Искра для Мрака

Глава 19

Утром невесты выпорхнули из своих комнат яркими птичками. За городом строгий этикет смягчился, так что волны черного и серого газа, кружева и муслина сменялись алыми, синими и даже зелеными нарядами. Единственный цвет, который был запрещен даже на отдыхе – белый, но темные эссы этим не смущались, радуя окружающих разнообразием цветов и оттенков.

Айли выспалась, напиталась природной силой и проснулась уже не тем обессилевшим котенком, которым была накануне вечером. Заботливая сиделка подала ей тапочки и домашнее платье, а потом проводила в купальню. Поскольку Светлой достались комнаты герцогини, купальня здесь была особая – огромная алая чаша с отделкой из серого и черного камня. И эта чаша была наполнена особой водой. Уже за несколько шагов до ванны Айли ощутила знакомое волнение. Не поверила себе, обернулась на довольно улыбающуюся сиделку, и та подтвердила:

– Вода из лесного родника, эсса! Герцог сам распорядился ее доставить. В дом-то вода заведена из подземных источников, такую больше Темные любят. А для вас эсс водовоза ночью сгонял, да велел воду на рассвете набирать. Это, мол, его извинение за вчерашнее.

Лита густо покраснела. Для Темного герцог Мрак слишком много знал о Светлых.

– Ну же, эсса, купайтесь скорее! А то вода остынет, и вся польза пропадет!

Графиня, немного смущаясь, сбросила халат, сорочку и медленно сошла по ступеням в бассейн. Бежать было глупо и опасно – вода в чаше плескалась ледяная, но именно такая и была ей нужна.

Постояв немного, Айли собралась с силами и погрузилась в воду с головой. Сразу стало легче. Исчез невидимый обруч, давящий на виски, и легкое покалывание из глаз, расслабились напряженные мышцы шеи, кожу защекотали крохотные пузырьки воздуха, и волосы, не сразу намокнув, тяжелой волной легли на плечи.

Вынырнув, Лита улыбалась. Немного отдышалась и снова нырнула, а потом еще раз.

Наконец, когда губы Айли посинели, Тэсса с ворчанием выгнала “русалку” из воды, закутала в огромное полотенце, растерла и прямо на скамье вымыла Светлую с головы до пят, поливая горячей водой из бадьи, снова растерла и сообщила, что графиню ждут на завтраке.

– Эсс герцог просил передать, что вы его личный лекарь, и вам не отвертеться, – с долей сожаления повторила слова нанимателя сиделка.

– Тогда – одеваться! – Светлая не собиралась отсиживаться в комнатах.

Впрочем, гардероб ее оставался скудным. Радовала только обувь. Но Айли не огорчалась. После признания герцогу с ее души свалился огромный камень, и даже забрезжила надежда на то, что дядюшка не уйдет безнаказанным. А потому она спокойно надела скромнейшую серую юбку, белую блузку и сверху – серый балахон целителя.

– Эсса, помочь вам с прической? – сиделка явно неодобрительно смотрела на балахон.

Лита взглянула в зеркало – отдых, купание в целебной воде и окно, открытое в сад, сделали свое дело – золотистые волосы налились цветом и силой, а еще успели за ночь отрасти почти до колен. Как у всякого природника, ее внешность отражала состояние внутренних потоков. Только что теперь с этой красотой делать? Под чепец не влезут, и отрезать бесполезно – снова отрастут!

– Косу бы покороче, – вздохнула она, – и в пучок скрутить.

– Так у вас, эсса, голова назад клониться будет, – покачала головой Тэсса, – вес-то у косы немалый… Может, как матушка герцога, по кругу уложить и шапочкой на затылке?

– А, делайте как хотите, – махнула рукой Светлая, – лишь бы под чепец влезло!

Вдохновленная разрешением сиделка взялась за гребень, одновременно отвлекая графиню болтовней. Так Айли узнала, что Тэсса когда-то служила помощницей камеристки герцогини Мрак.

– Эссина наша была красавицей редкой и хозяйкой отменной. В обычный-то день ей и одной служанки с лихвой хватало, а как на прием во дворец наряжаться или на выезд какой, вот тогда всех толковых девчонок собирали. Ах, какие у госпожи были наряды!

Не прекращая болтать, сиделка ловко расчесала волосы Литы, разделила на пряди и принялась колдовать, выплетая какую-то сложную, объемную косу от затылка ко лбу и снова к затылку.

Айли в зеркало даже не смотрела. Она просто наслаждалась тем, что кто-то расчесывает ей волосы. Последний раз их прибирала ее горничная, перед тем как девушка сбежала в Академию. Так что, погрузившись в воспоминания, Светлая чуть не заснула. А когда Тэсса сказала:

– Вот и все, можете любоваться, эсса! – Лита все же взглянула на себя в зеркало и замерла в изумлении – корона! Вот и все, что приходило в голову. Тяжелая золотая корона на ее голове.

– Тэсса! Как я это все под чепец спрячу?

– Да никак, ваше сиятельство! Не влезут такие волосы под чепец, да и смешно это будет!

– Я тогда к завтраку не выйду! – притопнула ногой Лита, осознавая, что действительно не влезет.

– Герцог сам приказал! Вы ж его знаете – придет и за руку к столу отведет!

– Да это смешно выглядит! Лекарка с прической, как у знатной эссы! – пыталась возмущаться Айли.

– Да вы просто балахон свой снимите – и будете благородная гостья!

– Да разве благородные гости в таком приезжают? – как ни старалась Светлая сдерживать эмоции, горечь в ее голосе все равно проскочила.

Не могла молодая девушка не сравнивать себя с темными дивами, претендующими на руку и сердце хозяина дома. И пусть никаких романтических чувств к герцогу она не испытывала, но выходить к столу “серой мышью” не хотела. Другое дело балахон – это как форма у офицера или ливрея у лакея – коробочка, шапка-невидимка. А простая серая юбка и белая блузка на фоне шелков невест будут смотреться убого.

Сиделка тоже это поняла. Нахмурилась, покружила возле Литы и сказала:

– Подождите немного, эсса, я сейчас! – и умчалась.

Расстроенная девушка отмахнулась от уверений и подошла к окну. Сад! Да, он очень прост, но под ее окнами алой волной цвели розы! Чуть дальше строгим рядом высились ели. Мрачные деревья, любимые Темными, все равно были живыми и наполняли воздух ароматом хвои. Еще дальше тянулись массивные дубы, и уже вокруг них водили хороводы чаши-клумбы. Залюбовавшись этой природной красотой, графиня забыла о времени, поэтому вздрогнула, когда за спиной хлопнула дверь:

– Вот, эсса! – сиделка влетела в комнату с огромной коробкой в руках.

Айли повернулась к ней с недоумением:

– Что это?

– Это платье, эсса! Лабораторное!

Светлая чуть нахмурилась. В принципе, лабораторное платье – та же форма. Обычно однотонное, типичного фасона, из ткани, обладающей высочайшим уровнем защиты. Маркиз ведь ей подарил лабораторные туфли! Роскошные – легкие, удобные. А герцог просил приготовить зелье! Значит, она вполне может выйти к завтраку в лабораторном платье, пусть и с чужого плеча!

Между тем Тэсса вынула из коробки… алое лабораторное платье!

– Алое? – сглотнув, уточнила Айли.

– Покойная герцогиня принадлежала к роду Алого заката, – пожала плечами служанка, – но за городом ведь можно носить любые цвета, кроме черного и белого!

Лита сглотнула. Можно. Но… платье герцогини Мрак?

– Герцог сам разрешил! – довольная собой, вещала сиделка, раскладывая платье на кресле. – Велел вам непременно это платье надеть, потому что после завтрака отведет вас в лабораторию – зелья для него готовить!

Сраженная аргументами, Айли сняла юбку и блузку и надела платье, удивляясь тому, как хорошо оно на ней сидит. Все же платье, особенно лабораторное, подгоняли по фигуре, чтобы оно не мешало двигаться и не цепляло склянки на столе.

– Вот, эсса, посмотрите-ка, какая вы красавица! – Тэсса сложила на груди руки, умиляясь.

Айли осторожно подошла к зеркалу и замерла. Алый шелк, пропитанный огнеупорными зельями, не облегал фигуру, а заключал ее в элегантную шкатулочку. Жесткие складки, четкая линия рукавов, почти прямая юбка – необычно, оригинально и уж точно неповторимо.

Вздохнув, зажмурившись и пробормотав себе под нос благодарение Свету, графиня хотела сесть в кресло – подождать гонга к завтраку, но сигнал уже поплыл по дому. Крепко сжав руки, девушка вышла из своих комнат и в коридоре встретила герцога – закутанного в плед, сидящего в кресле на колесиках. За его спиной вместо лакея стоял маркиз Туман. Именно он восторженно присвистнул:

– Эсса, прекрасно выглядите! Не думал, что вам так идет алый!

Герцог не сказал ничего – смерил взглядом, слегка кивнул и дернул плечом, чтобы племянник катил его в столовую.

Когда они втроем вошли в зал, голоса на миг смолкли. Все смотрели на Литу и не узнавали ее. Потом одна из невест негромко сказала:

– Ой, это же та клуша… лекарка!

В оглушающей тишине это прозвучало как взрыв в лаборатории – все сразу задвигались, заговорили, и только эссина Акран, прищурившись, сделала пометку в блокноте. Кажется, скоро еще одна невеста покинет дом Мрак!