Истребитель 2Z

Разбуженная земля

— Сейчас поползет…

— А я говорю, не поползет. Зачем ему ползти?

— Вот увидишь…

— Не поползет!

— Ну, тогда ты, знаешь, кто?

— Кто?

— Скептик.

Лика сердито качнула головой и укоризненно посмотрела на черноволосого круглолицего паренька, который усердно водил карандашом по большому листу бумаги, разостланному на широком столе.

— Скептик, так скептик, — проворчал тот. — Я свое дело знаю. Начерчу вам ход лучей, а там как знаете.

— Это не значит — коллективно работать, если только свое дело сделал, да и ручки сложил!

В школьной лаборатории при машинно-тракторной станции имени товарища В. М. Молотова Лика сейчас же сделалась признанной руководительницей группы юных натуралистов. Стараниями агроакадемии, которая шефствовала над школой, лаборатория была оборудована необычайно заботливо: шкафы с обширным инструментарием, лабораторные столы, два террариума, большой аквариум с проточной водой, полка со справочниками. На стенах висели чертежи и диаграммы работы самих юных любителей. Летний отдых Лики, как и всегда, был наполнен кипучей деятельностью.

Широкое окно было распахнуто настежь. В комнату вливалась радостная свежесть солнечного летнего утра. На подоконнике возвышалось сложное самодельное сооружение из банок, трубочек и рычажков. Худощавый подросток сосредоточенно работал над прилаживанием тонкой резиновой трубки к стеклянному баллону. Не отрываясь от работы, он выговорил тихо, но твердо:

— Опять дискуссию затеяли? Лика, не мешай Воде делать чертеж. А ты, Водя, не раздражай Лику. Точечка.

— Да мы ничего, — послюнявил Водя кончик карандаша, от чего губы у него накрасились, будто он ел уголь. — А вот Лика обозвала меня скептиком. Послушай, Семен, это очень ругательно?

— Напротив, очень ласкательно.

Семен приладил трубку, подергал, крепко ли прилажена.

— Готова. Я этого дня, может быть, год дожидался. «Ботаническая группа Лики Груздевой с участием двух ее ассистентов ставит экс-пе-ри-мент…» Ого!

— Плод коллективной работы, Семен, — гордо заметил Водя, аккуратно укладывая карандаш в пенал. — У меня тоже готово. Ход лучей? Пожалуйте…

Он развернул перед Семеном приготовленный чертеж, а сам скосил глаза на подоконник:

— Слушай… а только… не поползет!

Семен не обратил никакого внимания на слова Води, он внимательно рассматривал чертеж. А Лика не удостоила скептика даже взглядом. Она слишком была занята двумя ретортами на столе, чтобы отвечать на всяческие там ехидства.

Семен оторвался от чертежа:

— Лика, сейчас солнце сюда ударит. Его надо ловить, не теряя момента. Водя, не зевай. Знаешь свой обязанности? Неси сюда наших милых крошек.

— Всегда готов!

Водя стремительно нырнул под угловой стол. Пыхтя вылез оттуда. В руках у него появились садовые горшки с ростками растений.

— Куда ставить?

— Один — в этот ящик… другой — сюда.

Лика захлопала в ладоши:

— Скорей!.. А то сейчас солнце…

Семен соединил один конец рычажка в аппарате на подоконнике с тонкой шелковинкой. Повозился с другим рычажком. Два крошечных зеркальца, укрепленных на рычажках, обернулись к свету.

Желтое дрожащее солнце выкатилось из-за крыши здания элеватора напротив, скользнуло по окнам школы, ударило в зеркальце, — и два светлых «зайчика» отчетливо прыгнули на чистую штукатурку серого корпуса. Лика махнула рукой:

— Семен… Газ!

— Есть газ!

В ретортах зашипело. Семен мельком взглянул на лабораторные часы. Они как раз деловито выбивали половину седьмого. Водя замер, выжидательно тараща глаза. Хотел было сказать: «Не поползет!» Но тут Лика стала необычайно любезна:

— Теперь, Водечка, бери бинокль, раз уж ты так сомневаешься. Гляди и поучайся, миленький.

Водя навел изящный маленький бинокль на стену элеватора и даже ухнул:

— Ух ты!.. Вот это д-да!

От реторт послышался умоляющий голос Семена:

— А мне можно, Лика?

Лика сказала важно и строго, подражая Лебедеву:

— Нельзя покидать боевого поста из-за простого любопытства. Ты у газа? Подавай… А тебе отрапортует «скептик». Расскажи, что ты видишь, Водя — хороший мальчик!

Но тот опустил бинокль в восторженном изнеможении:

— Ползет!

Семен все-таки не выдержал. Он подскочил к Воде, вырвал бинокль, глянул, чуть взвизгнул, но сейчас же, зажав себе рот ладонью, вернулся к ретортам. Лика отобрала у него бинокль и строго посмотрела на него:

— Стыдно!

Щеки у Семена запылали. Он наклонился к ретортам, откуда по трубочкам в ящик на подоконнике струился газ.

Но и сама Лика покраснела, только от радости, что «скептик» посрамлен и что вышло именно так, как рассчитывала она и Семен: один «зайчик» смирнехонько стоял на стене, чуточку пониже карниза, а другой — прямо на глазах ребят — полз по стене элеватора вниз.

На клочке бумаги Семен стал отмечать скорость прохождения второго «зайчика». Неожиданно Водя толкнул погруженного в вычисления Семена:

— Смотри!

«Зайчик» исчез. Он заполз в раскрытое окошко третьего этажа. Оттуда высунулся тонколицый молодой человек и помахал какой-то тетрадкой:

— Э-эй, вы там, ребята напротив! Чего с зеркалом балуетесь?

Водя шепнул Семену:

— Это московский агроном… На станцию приехал за скороспелкой.

Семен приставил ладони рупором ко рту:

— Опыт делаем!

Агроном сделал рупор из тетрадки и прогудел:

— Какой?

Водя приподнялся на носки, набрался храбрости и через плечо Семена крикнул:

— Опыт сти-му-ли-ро-ва-ни-я… Слыхали?

Молодой человек ахнул и растопырил руки. Тетрадка выскользнула и плавно, вроде парашюта, стала опускаться вниз, пока не села на ватный картуз старичку-почтальону, как раз проходившему внизу мимо элеватора. Старичок взял тетрадь в руки, посмотрел на нее, потом наверх. Покачал головой в недоумении, положил тетрадку на нижний карниз и побрел дальше по своим делам.

А в окне третьего этажа все еще стоял, раскрыв рот и растопырив руки, московский агроном. Потом как бы очнулся, крикнул что-то непонятное и отбежал в глубь комнаты.

«Зайчик» же тем временем деловито вылез из окна, переполз через подоконник и стал наискось перебираться к балкону второго этажа, где дышали утренним воздухом два кустика герани — украшение квартиры помзава элеватором.