Хозяин рубежа. Книга III

Глава 23

Первые полкилометра мы двигались по просеке, ибо я предположил, что в чащу уцелевшие солдаты и егеря не попёрлись бы: это ж всё равно что прямо в пасть ко льву соваться. Нет, они бы постарались уйти от места побоища как можно дальше и как можно быстрее, а стало быть, должны были воспользоваться именно этим путём. Если, конечно, выжившие вообще имелись, в чём никакой уверенности до сих пор не было.

Дроны летели впереди, передавая мне на телефон изображение местности. Вскоре я заметил парочку мелких тварей, похожих на выросших в несколько раз волков, покрытых красноватой спутанной шерстью. Они застыли, глядя в небо, на дроны, а затем принюхались, переглянулись, взвыли протяжно и тоскливо и потрусили прочь, вскоре скрывшись в лесу.

Ещё через триста метров мой бронеход вышел к заросшему бурьяном полю. Вдалеке торчали почти полностью срытые растительностью красные комбайны. Справа можно было различить бетонные развалины хозяйства. Пошёл бы я туда на месте спасшихся, если бы думал, что меня преследуют Исчадия?

Пожалуй, нет. Далековато, да и убежище так себе. Монстр раскидал бы его за пару минут.

Пока я размышлял, дроны парили над полем, и вдруг я заметил едва различимую тропинку! Нет, не тропинку, конечно. Просто след, тянущийся через бурьян — как будто кто-то прошёл через него, слегка примяв.

Может, это были и не люди вовсе, а твари Излома. Но стоило проверить. Так что я пустил бронеход аккурат по едва различимому пути, координируя направление с помощью дронов, потому что из машины разглядеть примятый бурьян возможности не было ни малейшей.

Через пару сотен метров я заметил на земле что-то тёмное. Не человек ли? Остановив бронеход, вышел в сопровождении пары телохранителей.

Нет, это был не человек. Армейский рюкзак. Практически пустой. Возле него лежали окровавленные бинты и пустые ампулы от обезболивающего. Значит, мы на правильном пути. Жаль, не было с нами следопыта — хоть сказал бы, сколько человек мы ищем.

Двинулись дальше. Судя по следу, беглецы успели пересечь поле и углубились-таки в лес. Вернее, редкую берёзовую рощицу, сейчас уже жёлтую от осенней листвы. За ней находилась река, вдоль которой вытянулся очередной посёлок. Выглядел он так себе в плане укрытия, но раз среди солдат есть раненый, возможно, им пришлось сделать привал.

Рощу я обошёл, чтобы не крушить деревья, теряя время. Так что через полчаса мы были уже возле первых домов. Бронеход шагал по улице, время от времени сминая или сдвигая ржавые остовы легковушек, а я пытался понять, где могли бы укрыться солдаты.

— Ваше благородие, а что, если они на другой берег переправились? — проговорил вдруг один из телохранителей. — Вроде, река неширокая, да и течение спокойное.

— А затем им это делать? — отозвался я. — Потом ведь возвращаться дольше. А они должны были рассчитывать на то, что обратно к границе двинутся, как только от Исчадий уйдут. Не в Изломе же они решили остаться.

Тем не менее, проверить версию стоило. Я направил машину к реке. Она была, и правда, неширока, однако на лодке перебираться через неё было бы рискованно: водятся в водах Излома твари разные, в том числе, крупные, которые посудину рыбацкую опрокинут запросто.

И тут взгляд мой упал на старую баржу, севшую на мель и частично затопленную метрах в ста от берега. Вокруг её надстроек беспокойно кружились птицы. Хм, интересно… Чего это живность пернатая спокойно не усядется на кораблик-то? Я отправил один из дронов к барже, но он показал лишь пустую палубу. Вот только на ней, возле борта, лежал металлический катер. Без мотора, но внутри камера показала пару вёсел. Стало быть, кто-то на баржу плавал-таки. Может, было это давно, а может, и нет. Нужно поверить.

Бронеход двинулся к берегу. Когда до воды оставалось шагов десять, я достал из колоды карту и частично перестроил машину так, чтобы она смогла плавать. Прямо на ходу, так что она плюхнулась в воду, уже готовая бороздить моря и океаны.

До баржи добрались минуты за полторы-две. Слышно было, как бьются о бронированные стенки речные обитатели, как скрежещут о металл шипы и зубы. Может, и когти тоже. Излом щедр на фантазию, когда речь идёт о том, чтобы изуродовать чью-то плоть.

Бронеход зацепился конечностями за баржу, вытащил себя из воды, забрался на борт и сделал несколько шагов, проваливаясь в гнилую палубу. Тут я его и остановил. Заставил опуститься, чтобы мы могли выйти.

В лицо ударило гнилостным запахом ила, тины и дохлой рыбы. Вода вокруг баржи, превратившейся в ржавый островок, таила множество хищников, готовых растерзать любого, кто решится опустить в реку ладошку или ногу. Её спокойствие было коварно и обманчиво. Куда там Амазонке до любого водоёма на территории Излома! А что стало с самой Амазонкой, и представить страшно. Вот, наверное, где Исчадия как шпроты в консервной банке.

Первым делом я подошёл к катеру. Осмотрел. Вода натекла с него на палубу знатно — стало быть, из реки посудинку вытащили недавно. Да и вёсла были мокрыми.

— Похоже, беглецы наши здесь, — сказал я, обернувшись к телохранителям. — Будем искать. Только не орите. От греха подальше.

Осмотр баржи занял двадцать минут. Двое военных обнаружились в балластном отсеке. Оба были без сознания. Что неудивительно, учитывая их ранения: у одного не было кисти плюс пробито плечо, у второго из ноги вырван кусок мяса. Даже не представляю, как они забрались так далеко. Телохранители оказали им посильную помощь и перенесли в бронеход. В сознание ни один из военных так и не пришёл. Я проверил их на Гниль, однако амулеты действовали: заражены солдаты не были.

Осталось решить — возвращаться или идти дальше. Я сомневался, что кто-то ещё ушёл в этом направлении, но ведь такое могло случиться. Пока я размышлял, один из солдат издал тихий стон.

— Что, пришёл в себя? — быстро спросил я.

— Пока не ясно, ваше благородие, — отозвался телохранитель, склонившись над раненым. — Эй, служивый! Ты меня слышишь? Приём, боец! Кажется, глаза открыл.

Подойдя, я присел рядом. Взгляд пострадавшего, конечно, осмысленным назвать было трудно. Однако он, кажется, понимал, что видит людей.

— Вы… кто? — прохрипел он, судорожно сглотнув.

— Родион Львов, проектировщик, — ответил я. — Нашли вас на барже. Двоих. Доставим на базу, откуда вас заберут в госпиталь. Ну, или к себе отвезу в больницу, а там разберёмся.

— Вася… Как он?

— Нормально. Выживет, по крайней мере. Вас только двое было?

— Да… Еле ноги унесли… Исчадий оказалось… хренова куча!

— Это мы поняли. Кто-нибудь ещё спасся, не видел?

— Нет. Ваше благородие. Не видел. Ничего не видел. Только твари эти повсюду… Никогда столько зараз не было!

— А егеря? С ними что? — спросил я.

— Не могу знать, ваше благородие, — с трудом ворочая языком, проговорил солдат. — Они сразу на север пошли. Там зачищали. Может, и живы.

Так-так… А мы как раз на север и двигались. Выходит, вполне можем егерей найти. Ну, если их не перебили Исчадия, конечно.

— Ладно, — сказал я, поднимаясь. — Отдыхай. Скоро обратно пойдём.

— Спасибо… ваше благородие, — донеслось до меня.

Я взглянул на часы. До встречи, назначенной у колодца с менгирами, оставалось почти два часа. Далеко уйти не успеем, да и раненые могут долго не протянуть. Придётся за егерями отдельно сходить. Тем более, они, скорее всего, не так далеко забрались, как армейские, и искать нужно восточнее.

Так что двинулись мы в обратный путь и к колодцу прибыли даже немного раньше Протасова с его группой.

Мне сразу показалось, что с бетонными блоками, поставленными на манер Стоунхенджа, что-то не так.

— Ждите здесь, — велел я телохранителям и вышел из бронехода.

По мере того как приближался к колодцу, становилось ясно, что после нас здесь кто-то побывал: пара блоков была сдвинута, один даже опрокинут. Когда я подошёл к сооружению вплотную, то сразу увидел, что кипящей лиловой лужи в центре конструкции больше нет! На её месте была лишь потрескавшаяся земля. Присев, я коснулся пальцами пересохшей обнажённой почвы. Лёгкое эхо было энергии донеслось до меня, отозвавшись в силовой структуре, словно в струнах.

Кто-то явился сюда в наше отсутствие и… осушил колодец? Уничтожил? Или перенёс?

Почему-то в голову пришло, что это Исчадие в дурацкой шляпе с ленточками. Но не факт, не факт. Возможно, тут ещё кто-то есть.

Значит, кусок земли мне отдали, но не колодец. Я достал из кармана костяные дощечки. Их больше не тянуло к этому месту. Привязка закончилась.

Очевидно, что колодцев несколько. Все ли они располагались на этом участке, или некоторые дальше, в неизведанных землях Излома? И главное — в чём их назначение? Наверняка ведь эти лужи со следами странной энергии связаны с появлением Исчадий-химер, двойных Ядер и прочих здешних «аномалий».

Убрав артефакты, я вернулся к бронеходу. Вскоре прибыла машина Протасова. Телохранители перенесли в неё раненых бойцов. Я отправил их домой, а сам решил выдвинуться на поиски егерей. На этот раз Протасов был со мной. Направление мы слегка изменили в расчёте на то, что отряд охотников отставал от военных и шёл вдоль северной границы. Возможно, егеря даже не в курсе случившегося. Но не факт.

Через полтора часа мы добрались до развалин кирпичного завода. Здесь когда-то Исчадия побушевали изрядно, превратив строение в груду битого крошева. Ни одного здания не осталось, кроме маленькой бойлерной с торчащей трубой. Она смотрелась какой-то издёвкой.

Лезть по руинам не хотелось, так что я направил бронеход вправо. Машина прошла примерно половину пути, когда на гребне битого кирпича и бетона вдруг показалась бледно-серая тварь с двумя вытянутыми головами, мускулистыми длинными конечностями и торчащей из хребта на манер шипов арматуры. По идее, она не должна была нападать — всё-таки, мы с уродом в шляпе договорились — но, видать, конкретно это чудище не было в курсе. Или же часть Излома, на которой мы сейчас находились, в договор, по мнению Исчадия, не входила. Так или иначе, монстр ловко ринулся вниз по груде обломков, извиваясь и щёлкая обеими пастями.

— Открыть огонь! — велел я.

Пара телохранителей тут же развернула турели, взяла Исчадие на прицел и принялась палить по нему.

Взвизгнув, тварь отпрыгнула вправо, затем сиганула вперёд.

— Третий уровень, — сказал Протасов. — Не меньше. Позвольте выйти и прикончить. А то она сейчас Гнилью плеваться начнёт.

— Давайте, — согласился я.

Бронеход опустился, почти коснувшись брюхом земли, люк открылся, и Протасов спрыгнул в траву, держа в руке особый клинок.

Метнувшись навстречу монстру, он ловко увернулся от одной из голов, прыгнул вперёд и рассёк мечом шею твари.

Можно было, конечно, дать ему порезвиться, но не хотелось рисковать командиром дружины. Тем более, что охота на Исчадий больше в обязанности Протасова не входила.

Так что я спрыгнул на землю вслед за ним. Поднялись тени, вспыхнули синие руны с отблесками лилового. Накинулись на монстра, спеленали, стянули и разрезали, как огромную колбасу.

— Видите Ядро? — спросил я Протасова.

— Никак нет, ваше благородие! — отозвался тот.

Пришлось накинуть тени по второму разу. Из некоторых обрубков потянулись извивающиеся жгуты растущей плоти. Исчадие силилось восстановиться, собраться заново. И в этот самый миг его снова разрезало на части.

— Есть, вижу! — воскликнул Протасов, бросаясь к хвосту. — Здесь оно!

Мелькнул клинок, взметнулся фонтан зелёных искр.

— Готов? — спросил я.

— Да, ваше благородие. Сейчас соберу смарагдиты. А таблички нет.

«И не должно быть», — подумалось мне.

И уровень маловат, и колодези, похоже, с этой земли убрали. Одна надежда, что Ярила сумеет разобраться, что за надписи такие на табличках и менгирах. Если даже язык не земной, она сумеет расшифровать. Скорее всего.

— Давайте дальше, — сказал я. — Возвращайтесь в машину, Игорь Игнатьевич.

И в этот момент на гребне появилось ещё одно Исчадие. С огромными руками и короткими ногами, болтающимся брюхом, пронизанным толстыми синими венами, и крошечной головой. Нет, даже не головой — это мне только так в первое мгновение показалось. Вместо башки могучий торс венчала турель с торчащим пулемётом.

— Капитан, назад! — крикнул я. — Живо!

Обернувшись, Протасов окинул взглядом чудище, крутанул клинок, но затем вспомнил о субординации и поспешил к бронеходу.

Взревев, монстр ударил себя несколько раз в грудь кулаками, а затем набычился, и из спаренных стволов очередями ударили сгустки Гнили.

Целился он в Протасова. Я поднял позади капитана тень, в которую зелёные снаряды и ушли. Выкинул же их справа от Исчадия. Когда ему в бок ударили его же собственные выстрелы, монстр взвизгнул и попятился. Из вспоротого торса струилась чёрная кровь.

Чудище помчалось вниз по склону руин, тяжело переступая короткими ногами. Если такое врежется в бронеход, непременно опрокинет.

Мы с Протасовым запрыгнули в машину. В тварь ударили бортовые орудия, но Исчадие этого словно не заметило.

Я пустил тени ему по ногам. Серые ленты вспороли кожу и мышцы, но тварь была уже слишком близко. Оттолкнувшись от обломков, она подпрыгнула с неожиданной для своей комплекции резвостью и обрушилась на бронеход.

Машина резко качнулась, конечности подогнулись, и мы чуть не рухнули на бок. Я едва успел вцепиться во что-то возле люка, а Протасов упал и покатился к дальней стене бронехода.

Исчадие схватило одно из орудий и вырвало его с жутким скрежетом. Телохранитель едва успел выскочить из турели.

Так, ладно! Придётся выбраться из машины и взяться за чудище всерьёз.

Я спрыгнул на землю.

— Ваше благородие, куда вы⁈ — донёсся до меня возглас Протасова.

Развернувшись, я увидел, как монстр болтается на опасно раскачивающемся бронеходе. Одной рукой он держался за торчащее орудие, а другой пытался ухватиться за вторую турель. Его изуродованные тенями ноги скользили по обшивке меха, пачкая её чёрной кровью.

Ну, держись, урод!

Я поднял с земли несколько теней, свил из них толстый жгут и хлестнул им поперёк Исчадия. Тут важно было рассчитать удар так, чтобы техника не попала по бронеходу.

Тени разрубили тело монстра сразу до середины. Можно было и получше рассчитать, если б цель не двигалась.

Чудище взвыло, повернуло «башку» и открыло по мне огонь. Отпрыгнув вправо, я понял тень, перебрасывая атаку в спину твари. Она выгнулась от боли, пальцы её разжались, и ублюдок тяжело рухнул в траву. Но тут же и поднялся. Размахивая руками, попёр на меня. Хромая. Плоть на ногах уже начала восстанавливаться, но часть сухожилий ещё оставались перебиты.

Из тени под Исчадием поднялись серые ленты, опутали его и пригвоздили в земле. Тварь дёрнулась, зарычала и снова открыла по мне огонь.

Тупая, что с неё взять?

Зелёные сгустки ударили ей в физиономию, тут же уничтожив турель. Чудище воздело руки, как бы прикрываясь, но было уже поздно.

Тени вонзились в ноги, вспарывая их по новой.

И в этот момент из люка бронехода выпрыгнул Протасов. Замахнувшись клинком, он обрушился на монстра, рассёк его от останков головы до пояса и мягко приземлился в траву.

Исчадие начало эпично распадаться на две половинки. Руки нелепо молотили воздух, который окрашивался чёрными брызгами бьющей из артерий крови. В правой части показалось Ядро.

— Прошу, капитан, — кивнул я вопросительно взглянувшему на меня Протасову. — Это ваш улов.

Тот быстро отсалютовал мне клинком, запрыгнул на то место Исчадия, где его туловище разделилось пополам, и рубанул по Ядру.

Посыпались зелёные искры и смарагдиты.

Чудище медленно завалилось назад и грохнулось на землю. Протасов спрыгнул с него на пару мгновений раньше. Наклонившись, собрал трофеи.

— Неплохой улов, ваше благородие, — сказал он, подойдя.

На ладони сверкали кубики разного номинала.

— Оставьте пока у себя, — ответил я. — Давайте-ка вернёмся в бронеход. Два Исчадия зараз в одном месте — что-то многовато. Складывается ощущение, что они что-то сторожили. Нужно проверить развалины. Если ничего не найдём, двинемся дальше.

— А шкуры, ваше благородие? И кости? — Протасов с сожалением взглянул на останки двух Исчадий. — Неужто просто оставим?

— Сейчас на это нет времени. Заберём на обратном пути.

Когда мы вернулись в бронеход, первым делом я восстановил нанесённые Исчадием повреждения. Теперь можно было осмотреть развалины.

Повинуясь моему приказу, машина двинулась вверх по склону, с которого перед этим спускались чудовища.