Калгари 88. Том 11

Глава 17 Свобода!

Родители, как и говорили, уехали. На прихожей лежала записка. На записке 50 рублей десятками. Заботливая мама оставила карманные деньги на проезд и на продукты. Хотя, Арина в них абсолютно не нуждалась! Всё ещё не кончились деньги, подаренные в Кремле! Да она и использовала их только на такси и на всякую мелочёвку. Арина прочитала записку.

«Люся, я как и обещала, приготовила картофельное пюре и тефтели. Как наложишь себе, сразу убери в холодильник, чтоб не пропали! Делай всё, что мы тебе говорили! Будь умницей! Завтра позвоним!»

— У тебя что, родичи уехали? — с восторгом спросила Анька, внимательно разглядывая записку, выглянув из-за спины Арины. — И ты сейчас будешь жить одна? Класс! А можно я у тебя поживу? Люська, весело будет!

— Ты совсем уже? — с недоумением спросила Арина. — У тебя свой дом есть. И как тебя твои родители ко мне отпустят? Да ну нафиг, ещё отвечать за тебя! Нет! Пойдём лучше пожрём и рисовать будем!

— Пожрём? — с жадностью спросила Анька. — Точно, пойдём. А что у вас есть из вкусненького⁈

Похоже, будущая маман с самого утра не ходила есть, боясь, что её Оксана Ивановна загонит домой и потом не выпустит обратно гулять.

— Сейчас посмотрим! — заявила Арина. — Иди руки мой! С грязными руками не пущу за наш стол!

Когда Анька помыла руки, Арина усадила её на кухне, положила картофельное пюре, две тефтелины с подливкой, того же самого положила себе и открыла банку зелёного горошка.

— Богато живёте! — заметила Анька, сидя за столом, болтая ногами и разглядывая электрочайник и микроволновку. — Что это за чудо-печка? Какая красивая и белая!

— Это чтобы подогревать еду! — объяснила Арина. — Вот смотри!

Арина поставила свою тарелку с едой в микроволновку, включила её в сеть и посмотрела на управление. Естественно, это был самый простой аппарат, без всяких изысков в виде электронного табло и сенсорного управления. Похоже, таких премудростей в это время ещё не изобрели. Или это була самая бюджетная модель. На печке было всего две ручки: верхняя — мощность, нижняя — время. Арина крутнула мощность на сто процентов и поставила таймер на две минуты. Раздался резкий жужжащий звук, от неожиданности которого Анька чуть не свалилась со стула на пол, и зажёгся свет внутри микроволновки. Всё вместе выглядело очень впечатляюще для человека, который ни разу не сталкивался с подобной техникой.

— Да не трясись ты так! — уверенно сказала Арина, слегка усмехнувшись. — Чего боишься??? Видишь, всё уже! Еда горячая! Как будто только что приготовлена!

Арина вытащила тарелку с дымящимся картофельным пюре и шипящими тефтелями, от которых шёл аппетитный запах. Потом в печку тарелку Аньки и также включила её на две минуты.

— Прошу! — сказала Арина, вытащив тарелку с горячей едой и поставив перед будущей маман. — Смотри, разогрелась прямо в фарфоровый посуде!

Анька настороженно понюхала исходящий от еды пар, осторожно попробовала еду ложкой, как будто опасаясь, что у неё какой-то другой вкус, отличный от обычного. Однако вкус был привычный, и очень-очень хороший.

— Как это работает? — спросила Анька, поглощая картофельное пюре с зелёным горошком и тефтелями.

— Сложно объяснить! — Арина сделала невнятный жест ложкой в воздухе. — Не для средних умов!

Однако Анька настойчиво докопалась, да так, что всё равно пришлось объяснить, иначе бы не отвязалась. Впрочем, она всё равно не поверила, что эта печка нагревается за счёт электромагнитных волн.

— Такого не может быть! Это просто какая-то фантастика! — уверенно заявила Анька и отодвинула пустую тарелку. — Спасибо! Ну что, Люсечка? Пойдём рисовать? Или давай, сначала я тебе посуду помогу помыть.

После того как быстро помыли посуду, Арина поставила кастрюли с пюре и тефтелями в холодильник, и только после этого занялась развлекушками. Анька первая зашла в её комнату. И сразу же обратила внимание на новинки.

— Это что у тебя стоит? — с большим удивлением спросила Анька, увидев магнитолу на тумбочке, а рядом с ней CD-плеер.

— Да… Прибарахлились немного, в Берёзку ездили, в Свердловск, я свои призовые деньги потратила, — небрежно сказала Арина. — Куда их ещё девать-то…

— Класс! — с большим уважением сказала Анька, осторожно трогая хромированные ручки на магнитоле и слегка касаясь CD-плеера. — Играет поди классно. Люська, сейчас к тебе можно ходить кассеты писать!

— Можно, — согласилась Арина. — Только надо чтобы кассеты были импортные и новые. Смотри как играет!

Арина включила магнитолу в режим усилителя, а потом запустила CD-плеер, в котором стоял диск Мodern Тalking. Чистая громкая музыка заполнила её комнату. «Модерн» был очень хорошей группой для того, чтобы показать хорошее качество воспроизведения: упругие сочные басы, звонкие тарелки, красивый мужской вокал с эхом и реверберацией как будто специально подчёркивали уникальность аудиотехники. Для Аньки, у которой был магнитофон Комета 225, конечно, эта техника была на грани фантастики.

— Офигеть, — с уважением сказала Анька.— Я такой же хочу!

— Будет!— заверила Арина. — Со временем у всех всё будет. Ты можешь приходить ко мне иногда, очень редко, и слушать музыку. Если только, конечно, не будешь надоедать мне.

— Ладно, это потом, — сказала Анька. — Что там у тебя… покажи платье. Похвастайся хоть.

— Вот, смотри! — Арина аккуратно сняла чехол с платья, висевшего на плечиках, на стойке, в углу комнаты.

Когда Анька увидела платье Арины, реакция у неё была очень неоднозначная. Арине самой было очень интересно наблюдать, как же Анька оценит свой рисунок, воплощённый на ткани.

— Ни фига себе… — высказала первое впечатление Анька. — Смотри, как классно сделали, я даже не могла предположить, что получится так здорово. Я чувствую какую-то грусть, когда вижу эту вышивку. Блин, но я же совсем не это хотела! Я хотела просто показать закат на море. на фоне пальмовой ветви. Никакого грустного смысла в этом рисунке не предполагалось!

— Тем не менее, он получился, и это прекрасно! — заявила Арина. — Раскладывай ватман. Сейчас я надену платье.

В этот раз Аньке не нужно было ничего говорить дополнительно, никаких дополнительных сюжетных подсказок не требовалось. Рисунок как бы сам просился и надиктовывал то, что нужно нарисовать. Ведь Анька, как артистическая натура, очень тонко прочувствовала дух рисунка. Но всё же стоило провести небольшую артистическую подготовку.

Когда Анька полностью оказалась готова к творчеству, разложив на столе ватман и подготовив гуашь, Арина встала прямо перед ней, перед столом. Переход от обычного делового вида до артистического был мгновенным, и для Аньки, очень редко наблюдавшей такую трансформацию, показался почти шоковым. Вот только что Люська стояла, слегка улыбаясь, как всегда, и подначивая её, и вдруг неожиданно она переменилась в лице, на котором возникла широкая коварная улыбка, зелёные глаза засветились почти как у кошки, в этом Анька могла поклясться чем угодно! Чёрные волосы словно взметнулись в воздухе. Люська положила руки на бёдра, сделала качающее движение вправо, потом влево, потом сделала пируэт, потрясла плечами, переступила на правую ногу, сделала поворот, потом переступила на левую ногу, снова сделала поворот. Потом сделала шаг вперёд, и застыла в статичном положении, выставив правое бедро, согнув ногу в колене и поставив её на носок, развернула корпус влево, положила на бедро руку, согнутую в локте, и гордо вздёрнула голову. Левая нога при этом была откинута назад и внутренним краем пятки и большим пальцем опиралась на пол.

— Ола, Линда, куэрта дансер! — весело крикнула Арина на ломаном португальском, и ещё круче запрокинула голову вверх, обрушив копну чёрных волос на плечи.

Это был удар прямо в мозг! Прямо в артистическое сознание будущей маман! Анька отчётливо увидела нечто яркое, тропическое, южноамериканское. Шикарная девушка-брюнетка, с пышными волосами, копной раскинувшимся по плечам, смотрела на неё яркими изумрудными глазами, гордо подняв голову. И это платье…

Это шикарное яркое платье из трёх цветов, малинового, красного и оранжевого, с тропическим рисунком на груди, играло именно на этот образ. Даже не слыша музыки, можно было сразу сообразить, что перед вами латиноамериканская тема. Очень жгучая, экваториальная, тропическая. Не аргентинское танго, а бразильская сальса, которая есть музыка океана, вечерних волн, пальм и карнавала в Рио. Естественно, Анька кое-что слышала про всё это, что где-то там, в южноамериканских тропиках, есть знойные роковые красотки, танцующие под сенью пальм и багрового заката, и сейчас воочию увидела одну из них рядом с собой, на расстоянии пары метров. И это можно было сразу же нарисовать…

Когда Анька закончила, Арина зашла ей за спину и оценила рисунок: он был прекрасен. На фоне закатного океана с набегающей огненной волной стояла знойная красотка в малиновом платье, как две капли воды похожая на Арину, причём застыла в такой же вызывающей позе, как Арина сейчас, полчаса назад. А выражение лица… Оно было дерзким, очень чувственным, и в то же время весёлым. В нём не было негативных эмоций или какой-то надменности. Девушка на картине словно страстно вызывала на танец, как будто говоря: «Чего ты стоишь, мил-дружок? Айда ко мне!» Эмоция была передана очень мастерски. Да такие плакаты не стыдно и на чемпионате мира развешивать на балконах!

— Офигеть, — призналась Арина. — Ты опять превзошла себя. Выразила всё так, как надо.

— Спасибо, — скромно сказала Анька и пошла в ванную отмывать кисточки.

Плакаты пока решили хранить у Арины. Анька сказала, что потом, когда начнутся соревнования, заберёт их и вывесит в школе. Правда, был большой риск, что местные хулиганы сделают с ними что-то нехорошее. Например, пририсуют бороду, усы и напишут: «Люська — дура!».

— Нужно их как-нибудь размножить и сделать больше, — неожиданно сказала Анька. — Делают же всякие портреты вождей, которые висят, когда проходят праздники и демонстрации. Вот только как?

— Я узнаю об этом! — заверила Арина. — Ещё раз хочу тебя поблагодарить. Слушай, а ты же хотела идти учиться кататься на коньках? У нас в секции сейчас как раз началась запись в группу взрослых любителей, в группу здоровья. Занимаются они по вечерам, под руководством нового тренера, Виктории Дайнеко.

— И что они там учат? — с интересом спросила Анька.

— Во-первых, учатся кататься, — заявила Арина. — Не просто кататься, а кататься на рёбрах, исполнять красивые дуги, на одной ноге разворачиваться, несложные спирали тоже учат. Если есть данные и любитель не очень возрастной, можно выучить одинарные прыжки, несложные вращения, то есть ты просто научишься красиво кататься и станешь звездой любого катка. Кстати, тренировка взрослых любителей проходит как раз после тренировки хоккеистов. Вы могли бы там пересекаться со Стасом.

— Вот как… — задумалась Анька. — Наверное, я хочу. Но это же не бесплатно. Сколько это стоит?

— Одно занятие недорого, 50 копеек, а ещё, кажется, там есть прокат коньков, — неуверенно сказала Арина. — Но они наверняка такие негодные, что смотреть не захочешь и надевать их. Да и противно после кого-то. Пойдём, посмотрим у нас в кладовке, может, что-то тут есть из моего прошлого арсенала.

Арина прошла в кладовку, зажгла свет и внимательно осмотрела хлам, который в ней находится. Всякая дрянь! Какие-то мешки со всяким скарбом, тазы для стирки и готовки солений и варений, пустые цветочные горшки один в другом, лыжи с палками, лыжные ботинки, пустые банки для засолок, гремевшие в мешках. А вот, кстати, что-то лежит в чехлах-гермах.

В одном чехле были как раз те ботинки, в которых Арина каталась до того, как ей подарили ГДР-овские коньки. Но они были со сломанным лезвием. В соседнем чехле лежали ещё одни коньки. Арина достала их и внимательно смотрела. Стандартные советские коньки, немного бывшие в употреблении, с небольшими царапинами на носках и на пятках. Внутренняя кожаная обшивка, конечно, имеет признаки износа, но в целом нормальные. Арина подозрительно принюхалась, кажется не пахло ничем неприятным. Похоже, Люська каталась в них в возрасте 11–12 лет. Размер был тридцать пятый, как раз на ногу девочки-подростка. Для Аньки этот размер по идее, должен пойти. Арина сняла чехлы и потрогала лезвия, провела ногтем по ним и удивилась остроте. Заточка не требовалась: Люська за инвентарём следила строго.

— Померь! — Она подала коньки Аньки. — Дарю! Хочешь, даже распишусь на заднике.

Анька хихикнула, села на табуретку, неумело надела коньки и зашнуровала их. Сидели как влитые! Анька неловко встала на коньки, сделала шаг, другой и чуть не свалилась, поскользнувшись на линолеуме.

— Тише, тише! — Арина подхватила будущую маму под мышки. — Садись осторожно. Снимай. Коньки хорошие. Для тебя будут в самый раз. Забирай. Дарю.

Анька сняла коньки, положила их в мешок-чехол, в котором они лежали, и с большой благодарностью посмотрела на Арину. Такой подарок для неё был очень ценен… Намного ценнее, чем колечки и пупсики…

…Выпроводив Аньку, Арина поставила в магнитолу кассету с записью танцевальной итальянской музыки, взяла первую попавшуюся книгу и прилегла отдохнуть. Точнее, попыталась прилечь. И едва удобно устроилась на кровати, как раздался телефонный звонок. Междугородний, судя по частым сигналам!

— Кого там, блин… — с недовольством проворчала Арина, встала с кровати, летящими шагами подбежала к телефону и взяла трубку. — Хмельницкая Людмила.

— Люда, здравствуй, как удачно я попал на тебя, — раздался в трубке знакомый голос.

Не то что просто знакомый, а очень знакомый, и даже желанный! Серёга Николаев! Неожиданно Арина почувствовала, как предательски забилось сердечко, прильнула кровь к лицу, от чего оно покраснело, что было отчётливо видно в зеркале, слегка ослабели ноги. Арина села на небольшой пуфик рядом с телефоном, на котором мама обычно могла часами болтать с подружками, и попробовала привести себя в порядок.

— Серёжа, как неожиданно… — пробормотала Арина, пытаясь вспомнить, сколько же они не виделись.

По всему выходило что 3 месяца. Серёга звонил несколько раз: мама говорила, что её спрашивал какой-то парень, но она была то на тренировках, то в школе, то гуляла с друзьями. А может, звонил и чаще, потому что много времени никого не было дома. Самой Арине позвонить было некуда: насколько она помнила, Николаев жил в общаге.

А всё-таки интересно устроено человеческое сердце… Жила вот, не тужила, иногда вспоминала его с лёгкой грустью, потом опять погружалась в работу, и всё это таилось подспудно, где-то в самой глубине души. И вот сейчас вышло наружу. Могла ли любовь быть препятствием в фигурном катании для успешной карьеры? Конечно нет! Кто придумал такую дурость? Всегда и во все времена любовь была источником вдохновения для художников, скульпторов, музыкантов, артистов. А уж фигуристам, которые привыкли выражать на льду яркие эмоции, она могла только пойти во благо. Усмехнувшись таким наивным детским мыслям, Арина вернулась к реальности. Пока она вспоминала былое, Серёга что-то говорил, но что именно, сейчас она не могла бы сказать со стопроцентной уверенностью.

— Прости, что ты сказал? — извинилась Арина. — Я когда узнала тебя, для меня это было столь неожиданно, что я как будто потерялась во времени и пространстве. Сразу воспоминания нахлынули.

— Надеюсь, приятные воспоминания? — рассмеялся в трубке Серёга.

— Да, очень хорошие, — усмехнулась Арина. — Ты как? Как жизнь? Чем занят?

— Всё прекрасно! — заверил Серёга. — Слушай, я сегодня ночью прилетаю в отпуск, в Екатинск. На неделю. Если есть желание, давай встретимся, погуляем по городу. Сейчас просто у вас уже поздно. Да и я телефон долго не могу задерживать. Не получится поговорить долго. Но я рад тебя слышать. Очень рад, Люда. Звонил несколько раз, и всегда или тебя не было дома, или сигналы впустую проходили, никто трубку не брал.

— Да, я поняла, — согласилась Арина. — Я, как всегда, завтра буду на тренировке. Освобожусь ровно в 12:00, может быть, чуть позже. Можешь встретить меня у ДЮСШОР, у ледовой арены.

— Вот и договорились, — обрадовался Серёга. — Спокойной ночи, Люда, спи спокойно.

— Спокойной ночи, Серёжа, — тонким голоском ответила Арина и положила трубку.

После этого ещё минут пять сидела на пуфике, и лёгкая улыбка скользила по её лицу. Вот ведь… Ситуация как в дешёвом подростковом любовном романе: родители уехали, а Серёга приехал: полный круговорот людей вокруг неё. Однако ясно одно: завтра снова не придётся погулять с девчонками…