Худший корабль во флоте

Глава 17 Королевский Крест

Я тихо сидел в приемной военно-морского штаба на станции «Герсон». Меня выписали из лазарета после того, как наскоро обработали мерзкую рану на голове, оставленную Ингбаром — для героя, пытавшегося спасти мне жизнь, он был чертовски близок к тому, чтобы меня прикончить, — и немедленно вызвали в кабинет Уэйнрайт.

Но, прибыв, я обнаружил, что обычного матроса за стойкой регистрации нет. Все помещение выглядело заброшенным. Я слышал приглушенные голоса в кабинете Уэйнрайт, но на мой стук никто не ответил. Так что я сел и стал ждать.

Весь мой экипаж, за исключением Ингбара, благополучно пережил наше испытание. Даже Джейкобс, хотя на его счет у меня были другие планы.

Формально никто из них больше не был моим подчиненным; у нас больше не было корабля, чтобы быть его капитаном и командой, но я все равно чувствовал странную опеку над ними. Даже над теми, кого я и не успел узнать за свое короткое время на «Персефоне». Поэтому я проверил каждого из них в лазарете станции, прежде чем позволил врачам заняться моей головой. Единственной, кого я не смог найти, была Лин, и никто не знал, где она. Члены экипажа думали, что она благополучно добралась до станции, и я мельком видел ее, склонившуюся надо мной в редкие моменты просветления на спасательном корабле, но в лазарет она так и не прибыла. Это было странно и более чем тревожно, и эти мысли занимали меня, пока я сидел в ожидании.

Дверь в кабинет Уэйнрайт наконец открылась, но передо мной стояла не сварливая капитан. Это была рыжеволосая гражданская женщина с транспорта, который доставил меня на Герсон всего несколько дней назад, — та самая, что одарила меня смертельным взглядом, когда поймала меня на том, что я ее разглядываю. Она была симпатичной, но теперь, когда я увидел Джессику Лин, сравнения были неуместны.

— А, капитан Мендоза, — сказала она с кивком. Она вышла в приемную, и я с удивлением увидел, как за ней выходит Уэйнрайт, вернее, ее выводят. Двое здоровенных рядовых держали капитана под руки и буквально тащили из ее кабинета через наружный люк. Я был слишком удивлен, чтобы что-то сказать, а Уэйнрайт не встретила моего изумленного взгляда.

— Капитан, прошу вас, — сказала рыжеволосая женщина, указывая в кабинет Уэйнрайт.

Онемев от изумления, я встал и последовал за ней. Она заняла место в кресле Уэйнрайт и указала мне на стул напротив. Это было сюрреалистично: она была в гражданской одежде и сидела в кресле коменданта военно-морской базы.

— Кто вы? — наконец обрел я голос. Голова все еще раскалывалась, но вопрос прозвучал не так глупо, как обычно.

Она ухмыльнулась — этакая полуулыбка, напомнившая мне поговорку о коте, съевшем мышь.

— Вы наделали немало шума за последние несколько дней, капитан Мендоза, — сказала она, проигнорировав мой вопрос. — Сначала вы нарушили прямой приказ и повели свой корабль не к той путевой точке. Затем вы обнаружили вторжение Коратаса в систему Герсон. Потом каким-то образом умудрились уничтожить эсминец, в десять раз превосходящий вас по размерам, на сломанном корабле. У меня есть достоверные сведения, что это была единственная подтвержденная победа «Персефоны» за ее семьдесят три года службы, и первое уничтожение вражеского военного корабля для всего нашего флота за последнее десятилетие! И после всего этого вы умудрились получить по голове и оказаться в спасательной капсуле для спасения в последнюю минуту.

Она замолчала, и ее слова повисли в воздухе. Забавный пересказ того, что я и так знал. Но я решил промолчать и выждать.

Рыжая снова усмехнулась.

— Не беспокойтесь, капитан. Вам ничего не грозит, по крайней мере, от меня. Это была храбрость и изобретательность, которые я могу оценить. Если бы вы не были Мясником Беллерофонта, то после всего этого, вероятно, получили бы медаль.

Она снова сделала паузу, глядя на меня со вскинутой бровью. Полагаю, настала моя очередь говорить.

— Кто вы? — повторил я свой предыдущий вопрос. Вот тебе и надежда не прозвучать как обычно глупо.

— Скажите-ка, капитан, — спросила она, проигнорировав мою вторую попытку ее допросить, — чья была идея использовать «Предсмертный Клич» Королевского Креста, чтобы обмануть коратанцев? Коммандера Лин?

— Смотря кто спрашивает, — осторожно ответил я. Я не собирался подставлять Лин, если у этой странной женщины были какие-то претензии к тому, как мы выжили.

Теперь она улыбнулась во весь рот.

— Расслабьтесь, капитан. Как я уже сказала, я здесь не для того, чтобы создавать проблемы вам или Лин. Хотя некоторым моим коллегам не нравится, когда кто-то другой притворяется членом нашей маленькой группы, вам повезло, что мне ваша затея даже понравилась. Обязательно передайте вашему старпому, что я впечатлена и что ей следует считать это искуплением за то, что случилось на «Ордни».

Я ухватился за это и открыл было рот, чтобы спросить, что же случилось с Лин на «Ордни», что пустило под откос ее карьеру, но тут же замолчал. Неужели эта странная женщина только что призналась, что она агент Королевского Креста?

Теперь ее лицо стало серьезным.

— Честно говоря, капитан, вы и ваш экипаж сработали исключительно хорошо. Я уже была здесь, расследуя слухи о том, что кто-то на Герсоне передает совершенно секретную информацию врагу, и вы раскрыли это дело за меня. Мне не следовало бы вам этого говорить, но всего несколько месяцев назад в астероидном поясе Герсона было обнаружено крупное месторождение стеллариума. Нам удалось сохранить это в тайне, но коратанцы каким-то образом прознали и жаждали войти и захватить систему.

У меня отвисла челюсть — теперь это был мой коронный номер. Стеллариум был редчайшим из известных человечеству металлов. Всего одна унция стоила столько, что можно было купить небольшой городок на Прометее. И это был абсолютно лучший материал для изготовления корпусов военных кораблей; его свойства делали его устойчивым к энергетическому оружию и даже позволяли поглотить небольшой ядерный взрыв, не развалившись на части. Во всем Прометеанском флоте не было ни одного корабля с корпусом из стеллариума; ходили слухи, что в системах на отшибе их не было ни у кого. Единственные известные месторождения находились гораздо ближе к Солу.

Если на Герсоне было месторождение этого металла, то, в зависимости от его размеров, система только что превратилась из самой никчемной во всем человечестве в, возможно, самую ценную.

У меня была куча вопросов, но голова болела слишком сильно, так что я просто сидел с отвисшей челюстью.

— Вижу, я завладела вашим вниманием, — криво усмехнулась она. — Мы держали это в таком секрете, что даже флот не должен был знать. Мы понимали, что как только мы двинем флот к Герсону, это оповестит всех на окраинах о нашем открытии. План состоял в том, чтобы тихо перебросить несколько кораблей в систему в течение следующих двух месяцев, а затем отправить Третий флот в его обычный патруль по внешним территориям и оставить его здесь.

— Но мы получили разведданные, что кто-то в системе слил информацию об открытии, хотя мы не знали, кому именно. Теперь выясняется, что коратанцам. И ваше решение отклониться от схемы патрулирования и действительно обнаружить врага, наряду со странно жесткими формулировками в ваших приказах, указало нам на Уэйнрайт как на предательницу. Она только что призналась… после некоторого убеждения. Каким-то образом она узнала о стеллариуме и решила нажиться и урвать куш от той огромной прибыли, которую он принесет, продав нас врагу.

Я молчал. У меня неожиданно хорошо получалось выглядеть идиотом с открытым ртом, так что я решил продолжить оттачивать этот навык.

— Что ж, капитан, я вижу, что лишила вас дара речи. — Затем ее улыбка резко исчезла. — Но у нас есть другая проблема, которую мне нужно с вами обсудить: будущее лейтенант-коммандера Лин.

У меня сердце ухнуло вниз. Мне следовало догадаться, что что-то не так, раз никто не видел Лин с момента прибытия на станцию. Этого было достаточно, чтобы прервать мое молчание.

— Где она? Что вы с ней сделали? — я использовал свой командный голос.

Агента Королевского Креста это не впечатлило. Она грустно улыбнулась.

— Я ничего с ней не сделала, кроме того, что укрыла ее в одной из кают на станции, где ее никто не найдет. На самом деле, это вы кое-что с ней сделали.

— Я? О чем вы говорите? — потребовал я ответа, и мой голос утратил профессиональный тон.

— То сообщение, что вы загрузили в память спасательных капсул, — сказала она, нахмурившись. — Оно было скачано в военно-морской компьютер станции, прочитано несколькими сотрудниками здесь и переправлено на внешний коммуникационный маяк, прежде чем я успела его перехватить.

— И что с того? — сердито спросил я, удивляясь, как сильно я завелся, даже в своем полубессознательном состоянии. — Флот должен знать, что с ней происходило. Это неправильно на стольких уровнях. Я сделал то, что сделал, чтобы она добилась справедливости, и я бы сделал это снова. Даже Королевский Крест не сможет замять такую информацию.

Они, вероятно, могли, но я был чертовски зол в тот момент.

— Успокойтесь, капитан! — рявкнула она, и все улыбки исчезли. — Помните, с кем говорите!

Ее командный голос был лучше моего. Затем ее тон смягчился.

— Кроме того, я пытаюсь помочь вам и Лин, а не навредить. Но, к сожалению, флот уже знал, что происходило на «Персефоне».

У меня снова отвисла челюсть. Да, снова. Я становился предсказуемым.

Она нахмурилась и кивнула.

— Вы и вправду не читали личные дела своего нового командования, не так ли? Старшина Недрин Джейкобс. Вот только девичья фамилия его матери — Уортингтон.

Сердце провалилось куда-то в желудок.

— Вы хотите сказать?.. — я даже не смог закончить вопрос.

Она снова грустно кивнула.

— Да, те самые Уортингтоны. Недрин Джейкобс — племянник Его Королевского Высочества, Короля Карла Восьмого из Королевского Дома Уортингтонов, Защитника Королевства и Владыки Объединенных Систем Прометея. И моего босса.

О нет. Я влип.