Гражданка Иванова, вас ожидает дракон

Глава 14. Очередное важное открытие гоблинского принца

Званый обед завершился скомканно. Герцог думал о чем-то своем и на нападки матери, как и на попытки вовлечь в разговор с гостьями, не реагировал. Лишь удостоил вниманием мопса, который по неосторожности разместил свою толстую задницу на его ноге. Собака скользила на той же заднице под столом с одного конца до другого со скоростью подхваченного ветром осеннего листа.

Основной удар после визга испуганной собаки и ее хозяйки взяли на себя принцы гоблинский и эльфийский и шутками хоть как-то разрядили обстановку.

Герцог спешил в свои покои, когда его догнала леди Драгон и вцепилась в предплечье, заставив остановиться и развернуться к ней.

— Это просто оскорбительно, сын мой! Я не понимаю, почему ты вдруг занялся служанкой вместо того чтобы уделить внимание достойным девушкам. Достойным королевской руки, между прочим, — она поджимала губы и злилась, но стену отчуждения разбить не могла. У Фолька просто не было желания ввязываться в долгий разговор, где они сыпали бы взаимными упреками и разошлись если не врагами, то непримиримыми противниками, которые назавтра вновь схлестнутся в словесной битве.

— Так почему твои достойные кандидатуры околачиваются здесь, а не в королевском дворце?

— Тебе тоже пора подумать о семье. Милый, обрати внимание на царевну. Такая партия выпадает раз в жизни.

— Видимо я неудачник, раз упустил свой шанс.

— Нет, мой сын, шанс еще не упущен! Вейлера к тебе благосклонна!

— Или благосклонен качерский царь?

Мать сделала непроницаемое лицо.

— Прости, я сегодня устал и не расположен на пустую болтовню. Надо было предупредить, что нагрянешь со всеми этими… мопсами.

— Когда это такое было, чтобы мать оповещала любимого сына, что хочет его видеть? А потом, скажи, неужели я со своими подругами должна останавливаться в гостинице? Ты на самом деле так думаешь?

— А если это будет отдельный особняк? Только для тебя и твоих подруг? — упреки матери подсказали отличную идею. Он так и сделает. Завтра же зайдет к архитекторам и закажет проект роскошного особняка, правда, место для него подберет на другом конце острова.

— Но пока его нет ты просто обязан быть учтивым.

— Мама, я на самом деле устал, поэтому давай оставим разговоры на более подходящее время.

Он отцепил руку матери под предлогом, что хочет ее поцеловать, но едва коснувшись губами оставил леди Драгон одну. Вновь бежать за сыном она посчитала унизительным, а потому резко развернулась на каблуках и поспешила к подругам, которые ждали ее в садовой беседке. Приятный вечер должен был завершиться неспешным чаепитием.

Увы, ни Индис, ни Аравай-аба к ним не присоединились, сославшись на срочные дела в городе. А на самом деле друзья встретились в той части дома, куда вход даже матери герцога был запрещен.

«Сюда ступит нога только той женщины, что станет мне супругой», — однажды объявил он и неукоснительно следил за соблюдением правила. Нэн Хосефины данный зарок не касался. Уборку в этой части замка с тех пор проводили исключительно слуги-мужчины.

— Мне пришлось пробираться к тебе окольными путями, — радостно сообщил Аравай-аба. — На меня охотились.

— А за мной гнались собаки, — веселья в голосе эльфа слышалось меньше. Он вляпался в собачье дерьмо и теперь нес башмак на вытянутой руке. Искать слугу, чтобы ему почистили обувь, а потом подниматься к себе, чтобы Гвирд подобрал подходящую к камзолу пару, было выше его сил. Тем более он знал, что может пропустить интереснейшие сведения, касающиеся землянки Ги. Аравай-аба обещал поделиться тайными знаниями.

Когда проблема с башмаком была решена кардинальным образом — Фольк просто зашвырнул его в пропасть, а гоблинский принц познал отрезвляющую способность водопада, вечер, наконец, сделался томным.

— Ты бы убрал эти странные усы, — поморщился эльф. В отличие от своих двух друзей он зяб, поэтому кутался в простыню. Гоблин же на пару с Фольком без стеснения развалились в креслах в чем мать родила и пускали в небо кольца дыма. Сигары — подарок Аравай-абы источали терпкий запах и слегка кружили голову, чему Индис был безмерно рад. Он не курил, а потому надеялся сохранить трезвость ума и мотать на ус все, что услышит. Именно эта фраза, произнесенная мысленно и напомнила ему об усатом Аравай-абе.

— Что? Не идут? Странно, а я думал, что с такими усами неотразим, — крупная ладонь с черными ногтями накрыла нижнюю часть лица, а когда убралась, от усов не осталось и следа.

— Экспериментатор, — хмыкнул Фольк. — Я до сих пор не привыкну, что ты не зеленый.

— Как пить брошу, позеленею, — слабо отбил удар гоблинский принц. — Я просто хотел кое-кому доказать, что привлекателен и с такой кожей.

— Доказал?

— Да ну ее на хрен.

— Что так? — Индис оторвал взгляд от бокала с легким вином. Розовое, оно делало мир лучше. — Ты расхотел добиваться своей официантки?

— У меня есть теория, что вовсе не она меня привлекает, а ее кровь. Сегодня, встретив вашу Гражданку, я убедился в этом окончательно.

— Я не понимаю, как одно связано с другим, — сигара Фолька замерла, не долетев до рта.

— Разгладь складку между бровями, друг. Суровым будешь со своими служащими. Я вовсе не собираюсь подкатывать к твоей нимфе.

— Вот еще, — сигара заняла свое место между зубами.

— Тогда скажи, что ты шептал ей, когда успокаивал? — морщинки заплясали в уголках глаз. Гоблин пытался не расхохотаться. Уж кто-кто, а он, у кого гарем полон жен и наложниц, прекрасно разбирается в любви. Ну, или в ее зарождении.

— Я предупредил, — зло и четко произнес Фольк, — чтобы она не обольщалась. Мое участие в ее судьбе всего лишь повод покинуть стол. И ничего более.

— Ну ты паршивец! А все выглядело так, будто рассыпаешься перед ней в любезностях. А ты, Аравай, что шептал? — от внимания эльфа не скрылось, что разглаживая синяки на лице Ги, гоблинский принц чем-то поинтересовался, а девчонка в ответ хлопнула ресницами. — Только не говори, что спрашивал: «Хорошо ли тебе, девица, хорошо ли, красавица?». Уж кто-кто, а я разбираюсь в тайных знаках.

Сигарета Фолька вновь не долетела до рта.

— Врать не буду, пошептались мы с ней, и ты верно, Индис, заметил, она ответила мне утвердительно. А все дело как раз в моих отношениях с официанткой Окси и мысли, которая сегодня буквально меня осенила.

— Так что за теория? — Индис смотрел на гоблина через бокал с вином.

Аравай-аба поднялся. Он привык толкать речи стоя, а потому, подцепив простыню, небрежно обмотался ею на манер одежды древних богов.

— Я много думал, как случилось, что хабалистая сисястая попаданка так крепко запала мне в душу, что я был готов ради нее на всякие безумства? Почему привлекла именно она, ведь на Заставе на углу Пскопской и Йеллопуху (только не спрашивайте, почему Застава так называется, это долгая история), кроме Окси живут и другие землянки? Да, они все как одна пахнут настолько приятно, что рука сама тянется пощупать эти создания, но почему близкое присутствие именно Окси делает меня безумным? Взять хотя бы землянку Петру. Милая девочка, которую незаслуженно обидели вампиры, воспитав в ней комплекс неполноценности. Ее бы наполнить любовью, и более отзывчивой любовницы не было бы во всех мирах, а я, старый козел, отираюсь возле неблагодарной Окси! Так и ломал бы голову, если бы не услышал историю милой Петры. Ее выкрали вампиры, но, испробовав кровь на вкус, объявили бракованной попаданкой. Какой удар по самолюбию! Мало того, что она сама себя считала себя непривлекательной, так на нее еще объявили охоту, как на прокаженную! Но разве она заставляла силком пить ее кровь? Нет! Так в чем же ее вина? А оказалось, что кровь девочки для вампиров — чистый яд. Бессмертные, испробовав всего глоток, окончательно прощались с жизнью. И вот тут я задумался, а может, меня как раз по этой причине и не тянет к Петре?

Гоблин многозначительно посмотрел на замерших друзей.

— И тут я понял очевидное — все дело в крови! — он потряс указательным пальцем, а эльфу послышалось, что в небе пророкотал гром. — Нас, магов, трогают только те землянки, в ком течет кровь четвертой группы, да еще и с положительным резус-фактором. Сегодня, почувствовав хорошо знакомое томление в груди, я спросил у Гражданки, какая у нее группа крови, и она ответила «Четвертая положительная». Как и у Окси! Короче, парни, держитесь от таких землянок подальше, иначе вам снесет от желания головы!

— Уже снесло, — эльф обреченно выдохнул и залпом допил вино.

— А что такое резус-фактор? — Фольк никак не стал комментировать открытие гоблинского принца.

— Там что-то слишком сложное для моего понимания, знаю лишь, что название произошло от макаки-резус.

— А причем здесь обезьяны? — герцог лениво затушил сигару. Ее дым еще витал в воздухе.

— О, так вы не знаете их основную теорию! На Земле бытует представление, что люди произошли от обезьян!

— Вот как? — Фольк скривился в усмешке. — Мы, значит, произошли от богов, а земляне от обезьян?

— Продашь обезьянку? — Индис близко наклонился к Фольку, чтобы видеть его глаза. — За три с половиной тысячи?

Вася не могла уснуть. Сказывались волнения дня и основательный «пересып» в течение болезни. Вспоминались позор во время званого ужина, и неожиданная забота, проявленная милордом и его друзьями.

— Вот и раскрыт секрет. Оказывается, я привлекаю их своим запахом, — Василисе отчего-то стало обидно. Не были оценены ни ум, ни красота, а лишь какой-то запах. Хорошо хоть приятный, а не отталкивающий.

«Интересно, он действует на всех мужчин, или только на этих трех? Может, спросить у Тьяго? Не зря же он со мной заигрывал?»

Библиотека больше запутала, чем помогла. Многие тексты так и остались непонятыми, хотя очки для чтения «переворачивали» их в удобоваримую форму. Читать их было так же тяжело, как и старорусские тексты, вроде «Сказа о полку Игореве».

— Что я теперь знаю? — Вася перевела взгляд за окно, где к ночи разыгралась гроза. Молнии то и дело прошивали небо, а гром отвечал чуть погодя. — Этот мир зовется Фемия. В нем так же много государств, как и на Земле, но правят ими короли да цари. Никакой демократии и эмансипации. Смесь культур и технических достижений, но все крутится и работает лишь благодаря магии. Применяется огнестрельное оружие, но, слава богу, нет атомной бомбы. В космос не летают, а для связи с мирами пользуются порталом, путь через который подобен червоточине в яблоке. Там скрадывается расстояние и замирает время. Как и у нас, идет расслоение на бедных и богатых, землевладельцев и вассалов, хозяев и рабов. А вот последнее уже никуда не годится.

Вася вздохнула. Нет, она не Роза Люксембург, чтобы идти под камни ради своих идеалов. Ей проще покинуть странный мир, чем пытаться рассказать, как хорошо иметь право голоса, возможность самостоятельно платить за ужин и не нуждаться, чтобы перед тобой распахивали двери мужчины. Теперь, когда она доподлинно узнала, что на Земле есть Застава, а принц гоблинов там частый гость, дело осталось за немногим — уговорить Аравай-абу, чтобы он помог ей сбежать. Ну, или занял денег. Если уж он бывает на Земле, то ей не составит особого труда отдать за себя выкуп. В конце концов, можно взять в банке кредит.

Скрипнула дверь, и Вася быстро закрыла глаза, притворившись спящей. Разговаривать ни с кем не хотелось. Расспросы и утешения лишь разбередят едва зажившую рану. Но странное дело, тот, кто заглянул и увидел ее спящей, на этом не успокоился, а тихонечко прошел и сел на скрипучий стул. Василиса перестала дышать, теряясь в догадках, кто бы это мог быть.

Едва не выдала себя, почуяв, что от ночного гостя пахнет табаком.

«Мужчина?!! — зазвенело струной в голове. — Что ему от меня надо? И ведь не рассмотришь в темноте кто пожаловал!»

Страх сковал, мешал дышать.

— Ну, здравствуй, Василиса Сидорова, — произнес ночной гость шепотом. — Моя боль, мои оковы.

Вася осторожно приоткрыла один глаз. Совсем чуть-чуть, лишь бы попытаться распознать нежданного посетителя. В этот момент полыхнула молния. Василиса готова была поспорить на собственную свободу, что на стуле рядом с кроватью сидел лорд Ракон.

Она лежала тихо-тихо, боясь пошевелиться, а сердце грохотало так громко, что казалось, его стук перекроет шум начавшегося дождя. Когда полыхнула новая молния, стул оказался пустым.

К утру Василиса полностью убедила себя, что визит герцога ей приснился. Действительно, что ему делать в ее каморке?