Испытания. Земли Ордена

Глава 6

Но сразу и даже в тот день поговорить, конечно же, не удалось.

— Седой, — толкнул я мыслеречь. — Займись.

Это короткое распоряжение я сопроводил выразительным кивком в нужную сторону. В ту, где за горой, долиной, водопадом, ледником и кладбищем Сломанного Клинка пряталась статуя, возведённая предыдущими владельцами Истока. И где сейчас то ли прятались, то ли медитировали возле пяти Сердец Стихии Красноволосый и его люди.

Я уже сделал шаг в сторону, когда Седой неожиданно возмутился:

— Мне и здесь дела найдутся. Пусть Рутгош займётся. Это его формации. Я не сразу соображу даже, где там лазейки.

Я замер на миг, а затем пожал плечами. Мне без разницы, кто этим займётся.

Толкнул мысль уже Рутгошу:

— Скажи ему, пусть продолжают прятаться.

Вздохнул, глядя на дымные столбы, которые поднимались тут и там над городом. Казалось бы, чему у нас в Истоке гореть? Мы только каменными делами занялись. Ни деревьев, ни обстановки в поместьях. Так чему гореть? Но нашлось же. Впрочем, от стихии Кресаля горело всё, и только камень Древних ещё сопротивлялся. Конечно, лишние руки не помешали бы, но люди Красноволосого не те, кого должны видеть в городе. Лишние глаза никуда не исчезли.

Но мне сейчас не до наёмников и Мечей, которые продолжают пялиться на моё новое-старое лицо, я хочу знать, почему и как Логар предал меня.

Повёл взглядом по собравшимся на площади. Вернее, по орденцам Второго пояса, которые стояли рядом с Виликор. Был среди них нужный человек. Был. Я выбирал его лично из людей комтура Шуя, а затем возложил на него и его людей безопасность отбытия от Академии. На миг кольнуло — а я уверен, что он выжил в битве? — но уже через вдох я отыскал его. Отыскал и тут же толкнул к нему мысль:

— Эграм.

Тот едва заметно кивнул в ответ из-за спин товарищей. Потому как был всего лишь Мастером, но Мастером опытным и, можно сказать, талантливым в своём деле идущим. Если бы не было нужды прятать свою суть, суть орденца, то он стоял бы сейчас в белом халате с чёрной вышивкой по краям рукавов. Управитель отделения дознавателей. Тот, кто точно знает, как нужно спрашивать Логара, чтобы получить ответы, и знает, что именно спросить, чтобы не пропустить ни единой мелочи.

— В резиденции Сломанного Клинка мной захвачены живыми несколько врагов, среди них есть человек по имени Логар. Я лечил его в обмен на верное служение. Он избавился от моего Указа и предал. По своей воле. Я хочу знать, как это случилось, почему, когда, кто помог ему избавиться от моего Указа и прочее и прочее.

Эграм снова кивнул, а затем напоказ заозирался и пожал плечами. Я нахмурился, пытаясь понять, что он хочет до меня донести, а затем от досады даже поморщился. Он не знает, где резиденция, да и кто поверит ему, когда он туда придёт? Амма? Она, скорее, прибьёт его. Тем более, не поверит ему Орвис, и уж, конечно же, не пустит его в зал Сердца без меня. Его не пустят даже в резиденцию.

Что-то я всё никак не уйду от портала, да и все дела, что пытаюсь начать, всё никак не начинаются, либо начинаются не так. «Соберись, Леград», — приказал я себе, — «Вспомни уроки Бахара. Ты глава фракции и время махать Пронзателем закончилось. Время принять пару важных решений и десяток менее важных.»

— Молодой глава? — потревожил меня Седой, когда прошло вдохов десять, не меньше.

Но мне их хватило, чтобы хоть немного определиться, что сейчас важней всего, а что важно меньше. Разговор с Виликор как раз совсем не важен. Он может подождать, Страж всё равно уже вынес решение и ушёл, а вот мы остались.

Я закрутил силу внутри себя, обретая равновесие с миром. Не понадобилось тянуться вверх, как я пытался в первый раз — хватило одной только тени желания, чтобы я поднялся в воздух на высоту двух ростов.

Если кто до этого мига не смотрел на меня, то сейчас поневоле перевёл взгляд на поднявшегося в воздух Властелина Духа.

Простенькая техника усиления голоса, конечно же, не была мной освоена до полного постижения, но и была всего лишь человеческой техникой, поэтому никто не увидел обращения. Оно сияло передо мной, видимое только мне, зато голос гремел, разносясь над площадью.

— Братья и сестры. Идущие внутренней и внешней части семьи Сломанного Клинка. Вольные идущие союзов, наёмники и все остальные. Сегодняшний день был невероятно тяжёлым. Вы своими глазами видели Небесное Испытание, а подобным опытом могут похвастаться далеко не все Властелины Империи. Но я не побоюсь сказать, что сегодня мы вместе пережили испытание. Испытание, неожиданно обрушившиеся на нашу семью. Это было не Небесное, а человеческое испытание. Его обрушили на нас чужие, злые руки. К сожалению, не обошлось без потерь. Я мог бы сказать, что Алые Пики потеряли гораздо больше, но не буду этого говорить. Что мне до чужих? Меня волнуют лишь те, кого потерял я и Сломанный Клинок.

Дух Изард сказал, что мне можно было бы приписать талант лекарь слова. Мол, мне достаточно нескольких фраз, чтобы что-то там сделать с человеком, перевернуть его жизнь. Глупая лесть. Как я парой фраз исправлю всё, что случилось сегодня? Как верну Шандри? Несколько фраз я должен был сказать ему. Живому.

Я тяжело вздохнул и только потом сообразил, что техника усилила и это, что мой вдох пронёсся над всей площадью, облетев и соседние улицы.

Что же…

— Я не буду обещать вам, что этого не повторится. Даже Страж Границ не стал обещать нашей фракции подобного. Я лишь пообещаю вам, что сделаю вас и Сломанный Клинок сильней. Но для этого мне понадобится помощь каждого из вас. Вы знаете, что и как должны делать. К вечеру я должен знать, кого и что мы потеряли, а что сумели сохранить. Буду ждать старших с докладами.

Вниз я скорее упал, чем опустился. Что сумел, то сказал. Уверен, тот же Тартакал не упустит случая потребовать себе что-нибудь, не говоря уже об Артусе, который понёс потери, но сейчас даже у них не хватит наглости сунуться ко мне. Вечером. Это случится вечером. На миг вскинул взгляд к небу, на солнце, которое и не думало опускаться за горы. Почему чем дальше, тем больше в моей жизни бесконечных дней, которые не думают заканчиваться?

В резиденции, в первом зале, там, где не было и следа битвы, старейшина стражи Рагедон вдруг рухнул на колени за моей спиной и глухо произнёс:

— Глава, я подвёл вас. Я не сумел обнаружить чужих в городе. Я заслуживаю наказания.

Я застыл. Затем обернулся.

Стоило мне это сделать, как и остальные старейшины принялись опускаться на колени.

— Глава, мы подвели вас, — сказал Рутгош, встретив мой взгляд.

— Мы заслуживаем наказания, — согласился Келлер, пряча глаза.

— Глава, я, оставленный вами заместителем, виновен больше всех, — склонил голову Бахар.

Амма, стоявшая у лестницы, жадно подалась вперёд:

— Господин, мне убить их?

Не уверен, что она произнесла это серьёзно. В конце концов, она несколько лет прожила в Ордене и никого за это время не убила. Должна же она понимать, что эти идущие, выглядящие для неё простыми людьми без капли силы, на самом деле Властелины Духа, основа силы моей фракции? Но чего не отнять, так это того, как вовремя прозвучала эта фраза.

Нет, старейшины не вздрогнули. Уверен, прикажи я им умереть, они бы тут же сожгли себе сердце. В конце концов, они многие годы жертвовали собой, они даже возвели в традицию жертвенность ради Ордена, дарс их побери, но задуматься слова Аммы их заставили.

— Кто это, глава? — Рагедон подозрительно прищурился, вглядываясь в Амму.

— Одна из моих подчинённых, — отрезал я. — Нет, мы поговорим о ней и остальных позже и не здесь, — дал я намёк. — Сейчас мы будем говорить о вас. С чего мне наказывать вас и как?

— Мы виноваты, — ответил за всех Рагедон. — Время вашего возвращения истекло, глава, и мы начали вас искать, мы активировали портал, отправляли и принимали людей. Не раз.

Я прикрыл глаза рукой. Дарс их побери.

— Это первая вина. Вторая… Здесь была бойня, — поднял взгляд к потолку Рагедон, явно используя восприятие. — Страже резиденции ударили в спину. Использовали формации молчания, которые скрыли происходящее здесь от наших глаз. Мои подчинённые не сумели заметить всего этого, а значит, это моя, их старшего, вина.

Я убрал руку от глаз и тяжело уронил:

— Довольно.

— Я недостоин быть главой стражи, — и не подумал замолчать Рагедон. — Я…

— ДОВОЛЬНО!

Я хотел лишь оборвать его, но отмерил неверное количество духа — прозвеневшая струна отшвырнула слабых, заставила измениться в лице Властелинов.

Зато наступила тишина.

Которую уже через миг разрушила тихая мыслеречь:

— Время в гостях у духа не прошло без следа. Господин, мне пора называть вас господин любящих полетать? Или господин не понимающих с первого раза?

Повторять второй раз было лишнее. Тем более что Пересмешник наверняка направил мыслеречь только ко мне. Лишнее было и наказывать его, всё же в его дерзости всегда имелось зерно истины и сути происходящего. Как сейчас, когда я позволил себе лишнего. Я даже не повернул к нему головы, вместо этого обратился к старейшинам.

— Узнать, что вы использовали портал — неприятно. Но на город напали сотни людей. Хочешь сказать, они все прошли через портал?

— Нет! — вскинулся Рагедон.

— Значит, и слышать не хочу о какой-то вине. Пока не хочу. Я хочу во всём разобраться.

Это вышло. Моя Истина в три цвета и верные, вдумчивые, въедливые вопросы Эграма принесли мне ответы, которым я оказался не рад.

Всё началось с открытого портала. Это так. Но началось с дарсового Логара, бывший человек Алых Пиков, а теперь подчинённый Пересмешника оказался невиновен. Но я ведь это уже знал, когда увидел Логара в зале Сердца, верно?

В первые группы тех, кого старейшины отправили через портал узнать новости, он не попал. Зато попал в те, которые отправились искать людей для работ на город.

В этом месте рассказа я покосился на старейшин. Бахар под моим взглядом — строгий и придирчивый Бахар — опустил взгляд. Рутгош и вовсе выглядел так, словно сейчас сломается и убьёт себя.

Я и сам скрипнул зубами, гася вспышку злости.

Значит, так вы справились с работами по городу? Никак не справились, если быть точным, не поверили в моё обещание, не дождались меня и решили нанять людей со стороны?

Справившись со вспышкой злости, я вновь перевёл взгляд на Логара.

Негоже искать за другим вину, когда своя гораздо хуже.

Когда я обещал вернуться?

На сколько недель я опоздал?

Когда я понял, что из всех троих моих слуг, чью силу я купил за лечение, он самый… Гнилой?

Давно. Очень давно. Ещё с первых подслушанных разговоров, которые не предназначались для моих ушей. Он всегда ставил под сомнение службу на меня. Всегда искал возможность вывернуться, не считать себя обязанным и прочее.

Что я сделал, поняв это?

Ни-че-го.

Сначала мне нужна была его сила, это понятно.

А потом? Потом, когда этой самой силы с приходом Седого и комтуров Ордена, у меня стало достаточно, чтобы при желании забрать власть у Морлан?

Ни-че-го.

Ничего я не сделал. Я предпочёл оставить это как есть, решил просто дотянуть до конца контракта.

Дотянул?

Нет.

Старейшины, как моего слугу, которому я доверяю, и на котором есть мой Указ, как слугу, не связанного с Орденом, отправили его в родной город, чтобы он воспользовался связями и нанял там две-три сотни людей.

Он их нанял. Но первое, что он сделал, оказавшись в родном городе — купил артефакт, снявший с него мой Указ.

Второе, что он сделал, связался с Алыми Пиками, которые в его городе тоже предлагали гору духовных камней за Седого. И ведь сумел же управиться за день, тварь.

И на этом не остановился, а помог Алым Пикам отыскать проходы через Поле Битвы. Нет, не провёл за руку лично, но там подслушал разговор ребят Рутгоша, там через плечо заглянул на карты земель Сломанного Клинка, и вот — список самых многообещающих направлений и точек выхода готов.

С той самой, противоположной от Морлан стороны, о которой так переживали старейшины.

Четвёртое, что он сделал в своём предательстве — внёс флаги формации в резиденцию, установил первый из них и помог ударить в спину защитникам.

Келлер затратил на оценку снятого с Логара нефрита Голоса не больше десяти вдохов.

— Очень хорош. Это работа артефактора Повелителя.

Я криво усмехнулся:

— Что же, нам стоит поискать второй такой среди вещей убитых. Например, в кольце Кресаля, — перевёл взгляд на Седого. — Ты же снял его перед тем, как отдать тело?

Седой молча кивнул. Что же, я не сомневался в нём.

— Глава, — решительно произнёс Рутгош.

Но я заставил его замолчать коротким жестом. Спросил у всех, кто собрался в этой комнате под формацией тишины:

— У кого-то ещё есть вопросы к предателю?

Если они и были, то их никто не решился произнести. Рутгош коротко сказал:

— Нет, глава.

Я медленно кивнул. Логар всё понял, сглотнул и торопливо выдохнул:

— Господин!

Я не собирался его слушать и завершил всё быстро:

— Умри.

Несколько вдохов я глядел на его рухнувшее тело, не испытывая ни радости, ни удовлетворения, только усталость и горечь, затем отвернулся и глухо сообщил:

— Остальных пока в темницу, — опомнившись, уточнил. — Она у нас есть?

— Устроим, глава, — согнулся Рагедон. — Это не сложно.

— Хорошо. Все остальные дела тоже потом. Я буду на… — голос на миг сорвался, — кладбище.

— Глава. Глава. Глава… — никто не возразил, не упрекнул, не заметил, что это не лучший выбор.

Никто. Даже старейшины и советник Бахар, который мог бы это сделать, и оказался бы прав.

Правда, я бы всё равно их не послушал.

В случившемся сегодня есть и моя вина. Глупо накладывать на себя наказание, но ещё глупей оставить вину без него.

Позади, за спиной, там, где недавно была формация тишины, раздались голоса и мыслеречь, которые не могли скрыться от моей текущей силы.

— Не думаешь, что глава показал нам правильный выход?

— О чём ты? — буркнул Седой.

— Дарагал. Может, стоит закончить всё сегодня?

— Нет. Ни за что! — теперь Седой, скорее, рычал. — Он умрёт, только своими глазами видя восстановленное величие Ордена. Он что, очнулся?

— Под Указами? Нет, конечно.

— Значит, Небо не против такого…

У меня дёрнулась щека. Небо. Не против.

В центральном зале первого этажа лежали рядами тела павших защитников. Дарая, Гамая, почти безымянные мужчины и женщины…

Я сделал первый шаг и коснулся первого тела, отправляя его в кольцо Путника.

Сжал сферу восприятия, отгородился от своего таланта подслушивать, не желая больше ничего слышать. Страж Холгар сказал, что у фракции Сломанного Клинка сегодня было испытание. Как бы я был рад, если бы Небо испытывало только меня. Но это невозможно. Я не один иду к Небу.

Если уж говорить откровенно и следовать учению Изарда, то сегодня главное испытание было у меня и Кресаля. Но одновременно оно проходило у сотен моих подчинённых и сотен его подчинённых. Я прошёл его. Пока не знаю, получил ли хоть что-то, кроме потерь, но я его прошёл. Кресаль и его люди — не прошли. Их путь к Небу окончен.

Последняя мысль совпала с последним шагом. Оказавшись на террасе резиденции, оставив за спиной пустой зал, где только кровь на полу напоминала о мёртвых, я поднял голову к небу. Оно было полно летающих фигур. Все, кто достиг этапа Предводителя, использовали полёт. Сейчас Исток был свободен от запретов. Мы отстояли свой город.

Идущие сновали по нему туда-сюда в непонятной со стороны суете.

Что же, моя помощь во всём этом будет незаметна и неощутима. Но есть одно место, где она будет… Что значит будет? Есть место, где она нужна, где она необходима.

Сосредоточившись, я накрыл весь город мыслеречью:

— Говорит глава Ирал. Всех погибших из семьи Сломанного Клинка принести на кладбище семьи. На горное плато, туда, где похоронены погибшие искатели Сломанного Клинка.

Через миг взмыл в воздух, первым отправляясь в ту сторону.

Мой путь не был долог. Спустя всего сотню вдохов медленного полёта я опустился перед могилой Бирама, возле края каменного плато.

Несколько месяцев назад я стоял на этом же самом месте. Тогда я потерял всего девятерых и был полон тоски и сожалений. Сегодня…

Отступив на тридцать шагов, выложил тела защитников резиденции. Первые из тех, что окажутся здесь сегодня.

Я задержал взгляд на мёртвых лишь на один вдох. Нет времени на пустые сожаления, у меня много работы. Отвернувшись, шагнул прочь, опять к могиле Бирама, на ходу вытаскивая из кольца меч.

Когда доставили новые тела, я успел вырезать в камне три могилы. Больше того, я уложил возле каждой могилы по телу. Первая могила была для Дараи.

Первая, но не последняя, сегодня погибло очень много. Слишком много для нашей небольшой семьи. А мои, тайком выученные в свободное время, техники для работы с камнем были не самыми лучшими — я бы не успел справиться, но к тому времени, когда солнце коснулось вершины закатной горы, я был уже не один — бок о бок молча и хмуро трудился сам Потий и ещё трое его учеников, тела рядом с моими могилами укладывала Амма, ещё не меньше десятка других идущих трудились немного в отдалении.

— Эй, парень! Парень! Ты оглох, что ли?

Я не сразу понял, что обращаются ко мне, а поняв, едва завершил технику.

В изумлении обернулся, обнаружив чуть в стороне старика-безумца. Как он сюда попал?

— Парень! — старику-безумцу не было дела до моего удивления. Он ткнул пальцем себе под ноги. — Ленишься. Совсем короткая могила. Вон, — старик перевёл указующий палец чуть в сторону, — Косой не влезет, а он ведь даже ростом не выделялся. Мне его что, укорачивать?

Не влезет в могилу… У меня задёргалась бровь, и я торопливо прижал её пальцем левой руки. Дарсов старик, как он просто об этом говорит.

— Нас Властелин земли накрыл, — показал дыру на рукаве пыльного халата старик. — Мне повезло, выскочил, а ему не повезло. Вот если бы наоборот, то я бы в твою могилу влез, а раз умер не я, а он, то будь добр, удлини её.

Я выругался и шагнул вперёд, цедя на ходу:

— Удлиню, а ты будь добр, помолчи.

— Чего молчать-то? — удивился безумный старик.

— Старик, у меня был тяжёлый день, не зли меня.

Тот покачал головой:

— У молодого поколения сегодня недостаёт уважения к старшим, пытаются оправдаться такими жалкими словами. Кто у тебя погиб сегодня, что тебе тяжело? Мать? Жена? Может, сына убили?

Рядом возникла Амма:

— Господин, мне убить его?

Старик фыркнул:

— Твой господин слишком справедлив, чтобы убивать меня за справедливые вопросы.

— Зато я никогда не была справедливой, старик, — ответила Амма, делая к нему шаг.

— Остановись, — буркнул я, обходя её.

Дождавшись, когда я в три движения клинка расширил яму, старик уложил рядом тело, довольно хмыкнул, обнаружив, что в этот раз я вырубил камня с запасом, отряхнул руки и продолжил разговор, словно и не было между нами словесной перепалки:

— Чего молчать, если живой остался? Мне вот ещё после первой большой битвы…

Я криво усмехнулся:

— С сектантами?

— Почему с сектантами? — удивился старик. — С соседями нашими, такими же имперцами, прям как у тебя сегодня. Мне вот ещё тогда, когда я глядел на улицы родного города, заваленные мертвыми, среди которых были и важные для меня люди, старейшина наш сказал: жизнь продолжается, молодой господин, держите выше голову, — старик огляделся, покачал головой. — Гляжу, твои старейшины где-то потерялись, значит, мне придётся за них это тебе сказать, младший, — наши взгляды встретились. — Жизнь продолжается. Так живи её. У всех них, — старик обвёл рукой ряды могил и тел, — были надежды и незаконченные дела. С надеждами сложней, но вот дела мёртвых живые завершить могут. Этот вот, — старик без затей и уважения ткнул тело у себя под ногами сапогом, — всё хотел напиться. Придётся сегодня за него это дело сделать. Пусть ему приятно будет. И ты заверши дела своих погибших подчинённых. Уважь их.

Я едва глаза к небу не закатил. Неоконченные надежды и дела, ну да, ну да. Но на сердце и правда стало легче.

Потом было много ещё чего. Ещё тела, ещё люди на помощь. Те, что вынимали камень и те, что опознавали тела, снимали с них кисеты, записывали те самые неоконченные дела. Хотя бы те, про которые знали.

— … Наш. Родители погибли в той большой битве. Пары не было.

— … Тогда передадим приятелям…

— … Не наш, из наёмников… Где Тартакал?

— Здесь я. Он нелюдимый был, но родные у него были, точно знаю. Поищите в кисете, может, бумага есть какая с именами или письма.

— Нашёл. Под кисетом с духовными камнями.

— Ну вот, значит, готовился, в нашем деле без этого никак, — вздохнул Тартакал. — Значит, духовные камни нужно передать тем, кто в бумаге…

— … Не наш, — заметил очевидное Рагедон, осторожно покосился на меня, и сказал. — Из тех, кого вы привели сегодня, глава. Говорят, очень помог в битве.

— Его звали Шандри, — сообщил я ему. Он кивнул и тут же записал имя, продолжая глядеть на меня. Я тяжело вздохнул. — Я не знаю про родных, — оглянулся, но восприятие не нашло Виликор. — Спрошу позже у тех, кто мог знать.

Да уж. Каким образом я стал магистром Ордена Небесного Меча — совершенно непонятно. Проучился в Академии Ордена почти два года, но даже не узнал, как зовут магистра Ордена, не узнал, есть ли родные у Шандри, главы этой самой Академии, и о чём он мечтал. Так и не поговорил с ним о его и своих ошибках и теперь уже никогда не поговорю.

— Тогда вы и возьмите, глава, — Рагедон передал мне кисет, на котором уже висела бирка с именем Шандри.

Что же, моим людям опыта таких похорон, похоже, не занимать. Я сжал пальцы на кисете и отвернулся от тела Шандри.

— … Из Мечей. Старший Артус тут? А кто-нибудь из Мечей? Мечи! Есть? Сюда, я вот, поднял руку…

— … Наш…

— … Из работяг, что даже во внешний круг не вошли, не тело, а решето, повезло, хоть лицо уцелело. Вообще неясно кто, откуда он, и никаких бумаг в карманах…

Седой развёл руками:

— Запиши приметы, потом ещё поспрашиваем, здесь из них, считай, никого, — заметив мой взгляд, он техникой оказался рядом, ухватил меня за плечо. — Молодой глава, думаю, тебе хватит рыть могилы и заглядывать в лица.

— Но ещё не все получили сво…

Седой перебил меня:

— Молодой глава, тебе нужно сыграть.

— Что? — я даже отвернулся от мрачных рядов тел, которых не могла скрыть от меня наступающая тьма.

— Это тяжёлый день, тяжёлые потери, и их никак не забыть. Да и не нужно забывать. Нам всем тяжело. Один наш общий умный знакомый отшельник много говорил про музыку, но кое-что забыл сказать, а мне дополнить не дал. Музыка — это ещё и способ пережить то, что слишком давит. Играй, молодой глава. Позволь печали, слезам и сожалениям пролиться музыкой. Поверь, это нужно не только тебе, но и всем нам. И играй так, чтобы музыка донеслась до вершин всех окрестных гор и поднялась даже выше, до самого неба.

Я качнул головой:

— Я плохо умею…

— Достаточно для главного, — отмёл мои возражения Седой. — Я слышал её, я знаю. Молодой глава — это лучший способ проститься с павшими и поддержать остальных. Это говорю я — хранитель традиций семьи Сломанного Клинка.

Ещё несколько вдохов мы молча глядели друг другу в глаза. Что же, не мне спорить с хранителем традиций. Назвал так его, значит, доверил ему эти самые традиции, и неважно, что в Ордене Небесного Меча таких традиций не было. Мы сейчас Сломанный Клинок, а я и сам себя ощущаю если не сломанным, то изрядно треснувшим.

Я поднялся в воздух, по дуге перелетел ещё пустые могилы и оказался рядом с самыми первыми. Прошёл мимо и сел так, чтобы видеть и их, умостился буквально на самом обрыве, ощущая спиной пропасть позади и то, как ветер треплет халат. Где-то справа под формацией маскировки спрятана огромная статуя, Сердца и люди Красноволосого. Они тоже услышат, они близко.

Достал из кольца цинь. Положил его на колени, уважая работу мастера и наставления Изарда. Рядом снова оказался Седой, протягивая мне новые струны.

Я натягивал их впервые, но учитель Ертий в Академии давал эти уроки, и я их хорошо помнил. Да и настроить новую струну получилось быстро. Удовлетворившись гармонией звучания, я пропустил через ладонь свисающие кисти, дождался, когда струны затихнут, и поднял взгляд.

Солнце уже окончательно спряталось за горы, вечерний полумрак сменился полноценной ночной тьмой, которую разгоняли огромные сияющие светочи, поднятые на высоких шестах.

Ряды могил и мёртвых тел в кругах света. Знакомые и незнакомые лица вокруг. Тьма, накрывшая склоны гор.

Изарда здесь нет. Некому что-либо говорить или указывать мне. А что чувствую я сам сейчас? Печаль. Боль. Сожаления. Ненависть. Бессильную ярость. Невыплаканные слёзы. Затупившийся клинок.

У меня нет мелодии, которая бы вмещала в себя все эти эмоции и ощущения. Но пожалуй, она мне и не нужна. Я должен создать её сам.

Плачь, цинь, так надо.

Я осторожно потянул первую струну, заставив её дрожать, стонать, разнося этот стон на всю округу.

Едва этот стон стих, я сменил его тихим судорожным вздохом и приглушённым плачем.

Амма кивнула, повела рукой, подхватывая тело Дараи духовной силой, и опустила его в каменную могилу.

Цинь плакал, стенал, заходился в крике нерастраченной ярости. Мелодия, которую я извлекал буквально из своей души, металась над мёртвым и живыми, возносилась к мраку неба и падала вниз, на камни, разбиваясь о них, но снова поднимаясь.

Но в итоге пришло и её время. Нет, не умереть, а закончиться. Я позволил последним звукам циня разлететься в стороны, погаснуть далеко-далеко на склонах гор и в вышине неба и поднял взгляд от струн.

Всё было закончено: тела опущены в землю, прикрыты камнем, вырезаны имена, а у многих в изголовье вбиты мечи. Теперь я точно могу узнать, во что Сломанному Клинку обошёлся этот день. Но не хочу. Не сегодня.

Встав, я негромко сообщил десяткам смотрящих на меня:

— Жизнь продолжается. Прошу вернуться в город наёмникам и внешнему кругу семьи. Я хочу кое-что обсудить с внутренним кругом и, наконец, представить им тех людей, которых привёл сегодня.

Уверен, многим не понравилось то, что я сейчас сказал, но мне не было до этого дела. Я толкнул Седому мыслеречь:

— Проследи, чтобы всех их собрали здесь, а никто из тех, что под формацией, не вышел наружу.

К Пересмешнику и Рагедону унёсся другой приказ:

— Позаботься о посторонних глазах и ушах.

Я и сам использовал на полную мощь доступную мне сферу восприятия.

Когда-то, на самом деле недавно и одновременно с этим едва ли не половину жизни назад, я спрашивал двух верных мне Властелинов Духа: «Сможете ли отыскать идущих в округе?». Сейчас, сам Властелин, я, наконец, понял, о чём они мне говорили.

Отыскать идущего? Легко. Если он стоит и не скрывает силу неба, текущую по его меридианам.

Но вот на краю плато замер стражник. Всего лишь Предводитель, но с артефактом маскировки и для восприятия он уже не так заметен, только некая неправильность потоков изначальной силы Неба выдаёт, что здесь кто-то есть. И чем дальше от Властелина, тем сложней и дольше обыскивать каждый клочок скал вокруг.

По уму, конечно, я не должен ничего делать. Ни собирать людей, ни вести их под формацию. Но нельзя же теперь остерегаться всего на свете и каждый день бояться, что кто-то из недобитков Алых Пиков или не ушедший Страж наблюдают за нами?

Пересмешник уловил мой взгляд и кивнул. Когда мы входили под формацию, он будто бы сделал шаг вперёд, но исчез, став незримой тенью. Останется снаружи и приглядит, не шевельнётся ли где пустота серых камней и льда. Проверим, чьи артефакты лучше: Алых Пиков или города Тысячи Этажей.

Каждый из новичков, из тех, кого я привёл из Второго пояса, так или иначе впечатлился, впервые увидев статую основателей города и пульсирующие вокруг них Сердца Стихии и ощутив, насколько густая и жесткая здесь энергия.

Люди Красноволосого не теряли времени, как я и думал, устроились в медитациях и спешили воспользоваться шансом. Здесь, под куполом формации плотность стихии была в несколько раз больше, чем в Истоке.

Наконец, три части Ордена выстроились передо мной. Опять нужно что-то говорить. Люди смотрели на меня и молчали, молчание затягивалось. Наконец, я медленно произнёс:

— Думаю, большая часть из вас озадачена доверием, которое я оказал нашим гостям, простым наёмным работникам, тем более в такой тяжёлый для нас день. Что они делают здесь, в самом тайном месте Сломанного Клинка? Что же, ответ на этот вопрос прост. На деле они не те, за кого вы их принимаете. Когда-то давно многие наши братья покалечили своё Возвышение, чтобы уйти во Второй пояс и основать там отделение Ордена Небесного Меча. Сегодня я сообщаю вам, что оба отделения объединились, — мои слова ещё только доходили до идущих Сломанного Клинка, когда я приказал. — Орден Небесного Меча, приветствуйте своих собратьев!

Виликор и все стоящие за ней словно только и ждали этого момента — повернулись, склонились и хором произнесли:

— Старшие, младшие приветствуют вас!

Нужно было видеть лица остальных. Я же лишь печально вздохнул. Хоть немного радости и надежды под конец этого дня несчастий и испытаний.

Затем под пеленой формаций было много вопросов и разговоров. Было вино, которым проводили павших товарищей. Было короткое совещание старейшин, на котором мы даже обошлись без споров.

Красноволосый и его люди так и остались «разбойниками», которые будут прятаться по дальним окрестностям земель Сломанного Клинка. Такое себе решение, но отправлять их обратно на чужие земли совсем неправильно. Мы больше не можем позволить себе разделяться. Только вместе мы сможем выстоять.

Кстати, Красноволосый пришёл не с пустыми руками. Он не только отыскал поместье, которое я ему указал, но и полностью опустошил его, куда там жалкому собирателю камней. Он притащил то, что я нашёл там в подвале: основу управления защиты поместья. А вместе с ней притащил и три четверти формаций и Массивов, которые создавали этих самых големов, буквально опустошив пески вокруг поместья.

Причём притащил даже ту часть защиты поместья, про которую я и не подозревал: големов, которые не проснулись, даже когда я проломил дыру в подвал поместья. Шесть огромных, для которых понадобились особые кисеты, туш, чем-то напоминающих Мадов. Я уже видел таких в Академии Ордена во Втором поясе. Как меня уверяли наперебой, что Красноволосый, что Рутгош, что Келлер, каждый из этих големов мог на равных биться с пиковым Властелином.

Та самая помощь, которая чуть-чуть запоздала. Но я не позволил себе даже звука об этом. Надо жить дальше. Эти големы встанут возле резиденции. Старейшины дружно заявили, что так будет лучше всего — пусть каждый пришедший к нам на приём видит големов и гадает — Сломанный Клинок выкопал бесполезные каменюки или же обладает властью оживить их и бросить в бой?

Обладает.

Десятки кисетов с мелкими големами, которых я сотнями уничтожал на пути к поместью, остались у Красноволосого и его людей. Они займут своё место на западе наших земель. Там, где проходы, через которые пришли к нам Алые Пики. Сломанному Клинку придётся заложить там что-то вроде небольшой крепости. Големы Красноволосого и несколько формаций Древних, которые перенесёт Рутгош, придутся в самый раз, надёжно перекрыв зоной запрета узкий выход и вынудив новых гостей либо подчиниться стражникам Сломанного Клинка, либо погибнуть.

Правда, и людей туда придётся выделить немало. Но не сегодня. Мне еще предстоит проверить всех, кто пришел с Красноволосым. Он, конечно, может считать, что вычистил всех предателей Ордена, но я теперь и своим печатям не очень доверяю.

Рутгош хмыкнул:

— Х-м-м, значит, у нас есть возможность отдыхать во Втором поясе и лечиться в городе Древних? Я словно в сказку попал.

Седой буркнул:

— Рано радуешься. Это преступление против основ Империи. Стоит возникнуть только тени подозрения, и нас наизнанку вывернут, а потом сотрут даже память о нас.

— Ты не находишь, что поздновато об этом беспокоиться? — усмехнулся Рутгош. — Не после того, как к нам пришло пять сотен братьев из Второго? Не после того, как память о нас пытаются стереть десятки лет?

— Беспокоиться никогда не поздно.

— О чём именно? Не говори общими словами, брат.

— Страж приказал нам через месяц открыть Массив Пути. Это означает десятки гостей и десятки любопытных глаз.

— Пусть там хоть сотни глаз будут — мигнул портал и всё. Куда и зачем со стороны не понять.

— А то, что некоторых лично глава сопровождает в переход, понять?

Рутгош спросил:

— Тебя только это смущает, Аранви?

— В первую очередь это.

— Глава, — Рутгош перевёл взгляд на меня. — А это обязательно, сопровождать?

— Я должен как бы открывать и закрывать лазейку, — пожал я плечами, не став уточнять про перстень. — Чтобы в любой другой момент о ней не было и намёка на случай внезапной проверки.

— Тогда у меня есть предложение, которое решит этот вопрос. Нам нужен ещё один портал. Такой, о котором никто не будет знать и на котором не нужно будет каждый раз обновлять разрешение.

Теперь хмыкнул я. Хорошее предложение. Ещё один портал. Всего-то-навсего.

Вот только Седой хлопнул себя по ноге:

— Точно! Но это займёт времени… — погрозил пальцем Рутгошу. — Сам, только сам. Главу больше отвлекать нельзя.

— О чём вы? — потребовал я, ничего не поняв и нахмурившись.

— Они о Лабиринте, глава, — ответил мне за них Бахар.

— Раз он всё ещё не исчез, — напомнил мне очевидное Рутгош, — то это отдельная часть Поля Битвы, не имеющая отношения к Истоку. Другого города на картах Древних там вроде не значится, но те формации, те уникальные формации не то что намекают, а буквально кричат, глава, что им есть что защищать. Там точно отыщется путевая точка Древних.

— Второй город? — покачал я головой. — Мы не потянем. Нас слишком мало.

— Не нужно ничего тянуть, — возразил Рутгош. — Мы не будем брать Ключ, даже если там отыщется полноценный город, а не обычное поместье гения из Древних. Мы просто доберёмся до портала и займёмся им.

— Займётесь?

— Определим, где расположены якоря формаций и сдвинем, перенесём их, раздвинем зону запрета, освободим от её влияния сам портал.

Я изумился:

— Это разве возможно?

— Возможно, раз я предлагаю, — возмутился в ответ Рутгош. — Это просто в разы дольше и сложней, чем добывать сам Ключ. Так никто не делает, потому что это никому не нужно. Никому, кроме нас. Да никто кроме нас, и не справится.

— А у нас появится неучтённый портал, — кивнул Бахар. — Хитро. Из Истока можно будет переходить туда, а уже оттуда без всяких посторонних глаз и чужих проверок переходить в город Тысячи Этажей.

Седой понял всё по моим глазам, мягко сказал:

— Во всяком случае, на портале Истока не будет никаких запрещённых переходов во Второй. Это самое важное.

— Пусть так, — нехотя кивнул я. — Но меня беспокоит и другое. Мы едва справились с Истоком. Что, если в Лабиринте мы столкнёмся с ещё более сильным врагом?

— Не вы, глава, — твёрдо поправил меня Рутгош. — А я и мои ребята. Вы нужны Сломанному Клинку. Ну а я и мои парни… — Рутгош помолчал и твёрдо сказал. — Мы справимся. Мы стали сильней.

Я потёр бровь и упрямо буркнул:

— Отложим этот вопрос на будущее.

— Как скажете, — слишком легко согласился Рутгош.

— Пока обойдёмся без этого похода, — надавил я голосом.

— Конечно, глава, — кивнул Рутгош. — У меня и здесь пока хватит дел.

Я не поверил ему. Нужно бы приглядеть, чтобы он тайно не отправился в Лабиринт. Сомнительно, что он провернёт подобное, но ещё более сомнительно выглядит вот это его спокойное согласие. Радует лишь одно — этот бесконечный день завершился. Да, не всё я успел сделать, но у меня, даже у меня, Властелина Духа, уже просто нет сил. Я хочу закрыть глаза и оставить этот день в прошлом. Навсегда.