Идеальный мир для Химеролога 4 (Олег Сапфир) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Глава 11

Ко мне вошли Андрей и Катерина. Вид у них был такой, будто они только что случайно вызвали демона и теперь не знают, как затолкать его обратно в пентаграмму.

— У нас ЧП, — с порога заявила Катерина.

— В смысле? — я лениво оторвал взгляд от экрана телефона. — Рома опять перепутал слабительное с ядом? Или кто-то кого-то съел?

— Мы потеряли пациента, — мрачно произнёс Андрей.

Я отложил телефон.

— В смысле? Как потеряли? Он что, умер?

— Нет, — мотнул головой парень. — Мы его реально потеряли. Физически. Он был — и его нет.

— Сбежал? — предположил я.

— Да не мог он сбежать! — встряла Катерина. — Дверь закрыта, окна тоже. Мы просто отвернулись на секунду, чтобы достать инструменты, поворачиваемся — а стол пустой!

Я вздохнул и поднялся. Ну, конечно. Оставить этих двоих без присмотра — всё равно что доверить гранату обезьяне. Хотя нет, Рядовая с гранатами обращается лучше, чем эти двое с пациентами.

Мы вышли в процедурную. Там стоял взмыленный мужик в дорогом костюме — хозяин пропажи. Он бегал глазами по углам и причитал:

— Я же говорил! Говорил вам! Поводок не отвязывайте! Зачем вы это сделали⁈

Я посмотрел на своих ассистентов.

— А правда, зачем вы это сделали?

— Нам надо было провести полное обследование, — начал оправдываться Андрей. — Кожные покровы осмотреть, всё такое… Поводок мешал…

Ситуация была до смешного абсурдной. Два дипломированных (ну, почти) специалиста и один богатый клиент бегали вокруг пустого стола, пытаясь найти то, чего не видели.

Я активировал своё зрение. И едва сдержал смех.

— Вот он — нормальный, — я кивнул на хамелеона, который сидел ровно на том же месте, где его оставили — в центре стола. — А вы — нет.

Мои помощники уставились на пустой стол.

— Где? — хором спросили они.

Этот хамелеон был действительно хорош. Его врождённый атрибут маскировки работал на таких оборотах, что он не просто менял цвет. Он преломлял свет вокруг себя, становясь абсолютно невидимым для обычного глаза. Более того, он ещё и глушил звуки и запахи. Идеальный шпион.

— Да вот же, — я протянул руку и коснулся пустоты.

Раздался обиженный писк, и воздух пошёл рябью. На столе проявился довольно упитанный хамелеон. Он сидел, флегматично пережёвывая какую-то муху, которую, видимо, успел поймать, пока его искали, и смотрел на нас с немым укором.

— Ой… — выдохнула Катерина.

— Он просто сидел и жрал, пока вы тут панику разводили, — пояснил я. — У него гиперактивность железы мимикрии. Он прячется не потому, что хочет, а потому что не может иначе. Организм так работает.

Я положил ладонь на чешуйчатую спину ящерицы.

— Сейчас поправим.

Тонкие нити энергии потекли из моих пальцев. Забрать атрибут полностью я не мог — это убило бы животное, да и не нужен мне такой слабый вариант невидимости. А вот откачать излишки энергии, которые перегружали его систему, — запросто.

Я вытянул из него лишнюю «маскировочную» эссенцию и тут же загнал её в пустой кристалл-накопитель, который достал из кармана. Пригодится. Может, сделаю плащ-невидимку для хомяков.

Хамелеон моргнул, его цвет стабилизировался, став приятным изумрудно-зелёным. Он перестал мерцать и исчезать.

— Всё, — сказал я хозяину. — Теперь он будет исчезать только по вашему желанию. Или когда сильно испугается. А не постоянно. С вас тысяча. Оплата у Валерии в приёмной.

Хозяин схватил своего питомца, расцеловал его в плоскую морду и побежал платить.

А я, прихватив кристалл с энергией, отправился в свою лабораторию.

В приёмной меня перехватила Валерия. Наша администратор выглядела как эталон спокойствия посреди дурдома, но в глазах читалась мольба о спасении.

— Вик, там ещё один, — шепнула она, кивая на диванчик для посетителей.

Там сидел парень лет двадцати, который старательно прикрывал рот ладонью. Из-под ладони доносилось отчётливое кваканье.

— А с ним-то что? — так же тихо спросил я. — У нас же ветеринарка, а не приют для душевнобольных.

— Спор на слабо. Проглотил жабу из лавки приколов. Теперь каждый раз, когда хочет сказать слово на букву «А», начинает квакать.

— И чего он хочет?

— Чтобы ты её достал. Желательно без вскрытия.

Я закатил глаза.

— Скажи ему, пусть выпьет литр солёной воды и два стакана молока. Жаба сама вылезет, они эту смесь ненавидят. С него сто рублей за консультацию. Если не поможет — пусть заходит, разрежу живот со скидкой.

Парень на диване, услышав про разрез, позеленел, квакнул особенно громко и пулей вылетел из клиники.

— Гениально, — оценила Валерия.

— Опыт, — хмыкнул я.

У меня были планы на вечер. Я заперся, включил свою «адскую машину» — кофемолку-измельчитель — и принялся за дело.

На столе лежала печень той самой гигантской твари, которую мы завалили в лесу, когда спасали Агнессу. Точнее, то, что от неё осталось после предварительной обработки.

— Ну-с, приступим, — пробормотал я.

Я нарезал ткани тонкими ломтиками, отправил их в дегидратор. Пока они сушились, занялся основой. Смешал толчёные корни с порошком из костей лютоволка. Добавил пару капель собственной крови для связки.

Когда сушёная печень превратилась в бурую пыль, я засыпал её в общий котёл.

Начал вливать энергию. Смесь зашипела, меняя цвет с грязно-бурого на насыщенный алый. Я лепил из этой массы шарики, прессовал их, запечатывал в желатиновые капсулы.

Это было не лекарство, а допинг. Мощнейший стимулятор регенерации и укрепления костной ткани. Для обычного человека такая доза была бы смертельной — кости начали бы расти с такой скоростью, что порвали бы мышцы и кожу. Но для моих ветеранов, чьи организмы уже прошли первичную адаптацию, это было именно то, что нужно.

«Таблетки молодости», как я их про себя назвал. Жёсткие, с кучей побочек, но чрезвычайно эффективные.

Набив полную банку капсул, я потянулся, хрустнул спиной и отправился к своим бойцам.

В особняке, где базировался мой отряд, царила рабочая атмосфера. Семён Петрович и Костыль склонились над картой района, что-то отмечая маркерами. Остальные чистили оружие или просто отдыхали.

В углу разворачивалась настоящая баталия. Здоровенный ветеран Кабан стоял у журнального столика и с ненавистью смотрел на банку маринованных огурцов.

— Давай, Кабанчик, ты же в десанте кирпичи об голову бил! — подначивали остальные.

Кабан, красный как рак, вцепился в крышку банки обеими ручищами. Вены на шее вздулись, лицо перекосило от натуги, он зарычал, как медведь в капкане.

— Хы-ы-а-а! — выдал он и в бессилии отпустил банку. Крышка даже не шелохнулась. — Да ну её в болото! Присохла!

— Эх, молодежь, — кряхтя, поднялся Глазок. — Дай сюда. Тут техника нужна, а не сила. У меня пальцы — тиски.

Он перехватил банку, напрягся… Раздался хруст. Но не крышки, а суставов Глазка.

— Ай, блин! — он схватился за поясницу. — Прострелило! Опять радикулит проклятый…

— Вояки, — беззлобно фыркнул Семён Петрович, наблюдая за этим позором. — Танки останавливали, а огурцам проиграли.

Увидев меня, они тут же подобрались.

— Вольно, — махнул я рукой. — Как обстановка?

— Всё тихо, командир, — доложил Беркут. — Пока мы объект охраняли, два раза каких-то дебоширов отгоняли. Мелочь, камнями в окна кидались. Мы вышли, рявкнули — их ветром сдуло. В нашу витрину ничего не прилетело. Ну и один раз воры были. Мы им… объяснили, что они ошиблись дверью.

— Молодцы, — кивнул я. — Хорошая работа. А я к вам с подарочком.

Я поставил банку с красными капсулами на стол.

— Семён Петрович, мне нужно трое добровольцев. Кто из твоих орлов тебе не очень нужен на следующие три дня?

Беркут нахмурился, глядя на банку.

— В смысле?

— В прямом. Они просто на три дня пропадут. Выпадут из реальности.

Он поднял на меня взгляд.

— Это то, что я думаю?

— Ага.

Беркут оглядел своих людей. Ткнул пальцем в троих:

— Ты, ты и ты.

Это были Ржавый, Молчун и Пыж.

— Командир, почему мы-то сразу? — возмутился Ржавый. — Мы же нормальные! Я вчера кросс пробежал, даже не запыхался!

— Хорошо, — я скрестил руки на груди. — У вас есть какие-то дела в следующие три дня? Какие-то важные, неотложные, которые никак не отложить? Свадьба, похороны, спасение мира…

Они переглянулись, замялись.

— Ну… да я там это… с внуками хотел посидеть… — начал Молчун.

— А я на рыбалку собирался… — пробубнил Пыж.

— А у меня… это… спина болит, лежать надо, — нашёлся Ржавый.

— Молодцы, — я посмотрел на них тяжёлым взглядом. — А теперь хватит сочинять и говорите правду. Я вижу ваши ауры, вы врёте, как дышите.

Они опустили головы, шаркая ногами, как провинившиеся школьники. Пенсионеры, блин…

— Слышьте, вы! — рыкнул на них Беркут, отвешивая ближайшему подзатыльник. — Вояки хреновы! Как с нанимателем общаетесь⁈ Сказано — надо, значит, надо!

Я вздохнул.

— Слушайте сюда. Я дам вам таблетку. От неё вам станет легче. В перспективе. Она исцеляющая, все дела… Но три дня вы будете лежать камушком. Вас будут обслуживать, кормить с ложечки, утки выносить, образно говоря. Это очень сильная штука. Могут быть побочки: жар, ломка, галлюцинации, желание выть на луну…

Пыж презрительно фыркнул.

— Командир, не смеши. Меня однажды такими коктейлями боевыми накачали — мама не горюй! Там люди по два дня бежать могли без остановки на боевых действиях, а потом падали и умирали. А меня вообще не взяло! У меня метаболизм, как у тролля. Так что не переводи на меня лекарство. Мне пофиг. Я съем и пойду в караул.

— Да, да, да… — покивал я, доставая капсулы. — Конечно. Метаболизм, тролль, всё такое. Держи.

Я выдал каждому по одной красной пилюле.

— Пейте.

Они, переглянувшись, закинули капсулы в рот и запили водой из графина.

Пыж тут же начал демонстративно прыгать на месте, размахивая руками.

— Ну вот! Видишь? Я же говорил, что меня не…

Договорить он не успел.

Его лицо вдруг перекосило. Глаза полезли на лоб. Он издал странный булькающий звук, схватился за живот и согнулся пополам.

ХРУСТЬ!

Его скрутило в три погибели, как сухой лист. Он рухнул на бок, подтянув колени к подбородку, и замер в позе эмбриона, мелко подрагивая.

Двое других последовали его примеру через секунду.

Тишина в комнате была напряжённой. Остальные ветераны смотрели на своих товарищей с ужасом.

— Работает, — удовлетворенно кивнул я. — Семён Петрович, теперь за ними присматривайте. Водички давайте, пот вытирайте. В случае чего — докладывайте.

— А что с ними? — тихо спросил Беркут.

— Кости, — пояснил я. — Всё-таки старость. Кальций вымывается, структура рушится. А эта штука сейчас перестраивает их скелет. Делает кости плотнее, крепче. Это больно. Мышцы стягивает судорогой, потому что скелет меняется. Зато через три дня у них кости будут как стальные прутья. Хоть об стену бейся — штукатурка посыплется, а им хоть бы хны.

Я пошёл к выходу.

— Бывайте, служивые. У меня ещё дела.

Вернувшись в клинику, я застал там привычную суету. Валерия что-то объясняла по телефону, Кенгу таскал коробки, хомяки шуршали по углам.

Вдруг в открытую форточку влетел Кеша.

— Хозяин! — завопил он. — Шухер! Подруга твоя приехала!

— Какая ещё подруга? — не понял я.

— Ну эта, аристократка! Агнесса!

— О! — я расплылся в улыбке. — Вот это уже интересно. Сейчас будет весело!

Я подошёл к попугаю, повесил ему на шею новенькую экшен-камеру, которую купил специально для него, и нажал кнопку записи.

— Лети, — скомандовал я. — Будешь снимать. Мы не должны такое пропустить. Должны запечатлеть этот исторический момент для потомков. И для моего личного архива.

Кеша отдал честь крылом и вылетел навстречу подъезжающему кортежу.

А я пошёл встречать гостей. Представление начиналось.

* * *

Улицы Петербурга

Агнесса Новикова сидела на заднем сиденье своего автомобиля и смотрела в одну точку.

Пустота…

Поисковые группы вернулись час назад. Макар лично возглавлял отряд. Они прочесали каждый метр того проклятого леса, где на них напала гигантская тварь.

— Ничего, госпожа, — доложил он. — Вообще ничего. Там всё перепахано так, будто метеорит упал. Деревья вырваны с корнем… Мы нашли следы боя… Но Виктора нет. Ни тела, ни вещей. Скорее всего… там просто нечего хоронить.

Агнесса закрыла глаза. Перед мысленным взором стояла картина: Виктор вылетает из машины. Тварь, сметающая всё на своём пути. И его спокойная, даже насмешливая улыбка перед этим.

Он пожертвовал собой.

Этот странный непонятный ветеринар, который знал себе цену и общался с ней как с равной, просто взял и остался там. Чтобы дать им уйти.

На душе было паршиво. Так паршиво, как не было с момента похорон родителей.

Она ведь надеялась на него. Не только как на поставщика уникальных рецептов, которые могли спасти её бизнес. И даже не только как на врача для Миши… Хотя это было главным.

И теперь его нет.

«Я обещала его защитить, — с горечью подумала она. — Аристократка, глава рода… Тьфу. Сбежала, поджав хвост, пока он прикрывал мой отход».

Она чувствовала себя дельцом, который просчитался. Потерял ценный актив. Но где-то глубже, под слоем цинизма, который она так старательно наращивала последние месяцы, болело что-то живое. Он ей… нравился? Нет, слишком громкое слово. Но он был настоящим. Живым. Не таким, как все эти лицемерные маски в высшем свете.

— Едем в клинику, — глухо приказала она водителю.

— Госпожа, может, домой? Вы устали…

— В клинику!

Она должна была это сделать. Должна была посмотреть в глаза этой девочке, Валерии. И сказать правду.

Машина затормозила у знакомого крыльца. Вывеска «Добрый Доктор» весело мигала, не зная, что её владельца больше нет. И от осознания этого становилось ещё больнее.

Агнесса вышла из машины, поправила причёску и, набрав полную грудь воздуха, толкнула дверь.

В приёмной было светло и уютно. Валерия сидела за стойкой, что-то печатая на клавиатуре. Увидев Агнессу, она улыбнулась.

— О, здравствуйте! А Виктор ещё не вернулся, я думала, вы вместе…

Агнесса подошла к стойке. Каждый шаг давался с трудом.

— Валерия… нам нужно поговорить.

Девушка замерла. Улыбка медленно сползла с её лица.

— Что-то случилось?

— Да.

Агнесса опёрлась руками о стойку, чтобы не упасть.

— Виктора больше нет.

Валерия моргнула.

— В смысле… нет? Куда-то уехал?

— Он погиб. Сегодня ночью. В Диких Землях. Он… он спас нас.

Валерия побледнела так, что стала сливаться с белой стеной.

— Но… как… он же обещал…

— Мне очень жаль, — Агнесса опустила глаза. — Это моя вина. Я не смогла обеспечить безопасность. Я дала слово, но не сдержала его.

Она выпрямилась. Ей нужно было быть сильной. Железной леди.

— Но ты не переживай. Я своих не бросаю. Эта клиника… она будет работать. Я выкуплю её на аукционе, улажу все формальности с наследством, если оно есть. Ты останешься здесь управляющей. Я пришлю своих специалистов, они продолжат дело. Зарплата, жильё — всё останется за тобой. Я позабочусь о тебе. Это меньшее, что я могу сделать в память о нём.

Валерия медленно закрыла лицо руками. Её плечи затряслись.

— Нет… Не может быть… Он же говорил…

Агнесса смотрела на плачущую девушку и чувствовала себя последней тварью. Вот она, цена её амбиций. Сломанная жизнь. Ещё одна.

«Соберись, тряпка, — приказала она себе. — Ты Новикова. Ты должна решать проблемы, а не рыдать над ними».

Но комок в горле мешал дышать.

— Валерия, послушай… Я понимаю, это шок. Но жизнь продолжается. Мы сделаем из этой клиники памятник ему. Лучшую клинику в городе. Я обещаю…

Валерия всхлипнула, её плечи затряслись ещё сильнее. Из-под ладоней донеслись сдавленные звуки.

Агнесса протянула руку, чтобы утешить её, коснуться плеча…

— Ну и зачем ты меня уже похоронила? — раздался спокойный голос из-за спины.

Агнесса замерла. Её сердце пропустило удар. Потом ещё один. Она медленно, боясь поверить собственным ушам, обернулась.

В коридоре, прислонившись к стене и держа в руке чашку с дымящимся кофе, стоял Виктор.

Живой. Целый. И даже, кажется, довольный.

На плече у него сидел Кеша и целился в неё объективом камеры.

— Ты… — голос Агнессы сорвался. — Ты…

Валерия отняла руки от лица. Её глаза были красными, но не от слёз. Она давилась смехом.

— Ой, не могу… — простонала она, вытирая выступившие слезинки. — Вик, ты видел её лицо? «Я выкуплю клинику», «памятник»… Ой, мамочки…

Агнесса перевела взгляд с хохочущей Валерии на невозмутимого Виктора.

— Так ты… жив?

— Ну, пока да, — кивнул Виктор, делая глоток. — Хотя твоя речь была очень трогательной. Мне понравилось про памятник.

— Ты же… мы же искали… там всё уничтожено… — начала заикаться Агнесса. Гнев, облегчение и шок смешались в адский коктейль. — Ты же… ты же сказал, что тебя нужно защищать!

— Я сказал? — Виктор удивлённо поднял бровь. — Я сказал, что ты мне должна. А про защиту… ну, это была твоя инициатива.

Валерия, наконец отсмеявшись, подняла руки.

— Ладно, Вик, хватит. А то мы переборщим. У неё сейчас удар будет.

— Ну почему? — усмехнулся он. — Это же весело. И полезно. Стресс-тест для сердечно-сосудистой системы.

Агнесса присела на стул. Ноги её не держали.

— Воды… — прошептала она.

Через минуту она уже сидела с чашкой горячего чая в руках. Её руки всё ещё дрожали, но взгляд, которым она сверлила Виктора, обещал ему долгую и мучительную смерть.

— Значит, ты действительно не мёртв? — ледяным тоном спросила она.

— Как видишь, — развёл руками Виктор. — Часто тебе призраки чай с лимоном предлагали? Или ты думаешь, я настолько предан делу, что вернулся с того света, чтобы долечить хомяков?

— А Валерия? — Агнесса перевела взгляд на администратора. — Ты… ты всё знала?

Валерия виновато улыбнулась, но в глазах плясали чертята.

— Ну… я хорошая актриса, правда? Что поделать. Вик меня перед этим предупредил, что ты подъезжаешь, попросил подыграть. Ну, я и подыграла. Как смогла.

— А ты жестокая, — процедила Агнесса. — Я тут чуть инфаркт не получила. Я уже план спасения твоей жизни разработала!

— Ну, извини, — пожала плечами Валерия. — Я не аристо. У меня нервы крепче. И вообще, новые туфли и блузка сами себя не окупят. Шеф обещал премию за артистизм.

Виктор хмыкнул.

— Ага.

Он полез в карман джинсов и достал оттуда пухлый конверт. Небрежно положил его на стол перед Валерией.

— Как же мелочно… — скривилась Агнесса.

— Очень мелочно, — согласился Виктор.

И достал второй конверт, который положил уже перед ней.

— Что это? — подозрительно спросила она.

— Компенсация. За моральный ущерб. И за то, что ты меня так искренне оплакивала. Мне даже как-то неудобно стало. Чуть-чуть.

Агнесса фыркнула.

— Ну, ты хоть открой.

Она с неохотой взяла конверт. Открыла. Внутри лежали не деньги. Там был сложенный лист бумаги. Она развернула его.

Её глаза пробежали по строчкам. Новый рецепт.

— Ладно, — выдохнула она, быстро пряча листок в сумочку. — Прощаю. На этот раз.

— Подожди, прощаешь? — Виктор уселся на край стола. — Ты меня вообще-то реально потеряла. Оставила в лесу, на растерзание монстру. Я, между прочим, мог обидеться.

Она опустила голову. Стыд снова кольнул сердце.

— Я… мы не могли остановиться. Макар сказал…

— Да ладно, забей, — перебил её Виктор. — Всё нормально. Я смог убежать.

— В смысле убежать? — она подняла на него недоверчивый взгляд. — Мы оттуда на броневиках еле уехали! Там такая тварь была… Она деревья ломала, как спички!

— Ну, я быстро бегаю, оказывается, — невозмутимо ответил он. — Страх окрыляет. Знаешь, как говорят: хочешь жить — умей вертеться. Вот я и вертелся. Между деревьями.

Агнесса посмотрела на него. Врёт. Нагло, в глаза. Никакой человек не смог бы убежать от той твари. Но допытываться было бесполезно.

— Главное, что жив, — сказала она. — Я… я рада. Честно.

— Я тоже рад. Кстати, насчёт того, что ты рада. Ты не забыла, что у нас завтра по расписанию?

— Завтра? — Агнесса нахмурилась, пытаясь вспомнить свой график. — Совещание у акционеров… Встреча с поставщиками… Что-то ещё?

— Лечение брата, — напомнил Виктор.

Агнесса замерла. Чашка в её руках звякнула о блюдце.

— В смысле «не забыла»? Я даже не знала об этом! Ты не сообщал! Мы же договаривались, что ты позвонишь!

— Ну вот, теперь сообщаю, — Виктор посмотрел на часы. — Завтра. Ровно в шесть утра. Хочу успеть до открытия клиники. Второй этап терапии. Самый важный.

— Прикольно, — нервно усмехнулась Агнесса. — А ничего, что Миша сейчас далеко отсюда?

— В другом городе? — Виктор нахмурился.

— Нет, в Петербурге, но на другом конце у дальних родственников. Он уехал только вчера вечером.

Виктор помолчал, барабаня пальцами по столу.

— Ну, вообще никаких проблем.

— Правда? Можно перенести?

— Конечно. Просто, если вовремя не сделать лечение, у него начнутся некоторые… последствия. Откат. Организм начал перестройку, ему нужен стабилизатор. Если прервать процесс, болезнь опять начнёт прогрессировать. Причём агрессивно. Ему будет плохо. Очень плохо. А так — ничего. Никаких проблем.

Он развёл руками.

— В общем, ты ознакомлена. Дальше думай сама.

Агнесса побледнела.

— Твою мать… — прошептала она, вскакивая со стула. — Сколько времени? Уже вечер! Отсюда на машине часа три, и то, если пробок не будет.

Она схватила телефон.

— Мне надо бежать.

— Беги, беги, — напутствовал её Виктор, допивая кофе. — Только не забудь: завтра в шесть утра. Опоздание нежелательно. У меня плотный график.

Агнесса уже не слушала. Она вылетела из клиники, на ходу набирая номер Макара.

— Срочно! Поднимай вертушку! Да, плевать на разрешение на полёты! Мне нужно доставить Мишу домой! Любой ценой!

Её машина сорвалась с места, оставив после себя облако пыли.

Виктор смотрел им вслед, стоя у окна.

— Ну вот, — сказал он, поворачиваясь к Валерии. — А ты боялась, что нам будет скучно.