Хранитель. Первая война (СИ)

Глава двенадцатая

Аргелор знал все о планах Архимага, но считал их унылыми и слишком простыми. На Северный Предел продолжали пребывать маги огня, по старому приказу, только их знания черного дракона не интересовали. Об огне, его силе и видах, ему тоже было известно. Однако магам он нашел другое применение.

Освоив полеты, Аргелор свободно перемещался по всем землям. Его крылья крепчали, а маги приходили в ужас от его вида. Над гаванью, куда приходили суда, дракон пронесся черной тенью. На его приземление, земля отозвалась дрожью. Вернув облик человека, он шагнул на пристань, заполненную тритрагдорскими магами.

— Где глава вашего Ордена? — потребовал он, и маги невольно вытянулись в его сторону строем.

— Я являюсь главой Ордена, — ответил один из них и шагнул к нему.

Одет он был во все черное и предусмотрительно скинул капюшон. Аргелор посмотрел на него как на простого человека.

— Мне нужна кузня…

— Мы прибыли по приказу великого Архимага… — начал было тот и тут же смолк.

Кулаки Аргелора сжались, и воздух вокруг погустел.

— Приказы теперь я отдаю, — тихо, но очень тяжело произнес он. — Теперь мои приказы будут для вас законом.

Глава Ордена молча кивнул.

— Я слушаю тебя, — после выдавил он.

— Мне нужна кузня возле Академии, а так же крепость, вокруг нее же, — повторил Аргелор.

— Я уважаю твои желания, но мы не мастера-строители… — неуверенно проговорил глава.

— Тогда вы мне не нужны… — Аргелор занес руку, в которой уже чернел клуб темного смертоносного огня.

— Постой! — вдруг крикнули из толпы, и к нему выбежал молодой маг. — Я знаю азы магического строительства…

Глава Ордена презрительно зашипел и втолкнул его обратно.

— Хорошо, мы возьмемся за строительство, — сказал он.

— Мне нравится, что ты быстро соображаешь, — Аргелор унял свой огонь. — Кроме того, мне нужна армия. Есть у тебя такие знания?

— Есть, — нехотя кивнул глава. — Но я хотел бы увидеть Архимага…

— Увидишь еще, — бросил черный дракон. — Рудник, кузница и армия мне нужны через месяц.

— Это…

— Что? — Аргелор бросил на главу Ордена гневный взгляд.

— Какой численностью ты хочешь армию? — спросил тот.

— Возле Академии есть поле, от края до края, его должны занять мои воины, — сказал он. — Приказ ясен?

— Да, — как мальчишка перед своим учителем, кивнул глава Ордена. — Еще приказания?

— Пока нет, — Аргелор развернулся, прошел немного и взлетел.

Как и что будут выполнять маги огня, его не заботило. Вернувшись в Академию, он первым делом прошел в башню. Архимаг, изрядно побледневший, сидел там перед стопкой пергамента и смотрел на стену.

— Ты написал, что я просил? — с ходу спросил его Аргелор.

— Нет, — ответил тот и сложил руки на груди.

— Видимо ты желаешь увидеть, как трескается твое сердце? — он прошел мимо него, глянув на пустые пергаменты.

— Я не детская кукла, чтобы дергать меня за нитки, ища слабые места, — Архимаг встал.

Он сильно изменился за это время и успел поседеть. Грязно-белые волосы падали на глаза, которые сделались почти бесцветными.

— Ты передашь мне свои знания, — веско сказал Аргелор.

Он вновь схватил его за руку, только теперь боль была намного сильнее. Архимаг почувствовал все, что до этого сам причинял другим. Аргелор силой усадил его за стол.

— Знания… — тихо проговорил тот.

— Через месяц тут будет крепость с кузней, — продолжил черный дракон. — А ты…ты мне нужен для моей армии. Мне нужны воины.

— Лучше бы следил за своей сестрой, чем отстраивать тут свои владения, — напомнил ему Архимаг.

— Ты глуп. У меня свои планы, — сказал он.

— Ты плохо думаешь! Твои мысли затуманены величием!

— Я не разрешал тебе говорить…кажется, — Аргелор прижал его к старому стулу.

— Ты должен получить ее сердце, а иначе все твои планы пустая пыль! — прохрипел тот.

— Не такое оно ценное, как ты думаешь! — бросил дракон. — Твои мысли лежат на поверхности, тогда как я смотрю гораздо дальше тебя!

— Ошибаешься! — поджал губы Архимаг. — Вынь ее сердце и завоюешь этот мир без войны…

— В чем тут ценность?

— В том, глупец, что твоя сестра и есть надежда этого мира! — теперь уже Архимаг цепко и больно сжал его руку. — Без нее ты возьмешь мир за один день!

— И ты думаешь, это удачный план? — Аргелор усмехнулся. — Нет. Из твоих мыслей я выудил достаточно о белых драконах, о черных и даже о других. Я знаю их слабости, их магию. А вот ты, думал ли ты хоть раз набраться сил для победы и выбрать свое время? Выждать свою эпоху?

— Эпоху? — Архимаг замолчал. — Что за план у тебя?

— Мне нужны твои знания, а не советы, — он вышел из башни и закрыл за собой дверь.

Аргелор изменил главный зал. Теперь там стоял громадный стол из черного камня. Он имел круглую форму и занимал почти все пространство. Кроме него, тут не было никакой мебели, но дракону такая обстановка нравилась. Легкий взмах руки и поверхность стола заклубилась сизым туманом. Из него поднялась карта всего Халдрагара. В отличие от Этиль Арадских магов, Аргелор знал о самом северном континенте, и имел подробную карту земель Высших эльфов. Эти два места светились, и проникнуть в них он не мог. Высшие эльфы обладали странной магией, которая отличалась от всей остальной и была очень могущественной. Северная же земля наоборот, знала простые истины, которые не поддавались разрушению, кроме того, там царил холод. Не простая вечная зима, а тот холод, который морозил саму жизнь. Кроме того, в мире еще кое-что мешало Аргелору. Его сестра. При коротком бое с ней, черный дракон ощутил ее скрытую силу и потому планы его лишь нашли себе подтверждение. Ее сердце, он, конечно, мог вырвать, но другое желание заняло его мысли. Это была не его эпоха. Аргелор много знал о Высшем Мире, о его истории и потому план его состоял в ином, нежели мог предполагать Архимаг. Таких как он, в Высшем Мире не ждали. Драконы даже забыли о том, кто был до них, и от кого они вели свой род. Аргелору просто нужно было другое время, которое было далеко впереди.

Карта, будто отвечая его мыслям, вспыхнула, а после погасла, и снова превратилась в стол.

Тира будто знала о планах брата. Драконья кровь в ней бурлила и кипела, силясь поведать об изменениях в мире, только слушать ее было сложно. Море тоже давало разные сведения, то являя чужие леса с золотой листвой, то шумело парусами темных флотилий, то бросало взор драконицы к северу. Одно стало ясно, Аргелор набирал силу и не малую.

Весь следующий день, Тира думала об этом, не замечая приготовлений к дороге, хоть гидралов она и сама выбирала. Старейшины не поскупились. В лесу ей показали лучших ездовых зверей. Они оказались больше тех, на которых ей уже довелось ездить. Пока она их выбирала, охотница вдруг остановила ее руку.

— Ты могла бы поехать на спине лесного хозяина, — сказала она.

— Нет, — отказалась Тира, сразу понимая, к чему та клонит.

— Зря, — эльфийка ткнула ее в грудь. — Ты еще слишком молода и глупа.

— А ты стара? — усмехнулась Тира, ничуть не обидевшись на нее.

— Мне сто пятнадцать лет, — ответила та. — По меркам людей, это много. А тебе всего лишь два десятка минуло. Ну и кто кого должен слушаться?

— Я ведь дракон, — напомнила Тира, заметив хитрую улыбку на ее губах. — Если не ошибаюсь, у драконов другие мерки.

— Признаю, я проверяла тебя, — честно сказала та. — Признаешь ли ты себя драконом или нет. Тебе надо спрятать свое сердце, Тира. Тогда твой черный братец не сможет тебя убить.

Тира с некоторым сомнением коснулась своей груди, и только сейчас осознала, каким было ее сердце. Как у всякого молодого дракона, никогда не любившего, ее сердце имело твердую, почти каменную оболочку и светилось изнутри. Оно обладало своей собственной силой. Такое же сердце горело и в груди Аргелора, только оно имело черный цвет, и внутри него кипел багровый огонь.

— Нет, — сказала Тира. — Я не смогу остаться без сердца. Это уменьшит мою силу. И потом мне некому его доверить.

— Лесной дух мог бы его сохранить, — эльфийка настаивала на своем, но драконицу уговорить не смогла.

— Нет, — мотнула головой та и уставилась на нее. — Может, ты мне лучше свое имя скажешь? Нам ведь вместе долго ехать.

— Мое имя Тандрия, — бросила та. — Что же, я тебе давала дельный совет, но раз не хочешь… Бери другое седло. Не думай о своем удобстве. Зверь должен чувствовать свободу.

Она швырнула Тире легкое и очень маленькое седло, без луки. Держаться на нем было не за что, собственно как и сидеть. Серые эльфы скакали на нем стоя, наклоняясь вперед, к самой шее гидрала.

— Твой совет насчет сердца, ценен, Быстрый Ветер, — сказала Тира. — Но слишком уж многое зависит от моих решений.

— Откуда ты узнала, что означает мое имя на общем языке? — удивленно воззрилась на нее охотница.

— Ветер сам и подсказал, — ответила та. — Так что я не простая людская девка, как сказали ваши старейшины.

— Гм… — Тандрия быстро глянула на нее, и вид у нее остался довольный. — Может быть, а к совету все же прислушайся. Я тебе свое имя открыла, так что зла желать не могу, как и убить. Таков наш закон. Собирайся.

Вещей у Тиры никаких не было, и сборы сделались не долгими. С собой взяли только сушеные фрукты и оружие. Последнее взяла Тандрия. На ее поясе красовался целый набор кинжалов, ядов и коротких клинков. Кроме того, за ее спиной висел лук и запас стрел в узком колчане. Охотница не брала с собой даже сменной одежды. Она была привыкшая к любой непогоде, к холоду и к дождю.

Единственное, что сделала Тира, так это выстирала свою одежду. Теперь она не пахла пылью и выглядела, как новая.

Перед дорогой, она и Тандрия посетили старейшин.

— Я мог бы дать тебе лучший клинок и лук, — сказал ей седовласый старейшина. — Да только не по руке они тебе. Твое оружие тебя впереди ждет, как воина, и только став таковым, ты сможешь взять его в руки, Тира, дитя дракона.

Он вновь коснулся ее лба, а Тандрию коротко обнял и вручил ей старую потертую карту.

— Ты поведешь ее, — сказал старейшина слева от него. — Следуйте этой карте и помните о лесном духе. Лес всегда защитит. Тропы под его корнями самые надежные.

— Хорошо, благодарю вас, — эльфийка низко поклонилась ему и сунула карту за пазуху.

Серо-зеленая рубашка и мягкие, легкие доспехи обхватывали ее точеную фигуру. Охотницы тут все были такими, с тугими сильными мышцами и длинными быстрыми ногами. Тира не уступала им в этом. Ее тело было сильным, и не по-девичьи, твердым, только Тандрия обладала навыками боя, а она нет.

Едва небо сменило багрянец заката на первые звезды, они вскочили в седла. Дорога звала и зов этот отражался в груди Тиры. Правда седло ее совсем не порадовало. Оно оказалось очень неудобным, зато спина гидрала с его мышцами чувствовалась отлично. Зверь потягивался от нетерпения скачки. В его теле бурлила энергия, да такая, что скакать на нем можно было день и ночь без остановок и ночлега.

— Ну что? — Тандрия снова глянула на свою спутницу.

— Я готова к дороге, — ответила та.

Эльфийка улыбнулась, да так широко. Что Тира увидела ее небольшие клыки.

Серые эльфы не провожали их открыто, но напряжение чувствовалось. Лучники следили за ними, как и старейшины. Они смотрели молча, а их сердца шептали добрые напутствия в дорогу. За короткий срок, Тира успела многое узнать о них, и смотрела на них уже другими глазами. Серые эльфы были потаенной мощью. От них исходила настоящая природная сила, и магия, которая будто рождалась в их руках сама. Они знали язык зверей, и кроме того, держали связь с лесом. Их глазами были вороны, лесные птицы, которые жили бок о бок с ними. Такой ворон сопровождал и Тандрию.

— Едем! — сказала охотница. — Только помни, когда возьмешь в руки слезу дракона, дороги назад не будет.

— Ты уже говорила это, — Тира даже усмехнулась.

— Нет, просто должна тебя предупредить, — она поправила лук и тронула своего гидрала.

Сытые, полные сил, звери, с радостью пустились размашистым бегом. На прощание Тандрия развернула их к морю, чтобы увидеть его берега. Они промчались по мокрому песку, зачерпнув соленый запах, и быстро свернули в лес, к холмам. Достаточно скоро среди леса забрезжили тонкие лучики света. Они играли серебристо-голубым, и гидралы бежали к ним, пока на холме не появился купол серой каменной беседки.

Оставив зверей у подножия, Тира и эльфийка пошли пешком на вершину холма.

— Слеза дракона, — проговорила Тандрия, указывая на узкую, полую в центре колонну. — Бери.

Посреди камня светился хрустальный фиал. Он был подвешен в голубом свете, и излучал прохладу. Его грани сверкали, их обнимал узор тонкого серебра, настоящего, истинного, которые не станет таять в руках драконицы. Тира словно чувствовала его, но подходить боялась. В фиале билась сила, и не только. Она ощутила печаль, настоящую глубокую, такую, что стало больно. Перед глазами вспыхнули давние события, совсем седые от времени, и она увидела дракона, молодого и сильного, который вдруг развернулся к ней. Его глаза были такими же зелеными, как у Тиры, и если бы не горькая печаль, в них бы горела любовь. Он смотрел на Тиру и взгляд его говорил о многом. За его спиной простирался весь Халдрагар, только не нынешний, а давний, первобытный, с бескрайними полями и лесами. Мелькали народы и города, маги и простой люд, а потом все исчезло, и осталась только печаль.

Фиал засветился, как бы приглашая Тиру войти, и та ступила на серый камень. Ее рука осторожно коснулась холодного хрусталя. В тот же миг, она почувствовала невероятную пустоту, осознав тот далекий уход ее отца-дракона, а после в ее ладонях забилась сила, чистая и первородная. Это была магия дракона. Сжав пальцами фиал, Тира вынула его из ниши, и голубые отсветы сделались тише. Сила будто признала ее, и Тандрия, подойдя к ней, накрыла ее руку своей.

— Мой народ долго хранил эту слезу, — сказала она. — Наконец, она вернулась к дракону.

— Я не знаю, что сказать… — Тира глубоко вздохнула и прижала фиал к себе. — Слезы отца, которого я никогда не видела, которого не застала…

— Ну…я не терплю сырости. Одна слеза уже есть, а свои проливать не стоит, — Тандрия кивнула ей на темный горизонт. — Перед тобой целый мир, и теперь только одна дорога.

Тира спрятала фиал в маленький кожаный мешочек и повесила его на пояс. Пройдясь по нему рукой, она нащупала не приятную пустоту. Ей не хватало оружия. Настоящего. Сейчас она чуточку завидовала Тандрии, буквально увешанной им. Ей же оставалось надеяться на свои руки.

Фиал слегка поблескивал в мешочке. В темноте его могли разглядеть враги.

— Мы будем хорошей мишенью, — сказала охотница, тоже заметив его отсвет. — Я все же плохо подумала, ты ведь совсем не умеешь вести бой.

— Научусь, — жестко бросила Тира. — У меня есть сила в руках.

— Ладно, едем. В мире уже знают, что мы забрали слезу, — сказала та, и скользнула с холма.

Беседка без фиала превратилась в простой камень, и вокруг сделалось совсем темно. Хоть и стояла ночь, но темнота будто сжалась вокруг Тиры, протягивая свои щупальца к фиалу. Не став медлить, она быстро спустилась вниз, и вскочила в седло. Гидрал, не довольный долгим ожиданием, с шипением шевельнулся и потянулся. Уже не дожидаясь сигнала Тандрии, Тира послала зверя галопом. Охотница, поравнявшись с ней, лишь улыбнулась.

С этой ночи, драконица стала наблюдать за эльфийкой, за ее движениями, и учиться. Ей стало понятно, что никакие учителя не сравняться с ее спутницей в ловкости и скорости. Эти мысли однако быстро сменились чувством тревоги. Тира прикоснулась к фиалу и остановила гидрала, так резко, что тот встал на дыбы, и полоснул ее свои хвостом.

Город серых эльфов остался позади. Кругом был лес и еще чувствовался запах моря. Стояла тишина, если не считать ночных птиц.

— Что ты остановилась? Я ничего не чую, — Тандрия встала в седле.

— На севере что-то происходит, — сказала Тира. — Ты можешь послать своего ворона вперед? — Могу, — эльфийка позвала его коротким свистом.

Ворон, вынырнув из темных крон деревьев, почти бесшумно опустился на ее руку. Прищелкивая языком, Тандрия что-то зашептала ему, а потом погладила его и отпустила. Птица улетела, а охотница повернулась к Тире.

— Он вернется через несколько дней, — ее светлые глаза буравили драконицу. — А ты чуешь дальше меня… Но в бою я легко тебя могу сломать.

— Посмотрим, — сказала Тира.

Хотя тут эльфийка была права. Они снова пустили гидралов галопом, и лес понесся мимо них. Иногда среди деревьев мелькали зеленые огоньки, а иногда рядом с ними мчался черный олень. Тандрия, чуя лесного духа, снова скалила зубы в улыбке, а ее спутница лишь фыркала на это. Она знала, что их сопровождает лесной хозяин, но в его сторону не смотрела. Только к рассвету хозяин леса оставил их, и Тира краем глаза увидела его силуэт и взгляд, в котором горела печаль.

Дальше дни понеслись незаметной вереницей, и Тира не отступила от своего. Она наблюдала за эльфийкой, за тем, как она звала гидралов, как двигалась и держалась в седле, а потом обратила внимание на себя, на свои движения. В них не было такой гибкости, зато присутствовала твердость. Тира будто знала каждый свой шаг и ступала уверенно, в то время, как Тандрия двигалась очень осторожно, скользя между корнями и травами. Там, где проходила она, не оставалось следов.

В один прекрасный день, вернувшись с полными фляжками воды, Тира не нашла ее на месте. Там, где они остановились, под деревом, стояла тишина. У корней лежали седла снятые с гидралов. Сами звери охотились. Скупой завтрак остался не тронутым. Положив фляги, драконица обернулась вокруг и затихла. Ее слух не уловил ничего странного, так же, как и нюх.

— Тандрия? — шепотом позвала она.

Ответа не было, только быстрый поток ветра, а после охотница прыгнула на нее с дерева, повалив в один миг на землю. Ее нож оказался у горла Тиры, только вреда не причинил. Тандрия не собиралась ломать свое оружие и даже не коснулась ее кожи, зато своей рукой больно надавила где-то за ухом, и в глазах драконицы стал плыть туман.

— Ты слабее, чем я думала, и не внимательна, — охотница отпустила ее, грубо шлепнув по шее.

Придя в себя, Тира уставилась на нее.

— Ты…

— Тебе надо научиться вести бой, — пожала она плечами. — Такие игры мы устраивали в десять лет, когда учат держать лук. У тебя ведь было детство.

— Мы так не играли, — оборвала ее Тира и потерла болевшую шею. — Что ты сделала? Зачем давила мне за ухом?

— Так можно сделать любого мертвым на час, — Тандрия взялась за завтрак, при этом хитро поглядывая на нее. — Но тебя только на несколько мгновений можно усыпить. Сердце больно сильное. Как у лесного духа…

— Опять за свое? — поддев фляжки ногой, Тира швырнула их в нее, но та со смехом увернулась.

— Я тебе плохого не советую, — напомнила она ей.

— Если бы…если бы я и доверила свое сердце, то не лесному духу, — вдруг сказала Тира. — Чувства часто мешают рассудительности.

Эльфийка нахмурилась и даже жевать перестала. Ее взгляд сделался колючим.

— Знаю, о чем думаешь, — она быстро свернула весь завтрак, даже не спросив, хочет ли Тира есть. — Снова о своем чужаке…

— Он был мне наставником, — ответила драконица.

— Не доверяй тем, кто похож на Высших эльфов! — почти выкрикнула Тандрия. — Им плевать на все дела! И на другие народы тоже.

— Почему ты злишься? — Тира не могла узнать свою спутницу, которая только недавно смеялась.

— Я им не верю, — мотнула она головой. — У них сердца холодные. У твоего чужака тоже.

Она встала и всем видом показала, что разговор закончился. Они стали собираться в дорогу, а Тира все думала над ее словами, и вспоминала речь Иллигеаса. Для него она в самом деле была оружием, и теперь, под этими мыслями, ее чувства смешались. Связи с Иллигеасом она не чувствовала, и теперь решать надо было самой.

— Мое сердце останется при мне, — бросила Тира охотнице.

Та глянула на нее все таким же хмурым взглядом, и, не дожидаясь ее, исчезла на своем гидрале в лесу. Тира едва успела за ней, и мысли выветрились сами собой. Зверь пустился галопом, унося ее будто от самой себя, и лес замкнулся за ней. Только лесной дух остался на месте их стоянки, и теперь смотрел им в спину, и взгляд его сделался еще грустнее.