Холодный город

VII. Первые шаги

Шумная столица Америки, залитая волнами мягкого электрического света, очнулась от душного знойного дня и зажила ночной жизнью, пользуясь тем, что стало несколько свежее, и легкий ветерок с моря приносил призрак прохлады.

На перекрестках улиц автоматические фонографы выкрикивали последние новости.

Комов и Чарская шли, не торопясь, по «авеню ученых» и вели оживленный разговор. Они приехали еще в 10 часов ночи, чтобы попасть на интересовавший их доклад Тома Хэда, который был назначен в 11 часов, когда обычно из-за жары начинались всякие заседания. Пользуясь излишком свободного времени, они побывали в новом грандиозном кинофоне «Весь мир», где также демонстрировались последние работы Компании «Океан-Суша» — умелая реклама, проводимая финансовым гением этой Компании, банкиром Фульдом.

Когда они подходили уже ко Дворцу Науки, Комов обратил внимание на целый рой воздушных аппаратов, который спускался над верхней площадкой Дворца.

— Ну, словно комары после дождя, — заметил он, взглянув на Чарскую, которая не могла удержаться от улыбки.

В огромные ярко освещенные аркады Дворца продолжали вливаться новые потоки инженеров, которые спешили на заседание.

Тому интересу, который возбуждал к себе доклад инженера Хэда, много способствовало, помимо злободневности, громкое имя его, как знаменитого конструктора турбокомпрессоров Арктической Компании.

Кроме того, газеты не переставали обсуждать причины грозных явлений жары, помещая беседы с выдающимися учеными и поддерживая этим общее внимание.

Поэтому на Заседание Союза Инженеров прибыли представители самых крупных технических предприятий и заправилы финансового мира.

Они занимали нижние ряды амфитеатра и вели оживленные разговоры, интересуясь предстоящим докладом и теми заказами, которые могут последовать.

Много говорили о новой Компании, по постройке «Холодного города», которую взялся будто бы составить банкир Фульд.

А банкир Фульд прислушивался ко всему, что происходило около него, и на лице его играла постоянная улыбка, какая-то загадочная и странная.

Фред Пайк, директор Компании «Железобетон» и личный друг Тома, наливался добродушным смехом и убеждал своего собеседника, какого-то сумрачного и подозрительного миллиардера:

— Том Хэд шутить не любит, и если он скажет, что охладит земной шар, то это так и будет. Лишь бы миллиардеры дали средства для осуществления его проекта. О, вы будете благословлять Тома, когда он создаст свой «Холодный город».

Комов с любопытством рассматривал эту массу бритых голов, напоминавших собой шевелящуюся фантастическую икру, как представлялась она им с высоты 214 ряда.

Понятно, что внимание Комова привлекло и само сооружение Дворца Науки, рассчитанное на 20.000 человек.

Это было своего рода чудо строительного искусства и невольно поражало, кроме самого масштаба сооружения, и другими усовершенствованиями.

Особенным свойством этой аудитории было приспособление для улучшенной акустики ее, когда каждое слово лектора явственно доносилось до слушателей, несмотря на далекое расстояние от кафедры.

В стенах ниш для этого были помещены античные группы резвящихся тритонов, которые трубили в раковины. Раковины эти служили резонаторами и специальными приемниками звуков для радиофонов. Таким образом можно было у себя за несколько сот километров слышать все, что говорилось на заседании во Дворце Науки.

Архитектурная отделка отличалась скромностью и величавой простотой.

С потолка ее не спускались безобразные светящиеся мешки из мелких электрических лампочек, которые в XX столетии назывались люстрами и считались красивыми украшениями общественных помещений.

Однако, несмотря на это, во всех местах огромной площади было светло, как Днем. Причина такого равномерного и сильного освещения заключалась в устройстве светящихся карнизов и потолка. Свет струился мягкими потоками и обладал особым свойством: это был «холодный свет», когда 90 % электрической энергии перерабатывалось в свет и только 10 % шло на нагревание, поглощение и прочие потери. Применение его сделалось возможным, благодаря пользованию «безопасными» токами большой частоты и высокого напряжения в связи с изобретением нового изолирующего состава «антиэлектрон», ослаблявшего явления тихого разряда.

Температура воздуха внутри этой грандиозной аудитории, несмотря на присутствие 20.000 человек и высокую наружную температуру, была только около 20° Цельсия, что достигалось тем, что воздух в охлажденном состоянии посылался по особым каналам, помещенным в виде художественной резьбы над карнизами.

Не было еще 11 часов, а громадный зал Дворца Науки был полон, как улей, и жужжал многоголосными шумами.

Когда электрические часы показали 11.00, открылась дверь «ученого кабинета», и президиум в полном своем составе занял места на небольшом возвышении.

Председатель Союза Инженеров профессор Содди, известный своими научными трудами по термодинамике и создавший новый тип двигателя для аэро, медленно взошел на кафедру и произнес небольшую вступительную речь, обрисовав значение деятельности Союза Инженеров и важнейшие успехи техники за истекший период времени.

После этого должен был состояться доклад инженера Хода.

Все с напряженным вниманием искали его глазами и удивлялись, что его нет в зале заседания.

А Том в маленьком соседнем кабинете в это время просматривал свои заметки.

Когда он вошел и легкой походкой направился к кафедре, наступила общая тишина, как будто здесь не было 20.000 человек. Это служило достаточным показанием общего интереса к его докладу.

В напускном спокойствии Хэда чувствовалось невольное волнение, которое он старался побороть. Больное, осунувшееся от напряженной работы последних дней лицо его сделалось более одухотворенным и обаятельным.

В начале своего доклада Том констатировал создавшееся от жары положение, все гибельные последствия ее.

— Каждый день, — говорил он, — жара причиняет нам неисчислимые потери.

Гибнут посевы, растительность и скот, составляющий предмет нашего питания. От высокой температуры повышается нервная возбудимость человека, что влечет за собой увеличение числа преступлений. Согласно статистике в XXI столетии на тысячу жителей было только девять преступлений в месяц, а в настоящее время, благодаря действию жары, это число удвоилось. Как результат знойного влияния потока лучей, посылаемых разгневанным солнцем, происходят бесконечные случаи солнечных ударов.

— За последний год согласно статистическим данным, — продолжал Том, — число новых жертв жары, пострадавших и погибших от лучей жестокого огненного светила, составляет в Америке 182.600 человек.

Мы все являемся свидетелями и страдательным лицом грозной и гибельной силы природы — нашей частой и неприятной гостьи — жары, которая приняла размеры народного бедствия, лишает нас возможности спокойно работать, грозит нашему достоянию и жизни.

Время не ждет, мы все чувствуем настоятельную необходимость, поскольку это в силах человека, немедленно же принять меры, хотя бы для уменьшения ее гибельного действия.

Надо вступить с жарой в планомерно организованную борьбу на научных основаниях. Но прежде всего следует изучить, что представляет собой наш враг — жара и те причины, которые вызвали усиление ее.

Итак, я позволю себе сначала сделать научный обзор различных теорий об этих явлениях, приведу результат наблюдения метеорологических станций и исследования знаменитых ученых. Затем я предложу вашему вниманию свой проект по постройке и оборудованию «Холодного города», как вполне осуществимую меру борьбы с этим грозным явлением природы, которое сулит в будущем еще более ужасными последствиями.

Я не стану отнимать драгоценное время и утомлять аудиторию дословным пересказом уже ранее опубликованных мнений выдающихся ученых о причинах всеобщего бедствия. Приведу лишь сводку всех фактов и положений об этом гибельном феномене. Итак, причин несколько.

Со стороны внешнего нашей планеты мира, по данным метеорологических станций, стала с недавнего сравнительно времени заметна внезапна увеличившаяся инсоляция.

Таким образом наша земля стала получать большее количество тепла, доходящего извне и поглощаемого атмосферой и почвой нашей планеты. С одной стороны, увеличилась теплопрозрачность зимней атмосферы. Причина этого заключается в давно ожидавшемся обеднении воздуха водяными парами, в связи с уменьшением свободного зеркала вод в океанах и внутренних бассейнах. С другой стороны, как сообщили астрономы, вековая и постепенная контракция ядра солнца внезапно сделала резкий скачок. Сильное уменьшение диаметра светила освободило громадные запасы тепловой энергии.

Как на причину этого явления, спектральный анализ и усилившиеся северные сияния показали на какую-то химическую реакцию, происшедшую в массе солнца.

Следующее, что повлияло на повышение средней температуры воздуха, это уменьшение масс льда, которые поглощали много тепла и умеряли климат северного полушария.

Исполинские ледяные горы и поля, служившие некогда для человека неодолимым препятствием, мало-помалу были унесены на юг новым мощным течением, образовавшимся после известного землетрясения 2015 года.

Наконец и сами недра земли явились нашим врагом, послав на поверхность потоки тепла. Как уже было замечено в начале нашего столетия в самых глубоких угольных шахтах и при новых буреньях обнаружилось увеличение теплового градиента, что само по себе служило указанием на новые процессы, совершавшиеся в ядре земли.

Одновременно сильные землетрясения и извержения вулканов старого и нового образования явились достаточным подтверждением, что происходит сильное стягивание земной коры, аналогичное контракции солнечного ядра.

Чтобы показать более убедительным и наглядным образом ход повышения температур почвы и воздуха, начиная с 1900 года, я предложу вашему вниманию эти диаграммы составленные на основании данных, заслуживающих безусловного доверия.

При помощи эпидиаскопа Том Хэд проектировал на серебристом экране «кривые температур», которые неизменно стремились вверх.

— Итак, — продолжал Хэд, — нам, жителям земли, угрожает опасность и из недр земли и от жарких лучей солнца, так беззаботно разгуливающего по голубому небу, на котором уже более месяца не показывается ни малейшего облачка.

Понятно, что нам нельзя зарываться в землю, ведь там не будет прохладнее. Единственная разумная и действительная мера — это начать строить новые города и применять для противодействия жаре создание творческого гения человека — искусственный холод, который не даром давно уже признали другом человечества.

Да, это будет, если не спасение от жары, то во всяком случае облегчение и борьба с ней.

Итак, мой проект заключается в создании первого холодного города, который я предлагаю назвать «Колтон».[10]

Для постройки его прежде всего должно быть выбрано такое место, которому, во-первых, не угрожало бы землетрясение и, во-вторых, было бы недалеко от водных источников и электрических силовых станций. И такое место я нашел, — торжествующе сказал Том и показал на экране карту Америки с отмеченным на ней кружком места постройки будущего Колтона. — Этот участок земли принадлежит Компании «Уайт Стар», которая изъявила свое согласие немедленно продать его на весьма подходящих условиях.

Тысячи глаз с необычайным интересом и с каким-то напряженным вниманием рассматривали выбранное для постройки Колтона место, которое находилось приблизительно в 40 километрах от берега Атлантического океана и к северо-востоку от Бостона.

— В этом пункте, — продолжал Том, — даже самые точные сейсмографы не дали отклонения.

Что касается размеров города Колтона, то я принял площадь его в 100 квадратных километров, считая народонаселение около 10 миллионов человек.

Колтон будет представлять собой исполинскую башню круглого сечения, диаметром 12 километров и высотой 100 метров.

Основанием этой башни служит плита, в которой заключено 5 этажей подвалов, с толстой самой лучшей изоляцией всех стен, полов и потолков. Подвалы, понятно, будут охлаждаться и предназначены для хранения запасов пищевых продуктов. Когда будет готова эта невероятная плита, имеющая высоту около 15 метров, на ней начнут сооружать стены и одновременно производить холодильное оборудование Колтона, который станет прототипом городов будущего.

По моему проекту Колтон представляет собой, таким образом, гигантский холодильник, где посредством работы моих турбокомпрессоров последнего типа будет поддерживаться температура воздуха 15° Цельсия.

При этих словах Тома вся аудитория разразилась бурными аплодисментами и криками: «Браво, Хэд».

— Что же тут необыкновенного? — как бы оправдывался Том, когда опять воцарилась тишина. — Ведь мы охлаждаем сейчас отдельные здания, многие наверное помнят опыты сельскохозяйственной станции в Калифорнии по охлаждению посевов и фруктовых садов, а я только развил эту мысль и предлагаю охлаждать целый город, изолировав его от земли и неба, но, понятно, не теряя связи с внешним миром.

— Итак, — продолжал Том, — я строю стены грандиозного города-холодильника, которые по ширине своей составляют около полукилометра. В них устраиваются многочисленные световые колодцы, но понятно, что освещение всех жилых помещений, главным образом, будет производиться «холодным светом». Собственно говоря, стены Колтона, как вы видите, представляют собой ряд наших обычных железобетонных громад, но без окон, неразрывно соединенных между собой и защищенных от действия теплоты многими слоями изолирующих материалов.

Впрочем, главным образом, с севера и с востока я в своем проекте предрешил устроить стеклянные просветы. Эти световые вертикальные щели рассчитаны такой ширины, чтобы можно было пользоваться дневным светом для главных улиц и площадей Колтона.

В холодильном строительстве появился недавно новый материал «атермит», который обладает необходимыми для этого качествами и дал при моих испытаниях блестящие результаты.

Кроме наружных стен, которые являются кольцом грандиозных сооружений с несколькими миллионами жителей, город радиальными стенами разделяется еще на ряд секторов. В плане он походит на колесо, обод которого составляют наружные стены, спицы — радиальные, а осевая втулка — самое важное место Колтона — Центральная холодильная станция со всеми машинами и аппаратами.

Такой план города позволяет сооружать постепенно сектор за сектором и заселять его по мере окончания в нем работ. Над открытыми пространствами города, на высоте 100 метров, устраиваются застекленные своды из того же материала «атермит».

Громадная практика Америки возведения железобетонных построек ручается нам за возможность выполнения строительной части в течение двух лет. Гораздо сложнее вопрос был с холодильным оборудованием, так как пришлось бы устанавливать чересчур большое число отдельных холодильных машин, что вызвало бы затруднения при обслуживании.

Но, к счастью, и это затруднение в настоящее время благополучно разрешено: мне удалось в одном турбокомпрессоре получить полмиллиарда фригорий. Чтобы вы могли представить себе холодопроизводительность этого гиганта, я укажу вам, что при работе его в течение нескольких дней можно было бы превратить всю воду озера Мичиган в один сплошной ледяной массив.

Я очень рад, что как бы параллельно с созданием мной нового турбокомпрессора, электротехники, благодаря недавно открытому материалу «Джек», могут уже строить электродвигатели на 50 000 киловатт, т. е. то, что нужно для приведения его в действие.

Инженер Леру, присутствовавший на докладе Хэда, при этих словах как-то глубоко ушел в свое кресло, улыбнулся болезненной улыбкой, одновременно служившей выражением гордости и смущения.

— Итак, согласно моим запросам, мы имеем нужное количество материала и рабочих для возведения железобетонного сооружения Колтона, кроме того, мой последний турбокомпрессор и электродвигатель Всеобщей Компании Электричества дают возможность создать требуемое количество холода.

Работа холодильных машин прежде всего должна поглотить то тепло, которое поступает извне через стены, основание и своды, благодаря большой разнице в температурах, а затем произвести охлаждение огромного объема воздуха, вводимого для освежения города.

Кроме этих двух основных расходов холода, присоединяются еще расходы холода на нагревание воздуха от работы двигателей, вентиляторов, насосов, на освещение, на пребывание людей с температурой более высокой, чем температура воздуха внутри города.

Согласно моим расчетам город Колтон мог бы быть построен и оборудован в 5 лет, при энергичной непрерывной работе и таком согласовании строительных и технических работ, чтобы возведение их происходило параллельно.

Вот в общих чертах мой проект создания «холодного города». Я уверен, что вы, милостивые государи, не сомневаетесь в возможности осуществления его, если только найдутся нужные для этого средства.

Говорить о том значении, какое получит Колтон для задыхающегося от жары человечества, излишне. Кто знает, может быть, через несколько десятков лет весь мир покроется такими новыми «холодными городами».

Итак, я призываю дать средства для постройки Колтона и дружно приняться за работу. Создание первого холодного города является также и вопросом чести для Америки, которая давно уже заняла почетное место руководительницы мира, — закончил Хэд при бурных рукоплесканиях и криках всей аудитории.

Том Хэд оставил кафедру и опустился в изнеможении на кресло одного из членов президиума. Он был очень взволнован и тяжело дышал.

Когда снова воцарилась тишина, Председатель Содди сказал следующее:

— Не успели замолкнуть ваши слова, уважаемый мистер Хэд, а радиограф и радиофон разнесли уже всему миру радостную весть о постройке Колтона. Позвольте ж от души поблагодарить вас за этот проект, я думаю, что со мной согласна вся аудитория и все человечество.

Раздались восторженные крики: «Браво, Хэд», которые скоро затихли, потому что профессор Содди еще не кончил.

— Постройка Колтона, — продолжал он, — является делом чрезвычайной важности. Чем скорее он будет осуществлен, тем меньше людей пострадает от губительной жары. Для работы дорог каждый день. Поэтому я завтра же назначаю в залах Союза Инженеров собрание представителей финансового мира и крупных строительных и технических фирм для организаций новой грандиозной Компании «Колтон». Объявляю заседание закрытым.

Профессор Содди сошел с кафедры и быстро направился к выходу.

Когда Комов и Чарская очутились под арками Дворца Науки, первое время они не сказали друг другу ни одного слова и шли машинально за живым потоком, увлекавшим их.

— О чем вы так задумались? — прервала Чарская молчание Комова.

— Нет, я положительно восхищен Хэдом! — ответил он очнувшись. — Мне так хотелось бы принять участие в постройке Колтона, чтобы следить за созданием этого «города будущего». Знаете, я вчера получил радиограмму из Туркестана, — продолжал Комов уже грустным тоном, — спрашивают, когда я вернусь. А мне теперь по некоторым причинам жаль оставлять Америку, — и он посмотрел на Чарскую долгим, как будто печальным взглядом.

Чарская все это заметила и поняла.

«Какой он милый и славный», — невольно подумала она и сказала вслух:

— А вы ликвидируйте свои дела в России и оставайтесь у нас. Для постройки Колтона потребуется ведь много инженеров различных специальностей. Я буду очень рада, должна сознаться в этом, если наше знакомство не прекратится так быстро.

Ласковый тон Чарской обрадовал Комова, и он взволнованный произнес задорно и весело:

— Нет, жить хорошо, если есть просветы, за которыми нас ожидает лучшее будущее… Надо верить…

Они продолжали, не замечая окружающего, идти по «Авеню ученых», позабыв, что им нужно возвращаться в Бостон.

Потоки электрического света заливали мягкими волнами столицу Америки, превращая ночь в день.

Потоки яркого света заливали мягкими волнами столицу Америки, превращая ночь в день.