Из рода Бурого Медведя. Том 4

Глава 70. Звание и недоделанная работа

В светло-сером элегантном пальто, с массивным воротом из волчьего меха, Кадетский выглядел щуплым, но очень живым. Среднего роста, с сильно кучерявыми волосами как у какого ни будь мавра, только волосы были не чёрными, а посветлей, можно сказать оттенок каштановых. Я смотрел на него во все глаза. Как одновременно на человека уникального, талантливого управленца, так и на потенциального врага.

На плацу загородной тренировочной базы, были те кто выжил в той первой битве с кланом Злого волка. Все кроме двух трибунов Мартынова и Лютова. Нет, они не погибли, и их к сожалению не расстреляли, просто их разжаловали до центурионов с запретом на повышение в течении пяти лет. И если для Лютова ещё был шанс стать когда-то хотя бы манипулом, то вот у Мартынова дела обстояли не важно, немолодой, отвыкший уже от непосредственного участия в боевых действиях, то есть стрелять и рубить врагов, он не питал никак иллюзий для своей карьеры. А центурионов часто ставили на такие места, что им приходилось самим принимать участие в боях...

Я вытянулся при приближении Виктора Кадетского, мы выжившие витязи в количестве ста восьмидесяти семи человек стояли отдельно от остальных. Наконец кадетский взял медаль для меня с большой подставки, которые таскали за ним помощники секретари.

— Михаил Финеев? — уточнил он.

— Так точно.

— Вы явно достойны большего чем пятый ранг штурмовика, я читал рапорт, что вам единственному удалось выжить из трёх сот человек и пятидесяти витязей…

— Так точно! — вытянулся ещё, так что подбородок смотрел чуть ли не в небо. Пришлось изображать подобострастие и послушание.

Он приколол мне на мундир прямоугольный значок, где наверху было большие буквы «2ОТ» а внизу «Ш-5», пожал руку. И на мне вручение наград, премий и новых званий закончилось. Пара декурионов стала центурионами, некоторые центурионы получили звание манипулов, а один, которому пришлось руководить обороной заднего фланга, даже получил звание трибуна.

Кадетский отошёл в сторону и встал за микрофон, рядом с массивными динамиками из дерева. Пискнули колонки от нахождения рядом с ними микрофона.

Послышался голос Кадетского:

— Можно говорить?.. Хорошо… я понял. Дорогие трестовцы, друзья, товарищи. Вы попали в непростую ситуацию, но вопреки всему вам удалось выжить. Враг коварен и силён! Противоестественно синёл, несправедливо силён… Как многие другие ему подобные… Поэтому ваша битва, где вы оказались практически равными по численности… эта битва сродни подвигу! И придёт время когда мы будем править этим миром, когда вы и такие как вы смогут выйти один на один против любого сверхъестественного врага. Выйти и победить! И поможет нам в этом наш соратник, наш товарищ, наш бог если хотите и имя ему технический прогресс! И тогда мы, вы и я сможем построить новый, справедливый мир! Мир истинного равенства и закона! — на последней фразе Кадетский возвысил голос и он прозвучал как гром.

В этот момент у меня возник диссонанс, показалось словно перед нами выступает император всея Руси или президент, но никак не хозяин всего лишь одного — Второго Оружейного треста. Наверно всё дело было в том что сам Кадетский так себя ощущал, и в тот момент все кто был на базе и слушал его ощутили нечто подобное. Возвысив себя, он сразу же возвысил и их.

И им это нравилось…

Раздались сперва единичные аплодисменты, а затем словно лавина хлопки стали резко нарастать, пока не превратились в оглушительный грохот. Я же, стоя и хлопая в ладоши со всеми на автомате, чуть ли не ухмылялся. Если ты дядя хочешь создать мир без сверхъестественного, то зачем тебе в Переход? Или ты хочешь что бы этой силы не было ни у кого, кроме тебя? Тогда Кадетский показался мне мутноватым и довольно хитрым человеком… человеком с неясными целями. С другой стороны: кто в здравом уме будет кричать на весь мир о своих настоящих, истинных целях?

Опять пошёл снег и Кадетский предложил нам пройти в железобетонный ангар и отобедать на благо треста. Словно ожидая знака, изнутри распахнули большие металлические ворота с резиновыми уплотнителями по краям. Когда мы вошли, большие ворота закрыли, и я понял что внутри довольно тепло, плюс десять не меньше. По краю вдоль стены тянулись трубы отопления, питаемые от котельной стоявшей где-то позади ангара и усиленно чадившей чёрным дымом всё то время, покуда мы стояли на плацу, получали звания с медалями и слушали Кадетского.

Я вошёл внутрь и увидел с краю импровизированную кухню с поварами. Между столами сновали официанты, нося готовые блюда, пустые кружки, тарелки. Сами столы уже ломились от разнообразной еды и алкоголя, хотя последнего было немного. По блюдам я понял что если это и не еда для элиты то близко. Чего только стоил запечённые телята лежавшие на столе целиком! Или салаты из морепродуктов. Или фрукты типа бананов и апельсин, которые в этом мире были отнюдь не дешёвыми…

Я сел за стол, выцепил себе обычных отбивных из курицы с грибами, взял чёрного хлеба и принялся с аппетитом обедать. Как ни странно всё было вкусным. Столы наполнились одобрительным бормотанием, весельем и воспоминаниями той самой битвы, в который мы едва выжили. Впрочем были тут не все кто выжил, многие были на лечении, в том числе и с помощью крысолюдов, то есть магии. Всего нас там собралось человек четыреста, и места в ангаре хватило бы ещё человек на двести…

Всё это продолжалось как мне рассказывали часов до двенадцати ночи. Я ушёл уже через пару часов, так как не пил и вообще не хотел особо брататься с этими людьми, понимая что завтра возможно придётся с ними воевать. Ещё не прошло то неприятное чувство, когда я вынужденно зарубил тех ребят, круша волколюдов Огненным клинком. Тогда стало очень гадко, особенно когда я рубил одного из витязей, который успел заглянуть мне в глаза, молчаливо моля о пощаде…

Но тогда я запихнул это чувство глубоко в себя, тут же забыл его, занял себя заметанием следов… И вот теперь когда они сидели и обсуждали прошлую битву, я почему-то ощущал себя среди боевиков частично предателем…

Я ехал домой на мотоцикле и всё думал о тех людях которых убил. Хотелось отдохнуть, просто морально отдохнуть и ни с кем не воевать, никого не убивать. Иногда люди устают от войны, читая раньше об это я слабо себе представлял что это такое, как можно устать от этого. Но столкнувшись сам, сразу понял что они имели ввиду…

Но отдохнуть нам не дали, на следующий день у нас была сложная работа. Сперва меня вроде поставили на совсем безобидный объект, где никаких драк и боёв не ожидалось, но посреди дня объявилась внезапно серьёзная задача. Меня сняли с объекта и послали заниматься этим душным делом…

После битвы в поселении клана Злого волка прошло всего три дня. Из выживших витязей сформировали отряды по двадцать и более человек для поимки остальных клановцев. Теперь мы, те кто выжил стали что-то типа элиты, нам присвоили особое звание «штурмовик пятого ранга», в то время как у обычных боевиков максимальное звание было «штурмовик четвёртого ранга».

По городу гуляла ещё сотня неликвидированных волколюдов из клана Злого волка. Что они придумают сделать, как отомстить тресту никто не знал, поэтому начались поиски... Никто не ожидал что их опознают так быстро, но трест щедро платил информаторам, поэтому цели нашлись так скоро.

В одном из таких отрядов ликвидаторов оказался и я.

Главным у нас был декурион Славин. Отряд в двадцать человек, послали в предполагаемое место, где могли быть клановцы. Всего тресту осталось найти сотню особей, где почти все были мужского пола, это считай целый клан.

Получив наводку, мы выехали по вечернему городу на четырёх машинах на адрес. Я сидел в одной машине с командиром декурионом Славиным.

— Слушай Финеев? Ты же был там при штурме… когда они нас чуть не кончили, — сказал он.

— Ну, — сказал я с заднего сиденья. Отношения у нас были не совсем уставными, как между офицером и подчинённым. А скорее как между равными наёмниками.

— Зачем ты их рубил и кидал гранаты, у тебя что правда крыша поехала?

— Не совсем так, хотя и это тоже наверно. Они несколько раз вставали, когда их казалось бы убили, — сказал я полуправду, потому что такого не было в тот раз, но такое бывало раньше. — А я понял, что остался один и рисковать мне нельзя. Поэтому стал бегать, рубить их, кидать гранты что бы уж точно не встали…

— Ясно, — сказал Славин.

— Вроде наши, — сказал водитель, глядя на подозрительных волколюдов.

— Ясно что точно волки, — сказал Славин, вглядываясь в тёмный переулок. — Разворачивайся.

— А фотки есть их? — спросил я.

— Есть фотки всего клана, — сказал Славин. — Но чёрт их знает кого мы убили, а кто жив здоров. Особенно когда ты постарался над тем что бы их не идентифицировали. Зачем ты осложнил нам жизнь Финеев? А!? — повернулся Славин и усмехнулся, глядя на мой удивлённый вид.

— Есть ещё знаки клана, татуировки, — сказал я. — По ним и определим…

— Высади нас за поворотом и разворачивайся, — сказал Славин водителю.

— То же что ли пойдёшь? — спросил один из боевиков витязей.

— Да, — сказал Славин сжимая топор. — Товарища моего они убили, как брат был. Вместе в трест пришли, и вот…

Нечего было приходить, подумал я. Кто тебе виноват. А волколюды уже столько наворотили, что и так достойны смерти. Машина высадила нас за поворотом, мы вышли и пошли вперёд, по слабому морозцу и тонкому слою снега. Под ногами он хрустел, так как успел выпасть тут же подтаять днём и опять подмёрзнуть за вечер. Когда мы подошли к зданию, волков там уже не оказалось. Наверно вошли внутрь.

Здание грязно-жёлтого цвета, обшарпанное, давно не видевшее ремонта, с заложенными и оштукатуренными окнами на первом этаже. Мы сунулись в подъезд, он оказался открыт.

Но там нас встретил с недовольным лицом старик вахтёр.

— Отец, куда они пошли? — спросил Славин, выглядывая в тёмных углах подъезда волколюдов.

— Кто «они», ребята? Тут никого нет, — сгорбился старик.

Я включил в пол силы «инфо» и увидел, что старик лжёт! Чувствуя что сейчас маска слетит, я временно отключил спец-способность.

— Да как же отец, мы видели как они стояли у подъезда…

— Не было тут никого ребята, наверно мимо прошли. Выходите пожалуйста, мне надо уже закрывать подъезд.

В этот момент меня буквально взбесил этот дед. Захотелось вбить его в стену. Да как можно связаться с волколюдами?!

— Дай-ка я спрошу, — отодвинул я мягко Славина.

Славин ошарашено отошёл в сторону.

— Ты чего дед, — схватил я его резко за грудки и ударил о стену: — Друзей себе нашёл? Ну, куда они пошли?

Дед в страхе закрыл руками лицо. Я его ещё раз тряхнул, ударил спиной о стену. И дед выдал:

— Они на чердаке…

Я отпустил деда и отошёл чуть назад.

Славин сразу оживился:

— Сколько их там?

— Двое, — ответил дед, но я опять успел включить «инфо» и увидел что он опять соврал.

— Сколько?! — рявкнул я из-за плеча Славина.

— Семь, семь или восемь! — опять в страхе закрылся руками дед.

Славин повернулся и вопросительно посмотрел на меня.

— Вроде не врёт, — пожал я плечами.

Подождав остальных витязей боевиков, мы — все двадцать человек, стали подниматься наверх. Когда я почти поднялся, дед с ненавистью посмотрел на нас и обронил:

— Надеюсь вы сдохните там!

Закипая, я быстро спустился вниз.

— Ты понимаешь что ты предатель? — едва сдерживаясь, спросил я.

— Мне плевать, они не хуже людей, они не хуже бояр…

— Ты предатель своего вида, — повторил я, и казалось сейчас я откручу ему голову. В свете тусклого подъездного фонаря его лицо исказилось в злобе и животном страхе одновременно. — Это тяжкое преступление. Тебе известно сколько от них горя обычным людям?

— Мне так же известно, сколько горя обычным людям от обычных людей и бояр…, — сказал язвительно дед, часто дыша и коверкая лицо то злобой то страхом.

Наглый, злобный, да ещё и предатель. И явно думает что раз старый то ему всё сойдёт с рук! А вот и нет! И внутренняя струна лопнула. Старый мразь, чёртов предатель! Предатели хуже врагов, потому что либо всегда бьют в спину либо позволяют врагам это сделать. Я схватил его за голову и умелым движением сломал шею. Сверху за мной наблюдал Славин, он покрутил головой, то ли осуждая то ли ещё что и стал подниматься наверх.

— Что, я не прав? — спросил я Славина в спину, нагнав его на лестнице.

— Понятия не имею, — сказал тот равнодушно. — Я бы не стал убивать наверно, выбил бы зубы…

Мы оказались наверху, в глухом закутке, там где была единственная дверь на чердачное помещение. Лампочка там не горела, свет попадал туда с предыдущего этажа. Постучавшись, мы стали ожидать ответа. И ответ последовал, грубый и громкий:

— Чего надо?! Дайте рабочим людям спать!

— Откройте, полиция! — ляпнул Славин и получил заряд дроби через дверь. Толпа боевиков моментально схлынула с верхнего пролёта. Затем последовала пулемётная очередь, оставив дыры через которые с той стороны пробивался слабый свет. Затем что-то прилетело и ударилось в дверь...

Граната!

Взрыв! Мы всей толпой пригнулись на лестнице. Выбило дверь, посыпалась штукатурка, образовалось небольшое облако пыли, которое сразу стало оседать.

Славин же, стоявший возле двери, успел переметнулся через перила и сейчас вися на одной руке, второй выдернул чеку и закинул связку гранат внутрь помещения. Раздался мощный взрыв, обрушилась часть крыши, выкатило наружу облако пыли, уже большое и мы не теряя ни секунды ворвались внутрь.

Пулемётная очередь ударила в магическую защиту кристалла! Я пригнулся, метнулся в угол… Напоролся сразу на волколюда, мы упали с ним и принялись кататься в деревянной стружке выполнявшей роль утеплителя. Он сдавил мне шею, я вынул припасённый нож, несколько раз воткнул ему в бок и оставил его там… Волколюду было всё нипочём. Затем я хватил его одну руку и стал отстранять от своей шеи, мы перевернулись и принялись кататься дальше.

На заднем плане шёл бой, с активной стрельбой и лязганьем клинков.

Витязи бились в волколюдами, я же боролся и никак не мог победить своего волка. Наконец кто-то из витязей боевиков подбежал и разрядил волку заряд дроби в голову. Тот сразу свалился, но ещё шевелился. Его рожа представляющая сплошное кровавое месиво стремительно зарастало мясом! Он восстанавливался, имея феноменальную скорость регенерации! Едва нашёл свой меч, я крутанулся и срубил ему голову…

Битва почти кончилась, семеро волков были мертвы, трое наших ранены. Тяжело ранены. Одному перевязывали руку, которую почти перерубили. Второму, принявшему в себя почти всю очередь из пулемёта, предстояла операция по извлечению трёх пуль. Кристалл сработал, но кончился в какой-то момент и в него зашли те самые злополучные пули.

Оттащив раненных в машину и отправив их в больницу треста, мы взяли портфель с фотокарточками и поднялись наверх.

Когда я вошёл в подъезд, несколько человек уже столпилось возле мёртвого старика вахтёра — предателя, которого я убил.

— Да кто ж это сделал?! — спросила какая-то пожилая женщина, глядя на труп. — Кому Трофимыч то помешал?!

— Ужас, — вторил ей щуплый, мерзкий мужичок с козлиной бородкой. — Страшно жить…

Ещё одна женщина стояла и просто качала головой.

Первая опять всплеснула руками и сокрушённо вопросила:

— Кто ж мог такое сотворить?!

— Кто-кто, — сказал я. — Волки сделали, они же у вас жили на чердаке. Вы не знали что?

— Это волки там жили? — сделал удивлённое лицо щуплый мужичок с козлиной бородкой. — Вроде тихие были... неужели они могли вот так.

Ага! Ещё один любитель волколюдов. Я увидел через «инфо» что он явно что-то скрывает от меня, над ним мелькал коричневый цвет олицетворяющий ложь.

— Могли, — сказал веско я. — Мы видели, как они его с улицы впихнули внутрь… а когда мы пришил то он был уже мёртвый.

Щуплый с козлиной бородой посмотрел на меня недоверчиво, но ничего не сказал. Так как встретил мой жёсткий взгляд. На том наше общение и окончилось, я поднялся наверх, на чердак вслед за Славиным и остальными...

Славин смотрел на фотокарточки волков и пытался по ним опознать то что валялось в мёртвом виде на чердаке. Фотокарточек было много, а света мало. Внизу выходили люди, ругались. Но на этот счёт у нас было распоряжение от треста — крышу должны были починить, о чём мы людям и сообщали. Но они не сильно этому радовались, так как за одни час трест это точно не сделает. Потолкавшись ещё пять минут, мы нашли у всех волков татуировки, а опознание оставили на потом, прихватив с собой их мёртвые головы…

Затем мы съездили ещё на два адреса, но ни конкретно там, ни рядом мы никаких волков не застали. Сдав смену, я сел на мотоцикл и поехал домой. Чего и говорить, день выдался интересным, хоть какая-то разминка с этими волками. Единственное что меня напрягало так это то что второй раз подряд я не мог справится с волколюдом в борьбе.

Первый когда, когда я провоцировал их на спорном объекте, кинув гранаты и один прижал меня к земле, где я выкрутился только благодаря Огненному клинку. Второй — сегодня чердаке, когда мы боролись и я никак не мо его одолеть, вроде и ничья но всё равно плохо… Мне явно не хватало силы!

Хотя как не хватало, я уже тянул пол тонны, жал под триста, вверх поднимал двести пятьдесят. Но волки попадались всё равно сильней, либо равные. Я понимал что валки бывают очень разные, как и бояре, но всё равно… У Демьяна последнее время тренировалась только ловкость, рукопашка и фехтование. Силу тренировали редко. Тогда я решил, что наконец займусь прокачкой силы самостоятельно. Штанги, гири и цепи я купил, оставалось только как следует начать тренироваться.

Я въехал во двор, поставил мотоцикл. Во дворе было уже темно, лампочка как обычно горела только у входа, что бы не споткнуться наверно. В небольшом дворе обычно ничего не горело.

Сзади меня окликнули:

— Молодой человек! Вы обронили...

— Что? — я обернулся и увидел как ко мне двигают три человека. Глаза их сверкали в темноте. Волколюды! Я метнулся обратно к проезду во двор, обнажая меч…

Там было ещё двое. Как-то выследили меня!

— Так что я потерял-то? — спросил озираясь назад. Пятеро волков сходились на мне.

Один из них сказал:

— Мы из Клана Злого волка. Знаешь такой?

— Знаю, многих убил при штурме, штук сто точно…

Услышав это, они даже замерли. Всё тот же спросил:

— Ты врёшь свинья! Как у тебя это вышло?!

— Вот так! — сказала и из моей руки вылетел Огненный клинок больше метра длинной. Конечно слетела моментально маска Финеева, но в темноте посторонние этого не заметят. Короткий взмах! Тело волка падает разрубленное наискось. Двое дёрнулись вперёд на меня… Упали на выщербленную мостовую. Голова и рука в разные стороны! Ещё взмах и ещё один мёртвый волк. Попытка ударить со спины, не глядя бью назад, падает перерубленный топор. Чёрт бы его побрал! Это будет трудно объяснить как так получилось, Огненный клинок режет как плазменный резак…

Пять трупов. Убрав Огненный клинок, я взялся за обычный меч и принялся рубить трупы волков что бы замести следы. Перерубленный топор доставил больше всего проблем… Затем побежал к мотоциклу, взял три припасенных гранаты и взорвал их там. Теперь можно было рассказать правдивую историю. Но трупов было всё таки многовато.

Одев маску Финеева обратно, я рубанув себя волчьим топором, и скривился от боли. Потом ударился о стену головой. Слишком сильно едва не потерял сознание, и полилась кровь с брови. Но так и хорошо — поверят…

Как это надоело всё!

Нанеся себе ещё пару сильных увечий, я вернулся к мотоциклу, сел в него и поехал до ближайшего опорного пункта. Сообщить о нападении. Приехал я вовремя. Из нашей группы всего пятеро жили вне общих бараков, двоих удалось спасти благодаря мне. Одному удалось отбиться самостоятельно от двух волколюдов, а двоих всё таки убили...

Домой я вернулся злой и тренировать силу не хотелось. Болели нанесённые самому себе раны. Но я восполнил манну кристаллом, залечил себя и в час ночи принялся тренироваться.

Тренируясь я всё думал: почему пятеро волколюдов пришли именно ко мне? Почему к другим они шли по двое трое? Потом я уже узнал, что это расплата за везение, которое мне сотворил Наставник. Частичная расплата надо сказать, как потом выяснилось многое мне давалось в долг…