К черту мамонтов!

Пролог

Канада. Торонто. Отель «Харингтон»

20 июня 2029 года 22:40

На огромном экране во всю стену сверкала поверхность океана. На ней, как ювелирные украшения на синем бархате витрины, раскинулись крошечные острова. Архипелаг начинался с одного края экрана и пропадал за другим. Каждый остров выглядел с высоты детской игрушкой, макетом конструктора.

– Архипелаг, названный Хвост Русалки, – торжественно объявил мужской бас за кадром, – на текущий момент является крупнейшим из когда-либо созданных человеком.

В углу экрана появились цифры с площадью всего архипелага.

– Учитывая ориентировочную стоимость, – рядом с площадью замигала многозначная сумма с пометкой «приблизительно», – и коммерческий потенциал, несложно понять природу возникшего конфликта. Чем бы он ни закончился, у нас новый поворот истории. Вопреки древнему утверждению о том, что земля всегда дорожает, потому что ее больше не делают, теперь ее производят. И сотворил ее стилл тридцать восемь.

Пейзаж с цифрами сменился заставкой «Ожидаем включения».

– И вы уже наверняка слышали суть конфликта. Архипелаг был объявлен юрисдикцией Мальдив, несмотря на то, что ближайший к нему остров находится более чем в двухстах километрах от границы его территориальных вод. В качестве основания было заявлено, что остров Туккайя ближе всех…

Заставка сменилась мешаниной из спин и локтей. Изображение пару раз сильно вздрогнуло, поплыло вниз. На экране мелькнула пара затылков, сменившись панорамой толпы.

– Привет, Андрюха!

– Всем привет! – прохрипел голос, явно принадлежавший оператору. – Тут запретили использование дронов. Власти сказали, что в целях безопасности. Так что извиняюсь за такую картинку, показываю что могу.

– Ну что ж поделать, – в голосе диктора прозвучала досада. – Всё равно мы ждем от тебя самой свежей информации.

Изображение поплыло в направлении края толпы.

– Возвращаясь к нашей истории, – затараторил диктор. – На территориальную претензию к их островам стилл-38 обещал, цитирую дословно: «Подумать над их предложением». И вот сейчас он должен дать ответ. По непроверенным данным он его озвучит одним из своих элестов.

Над толпой беззвучно пронеслась белая обтекаемая машина и зависла в воздухе.

– Спортивный автолёт линии ультра! Какая-то новая модель… Это же штучный экземпляр! Заказной… – уверенно объявил диктор с изрядной ноткой зависти. – Да! Это точно элест тридцать восьмых!.. Андрюха! Ты можешь подобраться туда поближе?

– Стараюсь!

Изображение двинулось к висящему автолёту, дергаясь чаще и сильнее. После особенно сильного вздрагивания через хрип и шум толпы прорвались матюки. Люди в белом оттеснили толпу, образовав некое подобие пятачка. На экране мелькнул кто-то, умудрившийся прорваться. Люди в белом за несколько секунд выловили нарушителя и вернули в общую массу.

Автолёт приземлился. Кабина распахнулась на манер раковины. Внутри, как пестик раскрывшегося бутона, обнаружилась фигура с чуть растрепанной ярко-розовой шевелюрой.

– О! Это же Лили! Сама Лили Ивановская! – завопил диктор.

Фигура только приподнялась на сидении и уже оказалась на ногах, будто перетекла из одного положения в другое.

– Андрюша! Сделай крупнее!

Изображение увеличилось, давая рассмотреть обладательницу розовых волос лет двадцати пяти. Идеально сложенная девушка, гибкая даже на вид, была одета только в туго натянутый на упругую грудь узкий топик и завязанной узлом на бедрах, кусок ткани, переливающейся всеми цветами.

Из толпы потянулось множество рук с блокнотиками и карандашами.

Лиля вплотную подошла к людям в белом, отгородившим ее от плотной толпы.

– Ну конечно! Лилия Ивановская, самая обаятельная из всей четверки.

– Насчет «самой» я бы поспорил, – буркнул оператор.

– Ты, Андрюха, снимай, – посоветовал диктор. – А лучше продвигайся поближе, пока остальные за нас всю работу не сделали.

Изображение на экране задергалось так, что разобрать толком стало невозможно.

– Очень людно, – пояснил диктор. – Работать в таких условиях крайне сложно. Зато мы первые приносим самые необычные новости.

Изображение перестало дергаться. Снова стало видно Лилю и руки с блокнотиками. Среди них торчала тонкая блестящая спица с черными шариком микрофона.

– Андрюха! – завопил диктор. – Уловитель включи!

– Скажите, – прорвался сквозь шум толпы голос владельца микрофона, – что решил стилл-38 в отношении претензий на созданную им территорию?

– В вашем вопросе уже есть ответ, – ослепительно улыбнулась Лиля. – А озвучу я его в первую очередь тем, кому он адресован, – она махнула рукой перед собой и куда-то вверх.

Изображение на экране метнулось административным зданием, торчавшим над головами встречающих.

– Андрюха! Верни на экран Лили! Будь человеком!

Камера снова совершила кульбит. На экране появилось лицо Лили крупным планом. Она продолжала улыбаться. Глаза казались светящимися каким-то неземным светом. Лили повернулась, и в кадре возник маленький голубой бантик, аккуратно завязанный на коротком розовом хвостике.

– Дамы, обратите внимание! Новый тренд. Бантики в волосах снова в моде. И это доступно всем, чего не скажешь о топике из нановолокна и набедренной повязки из… вероятно, одного из новейших материалов. Предположу, что стоимость этой тряпочки можно сравнивать с автолётом.

Оператор наконец-то пробрался в первую линию. Дальше виднелись только охранники в белом и Лиля.

– Андрюха, молодец! Задай вопрос о новом регламенте Встреч!

Вглубь экрана потянулась блестящая спица с черным шариком.

В этот момент откуда-то сбоку выстрелила другая, почти такая же, и чей-то голос затараторил:

– Госпожа Ивановская! Интересует ваше мнение по крайне важному для многих вопросу. Ваше отношение к новому регламенту Встреч от «Союза Стиллов»?

– На мой взгляд, «Союз Стиллов» делает всё, чтобы облегчить образование стиллов. И этим всё сказано, – просияла Лиля новой улыбкой.

– Это был Двигун, – пояснил диктор. – Блогер. Он каждый раз умудряется влезть без очереди и задать вопрос так, что ответ…

Камера поймала лицо Лили крупным планом таким образом, что на краю кадра осталась лишь черная макушка микрофона.

– Поскольку по самым важным вопросам вы уже высказались, то я прошу ответить на очень неожиданный вопрос, – прохрипел Андрюха.

Лиля кивнула.

– У вас довольно короткие волосы. В связи с этим вопрос. Скажите, как у вас на голове держатся бантики?

Лиля засмеялась. Казалось, что одновременно зазвенело множество серебристых колокольчиков.

Коротко стриженный шатен в белом, выделяющийся среди крепких коллег особенно внушительной комплекцией, отодвинул микрофон и сообщил:

– Сейчас элест Ивановская на личные вопросы отвечать не будет. Дайте пройти.

Он протянул руки к зрителям.

На экране промелькнуло несколько лиц и автолёт, картинка остановилась на куске неба над океаном.

– Эх, Андрюха, – вздохнул диктор, – теперь тебя в приличное общество на порог не пустят. Дошутился…

В небе на экране появилась маленькая черная точка.

Камера развернулась, показывая Лили уже на половине дороги к дому правительства.

– Андрюха! Верни предыдущий план! – скомандовал диктор.

На экране снова появилось небо.

– Правее!

Камера подвинулась. В небе, там, где только что была черная точка, быстро рос матово-черный предмет.

– Это дрон! – завопил диктор, будто участники событий могли его слышать.

Андрюха невнятно матюгнулся, тыча здоровяка в белом и показывая на небо.

Тот кинул взгляд в сторону здания правительства и Лили, после одним движением нагнулся, высвобождая что-то снизу брючины и растягивая это между руками. Через пару мгновений, когда дрон стал отчетливо виден, в руках здоровяка сухо хлопнуло.

Дрон будто натолкнулся на столб, дернулся в сторону и стал заваливаться по широкой дуге в направлении океана. На полпути к земле он громко щелкнул, отстрелив облачко дыма и заметную часть себя, после чего один осколок продолжал падать, а другой фрагмент снова устремился к дому правительства.

Камера повернулась туда, куда должен был попасть отделившийся снаряд, – на стоящую на крыльце здания правительства Лили, окруженную белым живым щитом. Двое успели ее уложить и лечь сверху, когда пронзительно коротко свистнуло, переходя в хлопок. Полетели мелкие горящие брызги. Основная часть снаряда шмякнулась о стену здания, развалилась на несколько крупных кусков, тут же свалившихся, оставив только пятно коптящего пламени.

Изображение на экране задергалось под аккомпанемент хриплых возгласов, замельтешило человеческими спинами и затылками, то сливаясь в сплошное месиво, то распадаясь на крупные квадраты.

– Это была атака дрона, – очнулся диктор. – Сейчас мы узнаем подробности. Андрюха!

– Отвали! – прохрипел оператор.

На экране подрагивающей камеры возникла девочка лет десяти. По растерянному лицу текли слёзы, а по неестественно вывернутой ручонке – кровь. Рядом стояло и сидело еще несколько пострадавших.

– Всем осмотреться! – прозвенел голос Лили. – Медиков!

Она внезапно появилась на экране. С царапинами, разбороздившими идеально гладкую кожу, грязным пятном на половину щеки. Лили явно не заботило ни то ни другое. Не обращая внимания ни на камеру, ни на оператора, она присела на корточки перед девочкой, пробежала пальцами по руке. Та вскрикнула. Кровь потекла сильнее.

– Прижми здесь, милая, – попросила девочку Лиля, осторожно кладя два ее маленьких пальчика над кровоточащей раной.

Лиля дернула узел на бедре. Ткань заструилась, обнажая…

20 июня 2029 года 22:53

Наташа отвернулась от экрана, куснула губу, повернула на руке массивный золотой браслет, ткнула в кнопку быстрого вызова, спрятанную под большим изумрудом.

В воздухе загудел зуммер.

– Наталья, как дела? – спросил бесплотный голос ИИ.

– Вася, как Лиля? Я видела у нее кровь. Она ранена?

– Нет, Наталья. Она не пострадала. Если не считать испорченного настроения. Напоминаю, она будет тебя ждать вечером.

– Вася, у меня скоро Встреча. И я думаю, что в этот раз всё получится. Предчувствие у меня… А ладно, ты всё равно не поймешь.

– Ты права, Наталья. Такие, как я, лишены подобного. Позволь пожелать тебе успеха.

В воздухе щелкнуло. Контакт прервался.

На душе стало легче. Наташа посмотрела в пол.

Деревянный.

Аккуратно подогнанные доски без затей и изысков. Такие же стены и даже потолок. Весь номер – большой деревянный ящик. Два ящика – гостиная и спальня через дверь.

Местный люкс.

В чём заключалась люксовость, Наташа не понимала. Видали избы и побогаче. Но денег содрали как за самый настоящий премиум. А всей премиальности – то ли витрина с какой-то посудой… кстати, запертая… то ли этот самый огромный экран.

Трансляция уже закончилась. Блогер – он же диктор, он же лидер команды журналистов – пустил запись с финала конкурса «Назови остров».

На экране появилась сама Наташа. Пышная от ярко-рыжей шевелюры до… просто пышная. Может, для кого-то чересчур.

Ну и наплевать!

В ее возрасте женщина и не должна выглядеть тощей девочкой. Впрочем…

Рядом с ней Лиля, ее подруга – девушка с неизменно ярко-розовыми волосами, на лице улыбка, глаза светятся. Фигура – будто скульптор лепил.

«А ведь ровесница, – сокрушалась Наташа. – В один класс ходили. Выглядит как девчонка. И не только выглядит… Только вздыхать и завидовать…»

Наташа вздохнула.

«И возможности любые. Стилл не только острова создает, у него космические корабли и недвижимость на других планетах. Хорошо быть элементом стилла. Элестом… Только вот не всем везет. Кто-то на первой же Встрече в стилл попадает, а кто-то и за шестьсот Встреч никак…»

Наташа снова вздохнула.

Ладно.

В эту Встречу всё должно, наконец, получиться. Не зря с самого утра торчит занозой какое-то беспокойство. И она тоже наконец-то станет элестом. А не только подругой элеста.

По запястью постучал крошечный молоточек.

Она глянула на руку. На браслете – коммуникаторе, не пластиковой ерунде, которую можно увидеть на любых руках, а сделанном на заказ из золота и камней, вспыхивал пунцово-красный рубин.

Экстренно?

Наташа вывела сообщение на экранчик, пробежала по нему глазами. Мотнула головой. Прочитала еще раз.

– Не-не-не… Херня какая-то. Это кто-то напутал, – пробормотала она под нос.

Пройдя от двери до окна и обратно, она сильно закусила губу, несколько раз с силой втянула воздух носом.

Помогло.

Слёзы и паника отступили.

«Хорош бегать! – мысленно приказала она себе. – Звонить надо».

Несколько раз промахнувшись, она ткнула в нужный контакт.

На другом конце зазвучал механический голос:

– Наталья, Лиля сейчас занята.

– Васька! Я всё понимаю! Но у меня беда! Дай мне ее! Срочно! Срочно! Понял?

– Да, Наталья, – механический голос сменился тоном английского дворецкого, – я понял. Одну минуту.

Заиграла умиротворяюще снотворная музыка.

«Издевается? – злилась Наташа. – Или это он меня успокоить хочет? Хрен ему. Я не успокоюсь. Я…»

– Привет, Наташка! – прозвучал бодрый голос подруги.

– Лиля! У меня фигня случилась! Мне сейчас сообщение прислали… – Наташа старалась говорить как можно ровнее, но вместе со словами хлынули и эмоции. – Короче, какие-то козлы напутали! Надо это распутать. Я тебя умоляю. Скоро Встреча!

– Погоди… – на другом конце что-то прошуршало. – Давай быстренько и по существу.

– По существу? Мне сейчас пришло сообщение, что сегодня меня не пустят на Встречу! За что? Я ничего не сделала! Какой-то искин напорол, а я…

– Ясненько, – прощебетала Лиля. – А еще что написали?

– На год! Ни за что! Ты элест. Дай им пинка, и они исправят. Ты же всё можешь…

– Ну всё – не всё… Подожди. Сейчас попробую разобраться.

Снова заиграла сонная музыка.

– Наташ, – прервал музыкальную паузу голос Лили, – ты там?

– Ну?

– Значит вот что, подруга. Ты только не переживай. Я связалась с «Союзом»…

– Ошибку исправили? Мне еще сообщение не пришло.

– Нет, Наташ. Ошибки нет. У тебя действительно мораторий на Встречи.

– Что?!

– Мораторий. На Встречи. Сроком на год.

– Какого? Я ничего не сделала! За что?

– Не «за что», а для чего. Мне сообщили, что при твоем количестве безрезультатных участий необходим перерыв, после чего твои шансы на застилливание должны резко увеличиться. Так что – это не наказание, а забота о тебе же.

– Чего?! Забота? А что при мне результативность Встречи повышается? Это ничего не значит?

– Забота о тебе лично. Не переживай. Годик передохнешь, поучишься, увеличишь шансы…

– Ты, как сейчас помню, очень много училась, – съязвила Наташа. – Прям с утра до ночи. Ага. Меня будто там не было. Пришла и на первой же Встрече – бах! – в элесты! А у меня, значит, форма не та!

– Мне просто повезло.

– А мне нет? Шестьсот Встреч! С лишним!

– Слушай, скоро будет тренинг основательницы. Я тебе билет подарю. Сразу рисовать начнешь. Об этом мечтают миллионы…

Наташу захлестнула горячая волна негодования, в ушах зашумело.

Год!

Под ногу подвернулся стул, тут же отправленный пинком в дальний угол. Следующей под руку подвернулась подушка, а потом попало еще что-то. Что было дальше, Наташа помнила плохо. Предметы, способные лететь от пинка, летели. Тяжелым и большим – доставалось всем, подвернувшимся под горячую руку.

Когда силы иссякли, она обнаружила себя посреди номера с похудевшей подушкой в руке. Жар затапливал от пяток до макушки и стремительно сменялся ознобом. Ноги подкосились. Она опустилась на пол.

В воздухе висели белые перышки, медленно кружились, напоминая большие продолговатые снежинки. Повсюду и на самой Наташе они топорщились снежными горками. Стулья валялись в противоположных углах. По экрану пробежала трещина. Досталось и витрине, спасшей посуду от превращения в черепки.

Наташа посмотрела вверх, и пара перышек мягко опустилась ей на лицо.

«Чудо в перьях, а не элест», – мысленно фыркнула она.

В носу засвербело. От чиха брызнули слёзы и полились горько-солеными ручьями, размывая косметику и пачкая блузу.

Четыре года не отвлекаясь ни на что. Больше шестисот попыток. Теперь еще год. Без единой попытки. Выброшенный из жизни год, за который может многое измениться.

И как?..

Желающих с каждым разом всё больше. «Союз» может внести какие-то регламенты. И тогда что?

Оставаться чудом в перьях?

Из-за плинтуса выкатился робот-пылесос, поглощая мелкий мусор. Пошарил по углам, выполз на середину и замер, уткнувшись в ногу.

– Чего тебе? Перышек хочешь?

Наташа собрала с себя всё, что попалось под руку, высыпала перед роботом. Через мгновение перья исчезли.

– Всё. Больше нету. Кончились у меня перышки.

Робот стоял на месте, едва крутя корпусом.

– Не-е-т-у-у, – нараспев сказала Наташа. – Зря ждешь.

«И я тоже зря жду, – размышляла она. – Ничем не умнее, не лучше. Нечего ждать. Надо что-то делать».

В голове Наташи крутились обрывки давнишних разговоров, случавшихся на Встречах и складывающихся в непривычную картину.

Она выудила из сумки планшет и заскользила пальцами по экрану.

Инициация – это случайность.

Стиллы могут говорить что угодно, но она это знает точно. Насмотрелась достаточно. Конечно, «Союзу» хочется контролировать появление каждого нового стилла. И если кто-то решил покуситься на его монополию, то плохо ему будет.

Но ведь покушаются…

Наташе вспомнился улыбчивый парень со Встречи, проходившей, кажется, в Стамбуле. Встреча оказалась холостой, стилл не образовался. А тот парень, как бы вскользь заметил, что возможны другие варианты.

Наташа водила пальцем по закладкам. Она тогда не ответила бы, зачем вообще что-то сохранила. Тогда она чувствовала себя исключительной. Теперь…

Теперь нужно найти и вспомнить.

Популярный сайт – «Барахолка», где каждую секунду продают и покупают всякую белиберду с кучей рекламы на морде, из-за которой загрузка кажется вечностью. Поиск, в объявлении ссылка и… выход на простую плоскую страницу, спрятанную в недрах чужого сервера.

Пароль смешной. Только поэтому запомнился.

Страница развернулась в плоский старомодный форум.

Наташа заскользила по темам, выбирая самую свежую.

РиТа: «У меня мораторий на шесть месяцев почти закончился. Жду приглашения!»

Б.К.: «А мне приглашение так и не пришло, хотя мораторий закончился одиннадцать дней назад».

Старый пес: «А у меня мораторий на год был! Я на пять Встреч после этого сходил, и мне еще на полгода моратория влепили!»

Люборам: «У меня знакомый рассказывал, что если моратории начались, то это навсегда. Может, на нелегалку записаться?»

РиТа: «Я бы не рискнула».

Старый пес: «Я бы поучаствовал в нелегальной встрече, но мне это не по карману. Там конский ценник».

Б.К.: «Пойду в “Антипальму”. Им чаще приглашения достаются. Говорят, в пять раз чаще, чем нам, незарегистрированным!»

Мурокоша: «”Антипальма” для секс-маньяков. Людям на глаза потом не покажешься. Тыкать будут пальцем и хихикать».

Б.К.: «Посылать нужно таких людей подальше! Да ты со старыми приятелями и не встретишься после обучения в “Антипальме”. Если не застиллишься, улетишь в космос колонистом или исследователем».

Пострелка: «А вы не помните такого ЛЕОпольда? Он в марте ко всем здесь приставал со своими страданиями. Потом заикнулся о нелегалке и исчез».

Люборам: «Значит застиллился! Повезло».

Старый пес: «Говорят, на нелегальных Встречах процент образования стилла выше на порядок».

Мурокоша: «Врут! Такого быть не может!»

Пострелка: «А я думаю, что может. Нам организаторы не всё рассказывают. Наверное, они специальные стиллы подготавливают к инициации. Мне тут из академии человечек один шепнул, что на Встречах сейчас инициируют только крупных стиллов. Элестов на пятнадцать и больше».

Старый пес: «Это понятно. Чем больше элементов в стилле, тем он мощнее. А мы, видно, потенциальные элесты малочисленных стиллов».

Мурокоша: «Да. И поэтому они с нами не возятся. Отвергают».

Это всё было, конечно, только предположениями, но резонными. Мало ли какие задачи решает «Союз»? И какая-то Наташка, как и те бедолаги, с их страданиями, прячущиеся на форуме, ему совсем не интересны. Значит, заботиться о себе нужно самой. Не санкционировано «Союзом?» Что ж. Сразу вряд ли по голове дадут, если только организаторам, но это не ее печаль. А победителей не судят.

Ценник конский?

Как предприниматель она знала, что цена – понятие относительное.

Червячок сомнения ворочался и покусывал где-то на периферии сознания. Ощущение, что что-то не так, было, но настолько вялое, что Наташа мысленно отмахнулась и от него, и от червячка.

«Пока долго думаешь, пролетаешь мимо кассы», – прикинула она, тыкая в яркий баннер внизу форума.

Квадратик с надписью «Вы платите – мы помогаем» сменился змеёй, обвивающей яблоко. Змея подмигнула, и баннер развернулся во всплывающее окошко с заполняемой формой…