И пришел Лесник! 17 (S-T-I-K-S)

Глава 30 Таня

— Пикассо… Определённо Пикассо, — проскрипел где-то неподалёку папаша Кац. Он про меня что ли? Я открыл глаза и обнаружил себя лежащим на кровати. Лиана держала мою руку и сразу заметила, что я очнулся.

— Добро пожаловать в мире боли, дорогой, — она дотронулась пальчиком до моего подбородка и чуть повернула голову влево. — Ну так вроде ничего.

— Ништяк, начальник. Твой калган знатно прогрело, справа даже мозги показались, — обрадовал мены Сиплый.

— Тю, где ты там увидел мозги, — фыркнула Лиана, — так название одно. Жень, там у тебя на две чайные ложки и резинка от трусов…

— Чтобы уши не отвалились, — продолжил я за неё, — слышал уже. Давай конкретнее.

— На, — она вложила мне в руку зеркальце с ручкой. Я с трепетом взглянул в него. Хм… ну брутальности однозначно прибавилось. Лысый, то есть обгоревший целиком череп. Но это поправимо, обрасту. Брови и ресницы исчезли, фигня. Ухо маленькое, растёт, но уже слышит. А это что? Вокруг черепа сквозь тонкую кожу поблёскивал металлический обруч. Он практически полностью погрузился в кость, если, то есть, когда отрастут волосы он станет совсем незаметным. Получается, что Бэррик в пролёте?

— Таки да, молодой человек, — я вздрогнул и выронил зеркало от неожиданности. Из-за спины Лианы показалась бородатое лицо владельца «Дохлого нолда». Мысли вслух? — Я уже попрощался с ним.

— И ты здесь? Откуда?

— Разумеется, а где мне быть? Горец вызвал меня оценить найденное. Двух вещей я не вижу, а так всё на месте. Ну и твои наручи, Лесник с кольцом у Сиплого.

— Бэррик, не мелочись, — протянул папаша Кац. — Они всё равно у тебя не реализации.

— А что скажут люди? Так мне никто ничего не принесёт! — возмутился Бэрримор.

— Я компенсирую из казны стаба, — пообещал Горец. — Оставь ребятам, им нужнее.

— Ты своё слово пока не нарушал, — чопорно заметил Бэрримор сделав ударение на слово «пока»! — Какой уникальный случай, артефакт расплавился и проник в кость. Он работает?

— Вроде, во всяком случае я ощущал, как он отдавал энергию, после того как… эээ прилип, — я дотронулся до головы. — Не больно, я его практически не чувствую. Там же нет батареек?

— Нет, дело в самом металле, — ответил Бэрримор, — он вступает в контакт с биологическим объектом и настраивается на его индивидуальную волну. Дальше он уже заряжается непосредственно от тела и туда же отдаёт лишнее.

— То есть он работает? — уточнил я.

— Конечно, там ломаться нечему. Просто ободок из металла, сперва я думал это платина, но пришёл к выводу, что не знаю название. Раньше ничего подобного я не встречал, — важно ответил продавец.

— А как к тебе попал обруч? — спросила Вика.

— Не знаю.

— Чего? Как это ты не знаешь? — удивились все.

— Вот так, пришёл утром открывать магазин, а он на прилавке лежит, — Бэрримор в отчаянии дёрнул себя за бороду. — Жид, наверное, принёс. Он иногда так оставляет, а потом приходит за деньгами.

— И ты сразу поставил на него ценник в три белых? Вот жук, — восхитилась бородатым продавцом Лиана. — Понятно, обруч в подарок за освобождение стаба от… самого себя.

— Но, позвольте! — вспыхнул Бэрримор.

— Не позволю. Ты что предлагаешь ему голову отрезать?

— Бэррик, сам же говоришь обруч неожиданно появился. Также неожиданно ушёл, так Жиду и скажешь. А металл хорош, — проскрипел знахарь. — Настраивается на альфы волны и резонирует, тем самым увеличивая выхлоп дара. Просто и элегантно. Поздравляю, Женя ты теперь супер.

— Как суперэлита? — пошутил я.

— Даже лучше.

— Где Фельдшер? Он сдох?

— Вывалился на мостовую и уполз. Видели его, как он пронёсся словно метеор на запад к катакомбам, — Валькирия выглянула сквозь разбитое окно на улицу. Там уже начали собираться ранние прохожие.

— Раны побежал зализывать. Иштар не удержала его, — сообщил Сиплый. — Ты помнишь?

— Помню, а где она сама? — я сел на кровати опустив ноги на пол.

— Так вот же, — папаша Кац сделал два шага в сторону, и я увидел нимфу, сидевшую на том же стуле. Она по-прежнему была без сознания и с ней что-то было не так. Присмотревшись, я вздрогнул. Передо мной сидел монстр! Ну, то есть это была та же самая Иштар только сильно обезображенная. Вся левая половина лица выглядела отвратительно и ужасно. Под тонкой мраморной кожей не было мышц, жировой прослойки, вообще ничего. Ощущение такое, что кто-то натянул пергамент на кости черепа и так оставил. О волосах, глазе, ухе речи тоже не шло, их попросту не было. Также на левой стороне лица отсутствовали губы обнажив зубы вместе с корнями. Правый глаз был прикрыт.

— Мой бог, — только и произнёс я. — Она жива?

— Да, я погрузил её в кому, но могу вывести из неё в любой момент. Но боюсь, когда она себя увидит, то сразу покончит с собой, — с сожалением сказал папаша Кац.

— Она сильная. Помнишь, как она выжила в космическом пространстве? — напомнил я ему.

— Помню, только сейчас я таки ничего не понял. Белой жемчужины кроме твоей у нас под рукой не было…

— Начальнику она была нужнее, — заметил Сиплый. — У неё только рассечение было, а он умирал.

— Всё правильно, мой синий друг. Всё верно, — согласился физик-теоретик. — Я не о том. Когда я помог ей заживить рану, то абсолютно не ожидал такого эффекта. Здесь дело в другом. Улей вернул Иштар её настоящий облик!

— Да что ты такое говоришь, пень старый! — вскипел Горец. — Она, по-твоему, кто? Монстр?

— Таки дождался благодарности, — проворчал папаша Кац. — Видел ли ты когда-нибудь как седеют люди в Улье?

— Конечно, затем снова в норму приходят. Извини за пня, но старого ты же не будешь отрицать?

— Не буду. И так, да Улей возвращает, но также, например распрямляет волосы.

— Изя, давай ближе к телу, — нетерпеливо сказала Валькирия.

— Я и говорю. Видел я девушку с волнистыми волосами, она внезапно повстречалась с рубером нос к носу и поседела. Но выжила и пришла в себя. Волосы вернулись к нормальному цвету и полностью распрямились!

— И? Не грузи, старче, — Сиплый в ожидании занялся своей финкой ловко крутя её в руках.

— Она сказала, что волосы ей сделал такими знахарь. Мы многое делаем по улучшению лица и тела…

— Мы в курсе, Изя, — улыбнулась последняя «жертва» знахаря Вика и коснулась груди. — Мне нравится.

— И мне, — согласился Сиплый.

— Я рад. Вы поняли, что я хочу сказать? Это был последний облик Иштар после какой-то катастрофы. Затем она обратилась к знахарю или сделала лицо себе сама.

— Как? — удивилась Валькирия.

— Она по второму дару знахарем была, — сказал я.

— Охренеть людям прёт. Нимфа-знахарь, — покачала головой Лиана. — Здесь ходишь всю жизнь снайпером.

— И фляжки людям из рук выбиваешь, да? Я ещё не всё сказал, — папаша Кац важно поднял указательный палец.

— Говори тогда, сопли только жуёшь, — раздражённо бросила Лиана.

— Женя, дай мне её на пять минут? Только свяжи перед этим, я ей блок поставлю на себя. Будет как кукла из «Детского мира», — зарычал папаша Кац.

— Щаз. Шнурки поглажу сперва, хочешь, чтобы она и меня грохнула? — я невольно дотронулся до головы.

— Правильное воспитание, Лиана, — рассеялась Валькирия.

— Дайте ему уже сказать или я вас всех сейчас к стенке поставлю! — крикнул я.

— Правильное воспитание? Мы ещё вернёмся к этой теме, дорогая. Так вот я думаю, что случилось это очень давно, когда у неё ещё не открылся второй дар. Там, в космосе, Женя, она успела проглотить белую жемчужину, и она вернула ей изначальный облик. Но парадокс заключается в том, что Улей в отличие от жемчужины запоминает последний облик, а не изначальный. Понимаете?

— Жемчуг возвращает первоначальное ДНК? — уточнила Вика.

— Типа того.

— Тогда дайте ей белую, — воскликнул Горец.

— Дайте ей белую? — медленно повторил папаша Кац и мелко затрясся от запредельной злости. — Ты забыл кто она?

— Слышь, пацанчик, белые на деревьях не растут, — Сиплый был настолько ошеломлён сказанным Горцем, что попал себе финкой в палец и теперь слизывал кровь.

— Нельзя? — Горец весь сморщился и сел на стул.

— Ни в коем случае. Идём дальше, — продолжил папаша Кац. — Фельдшер снёс ей не только черепушку, но и всю память. Царапнув ей лобную долю, он удалил дар нимфы и долговременную память. Сейчас она не вспомнит ничего дальше этой недели. Я думаю…

— То, что надо, — повеселел Горец.

— Стоит дать ей белую жемчужину, и я ни за что не отвечаю. Какой она проснётся одному Ктулху известно. Но мощь дара никуда не исчезла, и я вложил его в ещё теплящийся дар знахаря. Теперь перед вами сидит очень сильный знахарь, — Изя демонстративно указал на Иштар.

— Как он смог уничтожить дар? — спросила Вика. — Неужели такое возможно?

— Если бы я знал. Я обнаружил, что она потеряла нимфу. Осматривая её раньше, когда она была в нашей команде и ставя блок, я отчётливо видел доминирующий дар нимфы. Сейчас же его нет, то есть ещё прослеживается, но он погас. Однако белая жемчужина может преподнести непрогнозируемые последствия.

— С этим ясно, папаша. Она теперь знахарь? — уточнил Сиплый. — Так пусть сама себе и сделает лицо. В чём проблема?

— Таки именно это я и хотел сказать, но вы набрасываетесь на меня как собаки! — воскликнул возмущённый папаша Кац.

— Это он про тебя, — Лиана быстро сказала Валькирии.

— И про тебя тоже, милочка. Только попадись мне в руки! — Кац погрозил ей кулачком.

— Вот уж хуй, старичок. Я лучше к Иштар обращусь! — улыбнулась Лиана. — Это же не все новости? По глазам вижу.

— Да, есть ещё одна. Горец твоя будущая жена беременна. Она сама ещё не знает, но я увидел. У вас будет мальчик, — глядя в пол сказал знахарь.

— Охренеть!

— Поздравляю.

— С чем? — чуть не плача сказал Горец. — Он же умрёт.

— Неужели ни у кого нет белой? Бэррик? — Валькирия дёрнула за рукав разглядывающего своё сокровища продавца.

— Нет. Я ему их отдавал, — он кивнул на Горца.

— А у меня сейф Малой подломил, — развёл руками мэр Вавилона.

— Вот же волк, — заметил Сиплый. — Начальник?

— Жень, — Лиана посмотрела на меня выжидающе.

— Дайте ему. Им. Горец, только ей не отдавай и не говори, пока она себе лицо не поправит.

— Кому не давать? — раздался возмущённый голос Иштар. — Какое лицо?

Мы все резко повернулись к ней. Она гневно смотрела на нас единственным глазом. Папаша Кац схватил её за запястье.

— Отвали, упырь, — выдернула она свою руку. Лиана заржала, Вика тоже.

— Я только хотел помочь… — обиделся знахарь.

— Тебе уже не поможешь, — презрительно смерила его взглядом Иштар и обратилась к Горцу. — Что со мной, милый?

— Ты… поскользнулась… —неуверенно сказал Горец.

— Ага и наебнулась с Останкинской башни, — Лиана не переставала ржать над Иштар. — Подруга, всё будет ок!

— Мы знакомы? — моргнула бывшая нимфа.

— Представь себе, да. Мы с тобой молочные сёстры, — и опять заржала. Я показал Лиане кулак.

— Милый, что она этим хочет сказать? — возмущённо спросила она Горца и заодно просверлила его единственным глазом.

— Горец здесь не при чём. Меня помнишь? — я подошёл к ней ближе.

— Нет.

— Замечательно. Тогда вот врач, он сейчас тебе быстро обрисует ситуацию, — я подтолкнул к ней папашу Каца.

— Милочка, — менторским тоном начал знахарь, — мы с тобой коллеги. Но ты побывала в катастрофе и сейчас частично потеряла память. Это даже лучше, Улей нечасто нас балует хорошими воспоминаниями. Ты знахарь и довольно сильный. Ты сможешь!

— Что смогу? Говори уже яснее и не жуй сопли, коротышка! — Иштар всё не нравилось.

— Ну вот, Лесник. Посмотри кого ты собрал вокруг себе, это же одни стервы!

— Изя, рискуешь, — Лиана показала ему средний палец.

— Я и говорю. Как тебя зовут?

— Таня, — ответила Иштар.

— Уже лучше. Ей и оставайся, а с лицом что-нибудь сделаем. Я научу как, — папаша Кац коварно вложил ей зеркальце в руки. Иштар-Таня подняла его и взглянула. Я ожидал чего угодно, но только не такого хладнокровия. Иштар молча осмотрела себя и положила зеркальце на колени.

— А говорил, что навсегда, — загадочно прошептала Иштар.

— Кто?

— Мерлин, кто же ещё. Я всё вспомнила. Я Таня, а ещё Иштар. Нимфа. Такой меня сделали муры, — она показала на обезображенную половину лица. Они пытали меня в сарае, когда я первый раз показала зубки и заставила убить себя одного из них. Они понимали, что я ещё слаба. И физически, и ментально. Так они решили заклеймить меня, чтобы все знали мою сущность, как они выразились.

— Как?

— Просто, Изя, просто, — она узнала его! Значит и меня, но милым всё равно назвала Горца. Ни черта она не забыла! Остаётся надеяться, что с дарами он не напутал. — Они сняли кожу с половины лица…

Лиана ахнула, Вика в ужасе прикрыла рот. Валькирия плакала. Горец подошёл к Иштар и обнял её.

— И срезали всё до костей, а заодно вырезали и глаз, — спокойно продолжила Иштар. Честно говоря, я восхищался её выдержкой.

— Как ты вытерпела? — спросила Лиана.

— Они обкололи меня лайт-спеком. Я ничего не чувствовала, боль пришла позже. Но они сами лоханулись, боль подстегнула дар. Взрывной рост сразу дал мне возможность поиграться уже с ними со всеми. Поверьте мне, они были не менее красивы, когда я их покидала. Все. Все двести с хвостиком свинячьих рыл. Заражённые ещё долго слизывали их со столбов, на которых они сами сели. Я их попросила… — единственный глаз Иштар сверкнул жёлтым огнём. — Милый, всё в прошлом. Я теперь и правда знахарь. Я сама всё сделаю, ты же не бросишь меня из-за такого пустяка?

— Ну о чём ты, моя драндулеточка! Конечно нет, ведь я люблю тебя! — Горец сиял от счастья.

— И я! — «улыбнулась» Иштар.

— Тогда это от нас вам на свадьбу, — папаша Кац вытащил коробочку из чёрного бархата. Иштар-Таня взяла её в руки и открыла. Внутри отсвечивая глянцевым боком, лежала белая жемчужина.

— Откуда такое богатство! — у Тани перехватило дыхание.

— Как знали, берегли. Горец, ну скажи зачем она, чего сопли жуёшь? — толкнул его в плечо папаша Кац.

— Дорогая, ты беременна. У нас будет мальчик. Вот он сказал, — он кивнул на Изю.

— Я и сама чувствую. Знахарь я или погулять вышла, — криво улыбнулась Иштар. Улыбающийся череп это слишком. — Надо обрушить все туннели, иначе Фельдшер вернётся.

— Ты и это помнишь? — удивился Горец.

— Я всё помню и всех, — она взглянула на меня украдкой. — Папаша Кац ошибся, но свой дар я потеряла. Теперь я только знахарь. Дорогой, ты на кого передёргивал в молодости?

— Прости, что? — Горец склонился над ней.

— Дрочил на кого, говорю, — рассмеялась Иштар.

— Это важно?

— Да.

— Шерон Стоун ничего… Кидман молодая или Дениз Ричардс тоже заводили меня.

— Не знаю таких, покажешь. Жизель спёрла у тебя из офиса какие-то фотки. А ты шалунишка, — девушка с половиной лица погрозила ему пальчиком. — Я сделаю себе любое лицо, выбирай!

— Класс, — прошептала Лиана. — Изя, у нас с тобой будет серьёзный разговор. Ты даже ни разу не обмолвился о таких возможностях.

— Ничего не знаю! — папаша Кац демонстративно отвернулся к окну. — Я ничего не умею!

— Ну его, это старого пердуна. Я сам тебе сделаю, подруга, — пообещала ей Иштар.

— Лесник, этот заговор! — возмутился папаша Кац.

— Ещё какой, мне вот тоже кое-что надо поправить, — сказала Вика.

— Конечно, но после того, как я разберусь со своим лицом. Хорошо? — сказала Иштар.

— Само собой, — согласилась Вика.

— Теперь то мы можем поехать в «Пирамиду Хеопса»? — нетерпеливо спросил Горец.

— Праздновать свадьбу? — обрадовалась Валькирия.

— Ну не на похороны же.

— Дайте хотя бы неделю, — взмолилась Иштар. — Мне надо привести себя в порядок.

— Горец, тебе до выборов ещё два месяца. Успеешь, — успокоил его Бэрримор.

— Причём здесь выборы? — спросила Вика.

— Женатый человек выглядит надёжнее, — заметил папаша Кац. — Основательнее, тем более с беременной женой.

— Это конечно так, но лучше жены на выборах, могут быть только большое количество голосов, — тактично заметил Горец.

— Милый, я помню наш разговор. Бюллетени я тебе обеспечу. Кое-что от нимфы у меня осталось…