Харон

Глава 8. Спецслужбист под прикрытием

Наверное, стоит сказать, каким образом октопусы узнали о Вторых и местоположении их планеты. С первым всё просто: древние манускрипты смог раздобыть не только Кей-Си. Именно по ним священные предки и узнали о легендарном противостоянии Первых и Вторых. А вот история с нахождением планеты древней цивилизации оказалась куда более запутанной.

По словам историка Коржа, увлекающегося, помимо всего прочего, философией XX в., Город октопусов представлял собой некоторый искажённый идеал анархиста Бенджамина Такера: полное отсутствие государства, организация индивидов посредством договорных отношений. Палыч же уверял, что правильнее было бы отсылаться к идеям Джея Нока, тоже правого анархиста, но с несколько иными взглядами на «идеал» общественной жизни… В общем, я не особо понимал разницы, но, если судить по ожесточённым спорам Палыча и Коржа, она здесь имелась.

Каким образом общественный строй связан с открытием планеты Вторых? Самым прямым. Космические исследования — вещь крайне затратная. На Земле во время первого этапа освоения космоса именно государства являлись монополистами сферы, и только с течением времени в полную силу заявила о себе частная космонавтика. Да и то, лишь в США и некоторых других странах запада. Россия и Китай до упора держали космическую сферу в своих руках.

Отсутствие конкуренции с другими народами в Новом мире сыграло с октопусами злую шутку. У них было три тысячи лет мирного развития (и начинали они отнюдь не с бронзового века!), однако существенных технологических прорывов пришлось ждать очень и очень долго. Ресурсы вкладывались в улучшение экологической обстановки, лёгкую промышленность, сферу развлечений, но не в ВПК. А именно военно-промышленный комплекс в условиях постоянной опасности извне способен активнее всего двигать прогресс. На Земле космонавтику начали развивать для именно военных целей. Даже первые ракеты, как утверждает Корж, были созданы на основе баллистических ракет Третьего Рейха, которыми нацисты планировали сравнять с землёй (то есть океаном) Великобританию.

Государство опутопусов не успело заняться освоением космоса и было окончательно разрушено несколько веков назад. Частные же компании не успели (по примеру земных) узнать о всех возможностях, которые даёт космонавтика в материальном плане: дотации со стороны государства, прибыльные спутниковая связь и навигация, развитие микроэлектроники, новые материалы и так далее. Как итог, космическая сфера попросту не развивалась.

Самое ироничное, что планета Вторых находилась достаточно близко от октопусов, но из-за неудачного расположения отдалённых звёзд, своим свечением затемняющих этот космический объект, рассмотреть его через земные телескопы не представлялось возможным. Сделать это можно было исключительно посредством космического телескопа, не испытывающего негативного влияния атмосферных слоёв, искажающих и «пожирающих» свет.

Космический телескоп осьминогами был создан только двести лет назад — да и то, исключительно за счёт энтузиаста (похожего, кстати, на Рент-а-Ила), сумевшего заработать на патентах по улучшению картинки телевидения и реализовать свою мечту — сделать шаг в исследовании Вселенной, о которой октопусы не знали почти ничего.

Две планеты в одной звёздной системе, покрытые фонящими разводами от ядерных бомбардировок и остовами разрушенных городов… Ошибки быть не могло.

По легенде, планета Вторых — та, что более всего пострадала от разрушительной войны, вторая — планета их врагов, Первых, закончивших свои дни в Игре. Последним из Первых был небезызвестный Стальной гигант.

Удивительная связь поколений.

Да, планета Вторых обнаружена, но следов жизни найти не удалось. Это вовсе не означает полное её там отсутствие. Просто через телескоп не удалось рассмотреть огней больших городов или же космические станции, кружащие вокруг планеты. Но кто знает, может, новые поселения Вторых находятся под землёй или, например, не используют ночного освещения? Ядерная катастрофа могла оттолкнуть цивилизацию в железный или даже в каменный век! Но факт остаётся фактом — жизнь не обнаружена, а значит, целесообразность космического полёта весьма и весьма сомнительна. Деньги на такое никто выделять не будет.

Несмотря на деятельность энтузиастов, пытающихся собрать средства для строительства ракеты, способной преодолеть относительно небольшое расстояние до планеты Вторых — всего 0,0009 световых лет — без спонсоров такой проект осуществить невозможно.

Казалось бы, Ладья — чем не мотивация для полёта? Но артефакт — лишь легенда, возможность его использования сомнительна, а потеря денег очень даже реальна. И вот, примерно через двести лет после обнаружения планеты, появляются братья Рент-а-Ил и Кторвик. Первый придумывает проект корабля, а второй — не менее гениальный план по сбору средств на его строительство: сделать из экспедиции реалити-шоу с участием известных персонажей Игры.

Звёзды сошлись — и уже завтра к этим звёздам полетит первый в истории октопусов космический корабль.

— Да это же летающая тарелка! — воскликнул Иван, глядя сквозь мутное окно на стартовую площадку в полукилометре от Храма.

Помимо ровной поверхности, на которой действительно стояло нечто, напоминающее летающую тарелку из человеческих «документальных» фильмов сомнительного качества, на стартовой площадке находились узлы инфраструктуры, штаб связи и несколько технических пристроек, в которых в спешном порядке допечатывались бракованные пластины корпуса. Рабочего, допустившего брак, уже уволили, но вырученные за материал деньги он успел перевести на левый счёт — обычная практика. Кторвик сказал, что пару дней назад его обнаружили мёртвым в лучшем номере отеля «Брильянт» в обществе полудюжины эскортниц. Официальная версия — скончался от передоза эйфорией. Спрашивать за воровство стало не с кого.

Периметр стартовой площадки окружал высокий, метра в четыре, металлический забор, который, в свою очередь, окружала группа журналистов, безуспешно пытающаяся заснять аппарат вблизи при помощи дронов. Охранники, зевая, сбивали дроны журналистов, посылая в воздух электронные импульсы из небольших красных пистолетов. По всему полю слышалось громогласное: «Покиньте частную территорию! У вас будет возможность снять аппарат во время пресс-конференции! Не мешайте работе ремонтной бригады!».

Понятно, что подобные просьбы, ровно как и сбивание дронов, не могли повлиять на поведение репортёров. Постройка летательного аппарата стала настолько мейнстримной, что вокруг самого Храма практически не осталось зевак, пытающихся поболтать с представителями фракции серых. Все переместились к строящемуся космодрому.

Пока серые восхищённо наблюдали за тёмной сплюснутой сферой с ракетными двигателями и десятью ножками, напоминающими лапки краба, Кторвик снова ругался по телефону:

— Уолк-Дэ?! Вы там совсем сдурели? Изначальная договорённость была с Бо-Вином… Ну и что, что речи для Хединга пишет? Может и в полёте написать!.. Да, дайте-ка мне Хединга, пообщаемся!!

Через несколько секунд из трубки долетел громкий голос недовольного члена Совета шести:

— Кторвик! Хватит моему помощнику угрожать! — Кторвик, косясь на нас, убавил звук. Из продолжения разговора я разобрал только следующее: — …Он не просто так… Спец по оружи… Ладно, бывай!

— Хорошо, Хединг. Кхм… вы ведь знаете, что у нас с Уолк-Дэ «особые» взаимоотношения… Исключительно ради нашей дружбы переступаю через принципы! — нахмурился Кторвик, едва удерживаясь от того, чтобы не бросить телефон о каменный пол смотровой площадки Храма.

Уолк-Дэ оказался улыбчивым ведущим, который и «рассказал общественности» о том, что фракции серых удалось вырваться из Игры — впервые за три тысячелетия. Вернее, рассказал об этом Зелёный, желая сообщить новость Кторвику и совершенно случайно попав на камеры ББЦ. Уолк-Дэ лишь присутствовал в этот момент в кадре и брал интервью у Кторвика. Тем не менее он был лицом шоу, и он же почивал на лаврах: гонорар репортёра вырос в полтора раза, его самого стали приглашать на многочисленные телешоу, где доморощенные эксперты с умным видом задавали Уолк-Дэ глупые вопросы о людях, а Уолк-Дэ с ещё более умным видом отвечал первое, что приходило ему в голову.

Мелькающее на разных каналах знакомое лицо лишний раз должно было напомнить обычным осьминогам: именно ББЦ является флагманом телевизионного бизнеса. Но не только высокая популярность, автоматически перекидывающаяся и на ББЦ как нанимателя Уолк-Дэ, способствовала тому, чтобы Хединг потратил время и деньги для продвижения журналиста в новое реалити. Вовсе нет! За несколько часов до старта Уолк-Дэ подошёл к серым и Кторвику и, деланно улыбаясь, похлопал главного автора Культа по плечу:

— Кторвик! Рад видеть тебя, приятель!

Кторвик закатил глаза и досчитал до десяти, борясь с желанием ударить своего «приятеля» по лицу.

— И тебе не хворать, Уолк… — ответил главный автор Культа.

— Привет, ребят! — Уолк-Дэ поочерёдно пожал каждому из нас руку, следуя тренду, который запустил один из первых «бонусных» выпусков реалити (в кадр выпуска попал Амёба, проделавший эту странную процедуру со всей съёмочной группой, буквально «заразив» Город),

Когда смущённая Ива чуть ли не силой вырвала свою аккуратную ручку, которую Уолк-Дэ тряс уже полминуты, журналист окинул взглядом столовую Культа и, удовлетворённо крякнув, прошептал:

— А теперь к делу, — широкая улыбка тут же сошла с его лица, обнаруживая тонкую паутинку морщинок на щеках и смертельную усталость во взгляде — признак карьериста средних лет с пошатнувшимся здоровьем. Судя по выражению лица Кторвика, произошедшие в Уолк-Дэ перемены были для журналиста совсем нетипичными. Вернее, они были нетипичными для того образа, который создал Уолк-Дэ для телевидения. Кем по-настоящему являлся Уолк-Дэ, не знал, наверное, даже сам журналист.

— Эм… Уолк? — с сомнением произнёс Кторвик, вглядываясь в лицо телеведущего. — Всё нормально?

— Думаешь, меня удар хватил? Хах! Не дождёшься. Нам с тобой ещё снимать это чёртовое реалити и проводить… кхм, — Уолк вынул из кармана жёлтый электронный прибор, похожий на зажигалку, и щёлкнул несколько раз потёртое колёсико, поясняя. — Недавняя разработка твоего брата Рент-а-Ила. Багует все жучки в радиусе до десяти метров.

После удачных испытаний летающей тарелки изобретения Рент-а-Ила действительно стали набирать популярность. Далеко не все из них были так же полезны, как и «убийца жучков», однако тренд есть тренд… Не удивлюсь, если скоро каждая парикмахерская приобретёт набор электронных ножниц, способных случайно отстричь и щупальца, а в местных платных клиниках богачей будут пичкать нейростимуляторами для «расширения» сознания.

— Итак, — продолжил Уолк-Дэ, удовлетворённо цокая языком, — жучков нет. Спецслужба Культа работает на отлично, Кторвик. Поздравляю!

Кторвик вздрогнул и прокашлялся:

— Какая ещё спецслужба Культа?.. Хм… Ты о чём?

— Да не прикидывайся! — улыбнулся Уолк-Дэ, снова хлопая главного автора Культа по плечу. — О таких вещах мне знать положено. По первой «профессии» я дознаватель второго ранга.

Незаметно убирая со своего плеча руку Уолк-Дэ, Кторвик присвистнул:

— Серьёзно…

— Не то слово! Личное призвание и желание заработать привели меня на телевидение, но вот навыки и связи остались, что, кстати, крайне полезно в непростой работе журналиста. Кого-то припугнуть некоторыми грешками, кого-то найти там, где, как ему казалось, найти его будет невозможно… В общем, помимо роли ведущего, я назначен главным организатором нашего, так скажем, вооружённого приключения по захвату судна и завладению Ладьёй. Все собравшиеся в курсе происходящего?

Серые закивали. Кивнул и шокированный Кторвик. Главный автор Культа явно не предполагал, что за образом надменного раздражающего телеведущего скрывается спецслужбист. Хединг серьёзно подготовился к заговору, протолкнув в съёмочную группу силовика под прикрытием. Не удивлюсь, если прошлое остальных сотрудников ББЦ также связано с подобными структурами или тайными организациями, чьи сети опутывают весь Город.

— Наша задача — понять, кто является потенциальным союзником, — начал Уолк-Дэ, доставая из сумки карточки с фотографиями и кратким описанием команды. — Я тут навёл некоторые справки… Итак, в условной «команде хороших парней» (хотя тут можно поспорить: всё-таки это мы готовим вооружённый переворот) я, мой помощник Дмитр, Кторвик, Чёрный, Ива, Паук, Иван, Ронин, Крысолов, Рент-а-Ил…

— И Крыс, — добавил Иван.

Уолк-Дэ смерил здоровяка недоумевающим взглядом:

— Ну да, ещё и Крыс… Потенциально вместе с нами Лавальк и Зелёный как служители Культа.

— Зелёный, — прошипел Крысолов, разглядывая карточку с улыбающимся молодым октопусом. — Чёрт бы его побрал…

Демон всё ещё не переваривал Зелёного, придумавшего по меньшей мере половину шуток о внешности Крысолова, однако ради дела был готов переступить через личную неприязнь. Вопрос в том, был ли готов Зелёный сделать то же самое и присоединиться к Кторвику, с которым до сих пор почти не разговаривал?

Капитан, МЛД

Немолодой октопус с тёмными щупальцами смотрел прямо в камеру. Его обветренное лицо покрывали морщинки, взгляд выражал упрямство и вместе с тем был каким-то наивным, едва ли не детским.

Подпись гласила:

Руководитель группы лётчиков-испытателей, стаж — 55 лет. Всесторонне развитая личность. Профессиональный драматический актёр, занят в Центральном театре имени Абрахрама Кла-Кро. Работает на господина Шол де-Мой, отличается преданностью и исполнительностью, любит свою семью (по некоторым данным, имеет десять детей от трёх жён). Сокровенная мечта — войти в историю в качестве исследователя Вселенной.

— Этого будем валить первым, — задумчиво проговорил Уолк-Дэ. — Октопус, конечно, почтенный: как-никак единственный лётчик-испытатель, проживший до ста двадцати лет… Да ещё и актёр. Кстати, был на его спектакле: очень даже неплохо. Правда, обычно ему достаются роли второго плана: очень уж типаж подходящий… не знаю, «октопус с тяжёлой судьбой». И мечта такая… не знаю, детская, что ли? Но к заговору не присоединится ни за что. Надеюсь, Рент-а-Ил сможет управлять своим детищем самостоятельно?.. Да? Вот и прекрасно. На обратном пути обойдёмся без капитана.

Далее шли четыре помощника капитана. Первый и третий принадлежали к корпорации ББЦ, двое других представляли компании жирных уродцев из Совета.

— А где, собственно, их имена? — спросил вдруг Паук.

Действительно, на карточках была обозначена лишь профессия осьминогов.

— Старая традиция лётчиков. На борту команда общается исключительно по своим званиям. Имена используются на земле, небо, мол, такого не терпит. Традиция может показаться глупой, но, если верить статистике, командиры, пренебрегшие ею, разбивались примерно на тридцать процентов чаще, — пояснил Уолк-Дэ, доставая следующую карточку. — Для нас, пассажиров, правило необязательное.

Главный инженер, ЦЦЦ

Совершенно ординарный октопус. Хорошо разбирается в механизмах, легко внушаем, плохой руководитель, является искренним почитателем Культа священных предков. Имеет жену (она же третий помощник капитана), детей нет. В прошлом наркоман, но сумел слезть с эйфории. Больше за употреблением замечен не был.

Корпорация ЦЦЦ принадлежала члену Совета шести, сидящему четвёртым номером на заседании. Относительно возможности присоединения главного инженера к «группе хороших парней» Уолк-Дэ ответил что-то неопределённое, явно сомневаясь в идеологической принадлежности осьминога.

Из пяти помощников главного инженера двое работали на Хединга, трое — на господина Шол де-Мой.

Исследователь-навигатор, «ОКРЛ»

Скрытный октопус, интересующийся исключительно наукой. Препятствовать заговору не будет.

— Этого я сразу отметил как нейтрального, — пояснил Уолк-Дэ. — Хединг уже пообещал ему лабораторию и содержание для научных изысканий.

Четверо помощников исследователя-навигатора, являющиеся обычными учёными, также принадлежали к корпорации «ОКРЛ», однако по большей части чисто номинально. Каждый из них заплатил немалые средства, чтобы войти в состав команды и, соответственно, в историю науки: на планете Вторых почти наверняка найдётся множество неисследованных объектов. Просто поле непаханое!

Вероятно, протолкнуть на роль ведущего Уолк-Дэ стоило Хедингу очень и очень дорого: пришлось отказаться от некоторых мест в составе экипажа. По всей видимости, служители Культа в глазах Совета шести также воспринимались в качестве людей Хединга, что серьёзным образом раздражало главного автора Культа. Пожалуй, даже больше, чем Уолк-Дэ в образе репортёра.

Места на борту крайне мало, а потому роль кока брал на себя третий помощник капитана. Уборка в летающей тарелке проводилась при помощи роботов, поэтому от обслуживающего персонала отказались вовсе. Рент-а-Ил, который, по идее, мог исполнять функцию если не капитана, то, как минимум, главного помощника, оказался в числе обычных пассажиров, но с правом голоса и фактически ролью инженера-эксперта. Что поделать? Большая игра, в которой участвовали главы корпораций, не позволяла Рент-а-Илу стать капитаном своего детища. Впрочем, учёный не особо по этому поводу и переживал.

— Итак, — заключил Уолк-Дэ. — Потенциально с нами главный помощник капитана, два инженера, Лавальк и Зелёный… Надо сказать, шансы неплохие. Однако Шол де-Мой (возможно, и остальные главы корпораций) также протащили в команду бывших или действующих спецслужбистов. Точно могу сказать, что двое техников — действующие сотрудники тайной организации при МЛД, а один из учёных — потенциальный смертник. И это как минимум!

— Зато на на нашей стороне — шестеро серых, — заметил Кторвик, — среди которых два ментальных мага, маг огня, маг гравитации, здоровяк и хирург с возможностью залатать любую рану прямо на поле боя.

— А ещё Крыс! — хохотнул Иван.

— Да, Ваня, ещё и Крыс.

Из динамиков раздавался хриплый голос командира корабля:

— Десять… девять… восемь…

Мы сидели в общем блоке летающей тарелки, пристёгнутые крепкими ремнями к серебристым креслам. Серьёзных перегрузок не планировалось, однако инженеры предупредили о возможных приступах рвоты и внутреннем дискомфорте. Формулировка «степень внутреннего дискомфорта» была неясной и лишний раз нервировала. Ива сидела рядом с зажмуренными глазами и сжимала мою руку, остальные серые (как и большая часть экипажа) выглядели не лучшим образом.

Все наши действия снимались на камеры, которые операторы Лавальк и Дмитр прикрепили прямо к приборным панелям, не имея возможности держать их в руках во время старта. Реалити-шоу уже началось.

— Семь… шесть… пять…

В иллюминатор (почему-то треугольной формы) можно было разглядеть толпу октопусов, размахивающих плакатами с изображениями отправляющихся в полёт серых. Забавно, что несколько плакатов были с фотографией Крыса. Сам Крыс, поскуливая, лежал на огромном кресле неподалёку от своего хозяина, обвязанный сразу пятью ремнями.

За стеклом смотровой площадки Храма виднелись фигурки нескольких десятков человек. Представители фракции провожали своих союзников в первое космическое приключение.

Тогда, сидя в мягком кресле летающей тарелки, я ещё не знал, что вижу их в последний раз…

— Четыре… три… два… один… Старт!!

Моторы взревели, резко отрывая космический аппарат от земли. Меня прижало к креслу так, что я едва поборол в себе желание заорать матом. Впрочем, крик всё равно бы никто не услышал: уши заложило, а на глазах выступили слёзы, мешая обзору. Рука Ивы сжалась ещё сильнее: девушка испытывала не меньшие перегрузки.

Похоже, Рент-а-Ил и инженеры всё-таки ошиблись в своих расчётах, и «лёгкий внутренний дискомфорт» оказался вовсе не лёгким. Но мы летели! Это ли не чудо?