Холодные мечты [СИ]

Глава 20 Время новостей

– Добрейшее утро, молодые люди. На завтра у нас назначена пресс-конференция, а по завершении будут сделаны фотоснимки, которые займут места на обложках журналов, – сказал Афанасий Афанасьевич, впервые появившись после сожжения дубля. В его руках на сей раз была не одна, а три папки. – Настала пора представить вас журналистам, у меня нет никаких сомнений, что вы с нетерпением ждали этого момента.

Трое владельцев Империи пили утренний кофе и обсуждали приготовление к концерту Лучезара. Когда Афанасий Афанасьевич вошел в зал, они как раз решали, что наденут, тема была необычайно животрепещущей, особенно после общения с Валентиной и выходом новой коллекции обуви. Анжела была взволнована больше всех, она уже несколько дней только и делала, что говорила о предстоящем концерте. А так же она уже неоднократно созванивалась с Лучезаром: подтвердить, что они обязательно приедут на концерт, сказать слова благодарности за приглашение, и сообщить, что билеты были ею получены. И, разумеется, она заставила Савелия с Доминикой прослушать наиболее популярные хиты Лучезара – его голос был приятен, он обволакивал сознание, успокаивал, завораживал, дарил мечты, погружал в мир грез. Его хотелось слушать и слушать! А концерт теперь представлялся неким волшебным действом, сказочной феерией.

Одним словом, хоть владельцы Империи и находились в ожидании, но ожидали они вовсе не журналистов.

– На утро? – широко улыбнулась Анжела, размышляя об эффектном зеленом платье, в котором она обязательно бы понравилась Лучезару, и золоченых туфельках, которые должны будут глубоко запасть в его эльфийское сердце.

– На вечер. Конференция назначена на вечер. Такое время…

– Нет! – крикнула Анжела. За долю секунды ее лицо потеряло все свое очарование и перекосилось от ужаса. Приятные мысли о зеленом платье безвозвратно исчезли. – Завтра вечером концерт Лучезара, он нас пригласил. Вы что забыли? Вы же согласились, что мы должны принять его приглашение! Он нас будет ждать!

– Разумеется, я с этим согласен, – кивнул адвокат. – Очень мило, что вы приняли приглашение, никак иначе нельзя было поступить. К глубокому сожалению, в это же время резиденцию приедут журналисты, вам необходимо будет ответить на их вопросы.

– Нет! Я иду на концерт. Мы идем на концерт. Лучезар прислал нам билеты, я только вчера в очередной раз подтвердила, что мы приедем. Это ужасное неуважение, если мы пропустим. Я не соглашусь такое пропустить. Я не могу. Это же Лучезар! Как вы не понимаете?! Лучезар!

Адвокат прекрасно все понимал.

– Полностью с вами согласен, – кивнул он. – Первейший долг владельцев Империи это забота о своей компании…

– Вы это сделали нарочно! Вы могли пригласить журналистов на другое время. На другой день. На другую неделю. Вы вообще могли их не приглашать! Зачем вам вдруг это понадобилось? Вы не хотите нас выпускать! Вы не любите Лучезара!

– Лучезара любят все?! Он наш лучший клиент! – тут же заявил Афанасий Афанасьевич.

– Мы никогда раньше не общались с журналистами. – Доминика вспомнила, что после своей единственной прогулки по городу, ни она, ни Анжела с Савелием больше не покидали резиденцию. – А теперь вдруг так неожиданно конференция на время концерта?

– Угу! – воскрикнул Савелий с весьма глубокомысленным и задумчивым видом, в этот момент он и вправду вдруг пожалел, что не может никуда выйти. Почувствовал себя обиженным и обделенным. – Хочу на концерт.

– Мы можем использовать временную воронку, – сказала Доминика. – Вы что-то говорили про нее, она позволяет оказаться сразу в нескольких местах. Помните, вы тогда нас всех собрали в одни день, в одно время приехав в несколько городов?!

– Увы, та поездка полностью разрядила временную воронку, – вздохнул адвокат. – И пройдут годы, прежде чем она восстановит свои функции.

Анжела гневно сверкнула глазами, она совершенно не поверила ни одному слову адвоката.

– Позвольте заметить, что наш отдел по связям с общественностью провел грандиозную работу, чтобы созвать прессу, – адвокат быстро оборвал фразу, настолько быстро, словно боялся к ней добавить «на этот день». – Они небезосновательно считают, что пора новым владельцам Империи показаться, ответить на вопросы и рассказать о дальнейшем развитии компании. Разумеется, их интересует только один сектор «Империя Гламура», и ничего неизвестно о нашей работе с другими мирами. А теперь, особенно теперь, когда обстоятельства складываются далеко не самым лучшим образом…

Как нельзя вовремя у Афанасия Афанасьевича вдруг разыгрался ужасный насморк, и он был вынужден прервать свою речь и срочно разыскивать по карманам пиджака платок. Предоставив таким образом владельцем самим додумать, что он имел ввиду под неблагоприятными обстоятельствами.

– Эти обстоятельства связаны с Генералом? С тем, что он сбежал? – Доминика додумала, и задала мучивший ее вопрос. Кстати сказать, на ее заявление о том, что Генерал и был единственным наследником, в итоге не получившим ничего, Анжела с Савелием отреагировали достаточно вяло. Они рассудили, что врагом он был и до этого, а Империя все равно досталась им, так что расстановка сил никак не изменилась. Но саму Доминику этот вопрос сильно волновал.

– Апчхи, прошу прощения, – Афанасий Афанасьевич прижал платок к носу и продолжил. – Так вот, я собирался заметить, что кто-то распускает слухи о том, что в нашей компании существуют некие проблемы, а это может привести к падению акций. Как известно, «Империя Гламура» является частью Единой Империи, она приносит стабильный доход, и мы не можем допустить ее упадка. Вы должны будете заверить журналистов, что все хорошо. Империя процветает, новые коллекции разрабатываются, дефиле состоятся.

– Ага, – с готовностью кивнул Савелий. Теперь встречу с журналистами он считал таким же интересным событием, как и концерт. Послюнявив палец, он перебрал несколько листов в своей папке.– Это, заверю их всех!

– Вы не ответили про Генерала, – напомнила Доминика, и сделала это жестче, чем собиралась.

– Что простите? Про какого генерала?

– Антофия, которого Феоктист указал в завещании, – еще более резко сказала Доминика.

– Что ж, вы, несомненно, правы. Вы имеете право знать, что произошло, – как и обычно, Афанасий Афанасьевич согласился с оппонентом. – Пожалуй, будет разумно, если я отвечу на ваш вопрос завтра вечером, после встречи с журналистами.

– Почему?

– Поверьте, на то есть веские причины. Одной из них является то, что вы должны сейчас думать лишь о предстоящей конференции и о вопросах, которыми вас засыплют. Вынужден сообщить, что вопросы будут далеко не самые приятные, и отвечать вам на них придется так, чтобы не уронить собственный имидж и престиж компании. Я приготовил материалы, знакомство с ними поможет вам выстоять завтра.

– Че? Все эт читать?

– По возможности, выучить наизусть – уверяю, у вас будет такая возможность – и отвечать твердо, – сказал Афанасий Афанасьевич. – Вам необходимо научиться общаться с прессой. Разумеется, я буду рядом и помогу, но многое зависит от вас самих, от того, как вы выглядите, как держитесь, и насколько уверенно отвечаете.

– Угу, – и Савелий вновь поменял свое мнение, теперь он склонялся к тому, что, пожалуй, концерт был бы все же интересней этой пресс-конференции. Он слегка заискивающе посмотрел на Анжелу, но тут случилось почти что невозможное.

– Хорошо, Афанасий Афанасьевич, я с вами согласна, – Анжела взяла в руки одну из папок и задумчиво перебрала листы бумаги. – Я владелица Империи, и это важней всего. Сначала долг, а уж потом развлечения. Я выучу все, что вы скажете, и отвечу на все вопросы журналистов так, как и полагается ответить, – она при этих словах настоль любезно посмотрела на адвоката, что он невольно умилился и вздохнул с облегчением, явно не ожидая, что эту битву удастся так легко выиграть. – Но я сама позвоню Лучезару и скажу, что мы не приедем.

– Это верное решение, необычайно верное!

– И я пообещаю, что мы обязательно посетим его следующий концерт, – добавила Анжела. – Ведь он любимый клиент Империи.

– И это решение необычайно правильно, – тут же согласился адвокат. – И необычайно умно. Вижу, что вы многому научились.

Анжела улыбнулась широко, и, как ей казалось, умно. На этом разговор закончился. Вот только после него осталась масса нерешенных вопросов, и они тревожили весь день. Доминика пообщалась с Валентиной и узнала много нового о сочетании цветов в одежде, сходила на очередное занятие по самообороне к Антону, где выучила новый прием, но думала она лишь о какой-то смутной угрозе и о Генерале. Хоть и косвенно, но своим поведением Афанасий Афанасьевич подтвердил, что такая угроза существует.

Вечером, когда Доминика листала документы, полученные от Афанасия Афанасьевича, и чистосердечно пыталась сосредоточиться, мысли упорно бежали в другом направлении, они стремились к концерту Лучезара. Даже верней, волновал не сам концерт, а то, что их не хотели туда пускать, их вновь удерживали в резиденции, и затягивали с объяснениями.

В тот момент Доминика даже не догадывалась, насколько быстро она получит все ответы. А тот, кому предстояло их преподнести, уже шел по коридору, слегка пошатываясь и вздыхая. Он был настолько шумен, что вспугнул коловертыша, направлявшегося в ту же сторону. Коловертыш, счел за благо скрыться.

В дверь постучались.

– Да! – крикнула Доминика.

Она достаточно сильно удивилась, когда в комнату вошел уборщик Мителкин, с собой он притащил ведро со шваброй, которые самым торжественным образом пристроил в углу, и только потом обратился к Доминике.

– Ты это, вот чего, не приставай к адвокатишке с вопросами про этого Генерала, не трави егоную душу, – сказал Мителкин. – Плохой он человек, очень плохой.

Доминике даже в голову не пришло спросить, кто именно плохой, хотя из фразы уборщика можно было подумать и на Генерала, и на адвоката.

– А вы откуда знаете, что я спрашивала?

– Подслушивал, откуда ж еще!

– Ладно, – слегка оторопев от такой честности, кивнула Доминика. – Тогда вы мне скажите, что Генерал сделал. Почему Феоктист написал на него завещание?

– Почему-почему! Написал, потому что выхода у него не было, – буркнул Мителкин. – Одолел его Генерал проклятый. Вот так сошлись они в схватке, а Генерал возьми и победи. Сильней этот гад оказался, чем наш Феоктист.

– Что?

– То! Не перебивай! Сам не знаю, как что было. Спросила, так слушай, расскажу, че подслушать сумел. Генерал и Феоктист сошлись в драке, не знаю где, и не знаю почему, но сошлись, и Генерал победил. Подло так победил, использовал он магию ого-го какого уровня, какой отродясь у нас тут не бывало, вот Феоктист и не выстоял. Ранили его смертельно.

Мителкин принялся громко хлюпать носом, потом растер кулаком навернувшиеся слезы.

– А после этот изверг еще какую-то магию применил и заставил Феоктиста на себя завещание оформить, видел ведь, негодяй, что Феоктист последние минуты доживает. Решил он законно так Империю себе прикарманить. Чтобы без битв, значит, всем завладеть.

– Афанасий Афанасьевич помог ему с завещанием, – с упреком сказала Доминика.

– Еще бы не помочь, когда на тебя такой-то силой действуют. Адвокатишка тоже там присутствовал, и как-то на него тоже повлиял Генерал этот. Адвокатишке дурно так сделалось, он и противиться не мог. Вот он и завещание составить помог, и еще сделал так, что завещание это уже переписать невозможно. Символов туда всяких вписал нерушимых, не позволяющих, значит, это самое завещание изменить.

– Это каких? – Доминика попыталась вспомнить, какие именно символы видела на завещании, но не смогла. К тому же, еще не все символы она успела выучить.

– Мне откуда знать?! Я тебе, что крючкотвор какой-нибудь?! Сделал и все, может магия там какая-нибудь вплелась, а может, и одних только символов хватило, чтобы эта бумажка уже нерушимой сделалась. Но все так и случилось. Генерал бросил уже умирающего врага, понимая, что жить тому не более нескольких минут, и дело уже сделано. Адвокатишку убивать на стал, видать решил, что тот ему еще послужит. Вот Генерал свалил, значит, он то уже себя новым владельцем считал, да видать решил, что негоже, чтобы его кто-нибудь возле старого, помирающего владельца засек. Вот значит, Генерал свалил, тут адвокатишка от гипноза и очнулся, мозги у него обратно подключились, и стал он думать, как Империю спасти.

– Стоп! – вдруг сообразила Доминика. – А откуда вы все это знаете, если вас там не было? Вы так рассказываете, как будто все это видели.

– Откуда? Оттуда! Свои источники у меня! Сумел я эти сведения раздобыть. Ты коли слушать не хочешь, так чего меня обо всем выспрашиваешь?

– Извините, – буркнула Доминика, и решила, что особо доверять рассказу Мителкина все же не следует.

– Так вот, очнулся адвокатишка и вмиг сообразил, что нужно им дарственную оформить. Таким-то макаром и завещание работать будет, и Империя врагу не достанется.

– А когда Генерал явился наследство получать, его схватили в плен, – вскричала Доминика, вспоминая обещание Афанасия Афанасьевича, что наследник свое получит. – Он тогда не ожидал подвоха и был уверен, что вошел как победитель.

– Так оно и было! – согласился Мителкин.

– А недавно он сбежал, – добавила Доминика.

– Верно, говоришь! Ну так, пусть побегает. Силы-то прежней он не имеет, поизмотался он пока в плену-то сидел, еще долго оклемываться будет. Лианка-то его надежными заклинаниями удерживала, магию звезд туда приплела, она в этом большая мастерица, – сказал Мителкин. – Вот теперича ты все и знаешь! Все уже в прошлом. Не мучь адвокатишку, тягостно ему все это вспоминать.

С этими прощальными словами уборщик подхватил ведро со шваброй и непринужденно вышел в коридор, оставив дверь открытой настежь. Едва только Доминика прикрыла дверь, и попыталась понять, насколько она может доверять его рассказу, как в дверь снова постучали.

– Да! – крикнула она.

В этот раз дверь раскрываться не стала, через нее просочился коловертыш Собит. Вид он имел самый печальный, шерсть свалялась и сбилась в колтуны, уши повисли, хвост перевязан бинтом, одно стекло в очках разбито.

– Поздно уже, милостивая владычица, поздно! – заявил он.

– Двенадцатый час ночи, – пробормотала Доминика и тут же спросила. – Что с тобой случилось?

– Не о том заботишься, родимая. Ох, не о том. Войско у Генерала огромное, – продолжил коловертыш. – Силища у него немереная, готов он на Империю напасть. Макейчик всех своих мобилизовал, оборону держать. Ох, да не выстоять нам, не выстоять. Цвет Империи совсем увял.

– У Генерал сил немного. Он все это время в плену бы…

– Ох, дуреха! – вздохнул Собит. – Я шпионил, в ряды его пробирался, сила там несметная. Да, Макеюшка с ними может и разберется. Верно, ты говоришь, что сам Генерал в плену денечки коротал, да страсти-то в другом.

– В чем же?

– Во врагах наших лютых, не просто так Генерал сбежал, помог ему кто-то. И этот кто-то армию его в повиновении держал, да ряды ее множил, – сетовал коловертыш. – Кто-то, кто вхож в Империю. Завелся тут у нас предатель, а вычислить я его не смог. Ты бы, владычица, поосмотрительней была. Всяко может случиться.

– Какое еще всяко?

– Всякое всяко.

– Нас поэтому тут держат и не выпускают?

– Сие мне не ведомо, – вздохнул Собит и направился к двери, но вдруг остановился и печально добавил. – Всем нам следует быть поосмотрительней, да повнимательней. Хитер и коварен наш враг.

Коловертыш просочился сквозь дверь. Доминика вздохнула, подумала, что сведения у Мителкина и Собита несколько противоположные, а кому из них верить неизвестно, поскольку ни один из них доверия не внушал. И тут снова кто-то постучал. Это был очень настойчивый стук человека, уверенного, что он вообще-то стучаться не обязан и делает это лишь из крайней вежливости.

– Входите уже, – крикнула Доминика, подумав, что сегодня вечером следовало вообще дверь держать раскрытой настежь. Чужие здесь не ходят, а свои уже измучили визитами.

В комнату вошла Анжела, следом за ней появился Савелий. Оба сияли от радости.

– Мы завтра идем на концерт! – выпалила новость Анжела. – К Лучезару, – уточнять, разумеется, не следовало, но Анжеле нравилось произносить его имя.

Доминику это не удивило, все сегодняшние визитеры сходу говорили ей самые разные вещи, то, что в течение дня почему-то сказать постеснялись. И все новости были как на подбор очень важные, очень странные и очень противоречащие.

– Афанасий Афанасьевич передумал? – спросила Доминика. – Он отменил журналистов?

– Нет, это я передумала, – широко улыбнулась Анжела. – Но с ним спорить не стала, он всегда соглашается, а делает по-своему. Вот и я согласилась с ним, а сделаю так, как велит сердце.

– Ага! Круто мы!

Судя по их довольным лицам, Савелий с Анжелой ждали какого-то одобрения своих действий.

– Я ничего не понимаю! – покачала головой Доминика.

– Мы не дети! – заявила Анжела. – Мало того, что нас заставляют общаться с Макеем, нам не дают развлекаться, нам запрещают знакомиться с другими людьми… Ты, например, завела себе парня, пока тут была?

– Не-а, – от неожиданности Доминика выпучила глаза.

– Вот именно! Нам мешают вести личную жизнь, ходить на тусовки, знакомиться, а теперь еще запретили ехать на концерт. На концерт, которого я ждала всю жизнь. Мне не нужно ничье разрешение, я совершеннолетняя хозяйка своей жизни. Я решила ехать, значит, я поеду. И вы тоже едете!

Торжество звучало в ее голосе, а глаза горели победным блеском. Кроме всего прочего Анжела еще несколько раз кивнула, чтобы недоумевающая Доминика уяснила, насколько сильно ей повезло, иметь такую подругу как она, а так же уяснила и то, что после всего пережитого, и перед предстоящим концертом, конечно, они стали подругами.

– Но как мы туда попадем? – оторопела Доминика.

– Легко! Сделаем вид, что готовимся к конференции, а сами замаскируемся, покинем резиденцию и на такси доедем до клуба. Там уже переоденемся в нормальных людей. Или переоденемся по дороге. Эти мелочи я обдумаю к утру.

– В самом деле, легко, – согласилась Доминика. Маскироваться их научили просто блестяще, деньги на такси вообще больше не были проблемой, да и то, во что переодеться, они могли взять с собой. К тому же за ними никогда никто специально не следил, их просто все время занимали чем-то необходимым, так что не было возможности отклониться в сторону и покинуть резиденцию. Теперь же, они смогут сделать вид, что заняты подготовкой к конференции и их поведение никого не удивит.

– Афанасий Афанасьевич назначил конференцию на семь специально, ведь концерт тоже в семь начинается, – продолжила Анжела. – Значит, если мы в шесть сбежим из резиденции, все подумают, что мы просто сидим по своим комнатам и красимся… Хорошо, Савелий, все подумают, что мы с Доминикой красимся, а ты полируешь брекеты. Даже то, что мы завтра сделаем себе новые прически и макияж в салоне внизу, тоже будет вполне оправданно предстоящей конференцией.

– А как же сама конференция? – спросила Доминика. – Ведь все будут нас ждать?

Анжела глубоко вздохнула, как вздыхают воспитатели при виде не особо одаренного малыша, уже третий час пытающегося выучить, как пишется собственное имя.

– В том-то все и дело, они сначала будут нас ждать, а потом адвокат сам все прекрасно проведет. Ведь никому не нужно наше присутствие, им нужно лишь уверенность, что компания процветает, Афанасий Афанасьевич с этим справится лучше нас.

– Ага, и еще он будет занят и не станет нас преследовать, – добавил Савелий, которому в этот момент вдруг очень захотелось, чтобы завтра их начали преследовать и вообще, чтобы завязалась хорошая погоня, это было бы гораздо интересней концерта и конференции.

– Отличный план!

– Завтра я увижу Лучезара! – Анжела счастливо рассмеялась. – И он тоже ждет меня.

Рассказывать что-то про Генерала Доминика не решилась. Ничего, у нее на это будет время завтра, после концерта, ни к чему сейчас портить им настроение.