Хранитель истории

Глава 14

— А ты уверена, что видела его в этом свинарнике? — спросил Эдвард, бредя по улицам средневекового Парижа.

— Да. Мой дар наконец-то сработал как надо, — ответила ему в наушнике Жаклин, явно довольная тем, что сегодня ее способности не подвели.

— Что он тут собирается изменить? Что тут вообще можно изменить? Эпоха ни о чем.

— Не знаю. Я видела его в таверне в Университетском квартале. Он там просто сидел.

— Отлично. И что за таверна? Как ее найти?

Эдвард огляделся. Улицы были узкими, их словно рекой заливал народ в безразмерных одеждах. Верхушки домов словно не могли выдержать тяжести верхних этажей и накренялись, едва не касаясь друг друга. На первых этажах были подвешены на цепи многочисленные деревянные вывески, которые поскрипывали от каждого дуновения ветра. Под козырьками домов располагались торговцы, предлагавшие различные товары — выпечку, овощи, изделия из дерева, шерсти, железа. Один человек даже остановил Эдварда, чтобы предложить ему какую-то бесполезную ерунду, но он спешно от него отмахнулся.

— «Старая кошелка», — заявила Жаклин.

— Это ты мне?

— Это название таверны.

— Понятно.

Эдвард еще какое-то время бродил по кварталу, внимательно всматриваясь в названия заведений, и вскоре обнаружил то, что искал. «Старую кошелку» оказалось трудно не заметить. Там даже в дневной час было сборище немытого народа, который голосил во всю пьяные песни. Маленькие окна были выбиты, поэтому то, что происходило внутри, было прекрасно видно и слышно.

— Внедряюсь, — проинформировал Эд, переступая порог таверны.

На него дыхнуло неприятным запахом: выпивка, пот, испорченные продукты и еще что похуже. Эдвард поморщился, но занял свободный столик в центре зала. Оставалось лишь найти Дэнни среди этого сброда.

Эдвард на протяжении трех дней пытался отыскать Дэнни, но искать одного человека во всей мировой истории было все равно, что искать иголку в стоге сена. Порой его посещали мысли, что Дэнни уже нет в живых, но он гнал их прочь. Эдвард не хотел верить, что для них все может закончиться так. Не каждый день узнаешь, что у тебя есть еще один младший брат. Конечно, Эдварду вполне хватало и Леона, но количество младших братьев не выбирают.

Эдвард не мог представить, что было бы, если бы в предыдущие встречи им все же удалось друг друга прикончить. У обоих был такой шанс, но они оба им не воспользовались. Что их остановило? Наверное, они что-то такое почувствовали, ведь кровные узы, если они есть, то должны как-то чувствоваться.

Может быть, Эдвард еще долго пытался отыскать Дэнни, если бы сегодня Жаклин вдруг не схватилась за голову и не начала говорить про средневековый Париж. Было удивительно, что ее дар наконец сработал как надо, ведь в последнее время он очень сильно тормозил. Она даже обратилась за помощью к Жиллену, чтобы он провел какие-то тесты совместно с Триалем, но они еще толком ничего не успели изучить.

Отправляясь в 1462 год, Эдвард чувствовал обязанность помочь Дэнни. Он мог бы сделать это и раньше, если бы не узнал обо всем так поздно. Но все-таки лучше поздно, чем никогда.

Эдвард разглядывал посетителей таверны — бородатые мужики с черными зубами, полураздетые женщины со спутанными волосами и плохой кожей. Дэнни должен был сильно выделяться на их фоне, но Эдвард не мог его отыскать. Зато в глубине таверны за отдаленным столиком он заметил кое-кого другого. Девушка с круглым лицом, большими голубыми глазами и короткими белыми волосами, кончики которых торчали из-под капюшона накидки. Слишком аккуратная для такого места. Слишком маленькая. Это была девушка из его прошлого. Эль. Ей было лет пятнадцать, как и тогда, когда Эдвард с ней познакомился. Он и не подозревал, что их дороги еще когда-то могут вот так пересечься. Узнала ли она его? Увидела ли? И вообще — знакома ли еще с ним?

Она была не одна, рядом с ней сидел молодой парень, и Эдвард тут же его узнал. Александр. Парень, который однажды доставил ему немало хлопот. Сейчас он был лет на десять моложе, чем тогда, но все-таки это был он. Он взирал на посетителей злым взглядом, точно отгоняя любого, кому вздумается к ним приставать. Эдвард подвил желание подойти к Эль и поздороваться. Он там совсем ни к чему. Она с Александром, всегда была и будет с ним.

— Эдвард, — позвала Жаклин.

— Да? — спросил он, прикрыв рукой рот, чтобы никто не заметил, что он говорит сам с собой.

— Что там в таверне?

— Призраки прошлого.

— Что? — не поняла она.

— Ничего.

— Ты нашел Дэнни?

— Нет еще.

Эль и Александр поднялись и последовали к темному проему, который вел к лестнице на второй этаж, где располагались комнатки для постояльцев. Эдвард проводил их взглядом, поняв, что это последний раз, когда он видит юную Эль.

Тут к Эдварду подошли какие-то пьяницы, неуклюже схватили его за плечи и заставили подняться на ноги.

— Что надо? — недовольно проговорил Эд, вырываясь из их рук.

— Хозяин таверны сказал, что тебе нужно убраться отсюда, приятель. А почему — лучше не спрашивать.

Эдвард посмотрел в сторону стойки, где стоял хозяин таверны и замотанный в плащ парень, и неожиданно усмехнулся. Это был Дэнни. Ну надо же, парень не промах.

— Нет проблем, я постою у выхода, — сообщил он, направляясь к двери.

Американский акцент нередко доставлял некоторые неудобства, но избавиться от него было не так-то просто. Вероятно, пьяницы его услышали, потому что один из них вдруг толкнул Эдварда в спину и прокричал:

— А ну стоять, проклятый англичанин! Зря ты сюда заявился, потому что живым отсюда ты вряд ли уйдешь!

Прошло уже девять лет с того момента, как закончилась Столетняя война, а англичан тут до сих пор ненавидят.

— Seriously?! — нарочно по-английски воскликнул Эдвард, развернувшись на сто восемьдесят градусов. — Что бы ты знал, я не англичанин, а живым попробуй отсюда выбраться сам!

— О боже… — прокомментировала Жаклин.

Пока они не набросились первыми, Эдвард заехал говорившему в челюсть, а потом на всякий случай заехал и второму. Кто-то закричал, кто-то вскочил. Не прошло и нескольких секунд, как в таверне началась потасовка. На Эдварда набросилось еще несколько человек, но он их быстро раскидал и проскользнул к выходу. Еще недавние собутыльники стали бить друг друга, как будто им было решительно все равно, с кем драться, и они только и ждали момента, чтобы пустить в ход кулаки.

Дэнни уже выбежал на улицу. Эдвард заметил это еще во время потасовки. А еще он заметил, что за ним бросился какой-то высокий тип в черных одеждах. Кто это был, Эдвард не знал. На всякий случай он вытащил пистолет и стал разглядывать улицу. Ни Дэнни, ни его преследователя уже видно не было.

— Ну и что это было? — спросила Жаклин. — Обязательно было устраивать представление?

— Впервые за столько времени я развлекся. Это что, плохо?

— Они могли тебя прикончить.

— Я тебя умоляю. Они собственную руку от бутылки с бухлом отличить не смогут. И вообще, такой национализм мне не очень нравится.

— Ты его нашел? — оборвала она его.

— Да.

— И где он?

— Убежал.

— Прекрасно. Останови его, пока он еще что-то не сделал.

— Да, герр капитан.

— Да хватит меня так называть. И вообще, это впервые придумал твой марсианский потомок, а вы все как стадо бегемотов стали это повторять.

— Простите, герр капитан.

Жаклин, конечно, не знала, почему Эдвард искал Дэнни. Он не собирался никому говорить о своем родстве с Жаном. Особенно своей команде, с которой они все эти годы мечтали его запереть в тюрьме. Гюстав бы наверняка такое воспринял не очень адекватно. Благо сейчас он отдыхает дома, и Эдвард выслеживает Дэнни сам. Не то, чтобы Гюстав так сильно получил по башке, но доктор Триаль выписал ему больничный и запретил сильно напрягаться. Жиллен отнесся к этому очень серьезно, поэтому если бы Гюстав захотел отправиться на задание, то ему бы этого не позволили. Эдит сейчас тоже не было в отделении. Она неожиданно взяла отпуск по семейным причинам и куда-то уехала. Эдвард отчего-то вздохнул с облегчением. От того, что она не крутилась рядом, стало гораздо спокойнее.

Эдвард двинулся по улице, рассматривая толпу. Дэнни он не увидел, но его преследователя нашел быстро. Его было трудно не заметить, потому что он был очень высоким и носил на голове белый платок, который хорошо отличал его от прочих людей. Эдвард решил следовать за ним, решив, что он выведет его на Дэнни.

Человек в платке завернул за угол дома, где было относительно мало народа. Фасады были усыпаны крылечками со стоящими рядом деревянными ящиками и бочками. Эдвард маневрировал между ними, стараясь двигаться бесшумно, но преследователь быстро уловил, что его самого кто-то преследует, и неожиданно обернулся, выпустив что-то из рук. На Эдварда полетел сверкающий кинжал, от которого он едва успел увернуться.

— Что за черт?.. — пробормотал он.

Такого он еще не видал.

За кинжалом почти беззвучно полетели пули. Эдвард спрятался за бочонками у крыльца и толкнул ногой дверь. Она оказалась заперта.

— Влип.

— Что происходит? — обеспокоенно спросила Жаклин.

— Ничего. Продолжаю развлекаться.

Бежать было некуда, поэтому Эдвард вступил в перестрелку. Человек в платке тут же укрылся, и Эдвард стал думать, что делать дальше.

Придумать он не успел, потому что дверь неожиданно отворилась, и чья-то рука втащила Эдварда внутрь. Он разглядел в полутьме своего спасителя и едва сдержал удивление.

Это был Дэнни.

Радоваться, однако, было рано, потому что Дэнни сам наставил на него пистолет.

От одного парня с пушкой он отделался, так появился второй.

Эдвард тут же отключился от Жаклин. Разговоры с Дэнни она не должна была слышать. Более того — она не должна была их записывать.

— Так. Я ничего не понимаю, но этот самурай хотел тебя убить. Объясняй, — сказал Дэнни.

— Я его вижу впервые, — ответил Эдвард.

Дверь неистово стали выбивать, и они переглянулись.

— Наверх, — скомандовал Дэнни и схватил Эдварда за рукав, потащив по деревянной хлипкой лестнице, еле втиснутой между каменных стен. — Там можно выйти на крышу и перепрыгнуть на другое здание.

— С крыши?

— Я не заставляю. Если хочешь остаться с самураем, то пожалуйста.

— С крыши так с крыши.

Они забрались на самый верх и вышли через небольшой люк на покатую, облицованную скользкой черепицей крышу. Дэнни ступал по ней так, точно всю жизнь только этим и занимался. Он ловко перепрыгнул на соседнее здание, ухватившись за трубу, и посмотрел на Эдварда.

— Ты идешь или нет?

— Ну что ж… — приготовился Эдвард и прыгнул за ним следом. Расстояния между домами оказались небольшими, так что прыгнул он без приключений.

Дэнни разбежался и прыгнул на следующее здание, у которого крыша была уже плоская. Пока Эдвард повторял этот трюк, Дэнни открыл крышку люка.

— Давай туда.

Эдвард спорить не стал, нырнул на лестницу и проследил, как Дэнни запирает люк изнутри.

— Это мой чердак, — пояснил он. — Под ним комната, в которой я живу.

— Стоп. Ты тут живешь?

— L сказала, что Невё попытается меня убить, поэтому поселила здесь. Сегодня меня весь день преследует этот самурай, а потом еще и ты заявился.

— Что за L? — не понял Эдвард.

— Не важно. Важно, что это за самурай.

— Почему ты мне помог?

— Потому что он тоже хотел тебя убить. Почему?

— Если он от Невё, то они давно мечтают меня убить. — Эдвард пожал плечами. — Зачем ты натравил на меня пьяниц?

— А ты как думаешь? Все это время ты только и делал, что пытался меня прикончить.

— Сегодня я пришёл не за этим, — заверил Эдвард.

— Зачем ты здесь?

— Надо поговорить.

— L сказала мне то же самое. Поговорить. — Дэнни сказал это так, будто ни слову не верил. — А еще она сказала, что я должен последовать за тобой. Почему я должен следовать за тобой?

— Потому что я хочу тебе помочь, — честно ответил Эдвард.

— Почему?

— Потому что я знаю, кто такой Дирк Готтфрид.

— Что?.. — Дэнни даже побледнел.

— Ты знал своего отца?

— Он пропал, когда мне было пять лет.

— Но ты хорошо с ним общался?

— Не помню. Первые годы своей жизни я совершенно не помню. Я упал с велосипеда и ударился головой, поэтому у меня… как это… — Он пощелкал пальцами, вспоминая нужное слово. — Амнезия.

— Этого в биографии Жаклин не было, — заметил Эдвард.

— Где?

— Не важно.

— Так что насчет моего отца? — напомнил Дэнни.

— Знаешь, Дэнни, я думаю, что Дирк Готтфрид не просто пропал. Он переместился во времени. В будущее. Он тоже путешественник во времени, только немного другой.

— Я это подозревал.

— Да? — удивился Эдвард.

— Когда я начал путешествовать во времени, то понял, что это не просто с неба свалилось. И раз мать ничего такого не могла, значит, мог отец. Но… я не был в этом уверен. Значит, я был прав.

— Это еще не все.

— Что еще?

Эдвард решил выложить всю правду:

— Дирк Готтфрид на самом деле не немец. Он француз. Его зовут Жан Лобер. И он из будущего. Он застрял в прошлом, и чтобы вернуться назад, ему нужно убивать других путешественников во времени. Только так он может перемещаться во времени, точнее перемещаться в будущее. И он переместился в мое время, где познакомился с моей матерью. Он и мой отец тоже.

— Что-о?.. — Дэнни даже подскочил от удивления.

— Он преступник и убийца, — спокойно сообщил Эдвард.

— Ты тоже!

— Ну и ты тоже.

— Я помогаю людям, спасаю их, а что делаешь ты?! — негодующе воскликнул Дэнни.

— То же самое. Послушай. Невё и его группировка — это люди, которые изменяют историю ради власти. Они заменили Вашингтона, чтобы один из них стал первым президентом США. Они пытались спасти «Титаник», чтобы Гитлер победил в войне.

— Но первым президентом и был Вашингтон.

— Конечно, ведь я это исправил. Я не знаю точно, чего они добиваются, но уж точно не чего-то хорошего. Я возвращаю всю исправленную ими историю на место. Это моя работа. Я работаю в полиции.

— Ну конечно, — фыркнул Дэнни.

— Могу показать удостоверение.

— Валяй.

Эдвард вытащил удостоверение, которое было напечатано на пластиковой карточке, и продемонстрировал его Дэнни. Там до сих пор значилось, что Эдвард капитан полиции, хоть это и было уже не так. В электронном варианте удостоверение уже давно отредактировали, но его Эдвард показывать не собирался.

— Ну, допустим, — сказал Дэнни, будто бы поверив. — Кстати, я знаю, кто такой Гитлер.

— Что? — тут уже удивился Эдвард.

— Они действительно хотели, чтобы он победил в войне?

— Хотели, но у них бы это не вышло, пока я здесь. Но откуда ты знаешь его?

Дэнни замялся:

— Я вижу… некоторые вещи. Типа… будущее. Но не до конца понимаю их.

— На «Титанике» ты сказал про голографические модели.

— Я их увидел, когда увидел тебя. Я не знаю, что это. Просто знаю, что они так называются.

— Такие голографические модели? — Эдвард включил часы и вывел из них голограмму той фотографии с Жаном, Невё и Уильямсом.

— Да, но… — Дэнни пригляделся. — Это он. Да, это мой отец. Но он…

— Он с ними не связан, — поспешил объяснить Эдвард. — Он, конечно, преступник, но он сам по себе.

— Но он сидит с ними!

— Просто сидит.

То же ведь подумал, что он с ними, — пронеслось в голове Эдварда. — Значит, я не дурак.

— И в какую эпоху ты хочешь меня отправить? — неожиданно спросил Дэнни.

— Откуда ты знаешь, что я хочу, отправить тебя в другую эпоху?

— Мне сказала L.

— Да что это за L?

— Это женщина, которая видит будущее, — коротко объяснил Дэнни.

— Так же, как и ты?

— Ну, практически.

— Ладно, с ней можно разобраться потом. Я могу спрятать тебя в одном месте на первое время. Потом решим, что дальше делать. Главное, убраться отсюда подальше.

— Я соберу вещи, — неожиданно согласился Дэнни.

— Все прошло проще, чем я думал, — пробормотал Эдвард.

— Идем вниз.

Дэнни открыл люк в полу и спустился по лестнице. Эдвард отправился за ним и оказался в небольшой комнатке с деревянной кроватью, тумбочкой и несколькими коврами. Обстановка была очень скудная, необжитая, словно жили тут совсем недолго.

— Давно ты тут? — решил поинтересоваться Эдвард.

— Несколько дней. Меня тут устроила L. Сказала ждать тебя.

— Что за тип с тростью, который тебя похитил. Ты в курсе?

— Это друг L, он забрал меня с «Титаника», чтобы я его не спас.

— Отлично. Друг L. Стоит его опасаться? — Эдвард ничего не понимал, но уже не удивлялся.

— Я его не видел. Но раз он друг L, то думаю, что не стоит.

А стоит опасаться L? — тут же подумал Эдвард.

Но не успел развить эту мыль, потому что наверху что-то взорвалось. Дэнни тут же прыгнул в соседнюю комнату и звякнул там чем-то железным. Эдвард не понял, что происходит, но приготовил пистолет.

Через потолок в комнату черной тенью метнулась фигура и тут же выпустила кинжал. Эдварда отбросило назад и пригвоздило к стене. Пистолет из руки выпал. Мужчина в белом платке вытащил из-за пояса оружие и приготовился стрелять, как вдруг Дэнни возник за его спиной и опустил на его голову железный таз.

Незваный гость тут же свалился на пол без сознания.

— Самурай, не самурай, а если приложить по башке тазом, все равно потеряет сознание. — Дэнни был явно доволен тем, что провернул.

У Эдварда плясали перед глазами черные точки. Он глянул на свое плечо и увидел торчащую из него ручку кинжала. Клинок разрезал кожу и приковал рукав плаща к стене. Если бы он летел на пару сантиметров правее, то Эдвард отделался бы не так просто.

— Ты жив? — удостоверился Дэнни.

— Пристрели его, — прокряхтел Эдвард, дергая за рукоятку. — Чертов самурай.

— У меня нет патронов.

— Ты угрожал мне пистолетом без патронов?! Там где-то выпал мой пистолет, возьми его. Или пистолет самурая. Давай же!

Дэнни наклонился над тем, кого они условно окрестили самураем, и отодвинул с его лица край платка. Он успел разглядеть только татуировки на загорелых щеках, потому что самурай резко распахнул глаза и подскочил.

— К черту! — провозгласил Дэнни и подбежал к Эдварду.

Пистолет он так и не успел поднять, поэтому просто схватил Эдварда за рукав и переместился вместе с ним в другое место.

— Где мы? — спросил Эдвард, оглядываясь по сторонам.

— Париж, 1927 год. Штабик Невё. Мы тут жили, когда готовились к спасению «Титаника».

— И ты притащил нас прямо к ним в гости?

Эдвард глянул на свою руку и обнаружил, что до сих пор сжимает в ладони окровавленный кинжал вместо привычной ручки своего пистолета. Теперь кроме этого кинжала оружия у них не было. Если им сейчас встретится неприятель, то они вряд ли смогут справиться с ним даже вдвоём.

— Сейчас тут никого нет, — объяснил Дэнни. — Они меняют свои штабы почти каждую неделю. Но они рассчитывали, что потом в этом месте буду жить я.

— А у них есть что-то типа постоянной базы?

— Наверное, есть.

— Ты знаешь, где и когда она?

— Нет. — Дэнни покачал головой. — Я был с ними не так долго. Они мне даже не рассказали о том, кто они такие и чем занимаются на самом деле.

— Вероятно, они тебе ещё не очень доверяли.

— Я думаю, «Титаник» был проверкой. И я ее не прошёл.

— Но что ты такого сделал, раз они отправили за тобой наемного убийцу?

— Я не убил тебя. Они слышали наш разговор через переговорное устройство в ухе и поняли, что я усомнился в них. Меня наняли не для того, чтобы я спасал «Титаник», этим занимался Уильямс. Моей задачей было убить тебя. Когда я отправился на ходовой мостик, не завершив дело с тобой, Невё сказал, что я за это отвечу. А потом L сказала, что они убьют меня.

— У тебя осталось это устройство?

— Нет. Я потерял его. А может, человек, который вытащил меня с «Титаника», отобрал его. Я не знаю.

— Значит, L спрятала тебя в Средневековье, чтобы они тебя не нашли, — заключил Эдвард. — Но они все равно тебя нашли.

— Да, этот самурай меня сегодня весь день преследовал.

— Почему ты назвал его самураем?

— Не знаю. У него сначала был кривой такой меч, похожий на серп, но, когда я от него отстреливался, он его потерял. Потом он начал преследовать меня с пистолетом.

— Похожий на серп, — задумался Эдвард. — Я знаю только хопеш, древнеегипетский меч.

— Ну не важно, что это за меч, важно, что самурай находил меня повсюду, хотя я хорошо прятался.

— Как он тебя вообще нашёл в Средневековье?

— Не знаю. L специально отправила меня туда, чтобы они меня не нашли. Но этот человек как будто заранее знал, где я буду.

Эдвард внимательно посмотрел на Дэнни и вдруг выдал:

— Открывай рот.

— Зачем?! — опешил тот.

— Тебе делали что-то с зубами?

— Да, но… как ты узнал?

— Капсула самоубийства. У тебя и кодовая фраза для этого есть?

Эдвард вспомнил, как погиб Камиль, когда они притащили его на космический корабль Томаса. У него была встроенная в зуб капсула с ядом, чтобы в любой момент можно было покончить с собой. Только полный псих добровольно захочет такое себе делать. Что же это за группировка у них такая?

— Самоубийства?.. — растерялся Дэнни. — Нет, там пломба.

— Пломба, как же. Открывай рот.

Эдвард схватил его за челюсть здоровой рукой и повернул к свету. На нижнем зубе, как он и подозревал, что-то было. Там мигала маленькая точка, заключённая в прозрачное твёрдое вещество.

— Надо убрать.

— Нет!

— А иначе они тебя найдут и убьют. Они следят за тобой через эту, как ты выразился, пломбу.

— Но… — замешкался Дэнни. — Я не понимаю. Они сказали, что это обычное лечение в качестве подарка за будущую помощь.

— Не всегда бесплатное бывает хорошим, — сказал Эдвард. Обнадеживало то, что Дэнни установил это себе в зуб не добровольно. Значит, он не такой псих, как они. — Тебе не говорили какую-нибудь кодовую фразу? Это может быть высказывание известного человека или ещё что-то в этом роде. Только не произноси вслух!

— Нет. Ничего такого не припомню.

— Ну ладно. Все равно это нужно вытащить из твоего зуба.

Эдвард огляделся, решая, чем можно подцепить эту штуковину. Нужно было что-то острое. Он посмотрел на окровавленный кинжал в своей руке и решил, что это точно не подходит.

— Нужен маленький острый предмет.

— Иголка?

— Это слишком маленький. Какой-нибудь… нож для писем! — Он бросился к столу и стал рыться в ящиках. В начале двадцатого века в любом столе должен был быть нож для писем.

— Нет уж! — воскликнул Дэнни. — Может, маленькие ножницы?

— А они у тебя есть?

— Тут есть набор для шитья.

Дэнни вытащил с полки коробку и выбросил на пол нитки и чью-то начатую салфетку.

— Ты вышиваешь?

— Нет. Это тут уже было. Вот ножницы. — Дэнни продемонстрировал мелкие тупые ножницы с изогнутыми концами.

— Ну что ж. Поехали.

Эдвард взял эти ножницы и приблизился к Дэнни, но тот шарахнулся от него, точно он собирался выколоть ему глаз.

— Спокойно! — гаркнул Эдвард, да так, что это вряд ли могло принести спокойствие и без того сбитому с толку парню. Он решил добавить уже более миролюбиво: — Это в твоих же интересах. Самурай гоняется за тобой, а не за мной.

— Ладно.

Дэнни смирился и открыл рот.

Эдвард быстро отковырял маленькую пластину и, использовав ножницы, как щипцы, вытащил ее на свет. На капсулу с ядом она была не похожа. Эдвард, конечно, не знал, как должна выглядеть капсула с ядом, но решил, что это не она.

— Наверное, это обычный жучок.

— Жу… что? — промямлил Дэнни, разминая челюсть и ощупывая рукой под подбородком, как будто Эдвард выдрал ему зуб.

— Жучок слежения.

Дэнни сделал вид, что понял, хотя, вероятно, вряд ли понимал, что это такое.

Эдвард подошёл к кровати и бросил жучок под неё.

— Пусть поищет тебя. Теперь сваливаем.

— Один момент. Мне ещё дали вот это. — Дэнни снял с пальца перстень и протянул Эдварду. — Если в каждой мелочи, которую они мне дали, есть подвох, то пусть это тоже останется здесь.

Это был перстень-печатка. Эд всмотрелся в рисунок.

— Интересно, — проговорил он. — На всякий случай я это сфотографирую.

Он включил камеру на часах, сделал быстрый снимок печати и забросил кольцо вслед за жучком.

— А теперь я отправлю тебя в твой новый штаб.

Эдвард спрятал своего новоиспеченного младшего брата в одном секретном месте, о существовании которого никто не знал. Оно находилось на берегу озера в лесной глуши, полностью изолированное от внешнего мира. Эдвард сделал его для себя еще много лет назад, чтобы скрываться там, когда в жизни все крайне дерьмово. Он решил, что более безопасного места для того, на кого охотится наемный убийца во времени, придумать невозможно, потому что оно не зафиксировано в истории и как будто бы вовсе не существует.

Дэнни осмотрелся в своем новом логове, а потом они сели на кухне и выпили по кружке чая. Эдвард попросил рассказать о вербовке у Невё с самого начала, и Дэнни выложил все во всех подробностях. Теперь его исчезновение из 1923-го года и неожиданное упоминание Фицджеральдами в 1927-ом не выглядело странно. Как оказалось, Дэнни был немного иным путешественником во времени, чем они все — он мог проводить в прошлом столько, сколько пожелает, а значит, путешествие в будущее не должно было быть для него билетом в один конец.

— А могу я кое-куда отправиться? — между делом поинтересовался Дэнни.

— Куда?

— Кое-кого навестить.

— Девушку? — догадался Эдвард.

— Ну… да.

— Пока нельзя. Ты в опасности, поэтому будет лучше, если на некоторое время заляжешь на дно. Обещай. Ради своей же шкуры.

— Ладно. Обещаю.

Когда все вопросы были решены, Эдвард стал собираться в отделение, но пред тем, как вернуться туда, переоделся в привычную современную одежду и обработал рану от клинка, чтобы не было никаких свидетельств его стычки с наемным убийцей. Только после этого он вернулся на рабочее место, где его встретили с предсказуемым недовольством.

— Как ты мог опять от меня отключиться! — воскликнула Жаклин.

Рядом с ней в воздухе парила огромная и тоже очень недовольная голографическая голова Гюстава — племянница разговаривала с ним по видеосвязи.

— Наушник сел.

— Нет, ты отключился! Что там вообще произошло?

— Я не смог поймать Дэнни. Но он там ничего не менял. На него охотился наемный убийца, и он от него скрывался.

— Опять все веселье тебе, — вставил Гюстав.

— Наемный убийца — это не веселье! — воскликнула Жаклин. — И зачем вообще на него охотился наемный убийца?

— Не знаю, но зато у нас кое-что появилось, — сказал Эдвард, выводя фотографию печати. — Дэнни потерял это кольцо, когда убегал. Я не стал его брать, вдруг там какие-нибудь жучки, поэтому сделал фото.

— Ого! — воскликнул Гюстав. — У них точно секта. Я сейчас буду у вас.

— Не стоит, — сказал Эдвард.

Но Гюстав уже материализовался рядом с ними и носом упёрся в голограмму.

— Так, цапля, PCT — что все это значит? — спросил он.

— Не знаю. Но PCT, вероятно, аббревиатура.

— Смотрите, внизу какие-то символы, — заметила Жаклин.

— Похоже на древнеегипетские иероглифы, — решил Эдвард.

Дэнни видел лицо преследователя, точнее иероглифы на его щеках. Он даже попытался нарисовать его портрет, но не смог, так как кроме этих иероглифов ничего не успел увидеть. Когда Эдвард спросил, были ли эти иероглифы египетскими, Дэнни только пожал плечами. Но даже без этого Эдвард был уверен, что наемный убийца вовсе не самурай. Он как-то связан с Древним Египтом.

— Иероглифы расшифровать можно, — сказала Жаклин и тут же схватилась за компьютер. — Давайте поищем.

Она открыла в интернете список древнеегипетских иероглифов и начала искать нечто похожее на то, что было изображено внизу печати.

— Итак, — сказала она. — Два последних символа это хлеб и две черточки. Читается как tj или ty. А первый это… ḏḥw получается ḏḥwty. Джехути.

— И что это? — нахмурился Гюстав.

Жаклин собрала это слово в текстовом редакторе и скопировала его.

— Сейчас загуглю. — Она вставила слово в поисковик, и результат появился мгновенно. — Это бог Тот. Бог мудрости, знаний, библиотек, государственного и мирового порядка. Бог с головой ибиса. Значит, это ибис, а не цапля.

— Говорю же — секта, — заметил Гюстав.

— Получается, печать из Древнего Египта, — заключил Эдвард. — И PCT — это аббревиатура на коптском.

— А разве не на нашем?.. — проговорил Гюстав.

— Нашего тогда еще не было.

— Кто-то знает что-то на коптском? — спросила Жаклин.

— Глаз птицы, — вдруг сказал Гюстав.

— Что? — Эдвард пригляделся.

— Он в треугольнике. Масоны?

— Нет, не совсем, — сказала Жаклин, посмотрев это в интернете. — Уаджет. Левый глаз бога Гора, исцелённый Тотом, символ, который носили фараоны. Он олицетворял миропорядок. Но уаджет соколиный глаз, а здесь он у ибиса.

— Но уаджет не в треугольнике, — настоял Гюстав. — У масонов глаз в треугольнике.

— Да. Но как он попал к древнеегипетским символам?

— Значит, печать не обязательно из Древнего Египта, — задумался Эдвард. — Различные общества заимствуют символы из прошлого. Если она принадлежит Невё и его людям, то они наверняка сделали ее гораздо позже.

— Ещё тут есть ветка с оливками, — заметил Гюстав.

— Ветка оливы, — проговорила Жаклин, вбивая в поисковик. — Это символ мира. А вы знаете, что на большой печати США тоже изображена ветка оливы и глаз в треугольнике? Просто учитывая, что эти люди действовали в Америке, то это больше чем просто совпадение.

— А что вообще значит глаз в треугольнике? — спросил Эдвард. — Ну, масоны — и что дальше?

Жаклин загуглила и это.

— Великий Архитектор Вселенной, наблюдающий за трудом вольных каменщиков, — изрекла она.

— Значит, бог Тот — это Архитектор Вселенной? — трактовал Гюстав.

— Или то, что миропорядок должен поддерживаться мудрыми людьми, — сказала Жаклин. — Архитектор Вселенной — мудрый человек, который следит за тем, чтобы в мире был порядок.

— Они много о себе возомнили, — заметил Гюстав.

— А что, если они не портят историю, — сказал Эдвард.

— Это ты сейчас о чем? — насторожился Гюстав.

— Что, если они верят, что исправляют историю к лучшему? Ради якобы миропорядка.

— Нацисты — это, по-твоему, к лучшему? — не поддержала его Жаклин.

— Я не говорю, что это к лучшему. Я говорю: что, если они верят, что это к лучшему. Может быть, их цель — взять все под свой контроль, чтобы установить в мире то, что в их понимании является порядком.

Ситуация с Дэнни заставила его по-другому на все посмотреть. Парень ведь тоже думал, что делал как лучше.

— Но это… все равно неправильно, — заметил Гюстав.

— Неправильно, — согласился Эдвард. — Все должно идти своим чередом. Тогда какой вообще смысл развития цивилизации? Какой смысл развития нашего вида, если все заранее уже будет кем-то сконструировано?

— Я не понял — по твоей логике они всё-таки плохие или хорошие?

— Они никакие. Не бывает чего-то плохого или хорошего в чистом виде.

— Но мы все равно будем их останавливать?

— Разумеется. Только мы имеем дело не с простыми террористами во времени. У них есть идеология, а с такими справиться ещё труднее. Я напишу Жиллену. Пусть придёт сюда немедленно. Мы ему обо всем расскажем.

Эдвард написал сообщение начальнику, и они стали его ждать. Жаклин и Гюстав ещё разглядывали печать, а Эдвард призадумался о секте. PCT — это её название, решил он. Аббревиатура, за которой может скрываться все, что угодно. Сколько у них последователей? Если убрать Невё, то изменит ли это что-то? Кто у них самый главный? И как их вообще остановить?

С этого момента Эдвард понял, что спасение истории — уже не единственная их задача. Им нужно остановить эту секту, а иначе вмешательства в историю не прекратятся никогда.

Неожиданно рядом с ними возникла злая девушка лет тридцати. У неё были светлые волнистые волосы средней длины и четко очерченные скулы. Взгляд — жесткий и пронзительный, губы недовольно сжаты в тонкую линию. Кто это такая, никто не понял. Раньше ее определенно здесь не видели.

— Вы, придурки, сейчас все мне расскажете! — заявила она.

— Вот как? — переспросил возникший позади Жиллен, который, видно, быстро откликнулся на сообщение Эдварда. — Вы в курсе, что это государственное учреждение? Не знаю, каким образом…

Девушка развернулась, и Жиллен удивлённо замер.

— Эва?.. — проговорил он.

— Эва? — нахмурившись, повторил Гюстав.

— Жерар? — спросила Эва.

— Жерар? — снова повторил Гюстав.

— Ты будешь повторять все, что они скажут?! — рявкнул на него Эд.

— Эва, как же ты выросла! — Жиллен подобрался к ней и поцеловал три раза в щеки. — Последний раз видел тебя, когда ты училась на первом курсе. Сколько лет уже прошло!

— Почти десять лет, — ответила она.

— Что тебя сюда привело?

— Эдит.

— А что с Эдит?

— Она пропала.

— Пропала?! — воскликнул Гюстав.

— И вы, придурки, скажете мне, где она! — Она устремила яростный взгляд на Гюстава и Эдварда.

— Так, полегче, — сказал Эдвард. — Эдит взяла отпуск. При чем тут мы?

— Она не появлялась уже три дня. Ни дома, ни у родителей. Никто не знает, где она. На звонки и сообщения не отвечает. Её родители собрались нанимать детективов. Если вы что-то знаете, то лучше выкладывайте сейчас же!

— Но… — Побледнел Гюстав. — Что, если её похитили? Что если эта секта с ней что-то сделала?!

— Мы разберёмся, — сказал Эдвард. — Где она была последний раз?

— Я не знаю! — воскликнула Эва. — Здесь, наверное. Дома она не появлялась. Консьержка сказала, что видела ее только тем утром три дня назад.

— С кем она живёт?

— Одна.

— Её друзей спрашивали?

— Конечно! У неё и друзей-то нет, есть только одна подруга, но и та не знает, где она может быть. Вот я и пришла сюда. Вы ее видели в последний раз. Выкладывайте, что с ней могло случиться!

— Она сидела со мной в больнице, — сказал Гюстав. — После этого я ее не видел.

— Я видел ее на лестнице, когда она поднималась на наш этаж. Она хотела что-то сказать, но… я спешил. — Эдвард тоже побледнел. Что если она хотела сказать что-то важное?

— Ну а потом она пришла ко мне и взяла отпуск, — сказал Жиллен. — А ты, Жаклин, ее потом видела?

— В последний раз я видела её в палате Гюстава.

— Значит, она вышла из отделения и пропала? — спросила Эва. — Что… куда она пошла? Что с ней сделали? С ней могли что-то сделать? Во что вы ее втянули?!

— Так, никому не паниковать, — резко сказал Жиллен. — Я свяжусь с кем надо. Если она пользовалась своей картой или документами, то её быстро найдут.

— Мы обращались в полицию!

— Полиция работает медленно. Я свяжусь со спецслужбами.

Через десять минут Жиллен сказал, что Эдит зарегистрировала свою карту в отеле «Алмаз». Эдвард, Гюстав и Эва тут же переместились туда и спросили на стойке регистрации, в каком номере поселилась Эдит Фабре.

— Мы не можем выдавать информацию о наших постояльцах, — деловито сказала женщина за стойкой.

— Так, дамочка… — Эва едва на нее не набросилась, но Гюстав взял её за локоть и оттянул назад.

— Полиция. — Эдвард показал своё электронное удостоверение обычного полицейского, сделанное специально для таких случаев.

— Оу, — смутилась та. — Минуточку.

Она забарабанила наманикюренным пальцем по экрану компьютера, а потом сказала:

— Двести первый. Второй этаж.

— Она ещё тут? — осведомился Эдвард.

— Она не выезжала.

— Я ее убью, — прошипела Эва.

Они поднялись на второй этаж и отыскали нужный номер.

Гюстав легонько постучал в дверь и проговорил:

— Эдит, открой, пожалуйста. Это Гюстав. А ещё тут Эдвард и твоя сестра Эва. Мы хотим узнать, в порядке ли ты.

Как и ожидалось, никакой реакции за этим не последовало.

— Отойди, — сказал Эдвард, оттолкнув Гюстава в сторону.

— Что ты будешь?.. — Он не успел договорить.

Эдвард выбил дверь с ноги, и та с треском ввалилась внутрь.

Эва оттолкнула их обоих и первая влетала в комнату.

— Эдит, черт тебя дери! Я знаю, что ты тут!

Окна были закрыты плотными шторами. В номере была полнейшая темнота, и Эва обо что-то запнулась. Гюстав включил свет. На кровати что-то зашевелилось, и из-под одеяла вынырнула лохматая голова.

— Вот ты где, — сказала Эва не то со злостью, не то с облегчением.

— Эва? — спросонья промямлила Эдит.

Она некоторое время бессмысленно моргала, а потом заметила, что Эва не одна, и тут же прикрылась одеялом.

— Ой. Что вы тут делаете?

— Ты издеваешься?! — закричала Эва.

— Не ори, — поморщилась Эдит.

Эдвард заметил несколько бутылок, которые стояли на тумбе и валялись в подушках на кресле, и у него появилась масса вопросов и опасений.

— О тебе никто ничего не слышал целых три дня! — продолжила кричать Эва. — Чем ты все это время занималась? Ты что, бухала? Ты вообще думаешь своей головой, идиотка?!

— Так, — вмешался Гюстав. — Не кричи. Давайте разберёмся с этим как адекватные люди. Эдит, почему ты не сообщила, где ты?

— Я взяла отпуск.

— Почему ты не сообщила семье?

— Зачем мне им сообщать? Они вспоминают обо мне только по праздникам.

— Мама звонит тебе каждый день! — воскликнула Эва. — Три дня, черт возьми!

— Я же не знала, что уже прошло три дня.

— Ты так бухала, что даже не заметила, что прошло три дня?! С кем ты тут была?

— Ни с кем.

— Могла быть хоть кому-то сказать, что решила уйти в загул. Ты просто эгоистка!

— Эгоистка?! — не выдержала Эдит. От криков сестры ее сон сняло как рукой. — А ты помнишь, какой это был день? Конечно, не помнишь. Никто не вспомнил. — На последней ноте на ее глазах выступили слезы.

Эва застыла с потерянным выражением лица. Гюстав и Эдвард встревоженно переглянулись. Они не поняли, о чем речь, но спрашивать тактично не стали.

— Выйдите, пожалуйста, — попросила Эдит. — Я соберусь.

Эдит жила в XIV округе совсем недалеко от отделения. Гюстав и Эдвард вызвались проводить девушек до её дома на такси. Когда машина подъехала, Эва и Гюстав забрались на заднее сидение вместе с Эдит, а Эдварду пришлось занять место рядом с водителем.

Эдит вся сжалась в комок, став внезапно очень маленькой и хрупкой. Эва, хоть и была злой, но обняла ее за плечи и всю дорогу гладила по руке. Ехали в тревожном молчании, только водитель пытался разбить тишину своей болтовней, но, натолкнувшись на мрачные лица, пристыжено замолк.

Эдвард все размышлял, что могло такого произойти, раз Эдит, никому не сказав, сняла номер в отеле и в полном одиночестве напилась до потери сознания. Какой такой день все забыли? Точно не её день рождения. Гюстав говорил, что по знаку зодиака она близнецы, а май и июнь уже давно были пройдены. Да и вряд ли вообще это был радостный день, скорее, темный и трагичный. Именно такие дни вынуждают человека искать спасение в алкоголе, Эдвард хорошо это знал. Но как бы там ни было, это были их личные, семейные дела, и Эдит уж точно не хотела, чтобы коллеги с работы в это вмешивались и видели ее в такое тяжелое время.

До дома Эдит доехали быстро. Таксист остановился около шестиэтажного здания, на углу которого располагался ресторан с красным навесом.

— Вам не обязательно идти за нами, — сказала Эва.

Эдвард уже успел заметить, что сестра Эдит не очень дружелюбна.

— Мы проводим вас до квартиры, — настоял Гюстав.

Все выбрались из салона и поднялись на второй этаж, на котором находилась квартира Эдит.

Эва открыла дверь и втолкнула сестру внутрь, но Гюстава с Эдвардом пускать не стала.

— Спасибо, что проводили. И за такси спасибо. Но дальше мы справимся сами. До встречи, — отчеканила Эва и захлопнула дверь у них перед носом.

— Милая девушка, — прокомментировал Эдвард.

— Я очень встревожен, — сообщил Гюстав.

— Ты не знаешь, что был за день?

— Понятия не имею.

— Она ничего тебе не говорила? Например, про какую-нибудь трагедию?

— Трагедию? — переспросил Гюстав. — Нет. С чего ты решил, что тут обязательно трагедия?

— Я в этом уверен.

— Ладно, давай вернёмся назад и скажем Жиллену, что Эдит в порядке, — сказал Гюстав. — Я потом попытаюсь у неё что-нибудь узнать, если она захочет об этом говорить.

Когда Жиллен был успокоен, Эдвард отправился якобы в уборную, но на самом деле переместился в прихожую квартиры Эдит, которую успел разглядеть, пока они обменивались любезностями с Эвой. Вся эта ситуация не давала ему покоя, и он сам не уловил тот момент, когда решил совершить незаконное проникновение в чужой дом.

Голоса девушек раздавались из глубины квартиры. Эдвард бесшумно пошёл на их звук, однако по пути через открытую дверь кабинета заметил нечто интересное и нырнул туда. На тумбе так по-старинному стояла фотография, заключённая в красивую маленькую рамку. На ней была запечатлена Эдит вместе с родителями. Эдвард не заинтересовался бы этой фотографией, если бы на ней не была изображена хорошо знакомая ему женщина. И это была вовсе не Эдит.

Девушка из прошлого. Директор Лувра. Мать Эдит.

Это Эль де Ла Фере.

Какого черта?.. — изумленно подумал он.

Он знал, что у Эль есть дочь, но никогда не интересовался тем, кто она. Как так могло произойти, что эта самая дочь придёт к ним в отделение и — нет уже смысла обманывать самого себя — понравится ему не меньше ее матери? Это уже поистине злые шутки. Только чьи — Хозяина Времени или судьбы?

Однако кое-что сбивало с толку. У Эдит была другая фамилия. Не такая, как у её матери и не такая, как у ее отца. Это было самое странное, и Эдвард после собирался с этим обязательно разобраться.

Он отправился дальше по коридору и обнаружил Эдит и Эву в гостиной. Они сидели на диване и разговаривали. Попадаться им на глаза он, конечно, не собирался. Если Эва его увидит, то наверняка набросится на него с кулаками.

— Я знаю, что забыла, — говорила Эва. — Но это же не дело. Твои родители не смогли до тебя дозвониться и позвонили мне. Они очень переживали.

— Вы все забыли. Ей бы уже исполнилось два года.

— Иди сюда. — Эва притянула ее к себе и крепко обняла. — Ты же знаешь, что я тебя очень люблю.

— Ты сейчас серьезно? Ты меня ненавидишь!

— Эдит. — Эва посмотрела на неё так, как будто она дала ей пощёчину. — Это ведь не так. Наверное… я дерьмовая сестра, если ты так обо мне думаешь. Я… я всегда восхищалась тобой и даже завидовала.

— Ты? Мне?

— Ты ведь очень умная, столько всего знаешь и умеешь. Я всегда хотела быть на тебя похожей.

— Это неправда, — возразила Эдит. — Ты меня унижала из-за того, что я не могла путешествовать во времени.

— Это было единственное, что умела я, но не умела ты. Я… самоутверждалась. Но в основном, я завидовала тебе. Прости. Правда, прости. Эдит, мы были подростками. Но я люблю тебя и очень ценю. Я бы не пережила, если бы с тобой что-то случилось. Да черт возьми, я думала, что тебя убили, похитили или… что ты сделала что-то с собой сама. Я места себе не находила!

— Мне было очень плохо.

— Я знаю. — Эва поцеловала её в щеку и крепче стиснула в объятиях.

— Как будто только я одна помнила, что она когда-то существовала.

— Мы все это помним.

Эдит печально покачала головой.

— Не очень-то на это похоже. Но это касается только нас. Зачем ты их привела?

— Они помогли тебя найти.

— Как я теперь там появлюсь? Обо мне и так не очень хорошо думают, но теперь… Мне так стыдно, что они меня увидели в таком виде. Особенно он, — проговорила Эдит и шмыгнула носом.

Эдвард напрягся. «Он» — это наверняка Гюстав.

— Тебе так нравится этот парень?

— Да.

— Ну, он… Ладно, о вкусах не спорят. Главное, что ты движешься дальше. Но если он тебя обидит…

— Я туда больше не вернусь. Я уволюсь и…

— Ты что, глупая? — перебила ее Эва. — Даже не думай. Если хочешь, я поговорю с Жилленом или с этими парнями, чтобы они тебе и слова плохого не сказали, а если скажут…

— Эва, не надо этого. Если ты поговоришь с ними, то я точно туда не вернусь.

— Если ты туда не вернёшься, то я точно с ними поговорю. Я понимаю, что тебе сейчас все кажется так, будто наступил конец света, но… ты уже взрослая женщина, и там работают взрослые люди. Это ведь не школа.

— Только не вспоминай школу. Я забыла ее как страшный сон.

— Здесь такого не будет. Пообещай мне, что вернёшься туда.

— Тогда пообещай мне, что не станешь ни с кем говорить. Ты меня опозоришь.

— Обещаю. — Эва улыбнулась. — И все-таки он не худшее, что могло с тобой случиться.

— Не начинай.

Эдвард скользнул вглубь коридора, внезапно пристыженный тем, что слушал то, что его не касалось. Но зато он узнал, что именно был за день. По крайней мере, догадывался.

Вернувшись в отделение, он решил проверить информацию об Эдит в интернете. Наверняка о дочери таких известных родителей что-то писали.

И он не ошибся.

Полтора года назад Эдит Бейль — в замужестве Эдит Фабре — отправилась в путешествие по Средиземному морю вместе с мужем и пятимесячной дочерью. Их личная яхта потерпела крушение, и Эдит оказалась единственной выжившей.

Два дня назад был день рождения ее дочери, Адель. Как сказала Эдит, ей бы исполнилось два года.

Прочитав это, Эдвард неосознанно провел параллель между собой и Эдит, и ему стало жутко от того, как их истории оказались похожи.

— Как это понимать?! — негодовал Невё. — Мы для чего тебя нанимали? Ты умудрился упустить двух парней, но сразу после этого смог уничтожить два грузовика с террористами в пустыне!

Вежливое «вы» куда-то испарилось, и Хару решил, что и сам выкать уже не будет.

— Террористы не перемещаются во времени, — без эмоций ответил Хару.

— Зачем тебе вообще это было нужно?

— Ты же не позволил взять с собой гранатомёт. Надо было пустить его в дело.

— Зачем? Нам это никакой погоды не сделает.

— Я делал это не для вас. Это моя страна. И мне не нравится, что здесь происходит.

— Это не твоя страна. Далеко уже не твоя. Если выкинешь что-то подобное ещё раз, то нам придётся принять меры. И скажи честно, у тебя был шанс его убить или ты его пощадил?

— Шанса не было, — коротко сказал Хару.

— Ладно. Верни гранатомёт вместе с зарядами. Надо убрать его от греха, черт возьми, подальше.

— Он лежит в сумке. — Хару указал на чёрную спортивную сумку, лежащую у ножки журнального столика.

Невё подобрался к ней и проверил содержимое.

— Зарядов было шесть, — проговорил он. — Осталось пять. Грузовика было два. Ты уничтожил их одним зарядом?

— Грузовики стояли рядом. Они сами по себе взрываются хорошо. Особенное если в них перевозят оружие.

— Откуда ты стрелял?

— С вершины скалы.

— Интересно. Хороший прицел. Возможно, мы найдём тебе другое применение, — задумался Невё.

— Почему вы не можете убрать их в вашем настоящем? — перевёл тему Хару. — Ты говорил, что у вас есть информация о том, где они живут и базируются.

— Это не вариант. Они секретная организация, о которой никто не знает. На их стороне президент. Если мы вломимся к ним в отделение и всех перестреляем, то начнётся расследование, которое, надо полагать, закончится быстро. Президент быстро выйдет на нас и найдёт нашу базу. Но никто не должен знать, где находится наша база, поэтому так важно убрать их в прошлом. Не все наши люди могут перемещаться во времени, но мы работаем над этим.

— Что ж, судя по мне, вы эту работу уже почти закончили.

— Именно. И вскоре мы сможем переехать. Но нам нужен этот чертов парень, а без жучка найти его будет проблематично.

— Они объединились, — сообщил Хару.

— О чем ты?

— Оба этих парня. Они помогли друг другу и сбежали вместе.

— Черт! — воскликнул Невё. — Этого-то мы и опасались. Он должен быть с нами!

— Он для вас так важен?

— Важнее нас всех. Он — Человек вне времени.