Из рода Бурого Медведя. Том 4

Глава 84. Кадетский(9)

Тёплый летний вечер врывался в открытое окно офиса Виктора Кадетского. Внизу под светом жёлтых фонарей кипела ночная жизнь. С каждым годом, по какой-то неведомой моде эта жизнь становилась всё более активной, и так как сам Кадетский теперь будучи вампиром предпочитал всё же ночь дню, не мог этому не обрадоваться.

Он отпил из высокого хрустального бокала крови и поставил на подоконник. Теперь Кадетский окончательно уверовал, что этот мир может стать его. Он не просто будет одарённым, аристократом, а мир станет его.

Он повернулся к столу и посмотрел на серую папку из модного винила. Там были разработки секретного оружия Второго Оружейного Треста. Он должен был выбрать что оставить что отклонить. Кадетский опять отпил из бокала крови, и подумал что теперь это всё потеряло прежний смысл. Прежнюю значимость! Нет, оружие нужно… Но теперь трест словно ехал на старом заряде и скоро он вот-вот должен был кончиться...

Он их обратит. Как можно больше! Триста руководителей уже полноценные вампиры. В процессе двести боевиков треста, плюс те кого он обратил там за Переходом. Дальше они будут обращать сами.

Кадетский сел за стол, поработал с материалами о новом оружии треста. О секретных проектах. Остался один документ «Обязательства по сдаче крови для работник треста». Нужно было решить, обязывать их это делать или нет. Но если сейчас отказаться от этого, их — вампиров, могут поймать раньше времени и срезать пока они ещё не набрали силу.

Об этом предупреждал голос из Перехода. Следовало пока сохранять тайну. А кровь… Скажем работникам что кровь нужна для опытов, для раненных, для производства… В принципе немного крови-то надо, на такое количество работников. Некоторые уже сдавали… Но он хотел это узаконить в тресте и получать её больше, для большего количества вампиров — потенциальных бойцов! К тому же чем больше крови выпил вампир — тем он сильней становиться.

А его сила первого вампира, растёт вместе с силой всех остальных. С каждого литра вторых, ему маленький глоток. С тех кого они обратили — с третьих, ему капля и так до бесконечности! Чем больше крови, тем больше силы!

Кадетский допил кровь, и достал баночку чёрной икры c бутылкой дорого виски четвёртого пятого прогона. Теперь, когда жажда крови утолена он вновь может насладиться человеческими благами. Детей и жену он тоже обратил, теперь была очередь за дальними родственниками. Он лениво перебирал в памяти кто из них достоин, на кого можно положиться, а кого не брать в лучшую жизнь одарённых — может стать конкурентом.

На следующий день к нему офис опят явился Можарович — вечный конкурент, завистник и несостоявшийся покупатель его империи. Как всегда русской народной косоворотке, с посохом, который венчал большой кристалл, длинной рыжей бородой, он сел на кресло перед столом Кадетского и завёл старую песню:

— Здравствуй Виктор…

Кадетский нехотя кивнул прищурившись. Сейчас он невольно сбросил маску доброжелательности, заимев силы и прищурил глаза глядя на Можаровича как на насекомое.

— Я вижу ты не рад меня видеть, — насупился Можарович. Кадетский едва не кивнул на это заявление, но сдержался. — Но я всё таки озвучу своё предложение о покупки твоего дела, твоего Второго Оружейного Треста… У меня новое предложение, ты только вслушайся в эти цифры…

Он начал что-то говорить. Но кровь уже ударила Кадетскому в виски, загрохотала в голове. Кадетский не слушал что бормочем этот рыжий боров.

— Заткнись свинья! — рявкнул Кадетский и приподнялся из-за стола. Невольно из рта полезли клыки вампира. — Какого чёрта ты ходишь ко мне со своей покупкой… со своим желанием заиметь просто так моё дело. Дело всей моей жизни! С чего ты рыжебородая свинья решила, что я растил это дитя для тебя?! А?!

— Я…, — отпрянул невольно Можарович, поражённый яростью Кадетского. Таким он не видел его никогда, и никто ему не рассказывал что видел когда-то таким.

— Ты свинья чёртова, — сказал Кадетский и вдруг смягчился. Встал и пошире открыл окно, а потом повернувшись уже успокоившись и спросила Можаровича: — Знаешь когда я тебе продам свой трест? Знаешь такую поговорку англосакскую: это случится тогда, когда полетит свинья. Точнее научиться летать, если быть точным до конца… фразу используют для описания события, которое никогда не произойдет. Или произойдёт?

Можарович, глядя на дикие нечеловеческие глаза Кадетского, с видневшимися белками, лишь закивал. Он кивал и думал как бы ему уйти из кабинета живым. То что Кадетский задумал что-то страшное он уже понял, не понял только как именно..

— Так, — Кадетский неспешно обошёл стол и оказался рядом с Можаровичем, который дёрнулся от него. — Так вот, сейчас узнаем: продам ли я тебе своё предприятие или нет.

Он схватил Можаровича руками, словно тисками. Тот попытался вырваться, но Кадетский выпил уже слишком много крови и живых и тех кого убил. Было такое, что если убивать жертву — прирост силы гораздо больше, в разы.

Схватив руками Можаровича, Кадетский в считанные секунды оказался с ним возле окна. А потом они оказались на широком, большом подоконнике из дуба, где можно сидеть.

Можарович невольно оглянулся назад, где далеко внизу мелькали машины и люди. Последнее что он увидел коричневый пиджак Кадетского в полоску, запах дорого одеколона...

Кадетский швырнул Можаровича вниз. Со всей силы! Придав телу такое ускорение что когда оно долетело вниз с пятого этажа образовалось лепёшка, в которой было трудно опознать человека.

Внизу закричал, завизжали. А Кадетский сказал глядя в окно:

— Ну что ж… свинья не полетела. Значит и мой трест останется при мне.

Подняв резко трубку, Кадетский вызвал главу службы безопасности Семёна и сказал:

— Я только что убили Можаровича… он лежит там внизу на тротуаре. Заберите тело…

— Но шеф, — начал было Семён, перебив.

— Молчать и слушать! Я убил, а вы уберите его охрану. И заметите следы…

— Понял, — сказал Семем Шестаков.

Двумя днями позже пришёл англосакский агент мистер Стивенсон. Как он себя называл… Кадетский ждал его долго. Почти полтора месяца. Но он всё не шёл. Дело в том, что он не убил пока ни одного одарённого Это было опасное предприятие, все эти провидцы могли кинуть тень на его трест, и на него — Кадетского.

К тому времени, он уже знал, что пришествие вампиров в этот мир происходит не первый раз. Прошлый раз с трудом успокоили этих созданий объединенными усилиями волков и одарённым, успокоили словно буйно-помешанных. С напрягом, большой кровь и разрушениями… Поэтому сейчас он не сомневался, они возьмутся за него с не меньшей энергией, срежут ему его чёрные крылья не дав как следует возвыситься…

Но британец… никто не будет из наших за него стоять. А те в Лондоне пусть знают. Скоро вторжение и они не успеют ничего предпринять.

— Мистер Стивенсон, — вбежала Жанна в кабинет.

— Пусть войдёт, — сказал Кадетский, отпив немного крови из бутылки. И спрятал её в стол. Из следующей бутылки он отпил немного виски — сбить запах. Затем налил в чистый стакан ещё виски.

Мистер Стивенсон с усиками и в клетчатом костюме, вошёл как обычно не спеша. Словно хозяин посмотрел на Кадетского. И сразу без предисловия сказал:

— Мы знаешь что вы были в Переходе… и что вы вернулись оттуда немного другим… каким именно нам неясно не буду врать, но… явно другим.

— Одарённым в некоторой степени, — сказал Кадетский, обрадованный, что те видят не всё. Он неспешно отпил из стакана виски. И демонстративно не предложил Стивенсону насмешливо глядя ему в лицо.

— Наверняка, — кивнул Стивенсон не подав виду что его это всё задело.

— Я разрываю наш договор с вашей разведкой, — изрёк Кадетский и резко поставил стакан с виски на стол. Это был почти удар и останься там немного горячительного напитка он бы расплескался.

— Разрываете? — улыбнулся наконец Стивенсон. — Вы не отдаёт отчёта на что мы способны. Даже ваши новые способности не помогут вам…

— Как вас на самом деле зовут хотя бы? — спросил кадетский. — Вы же не Стивенсон никакой. К какому знатному роду вы принадлежите.

— Это не вше дело, — сказал спокойно Стивенсон. — Лучше подумайте о том что вас ждёт если вы попытаетесь… уйти от нас.

— Имя вашего рода, — настаивал Кадетский. — Ходят слухи что англосаксы на такие дела засылают из высших…

Стивенсон молчал и зло изучал Кадетского.

— Как хотите, — пожал плечами Кадетский. — Просто хотел знать, кого я убил.

С этими словами, он применил вампирскую магическую технику сдавливания горала на расстоянии. В него тут же полетела ледяная стрела от Стивенсона. Кадетский с успехом её блокировал своим щитом, сжал горло ещё сильней начав ломать позвоночник.

Стивенсон сопротивлялся, посылая в него всё новые заклинания. Ледяные стрелы, лезвия размером с капот. Всё это разбилось о щит Кадетского.

Наконец Кадетский вскочил и решил помочь руками. Держа его горло при помощи телекинеза, он сделал резкий выпад и воткнул свою когтистую руку по самое запястье в тело Стивенсона несколько раз. Глаза Стивенсона округлились от боли, но он всё ещё держался.

Тогда Кадетский стал сломать ему спину, получив ещё несколько заклинаний. Тело Стивенсона стало выворачиваться в неестественную ползу. Согнуло словно в бублик, пока наконец что-то не хрустнуло и он не обмяк.

Кадетский тут же подскочил к всё ещё живому телу и вонзил клыки в шею, выпив залпом чуть ли не всего одаренного. Тут же в него что-то вошло, какая-то энергия. Он словно приподнялся, а затем опустился.

Он понял что этот вид питания будет хорошо усиливать его магический щит, магические способности в общем, но физически он будет усиливаться не сильно, гораздо меньше чем от обычных людей.

Кадетский понимал что гораздо проще было бы его убить в рукопашной используя лишь магический щит, магия вампиров специфическая и пока он не мог ломать ей людей как семечки в два счёта. Но он хотел убить его одарённого именно магией, что бы показать свою мощь, показать что он равный и даже больше…

Теперь не равный, теперь он выше!

В летний вечер Прохор вышел с женой прогуляться по городу, зайти в кафе-ресторан... И вот часов в десять вечера, когда вдоволь нагулялись, прошлись по магазинам, они оказались в ресторане-кофейне. Рядом стояла машина у окна кофейни. Сам ресторан пребывал во тьме, редкие посетители тихо о чём-то болтали. Кафе было не из дешёвых.

Но почему такое мрачное?

— Как там дети интересно, — сказала жена Прохора, поедая пирожное и запивая дорогим кофе марки «Кона».

— Нормально наверно, — сказал Прохор. Кадетский выделил ему няньку, вместе с новым домом и теперь его жена стала настоящей дамой из высшего света.

— Я не знаю…, — сказал жена. — Галя вроде неплохая девушка, но кто их знает. Никто не будет любить твоих детей как своих.

— Бывай с ними почаще, не броди попусту по городу, — сказал он равнодушно. С тех пор как Кадетский стал превращать Трест в филиал ада с тварями питающимся людьми и их кровь, он всё больше погружался в апатию и сомнамбулу...

— Я записалась тут в один клуб тайного и необъяснимого. Позавчера к нам приходил одарённый который вызывал демонов, он такого понарассказывал…

«Опять эта нечисть!»— стал закипать Прохор. Его словно вытащило из апатии.

Прохор громко воскликнул:

— Тебе заняться больше нечем, дура деревенская?!..

Жена осеклась на полуслове.

— Что с тобой Прохор?

— Ничего! — грубо сказал он доставая ключи от машина. — Идём домой.

Он бросил на стол пятьдесят шесть рублей и они быстро пошли на выход, к машине.

«Вот видишь», — сказал голос в голове. — «Надо его уничтожить. В вашем мире слишком много зла… нечисти… но этого взрастил ты. Ты нашёл этот Переход для него и теперь он стал дьявольским отродьем, которое ввергает в непотребство весь трест! Разберись с ним!»

«Как я разберусь?!» — воскликнул про себя Прохор. «Он теперь сверх… сверхсущество!»

«Думай Прохор, думай. Без искупления в рай не пускают, места в раю ограниченны. Такие грехи как у тебя так просто не искупить. Иначе для тебя вечный ад и для всех твоих детей»

— Дети то причём?! — воскликнул за рулём автомобился.

Жена дёрнулась и покосилась на него.

— Чего ты дёргаешься дура, — с досадой сказал Прохор, посмотрев на жену.

— Ты так странно кричишь… и дома я слышала.

— Так не слушай, не твоё дело!..

«Надо набрать полную сумку гранат, взрывчатки», — подумал Прохор.

«Верно», — сказал голос.

«Кто ты?!» — спросил мысленно Прохор. «Может я схожу с ума?»

«Я это ты. Я твоя совесть… но может ты и правда сходишь с ума. Это всё не важно. Ты должен его остановить. Иначе тебе не доказать что убийство той девчонки было случайностью!»

Прохор сжал силой руль и чуть не вырвав его. В глазах выступили слёзы. Захотелось высадить жену. Нельзя. Может нажаловаться в трест кому-нибудь. У неё есть телефон к охране, администратору и прочим службам поддержки треста для своих сотрудников.

Кадетский сидел как обычно и просматривал бумаги. С тех пор как он стал вампиром, работоспособность увеличилась в разы! Он успевал решать задачи и делать правильный выбор прежде чем они появлялись вновь. Но то были задачи старого треста, новые — как сохранить тайну растущего поголовья вампиров не давали ему спокойно спать и жить.

А ещё его волновал Прохор Замятин, его тайный агент, первый наёмник, субъект по особым поручениям. Называл он его по разному… но он уважал этого человека, был ему благодарен за всю его работу, а особенно за то что он нашёл для него переход.

Но с ним возникла проблема.

Прохор наотрез отказывался становиться вампиром! А для человека с его статусом в тресте это неприемлемо. Другие высшие чины, управленцы и полководцы были уже убиты за отказ. Слишком много они знали. И хоть было их не больше пяти, всё равно, он их убил несмотря на все их заслуги. Глупцы! Отказаться от силы! Как задурила им мозги эта власть одарённых.

Но Прохор другое дело… его он убивать не хотел. Не хотел и всё! Нет! Этого будет… пусть это будет первое и последнее исключение. Пусть он, Кадетский, станет свирепым для других, беспощадным, но тот кто его возвысил, его он не тронет. Хотя бы в память о прежней жизни. Да и нужен ведь кто-то из людей, кто покажет ему мир их глазами. Так сказать незамутненный вампирской силой взгляд.

В кабинет постучались.

Кадетский никого не звал и не ждал. Но Жанна, всегда предупреждала о приходе того или иного человека, кроме одного или двух. Семён Шестаков может припёрся?

— Входите! — громко сказал Кадетский, усаживаясь в кресло.

Вошёл Прохор, тиская в руках чем-то набитый портфель. Возникла секундная заминка. Кадетский не ждал его. Последнее время тот вёл крайне пассивный ритм работы. Что-то делал, какие-то формальности.

И вдруг…

— Не ждал я тебя… но рад, — искренне сказал Кадетский. — Никак передумал?

Прохор сел на стул перед столом Кадетского, потупился сжимая свой портфель. Что же в нём такое?

— Передумал, — тихо сказал Прохор и глянул в глаза Кадетскому. Тогда ему показалось, что Прохор как-то странно шевелит губами, словно считает.

У Кадетского исчезла улыбка с лица. А потом, словно тучи расступились, засияла с новой силой. Кадетскому даже не верилось, что этот человек, его товарищ по сути всё таки согласился. А как много было раньше в его глоссе боли и категоричности что «он никогда, никогда, лучше умереть и убить семью. Никогда!»

— Не знаю что и сказать, — лишь вымолвив Кдетский. — А в портфеле то что?

— Доклад, — обронил Прохор и опять словно зашевелил губами..

— Интересно.

— И кое-что ещё… сорок два…

— Что-то? — переспросил Кадетский. Сорок два что?

— Да это я про своё, — вымученно улыбнулся Прохор. А затем встал. — Я готов… кусайте меня шеф! Я готов.

— Прямо вот так?

— Да! Немедленно! Пока я не передумал, — и опять губы зашевелились, словно что-то считая. Нервно на этот раз.

Кадетский медленно встал и подошёл к Прохору.

— Всё будет хорошо Прохор. У нас полноценна жизнь… Всё будет хорошо!

— Девяносто восемь…, — прошептал Прохор и уже громче добавил: — Я знаю шеф.

Кадетский отчётливо услышал тикающий механизм. И сразу всё понял. Портфель полный взрывчатки! Ах Прохор, Прохор… что же ты натворил?! Кадетский вырвал левой рукой портфель.

А правой…

Сильный толчок, на грани удара отбросил Прохора в противоположную стену. Кадетский ударил спасая его. Он собрался кинуть портфель в окно…

Но щелчок взрывателя раздался раньше…