Истории Асгарда. Трилогия

Глава четвертая

Критический недостаток Локи – их, в общем, хватало, но именно этот имел особенное значение – был в том, что он часто недооценивал своих врагов.

Действительно, проход, который он показал Бауги, позволил троллям проникнуть за ворота Асгарда незамеченными Хеймдаллом – на тот момент. Хеймдалл не из тех, кто закрыл бы глаза на очевидный изъян. С тех пор как тролли сумели проникнуть внутрь, он пристально разглядывал пространство меж сияющих шпилей Асгарда, чтобы обнаружить скрытую тропу. И он ее нашел. И случилось это незадолго до того, как Локи решил помочь Хрунгниру в его атаке на Асгард.

Таким образом, вторжение оказалось не таким уж большим сюрпризом для Асгардцев, как на то настроил великана Локи.

Будучи за городскими стенами Асгарда, где он по-прежнему парил вольно в образе мухи, Локи услышал Гьяллархорн, рог Хеймдалла, и это означало, что город подвергся атаке. Еще только рассветало, значит, Хрунгнир никак не мог успеть проникнуть за ворота. Если великан следовал плану, то в тот момент он должен был еще только приближаться к городу от тайных проходов под равниной Иды.

Но Локи было все равно. Сам факт очередного нападения на Асгард грел его душу и вызывал ощущение счастья.

Когда Хеймдалл заметил войска Хрунгнира и протрубил в Гьяллархорн, его посетили Хугин и Мунин. Оповестив посланников Одина об увиденном, он продолжил стоять на посту. Хотя при нем был зачарованный клинок Хофунд, Хеймдалл не собирался вступать в бой – его роль стража Биврёста мнилась намного более важной. Когда город оказывался под прямой угрозой нападения, вдвойне было необходимо, чтобы Хеймдалл твердо стоял на своем посту и не допустил атаки с другого фронта.

По счастью, боевая хватка Хеймдалла сегодня действительно не была нужна, ибо защитники Асгарда сполна отдохнули после битвы с Бауги и его приспешниками. Получив послание стража, переданное через воронов, Один призвал в тронный зал Фриггу, Тора, Сиф, Балдера, Фандрала, Огун и не только Вольштагга, но и его жену Гудрун.

Балдер у себя дома читал письмо от бывшего воспитанника, Агнара, который отправился с визитом к семье в Ванахейм. Балдер бы, может, и хотел, чтобы Агнар сразился с ним плечом к плечу, но он бы ни за что не успел вовремя. К тому же парнишке нужно было отдохнуть.

Сиф, Фандрал и Огун выпивали в таверне, где несколько недалеких мужланов предложили Сиф померяться силами. Ни одному из них не удалось одолеть «прекрасную деву», поэтому каждый угостил Сиф выпивкой. Фандрал предлагал всем ставить на кого-то из противников, а Огун держался в стороне, как обычно. Когда пришли вести от Одина, Сиф победила последнего из спорщиков и повелела им угостить всех присутствующих, раз «деве» и ее сопровождающим приходится удалиться.

Вольштагг находился дома с Гудрун: они укладывали детей спать, и Вольштагг охотно рассказывал им о том, как единолично одолел Бауги и его троллей и изгнал их из Асгарда. Дети слушали, внимая каждому слову, хоть и знали, что их отец был лишь одним из шестерки воинов, справившихся с захватчиками. Для них это не имело значения – ведь им просто нравилось, как именно отец рассказывал эту историю.

Что же касается Тора, он направлялся в Мидгард, ибо старший сын Одина защищал сразу два мира. Тяжела была его ноша как защитника Асгарда, но с Мидгардом все оказалось ничуть не легче. Пусть смертные больше не почитали его как бога – за вычетом пары-тройки сект, хотя Тор не поощрял их практики, – он относился к своему долгу предельно серьезно.

В течение многих веков он обеспечивал покой смертных, защищал их от угроз земного и неземного происхождения и ни разу не нарушал верности своей клятве.

Но все-таки Хеймдалл не стал бы дуть в Гьяллархорн без особой причины. Оставляя Асгард, Тор знал, что Сиф и другие справятся с его работой, но то же можно было сказать и о Мидгарде. В мире людей героев хватало – и самые могучие из них были товарищами Тора по команде Мстителей. Они послужат вполне достойной заменой Тору, пока тот не вернется.

Бог грома пролетел мимо Хеймдалла на радужном мосту, помахав ему рукой, и направился в тронный зал. Поднимаясь вверх по ступеням, он встретился с Вольштаггом и Гудрун.

– Зачем ты взял с собой жену, Вольштагг? Хотя, – торопливо добавил Тор, – ее присутствие, разумеется, большой плюс.

– Ты льстишь мне, Тор, – наклонила голову Гудрун, – но могу лишь сказать, что это Один вызвал с мужем меня.

– Мы никогда не узнаем, зачем это он сделал, если будем торчать здесь, – Вольштагг указал на дверь.

– Конечно, мой друг. Пойдем к отцу и узнаем, что за новый враг угрожает нашей родине.

Пройдя внутрь, троица обнаружила, что Сиф, Балдер, Фригга, а также двое закадычных друзей Вольштагга уже прибыли.

– Лев Асгарда со своей красавицей-женой, а также благородный Тор, – объявил Вольштагг.

– А как же, земля так трещала, друг, и мы догадались, что ты на подходе, – усмехнулся Фандрал.

Тор обратился к трону.

– Отец, расскажи нам, зачем Хеймдалл трубит в Гьяллархорн и зовет нас в бой?

Один ответил кратко:

– Ледяные великаны вторглись к нам.

– Мы что, на воротах знак повесили, на котором значится «ВТОРГАЙТЕСЬ С УДОВОЛЬСТВИЕМ»? – засмеялся Фандрал.

– Чего бы они ни добивались, мы не позволим ледяным гигантам добиться успеха там, где потерпели поражение тролли, – серьезно проговорил Огун.

Тор поднял молот.

– Огун прав, отец. Мы защитим наш город вновь.

– В путь-дорогу тогда, – ответил Один. – Ну а моя жена вместе с Гудрун займутся иным делом.

Как только мужчины отправились прочь – при этом Вольштагг бросил вопросительный взгляд на жену, – Фригга спросила:

– Чем мы можем быть полезны, супруг?

– Ледяные великаны чрезвычайно опасны, и я страшусь, что мой собственный нрав отчасти виновен в сегодняшнем нападении. Я не позволю Хрунгниру навредить нашим воинам, подвергнуть опасности их детей. И поэтому, Фригга, я прошу тебя и прошу Гудрун собрать всех детей Асгарда и скрыть их в безопасном месте в Долине кристаллов.

– Будет ли там безопасно? – спросила Гудрун, усомнившись в том, что долина из каких-то кристаллов так уж хорошо защитит их против ледяных гигантов.

Фригга взяла Гудрун за руки.

– Это волшебное место, Гудрун. Оно защитит всех, кто будет за его стенами, а врагов оставит снаружи.

Жена Вольштагга медленно кивнула.

– Хорошо, леди Фригга, если ты так говоришь, у меня нет причин сомневаться. Но я обязана спросить, Всеотец, так ли это необходимо?

– Ледяных великанов давненько не встречали мы в Асгарде. Хрунгнир – опасный враг, так что я не хочу рисковать.

– Разумеется, мой супруг. – Фригга закончила разговор прежде, чем Гудрун продолжила бы спорить.

Женщины покинули Одина и отправились собирать детей Асгарда, чтобы обеспечить им безопасность, а тем временем Тор вел своих друзей на равнину Иды, где они смогли бы дать бой очередному врагу и изгнать его из Асгарда.

На этот раз, впрочем, существовала возможность предотвратить вторжение великанов в столицу.

Верхом на Голдфакси Хрунгнир вел великанов через проход, указанный ему Локи. Он увидел шестерку воинов Асгарда и начал ворчать:

– Ну-ну, а где же Один? Я заставлю его заплатить за то, что он выставил Хрунгнира Могучего дураком.

Раскручивая свой молот, Тор ответил:

– Я думаю, ты и сам отлично с этим справляешься, если хоть на миг поверил в то, что для тебя день кончится чем-либо иным, кроме как поражением, Хрунгнир.

– Если мне нужно будет перешагнуть через тебя, бог грома, – улыбнулся Хрунгнир, – да будет так! Я брошу твой хладный труп к ногам Одина как собаку на похоронах. Угадаешь, чьи будут похороны? Твоего одноглазого старика!

Время для слов прошло, и великаны Хрунгнира двинулись вперед.

Тор сжал молот покрепче и повелел ему лететь прямиком к вожаку великанов. Однако Хрунгнир ожидал этого от бога грома, выставил свою булаву и одним ударом отправил Тора в полет над равниной, как принято в Мидгардской забаве под названием «бейсбол».

Другие собирались напасть на Хрунгнира вместо Тора, но ими занялись остальные великаны. Сиф преградили путь трое противников.

– Хо-хо, – сказал самый крупный из них, – смотри-ка, Асгардская дева!

– И вполне хорошенькая, хоть и мелковата будет, – откликнулся самый приземистый из них, который тем не менее был на целую голову с плечами выше Сиф.

Средний фыркнул:

– Возможно, она займется нашими телами, разомнет их как следует, когда мы возьмем ее город.

– Я займусь тобой прямо сейчас – своим клинком! – крикнула Сиф и прыгнула на самого крупного из них, который, будучи озадаченным видом девы-воительницы, пропустил лезвие, вошедшее точно в глотку.

Гигант помельче, зверея, поднял топор:

– Ты убила Каре!

Средний великан раскрутил свою булаву и закричал:

– Он был нам братом. Вперед, Пал!

– Давай-давай, Гамни!

Сиф подняла свой меч и ответила:

– Скоро вы к нему присоединитесь.

Пал и Гамни набросились на нее, но деве удалось уклониться от ударов со столь большой высоты. Она даже попыталась вскрыть и им глотки во время одного из уворотов, но не получилось найти нужный угол.

Перекатившись влево, Сиф вскочила на ноги и приготовилась отразить следующую атаку.

Гамни снова раскрутил булаву и направил ее в сторону воительницы, и она снова увернулась от удара. Но теперь ей удалось ударить мечом по цепи булавы, и та обернулась вокруг ее руки. Свободной рукой Сиф дернула цепь и направила ее вверх, к шипастому шару, и в итоге тот влетел прямо в лицо Палу.

Удар был мощным, и великан повалился на землю.

– Нет! Пал! Ты убила его моим орудием!

– А у тебя глаз-алмаз, Гамни, – ответила Сиф, высвобождая руки из цепи. – Сдавайся или отправляйся прямиком к Хеле и своим собратьям в мир мертвых.

Как ни странно, он не сдался и ринулся вперед на нее, раскинув руки в сторону. Он схватил деву, не обратив внимания на то, что та крепко держит в руках свой меч, и они повалились на землю. Туша Гамни лежала на Сиф мертвым грузом, и воительница начала опасаться, что великан вот-вот раздавит ее и безо всяких ударов и атак.

Но никакой атаки не последовало, и вскоре Сиф поняла, что мертвый груз был и вправду мертвым. Видимо, Гамни не повезло встретиться с ее мечом.

Собрав всю силу, Сиф толкнула и таки смогла свалить тело Гамни с себя. Переведя дух, она посмотрела на великана: он лежал на спине, а из его груди торчал клинок, как она и предполагала.

Пока Сиф сражалась с великанами, Троице Воинов удалось пробиться к самому Хрунгниру, сидевшему на златогривом коне и окруженному шеренгой великанов, поднявших свои орудия таким образом, что ни Фандрал, ни Огун, ни Вольштагг не могли напрямую добраться до вождя великанов, как хотел того Тор.

Но Троица Воинов совершенно не беспокоила какая-то дюжина великанов, стоявших на их пути к Хрунгниру.

Фандрал поднял свой меч Фимбульдраугр, бросился в атаку по головам великанов и, прежде чем приземлиться на голову третьего, разрубил еще парочку. С улыбкой, возникшей под густыми светлыми усами, Фандрал вскричал: «Лови подарок, Огун!» – и взмыл в воздух снова, как следует оттолкнувшись от головы третьего великана. И толчок этот оказался столь силен, что отправил было великана к самой земле, но его остановила Хридгандра, боевая булава Огуна. Угрюмый боец направил удар прямо в лицо великану, разбив вдребезги его гигантский нос.

Фандрал перепрыгнул на голову следующего противника и хватил еще одного тупой частью клинка, а затем прыгнул дальше, силой пригибая очередного великана к земле.

– А это для тебя, громила! – крикнул Фандрал Вольштаггу.

– Что, всего лишь один? – ответил тот, сделал могучий замах и угостил великана могучим хуком справа, да так, что тот не мешкая отправился в компанию к тому, чье лицо давеча Огун расквасил. – Знаешь ли ты, что оскорбил Льва Асгарда этим, Фандрал? Всего лишь одного он мне послал на раздачу!

Огун ничего не ответил и лишь улыбнулся, быстро передвигаясь по земле и при помощи булавы чиня подножки великанам; в результате двое повалились на землю.

Впрочем, и им посчастливилось встретиться на пути к пункту назначения с кулаками Вольштагга.

– А как тебе такое, Фандрал? Вот Огун ценит мою доблесть: ниспослал двух великанов мне на забаву.

Обычно Фандрал отвечал на самолюбивые выпады Вольштагга насмешкой, но сейчас, как назло, ничего на ум не приходило. Так что он промолчал, убрал меч в ножны и запрыгнул на голову к другому великану, а Вольштагг тем временем отвесил пару апперкотов еще двум, отправленным Огуном, и те полетели в общую кучу.

Теперь Фандрал свисал сзади с плеч одного из гигантов, будто плащ. Великан тщетно пытался стряхнуть или ухватить прыткого воина. В свою очередь, Фандрал воспользовался замешательством гиганта, чтобы нанести несколько ударов по его соплеменникам. Когда его противник, шатаясь, приблизился к куче, в которой уже покоились четверо великанов, Фандрал наконец отпустил его правое плечо. Достав из ножен клинок, он вонзил его в великана. Тот еще падал на землю – поверх тел своих товарищей, а Фандрал уже взмыл снова в воздух, стремясь обхватить голову нового противника. Однако на этот раз ему не повезло: великан оказался готов к атаке и сомкнул крепкие руки у него на талии. Фандрал пытался вдохнуть хоть сколько-нибудь воздуху, но великан держал его наверняка.

Огун как раз отправил очередного великана Вольштаггу и тут увидел, в какой переплет угодил товарищ. Без промедления он раскрутил Хридгандр и запустил булаву прямо в голову великану. И хотя тот не упал на землю, удар был силен, и хватка ослабла, Фандрал высвободился и прыгнул на землю, приземлившись рядом с Вольштаггом.

– Эй, Фандрал, ты все-таки решил к нам присоединиться или и дальше будешь порхать, как болотный огонек?

Давно закаленный добрыми шутками Вольштагга, Фандрал лишь ответил:

– Не тебе же одному тут веселиться, увесистый воин.

– Так давай же сокрушим этих неладных великанов вместе!

И Троица Воинов продолжила бой с гигантами, защищавшими Хрунгнира, тем временем Балдеру противостояли с полдюжины великанов.

– Остерегайтесь Балдера, братья, – промолвил один из них.

– Он-де лучший воин Асгарда, похлеще Тора будет! – добавил другой.

– Да ну. Этот лишь трещать умеет, не махать мечом, – отозвался третий.

– Да? А ты точно уверен? – выкрикнул четвертый, вздрогнув от страха.

– Именно он единолично и с треском одолел Утгарда-Локи, – припомнил пятый.

К удивлению Балдера, шестой не сказал ничего, ограничившись рыком. Под рогатым шлемом героя расцвела улыбка, и он ответил:

– Не единолично это было, мои друзья помогли мне справиться с Утгардом-Локи. Так или иначе, с тех пор ледяные великаны не особенно торопились вновь сойтись в бою с Асгардом в целом и мною в частности. Но, опять же, среди вашего рода – сплошь тугодумы.

– Взять его!

Четверо побежали на Балдера разом, и отважный воин почти пожалел их – настолько примитивной оказалась эта стратегия. Они все устремились в одну точку, так что Балдер с легкостью ушел с нее в последний момент, и великаны столкнулись друг с другом.

От мощного удара головами они повалились на землю, и Балдер обратил свой взор на оставшихся двух: того, что припомнил поражение Утгарда-Локи, и того, что рычал.

Последний поднял топор и направил его в голову Балдера с такой скоростью, что совсем не походила на великанью. Воин едва сумел увернуться от удара – клинок просвистел совсем рядом. Стоило Балдеру чуть припасть к земле, как другой великан сообразил воспользоваться этим. Некоторое время они, сцепившись, катались по земле, но Балдеру все-таки удалось выпутаться из хватки гиганта.

И теперь он стоял между двух противников: рычуном с топором и громилой с мечом.

Поначалу ему удавалось держать их на расстоянии. Он уклонился от взмахов топора и парировал атаку мечом, затем пнул рычуна в голень, а другому нанес ловкий удар, который тот едва успел отразить. Балдер проскользнул между ног рычуна, избежав меча и не позволив очередному удару топора расколоть его голову надвое.

Раздался новый – гораздо более громкий недовольный рык, и топор снова полетел на Балдера, но на этот раз ас не уклонился от него, а парировал. Сталь, лязгнув, сошлась со сталью, и великан от удивления захлебнулся своим рыком. Он застыл на месте. Любой другой дурак, подставивший клинок его топору, обычно получал взамен огрызок, ибо мощь гиганта была несравненной.

Не в этот раз.

Балдер воспользовался заминкой и, как следует замахнувшись, ударил противника в живот. Тот упал на землю, тщетно пытаясь вдохнуть.

Оставался только один великан, тот, что со здоровым мечом, и он недобро смотрел на Балдера:

– Я не понял, а что ты имел в виду, когда сказал что-то про наш род и тугодумов?

Балдер воздержался от прямого ответа и предпочел атаковать. Великан парировал его удар с завидной ловкостью. И каждый дальнейший удар, который наносил Балдер, он отражал невероятно умеючи, что означало одно: тот постигал науку меча с детства, как и воин Асгарда.

– Я впечатлен, – сказал Балдер оппоненту. – Почти все великаны полагаются только на грубую силу и придерживаются лишь ее, но ты владеешь таким искусством клинка, которое ничуть не уступает моему.

– Не уступает, а превосходит, ибо я есть Бьярни, сын Тьяцци, правнук самого Имира, и меня воспоют в веках, ведь я положил конец существованию Балдера Хра...

Завершить речь не удалось, поскольку Балдер ударил Бьярни по голове мечом плашмя. Тот рухнул на землю, глубоко потрясенный и самим ударом, и разочарованием от невозможности исполнить свое, как он считал, предназначение.

Балдер поглядел по сторонам и увидел, что Леди Сиф со всех сторон осадили гиганты, а те, которых Троица Воинов взяла на себя, объединили силы. Хрунгнир держался в стороне от боя, но и пробраться к Асгарду не мог из-за хаоса, образовавшегося по его вине.

Теперь, когда у него появилось время перевести дух, Балдер сумел прикинуть, что делать дальше, но не успел приступить к делу, как услышал отдаленный грохот.

И затем сама земля под ногами воинов начала дрожать, а отзвуки грома повисли в воздухе.

И небеса раскололись от удара молнии, и отсвет ее сверкнул в десятках глаз, устремившихся кверху.

И затем красная с синим фигура взмыла ввысь, а потом со свистом и грохотом устремилась в сторону великанов.

Голдфакси попятился и испуганно заржал. Хрунгниру едва удавалось сдерживать жеребца: ногами он стискивал туловище животного, а руками изо всех сил сжимал поводья.

Тор стремительно пролетел сверху вниз и врезался прямо в Хрунгнира, выбив того из седла.

Великаны замерли, ошеломленные падением своего вожака.

Тор пошел на другой заход:

– Сдавайся, Хрунгнир, иначе познакомишься с такой могучей грозой, которую лишь бог грома может обрушить на тебя!

– Рушь что хочешь, Тор, – рявкнул Хрунгнир, перекрывая шум дождя, обрушившегося на равнину, – но мне не будет покоя, пока я не отомщу тебе! Давеча на меня уже обрушилось бесчестие Асгарда, так что твори, что хочешь! Асгард будет моим, и раздавленное тело Одина будет покоиться у моих ног!

– Как бы не так, – крикнул Тор, – и не мечтай! Пока стою на ногах, этому не бывать!

– Что ж, выходит, пришло время спустить тебя с небес на землю, – улыбнулся Хрунгнир и запрыгнул снова на Голдфакси.

Тор стиснул молот. Снова загрохотал гром. Снова засияли молнии. И еще больше великанов пригнули в страхе головы.

Балдер знал, что их страх лишь играет ему на руку. Его часто называли «сияющим Асгардцем», и это были не пустые слова.

– Прикройте глаза! – крикнул он.

И затем Балдер использовал свой уникальный дар: он ярко-ярко воссиял.

Сиф, Тор и Троица Воинов прикрыли глаза, а вот их противники сумели оценить силу световой вспышки и на какое-то время просто ослепли. Ибо сияние Балдера проистекало от сияния Солнца и было настрого противопоказано ледяным великанам, которым по душе были зимние морозы, а не яркий летний свет.

Видя, что совершил его дорогой друг, Тор раскрутил молот как можно сильнее над своей головой. Бром и молния еще усилились и затем начали выводить из строя великанов одного за другим.

Тот, кто не свалился наземь, побежал прочь в сторону равнины Иды. Среди них был и Хрунгнир, бросивший ненавидящий взгляд на бога грома и подпнувший Голдфакси, чтобы тот летел галопом.

И снова Тор запустил свой молот, но на этот раз для того, чтобы самому взмыть в небо. Пролетая над равниной, он оценил картину: великанов разнесло по равнине, как былинки, они со всех ног бежали к горам на другом конце равнины Иды. Возглавлял их сам Хрунгнир верхом на Голдфакси.

– Приди, буря! – крикнул Тор. – Подчинись своему повелителю и ударь своим гневом по врагу, который затеял вторгнуться в сверкающие палаты Асгарда! Ударь! И пусть гневу не будет конца до тех пор, пока наши противники не возлягут у ног бога грома, без сил и всяких чувств!

Тор ощущал, как мощь грома и молнии проходит сквозь Мьёльнир и него самого. По праву рождения он подчинял себе гром и молнию и использовал свой дар, чтобы опустить эту великую силу на равнину Иды.

Сверкнула молния, раздался гром, и ливень полил как из ведра, обрушиваясь на великанов и заставляя их пасть на колени.

Сиф, Балдер и Троица Воинов пошли по равнине, дождь дробью отзывался, встречаясь с их доспехами, собирая в кучу ледяных великанов. Их грозные враги скулили, ослепленные сиянием Балдера и напуганные мощью Тора.

Тор приземлился невдалеке, и вскоре защитники Асгарда собрали всех горе-захватчиков у той самой кучи, которой своими ловкими ударами положил начало Вольштагг. И тут поняли, что кого-то не хватает.

– Где же Хрунгнир?

Они посмотрели по сторонам, но из-за страшной бури, наведенной Тором, видимость была скверной. Воины едва различали близлежащие горы.

– Не вижу ни его, ни его златогривого питомца, – слова Сиф отдавались гулким громом.

– Его жеребец уступает разве что отцовскому Слейпниру. Он запросто мог убежать даже от такой стихии, – Тор задумчиво покачал головой.

– Да какая разница? – засмеялся Фандрал, его ухоженные светлые волосы потемнели и, слипшись от дождя, налезали на лоб. – Мы взяли в плен его людей.

– Пусть он пришпорит своего конька, да посильнее, пусть скачет куда подальше от Асгарда, иначе ему придется встретиться с гневом Вольштагга, как пришлось его собратьям.

– Это точно, – добавила Сиф. – Мне кажется, мы еще нескоро услышим о нем снова.

Тор поднял молот вверх, грозовые облака разошлись, дождь прекратился, и солнышко выглянуло из-за туч.

– Сегодня мы одержали еще одну победу, друзья! Давайте уже доставим этих клятых великанов в темницы Одина. Они хотели попасть внутрь, за стены Асгарда, и у них это получилось – пусть и немного иначе, чем они себе это представляли. Ну а затем – пир!

Пятеро его друзей, ликуя, пустились в обратный путь к городу, сопровождая узников в их новые покои.