Истории Асгарда. Трилогия

Глава вторая

Тьяцци все рассчитал. Он выкрал яблоки накануне дня, когда Идунн должна была раздать их Асгардцам, и теперь они на исходе волшебного воздействия остались без магических плодов. Однако об исчезновении волшебных плодов стало известно раньше, чем ожидал ледяной великан.

Как только Идунн донесла до Одина весть о краже, – а это случилось, едва она узнала, что Фригга в полном здравии, – властитель Асгарда отправил Балдера выяснить, куда делись яблоки. И по чьей вине они пропали.

Первой заметила, что Асгардцы лишились не только яблок, Придворная целительница. Спустя три дня после того, как Идунн попалась на удочку фальшивого Локи, целительница отправилась осматривать Тора и Сиф.

Бог грома пока не оправился от переломов, по всему его телу темнели синяки от ударов Хрунгнира, который вышел на тот бой в зачарованной каменной броне.

Осмотрев Тора, целительница заметила, что ему нисколько не лучше. До того кости исправно срастались, но за прошедшие три дня не было видно никаких изменений.

– Каков твой прогноз? – спросил Тор.

Придворная целительница знала, что громовержец провел немало времени в Мидгарде, деля сознание с одним из смертных врачей, и набрался кое-каких сведений о медицине. Так что ей не удалось бы увильнуть от ответа так же, как она это делала в разговорах с другими пациентами.

– Твои раны исцеляются, но довольно медленно, – сказала она с улыбкой. – Не советую торопить события. Я знаю, как горячо бог грома защищает Асгард и Мидгард, но спешить навстречу подвигам сейчас не стоит. Мудрее повременить.

Тор в ответ лишь улыбнулся, и целительница догадалась, что поступать мудрее и временить с подвигами он не собирался, несмотря на все травмы.

– В Мидгарде бытует поговорка, – произнес Тор. – Врачи – худшие пациенты. Меня не назовешь истинным целителем, и все же торопить события – в моей природе.

– Ты был воином прежде, чем целителем, Тор. – Целительница тронула его за плечо. – Твоя природа зовет тебя в гущу битвы.

Бог грома кивнул.

– Тем более сейчас, когда из Асгарда похитили его главное сокровище.

Затем придворная целительница пошла к Сиф. У той было меньше переломов, зато бессчетное число ожогов от двух схваток с драконами в горах Вальгаллы. У ее постели сидела Хильде, дочь Вольштагга Увесистого и его жены Гудрун. Хильде помогала Сиф в ее битве с летающими чудищами.

Придворная целительница проговорила:

– Все идет как надо.

Сиф могла смириться только с одним ответом – «ты здорова». Пациент из нее был еще хуже, чем из Тора.

– Я должна вернуться в строй! – сквозь сжатые зубы процедила она. – А я будто только ослабла от твоего лечения!

– Дай себе время, Сиф, – успокоила ее Хильде. – Я помню, однажды мы с Алариком ввязались в битву с парой молодчиков, которые смеялись над отцом. Мне тогда сломали руку. Зарастала она целую вечность, и все потому, что я не слушала целительницу и не отдыхала.

Сиф обожгла Хильде взглядом. Целительница же посмотрела на нее с благодарностью, а затем снова обратилась к Сиф:

– Испробуем на твоих ожогах другое снадобье. – И она смазала раны пациентки средством, которым пользовалась веками.

– Спасибо, – недовольно проговорила воительница.

– Я присмотрю за ней, – с улыбкой пообещала Хильде.

– Не придется, – бросила Сиф. – Я ценю твою помощь, Хильде, и здесь, и во Флудбьёрги, но...

– Это не обсуждается. Если я пойду домой, матушка отругает меня за то, что я ослушалась ее и не сижу у себя в комнате. Так что лучше уж я останусь с тобой.

Припомнив собственные грехи юности, в наказание за которые приходилось посидеть взаперти, Сиф прониклась решимостью девушки. К тому же Хильде показала себя ценным союзником.

– Хорошо. Пока оставайся.

Хильде просияла:

– Спасибо!

Уверенная, что Хильде по меньшей мере не даст Сиф усугубить положение, целительница направилась к выходу, где встретила гонца.

– Всеотец желает вас видеть, леди, – поспешно проговорил он.

– Какая удача. Я и сама хотела с ним встретиться. – Целительница как раз размышляла о том, долго ли ей придется добиваться аудиенции.

Посыльный сопроводил ее к центральной части Асгарда, затем мимо Музея оружия, Зала героев и Аллеи воинов и, наконец, они подошли к ступеням, ведущим к тронному залу Одина.

Целительница вошла в зал и обнаружила там только Одина и Хеймдалла. Она задумалась, ради чего столь важного хранитель Биврёста решился покинуть свой пост.

Вскоре ответ стал ясен. Подойдя ближе, целительница услышала, как Хеймдалл сдавленным голосом произносит:

– Я боюсь, Всеотец, что больше не смогу охранять врата Асгарда.

– Не глупи, Хеймдалл, – оборвал его Один, и целительница разобрала в его голосе странные нотки – будто властитель Асгарда сдерживает боль. – Ты никогда не давал мне повода усомниться в твоей верности и твердости духа.

– Дело не в этом, повелитель. Меня покидают силы. Я больше не вижу ни Варинхейма, ни Скорнхейма, да и окраины Ниффльхейма скрыты от моего взора. Я не слышу бега реки Гопул, не слышу криков чаек над морем Марморы.

– Может статься, твоя мощь и вправду убывает, благородный страж, – сказал Один. – Но Хеймдалл, потерявший силу, все равно превосходит любого другого. Возвращайся на пост и не теряй бдительности. Не выпускай из рук зачарованного меча, Хофунда, и пусть рог Гьяллархорн все время будет на твоей спине. Готовься встретить любого врага, который посмеет угрожать Асгарду.

Хеймдалл опустился на одно колено.

– Как прикажете, владыка.

Один поднял глаза и увидел гостью.

– О, приветствую тебя, целительница. У меня есть к тебе разговор.

– Как и у меня, Всеотец. Прошу вас задержать Хеймдалла. Возможно, наше несчастье имеет отношение и к его неприятностям.

Один удивился, но согласно кивнул. Хеймдалл поднялся на ноги. Целительница приблизилась к трону. Она вкратце рассказала верховному асу и хранителю радужного моста о том, как медленно поправляются Тор и Сиф.

– К тому же, – добавила целительница, – за последние несколько дней мне чаще жаловались на обычные недомогания, чем прежде за три месяца.

– И вот тебе еще одна жалоба, – сказал Один. – Я позвал тебя из-за болей в спине. Поясница не дает ни сесть, ни встать.

Целительница кивнула.

– Мой владыка Один, кража золотых яблок и все эти обстоятельства не могут быть простым совпадением.

– Верно.

В тронном зале появился еще один гонец.

– Простите, Всеотец, но у меня срочные новости о Балдере Храбром.

– Подойди, – ответил Один, который хотел было отчитать незваного гостя за то, что тот прервал беседу, но передумал. Балдер отправился выяснить, что случилось с волшебными плодами, и теперь не было ничего важнее новостей о его судьбе.

Гонец склонился перед троном, затем выпрямился и застыл в нерешительности.

– Говори же! – вскричал Один. – Говори, что узнал о Балдере Храбром!

– Властитель, помните, я только передаю, что слышал.

– Ясное дело. Давай же! – Один терял терпение.

– Собравшись возвращаться из Норнхейма, где расспрашивал королеву Карниллу, Балдер Храбрый получил травму, пока забирался на лошадь.

При других обстоятельствах Один решил бы, что это проделки Карниллы, которая постоянно пыталась заполучить Балдера.

Но теперь, выслушав целительницу и страдая от боли в спине, он воспринял слова гонца всерьез.

– Как меня уверили, правительница Норнхейма клянется Гьёллем, что не имеет отношения ни к травме Балдера, ни к краже золотых яблок. Она обещала позаботиться о воине.

– Хорошо. Можешь идти.

Гонец поспешил удалиться, радуясь, что Одина не сильно разозлили печальные новости.

Однако надо признать, Всеотец все же потерял покой.

– Призови Троицу Воинов! Немедленно!

Раз уж Тор, Сиф и Балдер не способны сражаться, Одину понадобилась помощь оставшихся великих воинов – Фандрала, Огуна и Вольштагга, а с ними и Хеймдалла.

– Они на пути из Флудбьёрги, властитель, – сообщил Хеймдалл. – После битвы моей сестры Сиф с драконами Вольштагг с двумя помощниками устремился на помощь городу – восстанавливать его после разрушений, которые учинили эти чудовища.

– Верно. – Один начисто забыл об этом, однако после напоминания Хеймдалла вспомнил, что Фандрал предупреждал его перед отбытием.

– Но их миссия окончена, и пока мы ведем беседу, они как раз переправляются через реку Гопул. Прибудут в Асгард в течение часа.

Само собой, герои вернулись именно за этот срок.

– Что стряслось? – торопливо спросил Фандрал. – Едва мы прошли через врата, как почуяли, что в Асгарде что-то неладно.

Когда нужно было дать важные распоряжения, Один обычно вставал с трона, чтобы выглядеть более внушительно, но в этот раз боли в спине убедили его не менять положения.

– Вы правы, благородные воины, – ответил Все-отец. – Золотые яблоки похищены!

Один рассказал то, что знал сам, и в завершение добавил:

– Похоже, пропажа золотых яблок не только отобрала у нас бессмертие. Должны были пройти месяцы, однако нам всем уже заметно хуже. Даже я согласился на лечение, до которого ранее не снизошел бы.

– Вот уж действительно, – сказал Фандрал, – настали черные дни для Асгарда.

Вольштагг покачал головой:

– Похоже, здесь замешаны колдовские чары.

Затем заговорил Хеймдалл:

– Вы трое, кажется, держитесь лучше.

Фандрал кивнул.

– Когда Вольштагг позвал нас на помощь Флудбьёрги, мы с Огуном договорились о том, чтобы пораньше получить плоды, которые дадут нам сил восстановить селение добрых местных жителей.

Вольштагг добавил:

– Мы съели яблоки три дня назад, с обычным промежутком. – Воин усмехнулся. – Они хорошо пошли под рыбку, которой нас угостили во Флудбьёрги. Знатная была трапеза!

Один почесал бороду.

– Тогда сообщу вам, что вы единственные Асгардцы, которым только предстоит ощутить дыхание той напасти, которая сразила остальных.

В беседу вступил Огун:

– Властитель, возможно, это временное явление. Не стоит делать предположений, пока мы всего не узнаем. Идунн говорит, что похититель яблок явился под личиной Локи. Можно ли утверждать, что это не был сам бог коварства и обмана?

– Тогда я подумал, что да, – ответил Один. – Ведь Идунн наложила заклятье, которое не позволило бы моему сыну приблизиться к плодам. Но в происшествии и правда замешана магия – притом того рода, которую слишком уж часто использует именно Локи.

Хеймдалл покачал головой.

– Простите меня, повелитель, но Локи не покидал своей темницы с тех пор, как ты приговорил его к заточению после нападения троллей. Он мог сбежать – я знаю, мой взор не так остер, как прежде, – но до кражи яблок я был способен прозревать пространство и не видел, чтобы Локи пытался скрыться.

Один кивнул. Локи объединился с троллями и помог им вторгнуться в Асгард, а позже помешал Тору применить всю силу Мьёльнира. В наказание Всеотец приговорил бога коварства и обмана к заключению на месяц. Этот срок вскоре должен был истечь.

– Я не сомневаюсь ни в твоих словах, ни в твоих глазах – по меньшей мере, до нашего общего недуга, – но и в коварстве моему сыну не откажешь. Я не могу утверждать, что он непричастен к вторжению Хрунгнира. Ведь на доспехах ледяного великана тоже были чары со следами волшебства Локи.

Хеймдалл склонил голову.

– Считаете ли вы, властитель, что он мог сбежать незаметно для меня?

– Я считаю, что Локи надо допросить, тогда, может быть, мы и узнаем правду. – Один повернулся к Троице Воинов. – Огун, Фандрал, Вольштагг, повелеваю вам привести Локи ко мне для объяснения, какое отношение он имеет к нашему несчастью.

Фандрал и Огун опустились на одно колено.

– Будет сделано, властитель, – проговорил Фандрал.

Вольштагг, также спустя мгновение присевший на колено, теперь не спешил подняться на ноги.

– Похоже, Лев Асгарда... не способен встать... на его защиту.

Фандрал рассмеялся и проговорил:

– Наверное, стоит положить в дальнем углу зала какой-нибудь еды. Это уж точно заставит Льва совладать с ногами.

Придворная целительница шагнула вперед:

– Господа, не стоит язвить. Вероятно, Вольштаггу действительно нужна помощь.

Лишь услышав ее слова, Фандрал поднял глаза на лицо друга. Обычно, что бы ни случилось – хоть бой, хоть сытный обед, хоть прогулка по улице, – лицо Льва Асгарда выражало всю радость жизни. Но сейчас его исказила гримаса боли. Вольштагг действительно не мог подняться на ноги.

– Похоже, – медленно проговорил Хеймдалл, – заклятье, которое наложили на яблоки, лишает сил и тех, кто лишь недавно вкусил плоды.

Фандрал и Огун тут же схватили Вольштагга за руки.

Они с силой потянули на себя и вернули друга в вертикальное положение.

– Идем, друзья, – отдышавшись, сказал Вольштагг. – Направим стопы к заточенному Локи. Если он наложил чары, которые не дают Льву Асгарда стоять на ногах, я это сразу пойму, и он ответит за свои деяния!

Фандрал хихикнул.

– Я думал, ты попросишь сытного обеда, но тут не могу не согласиться, дружище.

– Поспешим, – проговорил Огун.