Из рода Бурого Медведя. Том 4

Глава 82. Суд, волки и тайна

Судья Красновепрев носил светлый парик с завивкой образца восемнадцатого века, имел рыжую щетину, и был далеко не молод. В зале набилось куча народу, треть из которых являли собой молчаливые волколюды из разных кланов, под предводительством главного истца — Бутаса Сволкова, сидевшего невозмутимо и немного напыщенно. Другая треть относилась к обычным людям, пришедшим поглазеть. И третья часть это были разной степени бояре-одарённые, из разных родов…

Я сидел в переднем ряду, перед судьёй и всё это действо больше походило на какой-нибудь американский суд, нежели на российский. Среди людей были там и репортёры, они сидел сзади, спереди с огромными примитивными фотоаппаратами и уже успели сфоткать и меня, и Бутаса, и ещё кучу народа. Теперь они в нетерпении сидели и ждали когда огласят вердикт.

Собственно основная часть суда прошла без меня, в предыдущие заседания. И теперь мне остался лишь вердикт и пара уточняющих вопросов.

Но тут подал голос прокурор, как я потом узнал, обычный человек:

— Я по прежнему требую для него пятнадцать лет и штраф в размере двухсот тысяч рублей!

— Скажите подсудимый, — спросил судья, проигнорировав прокурора. — Правда ли то что вы подверглись пыткам от членов клана Красного Волка.

— Правда, — сказал я.

— И это послужило вам повод уничтожить весь клан?

— Да, — кивнул я.

— Но зачем вы уничтожили другой клан? Ведь он не был причастен к пыткам…

— От необоснованных пыток у мня временно развилось острое психическое заболевание, что вылилось в неконтролируемую агрессию к…, — начал я.

Судья прикрыл глаза, мол не верит ни единому слову, но делает мне одолжение.

— Я понял вас подсудимый.

— А я не понял! — встал Бутас, сжимая позолоченную полуметровый скипетр. — Что за цирк во всех этих заседаниях я увидел и что это мелет этот… подсудимый?!

Судья забил молотком и громко сказал:

— Истец сядьте на место, ваши доводы уже были выслушаны не единожды.

— А ещё я считаю, что эти кланы подчинялись Бутасу Сволкову, — выдал я. — Потому и не раскаиваюсь в содеянном!

— Подсудимый, — недовольно прищурился судья. — Вы здесь и сейчас подсудимый, а не Бутас Сволков. Он истец! И ваши обвинения нуждаются в доказательствах… Всё, суд уходит на совещание, что бы позже огласить вам вердикт.

Зал зашептался. В основном люди, волки молчали и по большей части лишь кидали на меня недовольные, злые взгляды. Некоторые смотрели с лютой ненавистью. Я специально обернулся и посмотрел назад, так как сильно свербило спину.

Одарённые в зале тоже были непростые люди, это те кто не любил волков они пришил поддержать меня морально… и наверно физически. Хотя бы дать мне уйти своим ходом из зала суда, ввязывать свой род на полноценную войну с тем или иным кланом никто из них не спешил…

Мало кто из них знал, что я мог в принципе сразиться на равных с этими шестьюдесятью волками. И даже наверно уничтожить несмотря на их магические кристаллы. Единственное что меня беспокоил это Бутас, я не мог просветить его «Инфо» отчего-то, хотя с волками это и так выходило крайне плохо. Но его вообще не мог! Показывало что у него есть магическая защита, но насколько сильная я не понимал.

Долго тянулись минуты. Мне хотелось поскорее оттуда уйти. Подошёл адвокат из канторы Фринкели, Максим Климов его звали.

— Ну что там? — шепнул я ему на ухо. — Меня оправдают?

— Возможно будет штраф, и возможно условный срок.

— А штраф-то кому? — спросил я. — Всех же убили…

— Потом…, — отмахнулся адвокат.

Судья возник внезапно. Громко топоча по подиуму, он прошествовал к своему креслу. Рядом стояла охрана, наверху. Восемь человек, в чёрных плащах — люди из клана Императора Чернокотова. Напасть на них, напасть на императора! Поэтому судья чувствовал себя уверенно и спокойно.

— Встаньте подсудимый Буров. Посовещавшись…, — начал судья и замолк, требуя абсолютной тишины. — Посовещавшись, мы вынесли подсудимому Михаилу Бурову из рода Бурого Медведя, следующий вердикт: невиновен! Оправдан! В связи с психологической травмой вызванной волколюдовым племенем и их неуёмной страстью к пыткам и убийствам. В связи с тем что пострадавший клан больше не существует, суд принял решения не накладывать штраф на подсудимого. Суд окончен! Все свободны!

— А штраф? — спросил я у адвоката тихо.

— Двадцать тысяч, отдашь судьё чрез нас, — прошептал мне адвокат Максим Климов.

Опомнившись волки разом вскочили, осознав вердикт... все кроме Бутаса. Одарённые на другом конце зала тоже встали, готовые к бою.

Судья застучал молотком по столу:

— Не стоит тут буянить господа. Не забывайте что там снаружи зал охраняет, как и внутри отряд из рода Чернокотовых. Это род Императора кто забыл!

Бутас поднял руку и волки сели. А потом он сказал судье:

— Можно я скажу Михаилу пару слов?

— Можно, если это только слова, — сказал и начал выходить из зала судья.

Бутас медленно прошёлся до меня. Все застыли.

— Зря ты это сделал родственничек! — сказал он довольно громко.

Что?!

— Что ты несёшь псина?! — возмутился я. — Во мне капли нет вашей ублюдочной крови!

При слове «псина», все волки качнулись в мою сторону. Но Бутас, хоть и были они из разных кланов, имел над ними власть — они в этом помещении её приняли. Он поднял руку, дав им команду не вмешиваться.

— В тебе нет, — сказал Бутас. — Но во мне есть ваша кровь! Кровь Буровых! У нас с тобой есть общий предок… Спроси своего деда, куда исчезла его мать когда ему было то ли девять, то ли десять лет… На год почти исчезла. Хотя он может и сам не знает. Так что мы с тобой родственники. Но это тебя не спасёт, — сказал он и стал уходить.

— Тебя ничего не спасёт! — бросил я ему в спину.

Но было поздно. На наш род, даже на семью легла тень, хоть и задним числом. Позор? Отчасти. Бояре, как и волки внимательно на меня смотрели. Тогда я обернулся к боярам и сказал:

— Ну чего вы смотрите. Эта псина проиграла суд и решила мне таким образом отомстить. Но даже если… я чистый!

И все как-то расслабились, хотя пятно на репутации рода всё таки будет. Хоть и не большое пятно и не особо заметное… Как же всё у них сложно. Надо всё отрицать!

Мы вышли наружу с адвокатом Климовым.

— Даже не вериться, — сказал я ошарашено, кутаясь в пиджак от летнего дождя. Честно сказать, я уже думал выходить с боем из зала суда. Хотелось, ох как хотелось опробовать свои новые силы на полную мощь!

— Всё просто, — сказал тихо адвокат. — Истцу Бутасу Сволкову суд намекнул, что у него закралось подозрение что эти уничтоженные кланы были как-то с ним связанны… То есть были у него в подчинении. Если бы он жёстко захотел пересмотра дела, большей справедливости, мы могли… суд то есть мог бы и мы инициировать проверку по этому предположению. Он сразу подостыл… но надеется что тебя хлопнут.

— Пусть надеется! — усмехнулся я. — Это всё что ему остаётся…

Адвокат развёл виновато рукам:

— Мы своё дело сделали — защитил юридически, за физической защитой вам к кому-нибудь другому.

— Всё отлично, — пожал ему руку. — Спасибо за работу. Передавайте привет и мои благодарности лично Фринкелли. Деньги я занесу на днях в офис…

— Передам, — снял шляпу Климов и исчез в тёмно машине с охраной.

Но мня озаботило то что сказал мне Бутас о нашем родстве. Выходило…. Он не сказал в слух. Но выходило что мы с ним родственники по моей прабабушке, матери деда. То есть он мне двоюродный дед! Этот волчина! Получается он полуволк, получеловек!

Я решительно захотел с этим разобраться. Пока было время, пока все наши типа Огнизюбрева, Медвебелова и других искали новых союзников, готовых побороться за власть. Надо было ехать или лететь в Сибирь.

Решил ехать.

В одиночку.

Теперь я стал сильным. По настоящему сильным.

Запас магии увеличился почти в четырнадцать раз! А вот регенерация увеличилась в среднем на двести семьдесят процентов. Точнее на двести семьдесят один! Это я высчитал математическим путём в один из дней, помня прежние показатели. Неплохо, но это ещё был не предел.

Так, если раньше я мог выпустить подряд пять шесть огненных шаров тем самым иссушившись, то теперь таких же мог выпустить тридцать без проблем и боязни что останусь обескровленным, обессиленным. И как прежде что бы сохранить хорошую регенерацию магии не стоило снижать количество магической энергии меньше пятидесяти процентов. И такой регенерации магии, я считал недостаточной. Считал слабым местом.

Ехать решил на машине. Так быстрей. Сперва думал лететь на дирижабле, но подумал: а что если волки устроят покушение, собьют его. Неизвестно выживу ли. Да и людей жалко. Поезд отпадал по тем же причинам — тоже жалко людей, да ещё и медленно.

И тогда решил ехать на машине. Попросил у Фёдора Бурова.

Тот был богат и не стал жаться.

Но перед поездкой решил провести вместе день с Машей. Днём раеньше мы были вместе у Быбелкина на даче, с Никитой и Витой и частью тех ребят, что ходили с нами в Переход. Отдохнули шумной компанией, повеселились. Теперь же перед долгой поездкой мне захотелось побыть с Машей наедине. В то время, в первых числах июня, уже вовсю стояли тёплые деньки — плюс двадцать, двадцать пять.

Я подъехал на машине. Она села. Мы долго с ней катались по городу, зашли в кафе, потом сходили в магазин и купили ей новое платье дорого московского модельера — желтоё, с цветочками, чуть ниже колена. В это мире столица моды на Руси была вМоскве и довольно успешно конкурировала с западными странами. Правда только в том что касалось женской одежды, мужская последние годы была всё больше у англосаксов.

— Ну что будем делать? — спросил я сворачивая на садовой. Хотелось покинуть шумный центр города поскорей.

— Не знаю, — сказала Маша меланхолично глядя в открытое окно. Ветер трепал ей пряди волос. — А у тебя какие планы?

— Можно ко мне, — сказал я улыбнувшись.

Она скосилась на меня, улыбнулась уголками рта, глаз я не видел из-за солнечных очков. Но потом строго заявила:

— Ещё не вечер для этого…

— Для этого всегда вечер…

— Иногда мне кажется что ты не из рода медведя, а из рода кота. Эти животные являются символом сладострастия…

— А по-русски?..

— Ненасытные...

— А ты бедная так страдаешь каждый раз, так страдаешь… тебя ж это совсем не интересует.

— Так куда поедем? — перебила она тему близости…

— Ну давай за город, типа в поход пройдёмся… искупаемся, поплаваем немного. Потом посидим у костра…

— Можно, — промурлыкала она и наградила меня откровенной улыбкой. — Тогда давай заедем ко мне, я возьму походную одежду.

— Давай.

— А ты? — спросила она глядя на мои брюки со стрелками, светлую рубашку и лакированные туфли.

— У меня в багажнике вещи, я уже собрался на завтра.

— Отлично.

По дороге я взял деревянную кадушку маринованного под шашлык мяса из рябчика, свежей редиски и зелени, тепличных помидоров и огурцов, хлеба… И картошки с югов что бы её запечь в углях.

В три часа мы уже ехали за городом, как всегда выбрав любимое направление. Решили ехать к ладожскому озеру на западный берег. Там были хорошие места, где на скалах откуда видны острова и ладожское озеро похожее на море, можно сделать привал.

Пока мы ехали мне пару раз казалось словно за нами кто-то едет вдалеке. Но затем машины сворачивали. И я понимал что стал уже параноиком. Что ж… лучше быть параноиком, чем умереть. Или как говорится: если вы параноик это не значит что за вами не следят…

Я снова посмотрел в зеркало заднего вида, там никого не было.

А в четыре мы уже доехали до места и поставил машину. Наша машина была единственной, на импровизированной стоянке. Будние дни, среда… девятое июня.

Люди там если и были то очень мало.

Мы вышли из машины. Я спросил у Маши:

— Палатку брать будем?

— А у тебя есть? Я думала мы сегодня уедем обратно...

— Есть, но если ты не хочешь, — начал я.

— Это ты потом кое-чего хотел... Звал меня к себе, — сказала Маша.

— Можно и здесь в палатке...

— Здесь люди могут ходить мимо… я стесняюсь, — заявила она покраснев.

— Ладно, — сказал я. — Потом решим раз никто не знает.

Я взял рюкзак с продуктами, повесил боевой топор на пояс, который хотел использовать для колки дров и мы двинулись. Топором я к тому времени ни разу не сражался, а только тренировался у Демьяна. Не сражался и не планировал, хотя знал что против волколюдов — самое то. Но при всей убойности к этому оружию меня не особо тянуло.

Мы шли по лесу, по тропинке под высокими берёзами, под огромными соснами корни которых вынужденно лезли наружу. Потому что часто под ногами был камень покрытый тонким слоем дёрна или глинистой земли.

Небо в тот день было светлым. А так как начинались белые ночи, полноценных сумерек и вовсе быть не должно. За час мы дотопали до скал, на верхних ярус которых разбили лагерь. Быстро нарубив дров внизу у скал, я поднял их наверх и зажёг костёр.

— Искупаемся? — спросил я. С другой стороны скалы начиналось ладожское озеро.

— Там наверно ещё холодно, — сказал Маша. — Но искупаться хочется.

— А чего тут торчать, — сказал я. — Пока костёр горит искупаемся, потом придём и рябчика запечём на углях. И согреемся если что…

Так мы и сделали.

Я взял топор и мы спустились по камням вниз к воде. Вода была прохладная… адски холодная на само деле так что сводило ноги. Но я был огневик, одарённый да Мша тоже. И хоть вначале мы чувствовали нечто подобное обычным людям, спустя минуту организм переходил в боевой режим и казалось что стало теплей. На самом деле если эта вода была по плечу и обычным людям, более менее закаленным…

В прозрачной воде виднелись гранитные камни красного оттенка. Вода была на самом деле прозрачной, кристально чистой. Поплавав вдоль берега, мы сперва хотели доплыть до остра. Но костёр мог перегореть больше чем надо, а ведь я хотел ещё и запечь картошки в углях, кроме как рябчика.

Мы вылезли из воды, натянули на мокрые тела, одели кое-как одежду и стали взбираться по камням обратно наверх. Когда пришли костёр почти догорел. Я распечатал деревянную кадушку и стал нанизывать куски рябчика на деревянные палочки и веточки… Через час мы уже запекали картошку, а небо было всё ещё светлым, хотя солнце клонилось к закату.

— Пол шестого, — сказал Маша посмотрела на наручные часы.

— Посидим ту тещё часик, и обратно наверно, — сказал я. — Успеем купить чего ни будь сладкого к чаю.

— Давай, — согласилась Маша. — Хотя я между прочим я умею печь отличные торты и пирожные…

— Я не против попробовать.

— Надо как ни будь для тебя сделать, — сказал она.

— Буду ждать.

— А ещё надо в книжный зайти, — вспомнила Маша. — Я журнал всё жду, новый номер. Никак не довезут…

— Чего за журнал?

— Для девочек…, — уклончиво сказал она.

— Про что? — настаивал.

— Про всё, — показал она язык. — Что ты такой приставучий. Потом покажу… про секреты супружеской жизни тоже есть не переживай. А так про литературу, про моду, обзоры всевозможные… Угли скоро истлеют, надо кинуть картошку…

— Сейчас, — я встал и достал бумажный кулёк с картошкой из рюкзака.

Мы быстро пихнули картошку в угли, накидал пепла и стали ждать…

В семь вечера мы уже собрались и отправились к машине. Рюкзак изрядно полегчал, его почти не чувствовал. Маша шла рядом, довльно вдыхая запах хвойного рощи. Затем мы прошли мимо болота…

Было всё ещё светло. Но в лесу, за всеми этими густыми кронами деревьев, стоял сумрак.

А затем появились они… Мы оказались в окружении волков. Сперва встали те кто был впереди, затем те кто прятались по бокам. Они сомкнули кольцо вокруг нас.

Их были сотни! Но я не волновался за себя. Только за Машу.

— Улетай отсюда, — прошептал я. — И начинай их крошить с краёв.

Вперёд вышел немолодой волк, с флагом красного полумесяца на чёрном фоне. Это были волколюды из «Кровавой лунный». А этот седой их новый главарь, которого два года ловили но никак не могли поймать.

Его звали… вроде…

— Буров Михали ты приговариваешься к смертной казни за убийство восьми сотен невинных волколюдов.

— Каранд, — вспомнил я его имя. — Вы уже пытались нас убить.

— Но тогда вас было много… а теперь всего двое. Помолись своим богам перед смертью… если ты уйдёшь без боя, мы не будем мучить твою спутницу.

Я ева сдержался что бы не срубить ему башку. Но вместо этого опять пихнул Машу в бок, что бы он улетела. Она почему-то медлила. Резкий порыв ветра вверх! Оттолкнувшись ногами, та исчезла серди крон вязов и сосен. Волки негодующе удивлённо задали головы вверх.

— Плевать, — сказал спокойно Каранд. — Мы пришил за ним. Исполним же наше предназначение!

Я скакнул вперёд к Каранду и резко обнажил Огненный клинок. Он, обладая невероятной реакцией и скоростью успел отскочить назад от меня. Но мой клинок протянулся за ним на два метра… и успел срезать седую голову.

Она покатилась по земле усыпанной хвойными иголками, поливая их кровь, прямо мне под ноги. Из шеи Каранда тоже хлестала кровь. Я прыгнул на голову двумя ногами. Хрустнуло, шмякнуло и я раздавил её окончательно.

Лес затопило неистовым воем! Кольцо врагов резко сжалось! Я же, прихватив покрепче топор левой рукой, закружился в танце смерти. Разрубленные тела падали пачками от Огненного клинка. Топор тоже крушил черепа и рёбра. Я прыгал среди деревьев, прячась за толстыми стволами и едва успевал развернутся что бы не получить удар в спину и отразит очередную атаку. Они атаковали меня со всех сторон Мелькали как мошкара передо мной, как рой ос! Пытались жалить где только могли..

Я ударил со всей силы с левый руки топором. Мощное лезвие вошло наискось по самую грудь, прорубая, проламывая кости … но перерубить не удалось! Топор застрял! Пришлось резко выдёргивать оружие назад, применяя Огненный клинок для обороны…

Несколько раз я бил огненным шаром по скоплениям врага, чем отправлял на тот свет сразу по пять шесть особей. Но Огненный клинок делал работу ещё быстрей, надо было просто крутиться почаще. Но всё таки иногда, я пропускал то удар по голове, то тычок в корпус, то порез… Неглубоко, но раны копились.

Однако поняв что они не могут взять меня числом, они отступили начали стрелять. Я быстро спрятал Огненный клинок и занял оборону за наиболее толстым деревом. От него стремительно полетели щепки, так словно рядом работал лесоруб с бензопилой. Слава богу ещё у меня была магическая защита!

Тогда я услышал треск молнии. Маша пробивал ко мне дорогу. Волки решив что она слабое звено отряди большую часть на ней и тёмная масса в сумерках леса двинулась в сторону Маши. Я тут же пошёл к ней на встречу, вынырнув из за дерева и принял на себя несколько десятков пуль. Автоматов почти не было. Лишь дробовики и пистолеты…

Но я уже успел потерять больше половины своей магии!

Вынув опять Огненный клинок я решил во чтобы то ни стало пробиться к Маше. Но тут с её стороны завыл ветер. Завыл как-то локально, узко направленно, слово включили гигантский реактивный двигатель.

Качнуло сосны. Зашумели листья осины…

Я увидел как эта невидимая струя ветра раскидала пол сотни волков в стороны и вперёд. Часть поломалась о стволы деревьев, часть контузило когда они пролетев пару десятков метров ударились о камни на земле. Но большая часть осталась невредима. Однако Маше это дало манёвр, что бы я подошёл на помощь. Как ещё минуту назад она отвлекла волков от меня…

Я снова спрятал Огненный клинок, жрущий тонну энергии, и стал раздавать сперва огненный стрела, а затем и огненные шары. Пять… десять! Сумрачный лес запылал, задымил! Опять этот противный запах паленой шерсти, мяса! Показалась Маша и встала возле меня с окровавленным мечом отливающим влагой в свете горящих деревьев.

Выпад, удар! И волк лежит на земле.

— Сколько их осталось? — спросил я тяжело дыша. Под ноги упал волк с пробитой моим топором головой. Кровь…

— Треть, не больше, — сказала она и отправила цепью молний сразу семеро волков на тот свет.

— Сколько у тебя магии осталось? — спросил я.

— Наверно половина…

Я шагну вперёд и ткнул обухом топора особо неосторожного волколюда. Второму, что дёрнулся сбоку выстрели огненными стрелами в глаза... прочертив до мозга! Третьему отрезал голову мелькнувшим на пару секунд Огненным клинком.

Под ноги упала связка гранат…

…к машине мы шли уставшие. Вымотанные и физически и магически. Тяжело плелись по этой тропинке, а я смотрел через «инфо» как медленно у меня восстанавливается магия. Двадцать три процента… спустя время... двадцать четыре. Маша плелась рядом. Её в итоге вырубило. Задело грантами, а потом ещё… И мне пришлось её лечить после боя…

Мы шли молча. Машины вещи были в запёкшейся крови, её и волков. У меня тоже. Но мои раны были незначительны. И я их быстро заживил. У неё же ещё виднелись кровоточащие рубцы на шее, и на груди сверху…

— Наверно не стоит спешить, — сказал я. — Надо что бы магия восстановилась побольше.

Но подумал что и с таким запасом я крайне опасен.

— У нас есть кристаллы, если ты думаешь что кто-то нас может ждать возле машины, — сказал Маша и убрала волосы со лба.

— Может тебя всё таки долечить, — сказал я глядя на её кровавые рубцы.

— Потом, — сказал она. — Береги магию, мало ли что там дальше… я ведь лечить не умею.

— С другой стороны хорошо, что мы решили проблему «кровавой луны» здесь и сейчас. Признаюсь, без тебя я мог бы и не справился…

— Приятно слышать, — сказала она без особого интузиазма, вяло улыбнувшись.

— Д и тебе с ними встречаться без меня не стоило…

Она мола кивнула.

Мы вышли к машине. Она почему-то стояла целой и невредимой. Но других машин рядом не было. Тогда конечно я уже понял, что тот «хвост», который я увидел зеркало заднего вида, мне вовсе не показался. Они совершенно точно следили за нами, ещё в городе…

Я подошёл к машине. Она была не тронута. Двери закрыты. Я упал на землю и стал осматривать дно. Мало ли…

— Ты чего? — удивилась Маша.

— Смотрю что бы не было взрывчатки, — сказал я. — Отойди-ка подальше…

Я включил на максимум магически щит и открыл дверь. Машина не взорвалась. Сместив щит ближе к телу, я включил ключ зажигания и мотор завёлся.

Взрыва не было.

Когда Маша сдались в машину, я сказал:

— Выстави щит поближе к телу и садись. А том ало ли что…

Машина так и не взорвалась. Возможно в том мире до таких вещей ещё не додумались… или волки не додумались. В любом случае доехали мы живые и здоровые, без приключений. Заехали за пирожными, за журнаолом, и хорошо провели время вместе в тот вечер и ночь…

А на следующий день, утром, я готов был ехать в западную Сибирь.

После суда я вернулся в дом семьи и теперь стоял во дворе, возле машины, думая: что брать с собой из огнестрела помимо двустволки.

Выбор стоял между пулемётом Льюиса и автоматом Томпсона. В итоге взял и то и другое. После стычки с волками, стало понятно что моя мощь хоть и выросла на порядок, но не безгранична. Тем более что сила, скорость и подобное едва ли увеличилось на треть.

Я хлопнул задней дверцей багажника и пошёл открывать ворота. Маша уже сидела в машине. Я довёз её до съёмной однокомнатной квартиры. Мы поцеловались на прощание и я помчал до Тобольска. Тот город, что был в новой вселенной, находился южнее того что был в моей старой. Южней, был больше и являлся областной столицей Тобольского края, примерно в тех границах что была в родном мире Тюменская область. Тюмень же здесь была небольшим провинциальным городком, который даже не входил в Тобольский края и принадлежал Екатеринбугской области.

Вдавив педаль газа, я поехал до места. В первых числах июля вовсю цвели дикие цветы на полях. Зеленел лес. Ехал я два дня, останавливаясь лишь что бы перекусить в трактирах и заночевать разок.

Въехав в Тобольск, скоро я оказался в доме, который мои родственники снимали на окраине города.

То был небольшой домик на пяти сотках, на четыре комнаты и кухню. Мама и бабушка с радостью встретили меня. Дед был на чердаке где он сделал импровизированную мастерскую и что-то там делал когда я пришёл…

— Миша ты хоть проверял кондитерскую? — накинулась на меня мама. — Она сказал что ты заходил всего пару раз за всё время что мы уехали! Хорошо что Марина честный человек и исправно нам присылала выручку!

— Мама! — напомнил я. — У меня было столько дел… и главное: как бы не помереть.

— Ну тебя! Не пугай, — махнула на меня рукой бабушка. — Мы здесь слышали что ты выиграл суд. Все тут об этом говорили, но мне даже сказать им нечего… я ведь ничего не знаю, а писем ты не пишешь… волки тебе не мстят?

— Мстят, — сказал я, садясь за стол. За столом стоял торт наполеон, грецким орехом в прослойке и сверху перетёртый в мелкую крошку. — Налейте мне чаю что ли…

— Сразу за сладкое, — осудила мама. — Поешь что-нибудь нормальное. Есть щи, каша гречневая с подливой из телячьей вырезки, печёные овощи с мясом красной рыбы Тугун. Местная, свежая, только с реки!

— Я ел по дороге… дайте торт! Потом рыбу поем…

— Ну так что там с волками?! — не унималась бабушка. — Они покушались на тебя…

— Покушались, — сказал я честно. — Но больше не будут. Мы их убили.

— Глупости! — большие бабушкины глаза наполнились слезами. — Оставайся здесь! Тут их почти нет в западной Сибири. А Кротов здесь влиятельный человек и не даст тебя в обиду. Оставайся с нами…

— Их было не два и не три, и даже не тридцать, — сказал я отрезая торт. — Сотни! И я, то есть мы… всех победили.

— Кого это ты победил? — спустился дед. — Сотни волков?..

— Привет дед, — обрадовался я.

— И тебе не хворать.

Мы обнялись с дедом, щека приятно коснулась его жёсткой щетины. Я сел на стул и начал есть торт.

— Ты просто так приехал, али по делу? — прищурился дед.

— По делу, можно сказать… по деликатному.

Услышав это все разом замерли. Словно знали что я буду спрашивать.

— Слушай дед… вы ведь знаете про суд… и то что сказал мне Бутас Сволков…

Дед покраснел, его зубы плотно зажались, так что выступили желваки. Он даже не посмотрел ан меня. Ударил со всей силы по столу тяжёлым кулаком, так что казалось дерево прогнулось и громко, с ненавистью, сказал:

— Надо было всех их убить в своё время! Весь это ублюдочный клан… всё это волчье племя!

Он резко развернулся и быстро поднялся наверх громко стуча по ступеням. Бабушка осуждающе закачала головой, глядя на меня. Мама тоже смотрела осуждающе.

— Зачем ты затеял этот разговор? — сказал бабушка. — После того как по радио процитировали эти слова Сволкова… дед себе места не находил. Из дома не выходил всё это время, хотя нас тут никто толком не знает. Это же позор…

— Я знаю что позор! — сказал я зло. — А что мне-то делать теперь?

— По идее нанести ему оскорбление, если ты не можешь его убить… убивать его не надо, смотри там…, -спохватилась бабушка.

— Мама перестань его наускивать, — возмутилась Мама. — Хватит ему уже мстить волкам…

— Так а что там случилось то в те далёкие времена? — спросоил я у бабушки. Она всегда знала много о таких вещах.

— Когда ему было девять лет, у него пропала мать. А потом вернулась через год измождённая и какая-то странная. Что с ней было никто не знал, но слухи ходили разные и вот теперь выяснилось…

— Но точно ведь неизвестно, — засомневался я.

Бабушка молчала. А потом сказал:

— Это в любом случает оскорбление для одарённых бояр… и если это признать за правду ещё большее, чем просто клевета. Поэтому твои действия не могут быть сильно радикальными. Кровавыми… пока ещё сомневаются в его правдивости, но если ты решишь повести войну против клана Серого Волка или даже убить главу клана, люди точно будут знать про тебя… и не преминут воспользоваться твоей слабостью в дальнейшем.

— Оскорбление… то есть нашей семье?

— То есть да, — сказал бабушка. — Но не вздумай покушаться на них, это сильный клан! Не надо нашему роду сейчас развязывать с ними войну. Я знаю что недавно у Буровых было что-то вроде гражданской войны…

Я кивнул.

— Это ты виновата, что он собрался на войну. — обронила Мама. — Вечно даёшь свои советы не к месту.

— Ой, отстань, — быстро кинула бабушка маме.

— Я теперь не так уж и слаб, — немного успокоил я маму. — Но вас должно успокоить, что такие дела как убийство главы клана, или развязывание войны с кланом, я теперь сам не решаю, а решает наш совет…

— Что у вас такой за совет? — с любопытством спросила бабушка.

— Пока не скажу… но мы собираем мощную группу из влиятельных родов для смещения власти и спасения страны…

— Смещения власти? — Мама широко раскрыла глаза и прикрыла рот. — Вы что переворот…

— Тихо, — сказал я. — Никому не говорите. Я ещё ничего не знаю… но с каждым днём у нас всё больше союзников…

Потом мы пообщались с дедом. Хорошо пообщались. Я показал ему свои выросшие магические возможности и Огненный клинок. Дед остался довольный и я увидел в его глаза настоящее уважение…

Я вернулся обратно и конечно совет мне запретил пока вести какие-то действия против клана Серого волка. По многим причинам. В том числе из-за его силы… и нашей растущей силы. Ведь если мы его одолеем, это сразу обратит на нас ненужное пока внимание. Про этот клан уже ходят слухи что он контролирует несколько других кланов, сам являясь сильным и по боевым качествам своих волколюдов и по численности.

А тут мы их победим...

По-другому и быть не может. Поэтому мне запретили даже смотреть в его сторону.