Худший из миров

Глава 3. Две троицы

Если подобрать издыхающего с голоду пса и накормить его досыта, он не укусит вас. В этом принципиальная разница между собакой и человеком.

Марк Твен

Глядя себе под ноги, Дицуда шагал вместе с двумя статными мужчинами к огромному дереву. Он ничего не боялся. Не испытывал угрызений совести и сомнений. Инквизитор шёл, чтобы мстить. Всем, кто причинил ему зло или хотя бы просто не мешал другим причинять пленённому юноше муки.

В человеческом обличии архонты были похожи друг на друга как братья. Ератофас был темноволосым и короткостриженым, Оноишт обладал куда более густой шевелюрой с завивающимися золотистыми локонами. У обоих полубогов были аккуратные короткие бороды, массивные челюсти, широкие плечи и развитая мускулатура. Дицуда по сравнению с ними казался чахлым подростком, а уж если присмотреться повнимательнее к его изуродованному лицу и другим частям тела… Определённо он был в этой компании лишним, но архонты настояли на его участии в предстоящем выяснении отношений. Даже исцелили некоторые из нанесённых Мясником повреждений — не для того, чтобы вернуть юноше мужское достоинство и приятную внешность, а чтобы тот мог эффективно сражаться. Остальные раны ему обещали вылечить после победы над тремя нечестивцами. Не в случае, а именно после.

— Значит, хвалёный пророк не может или не желает исцелять плоть? — хмыкнул Ератофас после сеанса работы с подсознанием юноши. — Забавно, ведь нет ничего проще, чем властвовать над материей.

Откликнувшийся на призыв владыки Ератофании архонт-полуосёл вручил Дицуде короткий меч и кинжал — излюбленные орудия членов Ордена Плети Господней:

— Тебе придётся взять на себя темнокожего психика, — наставлял его тогда Оноишт. — Применить свои навыки инквизитора. Покарать предателя-нечестивца.

Дицуда счёл за лучшее не спрашивать, с каких это пор психики стали считаться в Оноишрасте нечестивыми. Полученное от архонта оружие было зачарованным, причём по высшему разряду. Меч и кинжал могли принадлежать только инквизитору первого ранга, и что-то подсказывало Дицуде, что не следует выяснять обстоятельства, как редкие даже для Гилии клинки оказались у Оноишта. Юноше и так открылось за последние дни слишком многое. Переварить бы эти знания, прежде чем желать новые.

Совершенный человек. Эталон. Архетип. Парадигма. Архонты всегда звали Дицуду таким странным образом, и юноша никак не мог принять в полной мере свою новую роль в мироздании. Он являлся воплощением Мысли Бога, именно поэтому Не-Меч — Кошмар Бога — признал его руку. Сидсусу Кошмар лишь подчинялся, с Дицудой меч-плеть сливался в единое целое, становясь нечто большим. По сравнению с подобными чудесами, любое колдовство архонтов казалось молодому человеку чем-то само собой разумеющимся.

Совершенный человек… Глядя на своё изуродованное отражение в воде или в зеркале, Дицуда всякий раз усмехался. Если он эталон, то совершенно неудивительно, что мир погряз в глубокой заднице, из которой не видно просвета.

Парадигма. Образец по чьему образу и подобие лепились судьбы остальных смертных. Дицуде Искароду было даже немного жаль несчастное человечество.

Переступив гребень небольшого холма, троица примечательных созданий стала спускаться в долину, где испокон веков росло священное дерево. Священное, но осквернённое сотнями повешенных воинов…

Почуяв каким-то звериным чутьём приближение высших сущностей, в небо взвилась большая стая ворон. Чёрные птицы хрипло каркали, недовольные тем, что их оторвали от трапезы. Ничего, скоро под Древом Незнания так или иначе станет тремя трупами больше. Архонты пообещали распять тела богохульников.

Повешенные на ветвях мертвецы смердели за добрую сотню метров. Из разорванных ошмётков плоти давно вытекла или свернулась комьями кровь, но само мясо и жилы воняли. Интересно, неужели Рисхарт, Машиар и оноишр-предатель не замечают этого мерзкого запаха? Если безразличие антипророка и слепца ещё казалось Дицуде правдоподобным, то в отстранённость темнокожего психика верилось совсем уж с трудом. Амино Даме часто морщился от вони испражнений пытаемого живорезом Дицуды, а здесь сотни разлагавшихся тел… Насколько же хорошо Сидсус умеет морочить головы людям.

— Так вот вы какие, семена полузмея… — проговорил Ератофас, приближаясь к сидящим на упавшей ветке троим богохульникам.

— Так вот каков твой выбор, предатель, — прошипел Оноишт, смотря на темнокожего психика. Человечек под взглядом полубога скукожился, но взгляд не отвёл.

— Так вот чем вы тут занимаетесь, — никак не мог привыкнуть к запаху трупов Дицуда. — Впитываете в себя трупные испарения.

Трое людей молча встали, дожидаясь приближения столь же необычной, как они сами, компании. Случайно ли, или так и было задумано, напротив Ератофаса встал Рисхарт Сидсус, как всегда печальный и невероятно спокойный в своей ослепительно-белой ризе. На поясе антипророка покачивались ножны Не-Меча, невольно приковавшие взгляд Дицуды. Это оружие должно принадлежать не Рисхарту, а ему, совершенному человеку!

Машиар Йот как-то сам собой оказался напротив Оноишта. Слепой человек беспечно опирался на свой ничем не примечательный посох, с которым, однако, не расставался практически никогда. Дицуда старался не глядеть в сторону ясновидца — он понимал, что Машиар не сильно далеко ушёл от Рисхарта по части своей нечестивости, но всё равно испытывал тёплое отношение к этому человеку. Пожалуй, слепец единственный, кого ему будет жалко.

А вот по поводу стоящего напротив него Амино Даме Дицуда не прольёт ни слезинки. Темнокожий помощник Мясника в полной мере заслужил ненависть инквизитора — эту мерзость нужно стереть с лица Плеромии! Свидетель мучений Дицуды должен быть уничтожен, иначе покоя душе изуродованного юноши не видать. В руках Амино Даме не было ничего, хоть отдалённо напоминающего оружие, но инквизитор прекрасно знал, что главное орудие психиков — заклинания. Что ж, скоро проверим, как долго защитные обереги чёрного колдуна смогут продержаться против освящённых клинков Ордена Плети Господней. Дицуда надеялся расправиться со своим противником первым из троицы.

Люди и полубоги встали примерно в трёх метрах напротив друг друга. Такая дистанция была достаточной, чтобы выхватить оружие и сразу броситься в бой, но недостаточной, для того чтобы пустить в ход дальнобойные заклинания, либо застать противника врасплох внезапной атакой.

— Слова, слова, есть ли смысл тратить на них своё время, когда мы все знаем, что сейчас будет? — задал риторический вопрос Ератофас.

— Разве имеет значение время, когда дело касается вечности? — ответил столь же риторическим вопросом на вопрос Рисхарт Сидсус.

— Вечность — она для богов, а не для тебя, полукровка, — съязвил Оноишт.

— Вы столь же далеки от истинного Бога, как копошащиеся в земле червяки от разумного человека, — заметил слепой мужчина.

— У червей скоро будет пир, а вот насчёт триумфа вашей троицы я не уверен, — хмыкнул Дицуда.

— Зато ты уверен, что выбрал правильную сторону, инквизитор. А зря, — вставил свои пять грошей оноишр. — Ты прозрел истину, но отверг её! Не существует более тяжкого прегрешения.

Дицуда выхватил короткий меч и кинжал:

— Не тебе меня судить, богохульник! Я на собственной шкуре прочувствовал в чём настоящая истина. В том, что прав всегда самый сильный. Сила! В худшем из миров имеет значение только сила, и она на моей стороне!

— Но правда… — хотел было продолжить недолгий спор оноишр, но юноша первым кинулся в бой.

— Засунь себе правду в задницу!

Такая вот короткая беседа сторонников непримиримых идей. Такое взаимное непонимание, неприязнь. Такой итог кровавых событий последних нескольких месяцев.

Сила. Наверное, Дицуда был прав. В конечном счёте всё решает именно сила. Необязательно грубая, но безжалостная. Все остальные слова лишь прелюдия. Инквизитор твёрдо усвоил это, а потому не хотел терять времени. Его зачарованный меч столкнулся с защитными оберегами темнокожего психика. Во все стороны разлетелись фиолетовые и зелёные искры.

Два архонта тоже решили выиграть инициативу, напав первыми. Их тела замерцали, принимая истинную, полузвериную-получеловеческую форму. Яркий внеземной свет вокруг их тел материализовался в оружие и доспехи. Издав оглушительные вопли из звериных глоток, они бросились в бой. Воздух завибрировал от энергии.