Истории Асгарда. Трилогия

Глава девятая

Сиф искала дракона во множестве пещер, пронизывающих эту часть гор Вальгаллы. Следов присутствия чудища здесь хватало. Плато были довольно узкими, а дракон – слишком крупным для того, чтобы передвигаться на четырех лапах без причинения ущерба окружающей среде. Да и не нуждался Отер ни в скрытности, ни в хитрости. Дракону такие черты без надобности, тем более в столь удаленном месте.

Сиф сразу отсеяла несколько пещер, так как они были слишком маленькими, чтобы Отер мог с ком-фортом там разместиться. Зато каждую крупную пещеру она тщательно осматривала и, приблизившись к третьей, моментально поняла, что наконец нашла логово. Послеполуденный солнечный свет отражался от груды золота, лежавшей рядом со входом, и светил Сиф в глаза.

Самого дракона нигде не было видно.

Пещера оказалась не слишком глубокой, зато достаточно широкой. Под весом дракона, отдыхающего на кладе, золото и драгоценности рассыпались по всему полу.

В глаза Сиф также бросилось несколько костей, валявшихся по углам пещеры. Они были довольно большими – могли принадлежать медведям и другим существам, населявшим горы и, видимо, послужившим дракону пищей. Одни останки выглядели свежими, на костях еще не высохла кровь. Судя по всему, Отер недавно отобедал. И это не единственные следы крови, которые увидела Сиф: повсюду виднелись другие пятна, без сомнений, являвшиеся последствиями раны, нанесенной дракону воительницей.

Вернувшись ко входу в пещеру, Сиф закрыла глаза и прислушалась. Помимо завывания ветра и периодического щебета птиц она услышала тихий рокот воды, бегущей вниз по склону.

Раз уж дракон недавно поел, возможно, сейчас он решил напиться из ближайшего ручья.

Вытащив Гуннвар из ножен, Сиф побежала в направлении источника звука. Поднявшись на гребень, она увидела внизу ручей и дракона, пьющего из него. Ее меч по-прежнему торчал из спины чудища. Возле Отера, рядом с руслом ручья, лежало выкорчеванное из земли полое дерево.

К сожалению, Сиф полностью сконцентрировалась на том, чтобы добраться до дракона, и позабыла о своих же наставлениях, которые втолковывала Хильде и остальным ребятам всю последнюю неделю, – как правильно подкрасться к добыче. Пробираясь через плато, воительница уделила скрытности не больше внимания, чем сам Отер.

Как только Сиф показалась на вершине гребня, дракон поднял свою рогатую голову.

– Снова ты! Я надеялся, что мне представится новая возможность оторвать тебе одну конечность за другой, девчонка! Как мило с твоей стороны было прийти ко мне! Я уж думал, придется обыскать весь город, чтобы снова тебя найти!

– Твой террор закончится сегодня, Отер.

– Я не устраиваю никакого «террора», девчонка. Я всего лишь хочу убедиться, что принадлежащее мне по праву и дальше останется моим.

– Украденное у гномов проклятое золото по праву не принадлежит никому, кроме гномов, – возразила Сиф. – И ты в самом деле терроризируешь жителей Флудбьёрги. Называй это как хочешь, но деревенские живут в страхе перед тобой – и закончится он сегодня!

Сиф прыгнула с горной гряды в сторону головы дракона в тот самый миг, когда пламя Отера опалило ее сапоги. Пролетев по воздуху, воительница ухватилась за один из рогов чудища.

Отер зарычал и принялся трясти шеей из стороны в сторону, но Сиф держалась крепко.

К ее удивлению, сам рог сдался раньше, чем она. С громким щелчком, эхом разнесшимся по горам, он треснул у основания, и Сиф вместе с оставшимся в ее руках отростком плюхнулась в ручей. Она приземлилась в неглубокий поток с оглушительным грохотом, но Гуннвар остался в ее правой руке, а неровный драконий рог – в левой.

Рычание Отера эхом разносилось по горам Вальгаллы, и Сиф испугалась, что его могут услышать сами Выбирающие убитых.

Дракон вытянул шею вниз и снова зарычал, и на этот раз он сопровождался огнем.

Сиф быстро перекатилась вправо, увернувшись от пламени, испарившего часть потока, в котором она лежала. Поднявшись, воительница на мгновение задержала взгляд на все еще зажатом в руке роге, затем снова побежала к горному хребту.

Ей нужно привести дракона к его кладу. Нет смысла сражаться с ним здесь, у ручья, – Отера нужно победить в его пещере.

Сиф запрыгнула на полое дерево и перемахнула через горную гряду, едва избежав очередного выплеска пламени. Убрав Гуннвар в ножны, воительница взяла рог в правую руку и метнула в дракона.

Рог вонзился чудищу в ноздрю, заставив того снова завопить. Сиф побежала обратно к пещере, а в спину ей полетел крик Отера: «Ты заплатишь за это, девчонка! Моя месть будет страшной и беспощадной!»

И хотя ноги Сиф несли ее по плато очень быстро, крылья Отера оказались еще быстрее, и дракон приземлился у входа в пещеру прямо перед ней. Не замедляя шага, Сиф метнулась вправо, уворачиваясь от очередного сгустка пламени.

Перекувырнувшись и вскочив на ноги, воительница побежала к левому боку дракона. Местность работала ей на руку – Отеру было нелегко маневрировать на узком плато, а вот Сиф с легкостью воткнула Гуннвар между двух чешуек у него на боку. Затем она так же быстро выдернула клинок, не желая оставлять в шкуре чудища еще одно орудие.

Отер попытался было ударить ее хвостом, но Сиф легко перекатилась под ним и оказалась прямо под брюхом дракона. Она снова вскинула Гуннвар, и снова клинок вонзился в чешуйчатую шкуру. Чудище закричало от боли, а Сиф воспользовалась секундным замешательством, чтобы выбраться из-под него. Затем она запрыгнула Отеру на спину и подобралась к своему мечу. Обхватив рукоять свободной рукой, она дернула изо всех сил. Меч вырвался на свободу, сопровождаемый приличной порцией крови дракона.

Затем Сиф перескочила на другую часть обширной спины Отера и дважды ударила, по разу каждым мечом. Словно комар, воительница порхала по спине дракона, больно жаля его то одним мечом, то другим, то двумя одновременно.

С каждым новым порезом Сиф чувствовала возбуждение битвы. Она мечтала об этом еще с тех пор, как была совсем маленькой, и по-прежнему помнила свое первое настоящее испытание. Она постоянно фехтовала с другими учениками на уроках Тира, но в тренировочных боях на кон никогда не ставили ничего действительно серьезного. Нет, ее первое испытание настало, когда она ответила на призыв Одина к оружию и отправилась в Ванахейм, несмотря на то, что изначально Всеотец ее туда и не посылал. В особенности она помнила схватку с одним конкретным троллем. Он оказался таким массивным и неповоротливым, что каждое его действие было предсказуемым, и маленькая, гибкая Сиф с легкостью уворачивалась от каждого удара. Ее собственная сила еще не достигла максимума – Сиф по-прежнему оставалась девочкой, а не могучей женщиной, в которую со временем вырастет, – но уже тогда она была крепче большинства окружающих и смогла одолеть мощного врага.

И победив своего первого противника в реальном бою, Сиф почувствовала себя более живой, чем за всю предыдущую, тогда еще очень короткую жизнь. Все остальное по сравнению с этим показалось вторичным – раздражение Тира, дружба Тора (на самом деле больше чем просто дружба, но пройдет еще много лет, прежде чем она это осознает), могущество Одина, любовь Хеймдалла и растерянность всех остальных ребят Асгарда, не понимающих, почему эта девчонка хочет присоединиться к мужчинам на поле брани. Все это угасло, уступив место стремлению остановить тех, кто посмел угрожать Ванахейму. Она перестала быть девочкой, женщиной, сестрой Хеймдалла или жительницей Асгарда. Она стала воительницей, и ничего не имело значения, кроме восторга от поединка. Когда она, Тор, Фандрал и остальные воины с триумфом вернулись в Асгард, Хеймдалл сказал ей: «Я всегда знал, сестричка, что ты такая же сильная, как и мужчины Асгарда, и сегодня ты это доказала». И хотя Хеймдалл никогда не говорил ничего подобного раньше, Сиф знала – ее брат обладает даром видеть неподвластное другим и, конечно, всегда знал, что его сестра рождена с сердцем воина.

В тот день она преисполнилась решимости показать это и всем остальным. И принялась искать новые сражения. Всякий раз, отправляясь на битву – против троллей, гномов, эльфов, великанов, демонов, орков, пришельцев, вампиров, других богов или одного из множества суперзлодеев Мидгарда, – Сиф вновь и вновь пыталась почувствовать это волнение.

– Довольно! – крики дракона вернули воительницу к реальности.

Отер расправил крылья и взмыл в воздух в надежде сбросить противника со спины.

Сиф потеряла равновесие, но смогла удержаться за драконьи чешуйки и не упасть на землю.

А затем она улыбнулась. Зачем пытаться удержаться на спине чудища, когда это перестало быть разумным?

Воительница спрыгнула с дракона. Приземлившись на ноги, она, возможно, расколола камень под ногами. Выбравшись из двух созданных ею углублений, Сиф огляделась и увидела, что Отер кружит над пещерой.

– Глупая девчонка! Ты была бы в большей безопасности на моей спине!

– Если я такая глупая, Отер, – закричала Сиф, – то почему же ты оставил свои сокровища там, где я могу с легкостью забрать их?

На морде Отера отразилось истинное страдание.

– Нет!

Улыбнувшись, Сиф вложила Гуннвар в ножны и побежала к пещере дракона, по-прежнему держа свой меч в руке.

– Ты не получишь мое золото, девчонка! Никто его не получит! Оно мое, говорю тебе, мое!

Сиф забежала в пещеру и забралась на груду золота.

Отер приземлился и засунул голову внутрь пещеры:

– Ты никогда не сможешь украсть то, что принадлежит мне, девчонка, никогда!

И с этими словами дракон снова дыхнул огнем. Сиф нырнула за груду золота.

И хотя такое количество золота и драгоценных камней защитило Сиф от ожогов, драгоценные металлы также были хорошими проводниками тепла. Воительница быстро осознала, что поджаривается внутри своей алой брони. Но все равно ждала, терпя мучительный жар, пока ее враг не остановился.

Как только звуки выдыхаемого пламени перестали вибрировать у нее в ушах, Сиф закричала от боли и оттолкнулась от груды золота. Встав на ноги, она замахнулась мечом в сторону дракона, надеясь застать Отера врасплох, но стоящий в пещере угнетающий жар затруднял обзор. И вообще в пещере было ненамного холоднее, чем рядом с раскаленной грудой золота.

Воспользовавшись неудачным движением Сиф, Отер сделал то, чего она никак не ожидала. Как только зрение прояснилось, воительница увидела, что дракон распахнул свою гигантскую пасть, и приготовилась к очередному выплеску пламени. Однако вместо этого голова Отера метнулась вперед, и его челюсти сомкнулись вокруг Сиф с такой силой, что ее сшибло с ног. Воительницу окружила тьма. Какой бы горячей и душной ни была сама пещера, это не шло ни в какое сравнение с раскаленной печкой, пылающей в пасти у дракона.

Сиф почувствовала, что чудище пытается проглотить ее целиком. Она вскинула меч и проткнула змееподобный язык дракона. Отер закричал от боли. Сиф выдернула меч, надеясь, что сможет воспользоваться криками дракона и сбежать, но чудище захлопнуло пасть так же быстро, как открыло.

Однако от действий воительницы все же возник один значительный плюс – Отер больше не пытался проглотить ее целиком. Сиф размахнулась и изо всех сил ударила кулаком по зубам дракона, расколов пару клыков на кусочки. Протиснувшись в созданную дыру, Сиф перекатилась по земле и поднялась на ноги.

Отер вытащил морду из пещеры и теперь метался по плато – начинало сказываться множество нанесенных ему увечий. Его хвост хаотично дергался из стороны в сторону, и на этот раз Сиф не смогла от него увернуться. Чешуйчатый отросток врезался ей в бок, и воительница вылетела из пещеры, пронеслась над плато и кубарем покатилась вниз по склону.

Поначалу Сиф никак не могла контролировать падение и просто летела вниз, но через несколько секунд сумела ухватиться за выступающий из земли камень и остановить спуск, пусть и внезапность этого замедления едва не вырвала ей руку из суставов.

Какое-то время Сиф просто висела на камне, восстанавливая дыхание. Она выронила меч, и тот продолжил полет вниз по склону, вне всяких сомнений потерянный навсегда. По счастью, одолженные Бьёрном ножны по-прежнему крепились к ее спине, и Гуннвар был надежно закрыт внутри.

Сиф потянулась вверх и схватилась второй рукой за другой камень. Переведя дыхание, она продолжила лезть. Почти добравшись до вершины, воительница огляделась по сторонам, но Отера и след простыл. Недоумевающая Сиф поднималась, оставаясь настороже. Но дракона нигде не было видно – ни в небесах, ни на плато. Он не злорадствовал и не выдыхал пламя. Удвоив усилия, воительница принялась подниматься еще быстрее. Вскоре она уже добралась до прохода, по которому они с Хильде поднялись в горы и который вел к возвышенности, на которой девочка обнаружила следы дракона. Добравшись до новой вершины, Сиф вытащила из ножен Гуннвар и побежала к пещере.

Она опасалась, что Отер решил воспользоваться ее отсутствием и возобновить поиски брата. Однако, приблизившись ко входу пещеры, воительница поняла, что страхи были напрасны. Голос дракона доносился из пещеры – Отер с кем-то разговаривал. Каменные стены заглушали его слова, но рокочущий голос чудища нельзя было спутать с чем-то еще.

Сиф постепенно замедляла шаг, ступая все осторожнее и держа меч наготове. Голос дракона изменился – согласные теперь звучали невнятнее, без сомнения из-за удаления нескольких зубов.

– ...никогда тебя надолго не оставлю. Ты всегда будешь под моим присмотром. Никто тебя у меня не заберет: ни эта гнусная богиня, ни мой тупой братец, ни наш ничтожный отец, ни этот неумелый бандит, ни тот гном, что превратил меня в это жуткое существо за то, что я отнял тебя. Скоро нам придется переехать в другую пещеру, потому что здесь становится слишком опасно, но не беспокойся, ты останешься моим навсегда.

Покачав головой, Сиф неслышно вошла в пещеру и подкралась к хвосту Отера, который медленно подергивался из стороны в сторону возле самого входа.

Сиф немного сомневалась в эффективности своего плана. Если бы у нее остались оба меча, все вышло бы гораздо лучше. Оглядев тушу дракона, воительница обнаружила, что многие нанесенные ею порезы уже почти зажили. Даже выкованные из Асгардского металла мечи не могли глубоко проткнуть шкуру дракона.

Нет, меч оказался далеко не идеальным оружием в бою против дракона. И, как показал ее побег из пасти Отера, быть может, ее собственная сила была более надежным союзником, чем сталь, особенно если учесть, что Сиф ставила целью не убить Отера, а спасти, как и просил его брат.

Так что воительница занесла Гуннвар над головой и изо всех сил опустила острием вниз, пригвоздив драконий хвост к земле. Дракон закричал от боли, но на этот раз его вопли только помогали сердцу Сиф биться сильнее.

– Почему ты не умерла, девчонка?

– Знаешь, по правде говоря, «мерзкая богиня» нравится мне больше «девчонки».

– В следующий раз я назову тебя трупом. – Отер обернулся и дыхнул пламенем. Сиф метнулась в сторону и легко увернулась.

Дракон попытался выбраться из пещеры, но прибитый к земле хвост не пускал его. Он крутился, дергался, извивался и кричал, но все без толку. А затем на него обрушились кулаки Сиф, ибо богиня не собиралась молча стоять и смотреть, как беснуется дракон.

– Ты больше не будешь мучить жителей Флудбьёрги или угрожать моей жизни!

Она со всех сил заехала дракону в челюсть, а затем обрушила еще один мощный удар на его голову сбоку.

– Ибо я – Сиф и всегда выхожу победителем из схватки с любым врагом, который оказался настолько глуп, чтобы встать у меня на пути.

Она нанесла еще один мощный удар сверху, и морда дракона отскочила от земли рядом с его хвостом.

– И ты не одолеешь меня ни сегодня, ни в какой угодно другой день.

Она ударила дракона в челюсть, его морда взмыла вверх, чудище перекувырнулось в воздухе и приземлилось на груду золота.

Вскочив дракону на брюхо, Сиф продолжила осыпать его ударами до тех пор, пока Отер не перестал двигаться. Тяжело дыша, воительница стерла пот со лба и спрыгнула с драконьего брюха. Медленно подошла к хвосту Отера и, устало обхватив рукоять Гуннвара, дернула его. На ней начинала сказываться усталость, и потребовалось несколько попыток, прежде чем меч вышел из земли. Вытерев лезвие о шкуру дракона, Сиф убрала с него грязь и кровь, вложила в ножны и обеими руками ухватилась за хвост чудища.

Регин сказал, что Отера нужно одолеть и физически убрать от сокровища. С первой частью она справилась. Настала очередь второй.

Собрав покидающие ее силы, Сиф потянула так, что ей показалось, будто руки сейчас выскочат из плеч. Она тянула до тех пор, пока пот не стал застилать глаза. Тянула до тех пор, пока каждый мускул в ее теле не завопил от острой, дикой боли. До тех пор, пока не могла больше тянуть, а затем тянула еще сильнее.

Сантиметр за сантиметром, тяжелое змеевидное тело дракона соскользнуло с груды золота и драгоценных камней, протащилось по каменистой земле и вывалилось на плато.

Лишившись остатков сил, Сиф отклонилась назад, насколько могла, и выдернула голову дракона из пещеры.

Перестав касаться своего проклятого сокровища, дракон начал мерцать.

Сиф ахнула и отошла назад.

На ее глазах морда Отера начала съеживаться, а крылья уменьшаться. Исчезли четыре коротенькие ножки, а хвост разделился на две длинные конечности. Желтые водянистые глаза уменьшились и стали голубыми, а уцелевший рог обернулся прядью светлых волос.

Трансформация завершилась за несколько мгновений. Хвост стал ногами, крылья – руками, а драконья морда превратилась в человеческое лицо.

Отер снова стал человеком. Проклятье было разрушено.

И именно в этот момент колени воительницы подкосились, и она рухнула на землю. Ей отчаянно требовалось отдохнуть.

В охватившем ее сознание тумане послышались чьи-то шаги.

Неужели Хильде вернулась? Кто еще мог подняться на эту гору?

– Отличная работа, моя леди, – произнес знакомый голос, затем что-то тяжелое соприкоснулось с головой Сиф, и мир вокруг нее погрузился во тьму.