Харон

Глава 10. Покушение

Девушка нетерпеливо трясла меня за плечо и что-то говорила. Я с трудом открыл тяжёлые веки (запись интервью затянулась, и в свои отсеки мы вернулись уже глубокой ночью):

— Что такое, Ива? — неспешно спросил я, зевая.

— Уолк-Дэ!! — девушка была на грани истерики, что для спокойной Ивы совсем не свойственно.

— Что Уолк-Дэ? — как же не хочется вставать… извилистые иероглифы, мигающие на часах, показывали только семь утра. Спал, дай бог, четыре-пять часов.

Я взял с прикроватного столика платок и хотел было передать его плачущей девушке.

— Ночью кто-то совершил покушение на Уолк-Дэ!

Платок выпал из моей руки.

Крыс едва успел отскочить в сторону, пропуская своего хозяина. Застёгивая на бегу пуговицы болотного комбинезона, я пробежал через узкий округлый коридор и несколько отсеков к западной части летающей тарелки.

Здесь уже столпилась едва ли не половина всех обитателей космического аппарата.

На полу лежал Уолк-Дэ, рядом с ним виднелась красная лужица засохшей крови, а в животе журналиста торчал длинный нож с крепкой стальной рукоятью. Впрочем, журналист был в сознании и даже разговаривал с Пауком, спешно обрабатывающим его рану. Паук уже выудил необходимый запас паутины и ждал анестезию, чтобы вытащить лезвие и зашить рану бывшего спецслужбиста.

Чуть в стороне тихо переговаривались Кторвик и Зелёный. Я впервые видел, чтобы эти двое говорили наедине.

— Кто это мог быть? — с ужасом спросил Зелёный, глядя на безуспешные попытки Уолк-Дэ изобразить беззаботную улыбку: крови он потерял порядочно.

— Всё гораздо серьёзнее, чем мы думали, — задумчиво проговорил Кторвик. — Сегодня ночью Шол де-Мой нас почти что переиграл.

Через полминуты второй помощник капитана прибежал из медпункта вместе с уколом анестезии. Уолк-Дэ аккуратно перенесли обратно в отсек, и Паук начал операцию. Сделав укол анестезии, он осторожно извлёк нож, ассистируя сам себе при помощи стальных паучьих лапок. К счастью, внутренние органы репортёра не пострадали, а потому можно было смело зашивать рану. Хирург закончил уже через четверть часа.

— Повезло тебе, Уолк, — улыбнулся Паук, снимая перчатки. — На несколько сантиметров вправо, и твоя… чёрт, забыл местное название. Короче, что-то типа печени пришлось бы синтезировать на 3d-принтере. И я совсем не уверен, что тот халтурный аппарат, который мы имеем в распоряжении, способен на подобные задачи.

Уолк начал приходить в себя, и на него тут же посыпались вопросы от встревоженной команды. Ещё бы! Вполне очевидно, что Уолк не сам напоролся на лезвие… ему, скажем так, помогли это сделать. И прямо сейчас несостоявшийся убийца находится на летающей тарелке. Возможно, прямо в этом отсеке.

— Уолк, что произошло? — спросил Кторвик, выпроводив из отсека большую часть экипажа со словами: — Нечего здесь толпиться! Сейчас со всем разберёмся.

Уолк-Дэ чуть приподнялся над своей койкой и тихо проговорил:

— Ночью… кто-то пробрался в мой отсек. Отсмотрите записи камер…

— Дмитр, — Кторвик кивнул помощнику Уолк-Дэ (тоже, кстати, бывшему силовику), и тот побежал в капитанскую будку.

— Я проснулся от тяжёлого дыхания, — продолжил Уолк-Дэ уже чуть окрепшим голосом. — У меня чуткий сон, ещё со времён службы… А это тяжёлое дыхание (особое дыхание!) я ни с чем не спутаю. Эйфория. Из-за неё погиб мой брат. Он так же тяжело дышал в трубку телефона за несколько минут до того, как выпрыгнуть из окна небоскрёба… Было темно, я не сумел разобрать, кто стоит перед моей койкой. Но это определённо был октопус. Довольно худощавый октопус. Я бы даже сказал, очень…

От искусственной улыбки и вызывающего поведения не осталось и следа. Лёжа на своей кровати в окровавленном серебристом костюме Уолк-Дэ напоминал бывалого вояку, вернувшегося после тяжёлого космического рейда и наслаждающегося каждой минутой мирной жизни. Я невольно поймал себя на мысли, что именно в такие моменты, когда смерть стучится в окна, ты более всего похож на себя «настоящего»… даже если сам до этого и не подозревал, какой ты «настоящий».

Паук тоже вышел из отсека, но вернулся уже через несколько минут, держа в руках прибор, похожий на электронную бритву. Я узнал его: счётчик наркотических веществ.

Пока хирург осматривал отсек на предмет эйфории, Уолк-Дэ продолжил свой рассказ:

— Я чудом увернулся от удара по шее и смог схватить его за вторую руку. Видимо, это его и спугнуло… Октопус ударил, не глядя, и вырвался из отсека. Я попытался вызвать помощь через систему корабля, но на планшете выскочила ошибка. Похоже, убийца хорошо подготовился. Не удивлюсь, если и камеры были отключены. В общем, мне пришлось буквально выползать наружу… Меня привёл в чувства Зелёный, он же и вызвал помощь. Ну а дальше вы сами всё знаете. Спасибо тебе, кстати, дружище! — Зелёный потупил взгляд, на что Уолк-Дэ тут же отреагировал. — Ну! Ну! Ты чего? Мы должны знать своих героев… Вам, Паук, тоже огромное спасибо. Я сначала немного струхнул: всё-таки методы лечения у вас… кхм, весьма своеобразные. Но рана заживает буквально на глазах! Магия! Можно даже сюжетец на ТВ снять… Но этом потом.

— Вы не ошиблись, — с достоинством ответил хирург. — Без магии тут точно не обошлось.

— Заказчик ясен — господин Шол де-Мой. Но кто исполнитель? — тихо проговорил Кторвик. — Наш план почти наверняка раскрыли… Либо просто решили устранить потенциально опасного противника с боевым прошлым.

— Надеюсь, что всё-таки второй вариант, — заметил Уолк-Дэ. — Иначе под угрозой вся наша группа «хороших парней».

— Кторвик… — проговорил Крысолов, незаметно для всех появившийся в отсеке. — Тут остался Зелёный… Не подумайте ничего плохого, но, кажется, он ещё не в полном смысле этого слова «с нами».

— Думаю, теперь не о чем беспокоиться, — махнул рукой Кторвик. — Зелёный свой. Просто все эти глупые споры… В общем, Зелёный, я тебе чуть позже всё объясню. Если кратко: в Городе готовится большая перетасовка карт, и мы стали её невольными, хм… участниками.

— Скорее, центральным элементом, — поправил Кторвика Уолк.

— Именно так, — кивнул главный автор Культа.

Честно говоря, я бы не стал искать теории заговора буквально во всём и отметать вариант с тем, что несостоявшийся убийца совершил покушение не по какому-то приказу свыше, а из личных побуждений… Ну, например, из-за конфликта с бывающим просто невыносимым репортёром.

И всё-таки, кто же преступник?

— Мы ведь можем проверить отпечатки пальцев? — спросил Иван, указывая на окровавленный нож, который хирург во время непродолжительной операции положил на прикроватный столик.

— У октопусов нет отпечатков пальцев, — машинально ответил я и понял, что сказал глупость.

— Верно, — хмыкнул Кторвик. — И откуда ты об этом знаешь, Чёрный?

— Я?.. — я немного замешкался. Об отпечатках пальцев мне рассказал механик Белый после взлома библиотеки и кражи страницы из древнейшей книги, написанной сыном самого Абрахрама Кла-Кро — о таких вещах Кторвику знать совсем не следовало (да и вообще никому не следовало): — Просто у нас… у нас на Земле были такие существа, осьминоги. Очень похожи на октопусов. У них кожа имела другую структуру, нежели человеческая, вот я и подумал…

— Да и не нужны нам никакие отпечатки! — сам не зная того, помог мне Паук. — Я нашёл улику, оставленную нашим неудачливым убийцей: вот здесь, на полу у кровати сканер зафиксировал следы эйфории… Дальше просто. Проверяем весь экипаж: эйфория за несколько часов точно не выветрится. Кто попался — тот и преступник. Извините, Уолк-Дэ, но вы первый.

Сканер остался равнодушным к репортёру и во время проверки никак не реагировал. Уолк-Дэ оказался чист. Следующими в очереди были все находящиеся в комнате «заговорщики». Для объективности решили проверить даже людей — никто не замарал себя приёмом наркотиков.

Только Рент-а-Ил, прибежавший на крик и всё это время просидевший в углу вместе со своим планшетом, зачем-то прокомментировал:

— Я вам клянусь священными предками!.. — Кторвик скривился при словах брата. — Ну хорошо, согласен, священными предками не клянутся… В общем, клянусь своим честным именем учёного, что я к нападению не причастен!.. Честное имя учёного? Хех. И сказанул же… особенно если вспомнить автоматические ножницы, из-за которых меня по судам затаскали. Короче, нападения я не совершал: в этом можно убедиться по камерам у моего отсека. Просто такое дело: моя шипучка как бы «скрывает» следы наркотиков, в том числе и эйфории, поэтому ваш прибор, уважаемый Паук, в данном случае будет наглым образом обманут! Проверено на моём соседе-торчке, который иногда ночевал у заброшенной лаборатории. Кстати, преинтереснейший бездомный!..

Нам с трудом удалось прервать поток сознания Рент-а-Ила, иначе бы он точно не остановился. При проверке учёного сканер действительно ничего не выявил, как он не зафиксировал следы эйфории при проверке всех остальных октопусов и людей, собравшихся в отсеке Уолк-Дэ.

И зачем только Рент-а-Ил завёл этот странный и, по большому счёту, ненужный разговор? Как ни крути, а его бы мы точно не заподозрили. Ну не верю я, что учёный мог спуститься со своих интеллектуальных небес на нашу грешную землю и запачкать руки в убийстве. Да и эйфорию он не принимал, относился к ней с презрением: всё, что, по его мнению, приводило к деградации, должно быть уничтожено.

Очень символично, особенно если учесть, что жил учёный на разорившимся заводе телевизоров.

Проверить камеры у его отсека не вышло: прибежавший Дмитр сообщил, что информация с четырёх до шести утра стёрта. Капитан, вроде как, и сам был в шоке, когда начал проверять записи… В общем, преступник хорошо подготовился. Ну, или капитан тоже знал о готовящимся покушении. Если вспомнить методичку Уолка, он сам являлся «человеком» господина Шол де Мой.

Теперь нельзя доверять никому.

Итак, убийца опасен. Он точно не находился в отсеке Уолк-Дэ, и он прекрасно может знать всех участников заговора… Соотнеся эти простейшие умозаключения, я мгновенно вскочил с мягкого кресла и, ни слова не говоря, выскочил в коридор.

С Ивой, слава богу, ничего не случилось. Она уже успокоилась, но выходить из отсека не рисковала. Прямо у входа сидел Крыс. НПС будто знал, что сейчас стоит побыть сторожем новой хозяйки. Мимо такой махины, с клыками и двумя метровыми щупальцами, невозможно пройти при всём желании… Разве что на танке проехать. Но танков в летающей тарелке, насколько я знал, не имелось.

Я потрепал Крыса за ухом:

— Молодец, мальчик. У меня к тебе задание: в ближайшие дни ни на шаг не отходи от Ивы.

Мозг Крыса (а вернее, паразита, сидящего в Крысе), конечно, был далеко не столь развит, как мозг человека или октопуса, однако небольшие предложения, составленные из простых слов, он понимал прекрасно… Возможно, дело в нашей ментальной связи, подкреплённой навыком Тёмный манипулятор, или Крыс мог считывать эмоции, даже самые сложные, по типу страха за жизнь девушки. Октопусы при помощи щупалец, к примеру, точно могли. В общем, Крыс меня понял — и этого достаточно.

Я ещё раз потрепал пета за ухом и отправился в отсек, чтобы, побыв с Ивой четверть часа, поспешить вернуться в палату Уолк-Дэ.

Сумасшедший день только начинался…

Наркомана нашли быстро. Единственного наркомана на борту летающей тарелки, как покажет последующая проверка экипажа и пассажиров. Им оказался Лавальк, помощник и друг Кторвика, лучший оператор Культа и вместе с тем крайне скрытный октопус, вполне подходящий под описание Уолк-Дэ. Лавальк был низкого роста и очень худым, он почти наверняка бы проиграл в поединке с бывшим спецслужбистом.

Трудно передать, что творилось с Кторвиком… Но перепроверка всех членов команды вновь показала, что за последнюю неделю эйфорию принимал только Лавальк. На оператора надели подобие наручников, а щупальца спрятали под специальной шапочкой (потенциально щупальца также могли использоваться в качестве оружия). Самого Лавалька заперли в отдалённом отсеке, окружённом камерами наблюдения. Рядом с отсеком поставили дежурного — одного из инженеров — вместе с лазерным пистолетом слабой мощности (никому не хотелось продырявить обшивку летающей тарелки и разгерметизировать корабль).

Лавальк послушно проследовал в камеру, понимая, что сопротивление эмоционально заряженным собратьям создаст дополнительные трудности. Но свою позицию оператор обозначил вполне чётко:

— На этот г`аз вы взяли не того.

Но что такое обычные слова, когда есть вполне весомые доказательства? Безусловно, считать Лавалька преступником на этом этапе ещё нельзя. В обществе октопусов тоже действовала презумпция невиновности. Но про себя каждый из нас уже решил, кто здесь настоящий убийца. Да и кто другой, если разобраться? Лавальк был самым подозрительным из всего экипажа: скрытный, тихий, занятый в профессии оператора Культа (а всем известно, что такая работа оказывает большое влияние на психику), да ещё и, как выяснилось, наркоман.

Не просто наркоман, а глава наркотрафика в Храме! Помнится, Зелёный ещё на планете подозревал Лавалька в тёмных делишках… Тогда Черноус, валяющийся в полубреду наркотической ломки, назвал имя Лавалька вместе с названием проданного им вещества — эйфории.

— Зелёный, вынужден извиниться, — я похлопал по плечу молодого октопуса. — По правде сказать, в тот момент я не воспринял твои слова о Лавальке всерьёз. А теперь вон оно вышло…

— Ничего, друг, — смущённо улыбнулся октопус. — Главное, что всё обошлось, и преступник найден.

Преступник-то, может, и найден… Но что с ним делать дальше? Показывать ли в реалити этот сюжетный поворот? Наверное, всё же не стоит.

Во-первых, неизвестно, действовал ли Лавальк сам или же являлся исполнителем команды сверху (возможно, от самого господина Шол де-Мой, контролирующего наркобизнес). Лавальк упорно молчал. Но что, если он всё-таки действовал с указки члена Совета шести? Сообщать господину Шол де-Мой о неудаче его протеже было бы крайне неразумно.

Во-вторых, Лавальк редко появлялся в кадре и до этого не был введён в сюжет реалити-шоу. Было бы странно ни с того ни с сего сообщить, что один из операторов едва не убил всеми любимого ведущего Уолк-Дэ. Для этого даже видеоматериалов не имелось! Лавальк неплохо разбирался в технике; по всей видимости, он просто взломал систему слежения на корабле.

В-третьих, была не ясна позиция Кторвика, очень тяжело перенёсшего новость о том, что его друг совершил покушение на Уолк-Дэ. Если бы это произошло до того, как открылось «истинное» лицо Уолка, он, быть может, отреагировал несколько иначе, но точно не теперь. В общем, до исследования планеты Вторых (а возможно, и до возвращения домой) о произошедшем решили не сообщать.

Но чем руководствовался Лавальк, проникнув в отсек Уолка с ножом?..

А вот здесь имелись определённые вопросы. Говорят, хочешь понять, кто убийца, — пойми мотивацию. Но мотивации убивать репортёра у Лавалька не было! Они даже и не общались толком, исключительно по рабочим вопросом в присутствии Кторвика или Дмитра. С другой стороны, кто может влезть в мозги наркомана?.. Разве что Паук, да и то только в ходе соответствующей операции. Не исключено, что попытка убийства связана с глюком, внезапно появившимся перед затуманенным взором оператора, или же накипевшей ненавистью к телевидению, воплощением которой стал один из известнейших репортёров.

Был и ещё один вариант, в который все мы очень не хотели верить: Лавальк тайно работал на господина Шол де-Мой и попытался убить Уолк-Дэ именно по той причине, что он являлся организатором переворота на летающей тарелке. Но действовал ли он с кем-то или же был одиночкой? На свободе вполне могли остаться соратники Лавалька, готовые на всё, чтобы остановить группу «хороших парней».

Лавальк упорно молчал, ограничиваясь лишь приевшимся:

— На этот г`аз вы взяли не того.

Он не пытался давить на жалость или оправдаться. Оператор был довольно умным малым и понимал, что такое поведение мало поможет делу. Он лишь глядел прямо в глаза вопрошающему и со знанием дела говорил своё: «На этот г`аз вы взяли не того».

Вечером мы с демоном решили навестить главного автора Культа. На стук в дверь он не ответил, поэтому я чуть сдвинул металлическую пластину на шарнирах и заглянул внутрь.

— Как вы, Кторвик?

Кторвик сидел за рабочим столом и невидящим взглядом смотрел на мониторы, уже давно погасшие для экономии энергии. Мы с Крысоловом переглянулись. Демон подмигнул и первым вошёл в отсек главного автора Культа.

Теперь, когда широкая спина Кторвика не закрывала рабочее пространство, стала ясна причина столь странной сцены: Кторвик допивал уже вторую бутылку портвейна, приготовленную мастерами Культа, закусывая булкой с повидлом — традиционным блюдом октопусов. В его глазах явственно изображалась тоска и усталость.

— Лавальк, Лавальк, Лаваааальк… — протянул Кторвик, наполняя два свободных фужера (он как будто знал, что в этот вечер в его скромный отсек нагрянут гости). — А может, это всё-таки главный инженер? Вы ведь помните наше совещание с Уолком? У него в информационных карточках было… кх… было написано, что он раньше сидел на эйфории, — Кторвик крякнул и опустошил очередной фужер с портвейном.

— Главного инженера проверили шесть раз двумя разными приборами, — ответил я, чокаясь с Крысоловом и отпивая жгучий напиток. — Он чист, Кторвик. Но ведь и вина Лавалька не доказана, поэтому…

— Эээ… — махнул щупальцем главный автор Культа. — Если это и подстава, то слишком уж она странная. Как минимум, для этого у настоящего преступника тоже должны быть запасы эйфории, чтобы рассыпать порошок в отсеке Уолка… А для этого, кх… — Кторвик икнул, — в свою очередь, нужно было знать о том, что Лавальк сидит на наркоте… Потом сделать так, чтобы на тебя счётчик не отреагировал, хотя ты и прикасался к порошку… В общем, дело дрянь.

После третьей бутылки настроение Кторвика немного улучшилось. Он пришёл в то состояние, когда любой дополнительный глоток алкоголя может привести к внезапно падению в сон. Этот злосчастный глоток случился уже через четверть часа, за который мы узнали много нового о дружбе Кторвика и Лавалька, пока наконец заплетающаяся речь главного автора не перешла в храп.

Как оказалось, они начинали свой профессиональный путь вместе — под руководством деда Зелёного, некогда занимавшего пост главного автора Культа. В качестве стажёров работали над несколькими проекта (в том числе и над прошлым сезоном реалити, который оборвался в результате смерти всех героев от уже известного мне вируса) и успели стать хорошими товарищами. Лавальк всегда отличался скрытностью — и эта его черта только усилилась, спустя годы работы оператором. Профессия накладывала свой бледно-жёлтый отпечаток на характер каждого из коллег Лавалька. Но он сам перенёс его гораздо легче, чем остальные. В итоге Кторвик забрался по карьерной лестнице до поста своего бывшего наставника, уже давно ушедшего на покой, а Лавальк стал опытнейшим оператором. Именно его кадры чаще всего попадали в выпуски: битва со Стражем в Первичном бульоне, вылазка к логову матки циклопов, первая встреча с Крысоловом, суд над Лешим, захват Светлой долины, битва с бордовыми, убийство Рош Зе Рола, пустынная башня…

Оставив Кторвика в бессознательном состоянии сладостной алкогольной неги, мы с Крысоловом распрощались и побрели в свои отсеки.

Крыс радостно приветствовал своего хозяина. Я погладил НПС по жёсткой шерсти и кинул ему большой кусок мяса, утащенный мною из кухни. Пет поймал мясо налету и мгновенно проглотил, довольно урча. Он ответственно подошёл к выполнению задания и ни на секунду не покидал Иву. Сейчас девушка находилась в нашем отсеке, а Крыс сторожил снаружи, перекрывая коридор своей огромной тушей.

А меня ещё отговаривали брать с собой столь здоровое существо! Мол, у нас проблемы с запасами еды… Места на летающей тарелке действительно мало. Но Крыс вполне мог продержаться без излишков пищи неопределённый срок, не испытывая никаких неудобств. Да и вообще, если уж на то пошло, существенную часть внутреннего убранства космического аппарата занимал огромным механизм сцепки, соединяющий внешнюю часть летающей тарелки, с её жилыми помещениями и комнатами отдыха, с внутренней, где располагались все технические помещения. Зачем он вообще нужен? Неясно. Надо бы спросить об этом у Рент-а-Ила…

Ива явно была напряжена. Она никак не отреагировала на мои попытки стащит с неё болотный комбинезон с зауженной талией и даже не улыбнулась, когда я пошутил, что самое удобное в традиционной одежде Культа — её застёжки… Возможно, причина была в идиотизме шутки — разобраться в таких тонкостях мой пьяный мозг уже не мог.

— Ну ты чего расстраиваешься? — я поцеловал девушку в щёку. — Из-за покушение на Уолк-Дэ? Ну ведь мы обнаружили преступника. Лавальк заперт и не представляет опасности.

Ива молчала.

— В конце концов, в Игре мы видели и куда большую жестокость! К чему так сильно переживать из-за небольшой травмы Уолка? Да, он оказался хорошим мужиком, но ведь Зелёный вовремя его заметил, а стараниями Паука рана зажила почти мгновенно…

— Чёрный, — наконец ответила Ива. — Я беременна.

Как-то чересчур много шокирующих новостей для одного несчастного дня.