Хранитель истории

Глава 4

Вневременное полицейское отделение находилось в XIV округе на втором этаже старинного особняка, расположенного недалеко от катакомб Парижа. Первый этаж снимала частная клиника «Триаль», что было очень удобно, потому что иногда кто-то мог вернуться из прошлого покалеченным. Правда, как оказалось, чаще сотрудники возвращались из прошлого мертвыми, и помощь клиники была уже ни к чему.

Когда Жаклин рассказала Жерару Жиллену, основателю и главе вневременного отделения, о случившемся, он выскочил из своего кабинета, оставив собеседование с новой сотрудницей, и собрал всех участников сегодняшней миссии за отдельным столом в уголке.

Все сотрудники работали в одном огромном зале, поделённом на несколько секторов. Здесь было много металла, стекла и голографии, и все светилось голубым светом, исходящим от огромных сенсорных мониторов.

— Еще год назад вы были группой из четырёх человек. А что теперь? — шипел Жерар Жиллен, расхаживая взад-вперёд и нервно вскидывая руки. — Вас осталось только двое. Двое! Эдвард, ты — капитан. Жизни этих людей — твоя ответственность! — Мужчина остановился и яростно указал пальцем на Эда. — Твоя, черт подери! Половина людей из твоей команды мертвы. Это — на твоей совести.

Эдвард сидел рядом с Жаклин. Его лицо было напряжено, а руки впивались в подлокотники кожаного кресла так сильно, что костяшки пальцев налились белым цветом. Жаклин боялась, что ещё чуть-чуть и Эдвард вскочит на ноги и врежет Жиллену — её дедушке, между прочим, — по его морщинистому лицу. Но Эд сидел, не шевелясь, словно замороженная статуя.

Бедный Эдвард, — думала Жаклин. — Это ужасно несправедливо.

— Ладно, — вдруг вздохнул Жиллен. — Я сразу хотел так поступить, потому что это правильно, но не хотел, ведь Эдвард очень хорошо показал себя вначале. Теперь это, как видно, неизбежно. Я отстраняю Эдварда от этого задания и разделяю группу. Теперь Гюстав занимается поисками Лобера. А Эдвард просто спасает историю. Звания, как вы можете догадаться, здесь уже не имеют значения.

— Что?! — Тут Эдвард уже не выдержал и вскочил на ноги. Его бледная кожа покрылась красными пятнами от злости, а в глазах появилось столько ярости, что, казалось, он и правда готов разорвать Жиллена на части.

— Ты будешь работать с Жаклин как одиночный вневременной агент. А Гюставу я уже подыскал нового координатора.

— Агент? Это вам что, сраное ЦРУ что ли?! — воскликнул Эд. — Вы не сможете меня отстранить! Это моё дело!

— Я уже тебя отстранил, — процедил Жиллен. — Ты не можешь вести дело из-за личной заинтересованности. И это обсуждению не подлежит. А если вздумаешь самовольничать, я отдам тебя под суд.

— Сукин сын, — сплюнул Эд и резко пихнул металлический стол с огромным сенсорным монитором, который опасно накренился, но выстоял.

— Эдвард, — проговорила Жаклин и попыталась дотронуться до его плеча, но он резко дернулся и зашипел:

— Отвали.

Дядя у нее был с дерьмовым характером, но Жаклин уже к этому привыкла.

— Проходите сюда, — сказал Жиллен, словно ничего не произошло, и глянул в открытые двери своего кабинета.

В зал прошла невысокая девушка в синем брючном костюме и голубой рубашке. Её белые волосы были коротко подстрижены и струились мягкими волнами, едва касаясь плеч. Она выглядела немного растеряно, но держалась достаточно крепко для человека, который впервые пришёл в отделение, где работают путешественники во времени. Именно с ней общался Жиллен, когда Жаклин подняла его на уши после известия о смерти Камиля.

— Знакомьтесь, это Эдит Фабре, — продолжил Жиллен. — Наш новый сотрудник, эксперт по истории и информационным технологиям. Я как раз собирался назначить ее на должность специалиста по кибербезопасности, но раз тут такое дело, то она станет новым координатором Гюстава. А специалиста по кибербезопасности все равно придётся искать… — протянул он и почесал седой затылок.

— Привет, — проговорила Эдит и неловко улыбнулась.

Жаклин помахала ей пальцами и пихнула локтем Эдварда, чтобы он хотя бы поздоровался с новенькой. Но Эдвард даже не повел бровью. Так и стоял ко всем спиной, поставив руки на стол и сгорбив спину. Жаклин понимала, что он чувствует вину и считает, что смерть Камиля теперь останется на его совести. К тому же, его отстранили от самого главного дела, которому он посвятил всю свою жизнь. В последние годы в жизни Эдварда происходило мало хорошего. Иногда он даже мрачно шутил, что его жизнь паршива настолько, что хуже некуда. Но он ошибался. Хуже всегда найдётся куда.

— Привет, Эдит, — чуть ли не проворковал Гюстав.

Жаклин отвлеклась от мыслей о дяде и скосила взгляд в его сторону.

— Нахрен! — внезапно воскликнул Эдвард и ударил руками по столешнице, из-за чего все присутствующие в зале невольно вздрогнули.

— Эдвард, возьми сегодня выходной, это приказ, — сказал Жиллен, стараясь не показывать своего раздражения.

Жаклин позавидовала его выдержке. Но на самом деле дед не сердился на Эдварда. У них в семье все знали, что Эд слишком вспыльчивый и может сказать все, что вертится у него в голове, но сейчас его выходки уже переходили все границы и явно были не лучшим приветствием новой сотрудницы.

— Первый разумный приказ за сегодняшний день, комиссар, — бросил Эдвард. — Счастливо оставаться.

Он испарился из участка так быстро, что никто даже не успел моргнуть глазом.

Жиллен шумно выдохнул.

— Ладно, а теперь мы попытаемся исправить то, что случилось в 1907 году, — подвёл он итог.

Эдвард материализовался в гостиной своего дома, чем напугал кузину, которая спокойно сидела за столом и шила камзол эпохи рококо.

— Блин! — воскликнула она. — Из-за тебя строчка съехала. А чего ты так рано? — Она повернулась в сторону Эдварда, который уже подобрался к бару и выудил оттуда бутылку виски.

— Все плохо, — сообщил Эд, сделав глоток прямо из горла. — Хуже не бывает. И я не знаю, как можно это исправить.

— Что случилось?

— Анаис, я… — Он зажмурился и сделал глубокий вдох. — Я дал столько обещаний. И… я не смогу их исполнить. Меня отстранили.

— Но почему?! — искренне не поняла Анаис. — Ты же самый крутой вневременной полицейский.

— Так думаешь только ты. Я сильно напортачил. Из-за меня погибли люди, из-за меня погиб Камиль…

— О чем ты?

Эдвард рассказал все, что сегодня приключилось с ними в Париже 1907 года, и в качестве трагичного финала выдал историю о своём отстранении от задания.

— Я должен остановить Жана! — негодовал он. — Я обещал тебе, себе, своей матери, да всем, черт возьми! Это должен сделать именно я. Я не думаю, что Гюстав с этим хорошо справится. И не думаю, что у него есть должный стимул. А знаешь… плевать. Пусть меня отдадут под суд, но я все равно остановлю Жана. С поддержкой отделения или нет, но я это сделаю.

— Эд, я не думаю, что тебя отдадут под суд.

— Твой отчим сказал иначе.

— Он просто пригрозил тебе. Ты же знаешь, что он этого не сделает.

— Не уверен. Но как бы там ни было, я сделаю так, как считаю правильным.

— Я верю, что ты справишься, — приободрила его Анаис. — И без поддержки ты не остался. Можешь рассчитывать на мою помощь. Я тоже кое-что смыслю и попытаюсь помочь, чем смогу. Возможно, с этим делом действительно лучше тебя никто не справится. Они столько лет пытались, но разве продвинулись хоть на шаг? Только когда пришёл ты, все начало двигаться с мертвой точки. Вы уже нашли приспешников Жана!

— Как нашли, так и потеряли, — мрачно отозвался Эд. — Но все же кое-что выяснили. Жан отправляет своих людей в прошлое. Думаю, они собирают для него ещё энергию путешественников во времени.

— Они паладины! — с ужасом воскликнула Анаис.

Однажды Жан Лобер создал тайный орден, в который входили носители гена путешественника во времени. Они убивали других путешественников во времени и впитывали в себя их энергию, выступая в качестве сосудов для этой силы. После Жан заставил их совершить ритуальное самоубийство и забрал всю накопленную ими энергию. Не известно, что заставило этих людей вступить в этот орден и убивать ради этого человека. Возможно, Жан использовал какие-то препараты, которые захватил из своего 2177 года. Эдвард знал, что Жана отправляли не с пустыми руками, так что в его арсенале вполне могло оказаться какое-нибудь гипнотизирующее или подавляющее волю вещество.

— Паладины во времени, — подтвердил Эдвард. — Это что-то новенькое. Предыдущие паладины охотились только в том времени, в котором останавливался Жан, а эти отправляются в прошлое. Я думаю, тот человек, за которым мы сегодня следили, Михель Невё, отбыл из настоящего. Я точно этого не знаю, но у меня есть основания полагать, что Жан может сейчас находиться где-то здесь, рядом с нами. Я вообще мог бы поймать его уже сегодня, если бы все не пошло таким дерьмовым образом! Не понимаю, как Невё догадался и успел все изменить. А сейчас… я не знаю, что может вывести меня на след Жана. Невё наверняка сейчас хорошенько зашкерится.

— Если Жан в настоящем, то ты можешь отследить его по камерам наблюдения. Хакни эти камеры на дорогах и пробей записи по поиску лиц, чтобы отыскать физиономию Жана. Где-то он должен был засветиться.

— Ты так говоришь, будто бы это раз плюнуть.

— Ты же компьютерный гений!

— Не такой уж я и гений.

— Да ладно, — фыркнула Анаис. — Только вспомни, как в школе ты самостоятельно взломал базу данных французской полиции и узнал о существовании вневременного отделения.

— Кстати об этом… — Эдвард замялся и виновато посмотрел на кузину. — Я сделал это не совсем самостоятельно.

— То есть?

— Мне кое-кто помог.

— И кто же?

— Эдвард.

— Ммм, — протянула Анаис. — Какой Эдвард?

— Сноуден, — ответил Эдвард, и кузина уставилась на него во все глаза. — Мы с ним старые приятели, к тому же тезки. Я просто отправился в прошлое, в Москву, подружился с ним и попросил помочь. Ну, ты же знаешь, как это бывает.

— Боже мой, Эдвард! Колумб, Хемингуэй, Кеннеди, а теперь ещё и Сноуден! С кем ещё в прошлом ты успел подружиться?

— Я устану всех перечислять, — с улыбкой отозвался он.

Но его улыбка была недолгой. Спустя мгновение он вспомнил все, что сегодня случилось в его несправедливой жизни, и вновь впал в отчаяние.

— Просто невероятно, — ахнула Анаис. — Я уверена, что человек, который имеет такие знакомства, справится с любой проблемой. Ты можешь делать невероятные вещи. Так делай их! В этом твоё призвание.

— Что ж, — заключил Эд. — Спасибо за мотивацию. Пойду невероятно нарушать закон.

Эдвард и вправду решил не подчиниться приказу Жиллена. Это, конечно, понесло бы за собой серьёзные последствия, но Эд был уверен, что когда он поймает Жана, то непослушание компенсируется сполна. Как говорится, победителей не судят.

Он уселся в библиотеке, где было много старых бумажных книг. Эдвард давно такими не пользовался, предпочитая больше электронные. С развитием технологий производство бумажной продукции нисколько не уменьшилось, а даже, наоборот, увеличилось, потому что людям всегда нужно материальное подтверждение своих трудов, а не какой-то эфемерный электронный документ, который, не ровен час, возьмёт да исчезнет. Однако появились некоторые движения или принципиально настроенные люди (вроде Эдварда), которые сводили использование бумаги к минимуму. У Эдварда не было ни тетрадей, ни записных книжек: всю свою работу он делал только в электронном виде.

Эд зашёл в своё хранилище исторических документов и выбросил его в воздух в виде голограммы.

Анаис была права насчёт камер наблюдения — такое вполне могло сработать. Вот только Эдвард понятия не имел, как это воплотить в жизнь. Нужен был хороший хакер, а хорошего хакера он знал только одного — Сноудена. Обратиться к нему с такой просьбой было бы рискованно как в прошлом, так и в настоящем, потому что он мог узнать о путешествиях во времени. Эд и так чуть не прокололся в тот раз, когда просил его помочь взломать базу данных французской полиции, ведь технологии были более продвинутыми, чем во времена молодого Сноудена. Эд даже не помнил, как смог это объяснить. Но ему повезло, все прокатило.

Во второй раз ему так повезти не могло.

Пока не появился какой-нибудь способ, чтобы воплотить идею Анаис в жизнь, Эдвард решил заняться другими делами. Он открыл всю имеющуюся информацию о первом приспешнике Жана, которого они с ребятами поймали в 1927 году и которого почти сразу же упустили, и стал внимательно ее просматривать — вдруг было что-то, что они проглядели.

— Эдвард, там опять пришла эта кошка драная, — сообщила Анаис, оторвав его от изучения документов. — Я бы ее не пускала, но она пронырливая.

— Чего-чего? — не понял Эд.

— Я про Элинор.

— Не говори про нее так. Она же моя жена.

— Бывшая жена.

— Ну и что?

— Наверняка пришла что-то еще у нас отсудить. — Анаис закатила глаза.

Элинор в семье Эдварда не любили. С самого начала она не вызвала ни у кого восторга, а когда сбежала от Эда после смерти сына, то ее и вовсе возненавидели.

— Не у нас, а у меня. Ну да ладно. Я сейчас.

Эдвард убрал голограмму и отправился в прихожую. Там его ожидала женщина, в которой было очень непросто узнать Элинор.

Элинор всегда была блондинкой с мягкими волнистыми волосами. Она носила одежду пастельных тонов — персиковую, мятную, незабудковую. А ещё очень любила блестки и мех. Ни один предмет ее гардероба не обходился без меховой или блестящей отделки. Сейчас же перед ним стояла темноволосая незнакомка в огромных чёрных очках и черном пальто, которое доставало чуть ли не до самого пола.

— Нужно поговорить, — заявила она и вцепилась мертвой хваткой в запястье его руки.

— Ты покрасила волосы? — глупо спросил Эд.

Этот факт его так удивил, что он даже не заметил, насколько Элинор была взволнована.

— Я должна сказать тебе кое-что важное, — произнесла она.

— Но зачем ты их покрасила?

— Эдуард! — воскликнула она.

Французское имя резануло слух. Его уже давно так не называли — даже в документах теперь написано «Эдвард».

Эд с непониманием уставился на Элинор и, наконец, увидел, что она выглядит обеспокоенной, словно случилась какая-то катастрофа.

— Что-то произошло? — сглотнув, спросил он.

— Все не так, как кажется, — ответила Элинор. — Все гораздо серьезнее. Никому не доверяй. Никому, слышишь?!

— Чего?.. — Эдвард ожидал услышать что угодно — пожар, потоп, землетрясение. Но это заявление совсем сбило его с толку.

— Я не могу всего тебе рассказать, но могу предупредить. Не доверяй агентству. Не доверяй никому. Все на самом деле не так, как выглядит. Не позволяй им тебя обманывать.

— О чем ты?

Она глянула на экран часов, будто куда-то опаздывала, и поспешила к двери. Эдвард был уверен, что смотрела она там вовсе не на время — наручные часы уже давно перестали показывать только его.

— И никому не говори об этом разговоре, — сказала она на выходе. — Ни Гюставу, ни Жаклин, ни своей сестре. Никому.

— Что? Подожди! Какой же это разговор?! Объясни внятно. О чем ты говоришь?

— Еще рано. Но ты должен быть осторожен. — Она взглянула на него. Из-за темных очков совсем не было видно ее глаз, но Эдвард почувствовал, что в них полно печали. — А теперь прощай, Эд.

Он совсем ничего не понимал. На секунду ему показалось, что Элинор сошла с ума, но она совсем не походила на слетевшего с катушек человека.

Хотя откуда ему знать, как должны выглядеть ненормальные? Может, из-за нервов она действительно поехала крышей.

Элинор ушла, оставив Эдварда теряться в догадках. Он так крепко задумался, что не заметил, как сзади подкралась Анаис.

— Что ей было нужно? — спросила она.

— Ничего, — ответил он.

— Ее давно не было видно. А сейчас заявилась вся такая загадочная. Ты видел, что она сделала с волосами? Жуть.

— Да, жуть, — отрешенно ответил он.

— Так что она хотела?

— Ничего она не хотела. Просто зашла забрать… кое-что. Ладно, мне надо заняться делом, — резко перевёл он тему. — Я там пытался придумать, как можно спасти кучу людей, когда меня так бесцеремонно стали донимать всякой ерундой.

После этих слов Эдвард двинулся обратно в библиотеку, не дав Анаис возможности спросить что-то ещё.

Обычно он ничего от сестры не утаивал. Но этот визит Элинор был таким странным, что Эдвард решил держать слова бывшей жены в секрете, как она и попросила. По крайней мере, пока он не поймёт, что все это значило.

Хоть они и развелись после страшной трагедии, он не ненавидел ее так, как ненавидели ее остальные члены семьи. Отношения после развода у них были нормальные. Эдвард её даже не осуждал. Он понимал, что она хотела избавиться от всего, что напоминало ей о смерти ребёнка. Возможно, он и сам хотел избавиться от того же. Больше всего о трагедии им напоминали они сами, потому развод был единственным выходом.

Если бы Эдвард рассказал Анаис о том, что ему сообщила Элинор, то сестра бы точно разразилась дикими ругательствами и высказала о ней все, что думала. За два года Эдвард уже такого наслушался, и сейчас у него совсем не было настроения для негатива. Негатива на сегодня и так было достаточно.

Жаклин вернулась домой ближе к вечеру. Поскольку она не могла перемещаться ни во времени, ни в пространстве, ей приходилось добираться на машине. Аэромобиля у неё, к сожалению, не было — в продажу их никогда не пускали.

Вообще, аэромобили пустили в использование как транспорт для экстренных служб. Ими пользуются полицейские, «скорая» и группы захвата. В секретном полицейском отделении тоже есть один такой аэромобиль. Правда, для поимки преступников его никогда не использовали. Эдвард и Гюстав иногда брали его, чтобы поразвлечься, гоняя по воздушным коридорам, на что Жерар Жиллен благополучно закрывал глаза, ведь было бы жалко, если бы это чудо техники просто пылилось в гараже.

Ещё аэромобили были у богачей. Некоторые влиятельные личности мира уже давно ими обзавелись. От служебных они отличались покраской и отсутствием различных опознавательных знаков. Иногда над головой можно было заметить, как пролетает черная или синяя воздушная машина без мигалки — это означало, что ею управляет какая-то влиятельная шишка. Насколько это было справедливо по отношению к населению остальной планеты, Жаклин не знала. Но, добираясь до дома по обычным дорогам, часто задавалась этим вопросом. А если день у нее выходил таким же тяжелым, как сегодня, то она и вовсе проклинала всех политиков и чиновников, на которых не действуют законы простых людей.

Придя домой, Жаклин стала искать Эдварда. Надо было срочно сообщить ему шокирующую новость.

— А он в библиотеке, — сообщила ей мать.

Жаклин сразу отправилась туда. Когда она распахнула двери, Эдвард погасил голограмму, на которой были изображены, вроде как, временные линии, и сделал вид, что ничего не происходит.

— Что ты там делал? — спросила Жаклин с непониманием, потому что раньше Эдвард от нее ничего не прятал.

— Да так, переписывался с… кое с кем. Ну что там Жиллен? Ненавидит меня?

Жаклин не была дурочкой и прекрасно понимала, что он соврал и перевел тему. У него всегда была такая тактика — если назревает разговор, который ему не хочется продолжать, он переключается на другую тему. Жаклин не стала возмущаться и выпытывать, что за временные линии он там рассматривал, потому что ей и самой не терпелось обсудить сегодняшние события.

— Уже нет, — начала она. — Мы отправили Гюстава, чтобы он предотвратил взрыв и спас Камиля. Бомба была прикреплена к одному из стульев, на которых вы сидели. Гюстав успел забрать этот стул и выбросить в Сахаре, так что отель цел и все люди живы. Потом он пошел искать Камиля, но… все вышло очень странно.

— О чем ты? — не понял он.

— Выстрелы были слышны, но Гюстав не смог отыскать, откуда они раздавались, хотя тело Камиля в настоящем появилось как раз на том месте, куда Гюстав и пришел в 1907 году. Это было очень странно. Но еще страннее было то, что тело было с обезображенным лицом, из-за чего не понятно, действительно ли это Камиль.

— К чему ты клонишь? — недоверчиво спросил Эдвард и взволнованно подобрался на диване. — Что тело на самом деле не принадлежит Камилю?

— Да, — подтвердила она. — Мы отправили его на экспертизу, так что скоро должны прийти результаты ДНК.

— Бред какой-то, — фыркнул Эд. — То есть Камиль подстроил свою смерть? Но зачем?

— Может, он был заодно с Невё, — предположила Жаклин. — Он говорил вам неправильную дорогу, чтобы вы не нашли Невё и его самого, и они вместе сбежали, подкинув чужое тело.

— Зачем Камилю работать с Жаном? С тем, кто убивает путешественников во времени! Он сам всегда мечтал от него избавиться. Бред какой-то выходит.

— Ладно, Эдвард, тебе не нужно об этом думать. Теперь это не в твоих обязанностях. Всем этим будут заниматься Гюстав и Эдит, а мы с тобой просто будем спасать историю.

— Что значит, не нужно об этом думать?! Как я могу об этом не думать? Я всю жизнь посвятил этому делу, я не могу просто перестать о нем думать! — возмутился Эдвард.

— Это был приказ, — сказала Жаклин. — Мне жаль, Эд, но ты больше ничего не можешь сделать.

— Зачем ты тогда мне все это рассказала?!

— Я просто хотела, чтобы ты не переживал. Люди живы. И Камиль, вроде как, тоже.

— Только он, вроде как, предатель, — заметил Эд. — Возможно, мы столько лет работали с человеком, который втайне сливал информацию о нас Жану. Действительно, что тут переживать?

— Прекрати.

— Все летит к черту, а мы теперь должны сидеть в сторонке. Тебя это не волнует?

— Я уверена в том, что Гюстав со всем справится.

— А вот я не уверен.

Жаклин удивилась.

— Что ты такое говоришь? Гюстав ведь твой друг.

— В том-то и дело, — Эдвард покачал головой. — И я знаю, что у него слабая хватка.

Жаклин хотела встать на защиту Гюстава и начать спорить, но решила, что это бессмысленно. Некоторые представители их семьи отличались гордостью и твердолобостью, и они бы с Эдвардом, скорее, подрались, чем пришли бы к какому-то выводу.

Вечером после ужина Эдвард заперся в своей комнате и продолжил думать о своем противозаконном расследовании. Он был намерен поймать Жана, даже если после этого его посадят в тюрьму. Сна не было ни в одном глазу, и Эд просидел до самой ночи с голограммой над головой. Его труды оказались не напрасны, потому что он смог обнаружить нечто, что разнилось с его знаниями об истории, причем очень сильно.

Первым президентом США оказался вовсе не Джордж Вашингтон.

Им был какой-то тип по имени Чарльз Келли.

И этот Чарльз Келли подозрительно походил на Камиля, повзрослевшего лет этак на тридцать.

— Да какого тут происходит, — изумленно пробормотал Эдвард и принялся смотреть в интернете информацию об этом периоде американской истории.

Кто-то все изменил! Хотя почему кто-то? Все изменил Камиль! Вот почему он сбежал, инсценировав свою смерть. Он сбежал для того, чтобы стать первым президентом США. Но почему Камиль, боровшийся с теми, кто меняет историю, сам захотел ее изменить?

Безумие какое-то.

И на черта ему вообще становиться первым президентом США?

Эдварда передернуло от злости, и он стал нервно искать, с какого момента в истории все пошло не так.

Это случилось перед Семилетней войной 1756–1763 годов. След Джорджа Вашингтона оборвался в этот период. Эд намеривался выяснить, что именно произошло с настоящим первым президентом США, и стал вспоминать картину того времени.

1753 год. В долине реки Огайо столкнулись колониальные интересы двух стран — Англии и Франции. По Утрехтскому миру 1714 года, который положил конец Войне за испанское наследство, границы французских и английский владений в долине Огайо не были обозначены, поэтому на эти земли претендовали обе страны. Когда англичане собирались их заселить, французы поспешили построить защитные форты, потому что считали эту местность своей и отдавать ее так просто не собирались.

Майор (а по некоторым данным — полковник) Джордж Вашингтон, ещё юный и неопытный, был послан на переговоры с французами, чтобы выразить удивление его величества Георга II по поводу этих фортов и попытаться разрешить конфликт. Переговоры провалились: французы не собирались оставлять долину Огайо, и Вашингтону пришлось вернуться ни с чем. Итоги своей миссии он изложил в отчете, который был напечатан и разослан многим влиятельным лицам, чтобы продемонстрировать подлость французов, занявших английские земли и отказавшихся их покидать. Это поспособствовало тому, что в английских колониях тоже создали отряды и укрепления для защиты.

Вашингтон возглавил один из таких отрядов, состоявший из добровольцев, которым много наобещали за участие в защите земель. Им было поручено добраться до развилки Огайо и помочь в строительстве форта отряду капитана Трента, который выступил задолго до них и уже начал работу. Поход этот оказался сложным: нужно было пройти 400 километров, пробираясь с громоздкими орудиями через леса. В день получалось преодолевать не более шести километров.

Дойти до пункта назначения отряду Вашингтона так и не удалось. По пути повстречались люди Трента, которые бежали назад, поведав о том, что французы уже отняли форт и принялись достраивать его сами, но уже, конечно, для себя. Так появился форт Дюкень, будущий город Питтсбург.

Несмотря на то, что смысл похода внезапно исчез, Вашингтон не собирался возвращаться назад. Он нашел хорошее место для сооружения укрепления, в котором можно было устроить привал и дождаться дальнейших указаний.

В это же время оживились индейские племена. Белый человек для них был врагом, он пришел на их территорию и присвоил ее себе — любить его тут было не за что. Но многие коренные народы понимали, что выгнать его уже не получится, поэтому, когда между захватчиками назрел конфликт, они решили примкнуть к кому-то из них: большинство племен встало на сторону французов, потому что французы, в отличие от англичан, не устраивали им геноцид. Однако были и такие племена, которые примкнули к англичанам, но таких было считаные единицы.

Когда Вашингтон и его люди отсиживались в возведенном укреплении, один индеец из союзного с англичанами племени неожиданно объявился рядом и сообщил, что неподалеку остановился отряд французов. Вашингтон немедленно взял с собой сорок солдат и дюжину индейцев и ни за что разгромил этот отряд. Война еще объявлена не была, поэтому выходка Вашингтона вызвала настоящий скандал и оказалась поводом для начала Франко-индейской войны.

Вот что знал об этом периоде Эдвард. Он сравнил с тем, что написано в Интернете, и понял, что до нападения Вашингтона на французов практически все сходится. Единственное изменение в истории было в том, что среди членов отряда Вашингтона оказался Чарльз Келли. Ему внимания было уделено даже больше, чем самому Вашингтону.

Дальше уже начиналась переписанная история, которая Эдварда просто возмутила.

Когда началось это несправедливое нападение, французский солдат (возможно, это был Невё) застрелил двадцатидвухлетнего Вашингтона, чего, конечно, вовсе не должно было произойти. Это сражение не было для англичан кровопролитным — здесь было ранено два человека, а убит всего один.

Теперь убитых стало два, и среди них — первый президент США.

— Браво, Камиль, — буркнул Эд.

Место Вашингтона занял Келли, который прошел почти такой же путь, какой прошел Вашингтон, и стал отцом-основателем США. Не известно, для чего все это было нужно. Впрочем, Эдвард знать этого и не хотел. Он понял, в какой именно момент все пошло не так, и намеревался это исправить.

Найти подходящее изображение для того, чтобы вообразить местность и переместиться туда, было непросто. Фотографий не было. Нужно было довольствоваться рисунками. Но и рисунков не сказать, что было в изобилии. Эдвард кое-как смог отыскать какой-то карандашный набросок, изображающий Келли во время похода, когда отряд еще не знал, что форт занят французами.

Эдвард решил, что это вполне подходящее время. Он сможет схватить Келли — то есть Камиля — в лесу и вернуть его обратно в настоящее. Люди из отряда, конечно, его хватятся, но наверняка потом спишут его исчезновение на индейцев.

Сохранив изображение и скачав всю нужную информацию на часы, Эд стал готовиться к очередной миссии. Он выудил из шкафа кобуру с пистолетом и натянул ее поверх рубашки, а потом бросился к Жаклин, чтобы высказать ей все по поводу ее тормознутого дара.

— Я только что видела такое… — проговорила Жаклин, выскочив из своей комнаты и столкнувшись с Эдвардом в коридоре.

— Как вовремя, — фыркнул он. — Я уже сам обо всем знаю. В последнее время твой дар глючит. Соберись уже!

— Это от меня не зависит, я же не могу вызвать его специально! И я, вообще-то, уже спала! Это правда был Камиль? Очень похож.

— Видимо, он самый. Мне нужен костюм времен колониальной Америки. Где твоя мать?

— Она уже давно спит. Пойдем я сама тебе все найду. — Жаклин схватила его за руку и потащила вглубь коридоров.

В их доме была оборудована специальная комната для костюмов, которые шила Анаис для путешествий Эда. Ей очень нравилось создавать исторические наряды, вот только шить их приходилось из современных тканей. Правда, иногда Эд мог стянуть ту или иную вещь в прошлом и дать перешить сестре, либо заскочить в магазин и купить ворох каких-нибудь жутко дорогих тканей, но чаще всего ей приходилось довольствоваться именно современными материалами.

В гардеробной комнате для путешествий стояли рядами стеллажи, и на каждом стеллаже была табличка с периодом и страной, к которым относились висящие там вещи.

— Тут нет костюмов для солдат, — ответила Жаклин, шустро передвигая вешалки.

— Солдаты из отряда Вашингтона были в штатском.

— А если тебе надо будет общаться с нашими, с французами?

— Пристрелю какого-нибудь солдата и стяну у него форму. Давай быстрее!

— Иногда твои шутки бывают не очень смешными, — покачала головой Жаклин. — Но вот ещё что. У меня есть для тебя кое-какая вещица. Ее нам сегодня дед показал.

Она вытащила из кармана маленький браслет со странной красной кнопочкой и вручила его Эдварду.

— Как мило, — ответил он. — И что мне с ним делать?

— Это ловушка для путешественника во времени.

Услышав это, Эд уставился на диковинную вещицу с подозрением и стал держать ее двумя пальцами, словно она была заразной.

— И… как она работает?

— Хватаешь руку противника, щелкаешь ему на запястье браслет и нажимаешь кнопку. Появляется маленький шип, который вонзается ему в руку. И все, путешественник во времени не сможет переместиться.

— Вовсе не сложно, — язвительно сказал Эд. — И совсем не жутко.

— Шип берет образец клеток и на время отключает ген, — объяснила она.

— Тогда как я смогу переместить Камиля в настоящее, если поймаю его и заблокирую его ген этой штукой?

— Эм. — Жаклин закусила губу. — Ну, придумаешь что-нибудь, ты же у нас умный.

— Ну конечно, — вздохнул Эд.

— Если не хочешь, можешь не брать браслет.

— Нет, я возьму. Думаю, Камилю он придётся по душе. Стать первым президентом США, только подумать!

С помощью найденного рисунка Эдвард смог вообразить место, в котором ему нужно было появиться. Он распался на миллионы атомов и материализовался в Вирджинии 1754 года. Отряд солдат тяжело пробирался по лесу, и Эдвард юркнул за ближайший ствол дерева, чтобы его никто не увидел. 159 человек — вместе с Камилем 160 — тянулись вереницей, таща за собой огромные пушки и прорубая для них дорогу.

— Нам идет вдвое меньше жалованья, чем солдатам регулярной английской армии, — донеслось ворчание одного из солдат.

— А ты думал, в сказку попал? — ответили ему с раздражением. — Если что-то не устраивает, можешь ступать домой.

— Но как же французская угроза?..

Эдвард аккуратно выглянул из-за дерева и пробежался взглядом по лицам солдат. Все они были не в духе и не скрывали своего недовольства, причитая и проклиная все вокруг. Держало их тут только одно — угроза со стороны французов. Эд решил забраться вглубь леса и дождаться вечера, когда отряд сядет на привал. Просто так присоединиться к ним он не мог. Камиль запросто мог наврать своим товарищам о том, что Эдвард — французский шпион. Ему бы поверили, ведь он стал одним из них, и тогда Эду бы не поздоровилось. Бороться против 160 раздраженных солдат ему совсем не хотелось, поэтому он решил к ним не соваться. Лучше прийти вечером, когда они выпьют и лягут спать. Найти их будет несложно — дорогу они вырубили, а уйти далеко все равно не смогут, ведь известно, что в день они пробираются только на четыре-шесть километров.

Лес был обыкновенным и очень густым. Пахло свежей листвой и сырой древесиной, где-то кричали птицы и жужжали насекомые. Эдвард посмотрел наверх, отметив, как тесно переплетены ветви деревьев над головой. В настоящем тут наверняка расположены мелкие американские городки. Даже трудно представить, что сейчас эта территория принадлежит Британии.

Великобритания — маленький островок-метрополия, который в определенный момент истории смог завладеть двадцатью двумя процентами земной суши. Британская Империя существовала с 1707 по 1997 год и была самым крупным государством за всю историю человечества, — всплыли факты в голове Эдварда, которые он заучивал во время учебы.

Сейчас, в 1754 году, Британия и Франция активно раздирают американские земли на свои колонии. Впрочем, враждовать им тут осталось недолго. Вскоре развернется франко-индейская война, которая продлится до 1763 года и окончится победой Британии. Но и Британия надолго здесь не задержится — против нее выступят сами колонии и уже в 1783 завоюют себе независимость.

И неужели Камиль по доброй воле решил стать центральной фигурой всего этого? — подумал Эдвард. — Более того, неужели у него хватило ума, чтобы все это провернуть?

Конфликт с Огайо, а конкретно та битва с французами, где решил отличиться Камиль, спровоцировала начало франко-индейской войны. Называлась она Стычка у Грейт-Медоуз и случилась 28 мая 1754 года. Эдвард не знал, какое сегодня число, но судя по тому, что отряд Вашингтона только пробирался к форту, это был конец апреля. Ждать целый месяц до этой стычки он не был намерен и вообще собирался со всем покончить за несколько часов. У него был план: пробраться в лагерь, когда стемнеет, подкрасться к Камилю и переместиться с ним в настоящее. Улизнуть этот сукин сын, конечно, мог с легкостью, но Эдвард решил по прибытии в настоящее сразу же защелкнуть на его руке браслет, который дала ему Жаклин. Если действовать очень быстро, то все должно сработать. Главное, сразу же приготовить браслет, чтобы успеть его закрепить.

Эдвард сел на поваленный ствол дерева и вытащил браслет, чтобы потренироваться его быстро защелкивать. Он действовал наподобие наручника и закрывался за две секунды. Оказалось, это не такая плохая вещица, как Эдвард подумал сначала. Оставалось только гадать, насколько быстро он включится, если его активировать.

Как поймать сообщника Камиля со стороны французов, которым предположительно был Невё, Эдвард пока не знал. Времени до заката было еще много, и Эд решил прочитать всю скачанную на часы информацию. Нужно было найти, где скрывается этот сообщник на данный момент, чтобы придумать, как с ним разобраться.

Эдвард не знал, сколько вот так просидел, копаясь в голограмме и в перерывах фотографируя природу. Ноги затекли, и ему пришлось подняться, чтобы их размять. Он немного прогулялся и скользнул взглядом по стволам деревьев. На одном из них была вырезана какая-то надпись, которая Эдварда очень привлекла. Он подобрался ближе и разглядел её:

Восемь цифр, которые сначала показались ничем не примечательными, через пару секунд обрели смысл.

— Какого черта?! — воскликнул Эд.

Это была дата его рождения.

Эдвард прошёлся по лесу, рассматривая стволы других деревьев, но ничего подобного больше нигде не увидел. Тогда он вернулся к поваленному дереву, сел на него и крепко задумался.

В Америке в 1754 году именно на том месте, где Эд устроил себе привал, появляется дата его рождения. Вряд ли это совпадение. Но кто ее вырезал? Тот, кто знал, что Эдвард будет именно тут. Может быть, это сделал Камиль? Он наверняка знал, что Эд просто так не оставит его предательство и попытку изменить историю. Но что это значит? Предупреждение о том, что Камиль готов к встрече с Эдвардом?

— Урод, — плюнул Эдвард.

Он был полностью погружен в раздумья об этой выходке своего некогда друга и сначала даже не услышал, что позади что-то прошелестело. Когда прошелестело во второй раз, Эд встрепенулся. Первая мысль была об индейцах, поэтому он вытащил пистолет и приготовился по необходимости выстрелить. Здесь, в основном, бродили союзные с англичанами племена, но это не означало, что их не нужно было опасаться.

— А вот и я! — воскликнул кто-то, резко выскочив из-за дерева.

Эдвард едва не выстрелил, но вовремя понял, что это всего лишь Гюстав.

Гюстав, облаченный в синюю форму французской армии.

— Кретин! — воскликнул Эдвард. — Кретин, потому что подкрался и потому что напялил это! Кто вообще надоумил тебя это надеть?!

— А что не так? Я разве не француз?

— Француз, который заявился на английскую территорию во французской форме. А теперь прикинь, какие у тебя шансы выжить, — посоветовал Эдвард.

— Все высказал?

— А ещё у тебя усы дурацкие. С такими в этом времени никто не ходил.

Гюстав закатил глаза. Эдвард хотел прокомментировать еще какую-нибудь деталь его внешности, но не успел, потому что поступил звонок по наушнику. Он принял его и услышал голос Жаклин.

— Эдвард? Все в порядке? Я отправила к тебе Гюстава. Он разберется с сообщником Камиля со стороны французов.

— Что?

— Ты что, думал, я пропущу все веселье?! — шутливо возмутился Гюстав.

— Тогда добро пожаловать на вечеринку, — съязвил Эдвард.

— В общем, так, ребята, — оборвала их Жаклин. — С сегодняшнего дня мы с вами будем работать раздельно. Вскоре приедет Эдит, и Гюстав будет работать с ней. А мы с тобой, Эд, останемся вдвоем и будем ловить Камиля.

— Кто такая Эдит? — не понял Эд.

— Сегодня мы с ней уже работали, — поделился Гюстав. — Она была со мной в ухе, когда я исправлял образовавшееся положение в отеле «Алмаз». Она хорошенькая. Блондинка. С голубыми глазами, и фигура у неё что надо…

— Я записываю разговор, — перебила Жаклин. — Потом обязательно дам Эдит его послушать.

— Ни к чему, — бросил Гюстав. — Я могу сам повторить для неё все, что только что сказал.

— И когда ты вообще успел ее разглядеть, если она все это время была с тобой в ухе? — с непониманием проговорила Жаклин.

— У нас новенькая? — снова не понял Эд.

— А ты, оказывается, глухой и слепой, — цокнул Гюстав. — Жиллен представил её нам, когда ты еще распсиховался.

— Мне было не до того, — буркнул Эд. — Жаклин, ты что-то нашла про сообщника Камиля?

— Да, кое-что нашла. Он в форте Дюкень, так что Гюставу придется идти туда. И да, ты был прав, это наш старый друг Михель Невё.

Эдвард успел поделиться этой теорией с Жаклин перед тем, как отправиться в прошлое, и теперь, когда связь Камиля с Невё подтвердилась, он был вне себя от бешенства.

— Отлично, — пробормотал Гюстав. — Я надеюсь, мне дадут лошадь? Это, судя по всему, далеко.

— Тебе ее не дадут. Тебе придется ее украсть. И пока никуда не иди, там полно англичан. Подожди Эдит, она приедет к нам домой и сразу с тобой свяжется, — проинструктировала его девушка.

— А что говорит Жиллен? — спросил Эдвард.

— Я ему рассказала обо всем, что произошло. Он, конечно, не поверил. Он не помнит, что первым президентом США был на самом деле Вашингтон. Пришлось будить маму, чтобы она ему все объяснила.

Люди, которые не имеют гена путешественника во времени, воспринимают измененную историю так, точно она настоящая. Из-за этого всегда было сложно работать под началом Жиллена, потому что у него не было гена путешественника во времени. У матери Жаклин, Анаис, этот ген был, но она лишилась его, когда выпила специальную сыворотку, захваченную одним человеком из 2177 года. Этот человек был послан в прошлое вслед за Жаном, чтобы остановить его бесчинства, но так и не смог этого сделать. Анаис выпила сыворотку, которую он ей подарил, и лишилась своей способности путешествовать во времени. Однако воспринимать мир как обычный человек все же не стала — она помнила настоящую историю, даже если ее изменяли.

— Хорошо, — согласился Эдвард. — А как это восприняла Эдит? Она сразу же тебе поверила? Или она тоже путешественница во времени?

— Эдит? — Жаклин задумалась. — Я не обратила внимания. Она была, конечно, удивлена, но…

— У нее тоже есть ген, — вмешался Гюстав. — Она сама мне сегодня сказала.

— И что она может?

— Ничего.

— То есть как ничего? — переспросил Эдвард. — Почему она тогда уверена, что он у нее есть?

— Ее родители путешественники во времени. Но она за всю свою жизнь ни разу не смогла отправиться в прошлое, хотя очень пыталась. Ее это беспокоит, так что если ты с ней когда-нибудь будешь говорить, то не касайся этой темы. Все мы знаем, какой ты грубый.

— Я вижу, вы уже успели поговорить по душам, — заметил Эд, а сам призадумался, откуда эта Эдит вообще взялась ровно в тот момент, когда их предал Камиль. Уж не ему ли на замену она пришла, чтобы стать для предателей очередным своим человеком в отделении?

— Ну ладно, — заговорила Жаклин. — Я свяжусь, когда приедет Эдит. Пока можете отдыхать и морально готовиться к тому, что вас ждет.

— Как всегда, умеешь настроить на нужную волну, — не удержался от замечания Эд.

Жаклин отключилась. Эдвард и Гюстав уселись на поваленное дерево и стали играть в голографические гонки. Кругом было тихо и мирно, солнце все ещё светило достаточно ярко. Который был час — они не знали, но решили, что когда раскалённый шар начнёт заваливаться за горизонт, то двинутся за отрядом. Солдаты за это время не успели уйти далеко — хвост отряда было видно среди деревьев, — поэтому Эд и Гюстав предусмотрительно спрятались за длинной еловой веткой.

— А вдруг здесь есть какие-нибудь опасные насекомые? — с опаской поговорил Гюстав.

— Понятия не имею, — отозвался Эд. — Но в отряде все пока еще живые и здоровые.

— Но они движутся, а мы сидим на месте.

— Так иди и подвигайся.

— Я вообще не люблю всяких этих букашек.

— Что, большой страшный полицейский боится насекомых? — Эд хохотнул.

— Не правда! — воскликнул Гюстав. — Не всех. Только ядовитых.

— Ну, конечно.

— Смотри! — вдруг прошептал Гюстав и указал куда-то в сторону.

— Что там? Паучок?

— Заткнись. Там какой-то тип.

Эдвард глянул туда, куда указывал друг, и увидел, что вдалеке действительно бредет какая-то фигура, пробираясь через лес к прорубленной отрядом Вашингтона дороге. Этот тип был один, и стоило только гадать, как он там оказался. Эд тут же выключил приостановленную гонку, и они с Гюставом попытались спрятаться за раскидистую ель. Правда, не очень удачно. Человек их все равно заметил и стремительно двинулся в их сторону.

Это оказался парень, которому на вид было не больше двадцати лет. У него были чёрные волосы и резкие черты лица. Хмурые брови тяжело нависали над глазами и придавали ему грозное выражение. Одежда была странной — чёрный плащ, будто бы из Средневековья, и трикотажная водолазка под ним.

— Вы из отряда Вашингтона? — по-английски спросил незнакомец, подойдя к ним поближе. — Я из расквартированного в Винчестере полка. Хочу присоединиться.

Эдвард даже не сомневался, что это путешественник во времени.

— Не знаю, чувак из «Матрицы», откуда ты взялся, но люди из расквартированного в Винчестере полка должны присоединиться через несколько дней, — сказал Эдвард. — К тому же, тебя не напрягает, что рядом со мной сидит французский солдат, который уж совсем никак не может входить в отряд Вашингтона.

— Понятно, — протянул парень. Если он и смутился, то не подал виду. — Путешественники во времени. Вы откуда?

— Из Франции.

— Из… Европы? — с неуверенностью уточнил незнакомец.

— Ну да, откуда ещё, — нахмурился Гюстав.

— Я из американских колоний на Марсе. Нью-Вашингтон. Меня зовут капитан Томас Форд. И, если позволите, историю спасу я. Так мне будет спокойнее.

— Лучше это сделаем мы. Так будет спокойнее мне, — возразил Эдвард. — И не знаю, что ты собрался спасать в таком костюме, но историю вряд ли.

— Это костюм колониального периода. В колониях такие носили.

— Лет сто назад, может, и носили, — подметил Эд.

— Типа умный?! — воскликнул Томас. Ситуация явно накалялась. Характерами они либо не сошлись, либо, напортив, были слишком похожи. Так или иначе, сейчас начнётся. — Вы, земляне, всегда считаете себя крутыми и думаете, что знаете больше об истории Земли. Но я тебя уверяю, что простой парень с плантации одевался именно так.

— И в особенности он надевал под низ трикотажную кофту.

— Но он уж точно не сидел с голограммой под деревом и не играл в гонки!

— Замолчите! — вмешался Гюстав. — Давайте разберемся нормально. Кто вы такой?

— Я уже сказал. Я — капитан Томас Форд. И я пришел сюда, чтобы спасти историю.

— Ну, мы тоже не мимо проходили, — заметил Гюстав.

— Да разве не видно, что он сумасшедший?! — воскликнул Эдвард.

— Эй, полегче, — возмутился Томас. — Вы можете ступать домой и спать спокойно. История в руках профессионала.

— Да, — согласился Эд. — Она в руках профессионала. В моих руках!

— Я же говорю, что все земляне считают себя крутыми. Я не знаю, как мне с ними договориться, — пробормотал Томас себе под нос. Видимо, с капитаном кто-то тоже говорил по наушнику.

— Почему вы так говорите? — спросил Гюстав и уставился на молодого человека с недоверием, словно размышляя, сумасшедший он все же или нет. — Что значит «земляне»? Вы хотите сказать, что вы… не человек?

— Мы одного вида! — воскликнул капитан, не на шутку оскорбившись. — Если я марсианин, это не значит, что я не человек! Это просто расизм!

— Хорошо, — протянул Гюстав. — Я не хотел вас обидеть.

Эдварда передернуло. Что за бред? Главное, сдержаться и не пристрелить этого типа на месте.

— Так значит, вы с Марса, — продолжал разговор Гюстав.

— Из американских колоний на Марсе. А вы вообще из какого века? Из железобетонного, что ли?

— Что?! — воскликнул Эдвард, потому что прозвучало это как оскорбление, хотя он толком и не понял, было ли в этом что-то оскорбительное.

— Как вы здесь оказались? — спросил Гюстав.

— Я работаю в «Агентстве времени». Компьютер в моем корабле засёк изменение в истории. Я находился на Спутнике-3, между прочим, и мне было весело, пока Нью-Вашингтон не стал Нью-Келли. Пришлось браться за работу.

— На корабле, — повторил Эд. — На космическом корабле?

— Разумеется. Космолёт вне времени. Я прибыл сюда на нем, а на чем ещё?

— То есть вы прибыли на машине времени? — уточнил Гюстав.

— На космолёте вне времени, — поправил Томас.

— Ну разумеется, — в тон ему сказал Эд.

— Ладно, ребята. Это мое задание. Возвращайтесь в свое время и дайте мне спасти историю Марса, — отчеканил капитан.

Эдвард уже не выдержал и бросился в его сторону с кулаками, но Гюстав успел его перехватить.

— Спокойно, — сказал он. — Может, нам действительно стоит предоставить это ему?

— Ты что, дебил?! Он сумасшедший путешественник во времени. Я не позволю, чтобы какой пацан с шизофренией остался в этом веке один!

— Не мысли узко. Может, он говорит правду?

— А еще он вас слышит, — заметил Томас, а потом резко выставил перед собой серебристое оружие с широким стволом. — Мне, правда, очень неловко, но я не намерен больше церемониться. Из-за этого типа по имени Чарльз Келли изменился мир. Так что валите отсюда со своими допотопными знаниями и предоставьте это дело профессиональному агенту во времени.

Эдвард и Гюстав в замешательстве подняли руки и переглянулись. Теперь сумасшедший капитан не только раздражал, но еще и пугал. Кто знает, на что он способен?

— А если не свалим? — решил узнать Эдвард.

— Я вас расщиплю, и от вас даже мокрого места не останется. Оу, — вдруг проговорил Томас, глянув на запястье Эда и заметив черный ремешок с голографическими часами. — Я был прав. Вы из железобетонного. Век двадцать первый или двадцать второй, если не ошибаюсь?

— Середина двадцать первого, — ответил Гюстав.

— Ну а ты, супер продвинутый марсианин, из какого? — Эдвард постарался сделать безразличный тон, но все же ему было интересно, что тот на это ответит.

— Из сорок первого, — просто ответил Томас.

— Не верю.

— Пожалуйста. — Тот только пожал плечами. — Мне ваша вера не нужна.

— Быть может, мы с вами как-то договоримся? — предложил Гюстав. — Давайте работать вместе. Судя по всему, ни вы, ни тем более мы не собираемся отсюда уходить. Так давайте же объединим усилия и спасем историю вместе!

— Назовите хоть одну причину вас не убивать.

— Убив нас, придурок, ты изменишь свое настоящее. Как ты вообще работаешь?! — возмутился Эдвард. — Есть ли кто-то над тобой или ты доброволец от народа? Мы работаем в полицейском отделении и занимаемся спасением истории уже несколько лет.

— Откуда мне знать, что вы действительно пришли сюда спасать историю? — не унимался Томас.

Вместо ответа Эдвард вывел с часов свое удостоверение с фотографией.

Томас опустил пистолет, вчитался в удостоверение и во все глаза уставился на новых знакомых.

— Дебюсси? — проговорил он в замешательстве. — Вы же создали… — Тут Томас резко замолчал, прикусив губу.

— Создал что? — спросил Эдвард.

— Нет-нет. Я спутал, это был другой Эдуард Дебюсси. Он был из двадцать третьего века. Быть может, это ваш потомок, кто знает, — протараторил Томас не очень-то убедительно.

— Значит, мы договорились? — полюбопытствовал Гюстав.

— О чем? — не понял Томас.

— Ну, вы нас не убиваете и все такое, и мы спасем историю вместе.

— Думаю… — парень был взволнован и словно к чему-то прислушивался. Наверное, к голосу, который беседовал с ним в ухе. — Да.

— Вот и отлично! — Гюстав хлопнул в ладоши. — Эдвард? Согласись, что его помощь нам пригодится.

— Я не понимаю, какого черта тут вообще происходит. Но я не собираюсь выпускать этого типа из своего поля зрения.

— Вы извините, что угрожал, — затараторил Томас. — Я, конечно же, не собирался стрелять. Есть протокол, так что если бы я вас убил, меня бы посадили. Я просто хотел припугнуть.

— Кто-то звонит, — сообщил Эд, пропустив слова странного парня мимо ушей, и глянул на часы.

— Жаклин разволновалась? — предположил Гюстав. — Или Эдит пришла? Мне никто не звонит.

— Это мой брат, — в смятении сказал Эд и принял вызов. Говорил он уже на французском.

— Дай наушник, — попросил Гюстав. — Или сделай громче.

Эд от него только отмахнулся. Впрочем, Гюставу тоже позвонили, и ему пришлось отвлечься на звонок.

— Решил я, значит, узнать, как дела у моего любимого братца, — заговорили из наушника Эдварда. — Заглянул к нему на огонек, а его нет дома! Он, видите ли, в очередной раз отправился спасать мир.

— Время-то видел?! В Париже ночь!

— В Нью-Йорке вечер, — возразил Леон. — Я сразу после работы.

— И что? Это отменяет разницу во времени? — огрызнулся Эд. — И вообще, откуда ты взял этот номер? Он рабочий.

— Жаклин дала. Тут у вас еще какая-то цыпа. Говорят, Вашингтон больше не президент. А еще наша французская Госпожа президент тоже больше не президент. А Англия — республика!

— Надо полагать, что настоящее сильно изменилось, — пробормотал Эдвард, не очень-то удивившись. — Но мы тут, как бы, разбираемся с этим, так что если у тебя что-то срочное, то говори, если нет, позволь нам разобраться.

— Да нет, — ответил Леон. — Позвонил выразить свое неудовлетворение этой ситуацией. Я посижу у вас, пока все не уляжется. Америка в руинах. Ну, удачи. Тут с тобой Жаклин, кстати, хочет связаться.

Эдвард разъединился с братом и тут же принял звонок племянницы.

— Это ужас! Вы должны все исправить! — заголосила она. — Я столько всего увидела… Лучше бы не видела!

— Я понял, что все дерьмово. Ближе к делу.

— Эдит пришла к нам домой, так что теперь мы можем подумать о том, что делать дальше. Дед поговорил с мамой, но я слышала, как он кричал что-то о том, что хочет отдать тебя под суд за то, что ты отправился в прошлое в рамках дела о приспешнике Жана. Но потом рассудил, что ситуация нестандартная, и успокоился.

— Ясно.

— А почему его могли отдать под суд? Я что-то пропустил? — раздался удивленный голос Леона.

— Потом объясню, — шикнула Жаклин.

— Простите, если я вас отвлекаю… — проговорил Томас, который все это время стоял в сторонке. На этот раз говорил он по-французски. И, как оказалось, говорил сносно.

— Это кто? — спросила Жаклин, услышав чужой голос.

— Новый друг, — ответил Эд.

— У меня есть космолёт, который может становиться невидимым. Мы можем начать спасть историю прямо сейчас.

Эдвард не до конца верил россказням странного парня. Томас действительно был путешественником во времени, в этом Эдвард не сомневался. Но то, что он марсианин из сорок первого века, который прилетел на космической машине времени, — это был уже перебор. Эд решил ставить под сомнение каждое его слово, потому что сам порой придумывал в прошлом всякие небылицы.

Гюстав же, который всегда верил в инопланетян, едва ли не прыгал от восторга. Он чуть не лопнул, когда Томас предложил использовать его космолёт. Эдвард попытался переубедить дуга, но это оказалось невозможно. Гюстав был намерен следовать за марсианином, даже если бы отказался Эдвард. Но Эдвард не отказался. Он принял предложение Томаса, потому что не хотел оставлять Гюстава с ним один на один. К тому же ему все равно нужно было пристально следить за новым знакомым, чтобы тот не испортил историю.

От Жаклин ему пришлось отключиться. Та стала задавать много вопросов, на которые Эд ответить не мог. Вдобавок любопытный Леон отобрал у неё один наушник и едва не заболтал Эдварда до смерти. Гюставу тоже пришлось отключиться от Эдит — она находилась в одной комнате с Жаклин и Леоном, и когда Эдвард отключился, они набросились с вопросами на него.

Однако Жаклин нужно было записывать разговоры. Когда ребята возвращали историю на место, Жиллен не помнил, зачем команда отправлялась в прошлое. Ему нужно было послушать некоторые отрывки, чтобы потом составить отчеты. Эдвард это понимал, поэтому пообещал, что свяжется с племянницей сразу же, как они подберутся к отряду и начнут действовать. Жиллену все равно необязательно было знать о космическом корабле и марсианине — меньше знает, крепче спит.

Томас вёл Эдварда и Гюстава по лесу, маневрируя между деревьями. Они шли в противоположную от отряда сторону и забирались все глубже в дебри. Космолёт — если он, конечно, существовал — оказался оставлен слишком далеко. Эдвард на всякий случай держал руку поближе к пистолету, чтобы успеть его вытащить, если этот тип вдруг решил устроить им ловушку.

— Зачем ты так далеко припарковался? — недоверчиво поинтересовался Эдвард.

— Она иногда промахивается, — ответил капитан. — Я отправился проверить, насколько далеко находится отряд, и заодно изучил местный климат.

— Она? — переспросил Гюстав.

— Ее зовут «Черная жемчужина». — Томас остановился, развел руки в стороны и с восхищением посмотрел наверх. — Вот она.

— Тут ничего нет, — скептично сказал Эд и про себя выругался.

Все-таки сумасшедший, — подумал он.

— Она же невидимая, — напомнил Томас. — Точнее находится в режиме голографической маскировки, и я не могу ее снять. Что тогда будет с людьми, которые заметят космический корабль, зависший над лесом в XVIII веке? Снаружи вы ее увидеть не сможете, но мы можем ненадолго подняться на борт. Я перегоню ее на другое место поближе к отряду. Мне вообще нельзя пускать посторонних, но так и быть, вас я пущу на пару минут.

Томас одернул рукав плаща. Его левое запястье было обтянуто широким кожаным ремнем с большим экраном. Томас побарабанил пальцами по этому экрану, и неожиданно что-то произошло. Эдвард не успел понять, что именно. Его словно на мгновение расщепило, а потом он уже стоял внутри огромной машины со множеством экранов и рычагов.

Здесь все было чёрного и белого цветов. Стены были покрыты мягкой обивкой и украшены россыпью черных звезд. Металлические перила тянулись вдоль стен, видимо, для удобства, чтобы во время движения можно было за них держаться. Ещё здесь было шесть кожаных кресел — три у одной стены и три у противоположной. Между ними стоял стеклянный стол, привинченный к полу. За ними находилась зона управления, где было два руля, как у самолета, и множество кнопок разных размеров и форм. Над всем этим громоздились сенсорные экраны, а позади — лобовое стекло, за которым простирался бесконечный зеленый лес.

— Добро пожаловать на борт «Черной жемчужины»! — радостно воскликнул капитан судна. — Ничего не трогайте. Сядьте вон в те кресла и не поднимайтесь.

Эдвард не верил своим глазам. Значит, все это было правдой. Парень был из будущего и у него был свой космический корабль!

Ну нет, — подумал Эд. — Может, это я уже спятил.

— Значит, вот так инопланетяне и похищают людей, — проговорил Гюстав, несмело двигаясь в сторону кресел и озираясь по сторонам.

— Лучом телепортации? — переспросил Томас. — Не думаю. Вероятно, они делают это с помощью антигравитационного поля. Для него характерно яркое флуоресцентное свечение. Садитесь в кресла, пожалуйста, — попросил он снова.

Эд стоял на месте ни жив ни мертв и пытался принять существование всего, что находилось вокруг. Гюстав же прошёл мимо кресел и вошёл в зону управления, где разглядывал всякие кнопки и рычаги.

— Похоже на космический микроавтобус, — придя в себя, прокомментировал Эдвард.

— Микроавтобус?! — возмутился Томас. — Не слушай этого человека, крошка, ты совсем не похожа на микроавтобус.

— А зачем тогда эти кресла?

— Эти кресла для команды.

— Где твоя команда? — спросил Эд, насторожившись. Неужели здесь ещё несколько подобных инопланетных психов?

— Их нет.

— Они внизу? Что они делают?

— Их в принципе нет. Я один.

— Кто с тобой тогда беседует в ухе?

— Это… моя помощница, — с заминкой ответил капитан. — Но ее здесь нет. Она на станции в 4023 году. На корабле я прибыл один.

Пока они беседовали — если этот допрос можно было назвать беседой, — Гюстав изучал панель управления. Эдвард прищурился, чтобы понять, что он там делает. Гюстав провел рукой по одному из штурвалов и даже как-то побледнел.

— Отойди! — вдруг воскликнул Томас, обратив на Гюстава внимание. — Не рассматривай руль! Это консоль управления машиной времени!

— Почему? — полюбопытствовал Эд. — У него сгорят глаза? Или она управляется силой мысли?

— Тут написано «Дебюсси», — пробормотал Гюстав.

— Так и знал, что люди из прошлого ни при каких обстоятельствах не должны рассматривать такие вещи, — затараторил Томас. — Отойди оттуда! Я вам сказал сесть в кресла! Немедленно прижмите свои задницы и ничего не рассматривайте!

— Ты удивился, когда услышал имя Эда, — сказал Гюстав, с подозрением покосившись на капитана. — Ты сказал, что он что-то создал… Ты что, хотел сказать, что Эдвард создал космолёт?! — осознал он и уставился на своего друга во все глаза.

Эдвард и сам был изрядно удивлен, поэтому подобрался к консоли управления и рассмотрел рули. Они были, в общем-то, обыкновенные, как штурвалы самолета, но у каждого была своя эмблема. На одном было по-английски написано «Агентство времени». На втором был квадратный циферблат сенсорных часов, в центре которого располагалось изображение песочных, а внизу вилась надпись — «Дебюсси». Действительно ведь его фамилия.

— Нет, — вздохнул Томас. — У тебя, несомненно, есть небольшая доля способности к логическому анализу, но… Эдуард Дебюсси и его супруга известны как изобретатели машины времени. Вообще-то, правильнее будет сказать, что изобретательница она, а ты создал парочку организаций, которые прошили эпохи и без которых машина времени стала бы большой проблемой.

— Элинор не особо интересуется машинами, — в смятении пробормотал Эдвард. — И она терпеть не может путешествия во времени.

— Да. А машина, да ещё и времени, для неё была бы совсем ударом, — подтвердил Гюстав. — И это при том, что она фанатеет по физике и космосу.

— Это не Элинор, — возразил Томас. — Твоя супруга лауреат Нобелевской премии в области компьютерных технологий. А Элинор к этой сфере не очень причастна.

— Но такой нет! — возмутился Гюстав. — Физика, химия, литература, но никаких компьютерных технологий!

— Она стала первой, кто ее получил. Фонд Нобеля решил увеличить количество номинаций примерно в середине пятидесятых годов 21-го века.

— Нет, — отрезал Эдвард. — У меня не может быть супруги. Я больше не женюсь, мне хватило одного раза. Что за бред?

Эдвард потёр руками глаза, обдумывая странные заявления марсианина и надеясь на то, что все это сон, а потом вдруг резко спросил:

— Кто она? Как ее зовут?

— Я не назову ее имя, — категорично ответил Томас. — Всему своё время.

— Очень любопытно, — заметил Гюстав. — У Эдварда будет жена, которая получила Нобелевскую премию по компьютерным технологиям и изобрела машину времени. А что скажешь про меня?

— Я ничего не могу сказать, — ответил Томас.

— Ой, да ладно тебе. Не знаешь или не хочешь?

— Не знаю.

— Ясно.

— Машины времени, значит, — задумчиво проговорил Эд. — И что, с помощью них никто не пытался изменить историю, чтобы, ну не знаю, править миром?

— Пытались, конечно, — ответил Томас. — Машины времени давно вне закона. Одно время они просто продавались, и любой желающий мог их купить. Но теперь их изъяли и запретили. Они есть только у нас. Президент Земли и президент Марса много лет назад создали «Агентство времени», чтобы предотвращать изменения истории. Машины времени производятся только для этой организации.

— Президент Земли и президент Марса?! — переспросил Эдвард. — Мне кажется, если я услышу о будущем что-то еще, то у меня взорвется голова.

— Это я еще не сказал о президенте Солнечной системы, — пробормотал капитан.

— Ужас! — воскликнул Эдвард. — Поехали лучше спасать прошлое.

Он сел в пассажирское кресло и выжидающе посмотрел на Томаса. На этой парящей посудине все казалось абсурдным, поэтому хотелось поскорее сойти с неё на обыкновенную землю.

Капитан дождался, когда Гюстав последует примеру друга и сядет в кресло, и только после этого отправился в зону управления. Как он и говорил, на борту «Черной жемчужины» они пробыли лишь несколько минут, что Эдварда очень порадовало. Томас ввел новые координаты, и корабль подплыл чуть ближе к отряду Вашингтона. С помощью луча телепортации капитан выкинул всех, включая себя, в лес, и они принялись ждать удобного случая для проникновения в отряд.

Уже начало темнеть, поэтому люди Вашингтона стали заботиться о привале.

— Думаю, вам не терпится узнать мой план, — заметил Томас, когда они притаились между деревьев, поглядывая на солдат. — Собственно, зачем я предложил использовать свой корабль? Вот зачем. Я поймаю нарушителя с помощью блокиратора гена, а потом лучом телепортации помещу его в камеру на своем корабле. Нужно будет подобраться к нарушителю очень близко, ведь, как вы могли заметить, луч телепортации ударяет туда, где находится мой портативный компьютер, потому что он связан с главным компьютером на корабле.

— Как он перенес тогда нас? — с непониманием спросил Гюстав.

— У луча немаленький диаметр, так что он захватывает всех людей, которые находятся в радиусе одного-двух метров.

— Только людей?

— Можно поменять настройки и на растения, но я так никогда не делал. — Томас пожал плечами.

— То есть ты не можешь просто бахнуть своим лучом на Камиля и поймать его? — уточнил Эд.

— Могу, если он будет в радиусе одного-двух метров. Только это будет глупо, потому что он сразу сбежит. Нужно сначала блокировать его способность с помощью этой вещицы. — Капитан достал из кармана браслет, очень похожий на тот, который Эдвард сегодня получил от Жаклин.

— Ну-ка, — проговорил он и вытащил свой, сравнив его с браслетом Томаса.

— Это же самая первая модель! — восторженно воскликнул марсианин. — Провальная, но все же!

— То есть как провальная?!

— Первые модели «Наручника» долго тестировали. Они работали, но срабатывали не на всех. Глупые, понадобилось немало времени, чтобы понять, что все дело в группе крови, на которую настроена модель!

— Ну благодаря тебе мы поняли это быстрее, спасибо. — Эдвард хлопнул Томаса по плечу.

— Нет, подожди! — воскликнул капитан, поняв, что сболтнул лишнего. — Молчите об этом. Вы же спасаете историю? «Наручник» должен развиваться своим ходом. Не вмешивайтесь в это.

— Я понимаю, — серьезно ответил Эд. — Мы об этом не будем распространяться. Так ведь? — Он глянул на Гюстава.

— Ага, — кивнул тот. — Мы сможем потом долететь до форта Дюкень на твоем космолете?

— А там что?

— Второй нарушитель.

— Так их было двое?! — удивился Томас.

— Что бы ты без нас делал, Джек Воробей, — подметил Эд. — А еще мы знаем, как они выглядят. А ты знаешь?

— Сначала я решил, что вы станете для меня балластом. Но теперь вынужден признать, что сотрудничество с вами в некоторой степени может быть полезным, — снисходительно ответил Томас. — Но и вы признайте, что без меня вы бы провалились.

— Это взаимовыгодное сотрудничество, — сказал Гюстав. — Думаю, мы бы все провалились, если бы не нашли друг друга в лесу.

— Не подлизывайся, — фыркнул Эд.

— Меня устраивает, — сказал Томас.

— Ладно, долго они там ещё будут копаться?

— Подождём, когда некоторые уснут, а потом мы с тобой отправимся в лагерь. — Томас указал на Эда. — Гюстав, останешься тут, на шухере. Будешь говорить, нет ли волнений в отряде. У вас же единая сеть? Могу я к ней подключиться?

— Да, только нам нужно будет подключить ещё наших координаторов из настоящего. Они должны записывать разговоры, — ответил Эд. Видимо, Жиллену все же придется узнать о марсианине. — И, вероятно, у них будет много вопросов. Так что, Томас, готовься.

— Нет проблем, — отозвался он. — Люблю знакомиться с новыми людьми.

— Солнце уже садится, — обратил внимание Гюстав, посмотрев на темные клочки неба, которые просвечивали сквозь ветви деревьев. — Думаю, еще полчасика, и отряд уляжется.

— Чур заключенный наш, — сказал Эд. — Он из нашего времени и ответить должен перед нами.

— Ради бога, — ответил Томас.

— А еще, сможешь потом нас подкинуть в наше время? — попросил Эдвард. Томас с его машиной времени теперь уже не казался таким странным и опасным. — А то как мы довезем наших заключенных с блокированным геном? Ты же все равно мимо будешь пролетать.

— Хорошо, — вздохнул капитан. — Главное остановить этих типов, а потом делайте с ними все что угодно.

— Договорились. А пока мы не начали, я немного отдохну, — сказал Эд и прислонился к стволу дерева.

День сегодня выдался слишком тяжелый. Прежде ещё ни один день не включал в себя столько событий.

Хотя, возможно, один день все же включал.

2036 год. Гарвард. Эдварду тогда было двадцать лет. Он стоял перед зеркалом и с мрачным выражением лица прикладывал к себе красную хламиду, больше похожую на платье. Он одолжил ее у своего соседа по комнате, который играл Цезаря в небольшом университетском спектакле.

Неужели я должен это надеть? — думал Эд.

Но ради доклада о Помпеях он был готов на что угодно.

Неожиданно дыхание перехватило, и Эдвард понял, что сейчас его принудительно забросит в прошлое. Такое случалось нечасто. Обычно он сам выбирал, куда и когда отправиться, но от принудительных путешествий во времени все же никогда не был застрахован.

Комната общежития сменилась очертаниями большого европейского города. Машины шумели, толпы людей сновали туда-сюда, а в воздухе отчего-то нестерпимо пахло гарью. Эдвард сразу же сделал вывод, что это Париж двадцатых или около того.

Но вот что это за запах? И почему люди так обеспокоены?

Эдвард проследил за их взглядами и увидел коричнево-серое облако дыма, которое поднималось ввысь, застилая собой все небо. Взволнованные птицы разлетались, спасаясь от охваченного огнём здания. Эдвард не сразу понял, что именно горит, потому что дыма было так много, что он почти полностью окутывал постройку, но потом различил обугленный шпиль и понял — это горит Нотр-Дам.

Шпиль, от которого остался только скелет, накренился вбок и рассыпался прахом. Кто-то неподалёку в ужасе вскрикнул. Эд оглядел толпу и заметил в глазах парижан слезы. Здание, которое стояло здесь почти десять веков, огонь сжирал за считанные минуты.

Время может отнять даже то, что кажется вечным.

Безжалостная стихия забирала Символ Парижа прямо на глазах его жителей. Это было жестоко. Все были уверены, что пятнадцатое апреля 2019 года надолго запомнят не только парижане. Эту дату надолго запомнит весь мир.

Хоть Эд и вырос в Америке, он оставался французом, а потому не мог не ощутить острую, словно битое стекло, боль.

Когда горел Собор Парижской Богоматери, Эдварду было всего три года. Он никогда не понимал, насколько велика была эта трагедия. Этот факт оставался для него просто фактом, историческим событием. Во всяком случае, Собор уже давно восстановлен, так что он никогда не драматизировал по этому поводу.

Но в этот день он воспринял это событие совершенно иначе: не простым ледяным фактом из учебника истории, а настоящей трагедией.

Надолго Эдвард в Париже 2019 года не задержался. Он, пораженный, вернулся в свою комнату, нацепил хламиду и, словно на автомате, отправился в Помпеи.

Возможно, после этого потрясения стоило остаться дома, но Эдварду нужно было лучше узнать о Помпеях и увидеть воочию вулкан Везувий, который жители Помпей считали всего лишь горой, пока тот не начал извергаться. Только так он мог хорошо написать или рассказать об историческом событии. Преподаватели даже иногда подмечали, что он пишет так, точно видел все собственными глазами, и даже не подозревали, насколько оказываются правы.

Приключение в Помпеи оказалось опасным. Хотя назвать приключением вылазку, где целый город был уничтожен и где тысячи людей погибли страшной смертью, было сложно. Эдвард провёл в Помпеях почти целый день, остался там до самого начала извержения Везувия и познакомился с одним русским парнем, тоже путешественником во времени. Его звали Эдгар Горностаев, и он сам не понимал, каким боком там вообще оказался: вроде, стоял в музее рядом с огромной картиной «Последний день Помпеи», а потом вдруг очутился в самих Помпеях. Эдвард очень хотел ему помочь, да только они случайно разминулись и больше не виделись.

Когда Везувий бушевал на полную мощность, Эд вернулся домой с острым ощущением, что с этого дня его жизнь больше не будет прежней.

Сначала это казалось весело. Путешествовать по эпохам, присутствовать при исторических событиях, знакомиться с историческими личностями. Отчего-то все сначала представлялось просто историей. Люди воспринимались историей. Все они для него и так были мертвы, поэтому если и умирали, Эд не очень-то им сочувствовал. Он считал себя даже выше других. Он обладал невероятной способностью и знал все наперёд, конечно, он не мог не возвысить себя над другими. Но Помпеи заставили его взглянуть на все иначе. Он увидел боль и страдания исторических людей, понял, что они такие же люди, как и он сам, — живые, настоящие, из плоти и крови и способные чувствовать. А еще осознал, что у него, в общем-то, нет никаких преимуществ. То, что он из будущего, не означало, что он не сгорит, как все остальные (вспомнить несчастного Эдгара: кто знает, может, он так и сгинул в Помпеях).

Тогда ему даже захотелось изменить историю, но это было невозможно. Это было нельзя. Кто он вообще такой, чтобы корректировать события? Одно маленькое вмешательство — и изменится мир. Да, история порой бывает ужасна, жестока и наполнена страданиями, но это история, и ее остается только принять.

Вот так один день и два события сдули его эго и заставил взглянуть на мир по-другому.

А теперь этот парень, буквально свалившийся с Марса, это эго растоптал насовсем. Он знал то, что Эдвард даже не мог вообразить. Он знал двадцать веков истории Земли — и не только Земли, — которые Эдвард узнать никогда не сможет. Оказалось, Эдвард не такой уж и примечательный: взял на себя ответственность за спасение истории, а сам для этого, возможно, вовсе и не подходит.

Эдвард думал об этом, прикрыв глаза, и не заметил, как задремал. Перед его глазами горели Нотр-Дам и Помпеи.

Гюстав и Томас, сидевшие чуть поодаль, решили скрасить время ожидания разговорами. Гюставу было все интересно, поэтому он завалил парня из будущего кучей вопросов.

— Человечество заняло только Марс? Или другие планеты тоже? За пределами Солнечной системы кто-то живет? Вы можете летать в другие галактики?

— Нет. Да. Да. И да.

— А поподробнее? Когда началась космическая экспансия?

— Человечество начало экспансию в космос где-то в 22-ом веке.

— Ты летал куда-то далеко? Что ты видел?

— Я много всего повидал за свою жизнь, — задумчиво проговорил Томас. — Я живу на этом свете уже достаточно долго.

— Да тебе на вид лет двадцать, — возразил Гюстав.

— Так только на вид.

— Ну хорошо. А насколько долго?

— Достаточно долго.

— Расскажи, что ты успел повидать?

— Я видел падение Ниобеи, — ответил Томас и взглянул на темнеющее небо, словно видя там то, что некогда предстало перед его глазами. — Это было ужасно.

— Что за Ниобея? Когда это было?

— Это третья планета Системы Калора, многим похожая на Землю. На Земле тогда человечество только зарождалось, а там практически все живое погибло.

— Ты не можешь жить настолько долго.

— Нет, конечно, идиот, — резко сказал Томас, разрушив всю атмосферу. — На что мне машина времени, черт возьми?

— Тогда ответь, сколько тебе лет, черт возьми?! — в тон ему воскликнул Гюстав.

— Приличные люди не задают такие вопросы.

— Ты выглядишь лет на двадцать, не больше, — продолжил Гюстав. — И ведёшь себя так же. Но сейчас рассказываешь так, точно тебе сто.

— Сто, — протянул Томас. — Ах, если бы. Мне уже перевалило за двести.

— Гонишь.

— Вовсе нет. Мне двести три.

— Но ты… не стареешь. — Гюстав сделал скептичное лицо. Ему казалось, что тот его обманывает, но выглядел марсианин достаточно серьёзно.

— У меня есть ген путешественника во времени. Он долго мутировал. Мои родители были путешественниками, их родители тоже и родители их родителей. И с каждым поколением ген мутировал. Мой ген мутировал так, что полностью обратился на меня. Когда закончился подростковый период и моё тело сформировалось, ген сохранил мой облик, и теперь я каждый день распадаюсь на атомы и собираюсь в точно такого же человека. Это и есть моё путешествие во времени, обращённое на меня же самого. Поэтому я не старею.

— То есть ты бессмертный?

— Нет, меня можно убить, как обычного человека. Я не проверял, конечно, и, в общем-то, не собирался.

— Путешествия в космосе, — протянул Гюстав. — Наверное, ты действительно много повидал за свои двести лет.

— Да, — согласился Томас.

— А мы так можем? Я имею в виду, можем сейчас взять и махнуть на другую планету?

— На «Жемчужине» можете. Но вопрос в том, возьму ли я вас с собой.

— А без неё? Просто переместиться.

— Не-а. — Томас мотнул головой.

— Почему?

— Другая планета! Огромное пространство. А огромное пространство чем у нас измеряется? Временем. Можете ли вы переместиться через миллионы лет? Не думаю. Какая самая дальняя точка времени, в которой ты был?

— Ну, век, может, десятый. А Эд был в Помпеях. Ну, в тот самый день.

— А ещё раньше? Почему вы не перемещаетесь ещё раньше? Потому что у людей есть инстинкт самосохранения. Неизвестно, что может случиться, если вы выберете невообразимо дальнюю точку. Когда вы совершаете путешествие во времени, вы распадаетесь на атомы. Кто знает, может обратно вы собраться там уже не сможете. А в космосе тем более. Одно дело переместиться во времени и пространстве на Земле на сравнительно небольшое расстояние, другое дело переместиться в другую галактику. Два с половиной миллиона световых лет — и это только расстояние между галактиками. Один световой год — более шестидесяти тысяч земных лет. Один! А их два с половиной миллиона… Ты пробовал переместиться хотя бы на шестьдесят тысяч лет назад на Земле?

— Нет…

— Если попытаться переместиться в другую галактику… скорее всего, ты просто станешь космической пылью.

— Но «Жемчужина» может.

— «Жемчужина» — космолёт со встроенной машиной времени. Она может выбирать любую точку пространства и времени из когда-либо существовавших. И нет, Эдвард с женой не такие гении, чтобы изобрести нечто подобное. Они просто построили машину времени, которая перемещала людей по Земле.

— Да уж, всего-то, — буркнул Гюстав. — Хорошо, значит, атомы. Когда мы перемещаемся во времени, то оставляем после себя в воздухе золотую пыль. Это что, наши атомы? — ужаснулся он.

— Частички кожи, отмершие клетки той же кожи, всякая грязь из пор и тому подобное.

— Фу, — скривился Гюстав. — Раньше это казалось волшебным. Но теперь что-то не кажется.

— Чем больше знаешь, тем меньше этот мир кажется волшебным.

Пока Эдвард и Гюстав находились в прошлом, Жаклин и Эдит волновались за их судьбы в настоящем.

— Они говорили про космический корабль! — нервно говорила Жаклин. — Я точно слышала, что они говорили о космическом корабле! Мы все это слышали. Во что они опять влипли?

— А что, если тот человек представляет угрозу?! — поддержала ее панику Эдит. — Не будет же первый встречный предлагать им прокатиться на космическом корабле. Может, он безумец какой-то или реальный инопланетянин, который забирает людей для того, чтобы изучить нас как вид?

— Он может утащить их в космос и ставить над ними эксперименты!

— Да ладно вам, — оборвал их Леон, пока они не пустились придумывать теории ещё безумнее тех, что уже успели озвучить. — Они взрослые и вполне справятся с инопланетянами сами.

Он сидел в сторонке, спокойный, как удав, и копался в Интернете, выведя голограмму перед своим лицом.

Жаклин глянула в его сторону и возмущенно спросила:

— Неужели ты совсем не переживаешь за брата?!

— Нет. Я знаю, что с ним все будет в порядке, и жду, когда он уже расскажет о космическом корабле поподробнее. И тебе бы тоже не помешало расслабиться.

— Ты бесчувственный.

— Вовсе нет. Просто это вы паникерши. Лучше сидите спокойно и занимайтесь полезными делами. Работайте там или что вы вообще делаете. — Леон махнул рукой в сторону большого экрана, перед которым сидела Жаклин.

Они расположились в ее комнате за письменным столом, где стоял большой сенсорный монитор компьютера. У Жаклин под рукой всегда было все нужное для работы, если вдруг Эдварду придется незамедлительно исправлять историю. В принципе, для этого ей нужно было немного: подключение к Интернету — через компьютер или часы, не важно, — а также наушники, соединенные с особой станцией, которая может посылать сигнал во времени. Возможность общаться во времени появилась не так давно. И это была заслуга Жиллена — он сотрудничает с каким-то научным центром и предоставляет отделению разнообразные крутые гаджеты.

— А чем занимаешься ты? — спросила Эдит, покосившись на Леона.

Похоже, его выпад в их сторону ее немного задел.

— Я сижу в Интернете.

— Это считается полезным делом? — продолжила она.

— А я здесь и не работаю, так что имею право. К тому же если я начну вам помогать, то проблем у вас появится намного больше. Я вообще не шарю в этом.

— Да, его лучше не подпускать сюда, — согласилась Жаклин. — Он вообще ни на что не способен.

— Эй! Я хорошо могу копаться в Интернете. Я столько всякой информации нашел, разве это не считается?

— Ладно, — согласилась Эдит. — Тогда… зачем ты вообще сюда пришел?

— Пришел в гости к братцу. И я, если честно, боюсь возвращаться в Нью-Йорк. Там какой-то новый режим, и у людей пунктик на особом ритуальном приветствии, которое я знать не знаю. Меня за это чуть не арестовали. Точнее арестовали, но я сбежал. Довольно неприятно было на самом деле…

— Это просто жесть какая-то, — сказала Жаклин. — У нас тоже все изменилось. И президент новый, что обиднее всего. Эстель Жаккар была первой женщиной-президентом Франции. И где она теперь?

— Она могла и не родиться. Много всего поменялось. Республика Великобритания как вам, а? — напомнил Леон.

— Неплохо, вообще-то, — проговорила Жаклин.

— Черт, — вдруг сказал Леон, листая фотографии в голограмме. Его чёрные кустистые брови поползли на лоб от удивления. — А вот это уже не очень. Девчонки, смотрите…

— Что там? — полюбопытствовала Эдит, подобравшись к нему ближе.

Жаклин тоже заинтересовалась.

Леон смотрел на фотографии в новостях. Сначала Жаклин не поняла, что не так — там был запечатлен остров Сите и мост Сен-Луи, — но потом заметила полицейские машины и карету скорой помощи и взволновалась.

— В Сене нашли тело молодой женщины, — сдавленно сообщил Леон. — Ее вынесло к острову Сите. Удалось установить личность. Это Элинор.

— Кто такая Элинор? — растерялась Эдит и глянула в сторону Жаклин.

Жаклин лишь прикрыла рукой рот и в ужасе посмотрела на Леона. Элинор? Может, это какая-то другая Элинор?

— Это жена Эдварда, — тяжело сглотнув, проговорил Леон. — Точнее, бывшая жена. Они разошлись года два назад, но иногда общаются. Общались.

Несколько минут они сидели в молчании, пытаясь переварить эту новость. Эдит не стала задавать лишних вопросов, чтобы ненароком никого не задеть.

— Мы не должны говорить ему об этом, — твердо сказала Жаклин, обретя небывалое самообладание. — По крайней мере, пока он не вернётся домой. Может быть, это последствие изменения истории. Может, когда они вернут все на место, этого не будет.

— Будем на это надеяться, — ответил Леон. — Не знаю, что с ним станет, если это окажется и в нашей реальности. Все же она ему не чужой человек. Он и так уже многих лишился. Мы все многих лишились…

После недолгого отдыха Гюстав растормошил Эдварда.

— Долг зовёт! — провозгласил он.

Эд тяжело поднялся на ноги.

Отряд Вашингтона уже улегся отдыхать, однако без защиты не остался — по периметру бродили часовые с оружием. Однако ни Эдварду, ни Томасу проникнуть туда не представлялось сложным. Они решили, что телепортируются в пространство между коричневой палаткой и деревянной повозкой с бочками.

— Сначала я подключусь к вашему чату, — напомнил Томас.

— А эта твоя помощница все еще с тобой? — поинтересовался Эд.

— Не, я от нее уже давно отключился.

Эдвард подключил линию Томаса в сеть, так что теперь марсианин мог говорить с ним, с Гюставом, а также с командой из 2048 года.

— Приём, меня кто-нибудь слышит? — сразу же начал Томас.

— Кто это? — раздался взволнованный голос Жаклин. — Эдвард? Ты там?

— Да. Все нормально, — поспешил успокоить ее Эд.

— Меня зовут капитан Томас Форд III. Я из 4023 года. И с Марса. Прилетел на встроенной в космолёт машине времени. А ещё мне двести три года. Приятно познакомиться, земляне. Мы пришли с миром.

— Чего? — недоверчиво сказал Леон и тихо присвистнул.

— Третий? — переспросил Эдвард. — Вас что, ещё два таких было?

— Да хватит уже, — с осуждением сказал Гюстав.

Защищает своего инопланетянина, — подумал Эд и даже приревновал друга к этому выскочке.

— Ладно, — с недоверием протянула Жаклин и решила тоже представиться. — Меня зовут Жаклин Дане. Я главный координатор в специальном полицейском отделении, занимающемся поиском вневременных преступников. Мы находимся в Париже 2048 года. Со мной рядом Эдит Фабре, тоже координатор, и Леон Дебюсси. Он… просто так.

— Отлично, контакт установлен, — довольно проговорил Томас. — Рад знакомству с вами.

— Видимо, сегодня мы работаем все вместе, — заключил Эдвард. — И нас даже больше, чем обычно. Мы решили, что отправимся за Невё вместе с Гюставом и Томасом на космической машине времени. Надеюсь, никто не возражает?

Он был очень рад тому, что команда была большой. Он привык работать в большой команде. Но потом вдруг вспомнил, что некоторых людей из своей старой команды он потерял, и заволновался, что может потерять кого-то ещё.

— Но дед сказал, что мы должны работать раздельно, — возразила Жаклин. — Мы с тобой, а Эдит — с Гюставом.

— И насколько эффективно это будет, особенно в такой тяжелый и непредвиденный момент? — спросил Эд. — Мы должны сделать все возможное, чтобы все исправить!

— Вот именно, — поддакнул Леон. — Там чувак с космической машиной времени! Сфоткай мне ее, кстати.

— Она невидимая.

— Да ладно вам, герр координатор, — вмешался Томас. — Что у вас за правила такие? Мы либо работаем все вместе, либо я работаю один и забираю с собой нарушителей. Вы же не хотите, чтобы я устроил межпланетный вневременной скандал? У меня такое однажды было в Альфа Центавре, когда одна планета чуть не взорвала другую… — Он осекся, заметив, как на него покосились Эд и Гюстав. — В общем, не важно. И машина времени не космическая, а встроенная в космолет.

— Делайте, что хотите, — устало сказала Жаклин. — Все это… слишком. Я просто не знаю, как поступить правильно. Жан совсем уже не видит границ.

— Думаю, за этим стоит не только Жан, — вдруг заговорила Эдит. Эдвард удивился осведомленности новичка, но потом заключил, что раз она сегодня целый день работала с Гюставом, то должна была успеть ознакомиться с делом Жана Лобера и быть в курсе происходящего. — Здесь что-то более могущественное, чем просто один человек из будущего. Судя по всему, Жан хочет вернуться домой, поэтому убивает путешественников во времени. А здесь… здесь другое. Здесь конкретный захват истории. Возможно, мы имеем дело с какой-то организацией, которая хочет править миром.

— А ты соображаешь, — заметил Эд. — Кстати, я Эдвард. Возможно, мы не познакомились должным образом, да я, честно сказать, тебя даже и не заметил…

— Это не важно, — оборвала его она. — Важно сейчас спасти Вашингтона.

Эдвард, явно не ожидавший такого заявления, нервно сглотнул. Гюстав усмехнулся, но воздержался от комментариев.

Эдит все же была права, и это понимали все. Сегодня Эдвард решил, что Невё — приспешник Жана и паладин во времени, но это было до того, как изменилась история. Теперь Эд не был уверен в своих предположениях. Это вмешательство было нелогично. Зачем Жану захватывать мир, если он столько лет мечтал вернуться домой? Он должен понимать, что его дом изменится, когда он вернется обратно. Тогда зачем ему все менять?

Но за все эти годы, что Жан пробирается в истории, его мир уже наверняка должен был измениться. Рождались новые люди, другие же, наоборот, не рождались, появлялись новые путешественники во времени, которые в свою очередь тоже ненароком меняли что-то в прошлом. Эффект бабочки мог просто смести всю его реальность и создать новую. Может быть, Жан это понял и захотел большего? Может, он решил, что раз не может вернуться домой, то со злости заберет себе целый мир?

Вопросов было много. И ответы на них еще предстояло найти.

— Так, Эдвард, — произнёс Томас. — Эдит говорит верно. Нам сейчас нужно спасти Вашингтона.

Он схватил Эда за рукав и переместил его к палатке так быстро, что тот даже не успел ничего понять. От неожиданности Эдвард чуть не уронил одну из бочек, что стояли в повозке, но успел ее удержать.

— Тише, — шикнул Томас.

— Мог бы предупредить, — шикнул Эдвард в ответ.

— Подожди, — раздался голос Гюстава из наушников. — Ты можешь путешествовать во времени самостоятельно? В смысле, точно так же, как и мы? Зачем тебе тогда машина времени?

— Почти, — проговорил Томас. — Я все это, конечно, могу, но это вредно для моего организма.

— В каком смысле вредно?

— Я старею.

— О чем вы? — не понял Эдвард.

— Долгая история, — отмахнулся Томас.

— Я тебе сейчас ее расскажу! — воскликнул Гюстав и на одном дыхании поведал ему о том, как мутировал ген Томаса.

— Так ты говорил серьезно, что тебе двести три?! — воскликнул Эд.

— Ну тише! — снова шикнул Томас. — Да. И если я перемещаюсь во времени своими силами, то начинаю стареть. Не знаю, как это работает, но я предпочитаю «Жемчужину».

— Ясно.

— Нужно найти нарушителя, — перевел он тему. — У тебя есть его фотка?

— Да.

Эд заметил, что марсианину неприятна поднятая тема, поэтому решил переключиться обратно на работу. Он быстро включил часы и нашел фото Камиля из своей фотогалереи. Они часто делали селфи в прошлом, пока никто не видел, а потом иногда их рассматривали, вспоминая, какие эпохи им удалось повидать.

На одной из фотографий было хорошо запечатлено лицо Камиля. Это был молодой мужчина с темной короткой бородой, крашеными белыми волосами и смягченными чертами лица. Он был добрым малым и всегда беспрекословно исполнял приказы. Эдвард и подумать не мог, что этот человек когда-нибудь захочет совершить нечто плохое. И не просто захочет, а действительно совершит. Они долго проработали бок о бок и стали друзьями. Камиль показал себя надежным товарищем, на которого можно было положиться. Эдвард ему доверял так же, как Гюставу, и теперь об этом очень жалел. Неужели он с самого начала был не тем, за кого себя выдавал? И как Эдвард мог этого не заметить? Может, Жиллен правильно сделал, раз отстранил его от задания…

Но стоп. Не Эдвард же нанимает людей. Их нанимает сам Жиллен. Эдвард просто принимает нового члена команды и всецело ему доверяется. Значит, во всем произошедшем виноват Жиллен. Это он запустил эту крысу в команду, как он смел после этого винить Эдварда во всех несчастьях!..

— Я запомнил, — сказал Томас, вырвав Эда из мыслей. — Думаю, мы быстро его отыщем.

— Да, — согласился он. — Этот сукин сын ответит за все.

— Ого, смотри! — шепотом воскликнул Томас и указал куда-то рукой.

Эд проследил за его жестом и заметил высокого солдата с орлиным носом и каштановыми волосами, закрепленными в низкий хвост. Он прошел в опасной близости от их укрытия, поэтому Эд с Томасом притаились. К счастью, человек их не заметил и скрылся где-то меж палаток.

— Двадцатидвухлетний Вашингтон! — восторженно воскликнул Эд.

— Я знаю! — так же восторженно ответил Томас.

Они оба в этот момент были похожи на двух безумных фанатов истории и на секунду даже забыли, для чего сюда пришли.

— Впрочем, ничего особенного, — взяв себя в руки, сказал Эд. — Я дружу с Кеннеди.

— А я с Рамзесом II, — бросил капитан. — Древний Египет всегда привлекал меня больше.

— Да вы оба крутые, поздравляю, но вы там для дела, вообще-то, — послышался недовольный голос Жаклин.

Координаторы нужны были как раз для таких моментов. В прошлом было много всего, на что с легкостью можно было отвлечься, и координатор возвращал с небес на землю. Еще он помогал в некоторых вопросах, касающихся информации: как правильно представиться королю, какие ягоды можно есть, нет ли упоминаний о странных происшествиях в конкретном регионе и тому подобное. Хоть Эдвард и стремился обрести как можно больше знаний, он понимал, что знать все невозможно. Он был очень рад тому, что во всех приключениях его и его команду сопровождала Жаклин, которая могла за две секунды отыскать всю интересующую их информацию.

— Вы видите Камиля? — спросила она.

— Нет, — поспешил ответить Эд. — Пока заметили только Вашингтона. Видимо, придется идти и заглядывать в палатки.

— Если он из нашего времени и у него есть сообщник, то, вероятно, он взял с собой какие-то средства связи, — предположила Эдит. — Он был подключен к вашей станции, которая посылает сигнал во времени. Возможно, он может так же разговаривать с кем-то по наушнику.

— То есть нам искать чувака, который говорит сам с собой? — уточнил Эд.

— Возможно, — менее уверено ответила Эдит.

— Но Невё же раздавил его наушники, — напомнил Гюстав.

— Он мог подключить другие, он знал, как это делается, — сказала Жаклин.

— У меня появилась гениальная идея, — проговорил Томас, и Эд нахмурился от этого нескромного заявления. — Любое средство связи излучает особые волны. Даже если ваш Камиль сейчас ни с кем не разговаривает, его наушники все равно связаны с базовой станцией и поддерживают с ней контакт. Я могу выследить эти волны с помощью «Жемчужины»!

Капитан сел на землю, прислонившись спиной к повозке, и стал копаться в портативном компьютере на своей руке.

— Она сейчас просканирует местность и вышлет мне карту. Это займет пару минут.

— То есть вот так просто? — не поверил Эдвард. — Просто покажет на карте, где сидит Камиль?

— Да, — кивнул Томас. — Эдит, спасибо за наводку. Вы гений. И как я сам только до этого не додумался?..

— Ну а если у него нет никакого средства связи? — продолжил рушить надежду Гюстав.

— Да наверняка есть, — ответил капитан. — Вы, люди 21-го века, даже в туалет с собой берете всякие прибамбасы.

Никто спорить не стал, потому что замечено было справедливо.

Через пару минут на экране портативного компьютера Томаса появилась небольшая карта местности с четырьмя синими точками. Одна находилась в лесу — это Гюстав. Две в самом сердце лагеря — это Томас и Эдвард. И последняя на периферии лагеря — однозначно Камиль.

— Это он. — Томас ткнул пальцем на последнюю точку. — Пошли за ним.

— Вы серьезно его нашли? — полюбопытствовал Леон.

Эдвард не сомневался, что брат только делал вид, что что-то понимает, когда на самом деле вообще не втыкал, что происходит.

— Сейчас мы его даже поймаем, — ответил Эд.

— Я всегда знал, что у меня крутой старший брат, — загордился Леон.

— Вообще-то, — вмешался Томас. — Пока что всю работу делал мой космический корабль.

— Пошли уже, — поторопил Эдвард.

Они с Томасом покинули свое укрытие и вышли в лагерь. По дороге они натолкнулись на солдат, которые грелись у потрескивающего костра, что-то пили и голосили. Пришлось обходить их стороной, чтобы они не заметили присутствие незнакомцев. Это заметно увеличило расстояние до синей точки, но Эд рассудил, что лучше пройти чуть больше и действительно попасть к этой точке, чем всполошить солдат и уйти ни с чем.

— Это палатка, — сказал Эдвард. — Он в палатке.

— И что в этой палатке? — спросил Томас.

— Не знаю. Может, у тебя есть рентгеновское зрение и ты проверишь?

— К сожалению, не захватил свои рентгеновские очки. — Томас сказал это на полном серьезе и даже расстроился. — Будем надеяться, что он там один.

— Я проверю, — сказал Эдвард и подобрался к палатке.

Он присел на корточки и чуть приподнял низ потрепанной ткани. Это была небольшая палатка для нескольких человек. Внутри стоял маленький столик, валялось всякое тряпьё, сумки и ящики. Камиль тоже там был — сидел на ящике, опустив голову и сгорбив широкую спину. Совершенно один — видимо, отказался идти пить с остальными. А может, уже достаточно выпил, и теперь размышлял о своих идиотских поступках.

Эдвард невесомо опустил край ткани и вернулся к Томасу.

— Он один, — прошептал Эд.

Они старались вести себя крайне тихо, чтобы Камиль не узнал об их присутствии. Даже в наушниках все сохраняли тревожное молчание. Точнее, почти все — было слышно, как на заднем плане тихо бормочет Леон, но это не особо отвлекало.

— Хорошо. Возьми мой бластер. — Томас вытащил серебристое оружие и сунул его в руки Эдварда. Оно оказалось очень тяжелым и крайне непонятным.

— Это еще зачем? — опешил Эд.

— На всякий случай. Я проберусь под палаткой и нацеплю ему на руку браслет. А ты в это же самое время войдешь через главный вход и нацелишься на него.

— То есть окружаем его? Но почему я должен идти с этим? У меня есть свой.

— Если придется стрелять, то эта штуковина не оставит труп. Она его расщепит в пыль. Нам же не нужны трупы, верно?

— Господи, Эдвард, — подала голос Жаклин. — Не убивайте его. Он нам нужен живым. И он…

— Что? Не заслуживает этого, несмотря на то что занял место первого президента США? — договорил он за нее.

— Он за это ответит по закону, — сказала Жаклин. — Ты не вправе судить его.

— Ладно, хватит разглагольствовать о морали. Берите его уже и все, — поторопил их Гюстав.

— Когда мы окажемся около палатки, посчитай нам до трёх, — приказал Томас. — На счет три мы одновременно войдём. Ты же видишь нас из своего укрытия?

— Не очень хорошо, — пробормотал Гюстав. — Я прячусь от часового. Кажется, он понял, что кто-то скрывается в кустах.

Томас и Эдвард встревоженно переглянулись.

— Чем скорее начнём, тем скорее закончим, — сказал Эдвард.

— Тогда начинаем, — подвёл итог Томас.

Они на цыпочках подошли к палатке. Томас сразу ринулся за неё, а Эд подошёл к входу. Гюстав затормозил, но все же начал отсчёт. На «три» Эдвард ворвался в палатку и наставил на Камиля бластер. Тот подскочил, едва не захлебнувшись удивлением, поднял руки и даже попытался телепортироваться, но не успел, потому что Томас резко нацепил на его запястье «Наручник». Камиль, конечно, попытался телепортироваться снова, но его только мотнуло из стороны в сторону, как тряпичную куклу, и ни на метр не сдвинуло в пространстве.

— Что за?.. — проговорил он, с ужасом уставившись на диковинную штуковину на свой руке.

— Вас похищают инопланетяне! — радостно провозгласил Томас, нажав на кнопку своего компьютера, и всех троих переместило на борт «Черной жемчужины».

— Что, не ожидал такого поворота, сукин ты сын?! — воскликнул Эдвард, продолжая держать Камиля на прицеле.

Камиль, казалось, даже потерял дар речи. Он так побледнел, что почти слился с белой частью интерьера «Жемчужины», и стал озираться по сторонам, чуть не упав назад себя. На секунду его стало жаль. Он казался все тем же человеком, который ещё сегодня работал с Эдом бок о бок. Он не был похож на злого гения или на короля преступного мира. В нем не было абсолютно ничего злодейского. Он был обычным человеком. И Эд даже растерялся, потому что ожидал от него совсем не этого.

— Вы арестованы за попытку изменения истории. Сдайте оружие, пожалуйста, — попросил Томас, выставив вперёд огромную ладонь и выжидающе посмотрев на пленника.

Камиль лишь застыл в немом ужасе.

— Вы что, уже на корабле? — спросил Гюстав. — А я тут для кого на шухере стою? Часовой уже не на шутку разволновался. Кажется, что он скоро свернёт шею, разглядывая что-то меж деревьев.

— А ты громче болтай, — упрекнул Леон. — Тогда он либо свернет себе шею быстрее, либо заметит тебя.

— Он у нас. И мы на корабле, — сообщил Эдвард всем, кто этого еще не понял. Голос его был ледяной, а руки продолжали сжимать бластер и целиться в бывшего друга.

— Я жду, — нетерпеливо сказал Томас, все так же держа ладонь перед Камилем.

Камиль, вроде бы, начал осознавать, что все кончено. Его поймали, и этот виток истории пройдёт так, как должен был пройти. Словно на автомате он вытащил пистолет и вложил его в ладонь Томаса.

— Спасибо. — Томас неожиданно растянул губы в улыбке и, отбросив пистолет в кресло, подлетел вплотную к Камилю. — Позвольте проводить вас в ваши покои. Надеюсь, «Черная жемчужина» придется вам по душе.

Он схватил нарушителя за шкирку и потащил его, как мешок картошки, в сторону металлической двери с круглым окном. Его действия совсем не вязались с вежливым тоном, каким он говорил, хотя и было понятно, что его вежливость была всего лишь издёвкой. Камиль не сопротивлялся. Он либо полностью смирился со своей дальнейшей судьбой, либо впал в ступор.

Томас приложил ладонь на небольшой экран, расположенный на стене, и дверь с шипящим звуком съехала в сторону. За ней оказалась небольшая комнатка с тремя металлическими креслами. Томас усадил сбитого с толку Камиля в одно из них и нажал на кнопку на своем компьютере. Кресло моментально выпустило железные путы и сковало Камиля по рукам и ногам.

— Это камера для путешественника во времени? — уточнил Эдвард, который все это время следовал за марсианином.

— Нет, это обычная камера, — ответил Томас. — Надеюсь, что нашему гостю тут будет удобно.

— Кто ты, черт тебя дери? — спросил Камиль, наконец, обретя способность говорить.

— Я Томас Форд III. Я прилетел сюда из сорок первого века. Мы в будущем были крайне расстроены тем, что вы вздумали изменить историю Земли. Знайте, что просто так все это не останется. Если вы еще раз вздумаете сотворить нечто подобное, помните, что после вас еще существуют люди, которые все это видят и обо всем этом знают. Они найдут вас. И они вас остановят. Зарубите себе на носу, что все ваши задумки уже заранее обречены на провал! — толкнул речь Томас.

Камиль был шокирован и не знал, что можно на это ответить.

— А вот это я заберу. — Томас вытащил из ушей Камиля наушники и сунул их Эду. — Держи, может, пригодится.

— Ребят, — взволнованно проговорил Гюстав. — Может, заберете меня тоже? Кажется, часовой меня все же засек.

— Да, — ответил Томас, вспомнив о его существовании. — Я сейчас.

— А я пока поговорю с пленником, — сказал Эд.

Томас кивнул и выскочил из комнаты. Дверь за ним закрылась, и Эдвард понял, что заперт с Камилем один на один. Так было даже лучше. Ему нужно было много что обсудить с бывшим другом.

Ничего никому не сказав, Эдвард отключил свои наушники. Теперь никто не мог услышать, о чем он будет говорить с пленником. Точнее, как он будет с ним говорить.

Эдвард повернулся к Камилю, посмотрев на него так, будто собирался вытряхивать из него долг в миллиард евро.

— Ну что? — спросил он, сложив руки на груди. — Я жду объяснения.

Камиль молчал, явно не собираясь ничего объяснять.

— Невё сейчас в форте Дюкень, — сообщил Эд. — Нам известно многое. Его мы тоже поймаем, так что даже не думай, что ваша затея с убийством Вашингтона сработает.

Тот никак не прокомментировал это заявление.

— Вопрос в том, какого хрена ты устроил? С каких пор ты заодно с Невё?

Камиль повернул голову в сторону и стал рассматривать стену, сделав вид, что Эдварда не существует.

— Я тебя спрашиваю, какого хрена ты устроил?! — взорвался Эд, угрожающе зависнув над пленником. Эта молчанка выводила его из себя. — Почему ты захотел стать первым президентом США?!

— Эдвард, — неожиданно проговорил Камиль. — Ты все равно не поймешь.

— Так объясни!

Эдвард не ожидал, но Камиль все-таки сдался и решил сделать попытку объясниться. Наверное, ему все же хотелось быть понятым. Сейчас они на разных сторонах, но еще сегодня утром ведь были друзьями.

— У нас есть сила, которой мы можем распорядиться с умом. Мы можем построить другой мир. Идеальный мир. Мы можем изменить ход истории. Я хотел стать первым президентом США, чтобы построить идеальную страну.

— Хрена с два! Не надо мне это дерьмо про утопию. Все это чушь собачья. Не бывает такого.

— Бывает, — возразил Камиль. — С помощью нашей способности можно было бы исправить столько ошибок. Но ты ведь этого не понимаешь. Никто из вас не понимает.

— Нельзя исправлять ошибки прошлого! На ошибках прошлого нужно учиться, а если нет ошибок, то не на чем и учиться! Прошлое нужно помнить, чтобы извлекать из него уроки. А то, что ты удумал, это полное дерьмо!

— Говорю же, что ты этого не поймешь, — вздохнул Камиль. — Но знай, мы не единственные. И США не единственная страна.

— Кто с вами еще? Какие еще у вас планы? Говори! — Эдвард схватил его за ворот пиджака и хорошенько встряхнул.

— Нет. От меня ты больше ничего не услышишь. Разговаривать нам не о чем.

— А мне кажется, что мы еще не все обсудили. Я хочу знать, сколько еще таких же придурков, как ты, и где их искать. Какие изменения истории еще в ваших планах?

— Не знаю.

— Все ты знаешь.

— Я не собираюсь больше тебе ничего говорить.

— Рано или поздно все равно скажешь. — Эдвард отошел от пленника на пару шагов и высоко засучил рукава.

Камиль смотрел на него взволнованным взглядом. Было видно, что ему совсем не нравились действия Эдварда и тон, каким он произнес последнюю реплику.

Эдвард редко бывал жестоким, но все же бывал. Больше всего на свете он ненавидел, когда кто-то менял историю или когда он чего-то не понимал. Сейчас как раз были оба этих случая, поэтому Камилю придется испытать на себе тот редкий приступ его жестокости.

Закончив с рукавами, Эдвард резко вернулся к Камилю и заехал ему кулаком по челюсти. Если бы Камиль не был прикреплен к стулу, а стул — к полу, то он бы наверняка отлетел на пару метров.

Камиль на некоторое время замер со склоненной в сторону головой, неуклюже сплюнул на пол кровь, а потом нервно усмехнулся.

— Бить связанного безоружного человека? — проговорил он. — Совсем не в твоем стиле. Эдвард, ты катишься по наклонной.

— Отвечай. На. Вопросы, — прошипел Эд.

— Не. Буду, — в тон ему сказал Камиль.

В ответ на это Эдвард снова ударил его по челюсти, и стена корабля покрылась красными брызгами.

— Ну что, теперь есть что сказать?

Камиль ничего не ответил. Казалось, в его голове крутились шестеренки. Он нервно пытался придумать, что ему делать дальше. Наверное, он понимал, что не сможет долго сопротивляться и однажды все действительно расскажет.

Эдвард решил дожать.

— Кто с тобой работает? Сколько вас? Какие у вас дальше планы? Говори, твою мать!

Камиль поднял на него глаза и посмотрел с ненавистью и отвращением, как будто впервые в жизни видел перед собой этого человека.

— От меня ты больше ничего не услышишь, — сказал он. — Прощай. «Я научился смотреть на смерть как на старый долг, который рано или поздно придется заплатить». Видимо, сегодня день расплаты.

Камиль проговорил эти слова на одном дыхании, а потом начал задыхаться. Лицо его посинело, а из груди стали раздаваться страшные хрипы. Тело содрогнулось в предсмертной агонии, голова откинулась назад, а рот заполнился белой пеной, которая перемешалась с кровью и заструилась по бороде и усам. В таком странном положении Камиль застыл и больше не шевелился. Это случилось так быстро, что Эдвард толком не успел ничего понять.

В одно мгновение Камиль цитирует Эйнштейна, а в другое уже полулежит в кресле, неподвижный и мертвенно бледный. Почему? Что могло сотворить с ним такое? Эдвард не понимал, но подобрался к нему и коснулся его шеи, чтобы убедиться в своих опасениях.

Камиль был действительно мертв. И на этот раз по-настоящему.

Томас телепортировал себя на землю и понял, что слегка промахнулся. Ему пришлось долго бродить по темному лесу и искать, где притаился Гюстав — тот уже успел забраться в дебри подальше от часового и теперь в красках описывал место своего нахождения. Томас решил, что умнее будет просто просканировать местность и найти Гюстава с помощью карты.

То, что Эдвард отключился от общей сети, поняли не сразу. Первой на это обратила внимание Жаклин, которая сначала пыталась до него докричаться, чем изрядно отвлекала Томаса, а потом догадалась проверить, подключен ли Эдвард вообще. Подключен он не был.

— С Эдом что-то случилось, — категорично сообщила она.

— Да с чего ты взяла? — спросил ее Леон. — Может, его сеть просто прервалась. У тебя всегда все странное — обязательно плохое.

— Я просто переживаю.

— С ним ничего не могло случиться на моем корабле, — попытался успокоить ее Томас. — «Жемчужина» — всегда была одним из самых безопасных мест во Вселенной… Ну, кроме тех моментов, когда она пытается себя дезинтегрировать без моего ведома. Это бывает… довольно опасно. Но сейчас с ней все в полном порядке.

— Ты оставил его один на один с Камилем? — уточнила она. Замечания капитана ее явно не успокаивали. Впрочем, Томас иногда столько болтал, что мог не только не успокоить, но и наоборот, поддать жару.

— Да. Но у Эдварда бластер и свое оружие, — ответил Томас, активно нажимая кнопки на своем компьютере. — А Камиль привязан к стулу металлическими ремнями и без оружия. Не думаю, что с ним что-то могло случиться. Карта получена, — перевёл он тему. — Гюстав, главное — стой на месте и не шевелись, а то я не смогу тебя найти.

— Да я и стою, — отозвался тот.

С помощью карты капитан смог в считанные минуты найти Гюстава и отправиться вместе с ним на борт «Черной жемчужины».

— Вот и все, — заключил Томас, кинувшись в зону управления кораблем. — Сейчас полетим дальше. Нужно пошевеливаться, потому что я не доиграл партию в покер с одним лунатиком. А я, между прочим, выигрывал! Я введу новые координаты, и мы…

— Эм, капитан, — неуверенно перебил его Гюстав. — У нас проблема.

— Какая? — Томас оторвался от консоли управления и развернулся.

Посреди салона его космического корабля стоял Джордж Вашингтон.

— Какого черта вы тут делаете, сэр?! — в волнении воскликнул Томас. — Какого черта он тут делает? — Этот вопрос он уже бросил в сторону Гюстава.

— Наверное, он бродил по лесу, — предположил Гюстав, и в его голосе звучали нотки вины, как будто он сам притащил Джорджа Вашингтона на корабль. — Меня же искали.

— Ну что ж, видимо, нашли.

— Что там у вас опять случилось? — с явным упреком спросила Жаклин.

— Джордж Вашингтон на корабле, — сдержанно сообщил Томас.

— Вы что делаете?! — в ужасе воскликнула Эдит. — Вы должны были его спасти, а не сломать его психику!

— Что нам теперь делать? — нервно спросил Гюстав.

— Я… подумаю, — с заминкой ответил Томас. — Я за Эдвардом.

Капитан кинулся в камеру, оставив Гюстава один на один с осоловелым Джорджем Вашингтоном. Удаляясь, он слышал, как Гюстав нервно обратился к Джорджу Вашингтону:

— На самом деле, все это сон…

Эдвард стоял ни жив ни мертв, когда в камеру влетел взъерошенный Томас. Представшее зрелище заставило капитана притормозить и схватиться за стенку.

— Это что за?.. — чуть не захлебнулся воздухом Томас.

Эдвард жестами велел ему заткнуться, и Томас, все поняв, отключил свою линию из общей сети.

— Какого черта ты сделал?! — вопросил капитан. — Это так у тебя называется «поговорю с пленником»?!

— Это не я… — растерявшись, ответил Эдвард. — Он процитировал Эйнштейна, а потом залился пеной и умер. Я ничего не мог сделать…

— А кровь на моей стене откуда? — Лицо Томаса даже окаменело, когда он увидел заляпанную белую панель.

Эдвард на это ничего не ответил. Впрочем, Томас понял все и без объяснений.

— Ладно, что тут у нас. — Капитан подлетел к трупу, застывшему в кресле, и внимательно его осмотрел, словно был опытным врачом. Сначала посмотрел в глаза, опустив пальцами нижние веки, потом заглянул в рот, изучил ногти на руках, обошёл его кругом и, наконец, вынес вердикт: — Такое чувство, что он чем-то отравился. Ницше процитировал, значит?

— Эйнштейна.

— Не важно. Вероятнее всего, у него в зубе была встроенная капсула с ядом, которая активировалась с помощью кодовой фразы. Но почему? Что подвигло его расстаться с жизнью? О чем ты его спрашивал? — Томас развернулся к Эдварду и с подозрением на него посмотрел.

— Я хотел узнать, кто с ним работает и какие у них дальше планы.

— Он защищал информацию. Он понимал, что может проговориться, потому решил покончить с собой. Твои методы ведения допроса… Вот к чему они привели. Я это не одобряю. И даже не ожидал от тебя такого.

— Я сам не ожидал от себя такого.

— Не хочешь, чтобы об этом узнали остальные, так? И как ты им это объяснишь?

— Не знаю.

— Так. — Капитан потёр виски, усердно размышляя, как можно разрулить всю эту нелегкую ситуацию. — У нас там Вашингтон на космическом корабле. Разберемся сначала с ним, а потом вернёмся к твоей проблеме.

— У вас там… что? — опешил Эдвард.

— У меня появилась идея, как все это можно исправить. Надеюсь, что она сработает. Идем.

Томас побежал на выход из камеры. Эдвард последовал за ним, снова подключившись к общей сети. На душе творилось невообразимое. С одной стороны Камиль заслуживал несколько ударов по морде, но с другой стороны Эдвард не мог принять то, что своими действиями довел его до самоубийства. Этот тип перешел все границы — предал отделение, изменил историю, заменил первого президента США собой, а потом еще отказывался называть имена тех, кто хотел проделать нечто подобное вновь. Понятное дело, что Эдвард вышел из себя. Он не считал себя хорошим человеком, с его работой невозможно было так о себе думать, но все же очень старался делать правильный выбор. Если ради спасения миллионов людей нужно было вытрясти информацию из одного, то тут и думать было нечего — он ее вытряхивал.

Вот только он не подозревал, что однажды все может окончиться так.

Томас не шутил по поводу Джорджа Вашингтона. Он действительно стоял посреди салона космического корабля и пытался анализировать происходящее.

— Ну наконец-то, — сказал Гюстав, завидев товарищей. — Я уже не знаю, как ему объяснить.

— Объяснить что? — недоверчиво переспросил Томас. — Устройство «Жемчужины»? Думаю, вряд ли ты его сам понимаешь.

— То, что мы ему лишь снимся, — так же недоверчиво ответил Гюстав. — Вы что, не слышали, как я тут перед ним распинался?

— Ах да, мистер Вашингтон, все это лишь ваш сон, — тут же подхватил Томас.

— Откуда вам известно мое имя?! — спросил Вашингтон.

— Так мы же сон, — ответил капитан. — Просто образы, смоделированные вашим подсознанием. Мы — часть вас. Понятное дело, что мы знаем ваше имя.

— Не понимаю, — растерянно признался он.

Для великого полководца он был еще слишком зеленым. Перед ними стоял всего лишь молодой юноша, который не так давно начал отправляться в опасные походы. Этот человек еще не был тем Вашингтоном, который участвовал в Американской революции. Это был вирджинский солдат, действующий от лица английского короля и не до конца понимающий, что происходит вокруг.

— Что это за место?! — вопросил Вашингтон, стараясь держаться так, как подобает держаться солдату в нелегкой ситуации. Однако все же было видно, что его спокойствие трещит по швам, грозясь вылиться в неконтролируемую истерику.

— Не знаю, вы нам объясните. Ваше же подсознание это создало, — как ни в чем не бывало ответил Томас, усердно делая вид, что он тут ни при чем.

— Может, отправишь его назад? — поторопила Жаклин. — Хватит с ним болтать. Он не должен был всего этого увидеть.

— Эд, можешь с ним поговорить? — тихо произнес капитан. — У меня же есть кое-какая идея…

Томас не договорил и загадочно скрылся за одной из дверей, которых оказалось довольно много по всему периметру комнаты.

— Отвлекайте его, мне нужен эффект неожиданности! — Эти его слова уже донеслись из наушников и не были услышаны Вашингтоном.

Эдвард был не в своей тарелке после произошедшего с Камилем, а тут еще на голову свалился Вашингтон, который невесть каким образом оказался на корабле. Пришлось брать себя в руки и делать все, что требуется.

— Как я понимаю, вы сейчас следуете достраивать форт Дюкень? — неуверенно начал Эдвард, повернувшись к Вашингтону.

— Форт… чего? — не понял тот.

— Ты что несешь?! — возмутилась Эдит. — Дюкень — так назвали этот форт французы, когда отняли его у англичан.

Эдвард сам уже понял свою ошибку.

Соберись, — мысленно приказал он себе. — Думай, прежде чем что-то сказать.

— Вы французские шпионы? — с подозрением спросил Вашингтон. — Это какое-то внушение? Вы привели меня в эту постройку, чтобы что-то… узнать? Или убить меня? Что вам нужно?

— Да ладно вам, мы разве похожи на французов? — нервно усмехнувшись, спросил Эд.

— У вас странный акцент. А этот парень во французской форме. — Он ткнул в сторону Гюстава.

— Уверяю вас, что никакая информация нам не нужна и убивать никого мы не хотим, — заверил Эдвард.

— Тогда почему вы стали задавать вопросы про форт?

— Да я просто… пытался поддержать дружескую беседу.

— Но что это за место? — спросил Вашингтон, оглядевшись. — Что это за безвкусное оформление? И откуда этот дом взялся тут посреди леса? Его тут раньше не было, я в этом уверен.

— Это же сон, — ответил Эдвард. — Во сне может произойти все, что угодно.

— Оформление вовсе не безвкусное! — возмущенно воскликнул появившийся в салоне Томас. — И простите меня, мистер Вашингтон, но кажется, вам пора просыпаться.

Томас резко кольнул Вашингтона в шею странным продолговатым прибором, похожим на авторучку, и будущий президент США свалился на пол без сознания, так и не успев ничего понять.

— Ну, или засыпать, — поправился Томас.

— Это что было? — спросил Эдвард.

— Мгновенное снотворное. Я верну его лагерь, и он будет думать, что все это ему действительно приснилось.

— А что с раной? Ты воткнул ему в шею иглу!

— Да он даже не заметит, — кинул капитан. — Эти штуки медицинские, они не оставляют больших следов. Ну все, я в лагерь. Отойдите в зону управления, но только ничего не трогайте!

Эдвард с Гюставом послушались капитана и отошли от греха подальше. Сам Томас переместил себя и Вашингтона с помощью луча телепортации.

— Ну и бред ты ему говорил, — заметил Гюстав, покосившись на друга.

— Сам как будто смог бы лучше.

Это все, что они успели друг другу сказать, потому что в салоне снова появился Томас. На этот раз один.

— Надо же из 159 человек в отряде на мой борт попал именно Вашингтон! — возмущенно провозгласил он. — Теперь следующая проблема. — Томас выразительно посмотрел на Эдварда.

— Я признáюсь, — ответил Эдвард. — Смысла нет все скрывать. Я виноват и готов понести наказание, которое сочтет нужным выдвинуть Жиллен.

— О чем ты? — с волнением спросила Жаклин.

— Я знаю, у нас есть такая статья — доведение до самоубийства. В общем, да. Камиль мертв. Он покончил с собой из-за тех методов, которыми я пытался вести допрос.

— Мертв? — с недоверием переспросила Эдит. — Ты отключился. Кто знает, что сейчас ты говоришь правду?

— Не надо, — глухо попросила Жаклин.

Эдвард ее не видел, но чувствовал, что племянница напряглась, как будто собиралась за него драться.

— А что? Вам не кажется это странным? — продолжила Эдит. — Сначала он хотел убить Камиля за то, что он стал первым президентом США, потом решил с ним поговорить, отключившись от всех нас, а потом Камиль оказывается мертв!

— Ты чего? — в недоумении вопросил Леон, явно не ожидавший таких обвинений в сторону своего брата.

— Твое мнение не спрашивали, — процедил Эдвард. — Кто ты вообще такая? Откуда нам знать, что ты не в сговоре с Камилем и Невё? Откуда ты вообще взялась ровно в тот момент, когда все пошло наперекосяк?

— Я эти имена услышала сегодня впервые. И я никого не убивала.

Эдит этого не сказала, но Эдвард понял, что она хотела добавить «в отличие от тебя».

— Эдвард тоже никого не убивал, — вступился за него Томас. — Я осмотрел тело. Камиль знал, что рано или поздно у него будут требовать секретные сведения о людях, с которыми он работал. В его зуб была встроена капсула с ядом, которая активировалась с помощью кодовой фразы. Вы можете провести экспертизу и найти в его крови яд. Понимаю, Эдит, что вы в отделении только первый день и еще совсем не знаете людей, с которыми работаете, но все же не делайте столь поспешных выводов. И ты тоже, Эдвард. Никто из вас не имеет никаких задних мыслей. Все пытаются сделать только лучше. Поверьте парню из 41-го века.

Томас пусть и был заносчивым, но иногда мог толкнуть справедливую речь.

— А теперь, — продолжил капитан. — У нас есть одно незаконченное дело. И нам лучше поспешить его выполнить, пока ещё не поздно.

Всю дорогу до форта Дюкень летели в гнетущей тишине. Даже в наушниках все молчали. Такая большая команда, и никто не знал, что можно сказать, чтобы избавиться от этого напряжения.

Летели, однако, недолго — «Жемчужина» подобралась к форту Дюкень за считанные минуты и зависла прямо над ним.

Томас поменял свою одежду на форму французского солдата, нажав кнопку компьютера на своей руке. Стало понятно, что его одежда была сделала с помощью голографии. И этот факт отчего-то очень напряг Гюстава.

— То есть ты все это время ходил голый?! — воскликнул он.

— В смысле голый? — не понял Томас. — Это же голографическая одежда.

— Но ее же не существует на самом деле. Это просто волны света. Это не настоящая одежда!

— Не понимаю, в чем проблема. С тридцатого века все так одеваются. — Томас неодобрительно покачал головой, мол, какие вы в двадцать первом веке все ограниченные.

— Полагаю, нам нужно придумать план, — сказал Эдвард. — Или провернем то же, что провернули с Камилем?

— Я… — начал Томас и замолк, будто не зная, как это продолжить.

— Что? — спросил Эд.

— Просто… не бери на свой счет, но я хочу, чтобы ты остался здесь.

Эдвард уставился на Томаса так, точно тот отвесил ему оплеуху.

— У тебя нет формы, это во-первых, а во-вторых, после всего, что навалилось на тебя сегодня, я хочу, чтобы ты отдохнул.

Отдохнул. Как же. Он просто боится, что Эдвард что-то испортит или снова доведёт кого-то до самоубийства.

— Я вполне в состоянии справиться со своей работой, — сдержано ответил Эд.

Гюстав тревожно молчал. Атмосфера на корабле почти ощутимо накалилась.

— Рассуди сам — для того, чтобы провернуть то же самое, что мы провернули с Камилем, нужно два человека, — продолжил убеждать его Томас. — Гюстав подходит больше, потому он в форме французского солдата. К тому же во время нашего похода в отряд Вашингтона он отдыхал. Справедливо будет, если вы поменяетесь местами.

— Я не отдыхал вовсе, а стоял на шухере, — возразил Гюстав.

Томас только отмахнулся. Очевидно, он вовсе не считал это за работу.

— Значит, ты хочешь оставить меня в лесу, чтобы я наблюдал со стороны за фортом? — задал закономерный вопрос Эдвард.

— Это ни к чему. Форт огорожен палисадом, так что из леса увидеть ты ничего не сможешь. Просто оставайся здесь.

— Эдвард, — аккуратно вмешалась Жаклин. — Может, он прав. Пусть они с этим разберутся вдвоем.

— Возможно, марсианский друг дело говорит, — поддержал её Леон, но прозвучало это так, будто Жаклин схватила его за ухо и заставила это сказать.

— Теперь даже вы считаете меня недоумком, — ответил Эдвард. — А с каких пор наш марсианский друг стал нами командовать?

— Ну, я капитан корабля, который везёт ваших пленников обратно в ваше время, а ещё у меня много крутых прибамбасов. — Томас развёл руками, как бы говоря, что это и так должно быть очевидно.

— Справедливо, — согласился Эд.

— Без обид, — добавил Томас. — Но я правда считаю, что тебе лучше остаться.

Эдвард рухнул в кресло и вальяжно сложил ногу на ногу, старательно делая вид, что он ничуть не уязвлён словами капитана. Томас и Гюстав на него только косо и недоверчиво посмотрели.

— Вы так и будете стоять? — поторопил их Эд.

— Ладно, я сканирую местность, — проговорил Томас, уткнувшись носом в свою руку.

«Жемчужина» очень быстро отыскала устройство связи, расположенное в форте Дюкень. Томас, радостный, направил луч телепортации на себя, и их с Гюставом переместило на землю.

Эдвард вздохнул. Может, и хорошо, что он остался. Если эта вылазка закончится провалом, то это будет хотя бы не на его совести, потому что на его совести за сегодняшний день и так уже было много всего.

Форт еще не был достроен. Работа шла полным ходом. Палисад, однако, уже торчал остроконечными столбами, огораживая территорию форта. На территории стоял палаточный лагерь и несколько недостроенных домов. Повсюду громоздились пушки на огромных колесах, повозки и прочая техника. Вечер был в самом разгаре и окутывал темнотой, но разожженные в нескольких местах костры давали много света. Отовсюду лилась французская речь. Солдаты сидели на земле или деревянных скамейках, ели, пили и болтали. В общем-то, они немногим отличались от их британских противников — такие же люди, только находящиеся по другую сторону баррикад.

Томас быстро оценил обстановку, а потом уткнулся в компьютер. Судя по обозначенной синей точке, Невё находился в нескольких метрах от места их приземления. Томас нарочно переместил их немного в сторону, чтобы они не возникли прямо перед носом нарушителя.

— Согласно карте, — сообщил Томас, покрутившись вокруг себя. — Он должен стоять — там. — Он ткнул пальцем в сторону стола, заваленного бутылками, флягами и остатками еды.

— Но там никого нет, — констатировал Гюстав.

Около стола и правда было пустынно. Все солдаты собрались вокруг костра в нескольких шагах от него.

— Возможно, он сидит среди тех солдат, — предположил Томас. — А свои наушники оставил в сумке рядом со столом.

— И что нам делать? Я даже не вижу его среди тех людей.

— Поднимите руки и медленно повернитесь! — неожиданно скомандовал кто-то за их спинами.

Томас и Гюстав синхронно побледнели.

В наушниках послышалось, как дернулся Эдвард.

— Я так и знал, что что-то пойдет не так! — раздался его голос.

В 2048-ом все сохраняли молчание, словно боялись, что любое слово может как-то испортить ребятам ситуацию.

— В чем дело? — по-французски спросил Томас, но все же сделал так, как ему приказали.

Гюстав решил последовать его примеру.

Перед ними стояли два солдата и держали ружья наготове. Они внимательно разглядывали незваных гостей и словно что-то решали.

— Черноволосый с хмурым видом и широколицый с глупыми гусеничными усами. Вроде подходят, — изрек один из них.

— Убьём на месте или как? — подхватил второй.

— В чем дело, ребята? — вопросил Томас, изо всех сил притворяясь своим. — Что за шутки?

— Просто, — раздался еще один голос, и позади солдат вырос кудрявый человек с разноцветными глазами — один был карий, другой голубой. Это был Невё собственной персоной. — Я рассказал, что сегодня видел, как два английских шпиона ошиваются у стен форта, и был уверен, что они ищут способ проникнуть… — тут он осекся. Очевидно, его сбило с толку то, что вместо Эдварда с Гюставом пришёл кто-то другой. Томас мысленно позлорадствовал. Впрочем, под описание «черноволосый с хмурым видом» он тоже отлично подходил. — Что они ищут способ проникнуть сюда, — все же договорил Невё.

Михель Невё был среднего роста и имел стройную фигуру. Рядом стоящие солдаты были намного крупнее него. Однако Невё излучал много уверенности и силы, из-за чего завладевал чужим вниманием и будто бы занимал больше пространства. Не было сомнения, что этот человек амбициозен и тщеславен, более того, он точно считал, что имеет право высоко о себе думать, словно делал что-то настолько замечательное, что все за это должны были возносить его до небес. Томас, правда, не отрицал, что и сам часто заносился, но он, по крайней мере, трезво себя оценивал, а вот в Невё он не видел ничего выдающегося.

— Один наш солдат, Камиль Моро, сегодня пропал. Куда вы его дели, английские шпионы? — продолжил Невё.

Значит, он понял, что с Камилем что-то случилось, — подумал Томас. — Возможно, он не смог с ним связаться, поэтому и решил, что его нашли.

— Не понимаем, о каком Камиле Моро идет речь, — ответил Гюстав.

— Нужно им как-то помочь, — заговорила Жаклин. — Невё все знает. Он их уничтожит.

— Я бы спустился вниз, если бы знал как, — нервно сказал Эд.

Было слышно, как он носится по кораблю. Наверное, он пытался найти окна, чтобы выглянуть на улицу и вообразить место, в котором нужно оказаться. Кроме лобового, никаких других окон на «Жемчужине» не было, но Томас оставил корабль, повернутым в бескрайний лес, так что Эдвард не мог увидеть форт Дюкень с высоты. Без четкой картинки у него не было шанса спуститься вниз. Томас сейчас ничем не мог ему помочь. Если он отправится за Эдвардом, то может потерять Невё, а этого нельзя допустить, особенно если в голове уже начал вырисовываться способ его схватить.

Правда, вероятность всего пятьдесят процентов, — невесело подумал Томас, но тут же себя приободрил. — Хотя пятьдесят процентов — это не так и мало.

И решил рискнуть, пока ещё было не слишком поздно.

Одна секунда — и он переместился за спину Невё. Вторая — вытащил «Наручник» и вцепился мертвой хваткой в своего противника. На третью французские солдаты всполошились и стали стрелять. К ним присоединились те, что грелись у костра. На четвёртую Томас и Невё исчезли.

Гюстав понял, что находится на линии огня, причём совершенно один, поэтому быстро стал думать, куда можно исчезнуть. Первое место, которое пришло ему на ум — комната космического корабля.

Только он начал исчезать, как резкая боль пронзила его бок.

Он появился на «Жемчужине» с простреленным животом и, окровавленный, распластался перед креслами.

Эдвард глядел в лобовое стекло, пытаясь что-то увидеть, когда в его наушниках затрещали выстрелы. Через несколько секунд позади что-то шлёпнулось. Он обернулся и сразу же побледнел.

В зоне отдыха на полу лежал Гюстав. Его синяя форма французской армии была покрыта багровыми пятнами крови в районе живота.

Эдвард сразу же бросился к нему и опустился рядом, чтобы помочь.

Гюстав был жив. Но жизнь не собиралась надолго задерживаться в его теле — рана была очень большой, а пуля могла задеть органы. В наушниках голосили, но Эдвард словно находился в вакууме и ничего не слышал. Он схватил Гюстава и, наплевав на Невё и на весь мир вокруг, переместился с ним в кабинет главного доктора, Анжи Триаля, с которым была договоренность о лечении путешественников во времени.

Томас, схватив Невё, попытался нацепить на его руку «Наручник», но преступник начал перемещаться по разным эпохам, одновременно молотя руками. Томас не отцеплялся от него и пытался переместить его на свой корабль. Они словно играли в перетягивание каната — Томас тянул Невё на «Жемчужину», а Невё тянул Томаса в любое другое место, которое приходило ему на ум. Не известно, сколько тумаков они надавали друг другу, пока декорации вокруг них сменялись одна за другой. И не известно, сколько эпох они посетили за все это время. Томас был уверен, что после такого обязательно постареет года на три, но сдаваться вовсе не собирался. Он был упрям. Очень упрям. А ещё чувствовал ответственность. Он это начал, значит, должен был завершить как полагается. Если он все профукает, Эдвард его возненавидит. Пусть справедливо, но это все равно будет очень неприятно. Именно в его глазах он хотел выглядеть достойно. Эдвард был его прадедом. Хотелось бы, чтобы он им хоть чуточку гордился.

В один из моментов Томасу все-таки удалось остановить перемещения Невё. Наручник защелкнулся, и они оба свалились в золотистый горячий песок.

Томас поднялся на ноги и в замешательстве огляделся, приняв представшую перед его глазами пустыню за пески Марса. К счастью, это был вовсе не Марс. Видимо, во время потасовки Невё хорошо заехал Томасу по голове, раз перед его глазами все расплывалось красным цветом.

Невё попытался исчезнуть, но у него ничего не вышло. Он очень скоро понял, что все дело в странном браслете на его руке, поэтому начал его дергать, но эти попытки ни к чему не привели — разве что только вызвали боль, от которой лицо Невё аж перекосило.

— Что за черт! — отчаянно воскликнул он.

Томас проигнорировал его терзания. Он пытался сфокусировать зрение, что было непросто из-за подбитого глаза, и наконец смог разглядеть испытательный полигон, расположенный в нескольких шагах от места их приземления.

— Невада, — вынес он вердикт. — Период Холодной войны, когда здесь испытывалось ядерное оружие. Ну у тебя и интересы.

Томас выставил вперёд запасной бластер (первый так и остался где-то у Эда), чтобы Невё больше ничего не учудил. В ухе с капитаном уже никого не было. Видимо, из-за частых перемещений связь разорвалась, ведь наушник Томаса в принципе не был предназначен для сигнала 21-го века и держал связь с такой примитивной станцией с огромным трудом.

— Стой смирно, — приказал капитан. — Сбежать у тебя теперь не получится.

— И что теперь? — спросил тот. — Пристрелишь меня?

— Хотелось бы, но ты нужен в отделении живым.

— Думаешь, нацепил эту штуку — и я теперь обезврежен? Я ведь неспроста выбрал Неваду 1957 года. С минуты на минуту здесь все сметёт к чертовой матери ядерным взрывом.

— Я прилечу за тобой. Ты даже заметить не успеешь, как я окажусь здесь на своём космическом корабле и отвезу в отделение.

— Космическом… корабле? — удивленно переспросил Невё.

— Ах, да, ты же не в курсе. Я из будущего. И с Марса. Так что…

— Опусти оружие, псих! — крикнул кто-то за спиной Томаса.

Теперь удивился Томас. Он медленно поднял руки и развернулся. Позади стояло человек пять в чёрных костюмах и с автоматами, нацеленными на него. Невё как ни в чем не бывало обошёл Томаса и, взяв протянутый ему пистолет, остановился среди этих людей, злорадно сверкнув разноцветными глазами.

Томас понял, что облажался. Как эта банда путешественников во времени тут появилась — оставалось загадкой. Возможно, они были очень продуманы. Возможно, они договорились, что когда кому-то из них в прошлом грозит опасность, то они перемещаются в заранее оговорённое место и в обозначенное время.

Если они такие продуманные, то это не просто кучка каких-то любителей. К тому же их много и они все с автоматами. Видимо, тут творится что-то очень серьёзное. Теперь они не кажутся жалкими преступниками, которые вздумали изменить историю. Теперь они выглядят как преступная организация, у которой имеются четкие инструкции и план действий в критической ситуации.

Нельзя недооценивать противника. Никогда.

Томас, тебе двести лет, а ты наивен, как пятнадцатилетняя школьница, — упрекнул он себя. — Не надо было с ним трепаться, черт побери.

— Он ваш, — снисходительно изрёк Невё.

Томас быстро сообразил, что сейчас будет. Пока люди в чёрном вскидывали автоматы, он быстро переместил себя на «Жемчужину».

Они действительно могли его сейчас расстрелять, не будь он таким шустрым. Стоя на корабле, он благословлял свою быструю реакцию.

Но сдаваться так просто Томас не желал. Он решил вернуться туда уже на корабле и схватить их всех.

Капитан даже не обратил внимания, что его корабль покинули все пассажиры, кроме мертвого тела в камере. Он ввел новые координаты и переместился в Неваду 1957 года. «Жемчужина» по-прежнему была невидима. Но внизу рядом с тем самым полигоном все равно не было никого, кто мог ее увидеть. Томас облетел полигон вокруг и как следует рассмотрел поверхность, однако обнаружить хотя бы одного человека не смог.

Тогда он решил просканировать местность на предмет жизненных форм, а именно — человека. На экране большого компьютера появилась только одна точка, к которой Томас подлетел ближе. Правда то, что оказалось там в действительности, привело его в ужас.

В песке валялась окровавленная кисть руки, обтянутая «Наручником».

Невё отрезали руку, чтобы избавиться от блокиратора гена!

Видно, «Жемчужина» чуток промахнулась.

— Нужно оказаться здесь немного раньше, — сказал Томас сам себе и принялся вводить новые данные. — Я вас всех заберу, уроды.

Он пустил «Жемчужину» по временному потоку в обратную сторону, но она лишь дёрнулась пару раз и осталась на месте.

Томас не понял, что произошло, поэтому ввёл новые данные снова.

Корабль опять заупрямился и не стал его перемещать.

— Да что такое? — не понял он, решив попробовать ещё раз.

«Чёрная жемчужина» ещё никогда в жизни так себя не вела. Бывало, промахивалась, но чтобы отказываться перемещаться по заданным данным — такое было впервые.

Томас пробовал и пробовал, но ни одна его попытка не увенчалась успехом, будто сама Вселенная хотела, чтобы Невё и его люди в чёрном сбежали.

— Несправедливо! Я мог их поймать! — разозлился он, хлопнув руками по рулю.

Где-то вдалеке грохнул взрыв, и огромное грибовидное облако взмыло в небо, окрасив его в рыжий огненный цвет. Сейчас тут и правда снесет все к чертовой матери. Удачное место выбрал Невё.

Томас судорожно ввёл новые координаты 2048 года, и на этот раз корабль послушался.

Капитан оказался в 21-ом веке. Живой, почти невредимый и опозоренный собственным кораблем.

Эдвард сильно переживал за Гюстава. Рана оказалась страшной, но доктор Триаль уверил, что исход операции будет положительным. Он позвал своего помощника и увез Гюстава в операционную, приказав Эдварду отправляться домой и ждать результатов там — как только все будет закончено, Триаль позвонит.

В палату проникнуть не удалось, а сидеть в полупустой клинике не хотелось, поэтому Эд переместился в комнату Жаклин, где на него тут же набросились с вопросами.

Эдвард сам не знал, что произошло внизу, поэтому смог рассказать только о том, как услышал пальбу, а потом на борту космического корабля появился раненый Гюстав.

— Он же не умрет? Скажи, что с ним все будет хорошо! — потребовала Жаклин, вцепившись пальцами в его руку, будто была утопающим, который держится за последнюю спасательную соломинку.

— Доктор Триаль обещал, что все будет хорошо, — бесцветно отозвался Эд.

Он ему верил — это же был доктор, как ему можно было не верить.

Гюстав был для Эдварда самым лучшим другом. Они дружили очень долго, почти десять лет — столько же времени Эд проработал в отделении.

Окончив Гарвард, Эд пришел работать к отчиму своей кузины и был в отделении самым молодым работником. Конечно, всерьез его сначала не воспринимали и постоянно шептались за спиной. Его считали выскочкой, который толком не смыслил, чем они там все занимаются. А между тем Эдвард имел в своих часах личные дела с хорошо прописанными взлетами и падениями практически каждого работника. Эти дела находились вместе с информацией о полицейском отделении, которую Эдвард хранил еще со школьных лет. Он вполне мог использовать эти личные дела, чтобы кому-то что-то доказать, но решил, что гораздо выше этого.

Через несколько недель в отделении появился Гюстав и работники переключились на него, потому что он был еще более интересным объектом для сплетен. Гюставу на тот момент было всего 18 лет — после школы он пришел работать к Жиллену. Не известно, где Жиллен его откопал, но Эд был очень рад, что в отделении появился человек, с которым он мог общаться на равных. Они очень быстро стали лучшими друзьями и слаженной командой, утерев нос всем, кто сплетничал за их спинами.

Люди в отделении сменялись не то, чтобы очень быстро, но все же сменялись. Те, кто был с Эдом на первых порах, уже практически все куда-то ушли. Он проработал здесь почти десять лет и сам уже мог осуждать новеньких за их неопытность, но не собирался расходовать свою энергию на такие мелочные проблемы настоящего. В принципе он редко замечал то, что происходило в настоящем, потому что вся концентрация уходила на прошлое.

Гюстав тоже не платил людям той же монетой. Вообще он был образцовым парнем и всегда слушался приказов. Он мечтал работать в полиции, ловить всяких злодеев и следить за порядком, но тут неожиданно выяснилось, что он путешественник во времени. Мечта его, однако, практически не пострадала. Возможно, он получил то, о чем и не мог мечтать. Он стал ловить злодеев во времени и сохранять порядок в истории. Полицейский во времени — наверное, это было даже круче обычного полицейского.

— И почему никто из вас не надел пуленепробиваемый пиджак, — сетовала Жаклин, не на шутку переживая за друга. Эдит сидела рядом с ней, чуть приобняв ее за плечи, и гладила по спине.

— Потому что они бы не подошли по стилю к этой эпохе, — сказал Эд.

— Почему никто не сделал еще какие-нибудь пуленепробиваемые костюмы. Во всяком случае, вы могли бы надеть обычные бронежилеты!

— А где этот ваш марсианин? — вспомнил Леон.

— Не знаю. Невё вполне мог его убить. Но будем надеяться, что он выкарабкался из этой передряги.

— История вернулась на круги своя, — сообщила Эдит. — Вашингтон был президентом. Все, на первый взгляд, выглядит так же, как и было. Возможно, ему удалось остановить Невё.

Неожиданно в комнате материализовался Томас собственной персоной, чем привел всех в ужас. Он покачнулся на ногах, а потом рухнул на диван. Выглядел он не очень — лицо было в синяках и ссадинах, а ранее идеально уложенные черные волосы теперь торчали во все стороны.

— Ну и денек у меня был, — пробормотал капитан. — В отделении вас не было, поэтому я решил прийти сюда. У меня на корабле до сих пор лежит труп, поэтому буду признателен, если вы его заберете.

— Ты… — Эдвард задохнулся на полуслове. — Что, черт возьми, произошло?!

— Где Гюстав? — спросил Томас.

— В больнице с простреленным животом!

— Я не хотел, чтобы так вышло. Надеюсь, он поправится. Карла меня просто убьёт.

— Объяснишь ты или нет, что там случилось?

Томасу ничего не оставалось, как пересказать события этой непростой стычки и взять всю вину на себя. Эдвард хотел подскочить и наорать на тупого марсианина, но потом решил, что сам бы вряд ли справился лучше. Невё ждал, что за ним кто-то придет, поэтому устроил засаду.

— Я пытался за ним вернуться, но корабль меня не слушался. Я, наверное, был похож на муху, которая бьется в стекло. Вроде бы вот этот момент, практически перед носом — только подлети и схвати Невё. Но передо мной словно стояла какая-то преграда, которая не позволяла это сделать. Не знаю, в чем там было дело и что они сделали со временем, но попасть туда я не смог.

— А что, если это сделал… он, — зловещим шепотом предположил Леон.

— Кто «он»? — переспросила Эдит.

Впрочем, не одна она не поняла, о ком заговорил Леон.

— Человек, который руководит временем, — объяснил он. — Эдвард однажды с ним сталкивался.

— Какой прок ему от этого? — бросил Эд.

— Постойте, что?! — воскликнула Эдит. — Руководит временем? Это еще как?

— Он словно видит все, — принялся рассказывать Леон. — Он может переместить путешественника во времени туда, где он нужен. Он может, наоборот, не дать путешественнику переместиться туда, где он не нужен, но хочет побывать. Наша сестра в молодости всегда путешествовала принудительно, и мы считаем, что это было дело рук этого человека.

— Это что, личный бог путешественников во времени? — усмехнулся Томас. — Я о таком раньше не слышал.

— Я, кажется, поняла, о ком идёт речь, — заключила Эдит, резко побледнев. — Моя мама рассказывала нечто подобное. Она сказала, что встречалась с этим человеком, но считала его просто сумасшедшим путешественником во времени.

— Ладно, — оборвал Эдвард. — Это не мог сделать он. Он не стал бы помогать Невё сбежать.

— Откуда ты знаешь? — возразил Леон. — Может, стал бы. Может, Невё должен был сбежать, чтобы наше будущее стало таким, каким оно должно стать.

Все замолчали, задумавшись над этим вопросом. Осознавать такие вещи было волнительно и пугающе. С одной стороны — наука давно находит подтверждение тем вещам, которые раньше казались невероятными, но с другой стороны — в мире все равно остаются невероятные вещи, объяснение которым наука найти еще не смогла. Существует ли судьба? бог? душа? жизнь после смерти? Вечные вопросы, на которые вечно пытаются найти ответы. Категорично отвечать на них не получается, потому что никто не знает, как там обстоит все на самом деле.

Бог путешественников во времени — может, прозвучало достаточно глупо. Но все же Томас был недалек от истины. Тот человек выступал чем-то вроде высшей силы и корректировал жизненные пути некоторых людей. Он знал все — будущее, прошлое, видел различные варианты развития событий — и иногда пытался что-то объяснить или что-то показать. Кем он был: более могущественным путешественником во времени или действительно высшей силой — об этом оставалось только гадать. Во всяком случае, нагнать страху он мог хорошо.

— Почему Невё и его друзья вообще выбрали этот период перед стычкой у Грейт-Медоуз? — решила отвлечь всех Эдит.

— Это можно считать началом франко-индейской войны, — глухо ответил Эдвард. — Первая битва. Карьера Вашингтона только начиналась. Нужно было только заменить его в самом начале пути и делать все то же, что делал он.

— Даже удивительно, действительно ли Камилю удалось быть Вашингтоном? — спросила Жаклин, подключившись к разговору, чтобы отодвинуть невеселые мысли.

— Судя по тому, что я видел дома, — протянул Леон. — Совсем не получилось.

— Он и не стремился, — сказал Эд. — У него были другие цели. Путь до президентства он, может, прошел и похожий, причем наверняка не без помощи своих загадочных дружков. Но вот уже после он стал все перекраивать. И я уверен, что перекраивал он не своими мозгами. Он был лишь инструментом. За этим кто-то стоит. И этот кто-то наверняка прячется в нашем времени и ждет, когда все станет так, как ему хочется. За этим вполне может стоять Жан. А что, если в его реальности Вашингтон вовсе не был президентом? Что если какие-то путешественники во времени изменили мир так, что тот мир, который знаем мы, вовсе не оригинальный. Что если Жан хочет вернуть все так, как было? Тогда это получается, мы защищаем ложную историю? — Эдвард даже растерялся от таких мыслей.

— Давайте не будем о таком думать, — сказала Жаклин. — У нас есть эта история, и мы будем защищать ее.

— А что скажешь ты, парень из 41-го? — спросил Эдвард. — Когда Жана Лобера отправили из 2177 года, вся история изменилась? Она не должна была идти так, как идет?

— Не знаю, — ответил капитан. — Для меня ваша история, это моя история. Я ничего не знаю про Жана Лобера из 2177 года, потому что в нашей истории такого не было. Но чисто логически, да. Вся история изменилась, когда его отправили в прошлое.

— Она бы не изменилась настолько сильно, если бы Жан не нашел способ вернуться домой, — заметила Эдит. — Мы могли бы сейчас жить в совершенно другом мире.

— Нас бы не было вовсе, — сказал Леон. — Мы могли бы и не родиться.

— Да, и могли бы не построить машину времени, — подметил Томас.

— Точно, — сказал Эдвард. — Я построю машину времени… ну… судя по всему, совсем скоро…

— Что?! — воскликнул Леон. — Ты построишь машину времени?!

— Не ты, а твоя жена, — возразил Томас.

— Ну да. Мы с женой, которая станет лауреатом Нобелевской премии по компьютерным технологиям, построим машину времени. А это значит, что путешествия во времени будут возможны для людей в 21-ом веке. В истории Жана первый путешественник во времени появился в 2177. Значит, начиная с 14-го века нашей эры вся история Земли идет неправильно. И это… не очень хорошо. Да это просто ужасно!

— Надеюсь, ты не собрался это исправлять? — насторожился Томас. — Потому что тогда я стану твоим врагом. Я понимаю, что ты хочешь сделать все правильно. Но теперь правильно так. И мы будем защищать то, что у нас есть.

— Эдвард, он прав, — сказал Леон. — Мы тогда не родимся.

— Но тогда не родятся и Невё с Камилем, и прочие типы, которые пытаются захватить мир.

— То есть ты хочешь пожертвовать всеми нами? — вопросила Эдит. — Ты нас убьешь.

— Мы не родимся.

— Но мы уже рождены! Если ты все это вздумаешь изменить, то ты нас убьешь. Даже не убьешь, а сотрешь из истории. Нас не будет существовать. Никто никогда не узнает, что мы когда-то были. Мы просто превратимся в… ничто. Я не хочу этого. Да никто не хочет.

— Я сказал тебе, Эдвард, что если ты думаешь обо всем этом на полном серьезе, то на твоем пути буду стоять я, — жестко сказал Томас, и это было совсем не похоже на того слегка легкомысленного марсианина, которого успел узнать Эд. — Поверь, тебе не стоит иметь во врагах такого человека, как я. В гневе я могу быть еще хуже, чем был сегодня ты.

— Ты мне угрожаешь?! — возмутился Эдвард.

— Я просто тебя предупредил. На моем месте ты бы поступил так же.

— На эту планету тебя вообще не звали! — вдруг вспылил Эд. — Ты приперся и начал гнуть пальцы, мол, какой ты продвинутый. Не приди ты, мы бы с Гюставом разделились, и, возможно, все закончилось бы нормально. Но ты пришел и все испоганил. Давай-ка выгружай тело в отделении и вали с этой планеты, пока мы сами тебя не вышвырнули.

Эдвард не орал, но говорил достаточно жестко. Томас поднялся на ноги и выглядел при этом задетым. Он не стал зубоскалить в ответ, возмущаться и вообще выглядел как ребёнок, которого отчитали взрослые. Эдварду стало совестно за свою вспышку, но виду подавать он не стал.

— Если информация об изменении истории дошла до моего века, значит, ничего у вас с Гюставом не получилось, — бесцветно сказал Томас. — Тело выгружу в морге. И да, я знаю, где он находится.

С такими словами капитан растворился в воздухе.

— Возможно, ты был слишком суров, — проговорила Жаклин. — Он ведь хотел помочь.

Эдвард это понимал. Но для одного дня неудач было катастрофически много и надо было на кого-то выплеснуть эмоции. Наверное, это был самый провальный день в его жизни. Но и противник, по словам Томаса, был куда сильнее, чем все те, с кем Эд сталкивался до этого, так что это тоже нужно было учитывать.

Через некоторое время позвонил доктор Триаль и сообщил, что с Гюставом все хорошо. Пару дней проваляется в больнице, но жить обязательно будет.

Хоть одна хорошая новость все же была.

Пока никто не видел, Леон украдкой зашёл в интернет. Несмотря на возвращенную историю, Элинор так и была мертва.

Брату об этом он говорить пока не стал.