Хранитель

Глава 24

Первый день прошёл продуктивно. Хоть до конца я так и не убедил ребят, что они смогут повторить всё показанное мной, но поселил в их душе робкую надежду. Надежду, в которую им очень хотелось верить. Несмотря ни на что.

К вечеру, когда четвёрка учеников выбилась из сил настолько, что уже была не способна ни на что толковое, я с удовлетворением завершил тренировку. И не смог не улыбнуться, когда прочитал на лицах всех четверых нескрываемое облегчение.

— Что же, в качестве подарка за отлично проделанную сегодня работу позвольте помочь вам, — я подошёл к насторожившемуся Гарлопану, который был ближе всех, и положил руку ему на плечо.

Природная энергия встряхнула его так, что парень вздрогнул всем телом, дико вращая глазами. Вот он секунду назад не мог пошевелить и пальцем, а сейчас готов был бежать отсюда и до заката. Реакция остальных была примерно такой же. Они впервые ощутили на себе влияние чистой духовной силы.

— Это называется природная энергия, и вскоре вы сами научитесь не только видеть её, но и поглощать из окружающего мира, — пояснил я, поворачиваясь к приюту. — На сегодня всё, завтра прошу не опаздывать.

С этими словами я направился к себе в комнату, обдумывая первый день тренировки. Ребята же ошеломлённо проследили за мной, явно сбитые с толку всем происходящим. Я не стал объяснять, что это прилив сил был обманчивым ощущением, и уже очень скоро усталость вернётся, хоть и не такая сильная. То что нужно, чтобы наглядно показать, что же такое в действительности природная энергия и на что она способна.

После тренировки я воспользовался полученным шансом и, вернувшись в сад, занялся уже собственной практикой. К сожалению, с поступлением в университет у меня сильно уменьшилось окно для собственных тренировок, и приходилось использовать даже самые мимолётные возможности для практики боевых искусств. К тому же, к моему большому удивлению, в яблоневом саду имелось сразу несколько мест с настолько богатой природной энергией, что даже Фоминский парк не шёл ни в какое сравнение. Грех не воспользоваться такой возможностью.

Медитация в одном из таких мест в течение пары часов полностью восстановила мои силы и концентрацию. Удивительно. Обычно на это могло уходить вдвое больше времени... В какой-то момент, благодаря забурлившей во мне природной энергии я ощутил на себе отголосок чужого внимания. Фокус внимания был мимолётным, словно бы смазанным. Как обычно люди Заславских работали настолько профессионально, что их внимание я ощущал крайне редко. Они всегда старались держаться на почтительном расстоянии и практически не использовали магию.

То, что после инцидента в Фоминском парке за мной будут присматривать было очевидно любому. И чужую слежку я тогда почувствовал почти сразу. Но как-то демонстрировать или показывать, что почувствовал наблюдения не собирался. Сейчас они просто отслеживали мои перемещения и, вероятно, собирали общие данные, а вот демонстрация того, что я обнаружил слежку, найти которую без специальных умений и заклинаний практически невозможно, станет ошибкой. Я и так уже привлёк достаточно чужого внимания к себе. Мне даже интересно почему ещё в больнице никто не стал допрашивать меня? Поверили Марии и Елене? Может и так, но что-то мне подсказывало, что тут скрывались какие-то иные мотивы. Пока одни лишь вопросы, на которых нет ответов. В любом случае наблюдатели сегодня увидели, как я весь день играл с детьми в волейбол и ничего более. Благо моих умений в иллюзии на это хватало...

Я выпрямился, подняв взгляд к стремительно темнеющему вечернему небу. Пора приступать. Закрыл глаза, обратившись к своей душе и памяти. В голове вспыхнули тысячи звёзд, где каждая звезда являлась техникой или навыком. Я хранитель знаний великой школы Меча. В моей голове находились её наследия. Мысленно потянувшись к одной из этих звёздочек, я ощутил щекочущую силу этого навыка. Когда-то в прошлом мире мне приходилось заучивать наизусть эти знания, используя мнемические техники. Теперь выученные навеки оставались со мной, занимая целый пласт памяти.

Жаль, что использовать все эти знания для собственного возвышения можно было лишь частично. Мастера школы настоятельно рекомендовали не пытаться практиковать много навыков и техник, стараясь ограничивать себя. Распылять собственные силы, пытаясь освоить необъятное было глупо. Каждому практику следовало сосредотачивать усилия на том, что он мог освоить. И всю свою новую жизнь я старался следовать этому правилу. Посмотрев на горящую перед моим мысленным взором звезду, мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы протянуть руку и схватить её. Открыв глаза, я глубоко вдохнул, воплощая в разуме технику «духовной метки». Этот выбор был сделан мной уже давно, и он был более чем осознан. Я лишь ждал удобного момента, чтобы начать практиковать технику. Сейчас этот момент, наконец, настал.

«Духовная метка» — это навык контроля, позволяющий устанавливать специальные печати на предметах, людях или даже местности. С помощью этих печатей я мог контролировать происходящее возле них, ощущая все изменения мира. К сожалению, в строгом понимании это не было подобием отслеживающих устройств этого мира. Зато я мог почувствовать опасность, жажду убийства, приближение или удаление живых объектов, состояние цели, местонахождение метки и многое другое. Всё происходило на уровне ощущений и интуиции, практически не потребляя сил и не отвлекая меня. Причём последнее являлось отдельным плюсом. Для практика боевых искусств концентрация и сосредоточенность были на первом месте.

Подняв руку, я сделал замысловатый жест, и в воздухе появилась полупрозрачная духовная метка, она медленно поворачивалась вокруг своей оси, демонстрируя замысловатый волнистый рисунок на ней. Видеть её мог лишь только я, ну, или практик боевых искусств с более развитым, чем у меня, восприятием.

Ещё один жест, и духовная метка падает на землю, вспыхивая перед тем, как окончательной пропасть природной энергией. Плохо. Мне не понравились ошмётки силы, разлетевшейся в разные стороны в момент соприкосновения метки с землёй. Так быть не должно. И точно, стоило мне только об этом подумать, как духовная метка распалась, растворившись в окружающей природной энергии без следа.

Замысловато выругавшись, я начал медленно воспроизводить создание печати, пытаясь отыскать изъян в потоках природной энергии. В прошлой жизни из-за принадлежности к хранителям мне постоянно приходилось работать с разными печатями, в том числе и с «духовными метками», и почему-то думалось, что имея такой опыт создание пускай и сложной, но всё же хорошо знакомой печати будет для меня чем-то простым. Оказалось, что нет. Я запорол ещё с десяток меток, прежде чем нашёл первый свой недочёт, а их тут, судя по скорости разрушения плетения, было ещё несколько.

Промаявшись до глубокого вечера, мне удалось исправить самые критичные свои ошибки, что повысило жизнь меток до нескольких часов, но на этом пока мои успехи закончились, даже зная наизусть, и понимая весь процесс, и имея большой прошлый опыт. Да-а уж. Завтра продолжу. На сегодня я и так потратил уже непозволительно много времени на хоть и полезную, но всё же второстепенную технику. На ужин в приют я уже не пошёл, воспользовавшись возможностью попрактиковать движения меча в месте богатом природной энергией. Это было куда важнее.

Следующий день тренировок принёс мне пару сюрпризов, к четвёрке ребят присоединилось две девушки, судя по внешнему виду, одного с ними возраста. Света и Рину. В отличие от мальчишек, они представились мне собственными именами, и то хлеб.

Как выяснилось, моя вчерашняя зажигательная речь не пропала зря, и ребята, в красках рассказав и описав мои слова, умудрились убедить ещё и своих подруг. И уже очень скоро стало понятно, что в их ситуации и без каких-либо доказательств они бы мне поверили... просто на слово. Уже через несколько месяцев они обе должны были покинуть приют, так как им исполнялось шестнадцать, а дальше их жизнь была ещё более незавидная. Самая вероятная судьба — это работа в одном из борделей пояса. Некоторым может повести настолько, что им удастся попасть в обслугу гостиниц или ресторанов, но как ни крути это казалось маловероятным.

Что же, хоть это и выходило за рамки нашего договора с главой, но раз уж дети сами захотели... не прогонять же их? На этот раз я ещё больше повысил интенсивность тренировок, не забывая использовать природную энергию и восстанавливать силы тем ребятам, кто не выдерживал взятого темпа. Сразу скажу, что это не поощрялось в боевых искусствах, так как страдала всё та же база развития практика. Пускай природная энергия и восстанавливала тело человека, словно тот отдохнул в течение суток, позволяя значительно сократить количество тренировок до получения нужного уровня развития тела. Мне же сейчас просто нужно было укрепить их силы настолько, чтобы приступить к практике чего-то более серьёзного, чем просто физическое развитие.

Здесь было важно не переусердствовать и не нарушить хрупкий баланс. После нескольких циклов восстановления я понял, что внутренняя сила ребят укрепилась настолько, что моё дальнейшее вмешательство могло только навредить им, и прекратил это. После сегодняшнего дня они должны были ощутить эти изменения, и по моей задумки это должно окончательно убедить ребят в том, что я способен помочь им.

Одновременно с тренировкой я продолжал, используя восприятие, прислушиваться к реакциям ребят. На этом этапе крайне важно было понять, насколько они ответственны, чтобы быть практиками боевых искусств, изучающих наследия школы Меча. И, что куда важнее, насколько я могу доверять им в будущем. Как ни крути, а это был другой мир со своими понятиями чести, гордости и достоинства.

— Отлично сегодня поработали, — я позволил себе слабую улыбку в качестве поощрения, когда мы закончили, а ребята окончательно выбились из сил. — Я подготовил для вас всех комплекс упражнений на неделе. Постарайтесь соблюдать их неукоснительно, если хотите, чтобы мы продолжили с вами тренировки. Это понятно?

Усталые голоса ребят были подтверждением, что они хорошо меня поняли. Я вытащил карточки с подробными инструкциями, которые подготовил ещё вчера перед сном, а сегодня на одном из перерывов дополнил ещё двумя и передал их ребятам.

— В таком случае до следующих выходных, — сказал я на прощание, видя их удивлённые от прочтения инструкций лица.

— До свидания, мастер, — чуть ли не хором ответили они.

«Ну вот, никаких „дядь“, „мужиков“ и „господ“. Уже прогресс», — подумал я, смотря на удаляющиеся к зданию приюта кучку взрослых детей. — «Ладно, с этим мы на сегодня разобрались. А сейчас пора уже заняться собственной тренировкой».

К сожалению, сегодня мне не удалось позаниматься так же продуктивно, как это было вчера. Оставаться на ночь я не планировал, завтрашние занятия начинались рано, и я планировал заняться подготовкой к предстоящему коллоквиуму по физиологии в своей комнате. До того, как Себ попытается протащить ещё какую-нибудь девчонку.

В этот момент, как назло, перед мысленным взором появилось разгорячённое и раскрасневшееся лицо симпатичной девушки, ушедшей тогда из комнаты. Нда-а, как ни крути, а молодое тело оставалось молодым, требуя разрядки, и как бы я не задвигал вопрос физиологии на задний план, он всё равно возвращался так или иначе. Благо медитативная практика позволяла сгладить желания тела и сосредоточиться на делах насущных. Но вопрос всё же следовало бы по-хорошему решить...

Перед уходом, как и договаривались, я заглянул к главе приюта. Старушка, как обычно, сидела за своим столом, разбирая какие-то бумаги. Однако стоило мне предупредительно постучать по деревянному косяку распахнутой двери, как она сразу же отвлеклась от своего занятия, посмотрев на меня.

— А, господин Глинка, проходите, — кивнула она, и как только я присел на стул напротив, откинулась на спинку своего кресла, наблюдая за мной. — Знаете, а я ведь не особо верила в то, что у вас получится заинтересовать моих воспитанников.

Старушка всмотрелась в меня внимательным и цепким взглядом, который никак не ожидаешь от дамы её возраста.

«А я ведь совсем забыл, что она проработала главой приюта большую часть своей сознательной жизни, воспитывая огромное количество детей», — у меня в голове закрутился ворох мыслей. — «Предполагаю, что эта женщина может дать фору в плане опыта даже некоторым мастерам школы Меча».

— И всё же это произошло, вы смогли изменить ребят, — между тем продолжала говорить глава. — И более того, они даже надоумили Свету и Рину присоединиться к ним, хотя знают, что девочкам уже пора готовиться к... выпускному.

Последнее слово старушка не сказала, а скорее выплюнула, столько в нём ненависти я ощутил.

— В любом случае, то, как сейчас горят глаза ребят, лучшая рекомендация из всех возможных. Так держать, господин Глинка.

— Это значит, что теперь я смогу заниматься и с другими детьми? — не удержался от вопроса, хотя уже понимал, что мне ответят.

— Это значит, что я продолжаю наблюдать за вашими успехами, но уже без тех опасений, которые у меня, признаюсь честно, были, — в тон мне ответила глава, возвращаясь к работе с бумагами и тем самым демонстрируя, что наше общение закончено.

«Ну, закончено, так закончено», — вежливо попрощавшись, я не задерживаясь вышел из кабинета.