Играя с судьбой

Глава 7/2

Новый учебный день выдался плодотворным. Хотя бы потому, что я смог на некоторых уроках заняться предположительными формулами нескольких защитных зелий. Это не совсем что-то новое, защитные зелья от чар стихий существовали и сейчас, и пятьдесят лет назад, но в будущем они имели куда более усиленную формулу.

Были и совсем инновационные. Например, зелье невосприимчивости морока. Но все что я о нем помнил, что оно делалось на основе живой ойры. А помимо ойры там могло быть до двух десятков других компонентов.

Еще я решил попробовать сделать артефакт, отражающий ледяные стрелы. Он создавал вокруг себя мгновенный горячий щит, который испарял любую водяную и ледяную магию. Для создания наверняка использовали огненную ойру и воздушные печати, металл я точно помнил — медь, камни топаз и, кажется, хризолит или изумруд, его создание мне виделось несложным.

После уроков мы с Григанским отбывали свое наказание снова в библиотеке. На этот раз нам поручили проверять задачки младшеклассников по арифметике. Честно говоря, довольно скучное занятие. Борислав же сегодня от меня нарочито отсел подальше, в самый конец библиотеки, всем своим видом демонстрируя, что даже рядом находиться со мной не желает. Наверняка Быстрицкий ему уже доложил, что я отказался от секунданта. Интересно, как он это объяснил? Борислав вряд ли знает о том, что его отцу известно о дуэли — в этом я почему-то был уверен, скорее всего он бы не был так спокоен. Хотя, черт знает, что в голове у этой семейки.

После отбывки наказания я направился прямиком в алхимическую лавку. Сегодня я с особым вниманием выискивал признаки слежки, Вулпесы могли продолжить за мной следить. Но сегодня я не заметил пустых пространств, которые бы обходили прохожие, не увидел странных размытых теней, которые могли появляться из-за использования артефакта морока. Конечно, были и другие артефакты морока, без возможности создавать иллюзию невидимости — они меняли внешность, но распознать их еще проще, стоит только взглянуть быстро на отражение в зеркале или посмотреть на человека боковым зрением, как все становилось ясно.

В лавке я приобрел четыре набора с ингредиентами: большая коробка травяных, коробка поменьше — с пузырьками, в которых находились заготовки настоек сырых зелий разного назначения. Еще одна — треугольная коробка с начальным набором артефакторики: металлы, дерево, полудрагоценные камни, шерсть, чешуя и перья, которые, впрочем, и без покупки несложно раздобыть. И последняя, металлический ящичек, самый дорогой из всего, что я купил, там находились порошки, их использовали как в алхимии, так и в артефакторике.

Наперевес с покупками, я отправился прямиком в жилой район элитного сектора, решив нагрянуть к бабуле и Святику без всякого предупреждения. На самом деле я очень наделся, что не застану их дома и меня впустит бабушкин молчаливый дворецкий, и пока буду их якобы ждать, успею обчистить лабораторию.

Заметил, что за мной следует темный тонированный тетраход. Таких в городе немало, почему-то большинство предпочитало именно черные тетраходы, но при этом эта модель не из дешевых, такие могут себе позволить только аристократы. Кому снова приспичило за мной следить? Неужели снова Вулпесы?

Я резко остановился и уставился на транспорт, в эту же секунды на улице показался патруль защитников и тетраход тут же прибавил скорость и скрылся за поворотом.

До бабулиного особняка я добрался без приключений и слежек. Но всю дорогу у меня из мыслей не выходил этот тетраход. Если это снова Ольга Вулпес, то почему больше не использует морок? То, что за мной могли следить так кустарно агенты Тайной канцелярии я сразу исключил. Хотя это могли быть и вурды, возможно Инесс снова приставила ко мне своих ребят. Но опять же: почему сейчас они ведут себя так по-дилетантски, если в прошлый раз я их даже не заметил?

Дверь мне открыл молчаливый дворецкий и с непроницаемым лицом тут же доложил обо мне бабке. Все оказались дома — ну, конечно же, настолько везти мне не могло.

— А, явился?! — со всей присущей бабке приветливостью, влетела она в холл, зло уставившись на меня.

— И тебе добрый день, ба, — спокойно поздоровался я.

— А что ты пришел? Если не извиниться, то можешь уходить, — заявила она. — После того, как ты меня шантажировал, да и еще устроил такое в первый же учебный день — глаза бы мои тебя не видели!

— Да, конечно — извиниться, — смиренно кивнул я, тут уж лучше согласиться, иначе без выноса мозга и истерик мне в лабораторию не попасть. — Прости, бабуль. Я все понял и осознал. Больше этого не повторится.

От удивления злобное выражение сползло с бабкиного лица, выпучив глаза, она недоверчиво уставилась на меня:

— Тебе что-то нужно, Ярик? — явно чувствуя подвох, поинтересовалась она.

— Нет, я же говорю, просто зашел проведать вас и извиниться. Знаешь, после всего этого места себе не нахожу. И еще хотел поблагодарить за то, что позволила Артемию Ивановичу работать у нас. Ты не представляешь, какое доброе дело ты сделала, бабуль.

Бабушка еще удивлённее вытаращила на меня глаза. Но лесть — верное оружие против ее истерик, поэтому она сразу как-то смягчилась, даже неуверенно попробовала улыбнуться.

— Ну что ж ты стоишь на пороге, заходи уже давай, — резко заворчала она в своей привычной манере. — Идем в малую гостиную, только веди себя прилично, у нас гостья.

— Гостья? — удивился я, но бабуля, метнув по полу длинной юбкой, уже скрылась внутри особняка.

Мне было любопытно, что там за гостья, но я пришел сюда далеко не ради посиделок и чаепитий. Делая вид, что направляюсь в туалет, я свернул в совсем другом направлении в сторону лаборатории. Она находилась в самом конце левого крыла.

Быстро пересек коридор и, дойдя до двери, дернул за ручку, но не смог открыть. Дверь была заперта. Конечно, иначе ведь и быть не могло. А ключ, наверняка, у бабки или в комнате Святика. Но сейчас незаметно туда проскользнуть никак не выйдет, да и сам ключ мог быть где угодно. Может быть даже у дворецкого. Я бы мог попытаться открыть двери с помощью чар воздуха и огня, но тогда замок будет испорчен, я скорее всего подниму шум и сразу станет понятно, кто и зачем туда вломился.

Поэтому пришлось отправляться в малую гостиную, и походу дела придумывать, как вынудить Святика открыть двери самому, и в общем-то, думать долго не пришлось — я и так уже явился сюда с алхимическими элементами, просто попрошу Святослава показать мне пару простеньких зелий. Это ему польстит, и он наверняка не откажет.

Еще на подходе к гостиной я услышал знакомый девичий голос и сразу насторожился. А когда вошел, мои опасения подтвердились, на софе рядом с бабушкой, держа в руках фарфоровую кружку с чаем, сидела Ольга Вулпес, и мило улыбаясь, что-то рассказывала.

Значит следила за мной все же не она, так бы быстро оказаться здесь она бы не успела. Да и судя по половину пустым вазам с угощениями сидят они уже достаточно долго.

С первого взгляда стало ясно, что здесь происходит: такая учтивая и непривычно вежливая бабуля, по-идиотски загадочная улыбка на лице Святослава, который неестественно и напряженно выпрямился, и выпятил грудь. Не вышло вчера со мной у Ольги, решила переключиться на другого неженатого Гарвана?

Она-то меня и заметила первой — и тут же поменялась в лице. И я снова подумал, что нет — она меня снова преследует, Ольга меня здесь явно не ожидала увидеть.

— Вот, Ольга, познакомьтесь, — начала было бабуля, тоже заметив меня.

— Не утруждайся, мы уже знакомы. Да, графиня? — скверно изображая приветливость, оскалился я.

— Да, — Ольга тоже натянуто улыбнулась, — мы вчера с княжичем мило побеседовали в кафе.

Я плюхнулся рядом с ней на софу, пристально разглядывая ее и продолжая лыбиться, Ольга же напротив, старательно избегала моего взгляда.

— Ярослав, перестань так глазеть, — неожиданно подал голос Святослав, — это невежливо, ты смущаешь нашу гостью.

Я удивлённо усмехнулся, ишь-ты как хорохориться перед графиней, наверняка чары Ольги на него подействовали куда лучше, чем на меня. Неудивительно, нашему Святику достаточно нескольких соблазнительных улыбок и парочки комплиментов, чтобы он окончательно поплыл.

Бабушка тоже одарила меня испепеляющим взглядом, ссориться сейчас с ними мне было не на руку, поэтому пришлось отвернуться, небрежно откинуться на спинку софы и делать вид, что ничего не происходит.

Они беседовали о какой-то светской ерунде. Ольга рассказывала о столичных балах и вечеринках, бабуля с восторженным энтузиазмом ее расспрашивала о своих старых приятелях, Святик весь такой надуманно-важный не мог нормально усесться, то и дело дёргаясь: то слишком выпрямляя спину, то втягивая живот — такое карикатурное желание понравиться, что я невольно испытывал за него стыд.

Я в их болтовню вообще не лез, просто слушал без особого интереса, изредка выныривая из размышлений, когда слышал знакомые имена. Ольга за весь разговор ни разу на меня не взглянула — значит вчерашнее предупреждение все же возымело действие.

— Вы ведь тоже алхимик, Святослав Богданович? — на этой фразе я вынырнул из раздумий, потому что это было очень кстати.

— Да, алхимик, — напыжился Святик и гордо добавил: — закончил медицинский факультет.

— О, как это чудесно! — с восхищением всплеснула Ольга руками. — Наверное, вы мечтали спасать людей?

— Почему же мечтал? — скорчил Святик крайне серьезную мину. — Я и сейчас об это думаю. А вы на кого учились?

— Я артефактор, боевой факультет, — сдержанно улыбнулась Ольга.

А вот тут мне стало интересно, даже по протекции или за взятку на этот факультет не так просто попасть, там нужны действительно выдающиеся способности.

— И теперь работаете? — поинтересовался я.

— Взяла временный отпуск, — Ольга даже не взглянула в мою сторону.

— Значит, вы создаете боевые артефакты, снабжаете нашу армию оружием? Такая молодая — даже не подумал бы, — сейчас я говорил совершенно искренне и без малейшего притворства был ею восхищен.

— А вчера вы говорили, что я старая, — съязвила Ольга.

Ох, и наступил же я видимо ей на больную мозоль.

— Для меня старая, а для боевого артефактора весьма молодая, — пояснил я.

— У меня был лучший выпускной балл на курсе, — с гордостью заявила Ольга, задрав подбородок.

— Потрясающе! — снова искренне восхитился я.

— Я что-то не поняла? — растерянно вклинилась в разговор бабуля. — Почему ты назвал Олечку старой?

— Понимаешь ли, — всем туловищем повернулся я к бабке, — Владислав Вулпес считает, что Ольга всенепременно должна выйти замуж за Гарвана, чтобы наладить между нами былые отношения.

Сначала на лице бабке появилось замешательство, потом растерянная улыбка. Я так надеялся, что хоть у нее хватит мозгов найти это подозрительным, но куда там?

— Как здорово! — радостно всплеснула бабка руками, с умилением уставившись на Ольгу.

— Здорово?! — разозлился я. — А тебе разве не кажется, что это странно?

— Я, пожалуй, пойду, — смущённо улыбнулась Ольга, суетливо поднявшись с места.

— Ну куда же вы, Ольга? — наиграно спохватился я. — Не уходите. А давайте посмотрим лабораторию Святослава. Вы знали, что у моего дядюшки отличная лаборатория. Он там днями и ночами работает. Такая самоотверженность — все ради спасения людей.

Святик покраснел как рак, с неприкрытой обидой смерив меня взглядом, а бабуля напротив, тут же подхватила, подыгрывая мне:

— Да, Олечка, идемте. Лаборатория Святика потрясающая, вы наверняка оцените.

Ольга окинула нас растерянным взглядом, нерешительно кивнула:

— Ну, хорошо, — согласилась она.

Святик не знал куда себя деть, даже испарина на лбу выступила — еще бы, его лаборатория наверняка девственно чиста, словно бы ее вчера только сделали. Но бабулю сложно чем-то смутить. Она торопливо унеслась куда-то вглубь дома и через минуту вернулась со связкой ключей.

— Идемте же! — весело позвала она. Так и знал, что ключи у нее.

Мы направились по коридору, я засунул руки в карманы, проверяя, нет ли там чего лишнего, что могло бы позвякивать, когда я стащу какой-нибудь пузырек. Переложил зеркало связи в карман брюк.

Бабушка торжественно отворила дверь лаборатории, как будто это не рабочее место ее сына, а какой-нибудь музей. Впрочем, лаборатория и выглядела как музей или операционная. Здесь царил идеальный порядок, новенькие колбы сияли на свету, полные, ни разу не тронутые пузырьки, баночки и ящички стояли на полках идеально в ряд, а на горелках не было ни единой капли гари или налета, который обычно довольно сложно оттереть, если горелками пользовались. То же самое касалось и казанов, поблескивающих металлическими боками, и печи, в которой даже пела не было. Но главное — морозильный и холодильный шкаф — они были практически пусты, что не бывает у алхимиков, которым в процессе работы приходиться что-то замораживать или оставлять в холодном месте. Лишь несколько одиноких колб с травяными заготовками и мазями, которые необходимо хранить в холодном месте.

— Святик очень любит чистоту, — видимо, чтобы хоть как-то сгладить бросающуюся в глаза чистоту, заявила бабка с невозмутимым видом.

В ответ Ольга только сдержанно кивнула, потом повернулась к Святославу:

— Над чем же вы сейчас работаете, Святослав Богданович? — вежливо спросила она, заставив меня сдержанно улыбаться.

Святик надул щеки, судорожно придумывая, чтобы ей такого ответить. Бабушка же затянула на лицо улыбку, схватила Ольгу под руку и повела к столу, явно спасая положение Святика:

— Взгляните, Олечка, эти горелки мы заказывали из столицы, их совсем не нужно поджигать, просто повернуть рычажок, срабатывает маленький огненный артефакт, и огненная ойра внутри раскаляется за несколько секунд.

— У меня такие же, — сдержанно призналась Ольга, покосившись на меня.

Пока бабка показывала Ольге лабораторию, я отправился изучать содержимое полок. У меня глаза разбегались от разнообразия настоек и ингредиентов. Была бы моя воля — половину забрал, но вряд ли оно все уместится в моих карманах. Сразу приметил пузырек яда редких лягушек окопипи — так их зовут жители Материка Великих равнин, где они обитают. Приметил экстракт сине-зеленых водорослей, который мне наверняка пригодиться.

Пока Святик рассказывал Ольге, чем он сейчас занимается, сконфуженно выдумывая на ходу какое-то лекарство от гангрены, я эти два пузырька стащил и быстро передвинул на пустые места другие пузырьки. Но самое интересное наверняка хранилось в железном шкафу с магической печатью, и туда так просто не влезть без Святослава.

— А что там? — вклинился я в их разговор, ткнув пальцем на шкаф.

— Ойра и редкие ингредиенты, — спокойно пояснил Святик, явно обрадовавшийся, что больше не нужно нести чушь. — У меня чешуя василиска есть и даже перо Жар-птицы, — гордо заявил он.

— Правда?! Покажете? Никогда не видела перо Жар-птицы. Они разве не вымерли.

— Вымерли, — вздохнул Святослав, — это перо мне осталось от отца.

Святик взмахнул рукой, вырисовывая в воздухе символ — шестиконечная звезда, проще этого защитного символа разве что простые геометрические фигуры.

Печать тут же приняла ключ, отозвалась зеленым сиянием, щелкнул замок и дверь медленно открылась.

Святослав осторожно извлёк оттуда стеклянный ящик, в котором лежало едва заметно сияющее вытянутое и тонкое золотое перо. Сейчас его сияние почти не было видно, но, если выключить свет оно будет гореть как огненная ойра. А я ведь и не знал, что у нас есть это перо. Продай мы его — наверняка можно было бы с лихвой покрыть расходы на зелье для мамы. Но продавать его конечно же нельзя — это семейная реликвия.

Святослав осторожно поставил ящик на стол, откинул крышку:

— Только лучше не трогать, — неуверенно попросил он. Ольга кивнула и, затаив дыхание, склонилась над ящиком, разглядывая перо.

Пока они любовались редкостью, я заглянул в шкаф, изучая его содержимое: живая ойра, маленькая колба мертвой — с печатью подлинности, а значит купленная легально. Редкая ярко-желтая трава шинис, которая растет только в одном месте, на далеком необитаемом острове посреди океана. Дальше шли различные яды со специальной пометкой в виде красного круга, экстракты редких растений, несколько усиливающих артефактов, несколько стихийных-бытовых, которые необязательно было сюда класть.

Я попытался вспомнить, входило ли что-либо их этого в зелья будущего — шинис, кажется, мне понадобиться, да и экстракт морозянки может пригодиться. Пока все любовались обсуждали перо, я стащил и эти банки, правда, теперь нельзя было вынимать рук из карманов, иначе бы они начали позвякивать и мгновенно выдали меня. Побродил еще немного по лаборатории, между делом заглядывая в ящики и коробки: то там, то сям вытаскивал то, что мне могло понадобиться из сухих ингредиентов — и снова запихивал в карман. Решив, что взял все, что хотел, я демонстративно взглянул на часы и воскликнул:

— Ой! Я ведь опаздываю, скоро отец приедет!

Хотя отец приедет за мной только через пятнадцать минут, но больше оставаться в особняке бабки я не мог. Мое восклицание было мало кому интересно, но Ольга произнесла:

— Я, пожалуй, тоже пойду. Мы вечером с Максимом собирались посетить театр. Вы как, Святослав Богданович, не желаете составить нам компанию?

Святослав, явно не ожидавший приглашения, растерялся, вытаращившись на Ольгу и принявшись мямлить что-то невнятное.

— Какая отличная идея! Конечно же желает! — ответила вместо него бабка, а Святик только судорожно сглотнул и кивнул.

Мне эта идея едва ли понравилась, но все же Святославу и впрямь стоило бы развеется и сходить хоть куда-нибудь без бабули. Правда, не с врагами семьи, но вряд ли Вулпесы собираются его убить в этом театре. Да и если бы они решили с нами расправиться, Святослав наверняка бы был в конце этого списка.

Уже не слушая их любезные расшаркивания и прощания, я торопливо бросил:

— До встречи! — и поспешил на выход.

Баночки и пузырьки в кармане предательски позвякивали, но я уже не обращал на это внимания. Мне не терпелось скорее приступить к экспериментам.

Я выскочил на улицу, зашел за забор, спрятался так, чтобы из особняка никто меня не видел, и начал перекладывать в ящики украденные пузырьки из карманов.

Услышал со стороны особняка голоса, затем легкие шаги под которыми ритмично поскрипывал снег, пришлось ускориться и поскорее закончить, закрыть ящички и спрятать обратно в пакеты.

Ольга вышла из-за ворот, бросила в мою сторону строгий взгляд, остановилась, задумчиво разглядывая соседнее здание.

— Я видела, как вы стащили те пузырьки, — скучающим тоном произнесла она, так и не взглянув на меня.

— Да? — усмехнулся я. — И почему же не выдали меня?

Ольга поджала губы:

— Просто не захотела. Да и вряд ли они пригодятся Святославу, он все равно ими не воспользуется.

Я снова усмехнулся, затем спросил:

— Неужели вы и впрямь бы хотели выйти замуж и провести с ним всю жизнь?

Она бросила в мою сторону хмурый взгляд, тяжело втянула через ноздри воздух и сказала:

— Ваш дядя неплохой человек.

— Неплохой, но вы едва ли подходите друг другу. Вы молодая, красивая, умная, богатая, да еще и талантливая. Вы бы могли рассчитывать на куда лучшую партию, чем Святослав или я. Могли бы выйти замуж за мужчину под стать вам. Ваш отец, не знаю, зачем он так с вами, но это далеко не то, что вы заслужили.

Во взгляде Ольги скользнула грусть, она зябко пожала плечами и ничего не ответила. Но в этом и не было необходимости, все читалось во взгляде. Правильная, послушная Ольга не может ослушаться отца и будет делать все, чтобы ей не сказали. И еще — если Вулпесы что-то и задумали, скорее всего Ольгу в это не посвятили, я почему-то был уверен, что она искренне считает, что отец пытается таким образом наладить между нами отношения. Может быть что-то и еще? Владислав знает про источник, возможно, этим объяснил дочери необходимость брака с Гарваном. Ведь тут не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что через несколько лет мы станем одной из самых богатых семей не только на Юге, но и возможно во всей Империи.

А может причина именно в этом? Может быть я ошибаюсь насчет того, что Влад Вулпес желает нас уничтожить, и теперь все происходящее всего лишь холодный расчёт.

Я взглянул на часы — отец должен приехать через десять минут, Ольга тоже поглядывала на часы.

— Вас заберут? — спросил я.

Ольга кивнула:

— Да, вскоре Максим за мной приедет.

Разговаривать нам было особо не о чем, я чувствовал, как ей неловко и от этого молчания, и от того, что приходится стоять здесь возле меня.

Из-за поворота показался черный с непроницаемыми темными стеклами тетраход. Кажется, тот самый и наверняка за Ольгой. Приступ холодной ярости, заставил меня поставить пакеты с покупками на землю. Чертовы Вулпесы! Все-таки это они продолжают следить за мной! Пора познакомиться с этим Максимом и задать ему несколько неудобных вопросов.

Я зло покосился на Ольгу, а она на меня. В этот миг тетраход начал замедляться, стекло со стороны пассажирского места приоткрылось и оттуда что-то показалось. Все произошло слишком быстро, но я среагировал молниеносно. Тетраход поравнялся с нами — в эту секунду я отчетливо увидел дуло пистолета.

Защититься чарами я бы не успел, как и отразить выстрел. Все что я смог, это крикнуть Ольге:

— Ложись!

Выстрел бахнул на всю округу. Боль пронзила плечо за миг до того, как я сам лег на землю. Стекло опустилось ниже, я увидел во тьме салона лицо, наполовину закрытое маской, так что были видны лишь глаза. Целью явно был именно я, потому что стрелявший смотрел исключительно на меня. Я попытался соорудить ледяные иглы, но в меня снова выстрелили, теперь в бедро. Острая боль пронзила всю ногу, словно бы в меня громадную иглу всадили.

Ольга успела запустить в окно тетрахода ледяные иглы, довольно мощные ледяные иглы, так что треснуло стекло, но тетраход резко тронулся и на всей скорости унесся по улице прочь.

— Ярослав! — встревоженно закричала Ольга, подлетая ко мне. — Ты живой, Ярослав?!

Она перепугано таращилась на меня, на мои раны, на то, как серый грязный снег быстро намокает от горячей крови.

— Максим едет, мы сейчас вызовем помощь, держись! — говорила она.

Я плохо соображал, все происходящее было как в тумане. Пули чем-то начинены, я не просто терял кровь, я терял силы. Затормозил серебристый тетраход, показался мужчина, так похожий на Виктора Вулпеса, видимо это и бы Максим. Затем до меня донесся голос бабули, громко раздающей команды. Бабка что-то дала мне выпить, положила руку на лоб и быстро зашевелила губами.

— Все хорошо, мой мальчик, ты будешь жить. Сейчас будет легче, — ласково произнесла она. Наверняка наложила заклятие покоя, я не сопротивлялся, чувствуя, как наваливается дремота. Но прежде чем вырубиться, вдруг понял, что все мои ингредиенты, как купленные, так и те, что стащил, остались стоять на земле. Так досадно стало, что я переборол заклятие и решил не спать во что бы то ни стало.

— Мои покупки, мои покупки, — затребовал я. — Они мне нужны.

— Спи, Ярик, — с нажимом сказал бабка и снова положила полную мягкую руку на лоб, теперь произнеся заклятие вслух. Так тепло стало и спокойно, и я не смог больше сопротивляться, мгновенно провалившись в глубокий сон.