Холодина

Глава 17. Типа Альфа – Границ нет – По Челентано

Притухшее было пламя страсти вспыхнуло в ту ночь не раз. Каждый раз мы готовы были окончательно сдаться, но спустя какое-то время голод начинал нас пожирать изнутри… Ну, хорошо! Меня пожирать. Буду говорить за себя. Окончательно признать поражение я решился, когда на будильнике короткая стрелка подбиралась уже к четверке.

Снова – дыхательные упражнения для успокоения сердца. После чего совершенно голая Ритка приподнялась на локтях посмотрела на меня с хитринкой и немного с вызовом.

– Ну, что… Снова прикуешь меня к кровати?

Провокаторша, конечно, хотела проверить меня на гниль и взять на слабо: неужто позволишь себе такое после ночи страстной любви?

По счастью, я к этому был готов. Все-таки в редкие перерывы кровь хоть ненадолго, но возвращалась в мозг, так что удалось обдумать изменившуюся ситуацию и пути решения. Я с легким ужасом понял, что страсть страстью, а доверия у меня к ней нет. Я все еще так мало знаю о ней и прочих Чужаках. И уснуть со свободной ведьмой не смогу.

– Нет, дорогая! – улыбнулся. – Ни к какой кровати я тебя приковывать не буду. Всё изменилось.

Потянулся к своим вещам, порылся в них и нашел наручники. Ритка настороженно прищурилась.

– Теперь я прикован к тебе! – накинул браслет на свою левую руку и тут же – на ее правую. – Прикован навеки!

Пафос последней реплики прикрыл легкой иронией. В принципе, этот жест можно было бы счесть даже романтичным… если не вся подоплека наших с ней взаимоотношений.

Марго даже не дернулась. То ли ждала чего-то подобного, то ли вымоталась посильнее меня и тупо не среагировала. Хмуро посмотрела на ненавистные оковы.

– Ну… Уже прогресс.

Потом вывернулась, плюхнулась набок, так, чтобы прижаться ко мне спиной. Так, чтобы моей скованной руке было максимально неудобно и пришлось пустить ее выше ведьминой головы. Мстительная баба!

– Только смотри, Сава, – негромко добавила она. – Чтобы мне не пришлось убеждаться в правоте своего второго вывода.

Уела. Второй – это, что я трус, значит. Ну, с утречка уже разберемся. Глаза слипались, а вот мозг никак не хотел идти на покой. Слишком много всего случилось. Волнительного и странного.

«Значит, у нас разворачивается стопроцентное воплощение стокгольмского синдрома?» – уточнил недоумевающий скепсис.

«Ну, зачем сразу опошливать! – возмутилась надежда. – Это же чувства!».

«Милочка, ну, давайте смотреть правде в лицо, – остановил ее рационализм. – Наш Сава немножко чуть-чуть совсем не Генри Кавилл. Чтобы падать в его объятья после двух-трех дней знакомства… Да еще такого знакомства».

«Он ее в морду бил!» – поддакнул непонятно откуда взявшийся зародыш феминизма.

«Тут, наверное, какие-то древние инстинкты взяли верх, – предположил заумник. – Наш Сава ведь ее в бою взял… Что тот питекантроп. Так что она сама чувствует себя его законной добычей. Для нее Сава – альфа. Ну, и теперь она сама стремится подчинить его – своими методами…».

«А давайте уже спать!» – рыкнул я себе. И мы уснули.

…Отвратнейшее, я вам скажу, это мероприятие – спать, приковавшись наручниками к другому телу. И спали мы мало, и всё тело затекло и ломило – так что оба встали опухшие, болезненные и злые. У ведьмы ноги толком не сходились, у меня сводило ягодицы от любого движения.

Как неромантично развивается наш роман!

Разумеется, с утра – никаких разговоров о минувшем. Утро после первой совместной ночи – всегда самый неловкий момент в отношениях. Еще ничего непонятно в каком мы статусе, еще стесняемся друг друга. И страшно обидно за утрату ночного романтического флёра! Ну, почему тот не может длиться вечно?!

А не утратить его нельзя. Особенно, нам с ведьмой. Ведь первым делом утром мне приходится конвоировать ее в туалет. Возвращать в дом – и бежать в тубзик самому. Потом куча бытовых дел. Дел море, а времени совсем мало, ибо встали мы ближе к обеду. Надо отдать должное: рыжая чмокнула меня в нос и сама принялась активно участвовать в процессе готовки. А за бытовыми делами легкое чувство неловкости, вернее, какой-то недосказанности, плавно нарастало. Кто мы теперь друг другу? Какие между нами отношения?

Еще это ощущение, что я что-то ей должен… И неприятная мысль, что воспользовался бесправным положением девушки.

Надо как-то… как-то заговорить с ней. Блин, просто как-то завести беседу! Хоть, о чем-то.

– Стеснялся раньше у тебя спросить, – улыбнулся натужно. – А почему у тебя уши не проколоты? Так странно…

– Странно? – почему-то Ритка смотрела на меня с вызовом.

– Ну, странно, для женщины, – под ее взглядом я понял, что закапываю себя сам. – Ну, хотя бы, заросшие дырочки… Блин, ну, все же девчонки в детстве мечтают проколоть уши. Для них это признак взрослости. Ну, типа, как у пацанов – начать бриться.

– У всех, значит?

Кажется, я стою на пороге феминистической выволочки. И, что обидно, сам в этом виноват.

– А я вот не хотела. Ни в детстве, ни потом. Подходит такое объяснение?

– Да ладно, чо ты, – я уже проклинал себя за то, что начал разговор. – Просто, к слову пришлось. Ты будешь смеяться, но отсутствие сережек меня так запутало! Я ж тебя поначалу за паренька принял!..

– Ха. Ха. Ха.

Нда. Первый секс, первая ссора. Быстро продвигаются твои отношения, Савелий Андреевич. Как всегда, просто мастер!

– Ладно, забей, – я махнул рукой на попытки вырулить ситуацию на позитив. Махнул вполне материально. – Не о том мне хотелось поговорить.

– О чем же?

– Да, сбавь уже обороты... Марго. Видишь, нелегко мне это дается. О нас я хочу поговорить.

Моя пленница демонстративно села и сложила ладони на коленях. Вроде, ёрничает, а вроде – и нет. Или прячет за этим свои истинные эмоции.

– Ну, нельзя теперь делать вид, что ничего не изменилось между нами? – она кивнула. – И, как дальше, продолжать – тоже нельзя, – снова кивок.

Господи, как сложно.

– Слушай, Марго. Я до сих пор не знаю твоего прошлого. Не знаю, что тебя связывает с Чу… с твоими людьми. Но ты сама говорила, что вы собрались, по сути, случайно. Так что…

– Ты же не встанешь сейчас на колено? – подозрительно глядя на меня, привстала ведьма.

– Чего? А! Нет! Я так-то, некоторым образом женат…

«Господи! Ну, сейчас-то об этом зачем?» – закатила глаза житейская мудрость.

– Я к тому, что… Ну, не знаю, опять же, как ты, а для меня то, что было до 1 января – осталось в прошлом. Не я так решил. Но так вышло. И жить надо. Надо очень стараться жить… Вот я и предлагаю, – (божечки, как косноязычно! Что я несу!!!) – Мне кажется, то, что случилось с нами – случилось не случайно.

Не речь, а полнейшее фиаско. Даже слово фиаско для этого – слишком хорошее. Куча дерьма это!

– Короче, я хотел бы, чтобы мы дальше выживали вместе. Оставайся у меня. Буду заботиться о тебе, как смогу. И никаких тайн. Я все тебе про себя расскажу. Скрывать мне всё равно нечего. Слишком мало в этом мире осталось хорошего, чтобы не держаться за него обеими руками.

Выдохнул и сел обессиленно. Поднял глаза на нее – и не без удовольствия понял, что ведьму-то все-таки проняло! Легкая растерянность на лице, глаза поблескивают какой-то влажностью.

– Сава… Это… Нет, не неожиданно, конечно. Это приятно. Только всё так резко и внезапно. Ты же должен понять: я пришла в этот город не одна. И ушла от моих людей не по собственной воле. У нас есть какие-то обязательства друг перед другом. Разве можно так всё разом оборвать? Уйти, даже не попрощавшись?

– Можем передать им письмо, где ты всё объяснишь, – слишком быстро начал я набрасывать решения. – Или даже найдем какой-нибудь смартфон и запишем видео…

– А лично попрощаться мне, значит, нельзя, – глаза ведьмы полыхнули недобро; вот, мол, вся твоя любовь, Савушка. На словах – Ромео, а на деле – из клетки не выпускаешь.

Я насуплено молчал. Не маленькая все-таки, должна понимать, как страшно мне им довериться.

– У меня есть план, Марго. Как сойдет снег, я уеду отсюда. Расконсервирую какой-нибудь КамАЗ, соберу всё, что нужно – и двину далеко на юг. Где никогда не будет этой треклятой Холодины.

– В Краснодар? – машинально спросила всё еще не пришедшая в себя Ритка.

– Зачем в Краснодар? – улыбнулся я. – Еще дальше на юг. Гораздо. Границ-то теперь нет! Ну… насколько я понимаю.

– Границ нет, – эхом откликнулась пленница, думая о чем-то своем.

– Уеду туда, где всегда лето. Где теплое и ласковое море. Поехали со мной?

Ритка наклонилась вперед, запустив пальцы в свои роскошные волосы.

– Сава, это очень заманчиво. Я не утешаю, я правду говорю. Но ты просишь принять меня очень непростое решение. Дай подумать! Я не знаю, сколько, но дай подумать и не изводи вопросами. Хорошо?

Я пожал плечами. Думай, конечно. Хотя, на грудь легла тяжесть предчувствия. Такие решения, как правило, принимаются сразу. От сердца. А «подумать» – это означает «подумать, как сказать нет». Неужели для нее эта ночь значит меньше, чем для меня?

«Думаешь, как баба» – фыркнул мой маленький внутренний домостроевец.

«Ну, ясен пень, меньше! – влил свои пять капель рационализм. – Пока ты второй месяц от одиночества на стенки лез, она среди людей жила. Эта ведьма для тебя свет в оконце и последняя надежда. А ты для нее – очередной человек. Новый, чужой и…».

«И в морду ее бил!» – снова вышел из комы феминизм.

– Так, стоп! – это Ритка.

Она как-то странно на меня посмотрела. Подошла, положила руки на плечи и развернула к себе.

– Ох, не нравится мне твое лицо, Сава. Ладно, на один вопрос я тебе все-таки отвечу. Нет.

И отошла на два шага. Как художник от картины, на которую нанес финальный и решающий мазок.

– Чего «нет»? – растерялся я.

– Там, среди них, у меня мужика нет, – улыбнулась ведьма. – И я там ни с кем не сплю.

Внезапно. Мне явно не удалось сдержать реакцию на это признание. Так что «художник» удовлетворенно кивнула – «мазок» вышел удачным, картина завершена.

– А теперь всё! – она приложила палец к губам. – Рыба карась – игра началась.

И я испуганно стиснул челюсти. Вообще ничего не буду говорить. Осознание того, что она, по крайней мере, не выбирает между мной и кем-то другим – в значительной мере вернуло в норму мое давление. Минувшая ночь перестала казаться чем-то стыдным. Более того, тело стало резко реагировать на эти воспоминания…

По завету Челентано я сразу пошел во двор – рубить дрова. Кромсал их топором истово! Потом снег сгребал, упихал его плотно в несколько ведер на будущее мытье. Еще какую-то работу нашел, еще… Много работы во дворе находишь, когда в дом идти не хочется. Даже несмотря на то, что буквально за несколько часов погода радикально испортилась: задул мерзкий промозглый кусающий ветер, какой бывает только в феврале, небо затянуло тяжелым серым покрывалом.

Если честно, я так старательно заставлял себя работать, что Ритка могла бы уже выломать окно со ставнями с противоположной стороны и благополучно сбежать.

Но она этого не сделала. Напротив, сама вышла из сенцев, закутавшись в куртку.

– Ты вообще в дом не собираешься? – хмуро бросила она, притопывая мерзнущими ногами.

Я воткнул в сугроб фанерную лопату и пошел в хату.

– Раздевайся!

На столе уже парил чаек в кружках. Хозяюшка! Правда, я тут же приметил белые нитки чайных пакетиков, выдающие, что это за чай, и еле сдержался, чтобы не сплюнуть. Все-таки заботу проявила. Потом объясню ей, что пакетированную гадость на дух не переношу.

Мы уселись, сделали по паре глотков. После чего моя пленница подсела ко мне и взяла мои руки в свои:

– Сава. Мне надо очень многое тебе рассказать. До этого я тебе лгала. Как лгала бы любому, кого считала врагом. Ты же понимаешь, что поначалу так у нас с тобой и было. Наверное, мне стоило раньше тебе признаться, но так всё завертелось… а после твоего сегодняшнего предложения… Короче, слушай.

Она глубоко вздохнула и продолжила.

– Я и мои товарищи – мы не такие же выжившие, как ты. Нас сюда послали…

­– Кто? – голос у меня сел, так что вопрос был еле слышен.

– Только давай не перебивать, Сава. Хотя, тут по существу. Власти послали нас. Российская Федерация, чтобы быть точной. Короче, давай начну с самого основного: в ночь на 1 января мир расклеился. Разделился на две неравные части. Что-то продублировалось в обеих версиях, а что-то осталось только в одной. Люди, например. В принципе, мы бы этого могли и не заметить. Но в нашем варианте реальности тоже кое-что пропало. Целый ряд элементов. Которые тяжелые… Ну, по атомной массе… или по молярной. Нам объясняли, но мы не ученые – так что точно тебе не скажу. Помню, что в нашем мире (пусть будет Земля-1) исчезло всё, что тяжелее вольфрама.

Я присвистнул. Не то, чтобы великий химик во мне спит, но ясно понятно, что пропали все эти ваши ураны, плутонии, радии и прочая. И, кажется, золото тоже!

– Да уж, такое сразу заметишь.

– Вот именно, – Ритка, наконец, слегка улыбнулась. – Первые дни стояла лютая паника. Никто ведь наверняка не знал, что это у всех так случилось. А вдруг это враг замутил? И сейчас у них все ракеты готовы к бою, а у нас – как пустые орехи! Всё держалось в строжайшей тайне… Но разведка работает и у них, и у нас: быстро разобрались, что катастрофа планетарного масштаба. И все в одинаковом положении.

Рыжая ведьма подмигнула.

– Как ты понимаешь, началась общемировая истерия. Помимо оголившейся обороны, помимо экономического обвала, начались еще брожения людей. Тут же все стали видеть инопланетян, которые всё им учинили. Другие начали кричать, что это бог сделал. Преисполнилась чаша терпения его. Задолбали мы боженьку своими войнами, гонкой вооружений. Вот он взял и забрал у нас все самые опасные игрушки.

– Красиво звучит, – кивнул я.

– И мне такая версия нравилась, – согласилась Ритка. – Но ученые все-таки разобрались, что случилось. Как я тебе и говорила: мир расклеился, но неравномерно. И все тяжелые элементы оказались на Земле-2.

– Тут, у меня, значит? – уточнил я.

– Да, – охотно согласилась ведьма и запнулась на миг. – У тебя…

– Эй! – воскликнул я. – Ты чего смотришь так? Я тут не причем точно!

– Да понимаю я, – усмехнулась Ритка. – В общем, допетрили ученые. А допетрили потому, что миры расклеились не до конца. Кое-где остались… слипшиеся места. И там можно перейти из Земли-1 в Землю-2. И обратно.

– А где? – наверное, я слишком выдал себя этим вопросом.

– Не надо, – покачала моя ведьма головой. – Не делай стойку. Ближайшее место очень далеко отсюда – в Сибири-матушке. И там сейчас такая охрана – мышь не проскочит. Ты больше о другом подумай: вот эта информация как раз до сих пор сверхсекретная. Догадываешься почему?

– В принципе, да, – пораскинул я мозгами. – Кто первым про слипшиеся места узнает, кто больше их найдет – тот первый заполучит тяжелые элементы. Причем! – озарило меня. – Не только свои, но и у соседей можно!

– Верно, – строго кивнула Ритка. – Теперь ты понимаешь, почему так насторожила нас твоя красная тряпка, почему мы так среагировали на засаду, почему я скрыла от тебя правду? А вдруг ты – враг? Американец, турок, японец или…

– Понятно, – кивнул я. – Не надо весь список озвучивать.

– Потом мне уже стало ясно, что никаким шпионом ты быть не можешь, но… тут у нас так всё странно завертелось, – рыжая ведьма странно посмотрела на меня: и нежно, и пугающе. – В общем, профукала я удобный момент. И вот только сейчас говорю.

– Так вот! – продолжила Ритка нарочито бодрым тоном. – Теперь, собственно, о нас. Когда с пропавшими богатствами более-менее прояснилось, нашлось время и для людей. Повторюсь, время тревожное: на Земле-1 сплошные крахи и катастрофы. И природные, и экономические. Поэтому участившимся заявлениям о пропаже людей не сразу придали значение. Но придали и получилось, что пропало более трех тысяч человек.

– На всей Земле?

– Только в России. Никто не знает данных по другим странам. Сейчас актуальная инфа дороже золота… которого нет. Три тысячи россиян. Высчитали разницу со среднестатистическими пропажами в другие времена, собрали дела, отобрали самые верные – и получилось примерно столько. Так вот, Сава: мы с моими друзьями – спасатели. Нас послали сюда, чтобы найти таких, как ты.