Из рода Бурого Медведя. Том 4

Глава 72. Решение проблем

По заданию предвыборного штаба и самого Фёдора Бурова, я отправился на деловую встречу вместе с Гостомыслом Елизаровичем. Это был крепкий коренастый старик, весь седой с крупными чертами лица и красным лицом.

По богатству, по финансовому могуществу, Гостомысл лишь немного уступал покойному Илье Фёдоровичу. Но вот по силе он с ним сравниться не мог, так как не входил даже в десятку сильнейших бойцов рода. Не сказать что бы они особо дружили с Ильей Фёдоровичем, но между ним всегда были нейтральные отношения. И сейчас этому человеку требовалась помощь. От него зависело как проголосуют ещё несколько семей, поэтому эту помощь ему решили непременно оказать.

Пока мы ехали в Беломорск к берегу Белого моря, я решил расспросить Гостомысла о том о сём, что бы вникнуть во взаимоотношения рода и в грядущее дело…

— Гостомысл Елизарович, — сказал я. — А как так получилось, что вам пообещали помощь…

Старик шмыгнул своим большим носом и сказал:

— Как-как, они выдвинули мне требование что бы я проголосовал за тебя… а я сказал: а вы мне что?..

— Как эгоистично, — позволил я себе сарказм.

Но Гостомысл Елизарович был ещё тем ворчливым стариком, сарказм он не оценил, хмуро на меня посмотрел и продолжил:

— А я сказал: а вы мне что? А они: а тебе что надо? Тогда я и говорю, у меня сейчас намечается сделка века. И если она выгорит я стану ещё богаче, ещё могущественней. Но партнёр иностранец… которого нашёл один из моих сыновей.

— А что с ним не так?

— Не хотелось бы посвящать тебя во внутренние дал семьи… но придётся. У меня два сына. Один из них нормальный, а второй дурак. Каким-то чудом шатаясь по кабакам или как их там... пабам Лондона он нашёл мне этот золотой контракт.

— Может и не в пабе он его нашёл, — заметил я.

— Может и так, но доверять дураку… Всё вроде замечательно в их предложении. Я и так проверял и так… и людей даже посылал на острова англосакские. Но всё чисто…, — он замолчал что-то обдумывая.

— И всё таки, что-то вам не даёт покоя.

— Да, — резко сказал Гостомысл Елизарович. — Мой сын дурак! А дурак не может найти достойные проекты и связи… ну и ещё моя интуиция мне подсказывает… Недоверие…

— В нашем роду есть провидцы, неужели они не увидели…

— Я же сказал! — раздражённо повысил голос Гостомысл. — Проверяли, ничего не нашли.

— Я понял, — сказал я, не замечая его грубости.

Начало марта выдалось в Петрограде дождливым и тёплым. Ну как тёплым. Температура толкалась где-то между нулём и минус одним, создавая в городе неприятную холодную сырость, много лишней воды на дорогах, а за городом непроходимую слякоть.

Но сейчас мы ехали на север и пейзажи становились всё более снежными. Температура падала всё ниже и сейчас градусник показывал минус пять при сильном ветре и солнце, которое казалось ослепительным при общей белизне вокруг. Замечательная погода, особенно когда едешь в тёплом автомобиле…

Позади нас ехал вторая машина, с охраной. На передних сиденьях нашей машины тоже были охранники — двое. И того шестеро охранников для одарённого это много, пусть и такого богатого как Гостомысл Елизарович.

— А что там в этом Беломорске? — спросил я.

— Закрытые клубы… филиалы иностранных закрытых клубов. Международные элитные курорты…

— Зимой что ли? — не поверил я.

— И летом и зимой… там и для дирижабля есть посадка. И причалы для захода личных яхт. Летом больше народу. Но и зимой есть, я же говорю иностранные закрытее клубы… а значит там не только отдых но и места для переговоров. Этот городок ещё называют «Северная Венеция»… не слышал?

— Нет, — сказал я. — Не слышал.

Гостомысл лишь хмыкнул о моей дремучести и незнания, с его точки зрения, таких обычных вещей.

К вечеру мы доехали до Беломорска. С виду это оказался довольно красивый городок с множеством старинных зданий выполненных в разных стилях, от скромного строго классицизма с прямыми линиями с минимумом лепнины, до барокко и рококо с их плавными линиями и богатым количеством лепнины с позолотой на фасаде. И не только на фасаде… Было немало и деревянных домов, но сделанных с таким вниманием к деталям и мелкому декору, что становилось ясно — это тоже элитная недвижимость.

И если южная часть города представляла собой сплошной материк, то северная состояла из островов и полуостровов, больших и малых. Все они соединялись мостами. Ещё не стемнело, но солнце уже ушло за горизонт, когда мы свернули возле церкви налево, проехали сперва совсем маленький островок, потом второй небольшой, затем ещё три и оказались на острове среднего размера. Он был в самом конце, можно сказать на отшибе. Сразу на въезде была надпись «Клуб «Рочестер».

В ста метрах от съезда, в конце острова, у самого края обрывистого берега высились башенки замка. За ним, на широкой реке, виднелась синева замёрзшего льда, по которому гонял редкий крупяной снег злой холодный ветер. С самого же замка уходило в небо несколько столбиков дыма. Но прежде, перед замком, был двух метровый забор из чугунных решёток, сквозь которые на нас уже пялились охранники, с холодным оружием и большими крупнокалиберными двустволками на плече.

Скрипнули большие чугунные ворота с завитушками. Машина чуть подалась вперёд. Мы приоткрыли окно и охранник спросил:

— Господин Буров?

— Совершенно верно, — посмотрел на него через приоткрытое окно Гостомысл.

— Мы вас ждали, проезжайте на стоянку.

— Вторая машина тоже со мной, — сказал напоследок Гостомысл и поднял боковое стекло, усиленно работая ручкой стеклоподъёмника.

Машины подъехали на стоянку по хрустящему, оледеневшему снегу, мимо высоких вечнозелёных туй и редких ёлок, росших с краёв острова. Всё это явно от лишних глаз, хотя ближайшее здание с соседнего острова и так находилось далеко.

Машины остановились. Рядом стояло ещё пятёрка автомобилей. Замок был довольно большой— шириной наверно метров шестьдесят, трёхэтажный, сделанный из светлых каменных блоков. На первом и втором этаже горели окна. И скоро показались слуги портье…

— Наконец-то, — выдохнул недовольно Гостомысл Елизарович.

Вместе со слугами к машине шёл и господин в шерстяном клетчатом пиджаке, явно хозяин. Он чуть поклонился и когда Гостомысл вышел из машины сказал:

— Сэр Беннет Оттерэйн к вашим услугам, — сказал приличного вида человек, средних лет с короткой стрижкой чёрных волос и таким же чёрными усами. Говорил он с лёгким британским акцентом, выделяя немного букву «О».

— Сэр Гостомысл Буров к вашим, — сказал Гостомысл и пожал ему руку.

— Наш скромный клуб и его замок в вашем распоряжении, проходите и располагайтесь сэр, — сказал Беннет Оттерэйн.

Я сразу к нему присмотрелся, за чёрными усами скрывался довольно хищный хитрый взгляд. Именно скрывался, так как большую часть времени его лицо выглядело образцом искренности и чести. Спустя минуты я уже засомневался в своём вердикте, так как он больше не показывал этого хищного взгляда. А затем я подумал что мог это случайно увидеть через «ифно»…

Показалось? Сейчас проверим.

— А кто этот молодой человек? — спросил вдруг Беннет, глядя почему-то на мой меч.

— Это мой секретарь и специалист по финансовым вопросам, — сказал Гостомысл.

— Отлично сэр, остальные партнёры уже в гостиной ждут вашего приезда. А пока вы можете немного отдохнуть с дороги и подкрепиться истинной английской кухней в нашем ресторане.

Портье взяли наши скромные вещи и потащили наверх в наши номера под присмотром двух охранников. Мы же с Гостомыслом и другим охранниками отправлялись в ресторан, который занимал правое крыло замка, и чуть ли не половину первого этажа. В левой части была большая закрытая гостиная, куда позволялось проходить только членам клуба. Сквозь стеклянную дверь я разглядел там пару каминов, множество кресел и столов, на которых стояли крепкие спиртные напитки типа виски, скотча и джина. Там тоже были люди — пять человек.

Но как и предложил Беннет, мы отправились направо в ресторан. Внутри уже сидело пару десятков человек, но места оказалось предостаточно. И меня это обрадовало, так как простор я ценил…

Для заведения такого класса там был не слишком высокий потолок и не слишком большие окна, но это легко объяснялось особенностями замка в котором он находился. И все эти видимые потолочные балки, покрашенные лаком опорные колонны, с сохранением оригинальной шершавой структуры камня, лишь подчёркивали это. Но с другой стороны дорогое дерево: стойка бара из красного умнини. Обилие серебра. Резные стулья, с особо тонким орнаментом и позолота на люстрах. Идеально белые скатерти и вышколенный персонал. И шторы из шёлка марки малбери цвета слоновой кости, в унисон всей цветовой палитре стен.

Там царила смесь грубости и элитарности.

Мы прошли в дальнюю часть ресторана, окна которого выходили на реку. Сев за столик у окна, я увидел что за ним приличного размера терраса, которая шла до конца крутого берега и заканчивалась каменными перилами. Наверно летом там полно народу.

— Чего изволите сэр? — через пару минут к нам подошёл официант.

Я заказал себе «пастуший пирог» деланный из моркови, лука, кукурузы баранины, картофельного пюре сверху и чего-то ещё. Запеканка по сути. Гостомысл же заказал себе ростбиф. А на десерт сливочный крамбл — фруктовый пирог из песочного теста с бизе. Всё это с чаем. Конечно там были все кухни, и французская и немецкая и итальянская. Но мы решили попробовать британию…

— Ну и как вам еда? — спросил я, добивая свой крамбл с черникой.

— По двести рублей за блюдо точно не стоит. У нас такое в кабаках да харчевнях дешёвых подают, — сказал поморщившись Гостомысл.

— В харчевнях конечно не продают… но бизе пихать в этот крамбл явно не стоило. Моветон какой-то…

Отужинав, мы сразу пошли в левое крыло в так называемую гостиную.

Первое что я почувствовал запах дорого табака, с запахом шалфея, гвоздики, кумарина, корицы и чего-то пряного восточного... Дымились на столе пару сигар. Там интерьеры были более уютными, по домашнему можно сказать. Все стены и потолки были отделаны английским деревянными панелями. Несколько секций набитых книгами на английском и других иностранных языках. Повсюду стояли кресла помимо стульев, лежали ковры с восточными орнаментами, и как я и говорил там были камины, но не два, а целых три. Где могли расположиться те кто хотел особенного уюта. Впрочем внутри оказались и батареи помимо печей и каминов, поэтому было тепло.

К нам подошёл Беннет Оттерэйн и сказал, указав на двух джентльменов:

— Это наши новые партнёры Ханс Бибер и Стефан Мерле.

Бибер оказался рыжим, крепким мужиков с пышными усами. Француз же был чуть потоньше в кости и повыше. Они поздоровались с Гостомыслом, а тот с ними.

— А это мои англосакские партнёры Том Хогли, Чарльз Фоксли, Гарри Ракун, — продолжил знакомство Оттерэйн.

Все эти трое мне сразу не понравились. Чем? Даже не знаю. Внешне. Например у Чарли были красные, словно мокрые губы. Том Хогли имел свиные наглые глазки, кроме явно лишнего веса. А Гарри Ракун смотрел с каким-то прищуром, как хищник оценивающий добычу. Так иногда смотрел и сам Беннет Оттерэйн, но он это делал поначалу и редко. Сейчас его взгляд излучал только честность и доброту. Все они были к слову в возрасте где-то между тридцатью и сорока годами.

Я сел чуть подальше от группы инвесторов. Мне дали какие-то документы. Я их посмотрел мельком, а сам уже тянул щуп «инфо» к Беннету.

Тот сидел и рассказывал Гостомыслу подробности грядущего проекта:

— …сэр, мы уже отправили первые транши. Но нам не хватит денег, так как мы купили эти необъятные земли. Китовые плантации в пустыне не ждут, эти дикие племена не дадут нам собрать урожай в этом году, если не поставить там базу немедленно. Полноценную базу с охраной...

— Значит вода там есть? — спросил помолчав Гостомысл. Мы с ним договорились что бы он тянул время через разговоры, что бы не спешил.

— Да, чёрт возьми сэр Буров, это мы обсудили уже три раза! Там есть этот чёртов оазис, где мы и хотим основать базу!

— Не психуй Беннет, — сказал своим мокрым ртом Чарльз Фоксли.

— Я не психую Чарли, я просто объясняю… мы по уши в долгах. Нас сам нашёл сын сэра Гостомысла, но теперь нам же надо ему доказывать по десять раз одни и те же вещи о нужности того или иного шага!

Так! У меня пошёл контакт. Я стал видеть кто, что думает и что говорит.

— Ещё раз господа, — сказал Гостомысл. — Так куда пойдут мои деньги в первую очередь. На постройку базы или на наём охраны? И прошлый раз не получил нормального ответа: на чьей земле китовые плантации. На землях колоний Конгломерата или нейтральных?

Беннет отошёл. Подошёл полный Том Хогли с маленькими свиными глазками. И начал медленно говорить, чётко выделяя каждое слово:

— Куда именно пойдут ваши деньги и куда наши, мы не можем сказать точно сэр. Так как будет общая касса, сэр. Это очевидно… а по поводу земли. Неформально её контролируют Шестой Экспедиционный корпус, — сказал он. И я увидел два цвета: коричневый — цвет лжи. И белый — цвет правды. Ничего не понимаю! Где-то обманывают, но где? Про деньги неправда, про Шестой экспедиционный корпус правда?

— А по поводу ближайшего поселения волков? — спросил Гостомысл.

— Оно далеко, — сказал Беннет, вернувшись к разговору. — Двести километров.

Ага! Однозначная ложь! Однозначная!

— То есть вы гарантируете что волки не будут забредать на наши плантации, нападать и воровать магические кристаллы.

Беннет замер.

— Ничего нельзя исключать в этом деле, — сказа он. И это была правда. — Но на такие случаи у нас будет охрана

— И всё таки странно, — сказал с сомнение Гостомысл Елизарович. — Есть некая земля в пустыне, в которой много кристаллов. И на которую вы не могли найти инвесторов.

— Да, она есть и она ждёт нас! — поспешил с ответом Беннет.

Опять коричневый цвет — цвет лжи. Нет никакой земли с кристаллами. Всё это обман! Теперь надо было выходить!

— Но почему вы тогда не нашли инвесторов за это время?

— Инвесторов пугают земли Османской империи неподалёку, пугает глухая пустыня, много чего пугает… но мы знаем что у нас выгорит, мы верим.

Дальше я уже не смотрел и не слушал особо. Делал вид что читаю с особым интересом документы по проекту. Гостомысл что-то их расспрашивал, сомневался. А потом отошёл ко мне, сказав что хочет посоветоваться в последний раз. Мы оказались у дальней стены, рядом на двух креслах. Француз и немец просто сидели, погрузившись в чтение газет и не принимали участия в дебатах.

Англичане же сели вчетвером у дальней противоположной стены о чём — то мирно беседую, попивая скотч и покуривая сигары.

— Ну как там? — спросил нетерпеливо Гостомысл, ёрзая на кресле.

— Всё это враньё чистой воды, — сказал я, делая вид что просматриваю бумаги. — Ибо никакой земли нет, либо что-то другое. Денег вы там точно не заработаете, но вот потеряете миллионы... Надо отсюда уезжать…

— О чём они там интересно совещаются, — сказал Гостомысл глядя на четвёрку англичан у дальней стены.

— Сейчас глянем, — сказал я, настраивая щуп. Медленно, медленно… пошли секунду, минута. А то что я услышал дальше, меня повергло в шок. Их наглость и коварство не знали предела…

Говорили они на английском между собой. А этот язык я так к своему стыду и не выучил, пришлось «инфо» мне переводить суть разговора.

Беннет:

«…упёрся старый скряга. Не хочет. Фоксли… ты точно договорился начёт конструкторов?»

Фоксли улыбается, делает затяжку от сигары, кивает и я читаю:

«Провидцы всё сделают как надо. Убьём этих… а они соберут астрал так что мы будем непричастны. При этом будет видно, что старик всё подписал…»

Том Хогли — свиные, наглые глазки сказал:

«Главное что бы его сын потом дал денег»

Чарли Ракун потёр руки друг о друга:

«Он даст, он верит. Я лично выпущу старому кишки…»

Хогли поворачивается и улыбаясь смотрит на Чарли:

«Тише идиот… Никто не сомневается в твоей силе, однако следует быть осторожней»

Беннет отпивает виски, сморит на инвесторов — француза Мерле и немца Бибера:

«Отпускайте актёров. Чувствую старик ничего не подпишет… так что…»

До конца я так и не понял как такой дерзкий план может быть осуществим, но они явно знали о чём говорили. Что бы понять всё досконально следовало слушать и слушать... Но мне это не требовалось, главное я узнал, поэтому стал медленно убирать щуп, старясь сохранить лицо как можно более бесстрастным. Надо было увести деда в другое помещение. Возле нас была стеклянная дверь, ведущая на террасу возле реки. Я решил вывести туда Гостомысла.

Мы встали и пошли к двери.

— Куда вы сэр? — улыбаясь крикнул Беннет издали.

— Подышать свежим воздухом, — крикнул я в ответ.

Мы закрыли двери. Отошли подальше вправо, где не было окон рядом и нас не было видно.

Гостомысл сразу занервничал:

— Зачем ты нас сюда приволок?!

— Гостомысл, — сказал я глядя вдаль, на другой берег утопающий в снегу, и облокотившись на каменные перила. — Они хотят нас убить, если мы не подпишем договор. А потом когда вас не станет, провернуть эту афёру с вашим сыном, который им доверяет…

— Но если они меня убьют, провидцы докопаются до истины…

— Не докопаются, — сказал я. — Их провидцы сделают так что на них не подумают. Они хотят вас лично здесь убить!

— Это невозможно!

— У них провидцы какие-то конструкторы…

Услыхав про конструкторов взгляд Гостомысла окаменел, упершись в синеву замерзшего льда на реке.

— Конструкторы… чёрт возьми! Ходят слухи что их провидцы способны на грандиозный подлог в астрале, способны сделать там то чего никогда не было! И никак это не выявить! Так значит это не слухи!

— А англосакские мошенники способны на грандиозный подлог в реальном мире, — заметил я.

— Верно, — согласился Гостомысл.

— Что будем делать? — спросил я.

— Сейчас сделаем вид, что всё нормально. Надо заселиться в комнаты на ночь, и сказать что утром мы им скажем точный ответ, — сказал Гостомысл.

— А может давайте прямо сейчас рванём через перила, через реку, до железнодорожного вокзала.

— Через перила? — усмехнулся Гостомысл. — А скажи-ка мне что это там на другой стороне реки за люди ходят. Там пять, там пять…

Я пригляделся и сплюнул. Да, лучше принять бой в замке на втором этаже. У меня же есть Огненный клинок.

— Но мы не знаем сколько людей там на втором и третьем этаже ждут сигнала для атаки на нас, — сказал я.

— Считай что все номера забиты нашими палачами. Бой на улице, на открытом пространстве нам не подойдёт в любом случает, так как там они смогут использовать на нас всё своё преимущество, и огнестрельное оружие и дальнобойную магию… пока мы ехали, я заметил что ближайший соседний остров пуст. Ни одной машины, ни одного горящего окна. Случайно ли это? А ведь мы и так на отшибе.

— Вряд ли случайно, — ответил я, подивившись наблюдательности старика.

Войдя обратно в гостиную, Гостомысл сказал что завтра утром он всё решит. Получив три комнаты наверху, для охраны и для нас мы заселились внутрь, предупредив охрану, что возможно ночью будет бой. Я же не находил себе места думая о том, что могут устроить эти англосакские черти.

— Нет Гостомысл, нельзя было оставаться здесь на ночь! Надо бежать на машинах немедленно. Скажите охране что мы выходим!

— Никто бы нас раньше не отпустил, с тех пор как мы приехали сюда ловушка захлопнулась, — заметил старик и сказал охране разведать обстановку и готовиться к отходу.

На часах показывало десять вечера, когда вошёл охранник и сообщил:

— Они заблокировали наши машины своими, нам теперь не выехать.

— Сколько там чужих машин? — спросил я.

— Семь.

— Было пять, когда мы приехали, — сказал я.

— Шеф, не надо ждать пока они нападут сами, — сказал начальник охраны Дима Синекротов. — Раз такое дело…

Гостомысл задумался, потом кивнул и сказал:

— Чёрт с вами, поступайте как знаете… эта ваша компетенция.

— Что, вы ходим? Точно? — переспросил начальник охраны и достал широкий, короткий меч.

— Да, — веско ответил Гостомысл.

Я открыл дверь, вышел в коридор. Там стояло пять вооружённых человек.

— Вы кто? — с вызовом спросил я.

— Охрана, — сказали они с акцентом, каким я не разобрал. — Охраняем важного гостя сэра Оттерейна.

— Передайте своим, — вдруг сказал я. — Что если не дадите нам выйти, то мы вас всех убьём!

Они ухмыльнулись. На груди я заметил у них приличный запас кристаллов, грамм на пятнадцать. Ну что ж, главное потом успеть снять с их мёртвых тел эти кристаллы...

Они двинулись на меня с мечами и булавами. Коридор был довольно широк и бой не обещал мне ничего хорошего против пятерых искусных бойцов. Но я не стал медлить и испытывать удачу. Я вынул Огненный клинок и тут же срезал впереди стоящего, а затем и ещё четверых пятью быстрыми ударами. Куски плоти, бывшие людьми попадали на пол.

Тогда словно лопнула пружина. В замке на всех этажах началось бешенное движение. Я сжал покрепче левой рукой меч…

…Спустя час мы ехали еле живые на машине обратно в Петроград. От залпа магических атак этой четвёрки англосакских мошенников и ещё шести одарённых нас спас артефакт, который висел на груди у Гостомысла. Магический щит магии земли, подобный был у Камнежабова. Только сильней.

Остальных я разрезал своим Огненным клинком. Последним умер Беннет, их главарь. Крепкий стихийник воздуха, успевший отправить на тот свет одного из наших охранников, умер он с кривой усмешкой на лице. Впрочем его товарищи тоже были далеко не слабыми. Очень не слабыми! Ещё там было около тридцати витязей, явно не из Руси, иностранцы. Наёмники. И больше сорока обычных людей — смертников с огнестрельным оружием, которых я уже разделывал с остальными без участия Огненного клинка. Все это происходило в замке. Сперва на втором этаже, потом на первом…

В принципе для меня всё прошло бы отлично. Но в какой-то момент Беннет, сраженный мечом начальника охраны, умудрился встать и воткнуть мне в спину топор, пока я сражался с обычными… словно знал что именно я расстроил все его планы… С топором в спине, не имея уже магии на Огненный клинок, я развернулся и ударил ему мечом по шее. Голова отлетела в сторону с кривой усмешкой…

Прежде чем из меня вынули топор, мне пришлось успокаиваться десять минут, и лишь потом когда его вынули, с меня хлынула кровь. Дикая боль затопила разум — топор вошёл довольно глубоко, но я взял себя в руки и сумел закрыть рану. Но не все в нашей компании были столь везучи как я. Из шести охранников Гостомысла, которых было четыре стихийника и два витязя, выжило лишь двое стихийников…

Когда мы проехали пол пути в полном молчании, Гостомысл вдруг сказал:

— Ты знаешь Михаил… хочется тебе сказать… То что ты их раскусил это ты молодец без сомнения… но если бы я раскусил их без тебя, они бы нас точно убили. Без твоего Огненного клинка нам бы не выжить… Спасибо тебе огромное.

— Верно подмечено, — сказал Дима Синекротов с переднего сиденья. — И от меня спасибо.

— И от меня тоже спасибо, — сказал не оборачиваясь водитель, имени которого я так и не узнал.

Я помолчал, довольный такой высоко оценкой, но потом сказал:

— Не за что, это Огненному клинку спасибо… И всё же мне непонятно. Как они хотели всё это провернуть?

— Что именно? — посмотрел на меня устало Гостомысл.

— Ну инсценировали бы они нападение… но ведь есть ещё следователи. Всё это выглядело бы очень странно и подозрительно. Богатый одарённый приезжает в город, что бы заключить сделку. Его внезапно убивают… а эти все живые…

Гостомысл рассмеялся:

— А кто тебе сказал что они были бы живые? Они инсценировали бы свою смерь с помощью провидцев конструкторов, оставив лишь пепел после себя и нас. А потом на сцену вышли бы так называемые их родственники. На самом же деле другие члены банды мошенников. А потом эти псевдо родственники вместе с моим сыном продолжили бы этот проект в память так сказать обо мне и других почивших…

Прошла неделя.

Я ждал того дня, когда наконец изберут нового главу рода — то есть меня. Но вечером ко мне заглянул сам Никита Буров. Как раз в тот момент, когда я поел торта с кокосовым кремом и собирался спать. Было пол первого ночи. Едва я впустил его внутрь он зашептал:

— У нас всё горит! Выборы почти проиграны!

— Почему проиграны?! — оторопел я. — Голосов же было с запасом!

— Потому что нас предало трое человек и теперь у нас нет перевеса. У нас не хватает одного голоса для победы… надо что-то делать!

— Что? — тупо спросил я.

— Что-то.

И тут меня осенило:

— Убить того хлыща Игоря? Если его убить то жена проголосует за меня…

— Да было бы неплохо…

— Так ты за этим и пришёл, сучок ты! — возмутился я, сразу догадавшись что Никита медленно меня к этому подвёл.

— У тебя маска, — сказал вдруг он. — Тебя не отследить даже если очень постараться. Убийство своего родича это очень осуждаемая вещь. Об этом поступке будут знать только четверо, ты я и Фёдор… и ещё кое-кто.

— Да откуда вы знаете? — возмутился я. — Что меня не отследить. Как вы вообще узнал что вас предаст три человека?! И кто это четвёртый?

— К нам приходил некто по фамилии Огнизюбрев…

— Старик Огнизюбрев, провидец… вот так новость.

— Да, он провидец. Он и сказал что нас предадут трое. И надо убить Игоря, козла, который изменяет и унижает свою жену — Бурову по крови!

— Ну что ж, — сказал я. — Раз иначе никак.

— Никак Миша, никак!

— Ладно, сделаю… но не думай что очень этому рад.

— Я не думаю что ты рад этому! Никто этому не рад, но выхода нет.

Я решил это сделать под личиной Михали Финеева, что бы его выследить надо быть чрезвычайно удачливым. Ведь никто не будет знать, где я обрублю нить, прежде чем сниму маску. Смена маски как я выяснил очень сильно путает провидцев…

Вечерело. Уже горели фонари, а Игорь всё не шёл. Завтра должны были случиться выборы. Погода была гадкая какая бывает в начале марта в этих местах. При нуле градусов капал не то дождь не то мокрый снег. Наконец показалась знакомая машина. Фонари высветили номер. Я вытащил из рюкзака обрез крупнокалиберной двустволки и кинулся к арке — въезду во дворы.

Ботинки хлюпали по мокрому снегу, который разлетался во все стороны. Я максимально поднял воротник, шарф уже скрывал нижнюю часть лица. Так. Вышел из машины, открыл ворота. Повезло мне что они всегда их закрывают. Когда я почти подбежал он шёл к двери что бы сесть в машину.

— Игорь Буров?! — крикнул я подбегая.

— Да? — он уставился на меня. — Чем имею?

— Надо кое что прояснить, — сказал я, сунув ему прямо в рожу двустволку. Металл прошёл защиту, он не успел среагировать. Щёлкнули два курка… Раздался мощный хлопок и его мозги окрасили боковые окна автомобиля в алый цвет, расколов заодно и стекло. Голова разлетелась как арбуз, замазав кровью даже мою одежду.

Я быстро снял рюкзак, пихнул туда двустволку, закинул за плечи и быстро пошёл кругами, обходя фонари. Справа шла какая-то бабка, слева женщина с мужчиной. И если бабка шла от меня, то эти двое шли в мою сторону и услышав выстрел они сразу замерли. Я перебежал улицу и нырнул через арку во двор, откуда было четыре выхода, в его запутанных переходах. Набрав максимальную скорость, петляя между домов, я выскочил на ярко освещённую улицу.

Шли люди, ехали машины неплотным потоком.

Там я уже пошёл медленным шагом, до следующих дворов и там опять рванул что есть мощи по тёмным закоулкам, избегая редких фонарей, которые в основном светили близь подъездов…

На следующей улице был мотоцикл. Глянув вниз, я увидел, что на мне многовато крови, хорошо хоть куртка чёрная, не так видно.

Неприятно всё это было. Но с другой стороны я наконец проверил свою давнюю теорию «что если сунуть внезапно двустволку прямо в рожу, минуя внешний порог магической защиты». Помнится что дед в этом мире сказал, что мол попробуй сперва сунь так что бы не заметили и не поняли что ты можешь сделать. Оказывается можно…

Что бы сделал я в подобной ситуации? Сдвинул бы защиту, если бы успел среагировать. Но тут надо тренировать скорость этого навыка. Отбил бы то что летело мне в рожу… что-нибудь придумал. К тому времени я уже довольно сильно верил в свою избранность и непобедимость.

Да, я убил родича. Но во первых он был плохой муж. Очень плохой, унижал и изменял ей. Во вторых не истинный Буров, то есть взял фамилию жены, которая настоящая Бурова. Которую не уважал… Лицемерил мне. Обещал проголосовать, явно врал, загодя продавшись Збигневу.

Хотел бы я этого не делать? В глубине души хотел. Но цель была так близка… и катастрофа тоже. Всё стремительно ускорялось, все события, происшествия… Поэтому делать приходилось не то что хотелось, а то что было необходимо. И его убийство было необходимо.

Но видит бог, я этого не хотел!

Поэтому на душе было как-то неприятно… не угрызения совести, но эхо, тень угрызений точно.