Испытания. Земли Ордена

Глава 14

Я вздохнул и замедлил шаг. Похоже, никакой вечерней тренировки у меня не будет. Снова.

Восприятие ясно показывало мне, что на первом этаже резиденции стоит, ровно посередине зала, Бахар. И просто так стоять там мой советник не может.

Когда-то давно, очень давно, Мириот — глава ватаги Волков — говорил мне, что семья тянет идущего вниз, не давая идти по дороге Возвышения: забирает время, нагружает проблемами и делами. Тогда я, погружённый в мрачные мысли о Лейле, думал, что он говорит именно о семье — родителях, жене, детях и прочих.

Сейчас, как глава семьи Сломанного Клинка, я уверен — он говорил о многом большем, чем жена и дети. Он говорил вообще обо всех, кто положился на тебя и вручил тебе заботу о себе.

Мириот, по сути, сбежал от всего этого. Устал. В том походе в Миражный он сбросил с себя бремя заботы о Волках, переложил его на сына, оставив возле себя лишь самых верных. Тех, кто, как и он, были готовы бросить все и шагнуть вперёд, оставляя старую жизнь в Первом поясе.

Я очень далёк от подобного решения, но теперь лучше понимаю его. Да и старейшины всё отлично понимают, но не всегда могут решить всё без меня. Это и хорошо, потому что всё же я — глава Сломанного Клинка и магистр Небесного Меча. Но это и плохо, потому что раздражает.

Смирив это неуместное раздражение, я шагнул мимо стража резиденции, прошёл последний поворот лестницы и без слов уставился на Бахара, выглядящего так, словно лишь неимоверным усилием удерживает себя от того, чтобы заснуть.

Помедлив, будто всплывая от дрёмы, Бахар несколько раз медленно моргнул и сообщил:

— Глава Ирал, встречи просит Зараг.

Я так же молча кивнул. И вот это Бахара задело, он прищурился и требовательно спросил:

— Что означает ваш жест, глава? Услышал?

На миг закатив глаза, я ответил:

— Это означает: услышал, встречусь.

— Почему вы приняли такое решение, перескажите подробно путь ваших мыслей и причины, по которым вы не отказали сейчас просьбе о встрече.

Устало вздохнув, я спросил:

— Советник, ты серьёзно?

— Глава, вместо того чтобы воспользоваться моей щедростью и ответить быстро, вы, видимо, хотите рассказать мне всё подробно, выделив две главн…

Я отчётливо услышал сдавленный смешок стражника наверху и торопливо перебил Бахара:

— Хватит терять время! — и быстрым шагом направился к выходу. — Отказы не могут длиться вечно. Неважно, чем ты или другие старейшины оправдывают их. Нельзя вечно оказываться на тренировках, совещаниях и месяцами медитировать над свитками.

Но Бахар не был бы собой, если бы не поправил допущенные неточности:

— Можно и месяцами. Только не над свитками, конечно. И Предводители Воинов, и Властелины Духа, и, разумеется, Повелители Стихии погружаются в долгие медитации познания мира, стихии, Неба и себя. Алкая только слабое Возвышение заставляет прерывать свои медитации, — напомнил мне Бахар о том, кому лучше всего подошли кристаллы тренировочного поместья, который чаще стали называть Павильоном Стихии. — Продолжайте, глава.

— К тому же, — послушно продолжил я, — одно то, что уже вечерние сумерки, а Зараг продолжает ждать, когда же я освобожусь, говорит о серьёзности его намерений.

— Скорее, о его упрямстве и решимости показать — мы исчерпали запас его терпения, — вновь поправил меня Бахар.

Я спорить не стал, а в гостевой беседке начал с извинений.

Шагнув под её крышу, я согнулся в приветствии идущих:

— Уважаемый старейшина клана Стальных Жал Зараг, рад видеть вас и прошу прощения, что эта встреча состоялась так поздно.

Если тот и промедлил, то я не успел этого уловить — он склонился в ответном приветствии буквально через миг:

— Глава Сломанного Клинка Ирал, — гулко произнёс он, — это вы простите меня за назойливость.

Я про себя вздохнул. Эта игра мне знакома — Лир когда-то Гарой, а сейчас просто Лир из Сломанного Клинка, подробно мне про неё рассказал. Поэтому я ответил так, как от меня и ожидалось:

— Ну что вы, старейшина Зараг, это я пренебрегаю гостеприимством.

Наконец мы закончили ругать самих себя и перешли к делу.

— Глава Ирал, позвольте говорить прямо.

— Это лучший разговор из тех, что я знаю.

Зараг кивнул и повёл рукой, активируя гостевую завесу молчания на беседке, а через вдох с улыбкой сообщил мне:

— Если бы мне предложили купить место на зрелище, где зазнаек из Хаутар ставят на место, то я бы заплатил, вы же доставили мне такое удовольствие бесплатно. Дважды, глава Ирал.

— Что же, — так же честно ответил я, — жаль, что я не знал об этом. Казначей бы оценил идею про билеты.

Зараг гулко хохотнул, но через миг улыбка исчезла с его лица:

— Я, как и весь клан Стальных Жал, не собираемся прибегать к жалким уловкам вроде фальшивых ран, лживого нападения на невесту или неожиданного визита отряда обиженного жениха.

Я про себя изумился. Чего? Жениха? Нападения на невесту? Тирон в итоге должен был оказаться бывшим женихом?

— Давайте попробуем обсудить дело о женитьбе серьёзно. Что мы можем предложить, кроме красоты Мелгаты? Первое, — Зараг поднял руку и оттопырил указательный палец, — это ресурсы клана. Она не внучка брата главы клана, как Тиарас, но её отец — уважаемый алхимик клана Стальных Жал. Мелгата может принести в семью мужа редкие рецепты, хороших, опытных мастеров и связи среди алхимиков, которые очень пригодятся вам и помогут получить звезду фракции раньше ожидаемого. И кроме того, дочь уважаемого человека — сама уважаемый человек, и её муж будет тоже уважаем в нашей фракции. Это хорошее предложение от фракции восьмой звезды фракции второй звезды.

— Спасибо, старейшина Зараг, — ответил я. — Да, такого честного разговора я не ожидал.

Зараг лишь кивнул и оттопырил ещё палец:

— Второе. Это наше влияние. Связав узами брака два клана, — Зараг на миг улыбнулся, — клан и семью, мы поделимся своим влиянием с семьёй Мелгаты. Что это значит, кроме пустых слов и похвальбы? — вскинул брови Зараг, а затем подался ко мне ближе и тише сказал: — Ты лекарь, твоя сестра лекарь, и я слышал, что на аукционе Лазурных Облаков в последние месяцы скупают все трактаты для лекарей, невзирая на цену.

А вот этот намёк был неприятен.

— Трактаты — это хорошо, но ничего не заменит личного наставничества. Клан Стальных Жал может договориться с семьёй Дэр о наставнике для вашей сестры, глава Ирал.

— Щедрое предложение, — признал я.

Я знал эту семью. Впервые услышал о ней от Озмана ещё тогда, когда даже не знал его имени. Лучшие лекари Пятого пояса. Фракция шестой звезды и один, а может, и больше их лекарей — это Повелитель Стихии. Получить такого лекаря в наставники для Рейки — было бы неплохо.

Но покупать его ценой своей женитьбы и союза со Стальными Жалами? И довольствоваться столь жалким, если можно отыскать лучше?

— Третье, — оттопырил ещё один палец Зараг.

Похоже, Зараг был бы любимейшим учеником у Бахара. Хотя нужно разобраться, кто из них старше. Может, это Бахар мог оказаться учеником у Зарага и нахвататься от него?

В тот день я ничего не ответил Зарагу. Да он и не ожидал ответа. Закончив список своих предложений, он с улыбкой попрощался и следующие дни даже не напоминал о себе. А вот у меня разговор не выходил из головы. И нет, меня не манили его обещания, скорее тревожило то, какими угрозами они могут смениться в итоге.

Зараг обещал много и много смеялся над Хаутар, но я-то помнил, что они сговорились в тот день и им обоим было всё равно, чью невесту я выберу. В общем-то, и старейшины были схожего со мной мнения.

Но мои раздумья не отменяли всех других дел и уже привычных совещаний.

Я сверился со списком и спросил:

— Что со слабыми местами охранной формации, обнаруженными Пересмешником и его людьми?

Келлер, который и отвечал за это вместе со всей гильдией артефакторов, вновь, как и неделю назад, поморщился при напоминании о свалившейся работе. Ничего, это даже хорошо, что ему пришлось лично, вместе с Нинаром, отвлекаться от кристаллов и выходить из тренировочного поместья. Сейчас же он согнал с лица гримасу и довольным голосом сообщил:

— Глава, закончили с охранной формацией, в городе больше нет мест, где бы могли укрыться невидимки или сектанты.

Я кивнул, принимая ответ, а вот Бахар недовольно заметил:

— Двойные затраты сил и времени на то, что нужно было сделать хорошо сразу.

Келлер пожал плечами на этот упрёк и напомнил:

— На город сначала рухнули осколки техник и стихия, затем на него обрушилось Небесное Испытание: половина якорей формаций были уничтожены, и да, соединяя вместе их с новыми якорями ошибки при наложении формаций и Массивов неизбежны, — ещё раз пожав плечами, он неожиданно скупо, но взвешенно добавил: — Возможно, Травер сумеет отыскать ещё какие-то недочёты — что же, мы снова устраним их и так будем улучшать наши Массивы и формации вплоть до совершенства.

— А оно существует? — усмехнулся Бахар.

— Ты спрашиваешь меня? — удивился Келлер.

Через миг Бахар поджал губы и повинился:

— Прости, друг.

Келлер кивнул и сказал:

— Мы сумели настроить поиск искажений воздуха и движения силы Неба, которые нам показал Травер. Устранили слепые пятна в городе. Теперь, даже если враги или сектанты будут использовать сложные, дорогие и высокого качества артефакты сокрытия и маскировки, они рано или поздно выдадут себя. В случае с прихвостнями сектантов — Марионетками, Призраками и прочим — всё проще. Они могут их маскировать, но чем дольше эти создания находятся в области проверки, тем сложней скрывать им своё присутствие. С лазутчиками Хаутар, Эрзум и прочих — искать их сложней, но и они не смогут прятаться долго.

— Долго это сколько? День, два, неделя? — захотел отыскать я границу возможностей.

— Неделя, — фыркнул Келлер. — Если лазутчик сможет прятаться внутри моей формации неделю, то я откажусь от места старейшины. День, самое большее.

Бахар покачал головой и с осуждением заметил:

— Я, конечно, перебрал с совершенством, но и ты впустую бахвалишься. У нас необычная фракция и необычные враги. Что, если один из богов сект отправит сюда личную теневую марионетку, которую усиливал три сотни лет, тоже продержится всего лишь день? А если сюда придёт глава Эрзум, лично Беург со своими лучшими артефактами руки не какого-то там неизвестного Повелителя первой звезды, а руки лучшего артефактора Империи? Тоже день?

Келлер открыл рот, закрыл его, снова открыл и с возмущением воскликнул:

— Бахар! Ты же и сам отлично знаешь ответ! Где это видано — проверять такую глупую и простую штуку, как сигнальная формация города, уникальной тварью, которая вне всех категорий или главой Эрзум!

Бахар лишь презрительно скривился:

— Вот видишь.

— Всему должны быть разумные пределы! Разумные! Так можно всю казну вбухать в одну только сторожевую формацию. Да, она будет лучшей в Империи, но какой в этом смысл?

— Скажи это врагам, которые жаждут уничтожить Сломанный Клинок. И всё же подумай, есть ли граница совершенства и граница хвастовства.

Келлер набычился, глянул на Бахара исподлобья, процедил:

— Я тебя услышал, советник.

Я покачал головой. Поневоле начнёшь жалеть, что Седой не на месте. Я обычно ругал его за посиделки с вином, но сейчас вижу, как без них все стали нервные, злые. Вот этим двоим сегодня бы не мешало вместе выпить пару чаш вина и между собой уладить неожиданную обиду, которая возникла на пустом месте. Ладно, они не первый год знакомы и не первый год ссорятся, когда рядом нет Седого. Ну, я так думаю. Не мне же их приглашать на вино, верно?

Кашлянул, привлекая к себе внимание, подтолкнул всех в нужную сторону:

— Что там у нас дальше?

Ответил Ледий:

— Дальше разговор как раз о врагах, о которых вспомнил Бахар.

Теперь все глядели на него.

— Ну-ну, — вскинул он ладони, словно защищаясь от жарких взглядов. — Я образно, скорее, о неприятностях, которые навалились на нас. Ровно то, о чём мы говорили все эти недели, и особенно много вспоминали после того, как глава выпнул наглецов Хаутар. Так вот, я и сообщаю вам, что эти самые Хаутар начали гадить: часть ожидаемых вчера и сегодня поставок не пришла, а у намечающихся выгорели контракты.

— С кем контракты выгорели, с Хаутар? — изумился Рагедон.

— О нет, у нас с ними и не было ничего. Я говорю о мелких фракциях, которые, похоже, так или иначе, попали под давление от Хаутар.

Рагедон поморщился и сварливо пробурчал:

— Похоже, так или иначе, наверное. Ты можешь говорить прямо и точно?

— Как умею, так и говорю, — не смутился Ледий. — Если хочешь точно, то вот тебе точно: с теми, кто пришёл в город и предложил торговлю, мы выстраивали цепочки сделок, которые должны были создать основу для мастерских фракции. Мы им излишки наших ингредиентов, они нам свои.

Я кивнул:

— Помню все те разговоры, ты тогда вместе с Алкаем убедили меня, что это выгодней, чем продавать всю нашу добычу одному Торговому дому и у него же докупать недостающее. А затем говорил, что нам нужно выстраивать отношения на будущее и будущие требования к четвёртой звезде фракции.

— Именно. У нас избыток трав и артефактов Древних, и большая недостача всего остального — дерева, камня, небесных металлов и ядер.

Я снова покивал. Местность и её прошлое не изменить. Вокруг Истока горы, в которых, конечно же, нет лесов, а Звери весьма необычные и их не так чтобы много. Вокруг гор пустынные земли, которые четыре сотни лет были Полем Битвы. Там тоже очень много всевозможных трав, но вот с деревьями опять же не густо. Конечно, не Нулевой, где нельзя было рубить живые деревья, здесь мы не связаны таким запретом, но и рубить-то особо нечего, потому что для артефактов или формаций простую древесину не используешь. Как не получится пустить на полы новых поместий любые доски.

Пробовали, знаю. Одно неосторожное движение забывшегося и поспешившего Властелина — и любые доски лопаются, разлетаются щепками, не выдерживая мощи движений его тела.

— И чего мы лишились?

Ледий развёл руками:

— Всего? — заметив наши лица, поспешил поправиться. — Разрывы есть во всех цепочках. Алхимикам не хватает теперь своего, мастерской формаций — своего, каменщикам — своего. Хаутар очень ловко прошлись по всем.

Я подумал: «А Хаутар ли?»

Алкай же вздохнул:

— Что ты предлагаешь? Брать недостающее у Торгового Дома Лазурного Облака или…

— И то и то, конечно, — даже не стал дослушивать его Ледий. — Нужно срочно докупить недостающее, чтобы мастеровые фракции не простаивали и не пошли разрывы контрактов уже с нашей стороны.

— Ты и их уже заключил? — спросил Рагедон.

— Конечно. И даже об этом рассказывал на позапрошлом совещании, к примеру. Нам нужно сейчас получить недостающее, пусть и в три цены, подтвердить, что мы заслуживаем доверия, хотя бы с артефактами, формациями и алхимией, а затем я, не спеша, начну выстраивать новые торговые предложения.

Эграм, который обычно молча сидел на совещаниях, редко что-то дополняя из докладов Рагедона, неожиданно произнёс:

— Это нельзя оставлять безнаказанным. Это вызов Сломанному Клинку, и другие фракции будут глядеть не только на то, выполним ли мы контракты, но и на то, как мы ответим на этот вызов, как мы ответим тем, кто подвёл нас.

Бахар не упустил случая:

— Глава, что вы думаете об этом? Как Сломанный Клинок должен действовать?

Хотелось тяжело вздохнуть, да и бровь чесалась. Вот если бы Бахар не перебил Эграма, он бы и сам предложил, что делать, а мне осталось бы только согласиться или нет. Но Бахар любит озадачить именно меня. Хорошо хоть не потребовал три быстрых и три надёжных действия.

Я немного подумал и медленно ответил:

— Недопоставки явно случились по разным причинам, насколько я понимаю. В одних случаях они просто не пришли, но контракты целы, в других контракты выгорели, а время поставок ещё не настало. И первые ещё могут прийти, возможно, они всего лишь задерживаются, и со вторыми не всё так однозначно. Почему контракты выгорели? На нашего продавца напали и убили? Он перерос контракт сам и остался верен слову? Или же сломал его с помощью чужой, заёмной силы?

Бахар внимательно слушал, не перебивая, и явно ожидал списка действий. Молчал и Эграм, даже не моргнул, не шевельнул головой, подтверждая или опровергая мои рассуждения.

Сам, всё сам, глава. Пришлось продолжать:

— Нужно проверить каждый случай. Какая самая сильная фракция подвела нас? Сколько звёзд?

— Шесть, — ответил Келлер на прямой вопрос.

— М-да, — скривился я, совсем такого не ожидавший. Не помню я таких фракций среди первого наплыва невест и прочих. Признал очевидное. — Это сложный случай, оставим его напоследок. Нужно собрать сильный отряд и пройтись по всем, начиная с самых слабых. Разузнать о каждом контракте и поставке. Где можно — надавить, где нужно — помочь, где необходимо — наказать за наглость.

Бахар сонно кивнул и всё же спросил:

— И? О чём самом важном нужно будет помнить?

— Что это может быть ловушкой Хаутар, — тут же ответил я.

Рагедон задумчиво произнёс:

— Внутри городских стен ловушка — это слишком нагло. Да и бессмысленно.

— Мы же говорим о Хаутар. Тех самых наглых Хаутар, которых ты вместе с главой сумел заставить отступить только за три вдоха до битвы. Они могут разменять какую-нибудь никчёмную фракцию на наших людей.

— Ты преувеличиваешь, — не согласился Рагедон. — Битва в пределах города — это не то, что пройдёт для фракции второй или третьей звезды без последствий и без внимания Стражей и чиновников Имперской Пагоды. Главное — не дать напасть в спину и неожиданно. Со мной они такого провернуть не сумеют, — твёрдо сказал Рагедон. Поправился: — Если это не будет Повелитель Стихии, а это уже вряд ли.

— Тебя? — переспросил Бахар, сам себе кивнул. — Да, это будет лучшим выходом. Ты достаточно силён и опытен в таких вещах, ты сумеешь пропустить мимо себя оскорбление.

— К тому же, на крайний случай, у меня есть замена, — кивнул Рагедон на Эграма.

— Старший, — покачал тот головой. — Мне не нравится ход ваших мыслей.

— Мне тоже, — недовольно сказал я. — Возьмёшь с собой Пересмешника и его людей.

Рагедон поморщился:

— Не люблю его.

— Тебе и не надо, — едва ли не прикрикнул на него Бахар, выступив на моей стороне. — Главное, что он не слабее тебя, знает все уловки тех, кто любит бить в спину, имеет связи среди теневиков, проверит город тайно и, если понадобится, выполнит всю грязную работу. Уверен, в половине случаев ты и наказать никого не сможешь, у них будут оправдания. А у тебя будет Пересмешник.

Я кивнул. Кроме Пересмешника, у меня есть ещё и его люди: несостоявшиеся убийцы и шпионы, между прочим, довольно сильные. Нужно будет обсудить с Эграмом, не оставить ли ему в Истоке одного или двух. Остальных же Пересмешник пусть берёт с собой, и они начинают отрабатывать свой год. По-настоящему, а не так, как до этого, отделываясь мелочами.

У меня, кстати, тоже есть одно дело, которое я всё откладываю и откладываю, отделываясь такими же пустыми мелочами, а зря. Мало того что время уходит, так мне скоро некого будет на него послать: всех разгоню по другим делам. А может, не нужно никого и посылать?

Эта мысль заставила меня задуматься. Я потёр бровь, унимая зуд, буркнул:

— Значит, решили. Обсудите потом между собой, завтра сообщите, к чему пришли и отправитесь. Что там по списку недостающего?

Келлер поднял со стола лист, духовной силой отправил его ко мне. Я пробежался по нему взглядом. Всё уже разделено на две части: срочно купить, пусть даже на аукционе и за любые деньги; не нужны срочно и можно поискать у других фракций и подешевле. Хмыкнул, зацепившись взглядом за знакомые именования. И впрямь, простые, недорогие травы и материалы, которых нет на наших землях, но которые я когда-то лично искал и сдавал. А уж если вспомнить прямой намёк Зарага об аукционном доме…

Поднял взгляд. Так-то здесь, кроме старейшин, сидит не только Эграм. У каждого старейшины есть рядом молодой помощник и личный ученик-учитель. И не только у старейшин. Спросил у Лира, который сидел рядом с Бахаром:

— Тебе не кажется, что это знак? — тряхнул списком.

— Ты про тот наш разговор о фракции Тройственного Союза?

Я очертил ногтем подмеченные именования и уже сам отправил духовной силой лист к Лиру.

— Думаю, от тайного торгового союза они не откажутся.

Лир пожал плечами:

— Зависит от того, будет ли им в этом деле прибыль.

С намёком перевёл взгляд на Ледия. Тот скривился, буркнул:

— Десять процентов к цене торгового дома Лазурных Облаков. С этого начинай и к этому дави. Так-то мы купим за любую цену, хоть двойную, но им это знать не обязательно.

Лир кивнул:

— Спасибо за совет, старейшина Ледий, — затем тем же спокойным тоном добавил: — Название этого торгового дома звучит слишком часто за этим столом. Зависеть от одного него, пусть даже он и относится к нам благосклонно, — слишком опасно и слишком явно. Поэтому я постараюсь договориться с фракцией Тройственного Союза на как можно больший список небесных материалов.

Бахар кивнул:

— Здравая мысль.

Я лишь усмехнулся про себя. Лир опасается, возможно, справедливо, но я знаю, что Нора могла предать нас уже давно. Тогда, когда мы с Седым были слабы и находились полностью в её руках. Не сделала этого тогда и вряд ли сделает это сейчас, даже если Хаутар начали нам гадить. Потому как Сломанный Клинок и Лазурные Облака связывает что-то большее, чем благосклонность.

С другой стороны, стоит Седому разочаровать Нору, и кто удержит её от мести?

С третьей, разве приглашая к себе Клинка Трёх Ночей, она не знала о его репутации и ветрености?

В общем, сами разберутся, но над словами Лира стоит подумать на самом деле. Если Стальные Жала знают, что мы скупаемся у Лазурных Облаков, то знают и Хаутар. А если знают, то могут надавить на Лазурные Облака и саму Нору, и пять звёзд фракции могут и не спасти.

Лир тоже кое-что обдумал за это время и обратился к Ледию:

— Старейшина, а вы не хотите отправиться со мной и поделиться опытом переговоров? Признаюсь честно, в торговле я не очень хорош.

Тот перевёл взгляд на меня, а я лишь развёл руками:

— С чего мне запрещать? Напоминаю только, что это должен быть тайный договор и тайной должно остаться и имя нашей фракции.

— Хм, — потёр подбородок Ледий. — Тут придётся подумать, как это обойти в контракте.

Алкай поморщился:

— Ледий, я тебя не узнаю. Накинь сверху цену здесь и сейчас, и они согласятся и вовсе без контрактов.

— Это я тебя не узнаю, — поддел тот в ответ. — Казначей готов потратиться?

Эти шутки неплохо так освежили всех, затем совещание и вовсе закончилось, старейшины и их заместители расходились, проходя мимо меня в зале первого этажа, кратко прощались, прикладывая кулак к ладони, и мчались по своим делам.

Невольно меня охватила гордость. С чего начался мой путь к Небу? С пинка, бросившего меня в песок, с помоев, выливаемых мне на голову, с никчёмного, бесполезного камня, зажатого в кулаке, а куда привёл? Глава фракции в Империи. В настоящей Империи, не в Тюремных поясах. Мог ли я, выбравший своей мечтой месть за отца и возвращение в земли предков, всего лишь в Первый пояс, представить, что эти земли ждут меня в Пятом поясе?

Я вышел за дверь резиденции, оглядел горы, возвышающиеся вокруг Истока, и покачал головой.

Нет, не мог. Никому не дано заглядывать так далеко и видеть своё будущее.

Через миг поправился — никому, кроме, возможно, говорящих с Небом. Но и в этом есть сомнения, потому что Лейла — говорящая — когда-то лежала у меня на руках, теряя последние крохи сил, и прощалась со мной, не ведая, что выживет. Наверное, Небу так интересней, когда человек не знает, что у него впереди и ни в чём не уверен.

Но если вспомнить слова Седого, то и в этом должна быть мера. В чём-то можно сомневаться, но в большей части своих поступков идущий должен быть безоговорочно уверен. Впрочем, об этом мне говорил не только Седой, но и Фатия, и старший Тизиор, и даже безумный дух Изард. Суть пути к Небу — уверенность в выбранной дороге, цели и в том, как ты этой цели достигаешь. Альянс Тысячи Сект в этом даже получше, чем Империя.

В Империи лишь один Небесный Воин — Рам Вилор. Ещё был его телохранитель Тигр по имени Алгой, но о нём ничего не слышно уже много десятилетий, он пропал задолго до битвы сект и Ордена. А вот у Альянса Тысячи Сект не один, и даже не два старших бога, но вот сколько точно — я не знаю. И даже Бахар не знает.

По числу старших сект? Вдвое больше? Вдвое меньше? Я знаю, кому задать этот вопрос и получить ответ, но пока не могу добраться до старшего Тизиора, да и не так это важно, на самом деле — у меня пока других забот столько…

И среди них есть заботы рутинные, которые легли на мои плечи вместе с обязанностями главы фракции и с которыми я вполне себе научился справляться, а есть заботы, которые принадлежат мне-идущему и которые гораздо тяжелее.

Как там сказал Седой — они ложатся на плечи вроде бы неощутимым грузом, но, когда в тебя ударит молния Небесного Испытания, — они либо разлетятся невесомым прахом, либо сломают спину многократно усилившейся тяжестью.

Лир Гарой из всех добродетелей больше всего ценит верность. И он был долгие годы верен своему клану, невзирая ни на что. Даже уходя из него, он заплатил собой налог клана, а уйдя, в итоге вручил свою верность мне. Возможно, тот уход его давит и мучает сомнениями, мне не заглянуть ему в голову, хотя можно воспользоваться уловкой Седого и обсудить это за чашей вина. Вроде, с Димом хорошо вышло.

Я же из всех добродетелей больше всего ценю справедливость. Те лица, что я видел после удара молниевой плети, отголоска чужого Небесного Испытания, они дали мне намёк, что на моих плечах немало поступков, в справедливости которых я сомневаюсь.

С одними всё ясно. Смерти Дараи и Гамаи для меня несправедливы, и я вижу в них свою вину. Те, кто убил их — мертвы, и их смерть не была лёгкой. Предатель — мёртв. Отдавший приказ об их смерти — Кресаль — мёртв. Но, выходит, что этого мало.

Есть только два пути — первый, это путь, о котором мне рассказала Фатия. Путь, на котором идущий убеждает себя, что идёт полностью верной дорогой. В сектах это создание пилюль души и прочего, как само собой разумеющегося и справедливого, если уж говорить так, как привык я. Кто-то слабей и становится лишь ступенькой для сильных. Если у кого-то и нет проблем с подобным утверждением, так это у Зверей и фракций, созданных ими — этот путь им идеально подходит, особенно тем, что созданы хищниками, даже странно, что в сектах нет звериных фракций, а есть только подражатели.

Второй путь — путь, на котором идущий тщательно разбирается с долгами, что давят на него. Разбирается до того, как вызовет на себя Небесное Испытание. Мне до него бесконечно далеко, не один, не два и даже не три года, пока наша фракция получит право на выход в Дикие Земли. Но что такое эти бесконечно далёкие три года, в сравнении с тем, что я уже оставил за спиной? Путь от безымянной деревни Нулевого круга до Истока Пятого пояса был гораздо длинней, а пролетел, словно миг. Ещё вчера я, стиснув зубы, откладывал исхудавшей Лейле побольше тыквы, а сегодня на одни только закупки поделочного камня выделил столько, что можно было бы купить еды на год для всего Нулевого круга.

В этом деле про Небесные Испытания много неизвестного. То, что рассказал мне Седой, — это лишь пересказ чужого рассказа, даже скорее не рассказа, а оговорок и пустой болтовни, которой он с Норой развлекались между делом. Мне бы нужно самому навестить её и попросить о беседе, потому что я явно что-то недопонимаю в том, что видел в тех видениях.

Отец, дядя Варо, Дира, Гунир, Зимион, Мириот, Лейла, Домар Саул и Аледо, Сареф Тамим, Берек, Файвара, Лая и её подчинённые, Пиатрий, Дарая и Гамая.

Вот те, кого я видел в беспамятстве после удара молниевой плети.

Но это же смешно.

Отец.

Я отомстил за смерть отца. Отомстил справедливо. Главные виновники его смерти погибли от моей руки: Кардо и старикашка-торговец. Я выполнил мечту отца — стал чемпионом, сообщил об этом деду и бабушке, вывез семью из Нулевого в Первый, обеспечил сытную жизнь и будущее. Почему же я видел его лицо в видении?

Я должен был убить вообще всех, кто был замешан в том деле? Орму, Ма, Ракота, Гризмо? Может, я должен был убить вообще всех в деревне, всех, кто знал, видел, но отворачивался? Ну уж нет, это точно не было бы справедливостью. Не моей справедливостью. Я разделил долг за отца и долг за себя с мамой и воздал их полностью. Из-за чего бы я ни видел лицо отца в видении, я не верю, что оно лежит на мне грузом невыполненного и неверного.

Не верю.

То же самое и с половиной других лиц. Дядя Варо, Гунир и прочие. С дядей Варо я выплатил долг ещё когда был чемпионом. Когда я стал Воином, то даже вытащил его и сестру Маро из Нулевого, как и остальных родных. Я видел лицо дяди Варо, но не видел лица Маро или деда Марвита. Как так? Почему? Мы ведь вместе попали в слуги к Саул, по моей вине. И пострадали все одинаково сильно, став долговыми. Я что-то упустил или что-то упускаю прямо сейчас?

Может, мне, как брату говорящей, Небо в этом видении подсказало, что у дяди Варо сейчас не всё гладко и в этом моя вина? Может, мой подарок Гуниру при расставании был мал и ничтожен? Но я тогда не особо уж был и богат. Неужто я должен был потом отыскать его снова и помочь ему всеми ресурсами Ордена Морозной Гряды, к которым получил доступ?

Покачав головой, я отложил эти имена и эти догадки. Сейчас я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть их, как и все остальные, что связаны с именами людей, живущими очень далеко от меня.

Но есть и другие имена.

Дира. Отрицаю. Я обучил её всему, что знал, не держа ничего о Возвышении в секрете. Нет моей вины в том, что я не успел перевести семью дяди Ди в Первый, и она провалилась в пропасть в Чёрной горе, погибнув.

Берек. Отрицаю. За товарища и собрата по Ордену я отомстил так, как никто другой бы не смог. Это, конечно, не месть Толы за Файвару, ну так и он был лишь товарищем, даже не успев стать мне другом. Да и, в какой-то мере, я отомстил за Берека даже гораздо сильнее, чем Тола за возлюбленную — всё зависит от того, как считать.

Файвара. Вот тут не всё так однозначно. Я не мог её спасти, и я не виновен в её смерти. Но вот дело с Толой ещё не закончено, оно словно замерло в неопределённости. Я думал быстро вернуться к нему и поддержать его на пути к указанной цели, но что с ним сейчас в городе Тысячи Этажей — совершенно непонятно.

Пиатрий — отрицаю, мотнул я головой и замер.

Или… отрицаю зря? Пиатрий — это не только он сам, но и его семья. Да, я позаботился о них, даже дал им охрану, которая будет им верна, но всё ли там пошло так, как я рассчитывал? Да и сама Лая, которая что-то кричала мне в видении, был ли я точно справедлив к ней?

Дарая и Гамая… То, что я до сих пор ощущаю как незажившую рану. Смерть их убийц, пусть и мучительная, утолила ли она мою жажду мести? Не могу честно ответить даже сам себе. Вроде — кому больше мстить? Поставить себе целью уничтожить все Алые Пики? Даже мне самому очевидно — половина из них и знать не знали об этом деле. Ненависти между Пиками и Орденом не первый десяток лет. Я, конечно, ценю добродетель справедливости, но пытаться выяснить, кто виновен в первом проступке между двумя этими фракциями — разве это не бессмысленно?

Одно я знаю точно — умирая, Дарая произнесла просьбу, а я её до сих пор не выполнил, как не отдал и два оставшихся для лечения зелья. Вот она — справедливость на расстоянии вытянутой руки, которую я день за днём откладываю, отговариваясь делами и прочим бредом.

Да, можно отправить за её дочкой подчинённых, благо у меня их не один десяток, но точно ли это то, чего я хочу? Так ли я хочу отплатить справедливостью Дарае? Так ли я хочу чужими руками подготовиться к Небесному Испытанию и этого ли заслуживает сама Дарая?

Я замер, мысленно зачёркивая важное из сделанного.

Големов на портальную площадь — перенесли.

Первое кольцо формаций там же — установили.

Половина стражи у портала — идущие с опытом Поля Битвы и доспехами.

Сердце Города всегда заперто и всегда настороже.

Рагедон пока только собирается отправиться разбираться с контрактами и всё ещё хранит у себя жетон Имперской Пагоды с вызовами Стража.

Это всё значит, что у меня нет причин откладывать выполнение обещания.

Даже не так.

Всё это значит, что я не имею права откладывать выполнение обещания, как не отложил дело с Вартолом, даже когда ничего из этого не было сделано. Уже завтра, когда Рагедону нужно будет уходить из города — будет поздно.

Сосредоточившись, я толкнул мыслеречь ко всем старейшинам, включая того, что был лишь советником:

— Я покину Исток на несколько дней.

— Глава! — буквально простонал Бахар уже через мгновение.

— Глава, — встревоженно ответил Рагедон. — Я выделю отряд ох… сопровождения.

— Глава, — уточнил Ледий, — вы решили лично отправиться в этот город Тройственного Союза? — через миг буркнул, будто позабыв, что я это услышу. — Вот уж название придумали, язык сломать можно.

Первому я не стал ничего отвечать. Второму толкнул краткое:

— Обойдусь. Они нужней здесь.

Третьему и вовсе обошёлся одним словом:

— Нет.

А вот затем я толкнул мыслеречь ещё одному человеку.

— Виликор, не хочешь прогуляться в другой город и помочь мне выполнить одно обещание?

Ответом уже мне стало короткое и холодное:

— Нет.

Я невольно поднял брови и даже покрутил головой, укладывая в ней ответ. Уложил, как раз к тому моменту, когда до меня донеслась новая мыслеречь:

— Прошу простить, глава, но у меня много дел. Ученики Академии сами себя не обучат.

Если Виликор хотела так исправить предыдущий ответ, то это ей не удалось. Это она мне говорит? Да я с каждым днём всё больше и больше времени трачу на дела города и дела всей фракции Сломанного Клинка. Невзирая на всяких там старейшин и…

Словно подгадав, когда точно я начну его вспоминать, у ограды поместья появился Бахар, проскользнул у ворот, стремительной тенью промчался над дорожкой, замер передо мной, грохнув ногами по дорожке — позабывший про сонный и усталый вид — глаза горят, губы сжаты в нить.

— Глава!

На этот вопль обернулся даже стражник у беседки, до которой было почти сотня шагов.

Бахар и сам понял, насколько оказался громким, дёрнул губами, повторил, уже мыслеречью и гораздо тише:

— Глава. Как это понимать? Выходит, вы лишь извещаете об уже решённом?

— Да.

— Глава! — всплеснул руками Бахар. — Что за дело, ради которого вы собираетесь куда-то уйти? Почему на совещании, где были все старейшины, об этом деле не прозвучало ни слова? Глава, так дела не делаются. Почему прошлую вылазку на дело с Морлан вы обсуждали, а сегодня…

Я оборвал его:

— Довольно, советник! Я ухожу всего на день, может быть, даже меньше. На два — только в том случае, если на той стороне перехода будет ночь. И ты не сумеешь меня отговорить.

Бахар поднял руки, скрючил пальцы, через миг уронил руки обратно, хлопнув по бёдрам. В сердцах произнёс:

— Только мне кажется, что я сумел привить вам немного рассудительности, только вы начали действовать, как и положено главе и…

Замолчав, он махнул рукой, развернулся и медленно поплёлся прочь, уже не пользуясь полётом.

Несколько вдохов я сдерживался, но не справился с собой и толкнул ему в спину язвительное:

— Советник, хочу, чтобы к моему возвращению ты составил список из трёх главных причин, почему тебе так хочется меня изменить. И трёх второстепенных.

Бахар замер, обернулся и медленно склонил голову:

— Разумеется, самовольный глава.

Я лишь хмыкнул. Зря он попытался повторить за Пересмешником. Этот жалкий ответ не идёт ни в какое сравнение с его ядовитыми замечаниями.

Но вот колыхнул меня Бахар не на шутку — внутри всё продолжало кипеть. Вот оно — то, о чём мне когда-то рассказывал Мириот. Те, кого ты опекаешь, те, ради кого ты стараешься, и те, кто должен помогать тебе — на деле тянут тебя на дно, если сравнивать меня с пловцом. Что сказал бы мне Бахар, если бы я ответил ему на вопросы и объяснил ему — что мне лично нужно забрать дочку Дараи?

Что я трачу время впустую? Что с этим справится кто угодно, начиная от простого младшего стражника и заканчивая самим Бахаром? Что я должен был открыто об этом сказать и обсудить со старейшинами?

Не. Хо. Чу.

Это моё и только моё. Я обсудил круговорот лиц с Седым, и этого достаточно. Вот он, скорее всего, понял бы меня сейчас и поддержал.

Осознав, что яростно тру бровь, я замер.

Вот же Бахар со своей правильностью. И не только Бахар, ведь это не единственное дело, которое я день за днём откладываю.

Я опустил руку, решительно вскинул голову, расширяя восприятие и отыскивая в городе искомое, а уже через миг сорвался с места вверх, стремительно рассекая воздух.

Десять вдохов полёта — и я рухнул посреди двора новой Школы.

Ребятня восторженно взвизгнула, приветствуя моё появление, а вот Виликор явственно поджала губы. Это не помешало ей, впрочем, отдать приказ:

— Все! Приветствуем главу!

Первой подала пример, склоняясь в приветствии идущих к Небу.

— Глава.

Через миг нестройный хор десятков голосов повторил:

— Глава!

Пусть я и был зол на Бахара, но не мог отрицать очевидного — его уроков и их правильности. Поэтому с улыбкой огляделся и похвалил:

— Молодцы. Вижу, многие из вас стали сильней с прошлой нашей встречи. Я горжусь вами, вижу, вы станете опорой семье Сломанного Клинка и принесёте ей славу и могущество.

Они снова дружно и хором прокричали:

— Сломан клинок — закалено сердце! Ученики семьи — ростки, что дотянутся до небес!

Я произнёс ответ и дождался, когда Виликор возобновит остановленное занятие. К счастью, это была медитация, для которой им уже давно не требовалась помощь учителей и наставления — только присутствие и напоминание о сосредоточенности и тишине. Даже удивительно, что Виликор отыскалась в Школе именно на этом занятии, а не уроке меча для лучших или в Академии. Да уж — так много дел, так много дел…

Я остановился рядом с Виликор, заложив руки за спину, сделал вид, будто вместе с ней оглядываю учеников, которые, на самом деле, пока лишь делали вид, что углубились в медитацию, сами же украдкой косились на меня.

Помедлив, отправил к ней мыслеречь:

— Вижу, у тебя всё выстроено безупречно.

— Здесь — да, — сухо ответила Виликор на мою неуклюжую лесть. — Со старшими, а тем более взрослыми, которые прошли отсев, гораздо больше проблем. Ты ведь не забыл, что поручил мне организовать экзамены на приём в семью Сломанного Клинка?

— Не забыл, — спокойно ответил я. — Тебя сегодня не было на совещании, а мы как раз обсуждали, что нужно разделить тех, кто принимал экзамен на две части. Меньшую часть, у кого это вышло лучше — на них и оставить. Двух, возможно, трёх для ручейка приходящих. Оставшихся же назначить проверяющими в отделении заданий Сломанного Клинка.

Виликор ничего не ответила. Впрочем, я ведь ни о чём и не спрашивал. Возникла неловкая пауза. Я вздохнул и начал сначала:

— Среди погибших в битве за город была нанятая Властелин Духа по имени Дарая. Я платил ей лечением и лекарством для её дочери. Та пострадала от раны на Поле Битвы ещё до своего рождения и, чтобы выжить, должна каждые два года принимать дорогое зелье Древних. Дарая перед смертью просила меня позаботиться о ней.

В этот раз Виликор хотя бы ответила:

— Я буду рада видеть новую ученицу в Школе.

— Она не может идти к Небу. Теряет по звезде Закалки каждый год.

— О… — Виликор на миг покосилась на меня.

— Я предполагаю, что есть шанс это исправить. В будущем. В одном высоком месте.

Она меня отлично поняла и, не оборачиваясь, кивнула:

— Скорее всего, тебе удастся. Силы тех, кто строил так высоко, — велики. Особенно если ты добавишь свой уникальный талант к этой помощи.

Я поджал губы. Кстати, да. Вот ещё одна грань справедливости, которая не составит для меня, при такой разнице в силе, никакого труда. Но сказал я не об этом — это только моё. Когда я только уговаривал Дараю, я боялся использовать свои силы для лечения её дочери, боясь навредить, но сейчас… Почему нет? Нужно будет только подождать, когда вернётся Рейка и проследит за всем этим.

— Но я совсем не умею обращаться с детьми, поэтому прошу тебя о помощи.

Виликор взглянула на меня и покачала головой:

— У меня нет таланта ощущать ложь, но сейчас он и не нужен. Я однажды видела тебя в Морозной Гряде с твоей сестрой и отлично знаю, что тебе не нужна помощь с детьми.

Я нахмурился. А вот я такого не припомню. Это получается, что у нас с Виликор была не одна встреча в Морозной Гряде, а две?

Неважно.

Чуть наклонив голову к плечу, я улыбнулся и спросил:

— Неужели я не могу немного приврать, чтобы позвать тебя на помощь? Давай теперь ты скажешь мне, что не хочешь увидеть, как живут люди в Пятом поясе, а я попробую угадать, правда это или ложь.

— Не хочу.

Я хмыкнул и сказал:

— А я тебя всё равно приглашаю.

— Сойтись в схватке, которая не состоялась в прошлый раз?

— Нет. Виликор, пойдём со мной, поищем место, где вкусно кормят.

— Кормят?

— Почему нет? — я вдруг вспомнил, как вот так же приглашал её на чай и сладости в Академии, и улыбнулся. — Я на самом деле люблю поесть что-то вкусное и новое. Ты же сейчас в Пятом поясе. Здесь даже перец будет этапа Властелина Духа, не меньше.

— Не меньше⁈

— А может и больше. И так во всём: мясо Зверей, сок фруктов, сладости.

Что-то соблазнить едой у меня выходило откровенно плохо. Это я люблю поесть, возможно до сих пор помня голод в Нулевом. Но остальные-то другие. Виликор — девушка, но предложить ей пройтись и посмотреть халаты и ткани точно будет ошибкой, я уверен. Я напрягся и предложил совсем другое:

— Во всём это и значит во всём. Лавки оружия. Цзяни руки мастеров Империи, кузнецов, которые считаются лучшими на весь Пятый пояс. Лавки для начертателей, где будут кисточки из меха Повелителей Стихии, обитающих в Диких Землях, отвары для травления из лучших небесных трав Пояса.

— И сколько нас будет на этой прогулке?

— Только я и ты. Пойдём.

Что-то блеснуло в глазах Виликор, и она, наконец, едва заметно кивнула, заставив меня облегчённо выдохнуть. Как же это сложно — уговаривать.

Разумнее всего было бы отправиться, сменив облик. И мне, и Виликор. Но Страж, заставив меня снять маску, на деле сделал доброе дело. Я устал от масок, чужих имён и лиц. Меня знать не знают в Алом Провале, я был там лишь раз и с другим лицом.

Я думал, что так будет разумней. Но на полпути к портальной площади меня настигла мыслеречь Эграма:

— Глава, вы не будете менять личность?

Я сухо ответил:

— Нет.

И получил неожиданный ответ:

— Спасибо, глава.

Я даже сбился с шага, на несколько вдохов задумался, за что он меня благодарит, и не может ли быть так, что в Алом Провале меня уже ждёт кто-то из его людей? Или отряд Рагедона? Или Пересмешник, который ушёл сразу, как только Бахар поднял тревогу о моей отлучке? Я невольно поджал губы. Пусть даже не попадаются мне на глаза.

Этих стражников портала я видел впервые. Они меня так близко — тоже. На вдох я скользнул взглядом в сторону, туда, где в толще камня дремал мой змей.

Когда я вернул взгляд, старший облизнул губы, неразборчиво выдохнул:

— Приветствую, глава Ирал.

Я коротко кивнул и сказал:

— Портал в Алый Провал.

— Это, — старший стражи моргнул, — плата за портал шесть…

Один из его подчинённых пихнул его локтем, заставив замолчать. Старший стражи сглотнул, осознав, чего требовал. Ну да, смысл просить главу фракции оплатить переход?

— П-прошу, глава.

Я только вздохнул про себя. А ведь в отчётах о битве за город мелькало его имя — отличный боец, храбрый, умелый, решительный. Неужели именно я так странно на него действую? Нужно больше встречаться с простыми идущими семьи. Может, провести тренировку «я против всех»? Выделить по полсотни вдохов на каждую схватку и за день сойтись со всеми? Ну, чтобы они потыкали мечом в главу и меньше терялись, увидев меня в следующий раз?

С этой весёлой мыслью я и шагнул в портал. Вот только сердце кольнуло болью и тревогой, для которых улыбка ничего не значила.

На этой стороне было светло. Уже не утро, но всё равно. Удачно. Не придётся терять суток.

— Живей! Не задерживаемся в зоне перехода!

Я послушно шагнул вперёд под цепким взглядом стражника, чужого мне стражника, который не видел во мне главы фракции и вообще не видел сильного идущего. Я Властелин Духа — я увидел свою эссенцию, создал средоточие и обрёл равновесие с миром. Для более слабых идущих я словно даже не шагнул на путь Возвышения.

Вот стражник оценил мою силу, и его взгляд сразу изменился. Опытный, сообразил, что, скорее, встретишь Властелина, чем Закалку, который заплатил шесть тысяч духовных камней за использование Путей Древних.

Оценил, осознал и вежливо попросил:

— Старший, назовите себя, своё Возвышение и цель прибытия.

— Ирал. Властелин. Встретиться кое с кем.

— Хм, — на миг нахмурился стражник, а затем повёл рукой. — Добро пожаловать на земли Тейт.

Портал за моей спиной вновь вспыхнул, пропуская Виликор.

Спускаясь с портальной площадки, я позволил силе и Возвышению проявить себя. Довольно простой трюк, который я-Властелин освоил быстро и гораздо проще, чем единение с миром. Правда, в моём исполнении, вернее, с моими оплётками на меридианах, приходилось постараться, чтобы во мне ощущали хотя бы Предводителя.

Город был хорошим. Не бывший город Ян, где тебя сразу после перехода хватали за руки, затягивая в союзы, но людей на площади было немало. Не зря мы и в Истоке расположили в окружающих площадь домах и поместьях лавки, где продавали всё, что могли.

Но мне здесь и сейчас не нужно ничего покупать. Даже проводника, ведь я уже был в этом городе, а моё восприятие уже охватило его весь, помогая выстроить дорогу.

Хотя… Оттянув восприятие, я перевёл взгляд на Виликор и повёл рукой:

— Не хочешь сладостей?

— Я уже не ребёнок. А вот для ребёнка купи.

Прозвучало уже привычно холодно, но я почему-то обиделся. Пусть и немного. Пожал плечами:

— Как хочешь, — и шагнул к ближайшему прилавку, где на верёвочке качалось знакомое мне лакомство. Но знакомое по Второму поясу, поэтому я спросил: — Это что?

— Дымчатый Боярышник в меду Алых Пчёл, господин. Этим лакомством наш город славится на все земли Тейт. Берите, не пожалеете, господин, всего три камня за четыре палочки.

Я отдал шесть, и одну палочку с ягодами тут же принялся с удовольствием обгрызать.

Это и впрямь было очень и очень вкусно, и моя половина заняла меня почти до самого места. Почти, потому что у меня оставалось на последней, четвёртой, ещё две ягоды, когда моё восприятие показало знакомые мне ворота, но перекошенные, сорванные с одной петли, и сердце похолодело. Неужели я видел лицо Дараи потому, что опоздал?