Хозяин рубежа. Книга III

Глава 27

В дуэлях мне участвовать не доводилось. Люди старались со мной не ссориться. Может, из-за молвы о колоде Таро, которые пошли в академии, когда я в ней учился. Сложилось мнение, будто она приносит несчастья. Хотя это не так. На самом деле, карты лишь предсказывали будущее. Не более того. Причём, весьма туманно. Да и я повода не давал для ссор. Но главное — люди не так уж часто стремятся рискнуть жизнью. Обычно дуэль происходит в крайнем случае. И то не всегда, ведь у участников остаётся возможность примирения. Даже в самый последний момент. Кроме того, существуют всякие уловки, позволяющие сохранить честь и при этом не рисковать жизнью. Например, драться до первой крови или стрелять на воздух. Да, они считаются читерством, но при этом вполне законным. Некоторые, правда, оскорбляются, когда их щадят, но таких единицы. Большинство умирать вовсе не торопится.

Но что касается Хвостова-младшего, он явно прибыл на бал лишь с одной целью — спровоцировать меня на поединок и убить. Так что всё, что мне оставалось — оказаться тем, кого вызвали, чтобы получить право выбрать оружие. Князь был так взбешён моими словами, что даже не заметил этой небольшой манипуляции. Что весьма опрометчиво с его стороны. Ведь в противном случае он получил бы преимущество. Которого теперь не было.

Да, по тому, как легко он согласился на шпаги, чувствовалась уверенность. Наверняка он провёл немало часов в тренировках. Но пистолеты дали бы ему больше шансов. В стрелковой дуэли достаточно быть метким и пальнуть раньше противника. Можно даже нажать спусковой крючок прежде, чем дойдёшь до барьера. Это осуждается, ибо считается признаком трусости, однако вполне законно, и в лицо тебе за такое никто не выскажет.

С клинками дело другое. Решает только мастерство. В своём я не сомневался. А вот Хвостов, конечно, считал, что у меня в силу возраста не было достаточно времени, чтобы отточить навыки фехтования. Да, в любой академии, где учатся аристократы, есть класс сабельного боя и владения другим холодным оружием — дань традиции. Однако большинство не уделяет этой дисциплине должного внимания. Некоторые же относятся к этому только как к спорту. Я тоже нечасто посещал занятия. Но в прошлой жизни у меня было полно времени, чтобы потренироваться. Так что моего противника ждал сюрприз. Правда, удивляться ему придётся, скорее всего, недолго.

Секунданты для поединка на клинках не обязательны. Особенно если он происходит сразу после ссоры и вызова. Правила такого боя всем отлично известны. Осталось лишь договориться о результате. Но для этого достаточно и распорядителя.

— Вы знаете этого человека, господин Львов? — тихо спросил меня Елисеев.

— Познакомился только что, — ответил я. — Но я в курсе, кто он. И почему здесь.

— Просветите меня?

— Это брат бандита, пытавшегося убить меня ночью на дороге. Сын князя Хвостова.

— Ах, вот оно, что… — протянул Елисеев. — Значит, месть. Полагаю, в таком случае предлагать примирение бессмысленно?

— Да, не тратьте время. Он здесь, чтобы убить меня. Попытаться, по крайней мере.

— Я его не приглашал. Видимо, он прибыл в качестве сопровождающего лица какой-то из дам.

— Это не имеет значения. Скорее всего, она даже не в курсе, зачем привела его. Думаю, её просто использовали.

— Всё же, я выясню, кто это.

— Как вам угодно, Анатолий Павлович. Пожалуй, я пойду.

— Да-да, разумеется. Я с вами. Нужно установить правила дуэли. За шпагами я уже послал.

Когда мы вышли на улицу, гости последовали за нами. Места в парке было достаточно, чтобы вместить всех зрителей.

Хвостов дожидался, прислонившись плечом к одному из фонарей. При виде меня на его лице появилась лёгкая ухмылка. Он был уверен в себе и в своей победе.

— Прежде всего, — холодно обратился к нему Елисеев, — должен предупредить, что вход в мой дом отныне для вас закрыт. В случае, если удача окажется на вашей стороне.

Хвостов отвесил ему едва заметный кивок.

— Как вам будет угодно, господин Елисеев. Мне жаль, что я стал причиной столь неприятной сцены, нарушившей ваш бал.

— Не думаю, что вам жаль, — так же холодно отозвался Елисеев.

На это князь лишь равнодушно пожал плечами.

— Господа, предлагаю пройти чуть дальше, — Елисеев указал на хорошо освещённую площадку перед домом, вполне достаточного размера, чтобы на ней можно было устроить поединок. — Обговорим условия.

— У меня есть только одно, — сказал Хвостов, отлепляясь от фонаря. — Бьёмся насмерть. Если господина Львова это не пугает, конечно.

— Не пугает, — ответил я. — Вы не так страшны, как вам, очевидно, кажется.

Князь улыбнулся так, словно уже победил. Самодовольство ещё никому не шло на пользу. Лично я видел в нём живого мертвеца. Но у моего соперника, конечно, на этот счёт имелось собственное мнение.

— Полагаю, примирение невозможно? — чтобы соблюсти обязанности распорядителя, спросил Елисеев.

— Исключено! — быстро сказал Хвостов так, словно опасался, что я выражу желание прийти к компромиссу. — Оскорбление слишком серьёзно. Его можно только смыть кровью.

— Согласен, — отозвался я. — Вы оскорбили не только меня, но и даму.

— Полагаю, правила известны вам обоим, — дождавшись от нас кивков, Елисеев сделал знак слуге, который как раз вынес на крыльцо пару шпаг. — Выбирайте оружие, господа.

— Предоставляю вам право сделать это первым, — сказал мне Хвостов. — Раз уж вы оказались вызванной стороной.

Благодарить за это я не стал. Просто взял шпагу, которая показалась более подходящей мне по длине.

Хвостов взял вторую. Взвесил, прикидывая баланс.

— Сойдёт.

— Займите позиции, господа, — проговорил Елисеев. — И ждите моего сигнала. С этими словами он достал из кармана шёлковый платок и отступил на несколько шагов. — Как только ткань коснётся земли, можете начинать. Но не раньше.

Мы приняли стойки. Хвостов смотрел мне в глаза. Было видно, что внутренне он ликует, предвкушая победу. Наверное, представляет, как отец дома похвалит его по возвращении за то, что отомстил за брата. Но сбыться этому было не суждено. Если только я сам не дооценил противника. Вдруг передо мной олимпийский чемпион по фехтованию? Тогда, конечно, дело плохо. Но это маловероятно. Аристократов, участвующих в подобных соревнованиях, да ещё и завоёвывающих места и призы, обычно хорошо знают. Их имена на слуху. А ни о каком чемпионе с фамилией Хвостов я не слышал.

Елисеев поднял руку, замер на несколько секунд и разжал пальцы. Едва упавший платок коснулся земли, Хвостов сделал ко мне быстрый широкий шаг и ударил шпагой, метя в грудь.

Я легко отбил его атаку и немедленно перешёл в нападение.

Конечно, шпага отличается от меча или сабли тем, что её основные удары — колющие. Нанести смертельную рану иным способом практически невозможно. Разве что перерезать шейную артерию. Это существенно ограничивает количество вариантов атаки и защиты, делая бой относительно предсказуемым. Истинные мастера способны поразить противника за секунды. Для чего тренируются годами, ничем иным почти не занимаясь. Однако мой соперник к таковым не относился. Так что наша схватка сразу превратилась в подобие танца, во время которого мы атаковали и отбивали удары друг друга.

Не требовалось много времени, чтобы понять, что мой противник далеко не мастер, хотя владеет шпагой вполне сносно для своего возраста. Я старался не атаковать его сразу в полную силу. Незачем показывать свои возможности в полной мере — тем более, в присутствии такого количества зрителей. Мало ли кто из них в будущем может оказаться моим врагом. Да и хотелось для начала прощупать Хвостова.

Когда его уровень стал мне ясен, я потихоньку усилил напор. Чуть добавил скорости, немного — резкости. И силы. Теперь мой противник уже не столько атаковал, сколько защищался. На его лице появилось обеспокоенное и удивлённое выражение. Я старался довести его до предела возможностей. И вот стало ясно, что больше ему противопоставить нечего. Вдобавок его дыхание начало сбиваться, да и скорость упала. Теперь в глазах князя сквозило отчаяние. Он уже понял, что просчитался.

Отведя его оружие в сторону, я быстро уколол противника в плечо. Хвостов попятился. Покачал клинком, проверяя, может ли ещё им владеть.

Но я не собирался давать ему передышку. Этот человек явился, чтобы меня убить. Вдобавок, он сам поставил условие биться насмерть.

Шаг, выпад, резкий сбив неловко подставленного клинка, и сталь входит в бедро Хвостова.

Он коротко вскрикнул.

Каждый раз, как я наносил ему рану, по толпе зрителей прокатывалась волна разнообразного шума. В целом же, следили за нашим поединком напряжённо, почти затаив дыхание. Где-то там наверняка была и Татьяна. Я её не видел, ибо не спускал взгляда с соперника. Отвлекаться во время боя нельзя.

Хвостов отступил на пару шагов, держа оружие перед собой. На руке и ноге его одежда намокла от крови и прилипла в коже. Князь заметно хромал.

— Предложил бы вам сдаться, но вы сами хотели биться до смерти, — сказал я так, чтобы слышал меня только он. — Да и от примирения отказались.

Князь стиснул зубы так, что они заскрипели.

— Сдохни, мразь! — выкрикнул он и бросился вперёд.

Надо отдать ему должное, даже несмотря на раны и усталость, выпад получился достойным. Я опередил его всего на долю секунды. Ударил снизу, из глубокого приседа. Его шпага прошла у меня над плечом, моя же пронзила грудь противника, упершись в лопатку. Выдернув её, я открыл путь крови.

Хвостов упал на одно колено, выронил шпагу, опёрся о землю. И захрипел. Того, кто был смертельно ранен в поединке с тем условием, которое он потребовал, не лечат. Дают умереть. Так что никакой врач к Хвостову не спешил. Да и не было смысла: я пронзил его сердце.

Спустя две секунды князь рухнул вперёд лицом и застыл.

Ко мне направился Елисеев. Вид у него был довольный.

— Поздравляю, Родион Николаевич, — сказал он. — Вы избрали верную тактику — измотать противника, а затем нанести решающий удар. Отдайте оружие Мите.

Подоспевший слуга принял у меня шпагу, затем подобрал выроненную Хвостовым и поспешил в дом.

— Дамы и господа! — громко обратился к присутствующим Елисеев. — Вы все свидетели того, что поединок прошёл по правилам и без нарушений. В ближайшее время я составлю и отправлю в Дворянское собрание отчёт о дуэли. А сейчас предлагаю вернуться в дом и продолжить бал. Мне нужно позаботиться о теле князя, после чего я присоединюсь к вам.

Гости потянулись к крыльцу.

Ко мне подошли Лобановы.

— Спасибо, май френд, что защитили честь сестры, — Пётр горячо пожал мне руку. — Жаль, меня не было рядом, чтобы принять на себя это бремя. Я с наслаждением проткнул бы мерзавца!

— Не сомневаюсь, — ответил я. — Вы прекрасно фехтуете. Увы, князю был нужен именно я. Вы, Татьяна, были для него лишь средством, чтобы вызвать меня на дуэль.

— Как это? — опешила девушка. — Почему⁈

Я вкратце объяснил ситуацию.

— Как это низко! — брезгливо поморщился Лобанов. — Использовать поединок чести в качестве предлога для убийства. Впрочем, это лучше, чем стрелять из-за угла.

— С этим не поспоришь, — согласился я.

— Но если старый князь хочет вас убить, — сказала Татьяна, — значит, он пришлёт ещё кого-нибудь!

— Особенно учитывая, что вы убили уже двух его сыновей, Родион, — добавил её брат.

— Думаю, теперь это будут наёмные убийца, — ответил я. — Ничего не поделаешь. Остаётся только держать ухо востро.

Пока мы разговаривали, тело Хвостова унесли, а большинство гостей успело вернуться в дом.

— Вы останетесь? — спросила Татьяна.

— Думаю, нет. Боюсь, моё присутствие будет отвлекать людей. Мне жаль, что нам не удалось потанцевать. Вы потратили столько сил, чтобы научить меня. И всё оказалось напрасно.

— Перестаньте, Родион, — вздохнула девушка. — Это ерунда. Пригодится на другом балу. Вы сегодня могли погибнуть, и я просто рада, что этого не случилось.

— Конечно, май френд, — кивнул Лобанов. — Никто не осудит и не удивится, что вы покинули бал после дуэли. Но позвольте нам вас сопровождать. Вашей охраны может оказаться недостаточно. Что, если князь был лишь частью плана, и где-то вас поджидают убийцы, которым поручено прикончить вас в случае, если Хвостова постигнет неудача?

— Спасибо за беспокойство и предложение, мой друг, но это лишнее. Я и мои люди справятся с любой опасностью. Возвращайтесь на бал, прошу.

Перед отъездом я, разумеется, отыскал Елисеева. Было бы крайне невежливо покинуть его дом, не попрощавшись.

— Надеюсь, вы не держите на меня зла за то, что поединок случился у вас дома, — сказал я ему.

Тот лишь отмахнулся.

— Пустое! Князь нарочно приехал, чтобы попытаться вас убить. Разумеется, его послал отец. Теперь вы в ещё большей опасности. Старик не угомонится.

— Это я понимаю. Спасибо за всё. Надеюсь, вечер не совершенно испорчен.

Мой собеседник мрачно усмехнулся.

— Помилуйте! О таком повороте можно только мечтать. Теперь все будут неделю говорить лишь о вашей дуэли. Скажу по секрету, супруга, хоть и делает вид, что расстроена, на самом деле в полном восторге. Есть, о чём рассказать кумушкам. Уверен, уже завтра она найдёт предлог поехать в город к знакомым — посудачить. Так что не беспокойтесь. Думайте лучше о том, чтобы не умереть.

— Постараюсь, Анатолий Павлович.

На том и расстались.

Спустя десять минут я выехал с дружинниками. Настроение было так себе. Танцы танцами, они для меня никакого значения не имели, но я рассчитывал познакомиться с полезными людьми и обзавестись связями. Может, даже невесту присмотреть. На будущее.

Но всё кончилось лишь тем, что я убил очередного болвана. Причём это даже не решило проблему, а лишь отсрочило её.

В общем, вечером я был недоволен. Да, можно было остаться. Уверен, что я оказался бы в центре внимания гостей. Но сейчас их интересовал только поединок. Никаких договорённостей достичь не удалось бы.

Я постарался подавить растущее внутри раздражение с помощью дыхательных упражнений. Вся эта химия, бурлящая в человеческом теле, нуждается в постоянном контроле.

Через некоторое время ко мне повернулся сидевший на переднем сиденье Протасов.

— Ваше благородие, впереди человек.

Я всмотрелся в темноту.

Мы уже покинули участок Елисеева и теперь ехали по незаселённой территории какого-то из его ближайших соседей. По обе стороны дороги стенами возвышались сосны и ели, месяц висел прямо над трактом, так что в его бледном сиянии была отлично видна маленькая одинокая фигурка, стоящая прямо у нас на пути.

— Ребёнок, что ли? — спросил я.

— Похоже, господин, — отозвался Протасов.

В этот момент фигурка скрылась за шедшей впереди машиной кортежа.

— Какие будут приказания? — спросил капитан.

— Ну, всегда есть вероятность, что кто-то здесь заблудился. Так что давить не будем. Если не уйдёт с дороги, придётся остановиться.

— Но это может быть ловушкой, ваше благородие.

— Полагаю, мы это поймём очень скоро. Передайте первой машине, чтобы…

Договорить я не успел.

По дороге нам навстречу пронеслась стремительная зелёная молния и с треском ударила в головной броневик. Машина перевернулась, её оторвало от земли и швырнуло в сторону. Ломая деревья, она рухнула на обочину.

На обычную магическую технику зелёная молния похожа не была: скорее, на атаку Гнилью. Особым зарядом повышенной силы. Похоже, путь нам преградило Исчадие.

— Ну, вот и выяснили, ловушка или нет, — сказал я, отстёгивая ремень безопасности. — Тормози!