Худший из миров

Глава 2. Рассадник разврата

Помни: айнрити, как и все народы, именно себя считают избранными, вершиной того, какими надлежит быть правильным людям. Лжи, которая льстит этому представлению, почти всегда верят.

Ричард Скотт Бэккер

Ерфу фан Гассан носком сапога разочарованно отшвырнул ошмётки насекомоподобного демона. Что-то явно пошло не плану.

Повелитель блох должен был превратить град неверных в настоящее пекло, а не лежать размазанным по каменной мостовой. На привратной площади валялось только три трупа: поражённый чумными бубонами зрелый мужчина, изуродованное язвочками тело молодой женщины и обугленная плоть, по которой трудно было определить пол или возраст — значит, демона одолели не числом, а умением. В воздухе витал густой запах кощунственной магии.

— Брать в плен только взрослых и самых здоровых. Всех остальных вырезать без пощады, — отдал Мясник короткое распоряжение вошедшим в никем не охранявшийся город воинам. — Но будьте осторожны! Вполне возможно, здесь всё ещё присутствует победивший демона колдун. Кем бы этот человек ни был, он очень опасен.

Сев на корточки, живорез попытался воссоздать по разбрызганной крови и слизи картину сражения, произошедшего, судя по всему, накануне. Архонт будет недоволен, если выяснится, что замысел по заражению гиликов был раскрыт местными инквизиторами ещё до начала вторжения.

Чума являлась важной частью нынешнего плана очищения земли от неверных. Прямолинейное столкновение в конечном счёте неизбежно приведёт Ератофанию к поражению, но смертельная зараза должна была предварительно ослабить Гилию и лишить её помощи традиционных союзников. Мало кто захочет отправлять своих воинов в чужие земли, где мор выкашивает целые города.

Вербовкой психиков внутри Гилии занимался Оноишт — архонт-полуосёл, возглавлявший великое княжество к югу от двух вечно враждующих стран. Его верноподданные не брезговали изучением чужих языков и торговлей с неверными, поэтому давно и глубоко пустили в Гилии свои шпионские сети. В Оноишрасте разрешалась любая магия, трактовка Учения в этом княжестве не делала разницы между живорезами, психиками или пневматиками, что также облегчало привлечение на свою сторону вражеских колдунов.

«Колдовство приближает нас к Господу, на короткое время делает нас равными Ему», — считали в самой южной стране континента. Ерфу фан Гассан не был с этим согласен, но понимал, что Ератофании нужен союзник, а потому, как и все остальные ератофанцы, смотрел на южных соседей со снисхождением. Каждый понимает Учение в меру своих способностей, неверными гиликов делает в первую очередь не магия, а разврат. В Оноишрасте позволить себе разврат могли только знатные люди, подавляющее большинство населения жили столь же скромно и безрадостно, как ератофанцы.

Ерфу фан Гассан не знал, как и чем именно прельщал вражеских колдунов Оноишт, но предполагал, что большинство укреплённых городков Гилии должна постичь судьба Ортосурба. Нет, самые крупные города всё равно придётся брать штурмом — инквизиция гиликов, несмотря на всю свою продажность, не даст развернуться там психикам, — но чем быстрее ератофанцы возьмут под свой контроль большую часть соседней страны, тем скорее на Гилию обрушится голод. Потакающие всем порокам трусы любят отсиживаться за толстыми стенами, вот пускай и едят свои камни.

Оноишраст должен был открыто присоединиться к вторжению на более позднем этапе, но своими чумотворцами он уже извёл едва ли не четверть населения Гилии. Хороший союзник, можно до поры до времени закрыть глаза на его грешки касательно магии и половой распущенности среди знати.

Мясник подошёл к трупу мужчины. На месте разорвавшихся бубонов тело буквально сочилось гноем, да и во многих других местах уже почернело. Руки и ноги мужика были разведены широко в стороны, живорез догадался, что тот был вписан в пентаграмму — в ещё не до конца восстановившейся ткани реальности виднелся явственный след колдовства.

— Финальная жертва, — кивнул Ерфу фан Гассан, дотронувшись своим длинным ногтем до не тронутого чумой кусочка кожи. — Воин-психик. Вероятно, инквизитор довольно высокого ранга.

Хороший выбор для жертвоприношения. Вот только тогда вдвойне странно, что демон повержен. Если психикам Оноишта удалось вывести из строя такого противника, то кто же тогда мог разорвать на части Повелителя блох? Интересно.

— Эх, знали бы треклятый гилийский язык, могли бы кого-нибудь допросить, — вздохнул живорез, поняв, что не может сложить полную картину произошедшего. — Ну да ладно. Пойдём, поищем здешний бордель. Рассадник разврата должен быть показательно уничтожен.

Ортосурб полыхал. Чистоплотные ератофанцы боялись чумы гораздо меньше неверных, но никакой чудесной неуязвимости от заразы у них всё же не было. Поэтому все жители города, имевшие болезненный вид, безжалостно убивались, здоровые горожане брались в плен, самые ценные вещи выносились, всё остальное сжигалось. Пламя и чистота — защита от мора проста. Ерфу фан Гассан предупредил воинов, чтобы они не снимали перчаток и закрытых шлемов, покуда не закончат очищение города.

Сам живорез стоял внутри богатого дома, где собрался для роковой пирушки весь цвет зачумлённого города. Ерфу фан Гассан отдал приказ закрыть двери борделя, согнать в общий зал всех шлюх и прислугу, но до его личного распоряжения неверных не убивать. Развратники заслужили куда более тяжкую участь.

Мясник раздел, вернее, разорвал своими ногтями тонкие одеяния на рыжей девушке с забавными кучеряшками, которую избрал в качестве жертвы. Девушка была напугана сильней прочих, а значит, отлично годилась на роль проводника боли. Ерфу фан Гассан любил страх: пустить врагу кровь — дело нехитрое, а вот заставить человека обделаться от ужаса, ещё не причинив ему телесные повреждения — именно это отличало настоящего мастера от любителя. Упившиеся вином мужчины и женщины широко открытыми глазами наблюдали за приготовлениями живореза.

— Смотрите-смотрите, неверные. Пришёл час расплаты. За разврат положена воистину страшная кара!

Мясник приказал помощникам покрепче держать рыжую девушку, раздвинув в стороны её руки и ноги. Сразу шестеро ератофанцев удерживали блудницу над землёй в горизонтальном положении. Никто из верных Учению ребят не смотрел на срамную щель шлюхи, а вот неверные, напротив, уставились на направленное прямо на них женское чрево.

— Мы, живорезы, лучше всех в мире знаем анатомию тела, — как бы пояснял развратникам Ерфу фан Гассан, хотя понимали его лишь свои. — Мы резали тысячи человеческих тушек всеми возможными способами, потрошили внутренности, исследовали каждый внутренний орган. Могу без всякого хвастовства заявить, что мы точно знаем, как причинить человеку наибольшую боль. За эти неприятные ощущения отвечают так называемые нервы. Они пронизывают тело целой сетью — невидимой снаружи, но вполне материальной, если как следует разобраться во внутреннем устройстве людей. Знаете, где нервных отростков в организме больше всего? Может быть, в сердце, где обитает душа?

Живорез совсем легонько погладил девушку по левой груди. Та пронзительно взвизгнула.

— Не угадали. Да, сосочки весьма чувствительны, но есть куда более пронизанный нервами орган.

Ерфу фан Гассан плотоядно заулыбался:

— Всё правильно. Подумайте об ЭТОМ, и вы сразу поймёте, о чём идёт речь. Уж не знаю, по какому архетипу Господь лепил наше тело, но Вадабаоф явно уделял срамным органам важнейшую роль, — живорез наставительно поднял указательный палец. — В принципе, всё предельно логично, без постыдных плотских утех давно прервался бы род человеческий. Но возможность получения удовольствий вовсе не даёт людям право на бесконтрольное сношение в обход заложенного Господом смысла. Интимная близость дана нам ради рождения детей, а не для преданья разврату. Это одно из важнейших правил Учения нашего! Да и вашего тоже, просто вы не соблюдаете его должным образом.

Собравшиеся за длинным столом люди застыли в напряжённом ожидании воздаяния. Они не понимали ни слова, но не могли не ощущать приближения рока.

— Сперва мы займёмся вашими женщинами, — объяснил Мясник неверным предстоящую процедуру. — Потом схватим больше всех перебздевшего мужичка и поработаем над его причиндалами. О да, это будет чудовищно больно, я вам обещаю.

Живорез встал на колени перед половой щелью шлюхи. Ввёл внутрь женщины свои ногти.

— Ох, сколько же сейчас будет визга…

Ерфу фан Гассан не соврал, собравшиеся в общем зале женщины забились в конвульсиях от невыносимой боли. Многие теряли сознание. Раздирая нежную плоть, Мясник улыбался.

Через четверть часа он повторил сходную процедуру с мужчинами.

К вечеру в борделе живых гиликов не осталось.

Ератофанцы не вынесли из богатого дома ничего ценного. Осквернение этого места зашло слишком далеко, никакое золото и драгоценные камни не стоили того, чтобы пачкать о них свою душу. Здание сгорело в очистительном пламени вместе с десятками тел развратников и блудниц.

Ерфу фан Гассан был доволен. Он не спешил смывать с рук кровь неверных. Пусть сама засохнет и отпадёт.

Ему донесли, что часть неверных успела покинуть город. Нескольких удалось настичь, но они бились словно одержимые, пока не умерли в неравном бою. Мудрое решение.

Все фанатики выкрикивали какую-то тарабарщину, судя по всему, чьё-то имя. То ли Рихар, то ли Рисхар, то ли ещё как. Вторая часть имени звучала более чётко: Сидсус.

Рихар Сидсус. Ты ещё кто такой?

Ерфу фан Гассан любил разгадывать загадки, но не любил, когда тайны угрожали делу всей его жизни. Что за человек убил демона? Чьё имя выкрикивают не боящиеся смерти фанатики?

Как плохо всё-таки не знать язык тех, кого убиваешь.

Ненависть. Иногда её нужно отбрасывать.

Чтобы убивать врагов ещё эффективнее.