Инквизиция

ГЛАВА 39

Как только все собрались, они двинулись во тьму, их шаги мягким эхом отдавались от стен. Узкий прямоугольник света от входа потихоньку сжимался, пока они углублялись в недра пирамиды, и в итоге превратился в слабое свечение. Игнатус и Тоск шли впереди, а Афина сидела на плече Флетчера, обеспечивая его ночным зрением. Калибан, Лисандр и Сахарисса тем временем замыкали шествие, следя за задним входом на случай непрошеных гостей.

Впереди послышался глухой стук и стон.

— Ой, — вскрикнул Серфим, и Флетчер увидел, как он рухнул на землю перед ним. — Тут стена.

Игнатус с сочувствием лизнул лицо Серафима, вызвав еще один стон.

— А, плевать. — Верити создала вирдлайт. — Если какие-то демоны и охраняют это место, они нас услышат, со светом или без. А так мы хотя бы заметим их приближение.

Возникло еще больше вирдлайтов, и стены осветил неземной голубой свет. Когда мрак рассеялся, Флетчер увидел, что Серафим, оказывается, врезался в стену в конце коридора. В обе стороны отходило два одинаковых прохода, более узкие и более пыльные.

— Надо разделиться, — заявил Малик, послав в каждый коридор по вирдлайту. Оба загибались к середине пирамиды и исчезали из виду.

— Верити, Мейсон и я пойдем налево, вместе с тобой, Флетчер, — пробормотал Малик, направившись в восточный коридор. — Пенелопа и Руфус, идите направо с командой Серафима.

— А чего это ты раскомандовался? — прорычал Атилла, обхватывая Отелло за плечи. — Я бы лучше держался вместе.

— Если мыслить здраво, то мы все равно в одном месте спрятаться не сможем, — ответил Малик, успокаивающе поднимая руки. — Нам в любом случае придется разделиться.

— Малик прав, — поддержал Флетчер. — Согласно карте, где-то тут есть проход к пещерам, да, Мейсон? Ты знаешь, где?

— Я только это, слышал о нем, — почесал затылок Мейсон. — Меня туда не пускали, я был только в пещерах. Я видел проход из пещер в пирамиду, но без понятия, где его начало.

— Если разделимся, больше шансов его отыскать, — сказал Серафим, толкая Атиллу в коридор справа. — Помните, что пирамида — не цель. Нам нужны пещеры под ней.

— Увидимся на другой стороне, — бросила Женевьева, выпуская Азуру, чтобы та разведала путь. — Пойдем, Рори.

Сахарисса заскулила и ткнулась в руку Флетчера. Ей придется идти с группой Серафима.

— У нас поучилось, Арктур, — прошептал Флетчер. Собака шутливо пихнула его головой в грудь и потрусила за своей командой.

Направившись за Пенелопой к другому коридору, Руфус замедлился около Флетчера.

— Флетчер, — начал аристократ, схватив Флетчера за запястье. — Если доберешься до пещер раньше нас, спаси мою маму. Прошу тебя.

— Я сделаю все, что смогу, — пообещал Флетчер, избегая смотреть Руфусу в глаза. Ему было очень жаль леди Кавендиш, но Флетчер считал, что реальной угрозой являлись яйца гоблинов. Чем больше уничтожено яиц, тем меньше гоблинов нападут на Гоминиум.

— Благодарю, — прошептал Руфус. — Я буду навек у тебя в долгу. — И он исчез, побежав за остальными.

Только Флетчер начал двигаться, как его пришмякнули к стене. Калибан сдвинул его в сторону и прошел мимо, пригнувшись, чтобы не скрести рогами по потолку.

— Похоже, Рук по тебе не особо скучает, — подмигнул Отелло, последовав за ним.

Следующий проход был таким же длинным, как и предыдущий коридор, но закончился не так внезапно. Через несколько минут он вывел в огромное помещение, размером чуть лине превосходящее комнату призывания в академии.

Что еще более странно, комната была полна мешков. Некоторые из них порвались, и из них в беспорядке высыпались свежесобранные лепестки желтых цветов. Лепестки покоились на толстом слое пыли, покрывавшем пол и нарушенном только по краям, где прошли те, кто принес мешки.

— Что это за место? — недоуменно спросил Отелло. Гном послал вирдлайты в углы комнаты, и они осветили все пространство. На стенах показались иероглифы и нарисованные выцветающей краской картины.

— Можешь прочитать? — спросил Флетчер Джеффри, который уже торопливо переписывал иероглифы в тетрадь.

— Нет, — буркнул тот, проводя пальцами по символам. — Я не думаю, что даже орки могут. Комната очень древняя. Эта культура появилась за миллионы лет до орочьей.

— Хочешь сказать, это место не орки построили? — спросила Верити, не отрываясь от своей пластины видения.

— Без понятия, — ответил Джеффри, его карандаш буквально порхал по страницам. — На стенах изображены орки, так что думаю, что это они сотворили. Но эти иероглифы — совершенно другой язык. Какая бы цивилизация не построила это место, они вымерли давным-давно. Это бы объяснило разницу в размерах и архитектуре храмов, окружающих пирамиду. Неудивительно, что это так важно для орков. Могу поспорить, что они думают, что тут все построили их божественные предки.

Флетчер рассмотрел ближайший к нему иероглиф. Символы изображали животные и растения из джунглей, напоминая алфавит, основывающийся на окружающем мире. Они не имели никакого сходства с орочьими рунами, которые он видел на свитке призывания Игнатуса и которые были составлены из неровных линий и точек.

Расшифровать значение было невозможно, так что он перевел внимание на мешки с лепестками у своих ног. После предупреждения Джеффри насчет растений из джунглей, он решил к ним не прикасаться, но глубоко вдохнул запах, напоминающий табак с нотками алкоголя. То, что делали лепестки такого рода растения в пирамиде, оставалось загадкой.

— Ребят, посмотрите-ка сюда, — позвала Верити, подняв большие глаза от камня видения. — Они достигли пирамиды.

Так и было. На пластине было видно, как носороги опустились на колени перед огромными ступенями и паланкин в форме черепа опустили. Флетчер также заметил, что орки снова начали бить в барабаны— даже так глубоко внутри пирамиды он слышал глухой бой, как будто древнее строение имело свой пульс.

Тут-то Флетчер его и увидел. Альбинос выскочил из паланкина и приземлился на ступени. Его тело представляло собой идеальную симметрию силы и ловкости. Его появления вызвало рев и топот толпы, от их жара сотряслась сама земля.

Правду говорили, что альбинос был выше других орков, примерно в восемь футов высотой. Кроме простой юбки на нем почти ничего не было. Кожа смазана так, что блестела, как полированная слоновая кость. В отличие от разнообразных причесок орков вокруг него, по его плечам струилась простая грива пепельно-белых волос, таких же длинных и густых, как у Сильвы. Он был менее громоздким, чем остальные, поджарые мускулы говорили больше о скорости, чем о силе.

Альбинос поднял руки, поощряя обожание толпы. Кивая и улыбаясь сквозь дикие клыки, он походкой танцора поднялся по лестнице, шаг был текучим и размеренным. По обеим сторонам шло два шамана, их Нанаи с предвкушением ходили туда-сюда.

Еще до того, как они достигли верхушки, рев толпы превратился в скандирование, одно и то же слово повторялось снова и снова, приглушенное стенами пирамиды. Барабанщики подчеркивали мантру ударами, с удвоенным усилием стараясь не отставать от толпы.

— Что они говорят, Верити? — спросил Флетчер, пытаясь разобрать.

— Хан, — ответила Верити, сосредоточенно закрыв глаза. — Похоже на «Хан».

— Это его имя, — содрогнулся Мейсон. — Так они его зовут.

К тому времени три орка дошли до вершины лестницы, и Хан вытащил из ножен на поясе зазубренный обсидиановый нож.

Толпа бесновалась, завывая и крича с фанатичной страстью. Только двадцатка синих орков, которые проиграли в тлачтли, молчала, стоя на коленях у основания лестницы. Затем их одного за другим толкнули на ступеньки, заставляя проделать длинный путь наверх.

— Так странно, — пробормотала Кресс. — Наверху же ничего нет. Что они делают?

— Увидишь, — мрачно отозвался Мейсон, бочком отходя от них. — Но я бы предпочел не смотреть, если никто не возражает.

Первый синий орк дошел до плоского верха пирамиды. Хоть Эбони и была далеко, Флетчер видел, что руки орка трясутся. Он брел вперед, пока Хан рывком не подтащил его к алтарю. Синий орк лег, раскинув руки, а альбинос занес нож. Флетчер успел отвести взгляд как раз вовремя.

Верити сунула пластину Сильве, побежала в угол, и ее вырвало. Остальные в ужасе смотрели. Только Джеффри ничего не увидел, слишком увлекшись рисунками на стенах, чтобы уделить внимание пластине.

— Жертвоприношение старым позабытым богам, — прошептал Мейсон. — Орки их боятся, верят, что они тут, внутри храма. Так что они отдают им больше всего крови. Больше, чем всем остальным богам.

Труп синего орка сбросили вниз, он катился по ступеням мимо оставшихся жертв прямо в толпу. Зрители снова взревели, потянулись к телу, подняли его над головой и начали передавать назад в каком-то акте дьявольского празднества.

Еще одна жертва легла на алтарь, грудь вздымалась и опадала от страха. Нож снова взлетел и опустился. Хан поднял все еще дергающееся тело за лодыжку. Алая жидкость бурно изливалась из проткнутой груди прямо на алтарь.

Команда внутри пирамиды постояла некоторое время, тупо наблюдая за тем, как течет кровь. Тут заговорил Джеффри.

— Ребят, вы не поверите, что я нашел.