Как приручить дракона

Глава 10 Познание

Мы осторожно, шаг за шагом, продвигались внутри Хтони по петляющей меж стволами чудовищных деревьев тропинке. Я держался позади своего провожатого и разглядывал широченную спину этого странного орка — черного урука, шевелящиеся на его голове от порывов ветра косицы-дрэды и странный меч, похожий на кочергу, который пока что покоился на мощном плече. Наверное, этот орк впечатляющих статей и вправду мог утащить даже целый скелет белого дракона, если бы возникла такая необходимость. Действительно: Бахар Двухголовый был велик и страшен!

— На Балканах-то и без нас разберутся уже. После боя будет мир — это непреложная истина! И, главное, каким он будет, этот мир! А мы, орки — в целом и уруки — в частности, в мирной жизни не очень-то были сильны, пока наш пан-атаман не создал «Орду», — говорил Бахар, чутко прислушиваясь и присматриваясь. — Понимаешь, Пепеляев — из Орды выдачи нет! И принимают — всех! Тролля, эльфа, кхазада… Конечно — основа, становой хребет — это мы, орки. Атаман и сам — наш брат-урук, пусть и полукровка. Судит по делам и говорит: «Какая разница, какого цвета кошка, если она ловит мышей?» Кто-то шаурму крутит, другой — головы отрубает, третий фудтраки чинит…

Прямо какой-то орочий Дэн Сяопин у них там за атамана! Очень, очень подозрительно… Слишком много в этом мире параллелей с нашим, даже в плане фольклора и вот таких вот поговорок. Может быть, я не один такой иномирянин-попаданец?

— И что, всё так благостно? — уточнил я. — Прямо орочий рай на земле? Свобода, равенство и братство?

— Гы-гы-гы! Свобода, равенство и братство? Не-е-е-ет, скорее стыдоба, варварство и бляцтво, чтоб меня! — этот странный орк с видимым удовольствием захохотал, запрокинув голову. А потом сообразил, где находится, огляделся настороженно и закончил: — Сказал тоже — рай! В раю не проводят децимацию и не бьют очень больно по роже. Но жрачка у нас да-а-а, очень классная, и мужики, и девчонки — огонь! С такими хоть в рай, хоть в ад… Но тебе в Орде не понравится, — в конце своего спича припечатал он.

— Это почему? — даже немного обиделся я.

— Потому что нет в тебе воинского духа. Ты в Хтонь без оружия пошел, и вообще, слабоумие и отвага — это точно не про тебя. Сразу видно — ты сильно хитрожопый и продуманный. А у нас всё от сердца идет, по наитию! Ну, по крайней мере, большая часть всего.

Мне в принципе не улыбалось вступать в какую-то орочью ЧВК, пусть и явно сотрудничающую с госструктурами. Да и вообще — орочий инструктаж перед походом в Хтонь звучал примерно так: «Шо, ссышь, Пепеляев? Ну, правильно делаешь. Пшли!» И оружия мне никакого не предлагалось! Но поразглагольствовать было можно. В конце концов, путь так проходит веселее… Так что я поддержал беседу:

— А! В этом смысле? Да, да. Я не из тех, кто предпочитает иметь дело с последствиями своих действий, а не с последствиями своего бездействия. Я наоборот: лучше буду умным, чем опытным. Но атаман ваш, похоже, выдающаяся личность, да? — деревья, кажется, шевелились и перешептывались уже совсем в открытую, некоторые из них начали даже с чавканьем вынимать корни из земли, как будто готовясь к рывку…

— Атаман у нас — великий и ужасный! — покивал орк. — Ему респект и уважуха, многогранный мужик. Молодой правда, моложе тебя, но этот недостаток быстро проходит… Или не проходит — если убьют до этого! А нас сейчас будут убивать, кстати. Так что шире шаг! — и ускорился, перейдя на тяжкую трусцу.

Ну, и я за ним, в своих полуботиночках.

Честно говоря, я купился на уверенность сыскарей. Для них мой статус нулевки был чем-то вроде священной коровы. Даже и речи не зашло с их стороны, чтобы дать мне какую-то защиту, бронежилет хотя бы там, или переодеть в несгораемый комбез, как у Прутковой. Об оружии и вовсе никто не заикнулся. Рикович почему-то часто трогал свой висок, морщился и качал головой, беззвучном матерясь. Мелькнула у меня мысль, что он тоже какой-нибудь маг из редкой породы. Может, прощупывает меня по-своему, и ничего у него не получается, так что моя нулевочность ему как кость в горле. Однако от этой догадки мне было ни горячо, ни холодно. Пусть щупает, если ему так хочется.

Так что я чувствовал себя в Мнемозинской Хтони, как Пьер Безухов на Бородинском поле. Все вокруг при деле, вооружённые, воинственные и серьезные, один я — человек Божий, обшит кожей. Болтаюсь, как дерьмо в проруби, и понятия не имею, что делать. Вот и теперь — сверху спикировал коптер, врезался в одно из совсем обнаглевших деревьев и взорвался, разбрызгивая горючую смесь — что-то вроде напалма, которая впилась в древесную плоть и горела жарким пламенем, причиняя хищному растению серьёзные страдания.

— Бегом, бегом! — Бахар топотал, как стадо слонов, и несся вперёд с решительностью парового локомотива. — Держись за моей спиной. Твоя задача — заполучить копье, моя — все остальное!

Беспилотники прикрывали нас плотно. Целый их рой висел над нашими головами, и то одна, то другая железная пташка срывалась в самоубийственную атаку, врезалась в выпрыгивающее на тропу дерево — и вспыхивал новый очаг пожара. Вообще это было похоже на ночной кошмар: бежать в совершенно неуместных брюках, рубашке и полуботинках по ожившему лесу, полному страшных деревьев, которые тянут свои кривые цепкие ветви и корни к нам, и пытаются нас догнать, и чувствовать кожей горячие потоки воздуха от разгорающегося пламени и ударные волны от близких взрывов. Хотелось проснуться, протереть глаза и спросить невесть у кого: «Ну и что за дребедень мне снится?»

Но дребедень не снилась, она происходила вокруг меня. Наверное, никогда за время своего пребывания тут, в посюстороннем мире, я так остро не чувствовал себя чужаком.

— Здесь? — заорал орк, размахивая мечом-кочергой и отбиваясь от прорвавшегося сквозь атаки дронов молодого клена, у которого внезапно среди ветвей прорезались два багровых злобных глаза и пасть, полная хищных зубов. — Здесь эта поляна?

Татуировки на руках Бахара мерцали странными багровыми и золотыми искрами, его движения стали сверхъестественно быстрыми, удары — аномально мощными. Лапы-ветви сбрендивших деревьев так и летели во все стороны, отрубленные молодецкими ударами орочьего меча, плескал во все стороны почему-то кроваво-красный древесный сок… Схватка на поляне набирала обороты. Ещё один летучий дрон влупил прямо в пасть атакующему чудищу, но помогло это мало — хтонический лес явно проснулся и теперь мечтал нас пожрать. Новые и новые твари выбирались на поляну.

Ну как — нас сожрать? Его. На меня, похоже, местным монстрам было наплевать. Они просто игнорировали Георгия Серафимовича Пепеляева, вот и все. Обходили стороной, а если не удавалось — то толклись на месте, пока я не убирался с траектории их движения. Я сразу этого не понял, а потом как понял, как понял… Нулевка! Вот оно что, значит! Вот как это работает! Вот это рояль так рояль! Я даже бояться перестал, когда осознал такое странное положение дел!

А до этого — страшно было неимоверно. До дрожи, до тяжести в коленях, до холодного пота вдоль позвоночника… Когда первого хищного клена увидел, с этой пастью — аж кишки крутить начало. А кому бы не было страшно? Деревья! Деревья с зубами! Бегают туда-сюда!

— Пепеляев, ять!!! КОПЬЕ! — на Бахара насели капитально, и никакие дроны уже не помогали, слишком близкой была дистанция. Я уже и не видел черного урука за живой хищной рощицей, которая его окружила, только слышал орочью матерщину и хеканье, глухой рык тварей и треск отрубаемых сучьев.

И тут я наконец нашел! На выжженой проплешине лежал белый-белый костяк, прямо как в палеонтологическом музее — скелеты динозавров. И рядом, меж ребер, в земле торчало орудие убийства. И — да, теперь я видел, что это было именно копье! Просто — довольно непривычной славянскому глазу формы.

Тут я не сплоховал: в два прыжка оказался у костяка, ухватил оружие за древко и воздел над головой:

— Мое! — выкрикнул я.

— КАКОЙ ЖЕ ТЫ У МЕНЯ ИНОГДА МОЛОДЕЦ! — сказал молчавший до этого голос. — ТЕПЕРЬ МЫ ВЕРТЕЛИ ВСЕХ НА Х… ХВОСТЕ! ДРАКОН И УБИЙЦА ДРАКОНОВ — ЕДИНЫ! А НУ, ПОКАЖИ ВСЕМ ЭТИМ ТВАРЯМ СВОЙ БОЕВОЙ ОСКАЛ! РАЗГОНИ ИХ К ЧЁРТОВОЙ МАТЕРИ!

— Ты совсем двинулся? Какой ещё боевой оскал? Пепел сержанта Хартмана бьёт тебе в грудь? — пафос невидимого собеседника меня порядком уже достал.

— РАЗГОНИ ИХ, ИЛИ ТВОЙ СОЮЗНИК ПОГИБНЕТ!

В этом был резон, но я понятия не имел, что делать. Как их разгонять? Тыкать копьем в дерево? Лупить древком по горбу хищным сбрендившим растениям? Кретинство же, чистой воды! Поэтому — аки Моисей над Красным морем я воздел руки с копьем над поляной и неуверенно проговорил:

— Вот я вас ужо! Идите все к чёртовой матери…

— Ух, ух! — засуетились хтонические ходячие деревья, как будто смутившись. — Ух!

И один за другим, по-идиотски косолапя своими корнями, твари ретировались с поляны, оставив Бахара выколупывать из себя занозы, а меня — пялиться на странный артефакт в моих руках.

Пялился я на спикулум, если быть точным. Все-таки историк — это клеймо на всю жизнь… Спикулум — это позднеримский вариант универсального копья, который сменил пилум — самый известный вид оружия легионеров, может быть, после скутума и гладиуса. Такое перевооружение произошло под германским влиянием, когда представители северных племен массово пришли в римскую армию и принесли свою манеру ближнего боя — как раз с использованием дротиков… Вот и получилось такое полукопье-полудротик, и именно его я и держал в руках. Удобно, кстати, лежало. И длиной было как раз в мой рост.

— Але, гараж! — орк пощелкал пальцами перед моим лицом. — Все нормально? Давай, бери мешки, подержи пошире, а я буду грузить кости! Да воткни ты уже эту штуку в землю, хуорны пошли пробовать оборону рубежей на прочность, там их служивые приголубят… Мы можем расслабиться. После Инцидента в Хтони всегда пару дней спокойно. Тишь да гладь, да Божья благодать.

Это было максимально абсурдно. Я придерживал огромные мусорные пакеты, литров на двести, рулон которых, оказывается, скрывался в кармане орочьих джинсов. А сам орк грузил в них куски драконьего костяка. Сначала — череп, потом ребра, лапы…

— Ты что, тоже — нулевка? — понимая изначальную ошибочность такого предположения спросил я.

— Не! — Бахар ногой затрамбовал в пакет драконий хвост. Что-то безбожно захрустело. — Я — чёрный урук. А если ты про все вот эти хтонические-магические хреновины — нас, уруков, вообще мало что берет. Мы — толстокожие гады, да. Даже маги постоянно матерятся, мол, рядом с уруком колдовать — как гнилую ботву жрать. Вроде и можно, а вроде и мерзко до усрачки. А давай мы свяжем пакеты попарно, перекинем через копьецо твоё и понесем вдвоем? Ты вроде длинный, нормально будет по удобству! Да не ссы ты, у драконов кости легкие, сам пощупай, примеряйся! Иначе как бы они летали, эти здоровенные чешуйчатые уроды? И вообще — если этот твой чудо-артефакт так легко сломается, значит — говенный это артефакт, как думаешь?

— КАКОГО Х… ХВОСТА ОН ОБЗЫВАЕТСЯ УРОДОМ? — возмутился дракон. — КЛЫКАСТАЯ ОБРАЗИНА, ОН СЕБЯ В ЗЕРКАЛЕ ВИДЕЛ? СВИНОТА САМАЯ НАСТОЯЩАЯ! ДРАКОН — ЭТО ВОПЛОЩЕНИЕ ИЗЯЩЕСТВА, ГРАЦИИ, МОЩИ, ВЛАСТИ И ОПАСНОСТИ! А ЧЁРНЫЙ УРУК — ЭТО ВОПЛОЩЕНИЕ СЛАБОУМИЯ И ОТВАГИ! ВОТ ТЫ БЫ ЧТО ВЫБРАЛ?

— Ну, не знаю… — откликнулся я, отвечая на вопрос сразу двум неадекватам, с которыми мне пришлось вести разговор одновременно.

— ЧТО ЗНАЧИТ — НЕ ЗНАЮ? ТЫ ВООБЩЕ ЗА КОГО? ЧТО ЗА ДЕЛА, ГОША? — возмутился дракон. — МЫ С ТОБОЙ ОДНОЙ КРОВИ, ТЫ И Я! А У ЭТОГО ВОН КАКАЯ ХАРЯ ОТВРАТНАЯ!

— Ну, раз не знаешь — тогда давай вязать мешки попарно, — кивнул Бахар и мотнул башкой, так что дрэды живописно рассыпались у него по плечам. — И пошли скорей, а то Иван Иваныч, небось, там на говно исходит уже.

Сказать, что Рикович обалдел, когда увидел нас с орком, вышагивающих с драгоценным артефактом на плечах, да еще и с навьюченными на него не менее драгоценными драконьими останками в пластиковых мешках — это значит очень, очень сильно погрешить против истины. Он за голову схватился и едва все волосы себе не повыдирал от удивления и досады, вот что!

— Но… Господи! Бахар! На кой черт нам тут автономный управляемый транспортер максимального класса защиты?… Зачем мы его перли из опричнины? Вы хоть понимаете, что это такое? Вы хоть знаете, сколько это стоит?!! Ладно, что это я, Бахар, ты же урук, с тобой все понятно… Но вы-то, Георгий Серафимович! Вы же интеллигентный человек! Как вы повелись-то?

— Слабоумие и отвага могут быть чертовски обаятельны, — признался я и подумал, что зря это брякнул и теперь, наверное, получу в лыч от Бахара.

Но орк только оскалился и похлопал меня по плечу:

— Тебе точно надо познакомиться с нашим атаманом. Вы споетесь. Хотя в Орде тебе не место, нет. Совсем не место!

Денег мне отсчитали два мешка. Оказывается, поскольку дракона… или — Хтоническую Сущность высшего порядка, если по документам… завалил именно я, то и процент с выручки от трофеев (или — Ингредиентов, опять же, если по документам) принадлежал мне. Хоть я и числился на государственной службе, а не был вольным охотником или сталкером, расклад был одинаковый для всех. И сумма, скажу я вам, оказалась весьма и весьма нескромная, по крайней мере — по моим учительским меркам. Всё вместе — оплата по договору подряда, рента за пользование копьецом на три месяца вперед и барыш за Ингредиенты — составили баснословные тридцать пять тысяч денег.

Если пользоваться белорусской методологией из моего мира и пересчитывать в американские доллары по старой бульбашской привычке — штук десять-одиннадцать получается! Однако, нормальный приработок! Похоже, прилично стоят драконьи останки, если мой какой-то там процент на такую сумму затянул!

— Куплю себе машину, — сказал я, пересчитывая монеты, на сей раз — крупные. — И травмат. И комп хороший. Ну, и ремонт нормальный сделаю, если останется что-то.

— Травмат в земщине нельзя, приравнен к огнестрелу. Суровая кара за это, почти как за применение магии! — поднял палец вверх Рикович. — На машину вряд ли хорошую хватит, разве что какой-нибудь вторчермет… Но я посмотрю, что у нас там есть из конфиската, надо же как-то внештатников стимулировать, верно? За так земские ярыжки авто не отдадут, а вот по номинальной цене через мою рекомендацию — вполне. А комп лучше в сервитуте покупать, я тебе точно говорю. Бахар, есть у вас филиал в Мозыре?

Орк жевал протеиновые батончики один за другим, и зубы у него, похоже, слиплись. Потому дрэдастый промычал что-то невразумительное, а потом достал из кармана джинсов визитку и сунул ее мне. Я впился глазами в черный прямоугольничек картона с натуральной сарумановской Белой Дланью в качестве логотипа и попытался вчитаться в латинку. Там действительно были написаны номер телефона и адрес филиала «Орды» в Мозырском сервитуте, что бы это ни значило. Но…

— Однако! Тут же кофейня какая-то? Вы же говорили, что «Орда» — это частная военная компания! — удивился я.

— Одно другому не мешает. У нас… У них обширная сфера деятельности, — Рикович исправился моментально, но оговорку я успел заметить. Однако, все-таки он скорее всего успел послужить в составе этой странной ЧВК, вот что я думаю. Тем более, Бахар говорил — людей туда тоже принимают. Сыскарь меж тем продолжил: — Как говорит атаман — «диверсификация доходов — путь к подлинной независимости». Итак, Георгий Серафимович, какие дальнейшие планы? Сейчас — восемнадцать часов десять минут, вы куда-то торопились к девятнадцати, да?

— О, да. У меня тренировка с пацанами. Но вряд ли теперь успею… — конечно, турнички после такого зубодробительного приключения — так себе идея, но с другой стороны — именно распорядок и нещадное ему следование долгое время держали мою психику на плаву.

— Успеем! — оскалился Бахар, наконец прожевав протеиновые батончики. — Я тебя на байке подкину, хошь?

— Урук в земщине? — поморщился Иван Иванович.

— А я проездом! Туда и обратно! Без шума и пыли, аккуратненько. Домчу в лучшем виде!

— Надо будет только за сменкой домой заскочить, — прокатиться на байке мне, если честно, очень хотелось. Даже — вторым номером.

— Заскочим! — энергично мотнул дрэдастой головой черный урук.

Стоит ли говорить, что мой авторитет среди пацанвы взлетел до небес?

По-другому и быть не могло: к воркаут-площадке ровно в девятнадцать ноль-ноль и ни секундой позже подкатил громадный электробайк, сверкающий хромом и пугающий окружающих оскаленными черепами неведомых тварей и прочими дикими элементами дизайна. Страшный, как сама смерть, татуированный черный урук выдвинул подножку, придержал стального коня, я спрыгнул, мы попрощались, как добрые друзья — за руки, басовито загудел мотор, и байк с кошмарным дрэдастым седоком укатил, наверное, прямиком в ад.

А я скинул рюкзак с водичкой и полотенцем на лавку, стянул через голову кофту и начал разминаться.

— Чего стоим, пацаны? Мы пришли сюда трюки учиться крутить или глаза таращить?

— Трюки! — закивали хлопцы. — А это кто был? Это что — настоящий урук-хайский урук? А черепа у него чего — хтонические, что ли?

— А… Это коллега по второй работе, — беспечным тоном заявил я. — Халтурка у нас была, вот он и подбросил. Не могу же я тренировку пропустить, верно? Он спортсмен, соображает. Вот и вошел в положение, завез меня в Вышемир.

— Поня-а-а-атно! — переглянулись мальчишки и тоже принялись разминаться: крутить руками, ногами и головой во все стороны.

И знаете что? Их тут была ровно дюжина. То есть — двенадцать! И это — в целых шесть раз больше, чем я рассчитывал в самом начале. Где-то далеко раздался страшный визг тормозов, грохот, звон разбитого стекла и сирена милиции. Я и ухом не повел. А толку дергаться? И так понятно: Бахар орудует. Разве что вопрос в воздухе повис: если это — «без шума и пыли, аккуратненько», то как бы выглядело по-урукски с шумом, пылью и в полную мощь?

Наверное, Вышемир пришлось бы отстраивать заново, да?

кое-что про Риковича, мир Тверди, в котором оказался Пепеляев, Балканскую войну, Орду и прочие вещи, которые к истории Пепеляева не относятся, но могут представлять интерес, можно прочитать в цикле «Великий и Ужасный» про черного урука — орка Бабая, того самого атамана, который орудует в это же самое время, но совсем в другом месте https://author.today/work/series/29194