Грязная Гарди (СИ)

Глава 13. Крысы

Гарди проснулась от волнующих запахов яичницы, свежего хлеба и кофе. Приоткрыла глаза и уставилось на мужское колено у ее подушки, на котором возвышался поднос с ароматными утренними лакомствами. Кир, а это был он, пытался освободить место на прикроватном столике, чтобы водрузить на него тарелки, кружку и кофейни, которые все это время удерживал на подносе на своей ноге. Получалось у него довольно ловко, правда, Гарди не поняла, зачем для этого нужно было усаживаться на ее кровать, мог бы воспользоваться стулом.

— Просыпайся, соня, уже поздно.

Это он ее? От изумления Гарди открыла глаза, чтобы встретиться взглядом с его сногсшибательной улыбкой, которая по-прежнему очаровывала. Однако подробности вчерашнего вечера она не забыла, поэтому с харизмой ведьминого сына справилась быстро.

— Ты можешь гулять ночью сколько хочешь, а я могу спать утром, сколько хочу, — сказала Гарди и собиралась было перевернуться на другой бок, а еще лучше — накрыть голову подушкой, но в животе, который еще вечером требовал еды, предательски заурчало, что сделало улыбку Кира еще шире.

— Вставай, — конечно же, он проигнорировал ее невысказанный вопрос, — сегодня много дел. Мона Гойдон прислала нам приглашение на свой день рождения. Ты же хотела стать частью Голубого Ключа? Считай, это местным признанием. Обычно Мона приглашает только «своих».

— А в чем твой интерес? — не удержалась от ехидства Гарди, приподнимаясь на подушках. Кир тут же сунул ей в одну руку чашку с кофе, а в другую еще горячую булочку. Можно было даже не спрашивать — выпечка была утренней, и делал ее он сам.

— Там будут Молионы, это семья, которая занимается цветами, — Кир отломил кусочек сыра и поднес к ее губам, приглашая попробовать. Гарди больше не смогла сопротивляться и, открыв рот, приняла угощение, с трудом сдержав искушение укусить Кира за пальцы. Он не обязан был извиняться за вчерашний вечер, но она решила рассматривать его утренний подхалимаж именно так.

— Если ты не передумала насчет статуса, можно договориться с ними насчет роз. Молионы выращивают все цветы, кроме этих. У них покупают многие крупные цветочные компании города. Напрямую с этими компаниями договориться сложно, но мы могли бы продавать розы Молионам. И уже через год, возможно, окупить расходы на статус. Я умею выращивать цветы и хотел бы хоть как-нибудь тебя отблагодарить.

— А как эти розы растут? Из семян? Их нужно где-то купить?

— Ничего покупать не надо. Удивительно, но в теплицах выжили многие сорта, мне удалось взять от них черенки. Извини, что не спросил, но я уже поселил их в твоих оранжереях. Уверен, что они примутся. Сейчас самый благоприятный сезон, розы вырастут быстро. Через месяц можно договариваться о поставках.

Сыр был вкусен, а кофе божественен. Гарди уже и не понимала, чего так разозлилась вчера вечером. Секс они не оговаривали, поэтому никаких претензий к Киру у нее быть не могло. Что же до остальных качеств «мужа», то, кажется, Кир был на высоте. Кроме того, что он отлично готовил и соображал по хозяйству, так еще и о ее финансах беспокоился. Грязная Гарди тут же подленько нашептала, что у ведьминого сына уже готов план, как отжать ее наследство и деньги, ведь от предложенной доли он отказался специально, чтобы не вызывать подозрений. Ему, мол, естественно, заботиться о росте дохода, который он, вероятно, уже считает своим собственным.

Гарди сделала крупный глоток, смывая кофейной горечью яд сомнений.

— Что будем дарить Моне? — спросила она, надеясь, что у Кира уже есть ответ, потому что думать над подарками Гарди никогда не умела.

— Деньги, — однозначно ответил человек, теперь называвшийся ее мужем. Гарди прищурилась, раздумывая над предложением, но, в конце концов, сочла его самым подходящим.

— Хризелла заходила уже два раза, — сказал Кир, подавая ей кусок булочки, густо намазанный маслом и джемом. — Она будет ждать тебя у Нониты-портнихи, говорит, вы договаривались. Кстати, я бы не советовал шить одежду у Ноны. Она хороший человек, но со вкусом не всегда дружит. В Хлопушках есть мастер получше. Я пришил к твоему голубому платью новую тесьму, оно с ней стало свежее. Предлагаю надеть его, а на неделе съездить в соседнюю деревню и заказать тебе гардероб без спеха.

— Кир, — перебила его Гарди, решив, что время вопросов все-таки настало. — Ответь мне, пожалуйста. Ты выращиваешь цветы, пришиваешь тесьму к платью, прекрасно готовишь… Все это замечательно, но тебе не кажутся эти занятия, как бы тебе повежливее сказать, не подходящими? В смысле, в моем мире, откуда я приехала, да и в Голубом Ключе тоже, мужчины ничем подобным не занимаются. Ты же делаешь это с явным удовольствием.

— Это плохо? — почему-то улыбнулся Кир, совсем не смутившись.

Гарди отпихнула его руку с новым кусочком хлеба. За разговором он умудрился ее накормить так, что она чувствовала себя неподъемной, а день обещал быть активным.

— Может, у тебя отклонения? — спросила она осторожно. — Ну, такое бывает, я нормально отношусь к мужчинам, которые хотят быть женщинами или там… любят других мужчин.

Гарди лгала. Таких мужиков она ненавидела. Последняя встреча с типом, который предпочитал собственный пол, закончилась для нее двумя сломанными пальцами, треснувшим ребром и разбитым ухом. Нежный Росток, который был выше ее на три головы, может, и любил мужчин, но женщин на дух не переваривал. И сколько она не уговаривала себя, что не все «они» такие, но как только узнавала, что мужчина — из «тех самых», старалась перейти на другую улицу в прямом смысле. Поэтому она с трудом сдержала вздох облегчения, когда Кир решительно покачал головой.

— Нет, Гарди, я не сплю с мужчинами, — коротко, но по делу ответил он. — А теперь ты мне скажи, где прописано, что должны делать мы, а что вы?

— Ну, это неписаные законы древности, общества там, людей, — нерешительно ответила Гарди, чувствуя, что они вступили совсем не на ту тропу.

— Наверное, — добавила она, помолчав, а потом, наконец, придумала ответ:

— Женщина занимается семьей, теми самыми платьями, цветами и едой, а мужчина отвечает за достаток, защиту и пропитание.

Какую чушь я несу, подумала Гарди, испытывая желание спихнуть Кира ногой с кровати. У него был такой вид, будто он с трудом сдерживал смех. По крайней мере, его крепко стиснутые губы подозрительно дрожали, готовые растянуться в улыбке.

— На самом деле, я думаю точно также, — наконец, ответил он ей, — но моя приемная мать была человеком своеобразным и думала немного иначе. Если честно, мы не были слишком близки, наверное, отчасти из-за того, что она слишком сурово подходила к моему воспитанию. Готия считала, что я должен уметь делать все, что умеют делать люди. До сих пор удивляюсь, сколько всего она знала. Мое детство нельзя было назвать хорошим, но и плохим оно не было. Она обучала меня всему, что придумывала ее голова, а в ней всегда было чересчур много идей. Свое дело она не завершила — ее убили, как ты знаешь. Это принесло мне и горе, и освобождение одновременно. Однако за те пятнадцать лет, что мы были вместе, она впихнула в меня столько всего, что я до сих пор удивляюсь, что все помню. Поэтому предлагаю тебе воспользоваться случаем и позволить мне нарядить тебя в то голубое платье. Оно уже не напоминает одежду Готии, да и на тебе сидит куда лучше.

Кир сказал все это настолько просто и нехвастливо, что Гарди невольно прочувствовалась. Кошмар, я становлюсь сентиментальной, ужаснулась она и спросила:

— И прическу даме тоже можешь сделать?

— И прическу, и макияж, — кивнул он и оценивающе посмотрел на ее стриженую голову.

Да уж, со словом «прическа» я поторопилась, хмуро подумала Гарди. Для этого нужны хоть какие-то волосы. На языке так и вертелась пара вопросов, откуда в Голубом Ключе появилась женщина со столь экстравагантными взглядами и приемным сыном, однако интуитивно чувствовалось, что время для них еще не настало.

Тем не менее, завтрак в постели и разговор согрел и растопил ее сердце настолько, что день она провела в самом приподнятом настроении.

До того самого момента пока не наступила половина шестого, когда они с Киром должны были вместе идти на праздник.

Что я вообще делаю, подумала Гарди, стоя на крыльце особняка в голубом платье, измененным настолько, что оно и близко не походило на одежду Готии. Может, ведьма и издевалась над своим приемным сыном, но портной из него вышел хороший. Впрочем, как и пекарь. Пока Кир занимался ее платьем, он умудрился напечь изумительного вкуса пироги с самой разнообразной начинкой — и где только на все время нашел?

Треская пироги с рыбой, капустой и брусникой, Гарди бродила по дому и пыталась быть полезной. Поднялась на второй этаж в поисках следов крыс или гигантских грызунов, но ни дырок в стенах, ни помета, ни испорченной мебели не нашла. На чердаке тоже было пусто. Ей показалось, что наверху пахнет плесенью, и Гарди решила проветрить помещение, а заодно и помыть окна, пыльный и заляпанный вид которых придавал усадьбе нежилой вид.

Пробежав по всем комнатам, она везде распахнула окна, но свою ошибку поняла, только дойдя до последней комнаты. Еще с утра во дворе гулял легкий ветерок, но на уровне второго этажа он вдруг резко вырос до нормального такого ветра, который местами переходил в статус «ветрища». Гарди и сделать ничего не успела, как поднявшийся сквозняк принялся хлопать створками, разом выбив стекла в трех окнах. Она и не заметила, что за какие-то пару часов погода на улице успела испортиться, небо обложило тучами с подозрительным багряным оттенком, а непрерывно дующий ветер носил в воздухе все, что можно было поднять.

Гарди бросилась закрывать окна, но с раненой рукой задача была сложной, тем более что ей постоянно казалось, будто сквозняк хочет выкинуть ее из окна вместе с сором, который вылетал клубами из нежилых комнат через разбитые стекла. Неизвестно сколько бы она провозилась, если бы не перепачканный мукой Кир, который прибежал снизу и бросился ей на выручку. Оказалось, что сквозняк добрался и до первого этажа, устроив на кухне бардак.

Оказывается, Кир умел ругаться. Устроив ей выговор, что она хочет остаться без руки, он поволок ее вниз, а Гарди, как корова на поводу, послушно поплелась следом, беспричинно улыбаясь и ни о чем ни думая. В голове весь день летали какие-то мыльные пузыри, которые лопнули только сейчас, когда она, в красивом платье и с красиво уложенными волосами, уже час как прождала ведьминого сына на крыльце мызы, который, тоже, кстати, принарядившись, сказал, что ему нужно срочно отлучиться по делам минут на тридцать, но, чтобы она без него никуда не уходила.

— Да это все по работе в лесу, — туманно ответил он на невысказанный вопрос и ускользнул, оставив ее с корзиной пирогов, которые они решили подарить Моне вместе с конвертом денег.

Сначала Гарди волновалась. В голову сразу поползли нехорошие мысли. До Кира добрались люди Аса, которые все-таки решили разобраться с ведьминым сыном, или он напоролся в лесу на хищных зверей, которых, по словам местных жителей, здесь видимо-невидимого. Или у него появились срочные дела. А может, они никуда и не девались, а были всегда, ей же он просто пускал пыль в глаза.

Подобная мысль появилась и укрепилась после того, как мимо усадьбы прошла компания девиц во главе с Хризеллой. Завидев ее, они, конечно, остановились. Пребывая не в духе, Гарди так и не спустилась с крыльца, но селянок это не смутило, и они принялись кричать через весь сад:

— А ты зачем мужа в город отправила? Или он тебя не спросил?

— Вот такой букет цветов с собой тащил, — кричала другая, округлив руки и показывая необъятную охапку.

— В последний вагон едва успел запрыгнуть.

— Мы только что с вокзала, сами видели.

— А ты почему к Ноните утром не пришла? — теперь кричала уже Хризелла. — Надеюсь, не в этом платье ты собралась на праздник? Мона голубой цвет не любит, и вообще у нас в деревне в этом году модный оранжевый.

Да пошли вы все к черту, выругалась про себя Гарди и ушла в дом, хлопнув дверью с такой силой, что ей на голову посыпалась пыль с потолка. В ушах грохотали барабаны, дыхание с трудом поддавалось контролю. Темный дом издевательски ухнул откуда-то с верхнего этажа, через минуту повторив звук снова — уже из подвала. Гарди поежилась и прижала к себе раненую руку, которую прятала под шалью, чертовски неудобном предмете гардероба. Кир убедил ее взять накидку словами, что ему будет плохо, если она замерзнет, а вечера в Голубом Ключе, мол, холодные. При мыслях о Кире в ушах снова загрохотали барабаны, но Гарди уже владела собой и заставила их замолкнуть.

Ведьмин сын пусть делает, что хочет, ни он, ни она ничем друг другу не обязаны. Кроме разве что хорошего отношения, которое таяло, как пломбир, брошенный на жаровню. В конце концов, Гарди шла к Моне не для того чтобы повеселиться и хорошо провести время в компании Кира. У нее было дело — поговорить с директором школы. Ведь она собиралась устраивать новую жизнь. Новое редко появляется гладко, а с такими препятствиями, как Кир, она как-нибудь справится. Закрепит за собой зеленый статус гражданства и пошлет ведьминого сына туда, где ему место — к чертям.

— Подождите! — крикнула она, выбегая на крыльцо. — Я с вами!

Она слетела с крыльца, потом вдруг вспомнила, вернулась и одним махом сорвала аквилегии, посаженные Киром. Сейчас они ее только раздражали, на день рождение же принято ходить с цветами.

Компания девиц уже почти скрылась из виду, но Гарди, подобрав юбки здоровой рукой, быстро их нагнала. Оранжевый там или голубой цвет в моде — ей было плевать. Женское общество везде одинаково, что в Старом Городе, что в новом захолустье под названием Голубой Ключ. В змеюшнике ей и раньше приходилось бывать, равно как и общаться с ядовитыми рептилиями. По сравнению с гадинами, которые обитали в ее прошлом, Хризелла с компанией казались ангелами.

— Ну что, девочки, зажжем? — промурлыкала Гарди, хватая под руку удивленную Хризеллу. Напускное веселье давалось нелегко, но она умела себя заставлять.

— Жгут обычно на солнцестоянии, — поправила ее одна из девиц. — Кукол там, кострище. А сегодня салют будет, но зажигать его будем не мы, а люди из города. Мона специально мастеров пригласила.

— Да по фигу, — махнула рукой Гарди. — Вы, как хотите, а я буду веселиться по полной.

— Так что с мужем? — вновь поинтересовалась Хризелла.

— Ну, он же у меня на побегушках, — ответила Гарди, не заметив, что каждое ее слово про Кира сочится ядом. — По делам в город отправила. У него с вами, как я поняла, не сложилось, так, зачем праздник его присутствием портить?