И такая судьба

Глава 17

Разумеется, в этом случае он немного стебался. Смешен был поход XVIII века жителю будущего времени. С другой стороны, если уже первый поход окажется неудачным и кровавым, то казацкая карта сразу будет изрядно бита. А это почти треть вояк его отряда!

Вот и старался князь на всенародное общество, чтобы их моральный облик не падал, а рука на сабле оставалась твердой. А то как иначе!

Но в походе он их не контролировал, потому нервничал, хотя и старался быть внешне спокойным, ибо по себе знал — нервный предводитель — половина всего поражения. Так что не можешь быть лидером — сиди в курятнике или свинарнике и оглушительно пукай!

Казаки вернулись обратно только на пятый день. ведь не зря ушли на двоих своих. Вообще, Дмитрий знал по истории XIX — XX веков, что казаки они принципиально конные, а пешими даже по-другому называютс — пластуны!

Оказалось, что частично это правильно, но опять же только на два последних века, а раньше, в средневековье и казаки ходили пешими. Ибо, как ты поплывешь на «чайках» или будешь брать большие крепости? Вот и в поход пошло почти три сотни пеших и только три десятка конных.

Впрочем, ладно, какая уже разница, если казаки победили! Как и предполагал Дмитрий, незнакомцы оказались шведами, тоже охотниками, посланными во владения русского князя, то есть Дмитрия Хилкова. Войск они здесь не ожидали, и казачья засада для них оказалась нежданной неприятностью. А дальше — больше, две сотни полуштатских — полувоенных не могли долго отбиваться от трех сотен казаков, не армейских, но военных. Не долго отбивались, а потом рассеялись, стремясь побыстрее удрать. Логика здесь была сугубо трусливая — большинство будет поймано и убито, но ведь кто-то же уйдет.

Итог — в бою было ранено семь казаков, при этом трое тяжело и один уже умер. Шведов же было убито пятеро и двенадцать оказалось ранено. Но главное — почти сорок были пленены. Считая, что раненые — тоже пленные, а те, что смогли удрать, в список пострадавших не попали, хоть тоже раненых. А в общем, вылазка шведов стала плачевной, половина отряда была поражена или, хотя бы пленена.

Правда, у нас тоже раненые, а главное, умерший. Но это вед война, а убивают по обе стороны. У умершего Васьки однорукого оказались родные — старуха мать и молодая сестра деваха. Понимая, что женщинам без мужчины в XVIII веке совсем не пережить, а тем более, в казацком краю, он их пригласил к себе, обещая старой женщине мягкую старость, а девахе — спокойную жизнь. А если захочет, то и мужа с семьей.

С живыми было проще, раненых унесли лежать и отболиваться. Дмитрий ухитрился найти костоправа — старушку древних лет и ангельской внешности. Поскольку кости править она уже не могла, то раны… замаливала. В точки зрения попаданца, положительный итог ее деятельности относился так же как и негативный, то есть старушка не могла ничего. Но раненые верили ей и иногда выздоравливали. Правда, иногда не выздоравливали. Для Дмитрия главный результат был в то, что костоправ брала немного, так что пусть лечит психиатрическими методами. Так или иначе, но и из шести — трое выздоровели почти полностью (самые легкие), двое остались калеками, а один, самый тяжелый, все-таки умер. Увы. Казаки, впрочем, никого не винили, считая поход удачливым.

Так и было, если считать только шведские потери. Пленные ведь не убиты, но в ее страну они никогда не вернутся. Наш попаданец, как настоящий работорговец, оптом купил всех пленных. Хотя он и остальных купил, но про убитых говорить смешно, раненых же купил из милосердия, а то ведь умрут от голода и холода.

А вот пленных он купил исключительно из хабара. Шведы стали крепостными князя Хилкова, так четко сформулировал тамошний закон в России, а другие страны его поддерживали. Во всяком случае, единственно, что могли сделать имеющиеся родственники — выкупить, что, исходя из цен на пленных, простым шведам было делом иллюзорным.

Впрочем, князь был хозяином хорошем, не психопат и не параноик. Выкупленных шведов он распределил по ремеслам и по здоровью и даже выставил на рынке женихов. Дело-то житейское, крепостные тоже скрепляли семьи и плодились на пользу хозяину. Обычно баре делали это ненароком, не считая желание людей. Дмитрий проводил этот процесс милосерднее, с учетом мнения, как женихов, так и невест.

Но и в этом случае, жестокосердные шведы обломили князя. Неожиданно ушлые бабенки,«проверяющие товар», стали жаловаться, что шведские парни и никак не парни, а девки и им немешкотно на них выйти замуж. Проверили, точно среди шведов были шведки! Шесть человек! И чего им никак не сиделось дома, залезли в другую страну?

Священник, доносивший об этом, предлагал высечь эдаких блуд, но князь оказался терпимее. Пленным женского рода предложили выбор: либо работать в доме терпимости, а куда еще пойдут женщины без языка, ремесла и покровителя, либо, сменив религию, стать женой. А вот мужами у шведок становились казаки. Приказчик князя, немного робея, довел до Большого Круга. Господа казачество посмялись, но согласились. И не следующее воскресение всех шестерых шведок обвенчали с казаками. И смех, и грех!

Так и жили всю зиму, то радовались, то веселились, а то и поражались. Опытные казаки, раз было время, учили молодежь сабельной рубке, князь приказал всех казаков обязательно откормить. На Малом Круге постановили: создать бригаду, уточнив ее структуру: из двух полков (пехотных) и шквадрона (конного). С тем и выступили в весеннюю пору.

Кстати, последние зимние дни рождали не только казачью бригаду. Родился второй сын князя Дмитрия Хилкова. Тот был так рад, что приказал (вот самодур!) — пить всем, кроме мастеров, работающих на домнах. Крепостные и точно выполнили. Не только мужики, но и бабы, а также дети почувствовали вкус алкоголь, а также похмельное предчувствие обалделого органона. Барин же велел! А он такой, когда добрый, а когда… очень добрый. Скажет выпороть, а сам уснет, каты и запорют, крестясь на православный крест церкви.

Сам Дмитрий пил с казаками целую неделю, перепив всех пьяниц так, что от него все отстали. Когда он в очередной раз пощупал край стола, то уже не прочувствовал желанный стаканчик водки и дружественный толчок пьяных собутыльников. Пришлось менять горизонтальную плоскость на вертикальную. Подождав, пока голова не перестанет кружиться и не вспоминать матюги с перечнем христианских святых, он уже внимательно осмотрелся.

Кажется, он пил с ближними казаками в его большой столовой… А почему тогда это семейная спальня? Хотя стол знакомый обеденный. Он встретился с взглядом с Дашей. Ой, жена встала! А как же ее большой живот? За что же они так много и терпеливо пили?

Он так удивился, что жена звонко засмеялась, пояснила:

— Я родила уже неделю назад, отошла от родов и готова исполнять супружеские обязанности. А ты пьешь и пьешь и все население споил. Между прочим, я родила дочь Ирину, хоть вы все и пили за твоего сына Петра. По приказам барина!

Даша так ядовито засверкала глазами, что Дмитрий лишь скрипнул зубами. Потом похмельный азарт вновь его обуял и он бестолково заорал:

— Выпьем же за мою дочь Ирину, новую сиятельную княгиню — рюриковну!

Странно. но его никто не поддержал, ни громкими возгласами за столом, ни громкими стуками стаканчиков с водкой. Где все, в конце концов?

Опять помогла дражайшая супруга, лучше бы промолчала:

— А собутыльники твои уже спят которые дни подряд. Надеюсь, хоть живые, так ты их всех замучил своими пьянками! И кстати, не ищи водку, ты всю выпил, пьянчужка!

Дмитрий, конечно, подозревал, что некоторое количество бутылок с водкой, также как и бочонков, где-то покойно лежат, дожидаются хозяев. Но он также знал характер супруги. Раз та сказала — хватит, значит, хватит, его может сдвинуть с этой позиции только сам Господь Бог, который вряд ли поддержит его в таком положении.

Даи то уж, сколько можно пить! Он выхлебал что-то из кружки на столе (не спиртное) и провалился в здоровый трезвый сон, очень полезный любому существу, а, тем более, пьяницу после стольких дней бурного возлияния.

Какое-то время население поселка приходило в себя, особенно тяжело, как это не странно, бабы. Затем мастера и рабочие начали буквально восстанавливать производство, а казаки стали готовить к новому походу, на этот раз мирному, в столицу.

Да, прошла пора спокойному, пусть и мирному зимнему времени, наступала весна с ее бурными, шебутными днями. Хотя для казаков, а, значит, и для князя Хилкова с супругою настоящие весенние дни начались с появлением парохода.

Дмитрий всю зиму, когда не пил, естественно, и не занимался заботами казаков, занимался и судном и его паровой машиной. Очень уж варварски поэксплуатировал царь Петр его осенью, просто диву давался попаданец.

Вообще, новизна правильно проявлялась в действительности, если она активно воспринималась населением. А иначе чего? Какая, скажем, разница, что картофель появился в России при Петре Великом в начале XVIII века, если массово стал употребляться населением во второй XIX столетия? А до этого государство старательно и, гм, бестолково почти два века насаждало его в России. А вот те же медные деньги стремительно вошли в повседневную жизнь уже при Петре I. Значит пора уже!

В этом отношении пароходы князя Хилкова, гм-гм, появились так удачно, что стараниями монарха и без особого сопротивления населения оказалось на водных артериях страны почти одномоментно. Пример прошлой осенью был стандартным, хотя и нежелательным. Во всяком случае, частые пересылки зимними дорогами показали занятную картину. Сначала Самодержавец начинал рьяно использовать и ломать новинку, потом, сообразив, начал ремонтировать и даже образовывать большую производственную базу. Сам, на государственных, то есть частных заводах своих близких соратниках. Тем самым, правда, влиятельный камрад создавал сильных соперников для попаданцев, но Дмитрий надеялся, что для его заводов разных типов работы хватит на еще долгое время.

Вот и его пароход при все при том зимой ремонтировался на его заводе, царь только оплатил работу и материал. И выплатил приличную премию и рабочим, и заводчику. С монархом уже все понятно. Петр Алексеевич и раньше очень любил все западные технические новинки, а теперь, когда техника массовым порядком пришла в его страну, просто сел на иглу, демонстрируя все признаки наркомана.

Интересно другое. Население, пусть не всей страны, то Санкт-Петербурга стало относиться к реформам монарха весьма положительно, что в прошлой реальности в лучшем случае, да и то условно, было очевидно в конце века. Вот это уже прямое влияние деятельности попаданца. Ай да Сашка, ай да сукин сын! (плагиат от Пушкина). Тут уже можно собой гордиться, не все водку пришел жрать в XVIII век!

А так за зиму пароход хорошо отремонтировали. За царские деньги, на попаданский металл, да умелыми руками рабочих и мастерами (хочется назвать инженерами, да образования, а, значит, и умения пока не хватает) работы провели почти на XIX веке. Ну, похвалил, конечно, изрядно, но пришел пароход на своей машине едва только сошли на реки льды. Дмитрий сам ревизовал и машину, и пароход, намеренно жестоко с позиций XXI века, что было, сам понимал неправильно и очень нехорошо, не исторически, ведь каждому времени свой потенциал. Это как изучать СССР времен И. В. Сталина и ужасаться страшной косности и темности населения. Да нормальные были люди, просто эпоха радикально другая, хоть и близкая.

А тут триста лет разницы, а ты рвешься сравнивать. Нехорошо, брат Дмитрий, даже низко и подло! Та Петровская эпоха давно уже сгинула и незачем рыться в прахе мертвых. Нечего рыться в оке монарха на предмет поиска соринки, у себя убери прежде бревно.

И все-таки попаданец поставил целых три (удовлетворительно), что означало не ниже четыре (хорошо), а выше двойки (неудовлетворительно). А это большая разница, попаданец, прежде всего, оценил свою деятельность, которая оказалось низко, но положительно. Ведь и корабль, и паровую машину его люди не просто отремонтировали, а фактически сделали заново!

Хмыкнув, Дмитрий ушел с парохода, который напоминал муравейник, а копошащие люди муравьев. Надо было взять в Санкт-Петербург накопленные за зиму продовольствие и кустарную продукцию, но при том приходилось иметь в виду, что надо будет взять бригаду казаков, точнее два полка пластунов. Шквадрон шел своим ходом, неспешно переходя по берегу. А вот полки приходились брать на судна, а те были малочисленные, но все-таки это были полки.

А ведь все корабли оказались речными, то есть небольшими. Тот же пароход, хоть и был приличным и брал достаточно много груза и людей по сравнении с парусными речными кораблями, но реально по систематике XXI века оставался речным катером. И сколько он всего возьмет?

Хотя, в конечном итоге, это забота капитана парохода и приказчиков, они за это деньги получают. И это прекрасно понимают, не желая напарываться на конфликт с хозяином. Князь Дмитрий Хилков приказал им вытащить из поселка рудника в Санкт-Петербург уже первым же рейсом, при этом, желательно, не теряя полезный груз.

В прошлом году он везде по речным селениям давал задания, а где не успел, то дали приказчики, разрабатывать продовольствие и различные товары, опираясь на собственные земли и природные условия. И теперь надо было не терять темп. Даже не надо было брать все товары первым рейсом, хотя очень желательно, ведь у жителей, наверняка, не оказалось надежных складов. Думают, что сразу продадут товаров, а у команд кораблей свои проблемы, так и просмотрят общими усилиями товары, а князь останется без денег и авторитета, что тоже важно. Всюду же говорил, что он, князь Хилков, завалит товарами столицу. Где они?

Вот и стараются «ответственные лица», судя по количеству судов, они приволокли сюда максимальный каботаж, имеющий в его собственности. И даже, похоже взяли в наем суда и их корабли. Тоже выход. А в общем, молодцы ребята! Остановился около главного (наибольшего) приказчика Митрия Рыжова, недавно только оставшегося в это должности, раньше ее совсем не было, сказал одобрительно:

— Вижу твою деятельность и она мне нравится. Работай так дальше и останешься в должности, а наградное жалованье увеличится.

Рыжий засиял. Видимо, прозвище ему дано от внешнего вила. Ярко-рыжего цвета волосы, множества конопушек. Когда все это заблестит, аж глазам становится больно. А и то, всякому понравятся, когда тебя хвалят, даже если тебе под сорок. А когда похвала идет от сиятельного хозяина, помимо морального аспекта очень вырастает и финансово-материальный.

Но и он не собирался быть в вечно пассивным. Все-таки он здесь не только главный собственник, но и барин, а эти люди в большинстве крепостные (кроме, как вы понимаете, казаков). Надо говорить, дать различные указания и приказы. Собрал на берегу главным приказчиков и капитана парохода, требовательно указал на текущие обстоятельства:

— Вот что, ребята, говорю вам последние известия. Вчера Большой Круг при моем присутствии решил, что пластуны будут перебираться двумя группами по полку каждая. Но пусть вас это не расслабляет, мало людей и груза не станет. Часть казаков женились, семьи, разумеется, плывут с кормильцами. Почти все казаки еще берут в счет жалованья железо и оружия, здесь оно дешевле. Все брать и бесплатно, это мое решение.

Для обязательной покупки товаров взять значительный объем денег, слышишь, Митрий. Товары, что по своему роду не портятся, можно оставить на берегу, но желательно не более, чем на день, — строго посмотрел на наибольшего приказчика, — в случае порчи платить будет приказчики. Обязательно брать ответные товары, главным образом продовольствие — печеный хлеб, сухари, мука, крупа. За продажу их будет дополнительная премия — одна десятина. Поняли все?

Приказчики закивали, Рыжий, будучи старшим, ответил вербально, а не только кивками головы:

— Поняли, барин. Деньги и товары во множестве идут, работы много, но и прибыли достаточно. Сделаем, ваше сиятельство, сам присмотрю, чтобы все строго и надежно.

Дмитрий неверяще хекнул, но не стал продолжать. Людям, хоть и крепостным, надо говорить. Они будут отвечать жалованьем. Промахнутся, будут работать бесплатно, а то и выискивать дополнительные деньги. Все уже не раз говорили и откровенно судачили.

Когда солнце уже отрывалось от ближайшего леса, чудом не сжигая деревья, пароход потянул первую очередь барж с казаками и грузами. Это был центр каравана. Впереди шли суда малого каботажа — шествеслые лодки, немногим более по грузу баркасы, даже парусные щхуны. Их задача была конкретной и малой — купить товар в виде продовольствие, как правило, растительную продукцию, иногда копченое и свежее мясо дичи и птицы. Накупить за деньги, а потом продавать свои товары — в первую очередь хлеб и крупы, а уже потом изделия рудника — черный металл для ремонта на местах, новые изделия — от ножей и ножниц до кос и топоров. Сложные машины в первый день решили не брать.

А за центром шли тяжелые речные парусники тоже с баржами. Они, как правило, сами не торговали, если только слезно попросят.

Сам Дмитрий шел с Дашей и… м-м… с дочкой Ириной на пароходе, как самый главный среди всех.

С богом, робяты!