Громче меча 4

Глава восьмая Нам пора и вам пора заключать договора!

*1134-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, Иностранный квартал, дом на улице Нищего Короля*

— Здесь он живёт? — спросил я, подходя к неприметному жилому дому, стоящему впритык между двумя домами побогаче.

— Снимает, наверное, — пожала плечами Сара. — У него, насколько мне известно, нет постоянного жилища.

— Он что, бомжует? — нахмурил я брови.

— Нет, денег у него много, — ответила Сара.

— Уж конечно! — усмехнулся я. — Дерёт с клиентов по три шкуры!

— Но работа у него опасная, поэтому он никогда не живёт подолгу на одном месте, — объяснила Сара. — Он до сих пор жив — значит, стратегия городского кочевника работает.

Захожу без стука и сразу же напарываюсь на ствол дорогого ружья с ударно-кремнёвым замком.

Держит это ружьё высокий абориген Поднебесной, одетый в хлопковую рубаху байгуйского фасона и кожаные штаны. Сапогов на нём нет, они стоят у стула, на котором лежит пара портянок.

Волосы его острижены на солдатский манер — очень коротко. Карие глаза смотрят холодно, с солидной долей равнодушия, как у акулы, наблюдающей за своей жертвой.

— Виталий? — спросил он.

— Я, — подтверждаю его догадку. — Архивариус?

— Да, — кивнул он и опустил ружьё. — Проходите.

— Привет, кстати, — улыбнулся я.

— Он не любит формальности, — покачала головой Сара. — Идём.

Проходим в гостиную, посреди которой расположен диван, к которому подвинут обеденный стол. На столе лежат кипы бумаг и пергаментов, исписанных каллиграфическим почерком. Но язык какой-то другой, не байхуа и не цзиньянь — ни одного знакомого мне иероглифа.

— Какие новости? — спросил я, когда Архивариус сел за обеденный стол.

Как я понимаю, он сделал из этого обеденного стола письменный — стулья лежат вповалку в северо-западном углу гостиной, камин покрыт многолетней пылью, окна грязные, стены и пол, кроме участка вокруг рабочего места, в пыли и грязи.

А вот на столе все бумаги разложены максимально аккуратно, с геометрической точностью, заслуживающей лучшего применения.

«Мне кажется, он нездоров», — подумал я.

— Что именно тебя интересует, Виталий? — уточнил Архивариус.

— Забыла сказать тебе… — произнесла Сара. — Он — аутист, Виталик. То есть…

— Я знаю, что это, — перебил я её, а затем перевёл взгляд на Архивариуса. — Что именно? Как прошло твоё путешествие из Юнцзина и обратно?

— Хорошо, — ответил он.

О-о-о, чувствую, диалог с ним будет тяжёлым.

— Предметно, — попросила Сара. — Тебе может показаться, что он издевается, но он не издевается.

— Что нового по поискам Доры? — задал я прямой вопрос.

— Предполагаю, что она уже мертва, — ответил Архивариус, параллельно записывая что-то в дневник с кожаной обложкой. — На севере, востоке и юге её точно не было. Остаётся только запад, а там было нашествие орды Порочного Цикла. Это значит, что шансы на её выживание…

— Да я знаю, что это значит, — пробурчал я.

— … стремятся к нулю, — закончил Архивариус. — Денег не верну.

— Да и не надо, — махнул я рукой. — Сука, твою мать…

Эта новость сильно задела меня. Не хочу верить в это, но понимаю, что он прав.

— Он функциональный аутист, — сообщила Сара. — Если он искал и не нашёл, то никто не смог бы найти. Только запад…

— Блядь… — прошептал я, ощущая засасывающую пустоту в груди. — Но надежда ведь есть…

— Нет никакой надежды, — покачал головой отвлёкшийся от письма Архивариус. — Либо она мертва, либо примкнула к Порочному Циклу.

— Одно хуже другого, — произнёс я.

— Это тебе решать, как к этому относиться, — посчитал нужным сказать Архивариус.

— Почему он пытается доебать меня? — спросил я у Сары.

— Он не пытается, — ответила она. — У него трудности с социальными взаимодействиями — он просто не понимает, что ты чувствуешь и можешь чувствовать. Ему непонятно, как именно и почему некоторые его слова могут ранить других людей.

— Это раздражает, — сказал я.

— Таков уж он, — пожала плечами Сара. — Просто держи в голове, что он не желает нам зла.

— А-а-а, ага, — кивнул я. — А что творится в окрестностях Юнцзина?

— Какая конкретно провинция? — уточнил Архивариус. — И что именно тебя интересует?

— Ладно, я понял, — сказал я, поморщившись с досадой. — Каково нынешнее состояние орды Порочного Цикла? Что делают, куда движутся, какие цели преследуют?

— О Порочном Цикле у меня слишком мало информации, — предупредил Архивариус. — Но мне известно, что орда движется на север — там достаточно людей, чтобы пополнить численность орды и удовлетворить её потребности.

Под «потребностями», как я понимаю, он имеет в виду ебучую мясорубку со сжиганием младенцев, поеданием чужих гениталий и безудержным насилием…

— Также я предполагаю, по косвенным признакам, что орда собирается пополнить численность и повторить атаку на Юнцзин, — добавил этот славный бесчувственный парень.

— Тогда чего вернулся в Юнцзин? — поинтересовался с долей недоумения.

— Из-за того, что здесь живёте вы, — ответил Архивариус. — Вас специально создали, чтобы бороться с чудовищами и Порочным Циклом. И у меня есть основания полагать, что вы качественно выполните свою работу.

— А если нет? — спросил я.

— Тогда Поднебесной конец, — ответил Архивариус.

— И ты решил, что лучше встретить этот конец в Юнцзине, — предположил я.

— Да, — подтвердил Архивариус. — Но не только.

— Что ещё? — спросил я.

— Взамен за информацию, я хочу получить вакцину, — ответил он. — Доказано, что ваша вакцина имеет эффективность около 57% после первого применения и 74% после второго применения, через две недели после первой.

— Мог бы получить её бесплатно, — улыбнулся я.

— Мне нужно, чтобы вы повысили эффективность до 100% — я не хочу рисковать, — сказал Архивариус.

— Мы можем, Сара? — спросил я.

— Для отдельного человека — возможно, — кивнула она. — Придётся потратить на это концентрированный целебный эликсир, но, думаю, это стоит того.

— Приемлемо, — согласился я. — Архивариус — считай, что ты уже получил вакцину.

— Но это не всё, — сказал он.

— Что ещё? — спросил я.

Ужалить его вакциной со 100% гарантией — это не стоит нам практически ничего. Если Сара говорит, что можно, то это точно можно.

— Я хочу жить в Кремле, — произнёс Архивариус. — И хочу получить гарантию, что если вы решите сбежать, как ты когда-то, то возьмёте меня с собой.

— Откуда ты знаешь? — нахмурился я.

— Провинция Тея погибла не так тихо, как всем показалось, — пожал он плечами. — Я знаю очень много о том, что ты делал по пути в Юнцзин.

— И о наших планах тоже знаешь? — спросил я нейтральным тоном.

— Достаточно, чтобы оценивать ваши шансы на успех как выше среднего, — ответил на это Архивариус.

— Он хочет сказать, что верит в нас, — пояснила Сара.

— То есть, это комплимент? — уточнил я.

— Не совсем, — улыбнулась она. — У нас нет определения… этому. Но можешь считать и так.

— Ладно, — кивнул я. — Я не против. Сара?

— Я тоже не возражаю, — ответила она. — Но нужно спросить у Маркуса.

— Коллегиальный способ решения? — спросил Архивариус. — Это необычно для юся.

— Почему? — не понял я.

— Юся — в большинстве своём — существа с выраженными признаками асоциального поведения, — объяснил мне он. — Индивидуализм, эгоцентризм, недоверие к структурам власти, неспособность к долгосрочному сотрудничеству, импульсивность, склонность к насильственному разрешению проблем — всё это характерно для них.

Он произнёс всё это без тени эмоций, будто читал студентам лекцию о навозных жуках или о богомолах.

— Они редко способны воспринимать других как равных. Им нужна иерархия, где они — на вершине, подчинённые — временные союзники, равные — соперники, а руководство — препятствие, — продолжил он. — Они наделены значительной внутренней силой и зачастую развитым интеллектом, но лишены способности к устойчивой интеграции в сложные коллективные структуры. В частности, это выражается в…

Архивариус сделал паузу, как я полагаю, чтобы подобрать максимально точную формулировку.

— … в неспособности следовать протоколу, — подобрал он подходящие слова. — Протокол для них — не руководство к действию, а преграда, которую нужно обойти. Идея коллегиального решения вопросов для юся нетипична — у них сильна вера в собственную исключительность. Это не патология, а паттерн, обострённый уникальными условиями их существования.

Затем он перевёл свой холодный взгляд на меня:

— Вы — аномалия. Все трое. И если вас не разорвёт изнутри, вы сможете достичь системных результатов. Это будет впервые.

— Ну-у-у-у… — протянул я. — Спасибо. Насколько это правда, что мы такие уникальные нетакусики?

— Кто? — не понял меня Архивариус.

— Не такие, как все, — пояснил я.

— Насколько мне известно, — ответил он. — Ты ведь чувствуешь, что у тебя нет доверия к другим юся?

— Есть такое, — согласился я.

— Это чувство должно распространяться и на членов твоего «кулака», — сказал Архивариус. — Возможно, была допущена ошибка в вашем обучении, а возможно, что дело в чём-то другом. Но вы первые такие. Я больше склоняюсь к версии, что на вас сильно повлиял ваш альтруизм — вы трое, что ты, что Сара, что Маркус, так или иначе, но помогали людям, которых встречали на своих путях. Это должно было быть вытравлено из вас в процессе обучения — вас не случайно погружали в условия Низших Палат.

— Ясен-красен, что не случайно! — воскликнул я. — Служение человечеству, а не людям! Общее над личным!

— Именно, — кивнул он. — Это должно было быть закреплено в Высших Палатах, где вам давали всё — после этого в вас не должно было остаться ничего альтруистического. Альтруизм, по мнению Храма и, по моему мнению, вреден для общего дела. Вы не должны никого жалеть — у вас есть высшая цель. Это абсолютный легизм.

— Я тебя понял, — вздохнул я. — Теперь другой вопрос. Ты знаешь о кровососах?

— Знаю, — кивнул Архивариус.

— И ты не сказал мне⁈ — возмутилась Сара. — За всё это время⁈

— А ты никогда не спрашивала, — резонно отметил он.

— Охуенно, — усмехнулся я. — Как она могла спросить, если даже не подозревала о существовании такого вопроса?

— Это не моя проблема, — пожал плечами Архивариус. — А рассказывать об этом кому-либо — это очень ненадёжная стратегия выживания.

— Итак, что ты знаешь о главном кровососе? — спросил я.

— Очень мало, — ответил он. — У меня нет никаких дел с кровопийцами и они лишь догадываются о моём существовании. Если бы они знали — я был бы мёртв.

— Но что-то ведь ты знаешь, — предположил я.

— Я знаю, что в каждой провинции раньше было очень много кровопийц и основную их массу составляли те кровопийцы, которых я называю цзяньцзе.

— Подлый ранг? — переспросил я.

— Слабейшие из кровопийц, — пояснил он.

— Носферату, — констатировал я.

— Да, носферату, — согласилась Сара.

— Это основа их войска, — продолжил Архивариус. — Их многие сотни тысяч. Было, до недавних пор. Порочный Цикл истощил их силы, но не все. А во главе армии кровопийц стоят шаосюэ.

— Младшая кровь, — произнёс я. — Да, это хорошо бьётся с тем, что я знаю о кровососах…

— Каждый шаосюэ мечтает сместить главного кровопийцу, сидящего в Юнцзине, — озвучил уже известную мне информацию Архивариус. — Чжансюэ.

— Старшая кровь, ага… — произнёс я. — Ну, чтобы ты знал, для общего развития, кровососы делятся по коленам. Есть неизвестные ребята первого, второго, третьего и четвёртого колена, а мы с Маркусом замочили одного бедолагу пятого колена и пару-тройку представителей седьмого колена. Каждое колено кровососов слабее предыдущего, а шестое колено вообще дефективное — сплошь кровожадные дебилы, практически лишённые разума.

— Это ценная информация, — кивнул Архивариус. — Я признателен тебе за неё.

— Да не за что, — улыбнулся я. — И сведения о том, что они друг другу не друзья — это уже было нам хорошо известно. Зреет заговор против главного кровососа…

— У тебя есть какие-нибудь подробности? — впервые проявил эмоцию, в виде заинтересованности, Архивариус.

— Не очень много, — покачал я головой. — Существовало два кровососа — Эдран и Тириен, работавших на какого-то неизвестного кровососа, замыслившего дворцовый переворот. Он хотел использовать сотни ходячих дефектов из шестого колена, чтобы силой захватить дворец и убить сидящего в нём главного кровососа. И я видел его, кстати — на аудиенции у императора…

— Это впечатляет, Виталий, — кивнул Архивариус. — Твои шансы на успех существенно повышаются. Я должен переоценить твои истинные возможности.

— Да ты даже кончика хуя моих истинных возможностей не видел, — усмехнулся я.

— Это была какая-то метафора? — уточнил он.

— Да, это ебать какая метафора, — кивнул я.

— Да, всё-таки, ты — юся, — кивнул Архивариус. — Я верно понимаю, что ты хочешь использовать бывшего вана Цзоу Реншу для легитимизации своей власти над городом?

— Ты и об этом знаешь, — улыбнулся я.

— Более того — я дважды спас твоих наёмников от неминуемой гибели, — сообщил он. — Они уже возвращаются вместе с Цзоу Реншу и селянкой Лу. За ними присматривают три отряда обязанных мне людей.

— Что за люди? — поинтересовался я.

— Специалисты по выполнению деликатных задач, — ответил Архивариус.

— Наёмники, короче, — сказал я.

— Не совсем, — покачал головой Архивариус. — Скорее, люди, занимающиеся силовым устранением важных лиц.

— Наёмные убийцы, — вздохнул я. — Надеюсь, им не взбредёт в голову получить награду за Реншу…

— Они слишком хорошо знают, что будет, если они не исполнят мою просьбу, — ответил на это Архивариус. — Когда я могу переехать?

— Спросим Маркуса и если он не против — мы пошлём весточку, — сказал я.

— Коллегиальность юся — любопытно, очень любопытно… — произнёс Архивариус и вернулся к письму.

Я ждал ещё чего-то, но Сара потянула меня за руку.

— А-а-а, это был конец беседы, — понял я. — Хорошо. До встречи.

Выходим из дома и идём к главным вратам Иностранного квартала.

Иностранный квартал уже почти восстановился. Часть домов пустует, из-за мора и фриков, но основная масса жилья вновь заселена — многие вернулись из вынужденной эмиграции…

В квартале до сих пор кипит работа — восстанавливаются жилища и здания, возобновляют работу многочисленные мастерские и кузницы, уже получившие огромные военные заказы…

«Но видно, что людей вернулось гораздо меньше, чем могло бы», — подумал я, глядя на редких людей, встречающихся на улице.

Часть байгуев, переехавшая в «мои» кварталы, так в них и осталась, потому что есть бесхозные дома, в которые ничего не мешает заселиться, а ещё у нас почти решена проблема с водой.

«Только бы остальные жители Юнцзина не подумали, что у нас настолько заебись, что можно попробовать заселиться к нам любой ценой», — подумал я. — «Но в Байшане недвижка уже давно пробила исторический потолок и стремительно летит ту зэ Мун».

— Откуда ты знаешь, что он аутист? — спросил я.

— Я же, всё-таки, педагог, — улыбнулась Сара. — Инклюзивное обучение — я проходила специальные курсы, чтобы получить право преподавать детям с РАС.

— РАС? — не понял я.

— Расстройство аутического спектра, — пояснила она. — Архивариус — высокофункциональный аутист. Он сфокусирован на сборе и обработке информации — это всё, что его волнует.

— Да я заметил… — вздохнул я. — Он возбудился, когда я заговорил о том, что знаю о кровососах…

— Будь уверен, что эта информация будет продана за очень большие деньги, — заверила меня Сара. — И он передаст нам часть выручки с этой сделки.

— Зачем? — спросил я.

— Чтобы побудить нас поделиться чем-то ещё, — улыбнулась Сара. — У него очень упрощённое представление о человеческих взаимоотношениях. Он сумел усвоить только одно социальное правило — «ты — мне, я — тебе». При этом, как мне кажется, он считает, что этим человеческие социальные взаимодействия и ограничиваются. Считай это безобидной манипуляцией — он хочет получить от тебя информацию, но просто попросить не может, потому что это противоречит усвоенному социальному правилу. Сделки — он понимает только это.

— Наверное, ему одиноко жить, с таким-то подходом… — предположил я.

— Вряд ли, — покачала головой Сара. — Он просто не понимает человеческие взаимоотношения, они ему чужды, а всё чуждое и непонятное…

— … опасно и требует молниеносного отхуячивания, — вспомнил я «классика», мастера Бао.

— В его случае — избегания, — улыбнулась Сара. — Как я вижу, ты очень ценишь уроки, преподанные мастером Бао.

— Гениальный мужик, если подумать, — сказал я. — Скольких проблем я сумел избежать, руководствуясь его «философией» — не поддаётся подсчёту!

— Наверное, он образцовый учитель юся, — вздохнула Сара. — Раз мы до сих пор живы.

— Я тоже так считаю, — кивнул я. — Правда, дома эта «философия» неприменима. Сразу в тюрягу загремишь.

— Вероятно, — улыбнулась Сара. — Какие планы на сегодня?

— Нужно посмотреть, как идут дела в сносимых кварталах, — сказал я, пару секунд подумав. — Затем нужно проверить, что Маркус делает с новобранцами, а также разослать инспекторов на строительные участки. А у тебя?

— Я пойду в школу, — ответила Сара. — Нужно заняться обучением учителей и помощников учителей, а также, наконец-то, закончить календарно-тематический план. Не думала я в Храме, что вновь придётся вернуться ко всему этому…

— Знал бы прикуп — жил бы в Сочи, — сказал я на это.

*1141-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, пригороды Юнцзина, поля*

— Имей в виду, что я теперь должен великому секретарю, — сказал я.

— Но смотри сколько земли! — обвёл Маркус пространство своей огромной ручищей. — Да тут сеять и сеять — я уже вижу рисовые, пшеничные, картофельные и хлопковые поля!

— Нужно решить проблему с металлом, — сказал я. — Для обработки всех этих полей потребуется уйма сельскохозяйственных инструментов, а ещё волы, лошади…

— Закажем, — махнул рукой Маркус. — Металл закупим в провинциях, как и волов с лошадьми.

— Яньсюн уже подсчитал — чтобы полноценно освоить выделенную часть провинции, нужно не меньше полутора миллионов человек, — покачал я головой. — При условии, что один человек будет обрабатывать гектар земли. Это значит, что нам нужно родить как-то полтора миллиона единиц сельскохозяйственного инструмента, около двухсот тысяч плугов, не меньше трёхсот тысяч волов и до ста тысяч лошадей. У нас нет стольких денег.

— Да поначалу пусть обрабатывают деревянными инструментами, — махнул рукой Маркус. — А дальше что-нибудь придумаем — постепенно заменим дерево металлом.

— Это будет охуительно долгий процесс, — сказал я.

— А что делать? — усмехнулся мой чёрный брат. — Будем реинвестировать всю прибыль с полей в инструмент, который принесёт ещё больше прибыли. В общем, я думаю, что уже надо строить крупные посёлки из камня, с перспективой возведения каменных стен.

Это его идея — создание небольших аграрных городков, в которых, за крепкими стенами, живут селяне, обрабатывающие общинные поля. Так и производительность выше, и безопасность селян в случае внешних угроз.

К тому же, это существенно упростит логистику продовольствия, а также радикально облегчит налогообложение и контроль над селянами.

Дальше, по плану Маркуса, строительство в таких поселениях школ, больниц, казарм для гарнизонов — это заложит основу для уже кажущейся неизбежной промышленной революции.

Норфолкский севооборот, предложенный Маркусом, обещает использование 75% посевных площадей, что и обуславливает почти полную занятость селян круглый год — почва будет меньше истощаться, поэтому им не придётся бросать землю на пару десятилетий, чтобы они достались под обработку их детям и внукам. Всё будет происходить практически непрерывно, потому что клевер будет успевать вновь насытить почву азотом, без которого растения очень хреново растут.

Это адская работа, которая реально в состоянии прокормить не только весь современный Юнцзин, но и Юнцзин недавнего прошлого. А это значит, что, в перспективе, можно заниматься экспортом риса и зерна на крайний юг, где имеются проблемы с сельским хозяйством.

Становлюсь на колено и зачерпываю рукой сочный чернозём.

— Лопату воткнёшь — через пару недель зацветёт… — произнёс я, рассматривая эту очень жирную почву.

— Вряд ли, — покачал головой Маркус. — Хотя, смотря какая лопата.

— Нам нужно больше денег, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Что по тёмным фабрикам?

— Работа идёт — я отдал изготовление цеховых корпусов на аутсорс, поэтому можно ожидать, что через пару месяцев появится ещё двадцать цехов для размещения двигателей и конвейерных линий, — ответил Маркус. — Нам нужно время, но, как мне кажется, мы успеваем, хоуми. Деньги будут — спрос на хлопковую ткань снова возрос.

Как только всё успокоилось, люди сразу же начали возвращаться к обычной жизни — вопрос выживания больше не стоит так остро, поэтому они задумываются об одежде и прочих товарах. А это повышает спрос на наш продукт.

«Дайте мне двадцать спокойных лет, и вы не узнаете Поднебесную…» — подумал я. — «Кажется, это кто-то сказал — хуй его знает, кто. Будем считать, что это первым сказал дафу Вэй Та Ли».