Харон

Глава 17. Чернокнижник

Ещё не до конца осознавая, что же случилось, я сиганул в окно, попутно приращивая несколько хоббитов для амортизации, и через мгновение приземлился рядом с Дмитром, которого уже начали пожирать выпавшие из окон марионетки.

Улочки оказались заполнены молчаливой массой болванчиков, физически блокирующими проход. Чтобы добраться до заговорщиков (которым мы буквально на блюдечке отдали Ладью!), требовалось расчистить около полуторатысяч сгнивающих уродцев. Только часть болванчиков кинулась следом за Зелёным, главным инженером и его супругой, которая якобы работала на Хединга, остальные поджидали нас и явно не собирались отпускать чужаков из ловушки.

Мы окружены.

Зелёный всё просчитал.

Многое из того, что показалось мне странным ранее или и вовсе ускользнуло из внимания, стало теперь ясным, как день: и интерес стажёра к моим видениям, и внезапно проснувшиеся «дружеские» чувства, и его клевета в адрес Лавалька, которого Зелёный (теперь я был в этом уверен) как-нибудь да подставил, и увлечения философскими разработками деда… Стажёра допустили к самому мозговому центру группы Кторвика, и он прекрасно знал всё, что мы планировали сделать. Зелёный попросту не вызывал подозрений, пользуясь образом стеснительного стажёра, он был на шаг впереди нас.

А вчера вечером я сам выложил ему всю информацию о Ладье и цифровом мире и подтолкнул Зелёного к решительным действиям.

О… Конечно, он хотел завладеть Ладьёй! И да, скорее всего, даже не догадывался, что по-настоящему «завладеть» Ладьёй может только Харон. О Хароне Зелёный, вероятно, и не подозревал. Мы вырвали соответствующую страницу из «Книги Солнца», а её единственный электронный вариант хранился у Кторвика в защищённом от взлома планшете.

Троица заговорщиков направлялась прямиком к летающей тарелке, где они сочинят какую-нибудь небылицу о трагической смерти остальных членов группы и убедят совсем поехавшего от горя капитана, что надо срочно валить с этой богом забытой планетки.

А что если к заговорщикам принадлежат и остальной экипаж, и даже сам капитан? Что происходит сейчас на космическом корабле? Быть может, эти твари выпустили в спину демона очередь из лазерных автоматических пистолетов, перерезали глотку Пауку и Рент-а-Илу, нашинковали лезвиями Ронина?..

Убили Иву?

В бессилии схватившись за волосы, я выдрал целый клок и одним ударом молнии сжёг нескольких приблизившихся марионеток.

На моё плечо легла крепкая ладонь Ивана.

— Вставай, Чёрный, — тихо проговорил военный. — Мы ещё можем их догнать. Гравитация здесь меньше, а бег быстрее… Успеем!

Настоящий друг познаётся в беде.

Вот и Иван, первый игрок, которого я встретился в Первичном бульоне, наивный и добрый парень, с которым мы прошли множество битв с НПС и бордовыми, человек, который всегда был готов помочь, как тогда, в голове у сдохшей мухи или по дороге из Пустынной башни, показал, чего стоит настоящая дружба.

Мы не вели с ним философских разговоров, как, к примеру, с Кторвиком. Не бросались сломя голову в опасные приключения, как делали это с Крысоловом или Кей-Си. Не шутили за кружкой пива, как некогда любили проводить время с Зелёным… Но Иван всегда выручал меня в самых опасных ситуациях.

Вот и теперь он сделал всё, чтобы догнать убегающих заговорщиков. Раскручиваясь в смертельном вихре, Иван расчищал дорогу от неподдающихся Гамельнскому дудочнику интеллектуально развитых марионеток, пока полсотни подчинённых мне болванчиков рвали вперёд, прямиком за Зелёным.

Я парил в центре этой кучи, выплёвывая глазами лучи сконцентрированного мрака, и направлял движение нашей небольшой толпы. Находящиеся под моим управлением болванчики единой массой сминали нестройные ряды марионеток, остававшихся во власти Рига, пристёгнутого сейчас к больничной койке в медблоке корабля.

Несмотря на то, что энергия наших врагов в какой-то момент значительно упала (что странно, единовременно), силы по-прежнему были неравны. В отличие от чёрных пилигримов, хоббиты не могли срастаться в огромный организм, да и душ для питание моего демонического направления и существенного баффа в них попросту не имелось. Сейчас я едва достигал половины той мощи, которую имел, сражаясь со Стальным гигантом или бордовыми, и продвигаться вперёд получалось исключительно благодаря Ивану, умирающему от усталости и множества ран от лезвий и зубов.

Иван погиб. Погиб под топорами рванувших наперерез марионеток из личной охраны Короля, в то время как я отбивался от новой волны хоббитов, выбравшихся из соседних зданий и сумевших догнать чужаков, завязших в гнилом трупном «болоте».

Иван погиб. Фактически погиб за меня.

Спустя полчаса безумной резни я, поддерживаемый пятёркой выживших петов, дополз до небольшого холмика, с которого открывалась прямая дорога к летающей тарелке.

Я опоздал.

Космический аппарат шумно взлетал над землёй, выжигая струями горючей смеси ровную окружность на поверхности планеты Вторых.

Глядя, как в космос улетает всё то, что только оставалось в очередной моей жизни: беременная девушка, друзья, Ладья — я в бессилии свалился на землю и потерял сознание.

— Чернокнижник? — тихий безэмоциональный голос вывел сознание из забытья. Я приоткрыл глаза и обнаружил склонившегося надо мной Чтеца. Чтец отстранённо изучал окровавленное тело чужака в изодранном болотном комбинезоне.

Летающая тарелка представляла собой небольшое тёмное пятнышко, которое с минуты на минуту должно было скрыться за пределами видимой части атмосферы. Подчинённые мною хоббиты, ровно как и все те марионетки, что ещё оставались в Городе, не получая подпитки ни от, трона, ни от Рига, превратились в догнивающие куски мёртвой плоти.

— Чтец?.. — внутри было настолько пусто, что даже вопросительную интонацию удалось изобразить с большим трудом.

— Да, — Чтец явно не отличался коммуникативными навыками.

— Ты… ты чего здесь? — тихо спросил я потому, что нужно было что-то спросить. Чтец промолчал.

Сделав над собой нечеловеческое усилие, я приподнялся над холодной землёй, косясь на худое существо с бегающим взглядом и неожиданно для себя самого заорал:

— Я опоздал, Чтец!.. Я! Опоздал!

Чтец несколько мгновений молчал, натужно о чём-то думаю, а после выпалил:

— Капитан!

— Что капитан?!

— Что капитан, я тебя спрашиваю?!

Чтец с сомнением посмотрел на трёхглазого, мол, как можно не понимать таких простых истин? Очевидно, что причина была в капитане! Да, именно в капитане, сидящим сейчас за пультом управления космического корабля. Того самого космического корабля, который с минуты на минуту должен был… в общем, вся проблема была именно в капитане. Вернее, причина, по которой должно было произойти нечто страшное, заключалась в капитане — Чтец это чувствовал.

Подробностей он не знал и даже не мог просчитать: тарелка находилась слишком близко к небу, самому таинственному и неизвестному из всего, о чём только знал Чтец. Данный раздел книги Вселенной был ему недоступен, но всё же некоторые образы появлялись в его постоянно работающем мозге.

Видение пришло ещё вчера, как только Чтец подошёл к чёрному корпусу космического аппарата: страшный удар, взрыв, горящий Лес… И именно поэтому Чтец наотрез отказался от посещения летающей тарелки и даже попытался остановить Рига, чего он обычно никогда не делал.

— Что капитан? — повторил трёхглазый и, не дожидаясь ответа, предположил: — Так, он хуже всех перенёс разговор с Королём и находится на грани нервного срыва… Кое-что серьёзно подкосило его веру в жизнь, ну и что с того? — трёхглазый на мгновение замолчал, а потом вдруг резко проговорил: — Или ты думаешь, он может раскрыть Зелёного и вернуться за мной?!

Во всех трёх зрачках этого убитого горем человека читалась теперь мольба и надежда, но Чтец, никак не изменяя выражение своего бледного сморщенного лица, покачал головой и указал пальцем куда-то вверх, туда, где через десять часов должны были зажечься яркие звёзды. Но до этого должно произойти что-то ещё… в течение следующих пятнадцати минут.

Чтец покачал головой и ткнул пальцем куда-то вверх.

Я поднял голову — на сером небе было абсолютно пусто, и даже летающая тарелка скрылась из виду. Тем не менее Чтеца это не смущало. И действительно, уже через полминуты в указанном направлении появилось чёрная точка. Она медленно расширялась, и вскоре я понял, что чёрной точкой была летающая тарелка. Снова.

Неужели за мной возвращались?..

Впрочем, притягательное чувство надежды было кратковременным. Вскоре стало ясно, что летающая тарелка не просто возвращалась… Она падала! Медленно вращаясь вокруг своей оси, чёрная плоскость всё больше ускорялась, устремляясь вниз, к поверхности планеты.

Вокруг летающей тарелки вспыхнуло огненное кольцо: корпус начал гореть в атмосфере. Чёрная пятнышко превратилась в чёрный диск, который, набирая скорость, пугающе быстро прирастал с краёв и вскоре должен был закрыть четверть неба своей тёмной громадиной.

Теперь уже не могло быть сомнений в том, что летающая тарелка разобьётся. Навскидку, в Лесу, неподалёку Тракта.

— Что, мать твою, случилось?! — заорал я на Чтеца, встряхивая хоббита за грудки так, что у него захрустел позвоночник.

— Капитан, — развёл он руками. — Не знаю, что конкретно случилось, но в этом виноват капитан.

— Чччёрт!! — проревел я и рванул к лесу.

По всей видимости, психика капитана окончательно съехала, и он решил покончить жизнь самоубийством, прихватив заодно и всех членов экипажа вместе с пассажирами.

Подскакивая на полтора-два метра, я буквально скакал в сторону предполагаемого места падения, не чувствуя ни смертельной усталости, ни боли в многочисленных ранах.

Зачем?

Этот вопрос попросту не возникал в моём опустошённом сознании. Я просто должен был добежать до места падения… Вернее, мне ничего не оставалось, кроме как сделать это. Если ранее у Ивы с ребятами были хоть какие-нибудь шансы выжить и даже справиться с заговорщиками, то теперь весь экипаж летающей тарелки был обречён. Точно так же обречён, как и я был обречён остаться на этой долбанной планете в компании шизофреника по имени Чтец.

Я не добежал каких-то два километра. Ударная волна от врезавшегося в чащу многотонного куска металла буквально отбросила моё тело, едва не вышибая весь дух вместе с кишками.

Корчась от боли, я с трудом поднялся на ноги и побрёл к дымящемуся от разрастающегося пожара Лесу.

Место падения представляло собой тотальный хаос. Летающая тарелка образовала плешь радиусом в сотню метров поваленных и переломанных деревьев. Всюду валялись обломки корпуса, части механизмов, горящая мебель из жилых отсеков и расплавленные элементы декора… Всё это пожирало пламя, а поднявшийся ветер только подзадоривал пожар и разносил пепел, труху и опилки. Глаза тут же заслезились от горящей пластмассы, в нос ударил непередаваемый химический запах, а к горлу подступил ком. Не в силах совладать с эмоциями, я принялся бегать по обломкам с безумной идеей найти хоть кого-нибудь живого.

Спустя четверть часа, за которые я расплавил подошвы ботинок и окончательно порвал комбинезон, взгляд наткнулся на странно знакомую мне оранжевую вещицу… Этой оранжевой вещицей был «растороп», декоративная игрушка, стоявшая на нашем с Ивой прикроватном столике.

Дрожащими руками я поднял расплющенного расторопа, уже начинающего капать таявшей от жара пластмассой. Внутри него был какой-то механизм, напоминающий камеру. Камера состояла из более качественных материалов, а потому пока ещё оставалось целой. Создавалось ощущение, что оранжевый растороп стекает с собственного каркаса, снимающего некогда нашу с Ивой спальню.

Нашу с Ивой спальню?..

Закричав, я бросился к обломкам и начал разбрасывать смятые пластины, поднимать тяжёлые обломки и раскидывать обгоревшие элементы корпуса в поисках Ивы. Трудно признаться, но в тот момент я ещё верил, что каким-то чудом она могла выжить… что мог выжить мой будущий ребёнок!

Но ни одного трупа и тем более живого существа на месте аварии не было. Все они, вероятно, были расплющены во время удара или сожжены ракетным топливом, выплеснувшимся из треснувшего бака.

Пожар разгорался, пожирая теперь и упавшие деревья, с каждой секундной здесь становилось всё опаснее.

Я уже отчаялся найти хоть кого-нибудь и с трудом пересиливал желание броситься прямо в столб пламени, чтобы быть сожжённым тут же, на месте, как вдруг за очередной металлической пластиной показалось нечто тёмное и, кажется, деревянное… Спешно отбросив в стороны расплавленные куски пластмассы, я вытащил трон, оборудованный Рычагом.

Ладья неразрушима, неизменима и недвижима! — проговорил внутренний голос слова из «Книги Солнца», которые я выучил уже наизусть.

С полминуты я тупо смотрел на резной деревянный трон, из-за которого погибли все мои друзья и беременная девушка, и вдруг засмеялся.

Смеялся до тех пор, пока пламя вокруг не разрослось настолько, что я вот-вот должен был почувствовать его горячее прикосновение к своим окровавленным лодыжкам. Полыхало теперь всё. И мне это было отрадно.

«Гори оно всё огнём!» — подумал я и прохрипел:

— Активировать Харона!

Перед глазами высветилось:

[сделай свой выбор, Харон]

Запустить в Игру новых игроков для баффа в развитии мира.

Для данного выбора необходимо дёрнуть за Рычаг. Новые игроки увеличат срок существования игрового мира на 200 лет.

Активировать Харона и выйти из игрового мира.

Внимание! Пройти через Цифровую арку может только Харон и никто другой!

Запустить новый цикл игрового мира.

Внимание! В случае данного выбора существующий цикл со всеми его обитателями будет уничтожен. Сам Харон вновь предстанет перед выбором: быть уничтоженным вместе с игровым миром или же выйти через Цифровую арку.

Запустить новый цикл игрового мира, уничтожив всё живое?.. Заманчиво, конечно, да вот только кому мне мстить, если все, кто был виноват в гибели Ивы, тоже мертвы?

Где то там, далеко-далеко отсюда оставались ещё игроки фракции серых, обитающие в Храме, где-то там был Город относительно живых октопусов, со своими проблемами и своими жизнями. Были в этом цикле и другие «живые», например те же гоблины, населяющие Чёрную гору. Были, вероятно, и создания, о существовании которых я даже не догадывался…

В общем, уничтожать этот цикл ещё рано. В конце концов, он и сам полным ходом двигался к концу, скрытому за пеленой будущих столетий.

— Активировать Харона и выйти из игрового мира, — прошептал я, закрывая глаза.

Так из Игры пропала душа, носившая имя Чернокнижник.

Ввиду исчезновения души Чернокнижника дальнейшее повествование является плодом воображения автора.

Благодарим всех зрителей канала Культа за их преданность традициям. Да хранят вас священные предки!

[На несколько секунд на экране мелькнула реклама эйфории в новых цветных таблетках. Счастливым обладателям телевизоров с частичным погружением предлагалось попробовать хит сезона — эйфорию со «вкусом» взрыва космического корабля. Ушлые производители смогли договориться с каналом и запустили линейку заранее.]

Спасибо за просмотр рекламы. Помните, она помогает создавать качественный контент!

Итак, вашему вниманию представляется авторская концовка четвёртого сезона реалити-шоу. К сожалению, современные технологии не позволяют создать идеально проработанную картинку. Приносим свою извинения за плохое качество, Культ постоянно улучшает собственные технологии и сможет переснять концовку в течение следующих пяти лет.

Свет после мглы — это как счастье после горя. Он ослепляет и дарит обманчивую надежду на то, что больше ты никогда не окажешься во мраке. Но свет, как и счастье, — лишь наглый лжец. Он врёт и даже не скрывает это! Он знает, что ты испугаешься придать сомнению его слова, ведь это бы означало признать тот простой факт, что и счастье, и свет когда-нибудь исчезнут.

Пройдя сквозь Цифровую арку, Чернокнижник предстал перед Создателем. Создатель был велик и неописуем. Он был самим светом, ослепившим игрока. Он был абсолютно всем, что было в этом новом измерении.

В этом измерении всё состояло из света, а кроме света была только тьма. Тьма была для того только, чтобы на её контрасте свет мог создать всё.

Создатель сказал:

— Привет, Чернокнижник, — у Создателя оказался приятный баритон, говорил он оглушительно громко и подчёркнуто фамильярно. — Мы внимательно следили за тобой и давно ждали тебя. Поздравляем с прохождением третьего уровня!

— Третьего? — удивлённо проговорил Чернокнижник, жмурясь от яркого тёплого света, хотя и сам он состоял теперь из этого света.

— Конечно, — ответил Создатель. — Ты уже давно начал своё восхождение по цепочке миров. Тебе предстоит следующий, более высокий уровень!

— Но!.. — хотел было сказать Чернокнижник, однако Создатель уже закончил разговор и позволил своему протеже перейти через Цифровую арку.

Чернокнижник был погружён в тёплую воду. Пространство уже не казалось бесконечным тёплым светом, оно было ограничено жаркими округлыми стенами. Вокруг оказалось темно, откуда-то издалека слышался ласковый женский голос.

Через секунду Чернокнижник осознал, что находится в материнской утробе… а ещё через мгновение забыл обо всём: и о своей прошлой жизни, и о Создателе, и даже о том, что когда-то он был Чернокнижником.

Перед ним открывался теперь четвёртый уровень. Четвёртый мир.

Уже очень скоро Чернокнижник должен был родиться на свет и продолжить своё восхождение.