К черту мамонтов!

Глава 65

31.03.2025 Москва 19–10

Кабинет Арсения походил на большую квартиру студию в скандинавском стиле. Огромный стол у окна, закрытого серыми шторами, был завален мелкой оргтехникой и книгами, не влезшими на висящие рядом полки. Кухонная зона пряталась за парой бежевых кресел, между которыми стоял журнальный столик с видавшей виды плиткой для кофе «по-турецки». Два дивана посередине, повернутые друг к другу, напомнили Наташе обиталище четырнадцатого стилла.

— Садитесь в кресло, — предложил хозяин кабинета, — а я займусь кофе. Это не быстро. Зато вкусно.

Наташа села и провалилась в мягкое, почти обнимающее кресельное нутро. От ванночки с песком мягко веяло теплом, а рядом с ней Арсений, выставил пару маленьких чашечек с блюдцами. С ловкостью профессионального фокусника он всыпал кофе и доливал воду в джезвы тонкой струйкой, постоянно помешивая получающуюся суспензию. После одним движением воткнул их в песок и, подвигав из стороны в сторону, погрузил почти до крошечных носиков.

Покончив с приготовлениями, он сел в соседнее кресло, склонился к гостье и накрыл ее ладони своими. Руки Арсения оказались сухими и теплыми.

Наташе было приятно, уютно и… неловко. Она смотрела как светлая тонкая пенка постепенно образуется на темной поверхности, стараясь сосредоточиться на будущем кофе, запах которого постепенно заполнял кабинет.

— Вы кофе с сахаром пьете?

От неожиданности Наташа вздрогнула.

— С коньяком, — ответила она не задумываясь.

— А вот этого, Наташенька, я у себя не держу… — взгляд Арсения стал отсутствующим, лицо побледнело, поза неуловимо изменилась. — Расслабиться можно и без алкоголя, — закончил он глубоким бархатным басом.

У Наташи зашумело в ушах. Она встретилась с ним взглядом и чуть не задохнулась.

Пронизывающий, будто просвечивающий насквозь, взгляд принадлежал не Арсению. Это был стилл.

— Ой! — вскрикнула она, отдергивая руки, — Стилл! Зачем?

— Успокойтесь. Это случайно. Мым мимо проходили. Через пару минут вы получите Арсения в свое распоряжение.

— Блин! Арсений. То есть пятый. Я, пожалуй, пойду.

Она попыталась встать. Быстро вскочить не получилось, вместо этого вышло неуклюжее барахтанье.

Пока она выбиралась из мягких глубин, Арсений поймал ее руку. Это был жест кого-то огромного, властного. Только этот кто-то не пытался ее напугать. В этом было что-то из детских воспоминаний о том, как отец нес ее на руках. Тогда было одновременно страшно, интересно и надежно. Ужасное позади, а впереди только радость и свет.

Она опустилась обратно в кресло.

— Наше с вами страшное, это всего лишь удобно страшное общение, — засмеялся пятый. — Теперь вам не нужно ничего рассказывать Арсению, я все про Нату знаю. Ям согласен. Поступила она не этично. Больше такого она не сделает. Завтра будет первая прошивка и ее жизненные приоритеты станут другими.

Наташа напряглась.

— Это из-за меня? Ей будет плохо?

— Это из-за нее самой. Нет, ей будет хорошо. И в процессе прошивки и после.

— Прошивка, это что? — спросила она шепотом.

— Прошивка, это внедрение или трансформация рефлексов и психических установок. Это серьезное вмешательство в психику, которое мы проводим только при согласии подопечного, полном его понимании процесса и результата.

— И кто-то соглашается? Мозги промывать?

— Не только соглашаются, просят, уговаривают нас сделать это быстрее. Ната сама попросила. Она хочет изменить свои реакции и отношение к людям. Это ее решение. Мым мозги не промываем, а помогаем в кратчайшие сроки получить нужный для подопечного результат. Всему можно научится, но бывает, это занимает на столько много времени, что усилия не стоят результата. Например, вы хотите уметь засыпать по желанию за несколько минут. Этому можно научится при помощи упражнений аутотренинга. В зависимости от личных особенностей, обучение занимает от месяца до двух лет. Мым стиллы, ставим такой навык на уровне рефлекса за несколько минут.

— Ну я бы хотела научится засыпать, когда захочу. А то ворочаешься пол ночи, а потом весь день голова не варит. Не знала, что это можно сделать за месяц, но предупреждаю, прошивки не про меня. Лучше так учится.

— Наташенька, за месяц получается у считанных единиц, у особо талантливых в этом, с врожденными предрасположенностями. В среднем, на приобретение навыка уходит около года. Ям вам сейчас прислал на почту методичку с упражнениями. Пробуйте.

— Я попробую. — неуверенно согласилась Наташа и спросила, то что ей было непонятно. — А почему ты вы странно говорите? Мым?

— Эти новые местоимения? Пришлось создать их для насм стиллов. Иначе сложно отделять я от ям. Добавляя «м» в конце местоимения получаем его значение для стилла. «Ям» говорю от лица стилл, а «я» говорю от лица Арсения. Понятно?

— По-оня-ятно-о… — протянула Наташа, вытирая со лба пот.

Арсений молниеносно перетек из спокойной позы, в напряженную и нащупал пульс на ее руке.

— Наташа, — лицо у него стало озабоченным, — ям не хочу вас огорчать, но вы заболеваете гриппом. Если вы сейчас получите лекарство, скорее всего не заболеете. Одного укола будет достаточно.

Арсений собрался встать, но Наташа округлив глаза выкрикнула:

— Не нужно мне. Я чувствую, что со мной все будет в порядке.

— Как пожелаете, но шанс заболеть высокий. Пора прощаться. Намам приятно было познакомится с вами, Наталья.

Арсений вздрогнул всем телом и откинулся на спинку кресла. Глаза его были закрыты, он глубоко и ровно дышал. Наташа заподозрила, что ее собеседник глубоко и бессовестно спит. И почему так внезапно? Она услышала шелест идущий от плитки.

Кофейная пена поднялась высокой шапкой.

Наташа протянула руку к торчащей вверх черной ручке. В этот момент у нее перед глазами мелькнуло размытое пятно. Следующее мгновение Арсений уже разливал кофе по чашечкам.

— Извините. — сказал он. Ям не подумав застиллился. Вернее, случайно. Другие элесты не знали, что я не один, а с новичком. Пока мы говорили, стилл создал протокол для элестов, по которому все элементы будут теперь сообщать перед слиянием о своей готовности. Вы нас подтолкнули к решению этой проблемы. Спасибо.

Арсений быстро поцеловал Наташу в щеку, перехватывая у нее готовую опрокинуться кофейную чашечку.

— Не надо, так больше, — шепнула она и стала смахивать с юбки несуществующие крошки.

— Так, больше не буду, — с улыбкой пообещал он.

Она, делая вид, что рассматривает книжные полки, краем глаза следила как Арсений насыпает и бесшумно размешивает сахар.

— Ваш кофе. С сахаром. Как вы любите, с одной ложечкой.

Наташа неуверенно приняла чашечку. Отпила. Кивнула, и в правду, вкусно.

«Уже знает, какой кофе я люблю. А что еще?» — напряглась Наташа. В голове зашевелись мысли о том, что стоит знать Арсению, а что нет.

— Да я знаю, что и как вы любите, даже то, о чем вы и не догадываетесь. Поверьте мне, вас ждет новая жизнь. Удивительно прекрасная!

Наташа, представив, о чем идет речь, покраснела.

— Будем на ты? — предложил он.

Наташа почувствовала пустоту в животе, голова пошла кругом, а кресло и пол под ним куда-то провалились, и она то ли летит, то ли падает. Вцепившись в подлокотники, она пыталась вернуться на твердую землю, а рот уже сам пищал:

— Конечно!

В дверь постучались. Секундой позже, не дожидаясь ответа, ввалился Федор Николаевич, принося с собой запах старого одеколона и стирального порошка. Шумно потянув носом, профессор отметил:

— Кофе? Уже готов. Хорошо! — а увидев Наташу напротив Арсения, совсем обрадовался. — Наталья! Еще лучше.

Федор Николаевич, не обращая внимания на знаки Арсения и насупленный взгляд Наташи, добыл из-под стола табурет, приземлился около столика и налил себе кофе в свободную чашечку.

— Так что там с приглашенными женщинами?

— Одна уже инициировалась, — буркнула Наташа, злобно глядя на Федора Николаевича. — Лиля.

— Боже мой! С первого раза! У вас легкая рука. Тащите всех, до кого этой рукой дотянитесь. И ногой. Может у вас и нога легкая? — он хохотнул поглядывая на Арсения.

— Федор, не наседай. И, между прочим, ты нам мешаешь. Я первую беседу с Натальей провожу. А ты врываешься без приглашения.

— Первая беседа, не первая брачная ночь. Я не помешаю. Давай беседовать с ней вместе. Я помню наизусть последнюю версию бесед, предложенных вамим. Мне же студентов по вашевой программе тренировать.

Федор Николаевич шумно хлебнул кофе с видом человека, который никуда не собирается.

Арсений развел руками, спрашивая Наташу:

— На чем мы остановились?

— Что будем на ты.

— А вы ребята, далеко зашли, — хохотнул профессор. — В разговорах.

Арсений, не обращая на него внимания, снова взял руки Наташи в свои и спросил ее:

— Наташа, как ты думаешь, когда человек счастлив, при каких обстоятельствах?

— Когда у него все хорошо. И конечно, это у всех по-разному. Некоторые счастливы, когда встревают, куда не просят. — Ответила она, посмотрев на профессора взглядом, способным прожечь негодяя насквозь и еще бетонную стену в придачу.

Арсений мягко улыбнулся и Наташа сразу же забыла, что рядом сидит Федор Николаевич. Она утонула в серых глазах — на нее смотрел великолепный мужчина, он говорил с ней, он хотел услышать ее, он хотел…

— Расскажи о счастливых людях, которых ты знаешь лично.

— Ну вот совсем счастливых я не знаю. Счастье оно такое. То есть, то нет, — ответила Наташа, помахав рукой перед собой.

— Хотя бы счастливые моменты.

— У меня есть двоюродная сестра Люся. Она одиннадцать лет не могла завести ребенка. — Наташа покраснела, подумав, что разговор заходит не на ту тему, потом мысленно махнула на условности рукой и продолжила:

— А хотела. Когда получилось, была на седьмом небе от счастья. От нее несло таким восторгом, что можно было руки греть, как от костра. Кстати, бесплодие это не ее проблема была, а бывшего мужа. Еще. Второй ее муж, Аркаша, от того, что станет отцом, был не в восторге. Ну в смысле, не против, но и не до небес прыгал. Он стал счастливым, когда у него бизнес в гору пошел. Он рискнул уйти с постоянной работы и открыл фирму, устанавливающую в сельских домах санузлы с водой из колодца, и прокладывал к тому же для этого канализацию. Стал много денег зарабатывать и еще, его деревенские благодарят подарками. То банку грибов домой принесет, кто куриную тушку, а яйца они давно не покупают. Счастливая пара, короче.

— Значит у Аркаши счастье в работе, а у Люси в рождении детей.

— Наверно.

— Мы глоферы, считаем, что счастье, это когда все что человек делает приводит его к реализации жизненной цели— целеуказания. Цель человека зависит от его уровня развития.

Арсений с восторгом рассказывал Наташе об Антипальме и уровнях развития по Вановскому, своему одностилловцу. Самым непонятным Наташе показалась идея целеуказания глоферов и ее связь с уровнями развития. Федор Николаевич пару раз его прерывал, не удерживаясь от комментариев.

— Как-то это не этичненько у вас получается, — заметила Наташа, когда лекция закончилась и она поняла, что от нее ждут вопросов.

Федор Николаевич улыбнулся. Через секунду он уже хихикал, а вскоре хохотал, а вместе с ним и Арсений.

— А что я такого сказала?

Вопрос прозвучал хрипло. В горле першило, а по телу прокатывались волны жара.

— Вы правы, — сквозь смех сказал профессор. — С этикой у нас не очень. Со старой этикой.

— Сейчас мы создаем НЭС — новейшую этику социума, — серьезно сказал Арсений. — Вернее, этику новейшего социума, соответствующую новой реальности. Согласитесь, появление стиллов не рядовое явление в человеческой истории и требует переосмысления этических норм, касающихся взаимоотношения насм, стиллов, и людей.

— Да, — прохрипела Наташа и закашлялась.

На ее лбу выступили крупные капли пота.

Арсений одним движением поднялся и коснулся ее лба. Через пару секунд отнял руку.

— У тебя температура, голубушка, — серьезно сказал он. — Грипп группы А. Зря ты от таблеток отказались. А ям зря не настоял, понадеялся на вакцину, добавленную в витаминный напиток. Тебе нужно слушаться насм. Ведешь себя как ребенок, вот и последствия соответствующие. Намам, стиллу, виднее.

Федор Николаевич поднялся, заглядывая Арсению через плечо, спросил:

— Что с ней? Профилактика не помогла? Странно.

— Вероятно, она уже была заражена, перед приемом первой дозы вакцины, в добавок понервничала и позавчера, и сегодня из-за подруги. Ната еще добавила перчинки. Наташин иммунитет ослаб.

— Давай оставим ее здесь, под присмотром, — профессор кивнул на диван.

Наташа замотала головой. За глазами что-то взорвалось и она охнула.

— Еще чего не хватало! Не такая я больная. Домой хочу.

— Федор, отвези ее домой.

— Да, конечно.

Арсений открыл дальний шкафчик и перебирая коробочки бодро сообщил:

— Федор, я тебе сейчас препараты для нее соберу, инструкцию вышлю на почту. Вколи все, что напишу, напои травяным настоем и положи в кровать. Браслет Встречи, тоже выдам. Только не забудь на передачу данных настроить. И прошу, следи за своим тестостероном. Без глупостей!

Профессор закивал, принимая разные коробочки. Арсений, тыча ему пальцем в название на очередном коробке, повернулся к Наташе.

— Ты, Наташа, слушайся Федора Николаевича. Не капризничай, нужно сделать укол, пусть делает. И не бойся. Федор владеет собой, ничего с тобой плохого не случится.

Наташа, прикинув о чем идет речь, опять закашлялась и покраснела.

— Я сама справлюсь. Не надо со мной возится.

Арсений помог ей встать и поцеловав в лоб прошептал:

— Выздоравливай, буду ждать я и ям.

Когда Наташа с профессором вышли в коридор в спину им донеслось:

— В туалет ее отведи. Она давно терпит.

Дверь закрылась.

Федор Николаевич торопливо пояснил:

— Да. И я думаю, что элесты очень заботливые. Хотя временами, тактичность для них пустой звук. Ничего, привыкнешь! Понравилась ты пятерке и четырнадцатому, тоже. Повезло тебе.

Наташа шумно задышала, покраснев еще больше, отвернулась к стене и посмотрела в потолок.

— Что он со мной, как с младенцем? — пролепетала она еле слышно.

— Элест? Они со всеми нами так. Для стиллов мы как дети. Они о нас заботятся.

Он отвернулся и деликатно подтолкнув ее к двери туалета, прошептал — а кого-то любят.