Хищные гены

Глава 7 ДЖИНН ИЗ НЕЙРОНОВ

Сначала, я пытался себя контролировать. Держать в руках, не делать глупостей и прочий морализаторский бред.

Но, когда ты настолько опьянён такой невероятной мощью, то крышу откровенно начинает срывать.

Нет, я не убивал всех налево и направо.

Хотя мог бы сделать из этих сектантов отличный мясной фарш.

Просто показал им, что значит чувствовать себя беспомощным и слабым.

Именно так я ощущал себя ровно минуту назад. Теперь же театр жизни быстро сменил наши роли. И джиггеры, словно кучка обезумевших от страха кроликов, бросилась в рассыпную.

Не сразу, конечно.

Мне всё-таки пришлось немного пустить кровь. Тем, кто стоял ближе всех и вёл себя откровенно плохо.

Первым под руку попался хирург-неудачник, что пытался вскрыть мою грудину.

После того, как я сломал ему руку, он лишился нескольких пальцев на ней, когда я просто махнул ультразвуковой пилой.

Случайно или нет, тут уж точно не скажешь.

Напоследок пнув скулящего сектанта так, что, он впечатался в стену, я, сделав пару шагов, схватил их «епископа». Того самого, что совсем недавно распинался, как меня будут уродовать.

Сжав его горло, я второй рукой чуть подцепил рёбра хрипящего психопата и легонько потянул их на себя. Чтобы он понял, каково было мне.

Раздался влажный хруст и кости стали пробиваться сквозь кожу.

Красно-белые осколки упали на землю. А вслед за ними и главарь джиггеров.

Переступив через него, я заприметил уже знакомую мне сладкую парочку переростков, которые бежали в мою сторону.

В лапах они сжимали какие-то дубины, утыканные шипами и лезвиями.

Оружие, конечно, так себе.

Таким только неподвижную мишень колотить. Пока размахнёшься, пока ударишь, да ещё и инерция.

В общем, шлак.

Радостно улыбнувшись, я шагнул им навстречу.

Что-то неразборчиво рыча, они уже готовились втоптать меня в асфальт. Таким тушам и дубины не нужны, сомнут и не заметят. Вот только, сейчас против них не обычный парень, пусть и подготовленный к бою один на один, а слегка модернизированный.

Самую чуточку. В пределах человеческих возможностей.

Ухожу в сторону и хлёстко бью в колено первого из них. Бибоп, вроде. Кто ему вообще дал такую кличку? Его рыло просит прозвища Хряк!

Колено прогибается внутрь, буквально рассыпаясь под моей ногой.

Да, почувствуй мою боль, скотина!

Потеряв равновесие, жирдяй катится кубарем и, кажется, напарывается на собственное оружие.

Второй, оказывается поумнее. Пытается притормозить, замахнуться, но я слишком быстр для него. И вот, моя отточенная двойка прилетает ему прямо по челюсти.

Её ты никак не накачаешь и жиром не покроешь. Хотя, он, похоже, старался изо всех сил.

Снова, хруст. И безвольная туша опадает вниз.

Так, кто у нас следующий?

Но больше желающих нет.

Увидев, как я расправляюсь с главными бойцами секты, остальные рванули отсюда подальше. Похоже, взаимопомощь у них не в почёте.

Оно и лучше, я не хочу лишней крови.

Кое-как перевязав свою рану на груди, я двинулся прочь. Меня уже начало пошатывать. Всё-таки вмешательство этого «Альфы» не бесконечно. И организм тоже имеет свойство «ломаться» и уставать.

Особенно, если действуешь почти на максимуме возможностей.

А учитывая, что у меня больное колено и разрезанные грудные мышцы, то вообще чудо, как я успел раскидать этих ублюдков, пока меня не вырубило.

В глазах начало мутнеть, и я понял, не факт, что ещё успею дойти до своих.

Коммуникатор!

Вытащив дрожащими пальцами пластиковую «раскладушку», я кое-как стал набирать сообщение.

Что за тупость, я же могу просто скинуть голосовое, пронеслось у меня в голове.

Видимо, от изрядной кровопотери, я стал изрядно тормозить. Подношу к губам комм и понимаю, что теряю сознание.

Уже оседая на груду разбитого кирпича, успеваю ткнуть кнопку вызова.

Интересно, кому я звоню?

…

— Эй, очнись! Глаза открой, кому сказала! — кричал мне кто-то прямо в лицо.

Потом зачем-то начал бить по щекам.

Я особо ничего не чувствовал. Так, где-то в отдалении вялые шлепки.

— Что с ним?

— Да откуда я знаю. Прихожу, а он уже в крови валяется. Пытаюсь в сознание привести, ноль реакции.

— Крепко ему досталось. Что делать будем?

— Боже, ну что за тупой вопрос? Конечно, потащим его к Айболиту. Обычной аптечки тут точно не хватит.

— Хм, да уж…зачастил он «ломаться». Ладно, я за ноги, вы двое за руки и погнали.

Еле слышимые голоса продолжали переговариваться где-то далеко от меня.

Что им нужно?

Куда меня несут?

Зачем я задаю столько бесполезных вопросов?

…

Ломало меня жутко.

Я приходил в себя, словно частями. То, что-то вижу, то кого-то слышу, потом в сознание ворвался резкий запах антисептика.

Наконец, все мои куски сознания срослись воедино, и я смог полноценно воспринимать действительность.

И первое, что меня удивило, так это то, что я очнулся дома. В своей собственной кровати, заботливо укрытый одеялом и под внимательным взглядом матери.

— Ну и напугал же ты нас Кай! Как так можно было? Мы с отцом места себе не находили, пока твои друзья не позвонили и попросили забрать тебя у какого-то подпольного врача, — она потёрла красное заплаканное лицо и усталым голосом продолжила, — Ан там чуть всё не разнёс. Я его еле успокоила. А теперь расскажи, что происходит? Это из-за приближающейся Инициации?

Я не знал, что ей ответить. Ну не рассказывать же в самом деле, что я просто сбежал из дома и попал в переделку. Ах, да, тогда придётся выложить и про ИскИн, загруженный мне в голову, и про то откуда он вообще появился. В общем, выложить всё подчистую.

Боюсь, тогда такая искренность сослужит мне плохую службу.

Мама не отцепится, пока не вытащит всё до последнего. И, конечно, перескажет всё папе. В подробностях и с эмоциями.

И тогда…

Мне придёт конец.

Метафорический, физический и вообще, все его виды разом.

Так что нужно срочно придумать какую-нибудь легенду. Можно, конечно, добавить туда кусочек правды, для реалистичности. Но аккуратно, чтобы меня не начали «раскручивать» дальше.

Я уже открыл рот, чтобы хоть как-то успокоить маму, но тут в комнату ворвался отец.

Его разъярённый вид говорил, что он настроен серьёзно, и играть со мной в игрушки больше не будет.

Хотя он и раньше особо не миндальничал. Но, похоже, сейчас его терпение окончательно лопнуло.

— Кай Рилл, что ты можешь сказать в своё оправдание?! — на повышенных тонах начал он.

Я лишь мог покачать головой (хотя и это оказалось довольно болезненным) и закрыть глаза в ожидании кары.

Но ответом мне была тишина.

Я ждал.

Секунда, другая, ничего не происходило. Только ветерок закрываемой двери пронёсся по комнате.

Ушли?

Что происходит?

Почему, отец ещё не втоптал меня в грязь? Причём во всех смыслах.

Неужели я довёл его до того, что он просто отречётся от меня?

От этой мысли стало зябко.

Если он откажется от Инициации, то я стану бесправным ублюдком. И единственное, что мне останется, это потихоньку гнить в ожидании смерти.

Но и не это самое страшное. Умереть или жить — прерогатива тех, кто имеет право выбирать. То есть, большинства.

А вот стать изгнанником в собственной семье, это и есть настоящий ужас.

Когда твои же родители отворачиваются от тебя. Для них ты становишься пустым место.

Никем и ничем.

И мне не хотелось погружаться в этот кошмар.

Я нервно сглотнул. Может пойти попросить прощения? Упасть в ноги к папе и умолять не отрекаться от меня? Обещать выполнять всего его приказания и беспрекословно слушаться?

От такой идеи мне самому стало неприятно. Всё-таки я себя ещё уважаю.

Да и, если быть честным, то с моим предком такое не прокатит.

Если он принял решение, то его уже не обратить вспять. Так что, единственное, что мне остаётся это ждать, стараясь не сойти с ума.

Прошёл час.

Я, всё ещё жутко волнуясь, пытался заснуть или хоть как-то отвлечься.

Заодно осмотрел своё, порядком покоцанное, тело.

Шрам посередине груди, говорил, что всё произошедшее не было сном. А содранные ногти на руках казались сущими мелочами перед коленом, которое нещадно зудело, сплошь покрытое какой-то пульсирующей тканью.

Похоже, мои скаканувшие на порядок физические способности теперь возвращали должок.

Ну, не приспособлено обычное человеческое тело к таким скоростным апгрейдам.

Побыл суперменом пять минут, потом валяйся весь переломанный полгода. Хорошенькая альтернатива.

С другой стороны, если бы не этот «скачок», то валялся я бы сейчас выпотрошенным в виде этого сраного «ангела» и всё.

Так что, лучше пострадать, чем сдохнуть окончательно.

Тихо скрипнула дверь, вошёл отец.

Я замер в ожидании его слов. От волнения меня слегка затошнило.

Он присел рядом и как-то странно вздохнул.

Странно для меня. Потому что я ещё никогда не видел, чтобы он грустил.

А этот вздох был определённо печальным и полным сдерживаемого смятения.

Да что же это такое? Почему папа так необычно себя ведёт?

Может, и вправду ему больно, говорить такие слова…Прости, но ты мне больше не сын…

Я сжал зубы так сильно, что свело скулы.

Ну, уж нет, я не покажу свою слабость! Если нужно, приму такой удар с достоинством.

Пусть говорит, пусть выгоняет!

— Кай, сейчас мы с тобой серьёзно побеседуем. Очень серьёзно. И я хочу, чтобы всё, что ты услышишь осталось в тайне. Абсолютно всё! Ты понял меня? — глядя мне прямо в глаза, сурово произнёс он.

Мне ничего не оставалось, как только кивнуть.

Такого напряжения я давно не испытывал.

Что же он всё-таки хочет мне сказать? Может, хватит уже тянуть кота за одно место?

— Ты, Кай Рилл, урождённый носитель чистой генетической линии четвёртого поколения семейства Риллов. Мы являемся поданными Евразийского ГеноДома под управлением тринадцати Апостолов от Нулевой Волны. Следуя правилам и законам нашего симбиотического консорциума, я хочу разделить с тобой нашу семейную тайну. Клянёшься ли ты сохранить её для будущих потомков и не выдать любому другому человеку даже под пытками? — не отрывая взгляда, величественно промолвил отец.

Охренеть! Просто охренеть трижды и в кубе!

Сначала, я подумал, что папа произносит формулу отречения, но уже в середине заподозрил неладное.

Похоже, это действительно что-то серьёзное. С такими вещами не шутят.

Как только я соглашусь, в моём синаптическом чипе активируется программа «вечного договора». Такие загружаются после первого сращивания. Обычно, ими никто не пользуется, слишком велик вариант сдохнуть, что-то случайно сболтнув.

Кроме, конечно, высших чинов в ГеноДомах или корпоратов. Они-то уж любят всякие тайны и клятвы. Чтобы значит, никто и никогда.

А тут от собственного предка слышу столько крутую заявку.

Неужели, он и вправду сейчас скажет, что наш род это какая-нибудь побочная ветвь аристократов или…я уж не знаю.

Может оказаться, что тут замешаны Апостолы.

Хотя, нет. Бред какой-то!

Лучше послушать, а не выдумывать.

— Клянусь выполнить твои слова в точности, мой отец Ан Рилл, — ответил я традиционной фразой.

Всё, теперь процесс активирован, и получаемая информация сразу переходит в разряд сверхважных данных.

Я сглотнул.

И что теперь?

— Хорошо, сын. Теперь я могу поговорить с тобой начистоту. Конечно, хотелось бы отложить эту беседу на более поздний срок. Мой отец и твой дед поведал мне семейную тайну за одни сутки до начала «охоты». Но ты, видимо, уникум, так что придётся слегка ускориться, — папа достал свои вонючие сигареты, но закуривать не стал.

Посмотрел на них, дёрнул плечами и положил на край кровати.

Вообще на него всё это было очень не похоже. Он никогда не употреблял все эти жаргонные словечки, типа «охота» и прочее. А сейчас и не курит, и общается со мной почти на равных.

— Принцип действия Инициации тебе давно известен. Собственно, каждый, рождённый в этом мире узнаёт его, как только начинает себя осознавать. Вот только кто-то идёт по пути продолжения рода, а кто-то решает пожить для себя и не думает о будущем. Но, я не буду напрягать тебя всеми этими прописными истинами. Лишь напомню, что вся наша жизнь построена на пожирании слабейших сильнейшими. Это правило работает во всех своих ипостасях и спорить с ним трудно. Но возможно… — он поднял пачку и, повертев её в руках, положил обратно.

Видно, что ему страсть, как хотелось закурить, но он почему-то себя сдерживал.

К тому же, меня почему-то слегка зацепило, когда он сказал «этот мир». Будто есть ещё другие, и он о них знает.

Что же скрывает мой отец?

— Ты, наверное, уже не раз замечал, что я отношусь к тебе излишне строго. Можешь не отвечать, сам вижу по твоим глазам. Сравнивал себя с остальными. Спрашивал, почему я тебя так муштрую, а их предки более мягкие и «добрые». Хотя, на самом деле, поверь, в Евразийском ГеноДоме есть экземпляры почище меня. Я-то хоть сознательно давлю на тебя и всё-таки пытаюсь найти золотую середину между отцовской любовью и жёсткой дисциплиной. А там настоящие изверги встречаются. Особенно среди днк-знати. Там все стремятся перегрызть другому глотку, чтобы забраться повыше к трону Апостолов. Во только это совершенно бесполезно. У них уже есть «сломанные» локусы и «битые» хромосомы. Им не прыгнуть выше своей головы.

Вот уж открытие! Все итак прекрасно понимают, что за змеиное гнездо эти дворцы аристократов. Это, считай, город в городе. Специальный жилой комплекс с полным самообеспечением и мощнейшей защитой от всего.

Круче таких «аминокислотных кондоминиумов» только жилище самого Апостола.

У нас как раз есть такой почти в центре города. Вот только он почти всегда стоит пустой. Ну, за исключением охраны и минимальной обслуги.

Правители редко посещают такие «ситики», как наш. Разве что, для какой-нибудь проверки или чего-то подобного.

У каждого из Апостолов есть свой «ключевой» дворец.

Причём у половины он находится на орбите. Подальше от грязных «белковых» простолюдинов.

Так что, от сравнения суровости отца и безумия генетических аристократов я мог только усмехнуться. У них-то, конечно, всё по хардкору.

— Но для этой строгости есть причина. Причём очень веская. И дело тут не только в том, что ты должен победить меня. Это всё неоспоримо важно, но есть и ещё кое-что, что полностью поменяет твой взгляд на этот вопрос. И это твоя кровь, — он сжал кулак, на котором не хватало пары пальцев, и ударил себя по колену, — Наша генетическая линия не такая уж и древняя, как хотелось бы. Именно поэтому мы вынуждены жить вот здесь!

Вскочив, отец быстрым шагом прошёлся по комнате и затем, немного успокоившись, продолжил.

— Но ты, наверное, сейчас подумал, что я имею в виду наше финансовое и ранговое положение. Хех, признаюсь честно, когда Им Рилл, твой дед поведал мне нашу семейную тайну, я тоже сначала так решил. Ох, и здоровый был мужик. Настоящая гора! Но не размеры главное. А происхождение всего рода. Уж он-то это знал. И помнил, что ему передал его отец. Первый из Пришедших. И единственный. За всё это время, мы так больше никого и не нашли, — папа горько усмехнулся и продолжил, — в любом случае, мы гораздо чище любого из этих вшивых аристократов и даже Апостолы нам в подмётки не годятся. Сидят в своих вакуумных скафах и света белого не видят. Всё боятся заразиться. Чистоплюи ублюдочные!

Такого услышать от отца я не ждал.

Тут напрямую попахивало настоящей крамолой. И, услышав нас кто-то другой, мигом настучал бы куда нужно.

Хорошо, что мы наедине. Да и, уверен, папа озаботился от какого-нибудь случайного включения микрофона в давно обесточенном гаджете.

Что ж, пусть тогда…

Внезапно заверещала сирена сигнального предупреждения.

Все места, где обитали «чистые» находились под неусыпным контролем спецслужбы. Эти парни недаром ели свой хлеб. Проверяя и оценивая даже минимальную возможность появления «дефективных».

Находясь по уровню власти где-то между аристократами и самими Апостолами, они могли в любой момент нагрянуть с генетической проверкой.

И только попробуй не открой им дверь.

— Секвенаторы! Очень не вовремя. Очень! — холодно процедил отец, подтверждая мои мысли.

А система безопасности мегаскрёба уже вовсю трезвонила, указывая на возможное вторжение. Но уже через секунду заткнулась, когда Секвенаторы предъявили ей внекатегорийные коды доступа.

Значит, меньше чем через минуту, они будут у нас на этаже.

Стоило подготовиться. Эти ребята шутить не любят.