некоторое время Арина изменила своё мнение о бесполезности сборов: благодаря неутомимости и требовательности Жука она порядочно подтянула исполнение обязательных фигур, необходимых в этом сезоне. Плюс с течении пятого дня начали отрабатывать тройные прыжки. На данный момент для неё это представлялось большой проблемой. Двойные прыжки Арина восстановила ещё в группе у Левковцева. Без проблем прыгала всё подряд, от дупеля до двойного лутца. А вот к тройным подступаться было боязненно. Арина даже немного опасалась той тренировки по отработке тройных, которая должна была начаться после возвращения со сборов в Екатинск. Однако Жук и здесь взял на себя руководство прыжковой подготовкой.

— Так, девчонки! — уверенно хлопнул в ладоши Жук. — Хватит тянуть кота за хвост. Сезон накатывает, как шторм на берег. Будем с сегодняшнего дня прыгать тройные прыжки. Начинаем с самого простого, с тройного сальхова. Хмельницкая первая! Пошла!

Деваться некуда. Раз назначили первой, так тому и быть. Арина покатила к центру арены, потом разогналась по направлению к правому короткому борту, сделала одну тройку, потом риттбергерную тройку и с раскрута мощно прыгнула тройной сальхов. Приземлилась слегка неудачно: лезвие качнуло, но на ногах удержалась.

— Молодец! Кондрашова пошла! — крикнул Жук.

Анна Кондрашова стремительно разогналась, сделала риттбергерную тройку и прыгнула тройной сальхов. Неудачно! Падение. Встав, фигуристка покатила снова на старт, потирая пятую точку. Похоже, у Станислава Алексеевича была система: пока не сделал, с катка не ушёл. В то время, когда Кондрашова снова пыталась выйти на прыжок, тройной сальхов прыгнула Соколовская. И прыгнула она не по методике Жука, а по методике, которую подглядела у Арины! Арина всегда перед исполнением тройного сальхова делала две тройки, чтобы хорошо раскрутиться перед отталкиванием, это сильно экономило силы при отталкивании. Но такая методика подходила не всем фигуристкам, ведь для того чтобы сделать лишнюю тройку на льду, нужно тоже приложить силы и при этом следить, чтобы не слететь с ребра. Во всяком случае, у Соколовской такая методика получалась. Сделав две тройки, она легко оттолкнулась, вошла в крутку, сделала три оборота и мягко приземлилась на правую ногу, подняв левую ногу высоко над головой, да ещё и украсила выезд собачкой.

После сальхова по очереди прыгали тройной тулуп. Вот тулуп Арине дался не с первого раза. Первый раз она свалилась на задницу. Встала, потирая ушибленную филейную часть, покатила к центру арены, потом снова разогналась, прыгнула, и опять неудачно, попала в степ-аут с касанием льда рукой. На третий раз тулуп получился. Потом уже все начали прыгать друг за дружкой свои самые сложные прыжки на данный момент, и у всех это были тулупы, сальховы и дупели.

— Люда, попробуй прыгнуть тройной флип! — предложил Левковцев.

Арина с опаской посмотрела на тренера. Честно говоря, боязно… А с другой стороны, нутром понимала, что рано или поздно нужно подступаться к нему. До контрольных прокатов остался месяц, и за это время нужно не только восстановить все тройные прыжки, но и выучить тройной риттбергер, как она планировала. Конечно, на контрольных прокатах можно было прыгать и двойные, первый старт у неё, насколько она помнила — Небельхорн Трофи в Германии, был запланирован на двадцатые числа сентября. До него оставалось чуть больше чем полтора месяца, но всё равно, это не такой уж и большой срок.

Решив, что надо пробовать, Люда покатила к центру арены. Она решила разогнаться как следует. Почти все тренеры и фигуристки внимательно смотрели за ней, желая узнать, как Хмельницкая прыгает такой сложный прыжок.

Люда простыми беговыми шагами начала разгоняться от центра арены к левому короткому борту, развернулась у него задними перебежками, и покатила к центру арены, всё больше набирая скорость. В центре арены сделала тройку, моухоком развернулась на ход назад, сменив опорную ногу с правой на левую, слегка пригнулась, вытянутой назад правой ногой ударила зубцом конька о лёд и мощно оттолкнулась левой ногой, закручивая себя во вращение.

Прыжок не удался. И не удался по одной причине: Люда сильно перекрутила его и приземлилась на ход вперёд. Но не упала, лишь опёрлась руками о лёд!

— Она почти прыгнула четверной флип! — крикнула Соколовская. Фигуристки и тренеры, внимательно наблюдавшие за Хмельницкой, повернули головы на Марину. А потом опять на Хмельницкую. Вот всё-таки, как у неё это получается? Вроде бы, делает тоже, что и остальные, но она прыгает три оборота, а остальные только два. Чудеса да и только!

Вторая попытка прыгнуть тройной флип оказалась уже более удачной. Арина приземлилась точно на ход назад, правда, скользнула лезвием по льду и опять чуть не свалилась, опершись рукой о лёд. Левковцев, при виде этого, захотел остановить тренировку, однако подумал, что не стоит мешать Люде тренироваться. Рано или поздно ей всё равно придётся приступать к этому прыжку. Если она решит сама остановиться, так тому и быть.

Однако плохо он знал характер Стольниковой! Если она чувствовала в себе силы что-то сделать, она всегда делала это! Если бы сейчас, в данное время, она чувствовала, что очередная попытка исполнить тройной флип принесёт ей травму или какую-то боль, она бы сама остановилась. Но нет! Такого не случилось!

С третьей попытки Люда прыгнула тройной флип. Прыгнула чисто, как по учебнику. Выезд после тройного флипа получился идеальным, фирменным, стольниковским: в красивую ласточку с высоко поднятой ногой и широко расставленными руками. Люда, пока ехала, сделала руками плавное аллонже, потом притормозила, исполнила два красивых пируэта и окончательно плавно затормозила, сыпанув снегом по льду. Пожалуй что, это был самый красивый момент тренировки этого дня… Фигуристки и тренеры дружно зааплодировали, увидев техническое совершенство и красоту сложного прыжка. Хмельницкая опять сумела привлечь внимание…

…Очень полезное занятие по ледовой подготовке получилось в последний, седьмой день сборов, когда руководить тренировкой женской группы поставили чистого теоретика фигурного катания, ленинградца Алексея Никаноровича Гришина, который сюда приехал с Лёхой Гурмановым и Леонидом Казнаковым, запасным фигуристом взрослой мужской команды. Ещё во времена Арины этот ленинградский, а позднее петербургский тренер считался профессором фигурного катания, написал учебник, по которому учились многие тренеры и хореографы. Сейчас, понятное дело, Гришин профессором ещё не был и на тренировки выходил в коньках, внимательно наблюдая за фигуристами и отмечая все их недочёты.

— Я смотрел на вас всех, и вы мне все очень нравитесь! Я рад, что у нас в Союзе в этом сезоне собралась такая многогранная команда! — сказал Гришин. — У каждой из вас есть своя изюминка, у каждой из вас есть своя черта, которая делает ваше катание неповторимым и отличным от других. Однако есть и некоторые недочёты. Возможно, вы сами не замечаете этого, но я, как тренер, отчётливо вижу это. Поэтому, чтобы стать ещё лучше, вам нужно усилить свои лучшие черты, и нивелировать до нуля недостатки. Чтобы не быть голословным, я сейчас приведу конкретные примеры. Например, у Людмилы Хмельницкой её основная, главная черта — это поразительная стабильность, чёткость в исполнении всех элементов и прыжков. Она поразительно точно и быстро выполняет сложные шаги, практически мастер конька. Казалось бы, что улучшать?

Левковцев внимательно слушал прославленного тренера, гадая, что же он хочет сказать. На его взгляд, недостатков у Хмельницкой точно не было, по крайней мере таких, которые явно бросаются в глаза. Однако зоркий Гришин их как-то усмотрел.

— Ты девушка высокая. У тебя длинные руки и ноги, — заявил Гришин. — На льду это хорошо и выгодно смотрится. Но только в том случае, если ты додерживаешь все позиции и делаешь всё так, как будто ты состоишь из резины. В твоём случае даже малейшее отступление от техники выглядит уже некрасиво. Со стороны ты начинаешь выглядеть как марионетка, которую дёргают за ниточки, при этом руки и ноги у неё до конца не гнутся из-за заклинивших шарниров. Ты понимаешь, о чём я?

Арина тяжело вздохнула. Естественно, она понимала, о чём говорит Гришин. Этот минус-фактор к концу прошлого сезона она свела почти до нуля, но лето и отсутствие полноценных хореографических занятий внесли свои коррективы… Долбаная хореография… Действительно, при высоком росте Люськи даже ненамного невыпрямленная нога уже смотрится некрасиво за счёт своей длины. Та же самая ситуация с руками. Это естественно, решаемо, но какой ценой??? Это означало одно: упорная работа у станка, упорная работа с растяжкой.

— С одной стороны, может показаться, что ничего страшного нет, если ты не доделываешь какие-то позиции в хореографии, — продолжил Гришин. — Но ведь неверно поставленный конёк на ребро, который ты из-за неважно растянутой позиции физически не можешь поставить правильно, повлечет ошибку, допустим, в приземлении из прыжка, недоделанный шаг на дорожке, недодержанные и некрасивые позиции во вращениях. Поэтому, Люда, сейчас тебе нужно именно с этим работать, и на это обратить внимание твоему тренеру.

Гришин говорил очень медленно, плавно и интеллигентно, нисколько не затрагивая амбициозных чувств ни тренеров ни спортсменов, поэтому его внимательно слушали абсолютно все.

Гришин точно разобрал недостатки и недоработки всех фигуристок-юниорок, присутствующих здесь. У многих они были весомые. Соколовская была слишком быстрая и старалась делать всё тяп-ляп, особенно если не успевала. Арина, кстати, тоже ранее иногда замечала за Соколовской этот нюанс. Марина выходила на прокат и как будто старалась сделать всё стремительно, чтобы как можно быстрее закончить его. Скарабеева наоборот, каталась медленно и зачастую из-за этого выглядела слишком медлительной и не соответствующей уровню своего мастерства. Казалось бы, у Малининой нет никаких недостатков. Тоненькая, худенькая, красивая. Однако… Зоркий Гришин, посмотрев на её повлажневшие глаза, сразу сказал, что она недоделывает шаги, не очень верно заходит на прыжки, из-за чего они могут выходить нестабильными. И в первую очередь нужно думать о себе, побороть психику. И в этом Арина была полностью согласна с прославленным тренером, так как вспоминала переживания Таньки перед каждым стартом, даже за своего одногруппника.

Единственное, о чём он почти ничего не сказал, это о слабых местах взрослых фигуристок: авторитетные спортсменки могли в штыки принять его советы. Да и тренеры их наверняка об этом знали — она была на виду. Изменившийся центр тяжести взрослых женщин мало способствовал уверенному исполнению тройных прыжков. А сосредоточение на прыжковой технике вело к потере артистической составляющей. Но и здесь был тонкий нюанс. Сам Гришин в работе со своей юниоркой Аней Антоновой старался сделать упор на артистизм и хореографию, привлекал для работы с ней известных балетмейстеров и хореографов. Девочка выглядела как тонкая изящная статуэтка, балерина на льду, каталась утончённо и нежно… Правда, с техникой жело обстояло неважно, особенно с тройными прыжками…

На тренировке Гришин лично ходил и показывал фигуристкам, как нужно кататься, особенно как нужно грамотно исполнять соединительные шаги и повороты. Левковцев следовал за ним и внимательно слушал. Многое из услышанного интуитивно он уже предполагал и пускал в работу, но некоторые вещи слышал впервые и уже немного по-новому смотрел на работу с фигуристами.

В самом конце тренировки на катке неожиданно появились ответственные лица. Арина краем глаза увидела четверых мужчин, одетых в официальные костюмы. Конечно, ей было любопытно, кто же пришёл: кажется, один из них был товарищ Шеховцов, председатель центрального комитета федерации. К ним сразу подошли тренеры, и завязался разговор. Через несколько минут Левковцев окликнул раскатывающихся фигуристок. Они в этот момент как раз тренировали прыжки. Тройные прыжки, между прочим!

— Девчонки, на время отвлекитесь! — крикнул Левковцев. — Подойдите на 5 минут.

Фигуристки, занимавшиеся в разных частях арены, подкатили к бортику. Люда подъехала самая последняя. На каток действительно пришёл Шеховцов и с ним трое мужчин важного вида в костюмах.

— Девчонки, здравствуйте! Со мной присутствуют председатель комитета по физкультуре и спорту Советского Союза Марат Владимирович Грамов, наш непосредственный руководитель, так сказать, — сказал Левковцев и показал на очень важного и солидного человека с внешностью типичного функционера, стоявшего рядом с ним. — С товарищем Грамовым присутствуют представители Внешпосылторга товарищи Комаров и Журавлёв. Передаю слово нашим гостям.

— Здравствуйте, товарищи фигуристки, — официально поздоровался Грамов. — Вы, конечно же, наверное, удивились, увидев таких представительных гостей. Но хочу вас заверить, пришли мы с самой благой целью. Наши пожелания к Совету министров СССР по обеспечению наших советских спортсменов качественным инвентарём были выполнены. И сейчас, кроме качественной одежды, наша сборная будет укомплектована в том числе и качественными импортными коньками. Товарищ Комаров, вам слово.

— Вы знаете, товарищи фигуристки, я специально попросил товарища Грамова, чтобы он посодействовал нашему приезду сюда, — признался один из мужиков. — Давно хотел посмотреть на фигуристок в тренировочной, неформальной, так сказать, обстановке. И хорошо, что мы приехали: здесь всё хорошо сделано. Ну ладно, теперь к работе. У нас заключён постоянный договор на поставку коньков с фирмой «Граф»! После тренировки можете получить их согласно заказанным размерам. Ещё раз хочу поблагодарить вас за ваш труд и за ваши умения!

Мужики развернулись и вместе с Грамовым пошли к выходу. Шеховцов обернулся, посмотрел на Левковцева и подмигнул ему. Продавили, дескать! Всё как вы просили!

На этой позитивной ноте сборы оказались закончены. Последняя тренировка подошла к концу.

4 дня ледовых тренировок пролетели незаметно. Вечером, когда Арина гуляла с Серёгой, на неё напала лёгкая грусть, как это всегда бывает, когда заканчивается что-то привычное тебе, то, чем ты занималась долгое время. Арина вспоминала первый день, когда приехала в Новогорск, и не понимала, почему же ей тут поначалу не нравилось? Живёшь в одном месте, тут же питаешься, тут же тренируешься. По городу таскаться не надо. Тяжёлые нагрузки, занятия разными видами спорта, сдача нормативов — всё прошло очень быстро, оставив послевкусие лёгкой грусти.

— Вот и закончилось всё, — печально улыбнулся Серёга, глядя на заходящее солнце и появляющиеся звёзды. — Сейчас даже не знаю, когда увидимся.

— Да уж… — неопределённо протянула Арина. — Ну, ничего не поделать. А увидимся мы, может быть, через месяц, я же сюда на контрольные прокаты приеду.

— Сюда же, в Новогорск? — с удивлением спросил Серёга.

— Да, — согласилась Арина. — Я не знаю, в каком формате они будут проходить и сколько дней я здесь буду, но 2–3 дня как минимум. Так что…

Она загадочно улыбнулась и больше ничего не стала говорить. Июльский вечер был такой чудесный…

А на следующее утро фигуристы сборной СССР разъехались кто куда. Встретиться вместе им было суждено теперь только через месяц, на контрольных прокатах…

Конец 11 тома. 12 том завтра.