К черту мамонтов!

Глава 69

03.07.2029 20–05 Мальдивы Туккай

Наташа подумала: «Можно было и сразу догадаться, что это косплей. Сотрудники НС не пьют! Значит за билетиками сбежались. Ну что же… Подыграю фанатам. Сделаю вид, что я фанатка Наташи. То есть сама себя. Блин! Я же как элест. У меня даже есть фанаты!»

— А, я с удовольствием. Только я первый раз и ничего не знаю.

— Не пожалеешь! Делай, как мы. И все, — подбодрила ее «Лиля»

Остальные трое с воплями полезли обниматься. Каждый назвался именем того, кого изображал, поздравлял с вступлением в группу, утверждал, что теперь-то они точно выиграют, и норовил чмокнуть в щеку. Наташа соглашалась, что да, они выиграют, пыталась отвечать взаимными жестами. К ее радости, «элесты» довольно быстро угомонились и перешли к делу. То есть, пошли в сторону площадки со сценой.

По дорожке шла большая толпа фанатов, подражающих разным стиллам. Было тесно, как в час пик, и Наташа подумала, что вздумай кто передумать и отправится с середины дорожки куда-то по своим делам, вряд ли что у него получится. Весь человеческий поток собирался в огромную пеструю массу. Часто мелькающие белые комбинезоны наводили на мысль, что фанатов тридцать восьмых довольно много, а значит и шансы на выигрыш у компании Наташи небольшие.

На большом экране над сценой показывали очередных участников конкурса. Как и спутники Наташи, четверо в белом и еще трое, выглядевших как будто сбежавших из костюмерной, прихватив, что под руку попадется. Титры пояснили, что это — родственники Юга.

«Лиля», перехватив Наташин взгляд, презрительно махнула на экран.

— Придурки, — пояснила она. — Решили, что количество перейдет в качество. Фиг им. Не парься. Мы уже скоро.

— Наша очередь на подходе, — объявил «Геннадий».

Они стали проталкиваться к решетчатой калитке в ограждении.

Чем ближе они подходили, тем сильнее у Наташи дрожали колени, а по коже прокатывались волны холода, будто на нее кто-то дышит из огромного морозильника. Возникло острое желание тихонько куда-нибудь смыться и до нужного времени затаиться, чтобы никто не нашел. Когда до входа оставалась пара человек, она встала, и «Лиля» почти врезалась в нее.

— Что случилось? — спросила она у Наташи.

— Я это… Не знаю что мне делать? — жалобно пробормотала Наташа.

— Веди себя, как обычный человек, если сможешь поскользнуться и упасть на публику, мы точно выиграем.

— Нет, — возразил «Юг». — Сейчас неуклюжая Наташа уже не катит.

— Хватит болтать, — проворчала «Нийя». — Скоро наша очередь. Пора.

Ребята, отпихивая любопытных, с трудом протиснулись к проходной.

Возле калитки двое охранников поочередно ткнули сканер к коммуникаторам сначала «Лили», потом «Гены» и «Юга». «Нийя» замыкала четверку, ведя за руку мечтающую провалиться Наташу. Ткнув в коммуникатор «Нийи», охранник довольно кивнул. Посмотрев на экранчик после тыканья в коммуникатор Наташи нахмурился, скосясь на их руки.

— Вас нет в списках, — сухо объявил он, пытаясь расцепить их и закрыть калитку, оставив Наташу снаружи.

Та облегченно выдохнула.

«Не судьба мне участвовать в балагане. Ну и правильно. Какая из меня фанатка?» — пронеслось в ее голове.

Нийя не выпуская ее руки, умудрилась нависнуть над охранником с таким видом, что тот слегка присел.

— Она с нами. С группой Арабелла.

— Ее нет в списках, — повторил он. — Регистрировать нужно всех участников. Всех, понимаете? — «Нийя» продолжала нависать и он сдался. — Добавьте ее в список в своем приложении! — подсказал он, видя, что та сама не догадается.

«Нийя» кивнув, стала быстро натыкивать что-то в экранчике своего коммуникатора. Снова кивнув, вопросительно взглянула на охранника.

Тот закряхтел, тяжело заелозил по экрану пальцем, будто к тому подвесили гирю.

— А… Ну да… — забормотал он себе под нос. — Проходи!

Калитка распахнулась настежь, пропуская обеих. Наташа не решалась шагнуть в нее, пытаясь представить свой выход на сцену и понять, хочет ли она этого. Она хотела, что-то, то ли сказать, то ли спросить, но «Нийя» уже втянула ее вовнутрь.

— Премного благодарны! — крикнула она охраннику через плечо.

Сразу за охраной, как из неоткуда появился неброско одетый человек, и проводил их к лесенке, ведущей на сцену.

У ступенек остановились, поправляя внешний вид. Наташа рассеяно покрутила головой, соображая, что же надо делать ей. «Лиля», коротко взглянув на нее, откинула со лба волосы, и еще раз взглянув, удовлетворилась результатом.

— Первый раз. Понимаю, — сообщила она Наташе. — Не волнуйся и не бойся накосячить. С твоей ролью любой косяк будет как новое прочтение образа.

— Э-э-э? — протянула Наташа.

Ей хотелось узнать, что это значит, но ее уже подхватили под руки и практически вынесли на сцену. Свет ударил по глазам, руки исчезли, и Наташа обнаружила, что стоит на сцене в окружении четверки фанатов, машущих огромной толпе.

Из толпы доносились редкие хлопки, одобрительные и неодобрительные возгласы. Наташа попыталась разглядеть недовольных, но яркий свет на сцене и сумрак, сгущающийся за ней, мешали увидеть детали. Она переступила, пытаясь встать так, чтобы прожекторы не так сильно лупили в лицо и, зацепившись за свою же на ногу, стала терять равновесие. В попытке удержаться, Наташа замахала руками, но баланс был потерян безвозвратно, и она, изобразив неуклюжий пируэт, растянулась на сцене.

Толпа взорвалась аплодисментами.

Под их грохот «Юг» и «Гена» помогли Наташе подняться, принявшись тщательно отряхивать подол платья. Из толпы раздались свист и вопли. Когда «Лиля» погладила Наташу по голове, гвалт под сценой стал ураганным.

Наташе одновременно хотелось провалиться сквозь сцену и еще дальше, наброситься с кулаками на орущих, убежать или стать невидимкой. Она стояла, стараясь не натворить что-то из перечисленного, мысленно говоря себе: «Все. Все самое страшное уже позади. Хуже не будет…»

— Танец! — кто-то рявкнул в толпе так громко, что сумел перекрыть нестройный вопли. И слово тут же подхватили, повторяя, скандируя — Танец! Танец! Танец!

Зазвучала мелодия.

Наташа узнала ее сразу, с первого такта. Та самая, под которую она еще сегодня танцевала для Двигуна. Самая известная мелодия из выступлений стилла 38, от которой у Наташи сейчас все сжималось и вздрагивало. И она стояла в сторонке, глядя как четверка фанатов пытается изобразить танец стилла. Вид они имели неуклюжий, а зрелище больше походило на плохо исполняемую пародию. И, было похоже, что сами исполнители этого не замечали.

Зато заметила публика. Гвалт одобрения сменился недовольными воплями и свистом.

«Что ж они так позорятся?» — подумала Наташа.

Она еще соображала, чтобы такое сделать, а ноги уже сами несли ее к танцующим.

Выйдя на несколько шагов вперед, она вклинилась в середину группы, выдавая на публику все опробованное и отрепетированное. И сначала «Юг», а потом остальные потянулись, повторяя ее движения. Наташа слышала ритм и передавала его телу, дирижируя всей танцующей группой.

Как только она почувствовала, что группа слушается ее движений и движется с ней в одном ритме, она перестала думать о ней. Теперь она хотела восхищения. Чтобы каждый, увидевший ее замер или вообще упал. Поклоняясь. Ей стало безразлично сколько незнакомых людей смотрят на нее. Хотелось захватить внимание всех и не выпускать ни на миг, повелевая в этот момент человеческой массой, собравшейся перед сценой. И она не столько видела, сколько ощущала, как ее движения отзывается там, замечая краем сознания смену свиста на крики и хлопки, становящиеся все громче и все четче попадающие в ритм.

Танец приближался к сцене инициации. В этот момент, по-идее, Наташе надо было отходить в сторону, а лучше — уйти со сцены. Отметив это про себя, она едва не сбилась, но тут же выровнялась, добавляя энергии в каждое движение.

«Фигу. Никуда я не уйду» — решила она.

Хлопки стихали, сменяясь напряженной тишиной, разбавляемой только музыкой. Происходящее на сцене не вязалось с историей тридцать восьмых. И чем больше это доходило до зрителей, тем напряженнее становилось ожидание.

В последнем такте Наташа сделала несколько микродвижений и упала вместе со всей четверкой, изображающей момент инициации.

Музыка оборвалась. Внезапно стало очень тихо. Казалось, что каждый из зрителей перестал дышать. Сквозь тишину долетал плеск волн, поскрипывание песчинок под чьей-то ногой, едва заглушаемые дыханием запыхавшихся танцоров. Потом кто-то шумно набрал в легкие воздух.

Через мгновение тишину раскололи гвалт и грохот.

Каждый из стоящих под сценой что-то кричал, пытаясь переорать остальных, и из этого складывался один могучий нечленораздельный восторженный рев. Каждый из стоящих под сценой мечтал и жаждал оказаться на месте Наташи, ставшей пятым элестом. Каждый из стоящих под сценой знал, что такое изредка, но случается, что стиллы, особенно малочисленные, достилливаются, вбирая в себя дополнительные элементы.

Случись такое с Наташей, стань она пятой в стилле 38, мало кто удивился бы. И мало кто не хотел бы оказаться на ее месте.

Наташа стояла на коленях, восстанавливая дыхание, и смотрела на человеческое море зрителей. Ее зрителей, заполнивших все пространство от сцены до самой кромки океана. Над головами приветственно поднимались руки, напоминая всплески, отдельные выкрики перекрывали общий шум, и тогда до Наташи долетали восторги и пожелания. И когда она поднялась со всей четверкой, выкрики стали сменяться хлопками, сливающимися в аплодисменты.

Выступающие уходили со сцены, а аплодисменты не стихали, провожая их, не смолкая даже когда они спустились по лесенке за сцену.

За сценой оказалась тоже масса народу. Преимущественно в белом, с волосами, окрашенными в цвета элестов тридцать восьмого. Эти в ладоши не хлопали, и смотрели больше с завистью, чем с восторгом. Большинство старалось держаться на расстоянии, хотя сзади напирали и это было не так просто.

С другой стороны сцены продолжали греметь овации.

Через толпу к четверке протиснулся парень и с восторгом осмотрел каждого.

— Блин! — завопил он, стараясь перекрыть грохот. — Ну вы даете! Год тренировались? Или вообще профи?

«Лиля» показала ему средний палец.

— Наташенька, — сказал «Генадий», утирая со лба пот, — я не знаю, выиграем мы или нет, но ты точно прелесть! Оставайся в нашей команде.

— Пора сфоткать наши счастливые лица, — объявила Нийя, подбрасывая в воздух минидрона. — Пока не объявили результат.

Четверка приняла позы, в которых «тридцать восьмые» чаще всего оказывались на фотографиях, а Наташа просто застыла рядом как была, растягивая губы в улыбке.

Пока «Нийя» возилась с ракурсом, к ним подошла еще одна четверка в белом, полностью состоящая из девочек лет пятнадцати. Они несколько секунд пошушукались, после чего одна из девочек, глядя на Наташу, спросила:

— А можно мы с вами сфоткаемся?

Юг и Генадий молча обняли другую четверку с обоих сторон. Девчонки взвизгнули и, протестующе замахав руками, запищали:

— Мы хотим с Наташей!

— Ну, конечно! Будем все вместе с Наташей! — пообещала Лили, вталкивая Наташу между девчонок.

Через мгновение она обнаружила себя зажатой со всех сторон, и успела подумать, что надо бы тоже принять какую-то особенную позу, как ослепительная вспышка ударила по глазам. Перед глазами поплыли темные пятна. Давление и чувство тесноты исчезло. Кто-то на разные голоса щебетал спасибо, но Наташа никак не могла их разглядеть. После нескольких попыток проморгаться, она закрыла лицо руками. В этот момент динамики ожили:

— Жюри приняло решение. В конкурсе лучшего стилла с персонажем первой линии победила команда «Стилл тридцать восемь Арабелла» Победители приглашаются на сцену!

Повисла тишина. Потом кто-то, возможно, это была «Нийя», крикнул:

— Это же мы!

Кто-то схватил Наташу в охапку сильно сжал, так, что ей показалось, будто ее раздавят. Ее обняли и закружили, и тогда она отняла руки от лица.

«Лиля» и «Нийя» отплясывали какую-то невообразимую джигу. «Юг» встал на руки и рухнул бы на них, если бы «Гена» не поймал его за штанину. Сам он при этом вопил что-то нечленораздельное, смахивающее на гимн, из которого можно было угадать только слова «мы» и «чемпионы».

— Наташка! — крикнула ей в лицо «Лиля», не прекращая выделывать дикие па. — Наташка! Мы победили!

А она неподвижно стояла, чувствуя, как внутри нее возится гаденький зубастый червячок. Вот сейчас они выйдут на сцену, и все наконец-то поймут или узнают, что она как раз та самая Наташа, которую она якобы изображала.

Когда первая буря эмоций улеглась, администратор показал на уже знакомую лесенку объявив, что их ждут.

Четверка двинулась вперед, а Наташа хотела тихонько отшагнуть в сторону, дескать, к ней это не относится. Она хотела затеряться среди толпы и до нужного момента отсидеться в баре, но невесть откуда взявшийся человек с неброской внешностью мягко взял ее за руку и повел за остальными.

Выход на сцену вызвал новую волну хлопков и выкриков.

Возле четверки материализовался конферансье с улыбкой, достойной рекламы стоматолога. Жестом фокусника он извлек из воздуха веер из пяти пластиковых карточек, и протянул его победителям. Мини-дрон закружил возле, то заглядывая в лица, то зависая возле карточек.

— Поздравляю! — загремел усиленный голос конферансье. — Вы лучшие! Ваши билеты на тренинг основательницы. Начало через тридцать минут. И вы скажете, ой, Фил, это же очень мало, а стадион далеко! — он повернулся к дрону, корча на миг скорбную гримасу. — Но мы позаботились, чтобы вы ничего не пропустили! Вас ждет специальный автолет, который доставит вовремя!

Новая волна аплодисментов. К выкрикам имен элестов тридцать восьмого добавилось имя Основательницы.

«Элесты» на сцене расхватали билеты. В руке ведущего остался только один.

Наташа рассеяно смотрела как «Геннадий» заталкивает свою карточку в карман, застегивая его на молнию, как «Нийя», прежде чем спрятать, прижимает к груди, как «Юг» целует свой приз, и «Лиля» машет билетом над головой.

— Наташа, берите, — ведущий придвинулся к ней вплотную. — Это ваше по праву!

— Нет, — рассеяно сказала Наташа. — Мне не к чему, — продолжила она уже тверже. — Я такая, какой хочу быть. Дарить мне за это ничего не нужно.

Когда она это говорила, у нее было странное ощущение, будто, хоть слова выходят из ее рта и звучат ее голосом, слышит она их откуда-то со стороны. Это казалось странным. Наташа успела удивиться и подумать, что, пожалуй, загнула что-то сложноватое, и если ее кто-то спросит, что она такое хотела сказать, то ей придется что-то сочинять и отвираться. А, судя по тому, какая тишина наступила возле сцены, кто-то что-то обязательно спросит…

Издалека, со стороны стадиона, едва доносилась музыка, развлекающая участников перед началом тренинга. Снова скрипели песчинки под чьими-то подошвами. Из-за толпы слышался шелест волн.

Кто-то хлопнул в ладоши. Раз, другой, третий. Ладони бились все чаще. К ним присоединились еще и еще, постепенно собираясь в шквал аплодисментов.

Конферансье восстановил сползшую с лица улыбку и повернулся к дрону.

— Ребята, приз ваш! Билет принадлежит вашей группе! Вы можете сделать с ним, все, что пожелаете! — объявил он, всовывая билет в руку «Югу». — Удачи!

Наташу уводили со сцены, плотно обхватив со всех сторон, будто боялись, что она поскользнётся на лестнице и разобьется, подобно детскому персонажу. Они так и шли молча обнявшись, мимо онемевших проигравших соперников и зрителей, пока не оказались на сравнительно свободном пятачке. Только тогда ее выпустили, встав вокруг нее.

— Спасибо, — сказала «Лиля». — Ты охрененно выступила! И что, действительно не возьмешь билет?

— Отдайте вашей Наташе. На тренинг можно и со сломанной ногой доковылять. Думаю, она будет счастлива.

— Это щедрый подарок! Тебе точно не нужно? Всегда есть кому подарить. Или продать.

— Нет. Мне не нужно. Я настоящая Наташа. Мне сегодня Лиля предлагала с ней полететь на вечеринку элестов с основательницей. Я отказалась.

Повисла пауза. Фанаты переглянулись. «Геннадий» ткнул в бок «Юга» и кивнул. «Нийя», уставившись на Наташу, некоторое время хлопала глазами, видимо, думая о чем-то. Придя к какому-то выводу, сказала:

— Я скину тебе наши координаты. Приходи. О нашей Наташе не переживай, она скоро все равно уйдет из группы. Записалась в Антипальму на Ледок. О космосе мечтает. Месяца через три будет нам селфи со станции Орел посылать.

— Это она ногу сломала, когда с парашютом прыгала, — ворчливо добавил «Геннадий». — На смелость себя проверяла.

— А получилась проверка на глупость, — заметила «Лиля». — Рисковать здоровьем перед выступлением… Это безответственно. В том числе, по отношению к нам. Товарищам.

Наташа услышала щелчок приходящего сообщения. Прикидывая содержание сообщения и время, растерянно ответила:

— Спасибо.

Каждый пожал ей руку и они, наскоро попрощавшись, ушли.

Глядя в удаляющиеся белые спины, Наташа еще некоторое время слышала их разговор.

— Глубокое погружение в образ! Это сила!

— А может у нее крыша поехала? Отказаться от такого!

— Нет! Я сердцем чую, это не психоз, это сила! Внутренняя сила!

— Звони нашей Наташке. А по-хорошему, за ней лучше залететь…

Потом они влезли в автолет с эмблемой Антипальмы и он быстро поднялся в воздух, унося с собой четверку фанатов, так и не поверивших, что с ними была не сбрендившая такая же фанатка, а оригинал, и билет, который стоил, по словам Дашки, как целая улица, и который Наташе ну никак нельзя было брать.

Она огляделась по сторонам, вспоминая откуда пришла. У нее еще оставалось время и его хотелось провести как можно спокойнее, а изначально присмотренный бар как раз походил на такое место.

Мимо шли веселые компании фанатов. Некоторые узнавали ее, махали руками, тыкали друг друга под ребра и показывали пальцем. А потом проходили мимо. До Наташи долетали обрывки разговоров, где восторги от встречи быстро переходили на какие-то их собственные темы, и она подозревала, что еще через пару часов о ее триумфе все эти люди благополучно забудут.

Внутри росло чувство утраты. Будто она потеряла что-то очень-очень важное.

Билета было не жаль. В конце концов она ни на какой тренинг не стремилась. Да и «делать бизнес», по Дашкиным понятиям, ей тоже не хотелось. Команда фанатов, с которой она танцевала, которых вытащила на победу, и с которыми так быстро распрощалась? Власть над человеческим морем, исчезнувшая вместе с последними звуками музыки и движениями танца?

Ладно. Сейчас она дойдет до чебуречной, встретится с провожатым, и наконец то добьется своей цели. И эта цель важнее любых билетов, фанатов, компаний и успехов на сцене.