Худший корабль во флоте

Глава 11 Отступаем!

— Капитан, есть визуал.

— На экран, — скомандовал я, и Ингбар послушно вывел изображение преследуемого корабля на главный обзорный экран мостика.

Моя челюсть отвисла. В последнее время с ней это случалось частенько. Рядом со мной ахнула Лин. Даже Есаян удивленно хмыкнула. Ингбар, должно быть, вернулся к своей игре на импланте; от него не последовало никакой реакции.

Я полагал, что корабль, за которым мы гнались последние три часа, был либо пиратским, либо контрабандистским. Но он не был ни тем, ни другим. Мы смотрели на полноценный военный корабль, ощетинившийся оружием и мчавшийся к внутренним рубежам системы.

Вооруженный пират или контрабандист стал бы серьезной проблемой для легковооруженной и слабо бронированной «Персефоны». Но корабль, который мы сейчас видели, по размерам тянул как минимум на легкий крейсер. И он не был прометеанским. На таком расстоянии было трудно разобрать — даже самые современные камеры могли увеличивать изображение лишь до определенного предела, не теряя разрешения, — но его очертания напоминали мне корабли Коратаса.

Коратас был государством, граничащим с Прометеем на галактическом севере, или, если точнее, по направлению к Ядру, с противоположной от Герсона стороны прометеанского пространства. Коратас и Прометей находились в состоянии холодной войны уже добрых три столетия, но дальше этого дело никогда не заходило, за исключением нескольких стычек с предупредительными выстрелами. Последняя из них случилась двадцать восемь лет назад.

Так что же делал военный корабль Коратаса так далеко от своих границ, в никчемной системе вроде Герсона? Это не имело никакого смысла.

Однако было ясно одно: «Персефона» никогда не переживет боя с вражеским кораблем. Это была не сказочка, где герои всегда побеждают, выдумывая какой-нибудь безумный план, чтобы вырвать победу из пасти поражения. Это была реальная жизнь. А в реальной жизни почти всегда побеждает корабль покрупнее.

Попытка перехватить корабль Коратаса была бы чистым самоубийством.

— Рулевой, заглушить основной двигатель! Разворот и полная боевая тяга обратным курсом! — скомандовал я.

— Но, сэр… — начала было спорить Лин, когда я почувствовал, как нарастающие перегрузки вдавливают меня в кресло. Полная боевая мощность, очевидно, была чуть больше, чем могли полностью погасить инерционные компенсаторы.

— Оставьте при себе, коммандер, — отрезал я, слишком поздно сообразив, что срываю злость, накопившуюся из-за тех видео, на той самой женщине, что стала его причиной. Я вышел на мостик этим утром уже на пределе; вражеский корабль этим вечером стал лишь последней каплей, отправившей меня в штопор. Я попытался исправиться, хотя бы объяснив свой приказ. — Этот корабль уничтожит нас, даже не напрягаясь. Сейчас жизненно важно уйти, доложить о контакте и сохранить корабль и экипаж.

Она не стала спорить, и я продолжил более мягким тоном:

— Отправьте пакет с логами сенсоров и краткой сводкой о контакте на станцию «Герсон»… пожалуйста.

— Так точно, сэр, — подавленно ответила она. Это заставило меня почувствовать себя еще большим неудачником, чем обычно.

Отбросив самобичевание, я повернулся к Ингбару.

— Лейтенант, вражеский контакт меняет вектор, чтобы преследовать нас?

— Никак нет, сэр. Не преследует, но он меняет курс на перпендикулярный и уходит к внешним рубежам системы.

— Ладно, — с облегчением кивнул я. — Очевидно, мы его спугнули, и он бросает то, чем бы ни занимался здесь. Это хорошо. Но давайте еще какое-то время продолжим уходить, прежде чем сбавим тягу. И продолжайте полное сканирование. У него могут быть друзья.

Если бы я знал, насколько пророческими окажутся эти слова, я бы, наверное, просто позволил тому первому кораблю нас прикончить. Так было бы намного проще.