Игра вслепую

Глава 8

Очнулся я уже поздней ночью, лежа на плаще, где-то в лесу. Между густых крон деревьев проглядывало звездное небо. Вдруг неожиданно заухал какой-то ночной крылатый хищник, наводя страх на свои жертвы.

«Я жив. Это уже хорошо».

Треск и шипение костра заставили меня чуть повернуть голову. По другую сторону костра сидела Бреннон, прижавшись к Никасу, который обнимал ее за плечи. Лица обоих были мрачные и сосредоточенные. Это было понятно. Бреннон переживала из-за смерти брата, а он — за нее.

«Так, а что со мной?».

Попытка вспомнить, что произошло дальше и как мне удалось выжить после нападения магического существа-убийцы, ничего не дала. Тогда я попробовал пошевелить руками и ногами. Мои движения были замечены сначала Ножом, а затем, когда тот привстал и сестрой Маркеса. У нее были опухшие и печальные глаза, но стоило ей увидеть меня, как ее взгляд изменился, став цепким и настороженным. Почти такой же взгляд был и у Никаса.

«Что-то не так».

Приподнявшись, я сел. Рука Ножа, внимательно следившего за каждым моим движением, легла на рукоять меча.

— Эй! Эй! Это я! Если даже не так — всегда можно договориться! Так что произошло, когда в меня ударила та штука?

После моих слов я почти физически почувствовал, как напряжение стало ослабевать, но при этом настороженность и враждебность не исчезли из глаз Бреннон.

«Интересно, что я такого успел сделать в беспамятстве, чтобы заслужить такое отношение».

— Ты как себя чувствуешь?

В голосе Никаса сейчас было больше любопытства, чем дружеского участия.

— Есть хочу! Как зверь! Так может кто-нибудь из вас мне расскажет….

— Тварь, убившая моего брата, сейчас находиться в тебе!

Бреннон сказала это так, словно плюнула мне в лицо. Я невольно покосился себе на грудь, потом прислушался к себе, но ничего нового ни изнутри, ни снаружи не обнаружив, снова спросил: — Долго я провалялся?

— Часов шесть-семь.

— Теперь я понимаю, почему мне так зверски есть хочется. Не обедал, да и ужин проспал.

— Ты бы на себя самого посмотрел, когда на дороге валялся. У тебя бы сразу весь аппетит отбило, — сердито буркнул Нож, который явно не хотел принимать моих шуток.

— Так расскажи.

— Сначала тебя дергало, потом трясло, словно в лихорадке. Временами ты стонал, иногда что-то кричал на непонятных языках, а последнюю пару часов пролежал неподвижно. Когда мы привезли тебя сюда, я пробовал тебя растормошить, но все было бесполезно.

— Так что, по твоему случилось?

— Даже не догадываюсь. Такое заклятье я видел впервые и с уверенностью могу сказать, что никогда о нем не слышал и не читал.

— Бреннон, вы тоже не знаете, что случилось с вашим братом?

Мне уже стало понятна ее неприязнь ко мне. Она подсознательно считала меня причастным к убийству из-за твари, сидящей во мне, но на данный момент меня больше волновали другие, касающиеся лично меня проблемы. Что это была за тварь? И почему она, убив до этого четырех сильных магов, остановила выбор на мне? Обратился я к ней с вопросом не просто так, так как почти интуитивно чувствовал, что Бреннон знает больше, чем рассказала нам. Мое предположение оказалось правильным.

По ее словам, когда-то давным-давно, Муркур и Курмур, братья — близнецы, были приближены к престолу Истинных Богов и стали глашатаями их воли для всех народов Армора. Со временем, оценив их труды и преданность, те наделили их силой, сделавшей братьев полубогами, вложив в человеческую душу божественную искру. Все шло хорошо до тех пор, пока на Армор не напали с соседней грани демоны. Сначала Древние Войны, которые коснулись каждого жителя Армора, окунули его душу и тело в боль, страдания и ненависть, а затем наступили черные десятилетия, принесшие людям болезни, голод и междоусобные войны. Именно тогда вера в Истинных Богов в сердцах людей угасла настолько, что еретики плодились и множились, а праведных людей становилось все меньше. Так же нередки были случаи осквернения святынь и грабежей церквей. Видя, как на земле расползается ересь, боги дали клятву, что не будут напрямую помогать народам Армора до тех пор, пока все люди не повернуться лицом к истинной вере. Услышав об этой клятве, близнецы возмутились и заявили, что если боги не хотят помогать людям, то пусть тогда дадут им божественную силу — фей-хи, какую получили они в свое время. Разгневанные боги решили, что братья потакают земным еретикам и в качестве наказания превратили их в гигантские каменные колонны, которые теперь на краю земли подпирают небосвод.

— Как эта легенда относится к вашему брату?

— Книга имеет отношение к фей-хи. И брат тоже хотел овладеть этой силой.

— Так это была божественная сила?! Не верю! Да это скорее дьявольская… э… демонская сила!

Никас ничего не сказал, но в его глазах читалось сомнение.

— Я ничего не знаю о ней, кроме того о чем упоминал мой брат. Но… он собирался с ее помощью отомстить ордену.

— Я думал, что божественная сила должна дарить людям добро и наставлять их… на благие поступки. По крайней мере, так говорится в библии.

— Где?! — вопрос задала Бреннон, но ответа ждал и Никас.

— Забыли о том, что я сказал. Это к делу не относится! Может это все-таки не фей-хи, а другая сила?!

— Истинные Боги не только дарят добро, но и наказывают за грехи, — наставительно-поучительным тоном сказал Никас.

— То есть вы оба уверены, что это была божественная искра?! — я решил еще раз уточнить, так как в моем понимании магическая тварь мало походила на проявление божественной доброты.

Наступило неловкое молчание. Никас промолчал, потому что не был уверен, а Бреннон явно не хотела признавать вслух убийцу своего брата божественной милостью.

— Хорошо. Пусть фей-хи. Но тогда почему божественная искра меня не убила?

После короткого молчания мне ответил Никас: — Думаю, что все дело в твоей магии, Дан.

Она помогла принять тебе искру.

— И что теперь? Я стал полубогом?

— А ты себя им чувствуешь? — вопросом на вопрос ответил мне Никас.

— Нет. Кроме зверского голода ничего не чувствую. Зато стал лучше понимать, почему вы на меня так настороженно смотрели.

Никас усмехнулся и спросил: — Ты бы по-другому смотрел?

— Бреннон, а Маркес ничего больше не говорил об этой силе? Как ей пользоваться, например?

— Пользоваться? — у нее широко открылись от удивления глаза. — Божественная искра вкладывается в человеческую душу, делая ее проводником мыслей и чаяний Истинных Богов!

— Пусть так. Хотя есть еще один вопрос: священники могут мне помочь с фей-хи?

Бреннон и Нож переглянулись, потом снова посмотрели на меня. Я выжидающе молчал. Наконец, мне ответил, неохотно, тщательно подбирая слова, Никас: — Сильно сомневаюсь, что они смогут ее найти в тебе, и если так, то тебя ждет подземная тюрьма для еретиков или клетка для сумасшедшего, потому что в учении Истинных Богов, которое церковь проповедует народу, нет места людям — полубогам. В лучшем случае — посмеются про себя и выставят на улицу. Я не собираюсь тебя запугивать, но… все же лучше оставить все это в тайне, Дан.

Я согласно кивнул головой, после чего сказал: — Мне тоже так кажется, но все же решил спросить…. На всякий случай. Теперь, если не возражаете, вернемся к книге. Причем здесь она?

Бреннон подумала и только потом ответила: — Думаю, что именно в ней говориться о фей-хи. Только не могу объяснить, что именно заставило существ из Межмирья помочь Маркесу прочесть книгу.

— Почему сейчас? А главное: зачем?!

Что-то в голосе Никаса было такое, что заставило приглядеться к нему, и мне стало понятно: в нем снова проснулся мальчишка, живущий ради легенд и тайн. Нетрудно было заметить в его глазах огоньки жгучего любопытства. Ведь перед ним приподнялся покров одной из великих тайн.

«Мда. Бородатые легенды, боги и невнятные предположения. Небогато».

— Значит, Бреннон, ваш брат обманул вас, говоря, что отложил сделку. Ему просто было нужно время, чтобы самому стать полубогом и разделаться с орденом. Это понятно, но появляется вопрос: какое отношение имеет к книге сам орден?

— Я уже думала над этим и могу предположить, что смысл создания ордена заключался в том, чтобы хранить книгу и не дать ею завладеть никому другому. Если это так, то основателями ордена могли быть сами боги, которые узнали о существовании книги и решили ее уничтожить, но отдать приказ напрямую из-за клятвы не могли. Теперь мне понятна связь договора моего деда с орденом и книгой.

— То есть боги со временем смогли намекнуть ордену, что книга находится в вашей семье?

— Истинные Боги, Дан! Не забывай об этом! Да, думаю, так и было!

— Тогда почему орден просто не забрал у вас книгу?

— Не знаю. И знать не хочу! Пусть будет все как прежде! Владыка знает, что Маркес погиб, так может он отступит от нас? — в ее голосе звучали истерические нотки, а на глазах выступили слезы.

Никас осторожно погладил ее по плечу, а затем с нежностью сказал: — Надеюсь, что все так и будет.

Бреннон в ответ доверчиво прильнула к его плечу. Они очень хорошо смотрелись вместе — широкоплечий богатырь и красавица. Где-то внутри меня даже проскочило чувство, похожее на легкую зависть, но мозг не дал мне надолго расслабиться, уловив одну несуразность в словах сестры Маркеса.

— Ты сказала, что владыка уже знает о смерти Маркеса? Я правильно тебя понял?

— Да, — неохотно ответила она. — Ведь это были не просто маги, а из личной гвардии главы ордена. Не знаю как, но они связаны напрямую с самим владыкой, поэтому он как бы видел их глазами, что произошло.

— Вот оно как. Так теперь за мной начнется охота, — сказав это, я посмотрел в глаза Бреннон.

Она отвела взгляд и стала смотреть на огонь. Я задумался.

«Мало было загадок, так я еще теперь стал мишенью для ордена. Похоже, пора не только уезжать из города, но и перебираться в другую страну. Фей-хи. Новая загадка. Магия, будь она неладна! Глазами не увидишь, руками не пощупаешь, а главное, понять, что со мной произошло, никто не знает и не объяснит. Могу в любой момент загнуться, а могу в монстра превратиться. Впрочем, есть, слава богу, третий вариант. Остаться как есть. Ладно. Будет день — будет новые мысли. А теперь надо слегка подзакусить».

— У нас что-нибудь осталось из припасов?

— Нам было не до еды, — сухо ответила мне Бреннон. — Бери все, что найдешь в седельных сумках.

Достав и разложив еду на куске ткани, я предложил им присоединиться к трапезе, но оба отказались, выпив только по кружке вина, после чего легли спать. Я же насыщался долго, съев почти две трети припасов, приготовленных на сутки для двоих человек. Дожевав очередной ломоть копченого мяса, я почувствовал, что сыт и хочу спать.

Утром все стали хмурые и невыспавшиеся. Только крепко заваренный травяной час снял с нас часть сонливости, но не он, да и наверно ничто другое в этом мире не смогло убрать возникший между нами барьер. Они это понимали, так же как и я. Если бы Никас был один, то его отношение ко мне вряд ли бы сильно изменилось, но он сейчас был с Бреннон, а она явно не хотела видеть меня около себя. Для этого были две причины. Во-первых, она продолжала отождествлять меня с убийцей ее брата, а во-вторых, моя близость удваивала вероятность угрозы для нее со стороны ордена. Мне трудно было винить ее в этом, потому что сам, по своей дурости, влез в это дело. Еще меня удивило то, что Бреннон решила вернуться обратно в Эпшер. Похоже, у нее были на это свои соображения.

«Надеюсь, это не очередное проявление женской логики. Судя по всему, она человек практичный. К тому же, не понаслышке, знает нравы ордена. Может…. все так и надо».

По пути назад мы, время от времени, перебрасывались ничего не значимыми фразами о погоде или о внешности или одежде путников, которых встречали по дороге. Единственным разговором по поводу вчерашних событий, который состоялся у нас с Бреннон, был такого рода:

— Как быстро орден начнет меня искать?

— Думаю, не сразу. А искать начнут с Эпшера, с помощью магов. Так что тебе лучше уехать из города и как можно дальше.

Мне это было уже и самому ясно, тем более, что в городе меня ничего не держало. Обдумав все, я решил, что суток мне вполне хватит для того чтобы собраться в дорогу. Когда по приезде в город мы стали прощаться, и я объявил им о своем решении, Никасу.

Неожиданно попросил меня задержаться еще на пару дней. Я ждал, что он мне объяснит причину, но вместо этого он хлопнул меня по плечу, сказав при этом, что у него есть одна хорошая идея, и они с Бреннон уехали. Благодаря накопившемуся опыту, мне довольно быстро удалось подготовиться к путешествию, поэтому на следующий день я решил прогуляться по городу, который так и не успел толком изучить и заглянуть в книжные лавки. Путь мне предстоял дальний и если мне удастся разжиться хоть какой-нибудь книгой по божественной силе, пусть даже сборником легенд, я мог бы совместить познавательное с полезным.

Выйдя из последней книжной лавки, мне оставалось почесать в затылке и идти восвояси, наверно так должен был поступить человек, который неожиданно обнаружил, что знает больше о фей-хи, чем три весьма знающих владельца книжных лавок. По крайней мере, у меня создалось такое впечатление при разговоре с ними. Единственный совет, который мне мог пригодиться, последовал от хозяина той лавки, из которой я только что сейчас вышел. Он заключался в поездке в город Бельбекю, рядом с которым находился магический университет с великолепной библиотекой по всем вопросам, как он заявил, хоть каким-то образом, связанным с магией.

Вежливо кивнул хозяину лавки, который вышел проводить меня, затем получив ответный кивок, я уже собрался идти, как из-за угла резво вывернул мужчина средних лет, судя по одежде, мелкий торговец и не сбавляя быстрого шага, закричал: — Геран! Караван братьев Кирзами приехал! Пошли быстрее!

Хозяин тут же принялся запирать свою лавку, причем с такой поспешностью, что я поневоле заинтересовался новостью.

— Извините, уважаемый, а что это за караван?

— Я так думал, что вы приезжий, но даже если это и так, просто удивительно, что вы не знаете про известный во всех четырех королевствах балаган братьев Кирзами! Таких, как у них, монстров и уродов нигде больше нет! К тому же они нередко привозят рабов, имеющих дар, на продажу! Прошлый раз чуть ли не половину их продали в первый же день! Если хотите увидеть нечто интересное, то вам стоит поторопиться!

Последние слова Геран крикнул, торопливо шагая по улице, вслед своему приятелю, который уже скрылся за углом. Я посмотрел ему в след, потом пожал плечами.

«Для полного счастья мне только монстров из балагана не хватает. Хотя…. Почему и не скрасить себе время таким образом?».

Спрашивать дорогу не пришлось, так как везде где я шел, то там, то тут слышались разговоры людей о прибытии каравана братьев Кирзами. По дороге у меня создалось впечатление, что горожане, не только об этом говорят, но и все они идут по направлению цирку. Добравшись до внутренней части городской стены, где расположился прибывший караван, я увидел, что тот довольно сильно потеснил, располагавшийся на этом месте, рынок рабов.

«Похоже, караванщики зря время не теряли, — подумал я, когда увидел вместо большого помоста, с которого продавали живой товар, большой и ярко раскрашенный шатер. С левой стороны от его входа расположился небольшой, но очень шумный, оркестр. Лица музыкантов, одетых в цветастые наряды, были размалеваны яркими красками. По его другую сторону стоял балаганный зазывала. Правда, в отличие от уличных крикунов, он привлекал публику тем, что творил, прямо в воздухе, красивую иллюзию. Полтора десятка разноцветных полупрозрачных шаров кружились у него над головой, выписывая различные фигуры. Шары, плавно плывущие по воздуху, вдруг неожиданно закручивались в восьмерку, а еще спустя несколько секунд вдруг начинали настолько быстро кружиться, что сливались в одну сплошную линию. Женщины в толпе изумленно ахали, а дети радостно смеялись и кричали от восторга. Подойдя поближе, я услышал негромкие шепотки в толпе: — Сегодня будет два, а завтра — три представления. Говорят, Дикого Змея и крылатых людей привезли. Почему так дорого? Пять медных монет. Никто не слышал люди — маски будут? Увы, я опять не попаду на представление.

Некоторое время я стоял, как и остальные зеваки, глядя по сторонам. Идя сюда, у меня были сомнения, что все это мне придется по вкусу, хотя бы потому, что до сих пор толком не знал, что мне когда-то нравилось.

«Время у меня есть, а это не самый плохой способ его провести. Но это потом, а сейчас посмотрю, что они выставили в тех клетках».

С этой мыслью я зашагал к фургонам-клеткам, стоявшим вдоль стены, в шумном окружении людей, которые постоянно перемещались в различных направлениях. Мне было неизвестно, что за звери или существа сидят за решеткой, но судя по крикам и репликам, вылетавшим из толпы, горожане решали проблему экскурсовода каждый сам для себя.

«Вообще-то все правильно. Это товар. Кто знает, что ему надо — подойдет и купит, а остальные и так обойдутся. Начну с клеток, где поменьше народу толпиться».

Подойдя к повозке, на которой стояло три клетки, и почти не было народа, я увидел в крайней из них шесть довольно невзрачных птиц, которые, нахохлясь, сидели на жердочке. Потратив минут пять и не найдя в них ничего особенного, я уже решил перейти к другой клетке, как у меня за спиной раздался приятный мужской голос:

— Желаете купить?

Я обернулся. Передо мной стоял плотно сбитый торговец — караванщик с живими и хитрыми глазами плута.

— Нет. Просто интересно.

— У вас есть девушка?

— Еще не обзавелся.

— Тогда понятно, — прочитав в моем взгляде интерес, торговец усмехнулся. — Объясню. Это гогочи — птицы влюбленных. По ночам их оперение светится, переливаясь всеми цветами радуги. Их покупают влюбленные юноши и дарят своим избранницам, а затем поздним вечером приходят к ее дому посмотреть, стоит ли клетка с птицей на окне или нет. Если стоит, то он ей не безразличен, а если нет, то… сами понимаете.

— Спасибо.

— Спасибо скажешь, когда в следующем году у меня гогочи купишь.

В рядом стоящей клетке лежали белоснежные меховые шары, которые время от времени перекатывались с места на место. Я оглянулся, чтобы спросить у торговца про это чудо, но тот был уже занят, разговаривая с каким-то покупателем. Постояв пару минут, я медленно пошел дальше. Остановился на пару минут возле клетки, которая занимала целый фургон. В ней сидело с полдюжины странных существ, внешне похожие на худых и облезлых горилл. Стоящие у клетки люди развлекались тем, что выкрикивали разные слова, а существа зачем-то повторяли их в сильно искаженном виде, тем самым вызывая у толпы смех. При виде этой картины, я усмехнулся про себя и подумал о том, что еще неизвестно, кто из них больше похож на обезьяну, после чего перешел к следующей повозке. Здесь за толстыми прутьями сидело четверо неимоверно мускулистых людей. Широченные плечи, живот, состоящий из мышечных валиков и мускулы, поражающие своими объемами. Их грубые свирепые лица, руки и грудь были раскрашены цветными мелками. Остановившись, я прислушался к разговору недалеко от пары, состоящей из солидного мужчины и молодой красивой женщины.

— Это кто, милый? Они тоже из-за пролива? И почему они раскрашены?

— Ты же знаешь, что вся нелюдь привозиться из Последнего Оплота. Это воины одного из кланов племени Стар. Каждому клану соответствуют особые знаки и цвета, поэтому они так раскрашены. Выставлены на продажу, как бойцы для арены.

— Фи! Как грубо! Мне как-то довелось видеть в одной книжке картинку, где демоны сражаются с людьми. Они тоже были разрисованы, но как мне объяснили, это были татуировки, которые наносятся на кожу. Пусть бы эти сделали так! Раз! — и на всю жизнь!

— Хм! Ты права, милая. Демоны носят татуировки. Они служат им в качестве охранной магии, а также показывают их ранг. Во время Древних Войн, если демоны находили у человека татуировки, то предавали его долгой и мучительной смерти. Когда войны закончились, церковь в свою очередь, наложила официальной запрет на татуировки.

— Почему?

— Демоны согласно церковным книгам считаются врагами рода человеческого, поэтому церковь хочет, чтобы ничего в человеке не напоминало его злейших врагов.

— Какой ты у меня умный, милый.

Мужчина расплылся в самодовольной улыбке. Они пошли дальше, а я пошел им вслед, останавливаясь вместе с ними и слушая объяснения ее спутника вместе с девушкой. К сожалению, моя экскурсия продолжалась недолго, до звонкого сигнала трубы, прозвучавшего в воздухе. Мне даже спрашивать не пришлось, что это такое, как спутница мужчины заявила, что им надо поспешить, так как скоро начнется представление. На что ее кавалер ответил, что лучше еще немного пройтись, а пойти тогда, когда прозвучит двойной сигнал. Девушка настояла, и я остался стоять перед клеткой с гибким и стремительным животным, которое металось в замкнутом пространстве с такой бешеной скоростью, что временами я видел только смазанные пятна вместо его тела. Решив рассмотреть его поближе, я подошел к самой клетке. В этот самый миг зверь остановился и присев, стал стучать передними лапами по полу, выбивая какой-то сложный ритм. Теперь я мог его подробно рассмотреть. Довольно крупный зверь, размером с волкодава, был полностью покрыт мехом какого-то необычного сизого цвета с металлическим отливом. На голове пара круглых ушей и черная заплатка носа, но больше всего меня поразили его глаза, большие, влажные с вертикальными зрачками и золотым ободком. Когда мы встретились с ним взглядом, мне показалось, что он мне хочет что-то сказать.

Откуда у меня появилось это ощущение, я понятия не имел, но то, что я сделал потом, вообще ничем нельзя было объяснить. Подойдя вплотную к клетке, я сунул руку между прутьями, даже не подумав об опасности. Животное подошло, обнюхало ее, а потом доверчиво, словно котенок или щенок, подсунуло свою голову под мои пальцы. Я осторожно погладил его голову, потом провел ладонью по спинке. Зверь плавно изогнулся под моей рукой, и мне даже показалось, что он довольно мурлыкнул.

«Не бойся, малыш, я рядом».

Не успел я еще раз погладить его по спине, как вдруг почувствовал, что меня кто-то осторожно тянет за плечо. Вытащив руку из клетки, я повернулся — передо мной стояло двое охранников и маг. Увидев их испуганно-удивленные лица, я только сейчас осознал странность своего поступка.

«Что на меня такое нашло? — но попытаться найти на него хоть какой-то ответ мне помешал маг: — Как вы это сделали?!

— Э…. А что произошло? — и я постарался придать себе невинный вид.

— Как что?! Вы же не маг! Как вы сумели пробить магический заслон?!

— Э…. Так тут нет никакой предупреждающей таблички!

Оправдание автоматически вырвалось из глубин моей памяти, и я понял его нелепость после того, когда у всех троих лица приняли выражение людей при виде не совсем нормального человека. Теперь все трое смотрели на меня с опаской. Нужно было срочно разрулить ситуацию. Только как? Правильно! Дать денег! Но тут же понял, что несколько запоздал с этой мыслью, так как вокруг нас стала потихоньку собираться толпа. Краем уха мне удалось услышать шопот одного из зевак, уже просвещавшего подошедшую молодую пару, которая поинтересовалась, что тут происходит.

— Вора поймали. Хотел украсть во-о-он того диковинного зверя.

— Не похоже, — засомневалась, стоящая рядом с ним полная женщина в длинном темно-фиолетовом платье и такой же шляпе. — К тому стражники его за руки не держат. И маг вон стоит. Нет, тут что-то другое.

— Что вы хотели этим сказать?! — несколько озадаченно спросил меня маг.

Он явно был сбит с толку и не знал, что делать. В этот самый миг мне пришла в голову спасительная мысль:

— Вообще-то я хотел узнать: можно ли купить этого зверя?!

После моего заявления в собравшейся толпе послышались смешки, хмыканья, а затем зеваки стали расходиться. Маг, очевидно, решил, что я хочу уйти от его вопросов и теперь в его голосе слышалась угроза: — Кто вы такой?!

— Данат Магер.

Под этим именем я получил расписки банков, куда положил на хранение деньги.

— Как докажите? — теперь уже меня спросил один из охранников, плечистый мужчина с густыми кустистыми бровями и прямым, плотно сжатым ртом, придававшим его лицу суровое выражение. На этот вопрос у меня был достойный ответ. Достав из потайного кармана небольшой листок, я приложил к нему большой палец правой руки. Стоило мне коснуться, как на бумаге засиял, переливаясь, многоцветный символ главного банка города. Увидев его, охранники тут же вытянулись, словно на параде, перед большим начальством. Из глаз мага исчезла враждебность. Все трое знали, что подобную бумагу давали только очень богатым людям. Связываться с богачом охранникам явно не хотелось, поэтому они тут же вспомнили о своих обязанностях и чуть ли не в один голос спросили: — Разрешите идти, господин Масул?

— Идите.

Только тут до меня дошло, что этот маг не из городской охраны, а состоит на службе у братьев — караванщиков Кирзами. Иначе, откуда охрана каравана могла знать его имя.

— Позвольте поинтересоваться, откуда вы родом, господин?

В памяти всплыли слова владельца книжной лавки: — Академия магии, недалеко от вольного города Бельбекю».

— Из Бельбекю, господин Масул.

Его вопрос свидетельствовал о его неуспокоившемся подозрении. Сейчас он сделал попытку поймать меня на лжи. Он ведь не знал, что стандартное заклятие правды на меня не действует, поэтому продолжал считать, что я говорю ему правду.

— Теперь позвольте мне узнать, как вы умудрились пройти магический щит и не повредить руку, когда гладили его?

— Поверьте мне, на меня словно какое-то наваждение нашло. Сам бы я не осмелился! Ради Истинных Богов, поверьте мне, уважаемый маг!

— Даже не знаю, что и сказать. Все это как-то странно. Не видел бы собственными глазами — не поверил бы! Покажите мне свою ладонь!

Я повернул правую руку ладонью вверх. Тот внимательно осмотрел ее, потом медленно провел над рукой и задумался. С минуту длилось молчание, потом маг неожиданно спросил меня: — А зачем вам этот зверь?

— Даже не могу сказать. Может… и не нужен, — при этом я сделал глуповато-отсутствующее выражение лица.

Похоже у меня получилось сыграть под дурачка, так как после того как маг несколько мгновений внимательно вглядывался в меня, а потом вдруг важно произнес: — Это было проявление магии! Несомненно!

Он явно ничего не понимал, но и что делать в подобном случае, тоже не знал. Был бы он жителем Эпшера, то мог бы сдать меня магическому дозору или передать городской страже, но он был только наемником, охранявшим интересы своих хозяев и не больше того. К тому же ему, как и охранникам не хотелось связываться с богатеем. Решив отделаться от меня, он сделал вид, что во всем разобрался, и теперь нам просто надо было разойтись.

— Так я пойду, уважаемый Масул?

— Вы ничего не чувствуюте? Ведь вы попали под заклятье, поэтому…. - но договорить ему не дал подбежавший купец. Он был очень грузный, и когда он остановился возле нас, мы увидели его красное лицо и катящийся по нему градом пот.

— Мое почтение, уважаемые! Уф-ф! Охранник мне сказал… уф-ф… что есть покупатель на железную ласку! Это вы, уважаемый?! — с последним вопросом он обратился ко мне.

— Э…. Я не знаю. Честно говоря, я… не знал, что зверь магический… — при этом я постарался натянуть на лицо маску растерянности. Честно говоря, я и сам не понимал, почему меня потянуло к зверю, и теперь даже стал склоняться к версии мага, наверно, поэтому у меня все получилось с максимальной достоверностью. Купец это тоже почувствовал. Бросив сердитый взгляд на мага, он с жаром принялся уговаривать потенциального покупателя: — Уважаемый! Вы что? Магическая защита существует для того, чтобы ласка не прогрызла днище фургона! Еще Масик мне сказал, что видел, как вы ее гладили! Значит, она признала в вас хозяина! Понимаете, что это значит?!

В ответ я отрицательно помотал головой.

— Видите! Вы не знаете! Она к вам привыкла и ни к кому другому не пойдет! Вы меня в убыток ввели, уважаемый!

Не только я, но и маг, похоже, обалдел от его слов, что было видно по глазам, которыми он уставился на торговца.

— Вы что?! Всерьез это говорите?!

— А вы как думаете?!

— Хватит врать! Разорил! Кому вы рассказываете?!

Тот уже понял, что в азарте совсем заврался и тут же сменил тон.

— Погодите, уважаемый! Я действительно погорячился, но то, что вы трогали этого опасного зверя — все в корне меняет! Вы нарушили наши правила! За это полагается штраф!

— Хорошо! Я заплачу штраф, но зверя покупать не буду!

— Подождите! Не сердитесь! Мы люди умные, а значит, всегда можем договориться! Не правда ли?!

В этот самый момент зверь опять стал выбивать передними лапами ритм, и что-то глубоко внутри меня откликнулось на его зов.

— Давайте попробуем, — недовольно буркнул я, при этом пытаясь понять, что со мной происходит.

— Э, уважаемый! У меня стоит кувшинчик хорошего вина. Как вы насчет того, чтобы его отведать? За стаканом….

— Нет! Назовите свою цену прямо сейчас. Если она меня устроит, я заплачу. Нет — извините за беспокойство.

Теперь купец оторопело уставился на меня. Судя по всему, он ожидал долгого и напряженного торга, а тут….

— Это зверь очень редкий….

— Хочу услышать цену. И больше ничего.

— Двадцать золотых…. Хорошо! Пятнадцать золотых! Только для вас уважаемый!

— Вы с ума сошли!

— Тринадцать…. Э! Погодите! Не уходите! Одиннадцать. Больше не могу уступить — хоть режьте!

Барабанный бой продолжал стучать у меня в ушах, но, похоже, его больше никто не слышал. Мне было непонятно, что это сейчас было, но другого выхода, кроме того, как купить зверя, у меня не было.

— По рукам!

— Куда вам его доставить?

— В гостиницу.

— Деньги у вас при себе, уважаемый?

— Да.

— Отлично, уважаемый! Идемте ко мне! Там мы закрепим сделку. Cпустя полчаса у меня стало на одиннадцать золотых монет меньше. Выйдя из закрытого фургона, который являлся торговой конторой каравана, где проводились все покупки и расчеты, я подумал: — Теперь у меня есть домашний зверь. Правда, еще нет самого дома. Стоп! Я же уезжаю! Мда! Как все некстати!».

Дальше мысли в моей голове понеслись чехардой. Слишком много всего навалилось в этот короткий промежуток времени.

«Почему я решил, что это детеныш, и мы как-то связаны? Если только из-за того, что он барабанил лапами по полу, то это ерунда. Воображение разыгралось. Только вот как быть насчет шкуры…. Ворсинки шкуры ласки представляют собой упругие и острые, как бритва лезвия, а я погладил ее…. И ничего. Мягкий, шелковистый на ощупь мех. Кстати, купец еще добавил, что название железная ласка зверь получила из-за шкуры, от которой отскакивают стрелы и мечи. Кстати купец уверял меня, что ласки не магические звери. И как это можно связать….».

Погруженный в мысли, я забыл о представлении в балагане и теперь шел в свою гостиницу. На землю упали первые сумерки. Свернув в знакомый переулок, я услышал за спиной торопливые шаги, но занятый мыслями среагировал не сразу, а когда стал оборачиваться, последовал удар в области виска. Перед глазами полыхнула яркая вспышка, после чего сознание померкло. Очнулся я от металлического лязга над головой. Открыв глаза, увидел, что нахожусь на полу каменного колодца, а из одежды у меня остались только короткие штаны из нижнего белья. Поднял голову вверх. При неярком свете факела увидел двух человек, которые через широкую решетку внимательно за мной наблюдали. С минуту мы смотрели друг на друга, потом я спросил: — Почему я здесь?

— Заплатишь выкуп — уйдешь. Не заплатишь — здесь сгниешь, — ответил мне один из них.

— Выкуп? С чего вы решили, что я богатый человек? Я простой торговец. Для меня десять золотых уже большое богатство.

— Все так говорят, а потом все равно отдают нам деньги. Причем некоторые даже просят, чтобы мы их взяли.

Второй бандит, оценив юмор своего приятеля, громко расхохотался.

— Сколько вы хотите?!

— Триста золотых монет.

— У меня нет таких денег!

— Судя по бумажке с символом главного банка, думаю, что у тебя их намного больше! Хорошенько подумай — мы завтра придем!

Они поднялись и ушли, а я остался в кромешной темноте. Единственное, что меня могло радовать в подобной ситуации, здесь было тепло и сухо. Для естественных нужд мне оставили ведро с крышкой и еще какой-то сверток. Развернув его, я увидел грубое одеяло.

Расстелив, улегся. Голова болела, но не так сильно, чтобы отвлекать от мыслей.

«Блин! Чем я только думал, показывая свой документ в столь людном месте?! Наверно, задницей! Теперь, похоже, мне придется раскошелиться на триста монет! Вот уж повезло, так повезло!».

Утром меня разбудил лязг откидываемой решетки. Неяркий свет падал откуда-то сверху и сбоку, но и его хватало, чтобы понять: солнце уже встало. Мрачный тип, с низким лбом и широкими плечами, спустил мне на веревке котелок с кашей. К моему удивлению, в ней даже было мясо. Взяв, воткнутую в кашу, ложку, я только начал есть, как до моего слуха донесся еще один лязг. Затем еще один. И еще.

«Да тут у местных уголовников, похоже, настоящая тюрьма. Не о том думаешь. Что сделать? Для начала… надо попробовать сбить цену. А там видно будет».

Когда пустой котелок взмыл вверх, я думал, что сейчас лязгнет решетка, но оказалось, что местные бандиты деловые люди, не желающие впустую тратить свое время.

— Поднимайся!

Вместе с приказом мне скинули веревочную лестницу. Стоило мне вылезти, как я тут же быстро огляделся. Это было подвальное помещение, куда свет пробивался из окон — бойниц, расположенных под потолком. В каменном полу я насчитал пять вмурованных решеток. Одну из них сейчас закрывал тюремщик, который кормил меня кашей. В двух шагах от меня стояли двое бандитов. На лицах обоих играли кривые усмешки. С одним из них я вчера вечером разговаривал.

— Ну что, осмотрелся?! — усмехнулся мой знакомец, пристально глядя на меня. — Теперь иди! К той двери!

Судя по тому, что никакой другой двери не было, это был единственный выход из тюрьмы. Только мы успели к ней подойти, как та распахнулась. Это была не магия. Просто на уровне головы в двери было проделано небольшое окошечко, забранное решеткой, за которым стоял охранник. Пройдя, по короткому коридору-тамбуру, мы завернули за угол и оказались в другом, длинном, коридоре с десятком дверей, расположенных по обе его стороны. Около одной, ближе к концу, меня остановили. Один из моих конвоиров распахнув дверь, приказал: — Заходи!

Переступив порог, я поморщился. Комната была пропитана вонью экскрементов, запахом крепкого пота и крови. Да и как могла пахнуть по-другому комната пыток? Я огляделся. По левую сторону от меня стоял стол, за которым сидели два человека в полумасках, а у противоположной стены стоял палач и полувисела, закованная в кандалы, молодая женщина. Ее тело сотрясала крупная дрожь, а в глазах стоял ужас. Я всмотрелся в симпатичное лицо женщины.

«Нет. Никогда ее не видел. Хм. Тогда зачем меня привели сюда?».

— Ты спрашиваешь себя, почему ты здесь? — неожиданно озвучил мои мысли один из двух сидящих в полумасках мужчин. — Я тебе отвечу. Мы хотели, чтобы ты убедился на живом примере, что у нас делают с упрямцами.

Я повернул голову в сторону говорящего.

— Вы что, собираетесь пытать эту женщину?

— Ее муж умер, не расплатившись с нами. Теперь этот долг висит на его жене. Мы знаем, что нее есть деньги, но она почему-то не хочет отдавать их.

— Нет у меня денег!! Нет!! — вдруг неожиданно, с надрывом, закричала женщина.

— Палач, приступай!

— А-А-А!! — дико заорала женщина, дергаясь всем телом.

Я уже не раз задумывался над теми чувствами, что у меня остались. Доминировала среди них — холодная невозмутимость. Дальше шла ярость. Страх мне заменял инстинкт самосохранения, который срабатывал только тогда, когда кроме бегства не было другого выхода избежать опасности. Обычно все мои чувства были под четким контролем, но сейчас ярость в одно мгновение смела в сторону все, что ей мешало, заставив тело начать стремительную атаку. Стоявший ко мне почти вплотную охранник, резко получив локтем в грудь, застонал от резкой боли в сломанных ребрах. Тем временем, я уже устремился к сидящим за столом «полумасками».

Оказанное мною сопротивление оказало на всех присутствующих бандитов такое же парализующее действие, как если бы беспомощная овца выказала ярость льва. Жесткий, прямой удар в лицо заставил дико заорать «полумаску» в тот момент, когда тот опрокидывался вместе с креслом на пол. Второй бандит, вскочив со своего кресла, уже почти выхватил из ножен кинжал, как вдруг замер с широко вытаращенными глазами. Даже полумаска не смогла скрыть того ужаса, который проявился на его лице.

«Уловка!».

Эта мысль мгновенно мелькнула у меня в голове и погасла, как только я услышал за своей спиной странный звук, словно что-то покатилось. Резко развернувшись, я увидел, как заваливается на пол безголовое тело второго охранника. Его голова откатившись, сейчас лежала у двери. Другой бандит, которому я сломал ребра, уже лежал на полу с отделенной головой, которая лежал в шаге от его тела. Легкий шипящий свист и снова перестук катящего по полу предмета.

«Кто?! Где он?!».

Крутнувшись на месте, я увидел только темную тень, скрип кресла, на которое упала обезглавленная фигура «полумаски», оседающее на землю тело палача и висевший на цепях обезглавленный труп женщины. Следом появилось ощущение, что на меня кто-то смотрит. Развернувшись, я увидел в противоположном углу темную двухметровую фигуру, одетую в черную спадающую с плеч мантию. Маска — капюшон полностью закрывала ему лицо. Сквозь прорези маски, где должны быть глаза, бил красный свет, который мне показался отблесками адских огней. В черных перчатках он держал топор с широким лезвием, на котором алым светом горели непонятные мне символы. Во мне не было ни страха, ни недоумения по поводу его появления. Палач был из той же коллекции защитников, что и шут из туранского подвала, а в следующее мгновение он исчез. Остался только я один.

«Надо одеваться и уходить отсюда, — с этой мыслью я стал осматривать трупы на предмет одежды. Одежда охранников не годилась, так как те лежали в лужах собственной крови. Кожаный передник палача мне тоже не годился. Подойдя к столу, я вдруг увидел лежащий на столешнице свой банковский документ. Забрав его, я стал осматривать трупы «полумасок». Выбрал того, кто сидел в кресле. Его тело свесилось с кресла, поэтому на одежду кровь почти не попала.

Переодевшись и вооружившись кинжалом, я открыл дверь камеры пыток, а затем осторожно огляделся. Никого. Выйдя, пошел по подземным коридорам, освещенных факелами, в поисках выхода. Дважды наталкивался по дороге на бандитов, но те только косились на меня, но видя, как я уверенно шагаю, проходили мимо. Вдруг я неожиданно услышал из-за приоткрытой двери жалобные крики и плач ребенка. Осторожно открыв дверь, я увидел, в богато убранной комнате, голого толстяка, который разрывал платьице на маленькой девочке, лет семи — восьми. Та плакала и безуспешно пыталась оттолкнуть его, как вдруг жирное тело насильника, разом обмякнув, стало расплываться в луже крови, натекшей из перерезанного горла. Кровь быстро впитывалась в толстый ворс лежавшего на полу большого яркого ковра, перекрашивая его разноцветные узоры в темно-багровый цвет. Девочка ничего не поняла, за исключением того, что свободна, вскочила на ноги и опрометью кинулась в самый дальний от насильника угол комнаты. Там, свернувшись в комочек, уткнулась головой в стенку, и тихо заскулила, словно маленький щеночек. Я оглянулся на распахнутую дверь. Никого. После чего, быстро подойдя к ребенку, сказал:

— Ты хочешь уйти отсюда?

Малышка, всхлипывая, только сейчас посмотрела на меня.

— Ты кто?

В этот момент где-то вдали послышались крики.

— У меня нет времени! Ты идешь?!

Она встала, посмотрела на меня заплаканными глазами и доверчиво вложила свою маленькую ладошку мне в руку. Не успели мы выйти, как дверь соседней комнаты открылась, и нам навстречу выскочил охранник. Судя по внешнему виду, это был не бандит, а телохранитель покойника, оставшегося лежать в соседней комнате. Он бросил руку на рукоять меча, стоило ему увидеть девочку со мной, но частичка сомнения заставила его промедлить, что решило исход нашего поединка. Охранник захрипел, зашатался и схватился за горло, из которого торчал кинжал. Девочка испуганно вскрикнула, но я уже схватил ее за руку и потащил за собой. Коридор. Поворот. Только мы успели завернуть за очередной угол, как сразу наткнулись на трех бандитов, которые куда-то торопились, но стоило им увидеть нас, как они остановились и с удивлением вытаращились на нас.

— Ты кто? — спросил меня здоровый верзила с серьгой в ухе.

— Я… с девочкой.

— Протри глаза, Мокш! Это же сутенер! — рявкнул на него коренастый бандит с черной короткой бородой. — Пшел отсюда, тварь!

Въехав в ситуацию, я попытался нарисовать на лице растерянность.

— Да я….

— Кипел, выкинь его отсюда! — скомандовал коренастый главарь. — Мокш, за мной!

Еще спустя пять минут мы оказались на залитой солнцем улочке, где-то на окраине города. Я тут же торопливо зашагал по улице, стараясь уйти как можно дальше от бандитского логова. Свернув несколько раз за угол, я посчитал, что мы в достаточной степени удалились и теперь можно без помех поговорить с девочкой.

— Ты этот район знаешь? Недалеко здесь живешь?

Она неуверенно кивнула мне головой.

— Тогда беги домой!

Я уже начал разворачиваться, как меня остановила проступившая на ее личике растерянность.

— Ну что еще?

Она, молча, продолжала смотреть на меня большими наполненными влагой глазами. Не удержавшись, подумал: — Да ты, девочка, через несколько лет вырастешь в настоящую красавицу».

— Говори! Или я сейчас уйду!

Она всхлипнула несколько раз и, опустив голову, несмело сказала: — Мне нельзя возвращаться домой.

Я наклонился вперед и бесцеремонно взял малышку за подбородок.

— Это еще почему? Или твои родители живут в другом городе?

— Нет. Здесь. В Эпшере.

— Ты испытываешь мое терпение.

— Меня отдали…. За долги.

— Чудно! И что мне теперь с тобой делать?!

— Если я вернусь домой, то меня сразу отведут обратно.

— Мать твою…!

Я не смог сдержаться и несколько минут выплескивал в брани, скопившуюся во мне злость. Девочка, широко открыв глаза и рот, с удивлением смотрела на меня.

— Чего смотришь?

— Какой у вас смешной язык! Так, где говорят?

Только тут до меня дошло, что в приступе гнева я говорил на другом языке.

— Где? Какая тебе разница!

— Можно мне с тобой остаться?

— Вот только этого мне для полного счастья не хватало! Сначала зверь, теперь ты!

— Я девственница.

— Что?! Ты это к чему?!

— Мы дороже стоим, чем другие девочки.

— Дура ты набитая, а не… девственница!

Она съежилась под моим злым взглядом, а ее глаза снова наполнились слезами. Я посмотрел на нее, вздохнул, а потом сказал: — Пошли, девственница!

Идя, я всю дорогу думал, куда мне пристроить ребенка, так как собирался не сегодня-завтра уехать. Единственное, что пришло в голову, так это оставить ее Никасу и Бреннон.

«Пусть потренируются в воспитании, пока своих детей не завели».

В дверях гостиницы вдруг неожиданно столкнулся с Солдатом. Тот сначала посмотрел на девочку в разорванном розовом платье, потом на меня, громко хмыкнул и только открыл рот, как я его опередил: — Разговор есть. Дождись, я сейчас подойду.

Открыв дверь в свою комнату, я пропустил девочку вперед, но не успела та шагнуть через порог, как тут же услышал ее звонкий голосок: — Ой! А это кто?! Можно мне его погладить?!

Только сейчас я вспомнил про зверя и лежащие на нем магические путы, которые должны были действовать двенадцать часов и сломя голову кинулся в комнату, чтобы опередить девочку, которая уже протягивала ручку к железной ласке, вольготно расположившейся на моей кровати. Та, увидев меня, стремительно, одним неуловимым движением обогнул ручки ребенка, и стрелою метнулась ко мне. Бах! — и мягкое ядро ударило меня в грудь, выбив из меня дух и заставив пошатнуться. Мои руки автоматически сомкнулись на теле, обнимая зверя. Тот прильнул ко мне и мурлыкнул. Хотя, это могло мне показаться. Такой реакции я никак не ожидал.

— И как это понимать?

От неожиданности я сказал это вслух.

— Ой! Дядя! А можно мне?! Я тоже хочу его на руках подержать!

Куда делись печальные глаза и унылый вид ребенка? Она прыгала вокруг меня, восторженно ловя длинный пушистый хвост ласки, который дергался из стороны в сторону, ускользая от ее ручек. Ребенок и неожиданная реакция зверя сильно выбили меня из колеи, раз я напрочь забыл все предостережения о мехе этого зверя.

— Погоди! Отойди в сторону!

— Я его только погладить хотела.

В глазах ребенка опять начала скапливаться влага.

— Сядь на кровать! — резко скомандовал я.

Она отступила, а затем села на кровать, с испугом поглядывая на меня. Подойдя к столу, я пересадил ласку с рук на столешницу.

«Тяжелая. Килограмм тринадцать-пятнадцать весит. Не меньше».

Нагнувшись, стал внимательно осматривать шерсть. Каждая ворсинка, если сильно приглядеться, была своего рода миниатюрным клинком. Я снова посмотрел на свои руки. Ни малейшей царапины.

«Ничего не понимаю. Хоть убей!».

Тут в дверь неожиданно кто-то постучал. Зверь чуть слышно фыркнул, хлестнул хвостом по столешнице и вдруг взвился в воздух. Все произошло настолько стремительно, что мой взгляд смог уже зафиксировать темную фигуру ласки, уже сидящую на балке, под потолком.

— Ой. Я боюсь, — послышался тихий детский голос со стороны кровати.

— Сиди тихо, — затем я сделал шаг к двери и спросил: — Кто там?!

— Сколько тебя можно ждать?! Или ты думаешь, что мне больше делать нечего?! — раздался из-за двери ворчливый голос Шонара.

— Зайди!

Дверь распахнулась, и через порог переступил Солдат. Вид у него был, что ни есть самый недовольный.

— Быстро говори, что хотел сказать и…. Ты что это со столом сделал?!

Я проследил взгляд солдата и замер от неожиданности. По столешнице проехали, по меньшей мере, два десятка дисковых пил, затем перевел взгляд на пол. На нем были рассыпаны крупные свежесрезанные опилки.

— Это он хвостом…. Ладно! Солдат, ты иди! Мы тебя сейчас нагоним. Только я окно открою, а то нечем дышать.

Солдат посмотрел на меня как на сумасшедшего, но ничего не сказал, а только развернулся и пошел к двери. Я открыл окно, затем подозвал девочку и пошел к двери. Закрыв ее, мы только стали спускаться, как ребенок спросил: — А он не убежит?

— Убежит и бог с ним. Забудь про него. Договорились?

— Договорились, — ответила она мне довольно уныло.

Пока девочка ела, а Солдат цедил вино из кружки, пришел Нож. Я тихо и коротко изложил историю своих приключений, исключив из своего рассказа только появление «Палача».

— Так вот из-за кого в городе переполох! — при этом Никас странно ухмыльнулся.

Солдат и я посмотрели на него непонимающе.

— За те полчаса пока шел сюда, я дважды наткнулся на патруль. По городу ползет слух, что кто-то убил городского казначея.

— Та жирная тварь — казначей?!

— Наверно, сам я его никогда не видел.

— И я, — не смог промолчать Солдат. — А Дан, все правильно сделал! Я бы эту тварь вообще на ленточки порезал!

Несмотря на то, что мы все трое продолжали жить в одной гостинице, мы практически не виделись. Браннон здесь не показывалась, а Нож с Солдатом где-то пропадали все время.

В Никасе, если присмотреться, можно было увидеть напряженность, зато отношение Солдата ко мне ничуть не изменилось. Было, похоже, что Нож не просветил своего друга, что произошло на перекрестке дорог, а так же о смерти Маркеса Бранна.

— Не спорю, — ответил ему Никас, — а пока, Дан, отнеси кроху и положи на кровать.

Действительно, девочка за время нашего разговора положила голову на край стола и сейчас крепко спала.

— Ха! Наелась и спит, — добродушно усмехнулся Солдат. — Точь в точь как котенок.

— Кстати, как ее зовут? — спросил Нож.

— Лолит.

— Уложишь — вернешься. Мы тебя еще вчера вечером искали, хотели переговорить. Иди!

Взяв девочку на руки, я подошел к своей комнате, а затем осторожно толкнул дверь. Та, с легким скрипом, отворилась. Затем, войдя в комнату, я первым делом бросил взгляд на балку. Там никого не было.

«Одной проблемой меньше», — но стоило мне сделать пару шагов к кровати, как на столе буквально материализовалась ласка. Усевшись на задние лапы, она уставилась на меня. Это было настолько неожиданно, что я невольно отпрянул и вполголоса ругнулся. В ответ она мурлыкнула, но при этом пасть не открывала.

— Чего ты не удрала?

Зверь как-то странно посмотрел на меня, и я вдруг понял, что он хочет есть. Положив спящую девочку на кровать, я повернулся к ласке и сказал:

— Понял. Сейчас принесу.

Спустившись вниз, и не обращая внимания на недоуменные взгляды Никаса и Шонара, я подошел к хозяину, стоящему за стойкой, и попросил его дать чего-нибудь из еды. При этом так же удивил его, когда сказал, что разогревать мне нечего не надо, вполне сойдет холодный жаренный бараний бок. Затем я отнес миску в комнату и поставил на стол. Когда зверь принялся за еду, прикрыл за собою дверь и спустился вниз. Несмотря на большой знак вопроса, стоящий в глазах у бывшего смотрителя и охотника, я ничего не стал им объяснять, а просто спросил: — В чем дело?

— Сначала посмотри вот это! — и Никас подал мне плотный лист бумаги, свернутый в трубку.

Развернув его, я узнал, что являюсь владельцем четвертой части торговой компании, зарегистрированной в городе Эпшере. Для меня это стало неожиданностью.

— Подождите! Вы что, купили доли в торговой компании? Тогда почему мне ничего не сказали?!

— Мы купили доли на свои деньги.

— Верну. А четвертая часть кому принадлежит?

— Одному из здешних купцов, — перехватил разговор Солдат. — Он уже старик. Думал передать дело сыну, но тот умер несколько лет тому назад. Последние пару лет его дела шли неважно, поэтому он с радостью ухватился за эту возможность. Теперь еще. Мы закупили на продажу товары и места в караване, который уходит завтра утром. Наняли животных и охрану. Я еду с караваном, а Нож будет заниматься нашими делами в городе.

— А я? Какую работу вы мне отвели?

— В начале думали, что ты можешь помогать Ножу, здесь, в Эпшере, но теперь, мне кажется, что тебе лучше отправиться со мной.

Я повернул голову к Никасу.

— Так вот почему ты мне сказал, чтобы я задержался в Эпшере еще на пару дней?

— Да, — ответил мне Никас, — впрочем, если тебя это не устраивает, ты можешь вернуться к своему плану.

— Эй! — всполошился Солдат. — Что еще за план?

— Нет другого плана. Я еду с тобой, — успокоил я бывшего охотника. — Только как быть с девочкой? Может быть, Бреннон возьмет ее пока к себе?

— Не думаю, что это хорошая идея. Девочку будут искать, надеясь через нее выйти на тебя. Ты об этом не подумал?

— Хорошо. Она поедет со мной. Как далеко мы едем?

— Добираемся до границ Лирии, затем пересечем Великую Степь и Ничьи Земли, а там до побережья океана рукой подать. Там, в вольном городе Бельбекю, через три недели будет большая ярмарка.

— В Бельбекю?! Вообще здорово!

Шонар с Ножом переглянулись, но ничего не сказали, а я опять не стал им нечего объяснять.

— Ты готов? — спросил меня Нож.

— Еще вчера.

— Караван уходит завтра на рассвете. Сбор у городских ворот, — проинформировал меня Шонар.

— Подожди, Солдат. Забыл спросить о самом главном. В качестве кого я поеду?

— Мы наняли для перевозки товара быкотуров с погонщиками. Согласно одному из условий договора о перевозке товаров мы должны за собственные деньги, для охраны своего товара, нанять охранников. Расчет такой. Один быкотур — три наемника. Наш товар везут три быкотура, поэтому нам пришлось нанять девять охранников. Когда-то давно для их командования брали сержантов, но теперь это просто формальность, а должность осталась. Вот ты и будешь….

— Ну, уж дудки! — неожиданно возмутился Солдат. — Он поедет в качестве моего помощника! Мне что ли одному там отдуваться!

— Да буду я тебе помогать, буду! — мне снова пришлось успокаивать будущего купца.

— Все. Разбежались! — подвел итоги нашему совещанию Никас.

Он и Солдат встали, после чего пошли к двери, а я поднялся к себе в комнату. Ласка все уже съела и теперь лежала на столе большим пушистым комом. Когда я подошел к столу, она открыла один глаз, потом снова закрыла. Ее поведение для меня было загадкой. Если при первой встрече в ней можно было заподозрить признаки разума, то теперь она вела себя как зверь, который наелся и спит. Я перевел взгляд на кровать, где Лолит сладко посапывала, плавая в своих детских розовых снах.

«Не обзавелся ни женой, ни домом, а уже есть дети и домашние животные. Как все интересно складывается в моей жизни. Интересно, был у меня в той жизни дом или нет? Хм! А какая теперь разница? Похоже, мне здесь придется обживаться, причем всерьез и надолго. Не так ли ласка? Кстати, вспомнил».

Подойдя вплотную к столу, я провел рукой над ее мехом. При приближении моей ладони, тот мгновенно терял свой сизый оттенок, становясь черным. При этом я еще что-то чувствовал, но что именно никак не мог понять, так как оно мгновенно терялось в глубине моего сознания.

«Все понятно, но ничего не ясно. Ладно. Будем исходить из того, что есть».

Я тихонько толкнул ее в бок. Ласка снова открыла один глаз и сонно-ленивым взглядом посмотрела на меня.

— Завтра мы уезжаем. Поедем вместе с девочкой, поэтому веди с ней дружелюбно и не причиняй вреда. Поняла?

Может, со стороны, я выглядел смешно, разговаривая с пушистым зверем, но он мне таким почему-то не казался. Беззвучно мурлыкнув, ласка снова закрыла глаз, но при этом я был почему-то уверен, что она все поняла.

С первыми лучами солнца наш караван двинулся в путь. Быкотуры были настоящими великанами среди зверей этого мира, достигая высоты в холке до трех метров. Будучи по своей природе массивными и неповоротливыми, они обладали своеобразной магией — могли отпугивать от себя разнообразных хищников. Люди использовали гигантов как тягловое, так и ездовое животное. Каждый из быкотуров, кроме того что тянул два фургона с товарами, так же еще нес на своей спине два деревянных помоста, свисавшие с двух боков. На этих площадках были закреплены низкие, но довольно широкие корзины, дно которых было устелено толстым и плотным материалом. Все остальное путешественник должен брать с собой сам. Основой этого перечня был матрас, одеяла и тент от солнца и дождя. К помостам были прикреплены прочные веревочные лестницы, которые в ночное время втаскивались в корзины. Так как ход гиганта был вровень со скоростью быстро шагающего человека, а значит, забраться в корзину или спуститься вниз не представляло ни малейшего труда. Неприхотливые добродушные великаны могли идти весь день без остановки, как делали это на свободе, постоянно передвигаясь в поисках корма и останавливаясь только на ночь, чем и воспользовались люди, используя их для своих нужд.

В караване была, как и везде, своя иерархия. На верхней ступени стояли купцы и их доверенные приказчики. Затем шел проводник каравана, начальник охраны и два мага, нанятых для сопровождения каравана. Все они имели свои корзины, но основная масса — работники, погонщики и охранники шли пешком и спали на земле у костров. Для отдыха под них был выделен один из фургонов, где они могли по очереди, дать отдохнуть ногам, проехав какую-то часть пути.

Мне самому все было интересно, а про Лолит и говорить было нечего. Ребенок воспринимал путешествие с каким-то щенячьим восторгом. Весь первый день она только и делала, что лазала вверх-вниз по веревочной лестнице или бежала вприпрыжку рядом с добродушным гигантом, а когда уставала, то забиралась в корзину и гладила светло-коричневый мех животного, называя его ласковыми именами. Она пыталась то же самое проделать с лаской, но та всячески старалась уклоняться от игр и нежностей, поэтому всю свою детскую привязанность девочка перенесла на быкотура, на спине, которого мы ехали. К этому моменту я уже знал, что девочка родилась в многодетной семье. Около года тому назад мать тяжело заболела и больше не встала с кровати. Ее отец из последних сил пытался прокормить шесть ртов, но наступил день, когда тот понял, что ему это не под силу, и тогда он продал свою дочь. Как я узнал в последствие, многие бедняки, доведенные до нищеты, продавали своих детей.

Когда я ей вечером сказал, что мы завтра уезжаем далеко и надолго, то думал, что она начнет кричать и плакать, но ничего подобного не произошло, даже больше того, она неожиданно, с почти взрослой серьезностью, сказала, что ее родителям, братьям и сестрам будет легче жить, если она уедет. «Черныш», как окрестила ласку девочка, тоже не доставлял мне особых хлопот. Днями спал, а ночью, во время стоянки, где-то пропадал, возвращаясь только под утро.

Вечером второго дня нашего путешествия караван остановился у небольшого городка под названием Чартак. Он был последним городом королевства Лирии на нашем пути. За ним начиналась Великая степь, отделявшая территории королевств от Ничьих Земель. По издавна сложившейся традиции, караваны останавливались здесь раньше положенного времени для того, чтобы люди перед трудным походом могли без опаски отдохнуть и развлечься. Постоялые дворы, бордели и таверны Чартака получили на эту ночь много новых посетителей. Мы с Лолит тоже решили погулять по городу.

Выйдя из лавки со сластями, мы вдруг неожиданно столкнулись с супружеской парой средних лет. Вернее с ними столкнулась девочка, которая получив раскрашенного пряничного человечка и печенье на меду в виде коника, в этот момент ничего не видела кроме своих сладостей. Восторженно рассматривая их, она просто уткнулось головой в живот женщине, заставив ее тихо ойкнуть. Потом случилось такое, что заставило меня широко открыть глаза. Женщина несколько мгновений вглядывалась в лицо девочке, а потом вдруг неожиданно вскрикнула: — Моя девочка вернулась!! Моя славная малышка! — после чего присев, обняла ее и заплакала. Девочка замерла, боясь пошевелиться, а я вопросительно посмотрел на мужчину. Тот некоторое время растерянно смотрел на жену и девочку, потом перевел взгляд на меня.

— Я…. Мне трудно объяснить. Это ваша дочь?

— Нет.

— Кем она вам приходиться?!

— Скажем так: никем.

— Подождите! Вы хотите сказать…. Послушайте! Мне надо с вами поговорить!

В этот момент женщина выпрямилась, обняла девочку за плечи и тихо сказала: — Идем, моя маленькая, домой.

Лолит повернулась ко мне: — Дан!

— Не бойся. Иди с ней. Я иду следом.

Мы отстали от них на пару шагов, и я в полголоса поведал вкратце мужчине историю девочки, изъяв из нее все ненужные подробности. Когда я назвал ее имя, мужчина дернулся так, словно молнией ударило, затем неожиданно остановился и забормотал благодарственную молитву. Некоторое время я смотрел на него, но потом мне это надоело, и я прервал его: — Послушайте, сейчас не время и не место хвалить богов! Рассказывайте!

История их семьи оказалась простой и печальной. Полтора года тому назад их дочь по имени Лолит заболела и умерла. Ее болезнь была тяжелой и продолжительной, и его жена, после смерти девочки, сама слегла в горячке, а когда встала с кровати, то оказалось, что она в какой-то мере сошла с ума. Она стала считать, что девочка ушла, но скоро должна вернуться. Муж трижды приводил домой девочек из приюта, чтобы их удочерить, но жена их не приняла.

— Эта встреча…. Не знаю, что и думать. И имя. Послушайте, вам же будет лучше, если вы оставите девочку нам. У нее будем настоящая семья. Пожалуйста, поверьте мне! Я обеспеченный человек! Я — старшина гильдии ткачей нашего города.

— Сам-то я не против. Только как сама девочка….

— Не волнуйтесь! Мы будем заботиться о ней, как о родной дочери.

Когда мы пришли к ним домой, жена старшины ни на секунду не отходила от девочки. С большим трудом ее мужу удалось дать нам возможность побыть с Лолит наедине.

— Слушай, малышка, тут такое….

— Дан, эта женщина такая хорошая. Как моя мама. Давай останемся у них на ночь. Можно?

— Э…. Она тебе понравились?

— Да. Моя мама чем-то похожа на тетю Лизет, — и девочка грустно вздохнула.

— Ты не хочешь остаться у них навсегда?

— Ты меня бросаешь?!

— Как тебе сказать…. Просто у каждого из нас своя жизнь, милая. Тебе лучше жить дома, под присмотром хороших людей.

— Я привыкла к тебе, Дан! Ты хороший.

— Спасибо на добром слове, но я считаю, так будет лучше. Они мне кажутся хорошими людьми. Их дочь умерла полтора года назад. Ее звали Лолит.

— Я все понимаю, Дан. Только обещай, что ты обязательно приедешь ко мне! И еще. Попрощайся за меня с Чернышом. Хорошо?

— Обещаю. Теперь иди к… своей маме.

Когда Лизет повела девочку ложиться спать, хозяин дома предложил мне подняться в его кабинет.

— Как вы решили?!

— Она согласна остаться у вас.

— Истинные Боги! Ваши слова сняли камень с моей души! Погодите! — и мужчина бросился к шкафу, стоящему в глубине комнаты. Открыв дверцу, он покопался внутри, а затем вернулся, но уже с мешочком в руке. — Вот. Это вам. Здесь тридцать золотых монет.

— Не надо. Лучше потратьте их на Лолит.

— Вы благородный человек!

Через полтора часа, после двух выпитых кувшинов отменного вина, я вышел из гостеприимного дома и слегка пошатываясь, направился в сторону городских ворот. Добравшись до места ночевки, забрался в свою корзину и заснул. Когда проснулся, караван уже был в движении. Приподнявшись, посмотрел в сторону Чартака, но ни самого города, ни даже темного пятна, его обозначающего, так и не увидел.

«До свиданья, Лолит. Бог даст, и мы когда-нибудь с тобой свидимся».