Из ниоткуда с любовью

Маленький рассказ о большой дружбе

Двое не очень молодых мужчин сидели в подвале и ели из солдатских котелков суп, который они только что разогрели на небольшом костре, разведенном прямо на бетонном полу.

Один из них ел молча и не торопясь, второй же, по своей неискоренимой привычке говорить все время, этим и занимался. Даже во время еды.

— Вот еще страшно раздражала в Совке — так это навязываемая дружба народов. Какой-нибудь месячник каракалпакской культуры. С концертами по телевизору. Как их тогда называли: «Обезъяна на лопате играет». То есть весь мир зависал от Битлов и Роллингов, а у нас по телику какой-то дикий человек из аула на загадочном инструменте с непроизносимым названием играет. «Одна палка, два струна, я хозяин вся страна».

Он вычерпал куском хлеба гущу со дна.

— А сколько всяких книг издавали ненужных! Какие-то Кайсыны Кулиевы, Павло Загребальные, Вилли, прости, Господи, Лацисы. Народ стоял в очередях за Дюма, а в магазинах эти самые лацисы никому не нужные. Ну вот на фига?

Он с сожалением отставил котелок.

— Вот у кого-то читал — всю эту национальную поэзию, которую издавали немеряно, писали несколько московских евреев. Они же придумывали эпосы народов СССР — от якутов до разных кавказских горцев…

Он хотел что-то еще сказать, но за окном раздался ужасный грохот.

Они вскочили, пригнувшись, подобрались к окну.

По разрушенной улице шагал треножник украинской Национальной Гвардии, время от времени разнося остатки домов тепловым лучом.

— Пришел, гад! — сказал молчавший до этого человек в камуфляже. Повернулся к напарнику.

— Значит, как договорились — ты ему из РПГ по ноге, он наклоняется, я всаживаю ракету в брюхо. Там у него самое слабое место. Понял?

— Понял.

Они взяли свое оружие и пошли наружу из разрушенного несколькими прямыми попаданиями дома.

— Знаешь, — сказал второй. — А по мне так лучше Кайсын Кулиев и обезьяна на лопате, чем вся вот эта хуйня.