Из ниоткуда с любовью

Сторож брату своему

…— Вам поручается уничтожить корабль землян, — сказал командующий Миссии.

Я растерялся, но не показал виду.

— Мотивация?

— Это надолго остановит их космические исследования, которые тесно связаны с развитием военной техники. Мы просчитали варианты — практически неизбежен ядерный конфликт между двумя противоборствующими блоками. Что приведет если не к полному уничтожению разумной жизни, то к очень существенной деградации этой цивилизации. А если их ракетная техника, которая очень связана с ядерным оружием, будет так же быстро развиваться, как сейчас, то через весьма короткое время и вариант самоуничтожения тоже возможен. Катастрофа с первым пилотируемым полетом даст выигрыш в несколько лет. Это не гарантирует снятия угрозы, но даст время для наших людей там, внизу, придумать что-то.

Внизу — это был наш сленг. Когда мы говорили про тех, кто работал непосредственно на планете.

Мне трудно было что-то возразить командующему Миссии. Хотя бы потому, что я недавно начал работать в данном секторе, а командующий еще помнил эпизод с так называемым «Тунгусским метеоритом» — когда пришлось пожертвовать кораблем с экипажем, чтобы спасти эту планету от блуждающей точечной черной дыры, выскочившей как черт из табакерки (только не спрашивайте меня, что это означает).

— Как конкретно — продумайте с инженерами, завтра доложите. Все, естественно, должно выглядеть как несчастный случай.

Я повернулся и вышел. Было крайне гнусно на душе.

… Потому что я помнил, как они радовались, когда запустили свой первый искусственный аппарат в космос. В сущности — жалкий кусочек металла с примитивным передатчиком внутри — но даже у меня, когда слушал его «бип-бип» — было такое чувство, что я наблюдаю рождение ребенка. А тут — уничтожить корабль с их парнем. Чтобы затормозить дорогу в ад, по которой они так упрямо шли.

… Инженеры все придумали очень быстро — рассчитали орбиту, основываясь на данных наблюдений за космодромом землян, подобрали точку, где сымитируем взрыв их тормозной двигательной установки. На меня они старались не смотреть. Как и я на них.

…Там, откуда стартовал корабль, была весна. Мы повесили над их космодромом несколько медуз — невидимых парящих камер наблюдения, моя команда сидела в одном из отсеков оперативного управления станции, шла обычная работа, которую я наблюдал на дисплее связи. Сам я сидел в капсуле, которая встретит корабль землянина в расчетной точке. На мне даже не было скафандра — потому что скафандр мне был ни к чему. В точке встречи я нажму кнопку — и произойдет взрыв. И мы оба исчезнем. Он — потому что мы приняли решение затормозить их самоубийственный прогресс, я — потому что разумное существо не должно и не может жить после того, как оно убило другое разумное существо.

На всякий случай — если я дрогну и не нажму кнопку, дающую команду на взрыв — это сделает автоматика. Так что мой полет был гарантированным полетом в один конец. Перед моей посадкой в капсулу кроме командующего Миссией никто не пришел меня проводить. И это правильно. Потому что я Убийца. А командующий тоже ничего не сказал мне, мы просто посмотрели друг на друга — и он кивнул. Ему предстояло с этим жить дальше — и это хуже смерти.

…Их ракета стартовала удачно. Если это слово годилось. Зная, что ждет того парня на ее борту. Но я — причуды психики — обрадовался, когда мне сообщили, что старт прошел удачно. У них не всегда было удачно со стартами. Примерно полгода назад по их времяисчислению на этом же космодроме у землян взорвалась ракета, и унесла с собой много жизней. Но земляне, как иногда нам казалось, к человеческим жизням относятся поразительно беспечно. И к чужим жизням, и к своим. Может быть поэтому работающие внизу наши порой просто сходили с ума.

Начался отсчет времени до рандеву (в это трудно поверить, но на этой планете люди говорят на сотнях языков — может, поэтому у них так много проблем?). Я видел на экране радара точку, которая приближалась ко мне. В этот момент кто-то из наших в оперативном отсеке сказал мне:

— Это изображение их парня. Мы сканируем корабль в режиме реального времени.

И на экране возникло изображение человека в скафандре, находящегося внутри корабля, который я через минуту должен уничтожить. Я вгляделся в его лицо.

И только тут мне стало по-настоящему тошно.

Включилась автоматика. Начался обратный отсчет времени до встречи моей капсулы и корабля землянина.

Его уже можно было видеть в бортовое окно. Маленькая искорка, возникшая между чернотой космоса и голубым горизонтом атмосферы этой планеты.

Искорка увеличивалась. Я смотрел в окно. А потом сказал: «Нет».

… Капсула, в которой я сидел, — переделанная спасательная шлюпка со встроенной системой катапультирования. Которую, естественно, никто не отключил. И когда я нажму кнопку катапультирования — меня выстрелит в открытый космос. Что изменит траекторию моей капсулы — и, таким образом, взрыв произойдет не в расчетной точке, а в нескольких километрах от нее. Максимум ущерба, который он причинит — это поставит перед землянами, даже если они осуществляют непрерывный мониторинг полета, загадку происхождения небольшой вспышки, произошедшей на некотором расстоянии от орбиты их корабля. А я через секунду умру, потому что мы не умеем находиться в космосе без скафандра.

…чего не скажешь про человека, который висел в открытом космосе рядом со мной. Еще раз: выстрел, меня выбрасывает в космос, моя капсула проваливается куда-то вниз, я почему-то вдруг неподвижно зависаю в открытом космосе — который стал вязким, как густая жидкость — не взрываясь при этом от внутреннего давления, более того, даже дышу — чем?! — а рядом со мной висит человек в некоем подобии комбинезона.

— Смотри, — сказал он (в безвоздушном пространстве, подчеркиваю вам еще раз).

Мимо нас пролетел корабль землян — крохотный и в сущности нелепый.

Человек, висящий рядом со мной, помахал ему. В этот момент внизу — словно салютуя пролетевшему мимо кораблику землян — красивым фонтанчиком огня взорвалась моя капсула.

— Смелые они черти, эти земляне, правда?

Я, наконец, смог выдавить из себя:

— Вы кто? Что происходит? И почему я жив? И почему мы без скафандров, но…

Человек посмотрел на меня.

— Какая ерунда — ну, сделал временное локальное пятно биосферы, подумаешь. Однако нужно вас вернуть на вашу станцию. Как бы это поаккуратнее сделать… Ладно, давайте просто прыгнем.

На мгновение в глазах потемнело — и мы очутились внутри нашей станции.

— Вот вы и дома. А мне пора — не люблю вызывать суету.

— Но кто вы? — снова выдавил я.

— Вы наблюдаете за землянами, оберегаете их, так сказать. А кто-то наблюдает за вами. Я вам даже больше скажу — не удивлюсь, если кто-то и за нами наблюдает. Вселенная ведь такая удивительная.

— Но эти… земляне. Они ведь себя не уничтожат, точно?

— Будем надеяться. По-крайней мере, как мне кажется, успех этого мальчика в этой скорлупке даст им больше шансов для сохранения разума на своей планете, чем риск от развития их технологий, рассчитанный вашими аналитиками. Что говорит о том, что все могут ошибаться, даже вы.

На станции тем временем поднимался шум — в сторону пустого отсека, где мы стояли, со всех сторон приближался усиливающийся топот ног.

— Однако мне пора, — сказал человек в комбинезоне и просто исчез.

Все двери, которые только могли, пооткрывались и ко мне уже со всех сторон бежали работники Миссии. И мне предстояло им очень много чего рассказать.

…А вот Юрий Алексеевич Гагарин не стал никому рассказывать, что на миг в иллюминаторе он увидел две фигуры, которые без скафандров висели в открытом космосе и смотрели на его корабль «Восток-1». И что одна из них помахала ему рукой. Ведь мало ли чего может показаться человеку, который первым из землян побывал в Космосе.