Искаженный мир – Беглецы и Гончие

Глава 1 Тупик

— Мы живем… день ото дня… Мы забы-ы-ы-ытая семья… — напевал чей-то голос. — Мы пропа-а-али на века… Мы исчезли навсегда… Кхи-хи-хи-хи… А хорошо получается. Согласен?

Открыв глаза, я некоторое время смотрел на потолок. Потолок оказался мне незнакомым, по крайней мере, этот мне еще видеть не приходилось, хотя я их не так уж и много просматривал. Почему-то с утра у меня всегда такое. Некоторое время просто лежу без мыслей и сознания и смотрю на потолок…

— Ум-м-м-м… — послышалось рядом и что-то теплое сильнее прижалось ко мне, а тонкие руки повисли на плече.

Секунд десять я тупил в космос, а затем мозг начал включаться.

Опустив голову, я уперся взглядом в чьи-то растрепанные белоснежные волосы. Волосы пахли очень приятно, были мягкими и шелковистыми. Затем я почувствовал чье-то дыхание на груди и тихое сопение.

«Бри?» — пришла мне мысль.

Точно, это Бриэль, наша представительница Инквизиции и семьи менталистов Берштейнов, она же мой лечащий врач и следит, чтобы я не сошел с ума от органа монстра, который мне вшили сектанты.

Рука сама потянулась погладить её по голове, но когда моя черная конечность приблизилась к ней, я резко остановился. Вид того, что стало с моим телом после Черной Ярости, до сих пор несколько угнетает меня. Вроде и ничего такого не случилось ужасного, но сам факт того, что моя правая кисть по запястье угольно-черного цвета со светлыми прожилками от моих старых шрамов как-то печалит. Многострадальная рука, что сначала была разбита в той автоаварии, а затем сломана во время избиений, теперь стала такой. Это всегда будет напоминать мне о том что я пережил.

Мой шрам на всю жизнь.

«Но теперь это еще и мое имя…»

Моя выходка с драконом не осталась незамеченной, и народ уже стал называть меня новым именем.

«Чернорук… Звучит забавно…»

Теперь главное не стать военным вождем орков и не пойти завоевывать мир. Смешно немного.

«Ладно, вернемся к другому вопросу. Как я тут оказался?»

Помню вчера был праздник, где отмечали успешную защиту города.

Сразу после битвы мы все отдыхали, после выпустили жителей из убежища и все вместе работали, устраняя последствия. Трупы убирали. Тварей или разбирали на органы, или сжигали или на удобрения пускали, а павших товарищей хоронили с почестями.

Никто из павших не будет забыт. Имена всех погибших защитников города будут выбиты на памятнике, что установят на площади к другим таким же. Там уже стоит несколько мемориалов павшим воинам, и их количество растет с каждым подобным инцидентом.

Конечно, именно такие события случаются крайне редко.

Тараска вообще просыпается только раз в десять-пятнадцать, а то и двадцать лет и к Новой Спате вообще не приближается, а потому оборона города всегда идет куда легче. Однако без жертв никогда не обходится.

Ну и спустя три недели с тех событий был объявлен большой праздник. Гулял весь город, ну и мы все отмечали в гильдии. Мы, охотники, а также многие стражники за одним столом и хорошо так отдохнули.

К нам там присоединилась и Бриэль, а дальше я слабо помню что случилось.

«А точно, мы же решили сходить-таки на свидание».

Потом мы с ней ушли гулять, ну и дошли до её дома.

И вот итог.

Лежим вместе, а уж, что было ночью…

«Да, это было неплохо…»

Не то чтобы мне было особо с кем сравнивать. Мой опыт на Земле ограничивался Наташкой, а потом, да еще парой моментов, но как-то ничего серьезного. У меня там должно было быть первое нормальное свидание, но на него я так и не попал. Та девушка, с которой я познакомился в кафе…

«А была ли она вообще?»

Не могу толком вспомнить её имени и лица, лишь голос иногда крутится в голове, да и все. Попаданцы часто забывают многое о прошлом и могут годами вспоминать. Я спрашивал у Наташи, когда встретил её тут, но она уже стара и сама мало что помнит. Забавно, что мой друг детства попала сюда на много лет раньше меня и успела прожить свою жизнь, состарится, родить детей и уже обзавестись внуком. И её внука я спас, когда был в плену у сектантов.

«Странные совпадения или чей-то расчет…»

Сложно сказать, где истина, а где лишь совпадения.

Да и гадать нет смысла. Все равно ничего пока не узнаю.

Я уже спрашивал Бри о том, может ли она помочь мне вспомнить что-то, но девушка лишь развела руками и сказала следующее:

— Твоя проблема с потерей памяти — обычное дело среди попаданцев, — сказала она. — Многие приходя сюда забывают часть прошлого и у каждого что-то разное. Иногда маленькие фрагменты, иногда целые куски жизни. Тут все индивидуально.

— И вспомнить никак нельзя? Ты помочь не можешь?

— Ты переоцениваешь способности менталистов, — покачала девушка головой. — Работа с сознанием вообще сложна. Люди разные, конфигурации нейронных связей тоже разные, и для того, чтобы установить соединение, обычно требуется ввести пациента в специальный транс. Или усилиями самого пациента, или контролем над эмоциями, или и тем и другим сразу… И того, по большей части, можно лишь смотреть да «нашептывать» разные идеи, маскируя их под мысли объекта воздействия.

— Я бы не сказал, что та суккуба нам «нашепытвала»…

— Била она в основном именно по эмоциям, — пожала Бриэль плечами. — Были бы у нее силы залезть вам в голову поглубже, она просто отключила бы способность распознавать кого-либо. Я бы, по крайней мере, так на её месте и сделала. Как думаешь, мог бы Барти остановиться, если бы он даже не понимал, что перед ним ты?

— Страшные вы, менталисты — протянул я, обнимая себя руками и изображая крупную дрожь. — С кем я только связался?

— Осознал-таки! — девушка ухмыльнулась. — Готов убегать в ужасе?

— Не, мне и тут хорошо…

Жалко, конечно, что забытое так и останется неясным, но вряд ли в моей голове есть хоть что-то сколько-нибудь ценное, чтобы там кто-то ради этого напрягался. Не той высоты полета я птица.

Ну и ладно, и так обойдусь.

— Уже проснулся? — послышался голос Бриэль.

— Да, только что, — ответил я, не отрываясь от созерцания потолка.

— Тогда я первая в ванну.

— Пожалуйста.

— Подай мне повязку, она рядом с тобой.

— Мне все равно на твой глаз.

— А мне нет. Давай.

Пришлось подать.

Девушка поднялась и, отвернувшись, надела на свой левый глаз повязку.

Суть в том, что у Бриэль, оказывается, есть левый глаз, но выглядит он, мягко говоря, не особо привлекательно. Больше правого, ярко-желтого цвета без радужки. Она назвала это «уродством Бершнейнов».

Когда дети, избранные, чтобы стать новыми членами семьи, проходят имплантацию, они часто начинают страдать приступами, очень похожими на Черную Ярость. В этом состоянии бедняги частично мутируют и едва не сходят с ума. Все же Ярость сильно связана с мыслями и эмоциями, а после того, как тебе в мозг засунули кусок чего-то чуждого, нервная система порой начинает серьезно сбоить. Так что даже если ты переживешь операцию, не факт, что ты переживешь её последствия. Те, кого эти приступы не убивают, приобретают какие-то нелицеприятные черты, которые с ними остаются на всю жизнь. У кого-то рука с хитином, у кого-то глаза или еще что. На их фоне моя черная рука смотрится не так уж и плохо.

Есть и те, кого сия проблема миновала стороной, но их не так, чтобы много.

Я солгал бы, если бы сказал, что меня совсем уж не волнует такая вещь, но я не тот человек, кто стал бы осуждать или брезговать в данной ситуации. Бриэль все равно милая и красивая, как по мне, даже с подобными чертами.

Девушка поднялась с кровати, и мне открылся вид на её обнаженную стройную фигуру с шелковистой кожей и остальным, что приятно радует глаз, но она быстро накинула халат.

— Не засматривайся, — усмехнулась беловолосая девица.

— Сложно не смотреть, — пожал я плечами. — Что делать со всем этим будем?

— А нужно что-то делать? — она посмотрела на меня.

— Ну-у-у-у… — задумался я.

— Давай на чистоту, Макс, — покачала девушка головой. — Ни мне, ни тебе отношения сейчас не нужны, — она взяла расческу и начала приводить свои волосы в порядок. — Ты мне нравишься. Ты милый и хороший парень, и я ни о чем не жалею, но у каждого из нас свой путь, разве нет?

— Пожалуй, — согласился я. — Ты права.

— Легко быть правым, когда на твоей стороне столетия чужой мудрости, — усмехнулась Бри. — Ты же не думаешь, что мы первые Скитальцы в отношениях?

— Ну да, — был вынужден согласиться я. — Поди и традиции какие-то существуют уже…

— Очень простые — пожала плечами девушка. — Мудрость предков гласит: «Пока один из вас не решит осесть или вы не решите идти по своему пути вместе, просто не парьтесь и наслаждайтесь, пока можно. Если пути пересекутся снова и что-то изменится — тогда и подумаете».

— Что-то больно неформально для «мудрости предков»…

— Какие предки, такой и слог.

Мне Бриэль тоже нравится.

Я был бы не против продолжить с ней отношения, но они, увы, изначально были обречены. У нас с Барти есть свои проблемы, и втягивать в них близких людей очень не хочется. Да и у самой Бри полно работы и ей не хочется втягивать меня в свои дела. Все к этому и шло.

Мы не первый раз просыпаемся вместе, но никакой особой страсти или сильной привязанности никто из нас друг к другу не испытывает. Вот сейчас она сказала эти слова и по логике вещей, я, неопытный молодой парень, должен расстроиться, но почему-то мне все равно.

К этому все и шло, и никаких проблем у меня с этим нет.

— Не переживай, — улыбнулась она. — Может, еще встретимся и вспомним, что было между нами.

— Может, — сказал я, тоже поднимаясь и ища свою одежду. — Ты когда собираешься уехать?

— Где-то через недельку, — ответила та. — У меня еще есть дела тут, а после можно будет возвращаться к работе. Мои маленькие «каникулы» закончились.

— Если встречи с драконами и борьба с демонами для тебя «каникулы», то мне страшно представить, с чем приходиться работать Инквизиции.

— С худшим Архидемоном всех времен — Госпожой Бюрократией. Честно, не советую к нам вступать. Пожалей свои нервы. Да ты и вряд ли смог бы.

— Думаешь?

— Дело не в способностях или выдержке. Просто это совершенно иной тип работы. Это не обычная охота на чудовищ, а по большей части бумажная волокита, общение с кучей малознакомых людей, дрожащих при слове «Инквизиция» и прилагающаяся постоянная паранойя.

— Да, сражаться с монстрами куда проще, — хмыкнул я. — Кстати, я давно хотел спросить. А что означают слова той суккубы? Она сказала…

— «Ваш грех будет жить в нас», — процитировала она слова демона, перед тем как та умерла. — Ты действительно хочешь знать?

— За моим отцом, а теперь, скорее всего, и за нами охотится демон, так что знать не помешает.

— Ну, это все равно секрет полишинеля, — пожала она плечами. — Тут все просто… Четвертый Архидемон изначально был человеком… И носил фамилию Бернштейн.